Первый заместитель

 
Лукьян считался в гостинице полноправным хозяином. Он неизменно встречал каждого вновь прибывшего, тщательно обнюхивал его и если находил гостя или гостью личностью заслуживающей доверия, провожал до столика администратора - «рекомендовал». Но  бывало и иначе. Так, когда наша компания ввалилась в тесный гостиничный холл первый раз, возмущенный отсутствием должного внимания кот зашипел, распушил хвост и пулей вылетел в коридор. Далеко он, впрочем, не ушел, а расположился за косяком и пока администратор оформляла документы и раздавала ребятам ключи, демонстративно наблюдал за нами. Надо было видеть в этот момент его физиономию! На ней читалось и злость, и обида, и даже презрение к бродягам, нахально вломившимся в его дом. Но при том- мы только сейчас рассмотрели его – зверь был на редкость красив! Белый, пушистый, большущий сибирский котяра с желтыми рысьими глазами.

Женская часть нашей команды, две девчонки - расчетчицы, восхищенно заахали и принялись потрошить свои «бананы» в поисках гостинцев, а я было направился к нему с пустыми руками, понадеявшись на личное обаяние. Но стоило мне  нагнуться и протянуть руку, как раздался пронзительный боевой вопль и когтистая лапа ощутимо прошлась по ладони.  Пришлось ретироваться восвояси. На смену мне пришли девушки, попытавшиеся наладить отношения с помощью колбасы и сыра, но даже  деликатесы не сломили кошачий боевой дух. Угощение он, правда, без внимания не оставил, но отверг и попытки сближения, быстренько оттеснив парламентеров на исходные позиции. Откушав, кот уже не шипел и не рычал, а только смотрел угрюмо, будто исподлобья. Так и казалось - разгладит сейчас лапой усы и покачает головой укоризненно: «Чего приперлись то? Звал я вас?»

Оформление благополучно закончилось и ребята отправились по номерам, а я, расписываясь в документах, задержался у администратора. Отдав ключ, женщина собралась было проводить меня, но зазвонил телефон и она , махнув рукой в направлении коридора - туда, мол - взяла трубку. Кот сидел на прежнем месте, внимательно наблюдая за мной, но когда я проходил мимо, вдруг вскочил и увесисто шлепнул лапой папку у меня в руке. А потом, будто выполняя свою главную обязанность, важно поплыл впереди меня. Он шествовал величественно, не оборачиваясь, а я, наоборот, крутил головой по сторонам, ища глазами табличку со своим номером и никак не находил ее. Были там «кладовая», «прачечная» и «столовая», «теплоузел» и даже «технический класс», а вот нужных мне цифр не наблюдалось.

Я уже собирался повернуть обратно, но, поглядев вперед, остановился. Лукьян сидел почти в самом конце коридора и, задрав голову вверх, внимательно изучал одну из дверей. Не знаю почему, но я вдруг передумал возвращаться и подошел к нему. И увидел здесь свои апартаменты: кот, оказывается, провожал меня. Открыв дверь номера, я обернулся. Он смотрел вслед из коридора и входить явно не спешил. Постоял немного, повернулся, задрал хвост и пошлепал с независимым видом обратно. А я смотрел вдогонку и все пытался сообразить - откуда кот мог знать номер. И ломал бы голову долго, но тут подошла дежурная.
- Не сердитесь на него,- кивнула она на мою ладонь со следами от когтей,- он у нас с характером, еще и укусить может...
- А откуда…- я не дослушал ее.
- Откуда знает, что ли?- улыбнувшись, перебила в свою очередь женщина.- Да здесь же одноместный номер - вот он, один единственный. А считать  Лукьян умеет,- добавила еще, чуть загадочно…

Поняв, что на сей раз судьба свела меня с неординарной личностью, я, не желая попасть впросак, вопросов больше не задавал. Да и не до них теперь было – предстояло срочно ехать к начальству: докладываться о прибытии, получать «фитиль», вставать на довольствие и решать еще массу неотложных задач.
Мы с котом так и не нашли общий язык в ту командировку. Приближалась весна, и у Лукьяна нашлись  дела поважнее, чем налаживание отношений с какими- то заезжими баламутами, да и мы с головой окунулись в работу и попросту не замечали ничего вокруг. Сталкивались с ним изредка, даже в дверях иногда вежливо пропускали друг друга, но дальше отношения никак не шли. Пытались подружиться с упрямцем и наши девчонки, задабривали его гостинцами, только все было напрасным: угощение принималось в виде одолжения, но прикоснуться к себе кот не позволял никому. Если был в настроении, то просто уходил от протянутой ладони, но иногда мог поздороваться и за руку с позабывшим о субординации неучтивцем. Когти   зверь оттачивал регулярно, а потому попытки сближения на этом и заканчивались.  К тому же от подобной дипломатии была отнюдь не в восторге и гостиничная администрация.

