Глава 21
В центре лабиринта глазастый Вадик обнаружил знаки, оставленные людьми Автандила. Группа Фомина решила испытать эти знаки и скоро подходила к лагерю базы-2. По пути компаньоны обнаружили двух покойников. Потом Вадик проверил базу и там тоже обнаружил покойников. Живых людей, как ни старался бывший прапор, он не нашёл. Он позвал остальных, Татьяна нашла солидную аптечку и общими усилиями Гансйоргу была оказана первая медицинская помощь. Сначала Вадик довольно грамотно ощупал спонсора, потом определил перелом ключицы и велел Татьяне сделать крестообразную тугую повязку. Затем компаньоны с комфортом перекусили и принялись пересчитывать алмазы: Фомин на глаз прикидывал «каратность» минералов, умножал караты на доллары и тихо радовался. Немец постоянно тормошил Фомина и, когда тот переводил свои расчёты, радовался громко.
- О, йа! Гут! Колоссаль! Ёб тфаю мат!
- Ведите себя прилично! – возмущалась Татьяна, но радость переполняла и её.
- Эй, бродяги! – прервал общее веселье Вадик. – Радиотелефон!
- Что – радиотелефон?! – перепугался Фомин.
- Кто-то пытается с нами связаться, - бодро доложил Вадик. – То есть, с ними…
И бывший десантный прапор указал туда, куда они совместными усилиями оттащили Автандила и его старшего бывшего геолога.
- Блин! – хлопнул себя по лбу Сергей Борисович, с сожалением пряча небольшую – всего граммов двести – кучу необработанных алмазов в специальный пакет. В принципе, на «звонок» радиотелефона стоило ответить, чтобы не возбудить подозрений у абонента. А заодно прояснить: кто, когда и откуда? С другой стороны ответ на «звонок» радиотелефона был чреват такими последствиями, как прояснение подставных лиц вместо Автандила с его бандой, и трудно предсказуемая реакция в результате вышеупомянутого прояснения. То есть, качество реакции – найти и наказать – не вызывало никаких сомнений. Однако вытекали второстепенные вопросы: наказать как скоро, каким составом, в каком именно месте и так далее?
В общем, на «звонок» настырного аппарата можно было бы не отвечать вообще, но в данном случае реакция абонента становилась ещё более непредсказуемой.
- Включи обратную связь, - велел Фомин, - первый не говори. Все тихо!
- Понял, не дурак, - отозвался Вадик и, прислонив к голове телефон, включил аппарат. Фомин прислонился к другому телефону.
- Автандил, Автандил! – донёсся из наушников чей-то командный голос. – Где тебя черти носят?!
- Автандила нет, я вместо него! – прорычал неузнаваемым голосом Вадик, размахивая микрофоном перед лицом. – А вы как?
- Мы? – удивился некто на том конце связи. – Молча. Почему вы так долго не отвечали и почему вас плохо слышно? Неполадки с рацией?
- Да у нас тут буря, - объяснил Вадик, - магнитная. Не то, что рация, деревья с корнем вырывает.
- Не понял. Что, сильный ветер?
- Да нет, ветер нормальный.
- Ну, тогда через три с половиной часа мы будем на месте. Площадка в порядке?
- Да, - кратко ответил Вадик, - ждём.
Он вырубил связь и уставился на Фомина. Ни Вадик, ни Сергей Борисович не знали, что вместо вызванного Автандилом МИ-8-го, оборудованного для геологоразведочных работ, летит военный борт, работающий долгосрочную аренду на «Россалмаз». У Валико Мериошвили имелись крепкие связи с этой полубандитской государственной организацией, поэтому с вертолётом и соответствующей командой у него проблем не возникло. Команда подбиралась из нормальных российских профессионалов, готовых за хорошие бабки мочить даже бабушек и младенцев. Сам же вертолёт, снабжённый специальным геологоразведочным оборудованием, летал гораздо быстрее гражданского аналога и отличался большей манёвренностью. И пусть его кассетные пушки с ракетными подвесками временно не «работали», два пулемёта – один килевой, второй – головной, могли создать много проблем Вадику и его компаньонам.
