В романе Юсуфа Зейдана «Азазель», русский перевод которого вышел в феврале этого года в издательстве «Астрель», читатель не обнаружит стилистических изысков, не найдет он там и прорыва в плане открытия нового направления в литературе или оригинальной школы художественного творчества. Роман не является ни постмодернистским, ни даже модернистским в нынешнем понимании. Порой он напоминает романы Вальтера Скотта или Таис Афинскую Ивана Ефремова. Вместе с тем «Азазель» Зейдана являет собой веху на пути развития арабского общества и египетского социума, в частности в его понимании роли религии и взаимоотношения между Богом и человеком. Это роман агностика, если не сказать больше - атеиста.До него лишь великий Аль – Маарри осмеливался писать:
«...Я все же обнаружил,
Что у ханифа путь окружен,
Христианин не тем путем ведет людей,
На злом распутье иудей,
Огнепоклонник с истиной не дружен...»,
или Илия Абу Мади с его осуждением монашества и агностицизмом типа:
«В монастыре высокая ограда,
А за оградой розы увядают.
Росой их лепестки покрыты
И стебли их омыты
Проточною водой.
Вокруг их свет сияет.
Но розы так довольны темнотой!
Разумны ль те, кто пылкие сердца
Терпеньем изнуряет ?
- Я этого не знаю...»
или муатазилиты и их идейный вдохновитель Абу Нувас с егозастольными еретическими бейтами типа:
«...За красный и терпкий прозрачный напиток
Меня порицаешь у всех на виду.
Ты в рай отправляйся, а мне лишь убыток.
Я грешник, я жариться буду в аду...».
Но, во-первых, Аль-Маарри – классик, к тому же осужденный за свое богохульство, Абу Мади – христианин и американец, а Абу Нувас - пьяница, а с выпивохи какой спрос! А тут мусульманин-суннит,египтянин, да еще известный арабский ученый, хранитель коптских рукописей. И совсем не важно, что книга написана на христианском материале, что главный герой ее – монах Гипа, язычник в душе, постригшийся в монахи из конъюктурных соображений. Неважно, что провокатором, нарушителем его дущевного спокойствия в романе постоянно выступает Азазель, Сатана, Шайтан, Вельзевул – повелитель навозных куч. У Булгакова Воланд - тоже скорей положительный чем, отрицательный персонаж. Важно другое, что проницательный и вдумчивый читатель может спокойно перенести выводы и сомнения, вытекающие из романа на Ислам или любую другую авраамистическую религию и так же спокойно аппелировать к людям Книги.
Две неотделимых друг от друга идеи четко прописаны в романе. Первая – это то, что любая религия на этапе становления символа веры, разработки догматики, а затем раскола и реформации несет людям неисчислимые бедствия и душевные мучения. А вторая – состоит в том, что эти душевные муки и страдания неизбежно приводят к гражданским войнам и океанам невинной крови соплеменников, крови гораздо более обильной, чем та, которая пролилась на полях сражений с неверными чужестранцами.
Разве только у христиан был свой Юлиан-отступник? А сколько крови пролил Халид бен Валидв войнах Ридды. Разве не похож мученик Арий и его последователи ариане, отстаивавшие человеческую сущность Иисуса на мученика Хусейна и его сторонников алидов, защищавшие имамат Али и его права наХалифат? Разве великий ересиарх Несторий не может быть сравнен с Абу Муслимой, добывшим халифат аббасидам и павшим от их мечей? Разве стоят разногласия по поводу сущности Христа , Богородицы, Богоматери, Святой троицы или четырех праведных халифов, Имама Али, грядущего Имама Махди, сотворенности или несотворенности Великой Книги и бытия КнигиНебесной разве стоит все это миллионов и миллионов невинных, павших от рук религиозных фанатиков? Разве войны между католиками и протестантами, междуправославными и католиками, гуситские войны, костры Великой инквизиции, войны между омеядами и аббасидами, маврами-марабутами и андалузскими мусульманами , кровопролитные войны Тимура , карматские войны, жестокое подавление Мухаммада Али ваххабитов и суданцев, террор ассасинов против суннитов... Список можно продолжить. Разве стоит все это жизни стариков, детей и женщин, сгоревших в адском огне войн, развязанных фанатиками против единоверцев. И приди к ним тот же Иисус или Махди,они, поджигатели этих войн, провокаторы религиозного террора радикалов, движимые своим внутренним Азазелем, не приняли бы ни того, ни другого, как об этом писал Достоевский в своем «Великом Инквизиторе».
Ислам достиг наконец зрелости, вступил в период реформации. И что мы видим сегодняв Сирии? - Мы видим ту же нетерпимость,тот же религиозный фанатизм суннитов- вахаббитов, салафитов, джихадитов к своим же единоверцам алавитам только за то, что последние ставят Али в один ряд с Мухаммадом, верят в божественность Исы-Иисуса и в переселение душ. Да хоть в повелителя мух Бельзебола! Разве стоит это жизни ста тысяч мусульман и христиан, которые уже погибли в междоусобной резне. И сколько еще погибнет! Разве стоит их жизнь безжизненных символов, будь это даже символы Веры, выдуманные самими людьми, смертными, движимыми своими неистребимыми внутренними Азазелями
Роман с невероятной для араба-мусульманина смелостью, в лоб ставит эти вопросы. Автор как бы говорит читателю: - сколько же крови должно еще пролиться, чтобы люди наконец то поняли, что ради химер нельзя лишать жизни человека, мыслящего иначе, поклоняющегося другим богам или,что еще хуже, тому же богу, что и ты сам, ибо не боги создали людей, а люди постоянно творят своих кровожадных богов. Юсуф Зейдан шестым чувством ощущает,предвидит : то, что происходит сейчас в его родном Египте – только начало драмы, и основные жертвы религиозного фанатизма еще впереди, как впереди были в двадцатых годах жертвы безбожия и атеизма в России. Своим романом он предупреждает соотечественников, пытаясь предотвратить грядущие трагедии.