Депардье как мститель за Наполеона
Франция блистательно наказала Россию за пышное празднование войны 1812-1814 годов. Что не смог Наполеон, смог Депардье. Один за другим подвластные Кремлю города склоняются перед Депардье, вынося ему кто чем горазд. Кто паспорт, кто квартирку, кто ещё квартирку. Ценности нынешней номенклатуры обнаруживаются абсолютно ясно, и это те же ценности, что у предыдущих поколений номеклатуры. Квадратные метры на первом месте. Вклад в заграничном банке, виллу на тихоокеанском атолле и т.п. могут отобрать враги, а квартира в Грозном, Москве, Чебоксарах, никуда не денется. Если хорошо себя вести.
Депардье, можно верить, будет вести себя хорошо. Если что, компромат на него готов. Он же российский гражданин, но активно участвовал в пропаганде гомосексуализма и порнографии. Это было, правда, когда Путин с Кадыровым ещё были подростками, и эти фильмы Депардье цензура в Россию не пропускала, но понадобится – предъявят. Ох какие там красочные картинки! Как правоверный мусульманин или православный президент могут жать руку человеку, на которого в самых срамных положениях хоть сейчас может полюбоваться любой пользователь киноторрентов…
Впрочем, конечно, Депардье использован не потому, что играл гомосексуалов и мазохистов, щеголяя своим мужским достоинством (вполне стандартным, дамы могут не беспокоиться, и сами по себе фильмы абсолютно дрянные). Депардье в России – символ вовсе не мужской, а женский. Французские комедии с Ришаром-Депардье – это расцвет застоя, это апофеоз Совка, это та материнская утроба, в которую сами лезут и ведут за собой страну. Именно по этим фильмам Путин, Березовский и прочие познали «капитализм», и современная Россия – это воплощение тех самых комедий, где «дядя», владеющий газетой, может упаковать журналиста в любой ящик, превратив в игрушку. Карикатуру решили сделать былью. Разумеется, при этом тщательно отфильтровывают всё то, что в комедиях не показывали, но что составляло и составляет суть французского – и, шире, европейского – образа жизни, вроде правового государства и свободы слова. Остаётся чехарда воров и полицейских.
Впрочем, и Депардье без Ришара, Депардье-Обеликс очень точно вписывается в представления Грозного Кремля о себе. Рядом с Обеликсом легко почувствовать себя Юлием Цезарем. Если что – Обеликс и стадионы в Сочи достроит, и в горящую избу войдёт, и террористов раскидает. Патриарх Кирилл превращается в Друида, а на роль коронованной марионетки Клеопатры целая очередь, причём исключительно мужская.
Игры российских номенклатурщиков с Депардье называются на языке антропологии «легитимацией». Власть придаёт себе видимость законности, натягивая на себя Депардье, как мартышка придаёт себе видимость учёности, надевая очки. Чем менее легитимна власть, тем более она нуждается в легитимации, а с этим самым «менее» в России всё в порядке. Не может быть легитимна послереволюционная власть, не только не вернувшая награбленного после 1917 года, и периодически устраивающая новые ограбления (подробности узнавать у Ходорковского). Не может быть легитимна власть, басманизирующая суды и право. Не может быть легитимна власть, заявляющая, что у неё нет денег на бедняков, учёных и больных, и тратящаяся триллионы на свои дворцы, свои войны, свои развлечения.
Вместо настоящей, моральной легитимности, в дело идёт легитимность воровская. При законных царях в Кремле не было такого гламура, как при Путине. Николай II не топал в гордом одиночестве по лестнице Большого Кремлёвского дворца, свысока поглядывая на окружающих. Самозванца узнают по надутым щекам, псевдо-героя по обилию несочетаемых наград, вора – по антикварной пестроте обстановки. Депардье в этом смысле продолжает длинный ряд, в котором и перевоз в Россию останков разных белоэмигрантов, и поглощение «Зарубежной» Церкви, и тот же юбилей войны 1812 года.
Макс Вебер, который описал всего лишь три вида легитимности – религиозно-традиционную, харизматически-вождистскую и рационально-бюрократическую, конечно, выронил бы перо при виде легитимности, когда доказательством законности власти становится комик с большого экрана. Впрочем, интереснее другое: Вебер считал, что легитимность – это нечто, выражающее отношение народа к власти. Народ, мол, доверяет. В этом смысле и советский опыт, и опыт современной российской власти напоминает: народ вовсе не такая уж непременная часть политической жизни, как полагают в странах победившей демократии. На одну победившую революцию приходится тысяча неудавшихся, когда власть просто истребляла свой народ подчистую. При современном развитии военной техники это не проблема. А работать будут мигранты. Оно и сейчас уже близко к этому.
Игры с Депардье вызывают – как, впрочем, и надувание щёк в кремлёвских дворцах – вызывают рвотный рефлекс даже у тех, кто не желает для России иной власти, кроме чекистской. В эти игры играют исключительно те, кто хочет считать себя тигром. Это самоутверждение, это пускание пыли в собственные глаза. Кому не нравится… А зачем смотреть телевизор и читать газеты, которые выпускают не для тебя? Ещё советолог Ален Безансон сравнивал советские СМИ с бюллетенем, который выпускают в больших корпорациях для сотрудников. Сравнение будет полным, если представить себе бюллетень, который выпускают только для начальства. Беда в том, что для того и читают эту макулатуру «низы», что сами отчаянно хотят почувствовать себя «верхами». Противно, гнусно, а – читают.
Если Депардье снимет фильм, то будут и фильм смотреть. Кино обещает быть знатным. Процитируем аннотацию к фильму «Вальсирующие», который в 1974 году принёс будущему россиянину всефранцузскую славу: секс «с насилием, с несовершеннолетней, групповой секс, секс с кормящей матерью и гомосексуализм главных героев». Так то какие-то французские вальсирующие, а тут будут российские «Руководящие»… krotov.info›yakov/varia/zlobaday/depardie.htm
Умом Россию не понять…
Узнать чтоб лучше мужика,
Не обойтись без нужника-
О чём поведал наш герой
По возвращении домой.