- Три с половиной часа – это плохо, - пробормотал Фомин.
- Вот именно, - поддержал его Вадик. – Даже если мы за это время сумеем покинуть Дачар-Джанг, нам на открытом месте тем более крышка.
Под открытым местом Вадик имел в виду реку, по которой компаньонам предстояло уходить восвояси.
- А если не покинем, то можем прятаться здесь до морковкина заговенья, - возразил Фомин, - только нам это надо?
Татьяна, чтобы немец не приставал со своими «вас-вас», почти синхронно переводила, делая собственные комментарии.
- Да, находиться здесь дольше, чем мы тут уже есть, мне совсем неохота, - с омерзением передёрнулся бывший прапор.
- Так что?
- Даже затрудняюсь ответить.
- Тогда молча разбей рацию, - посоветовал Фомин, - а потом…
Потом компаньоны решили-таки делать ноги за пределы Дачар-Джанга. Первым делом Фомин приказал заняться самой тщательной экипировкой. Для этого компаньоны отобрали комплекты для «слепого» видения, один металлоискатель и два автомата «Калашникова».
- Может, бросим наши стволы? – предложил Фомин. – И сменим их на карабины?
- Не всякий карабин лучше лупары, - туманно возразил Вадик.
- Ладно. Но «акустик» ты назад не потащишь?
- Жалко, вообще-то, он больших денег стоит, - заныл Вадик.
- Ты дурак? – кратко поинтересовался Фомин.
Татьяна тем временем выбирала из запасов дохлого конкурента лекарства и перевязочные материалы. Немец, приняв обезболивающий укол на новокаиновой основе, задремал в маленькой палатке и ни к кому не приставал.
- Ладно, - согласился Вадик, - не возьму.
- Теперь я поделю алмазы, - сказал Фомин. – Да ещё не мешало бы твой хрен распилить.
- Зачем? – не понял Вадик и машинально взялся за себя ниже пояса.
- Да не твой, а Идола!
- Зачем?!
Теперь Вадик прижал к груди золотой раритет.
- Затем, что каждый понесёт свою часть алмазов и золота! – разозлился Сергей Борисович и повысил голос. – Потому что любой из нас на выходе с Дачар-Джанга и дальше может крякнуть. Мы все…
- Понял, не дурак, - согласился с Фоминым Вадик. – Но хрена пилить я тебе не дам. Так что ты дели алмазы на троих, а золото с яйцами я понесу сам. Сдаётся мне, целый он будет стоить много дороже, чем распиленный.
- Неси, - легко согласился Фомин, - но предупреждаю: причитающаяся тебе горсть алмазов в сто раз дороже этого золотого хрена вместе с его яйцами. Так что если выживешь ты один…
- Да все мы выживем, что ты раскудахтался? Выживем, вы отдадите мне мои алмазы, а я отдам вам вашу долю от реализованного хрена. И мы ещё посмотрим, что окажется дороже…
- Если мы все выживем, - ухмыльнулся Фомин, - я разрешу прибить тебе этот хрен с яйцами у себя над кроватью.
- То есть, вы мне подарите этот хрен? – загорелся Вадик. – Не вычтя его стоимости из моей кучи алмазов?
- Не вычтя, - успокоил Вадика Фомин.
- Тогда я подарю его какому-нибудь краеведческому музею, - выпятил грудь Вадик, - но чтобы была надпись: в дар музею от… этого… как его…
- Мецената, - ещё шире ухмыльнулся Фомин.
- Вот-вот. В дар музею от старшего прапорщика, ветерана…
- Куликовской битвы, - подсказал Фомин.