Наше с Лукьяном близкое знакомство состоялось уже во вторую командировку. Я прилетел тогда в середине лета, один, напрочь загруженный производственными проблемами и домашними припасами. Уверения, что в служебной столовой «кормят на убой» и клятвенные обещания не пропускать казенные завтраки успеха не возымели: собранный по сложившейся традиции увесистый «доппаек» пришлось взять. Командировка предстояла долгая, снаряжение по этой причине также не отличалось легкостью, и лишние килограммы провизии отнюдь не радовали. Правда, долгий перелет и вынужденная задержка «борта» на промежуточном аэродроме несколько подразгрузили мой продуктовый баул, но  весу в нем оставалось еще более чем достаточно.

Пышный белый хвост я разглядел сразу же, едва приблизившись к стеклянным дверям гостиницы. Уставленный точно в зенит, хвост с неторопливой важностью выплыл мне навстречу, пока я, пытаясь войти, бодро маневрировал сумками в дверных проемах. Но вот последнее препятствие осталось позади, передо мной явилось остальное и я даже приостановился на месте от неожиданности и удивления… На меня невозмутимо и оценивающе взирало нечто огромное, снежно - белое и вызывающе пушистое посреди тридцатиградусной летней жары. Лукьян и раньше не отличался миниатюрностью, а после бурных мартовских романов  подрос и возмужал еще больше, расцвел махровым кошачьим цветом. Не сводя с меня желтых рысьих глаз, он с достоинством прошествовал вокруг, сосредоточенно принюхиваясь, и, видимо убедившись в отсутствии недобрых намерений, повел оформляться…

Пока администратор заполняла бланки, кот сидел неподалеку и, словно чистопородная гончая, тянул носом воздух. Ароматы, струившиеся из баула, явно не давали ему покоя, но положение обязывало, и зверь стоически терпел искушение. Время от времени вожделенно поглядывал на сумки, переминался с лапы на лапу, блаженно жмурился и подергивал от нетерпения кончиком хвоста, но стоило обратить на него внимание, сразу отворачивался и принимал независимый вид: нашли, мол, чем удивить! Между тем, дежурную постоянно отрывали телефонными звонками, процедура оформления затягивалась и кошачье терпение начало иссякать. Постепенно, почти неуловимо перемещаясь боком, зверь все приближался и приближался к заветному баулу, пока не оказался вплотную к нему. Неизвестно чем закончилась бы охота, но в это время администратор передала мне бумаги  и встала из-за барьера. Застигнутый врасплох кот замер оторопело на мгновение, а потом, напустив на себя прежнее безразличие, с несокрушимым достоинством отошел в сторону. И даже мявкнул что- то пренебрежительно себе под нос.

Дальше все было как и в первый раз: Лукьян проводил меня до номера - того самого, уже знакомого мне, выждал пока я открою дверь и уже повернулся было чтобы уйти, но я окликнул его. Он посмотрел в недоумении, лениво зевнул и вдруг присел у порога, а я, не закрывая дверь, стал потрошить свой баул. Отыскав остатки завтрака, вытащил пакет и принялся откручивать куриные конечности, складывая их на блюдце от графина. Кот напрягся, встал и, принюхиваясь, подошел вплотную к порогу, но в комнату входить отказался наотрез. Я оставил угощение с внутренней стороны у двери, отвернулся, не желая смущать его, и принялся распаковывать сумки. За спиной некоторое время было тихо, потом послышался звук передвигаемой по полу тарелки, потом еще раз... еще...и, вот уже из коридора донесся смачный аппетитный хруст.  Лукьян не стал трапезничать в комнате, он сначала вытащил еду на территорию, которую считал своей! Видно зверя накрепко отучили заходить в номера и попрошайничать. Не обращая больше на него внимания, я закрыл дверь. Оставалось только  удивиться… Впрочем, удивлялся я тогда не в последний раз - наша   с Лукьяном дружба только начиналась.