- …Ветерана боевых действий на Северном Кавказе и этого… мецената Вадима Удманцева. Как?
- Важно, - согласился Фомин и таки поделил алмазы.
Затем они втроём – немца не тревожили – прибрались за собой, слегка перекусили, разбудили немца и отправились в путь.
Вертолёт появился над лагерем базы-2 раньше оговоренного срока: корпоративный синоптик сообщил на борт об идущем к нему поперечным курсом снежном заряде и пилот увеличил скорость до максимальной. Фомин – когда вертолёт входил в стену тумана и пыли над бывшим жилищем духа Джа – только поднял свою команду на выход с базы-2. Туман вокруг них временно отсутствовал, а близкий лабиринт под воздействием залетевшего в него порыва шквального ветра пел разными голосами. И вдруг среди фантастических голосов послышался вполне реальный рокот приближающего к лагерю геликоптера.
- Это вертолёт! – заорал Вадик и отвязался от Фомы.
- Но у нас же ещё полтора часа? – заорал Фома и отвязался от Татьяны. А Татьяна одновременно с Фоминым освободилась от связки с немцем.
- У нас одна на всех большая жопа! – рявкнул Вадик и приказал: - Вы марш к той лощине, а я попытаюсь отвлечь этих гандонов!
- Понял! – крикнул Фомин и по-немецки приказал Гансйоргу с Татьяной взять курс на поросшую густым высоким кустарником лощину на северо-северо-западе от базового лагеря.
- У нас посторонние люди, - сообщил тем временем пилот старшему группы боевого обеспечения, - и радио не отвечает.
- Разберёмся, - лаконично ответил старший и пошёл к бортовому люку. Он знал, что два пулемёта на совести пилота – это хорошо, но следовало учесть их статическое состояние. Также следовало учесть тот факт, что пилот мог вполне утратить навыки виртуозной стрельбы из неподвижных пулемётов с помощью виртуозного же управления вертолётом. Потому что за последние десять лет самыми боевыми его вылетами были воздушные вояжи в компании «россалмазовских» барыг с их ****ями на охоту. То есть, при всей свое огневой мощи пулеметы будут пахать землю хорошо, но хорошо бы и по цели попасть. Поэтому старший группы боевого обеспечения откинул люк и моргнул одному из своих людей. Они пристегнулись к поручням карабинами штурм-тросов и взяли наизготовку свои автоматы.
Вертолёт пошёл на максимальное снижение. Чужаки стали разбегаться в стороны под углом шестьдесят градусов: трое побежали к лощине, один, самый глупый, скакал по голому плато с подъёмом по ходу движения. И имел при себе – смешно сказать – одно только охотничье ружьё.
Пилот, определив по навигатору подходящий курс, слегка подровнял машину и ткнул гашетки пулемётов растопыренной ладонью. Две очереди легли рядом с немцем. Тот взвыл от страха и, забыв про своё расслабленное состояние, перегнал группу и первый вломился в кустарник. Фомин, втолкав следом за немцем в лощину Татьяну, а также оценив огневую мощь бывшего боевого вертолёта, понял, что в лощине – если вертолёт займётся ей вплотную – им всем жить минут десять, не больше. Понял, приказал залечь немцу с девушкой поодаль друг от друга и выскочил из лощины на помощь Вадику.
- Какая на хрен помощь? – с тоской пробормотал он и снял автомат с предохранителя.
А Вадик таки отвлёк вертолёт на себя. Пилот, сделав круг над скрытой кустарниковой зарослью лощиной, поднял машину на обзорную высоту возможных передвижений подопечных зайцев, и решил поохотиться за дураком. То есть, дать поохотиться профессионалам. Потому что понял, что пулемёты ему пригодятся тогда, когда придёт пора пахать лощину. Для этого – для более удобной охоты профессионалов – вертолётчик погнал машину боком по курсу убегания дурака на «застабилизированной» высоте. А Вадик бежал и даже зигзагов не делал. Полагаясь исключительно на свой боевой опыт и приобретённое в нескольких жестоких операциях почти звериное чутьё. Он слышал приближающийся рокот и, мрачно улыбаясь, выдерживал характер и паузу. А когда автоматчики на вертолёте приготовились открыть стрельбу, бывший прапор прыгнул вправо, перевернулся на спину и грохнул из двух стволов картечью по открытому люку. Один «россалмазовский» боец выпал из вертолёта и повис на закороченном тросе, второй прилёг рядом с люком и упёрся ногами в пневмопривод, чтобы не последовать примеру напарника. Хотел встать, чтобы продолжить стрельбу, но хлюпнул продырявленным лёгким и понял, что своё он уже отстрелял.
«Интересно, дадут жене пенсию?» - успел подумать боец и отключился.
- Володя, Володя! – кричал тем временем пилот в переговорное головное устройство. – Вы как?
- Получил, сука! – орал снизу дурак и перезаряжал ружьё.
«Чего это он?» - подумал пилот.
- Нету больше Володи! – с непонятной радостью ответил третий боец и, обрезав штурмтросы, сбросил ещё живых подельников вниз на камни. – Я теперь тут главный!
А всего в группе боевого обеспечения осталось семь человек.
- Что делать-то? – уточнил пилот.
- Развернулся и на сближение с тем зайцем! – заорал новый командир и высунулся из люка, даже не подстраховавшись с помощью карабина. Он видел Вадика, который возобновил движение в сторону затуманенного утёса в окружении каменных осыпей. Перед глазами вертолётчика маячили кровавые лепёшки разбившихся вдребезги первых двух бойцов, и он непроизвольно потянул ручку набора высоты на себя. Машина поднялась до ста пятидесяти, и пилот погнал её на горизонтальное сближение с ужасным мужиком, теперь уже петляющим между валунами каменной осыпи, местами накрытыми языками тумана.
- Ниже! – заорал новый главный.
- Да слышу, слышу, - поморщился пилот и снял с головы переговорное устройство. Он ещё поднял машину и стал палить из своих пулемётов до тех пор, пока не расстрелял весь боезапас.
- Что ты делаешь, козёл?! – заорал новый боец, засовывая в рубку свою отмороженную голову.
- Да пошёл ты! – заорал в ответ пилот. – Я тут не за посмертные ордена работаю!
Да, пострелять по мирно прячущимся в кустах туристам он мог бы, но, посмотрев на дурака с ружьём в действии, пилот усомнился: а вдруг и в зарослях лощины окажется похожий отморозок? И чёрт его знает, из чего они там собираются стрелять по вертолёту, пусть даже и сделанному из материалов повышенной пуленепробиваемости? Умирать, в общем, хорошо оплачиваемый воздушный извозчик акционерных ворюг не собирался.
- Ну, сволочь! – рявкнул новый командир. – Пошёл на посадку!
- Я сяду только на площадке, - упрямо возразил пилот и увёл машину к лагерю базы-2.
А Вадик уже выбрал среди каменной осыпи возвышающийся над остальными валун, и, пользуясь упавшим на него туманом, оседлал наблюдательный пост. Предварительно Вадик нашёл полузамёрзшую промоину, влез в неё и сидел в ледяной воде минуты три. И теперь, стуча зубами, настраивал прибор «слепого» видения. Он разложил оружие – два пистолета и ружьё – на поверхность валуна и лёг на него так, чтобы сливаться с ним и одновременно наблюдать противника в пятистах метрах от себя. Понаблюдав, бывший десантный прапор понял, что тот собирается атаковать его в лоб. А увидев на противнике такие же «противотуманные» с инфракрасным излучателем очки, Вадик похвалил себя за предусмотрительность и стиснул зубы.
«А то если не увидят, то услышат», - подумал он и прояснил план атаки. Судя по начавшемуся движению, противник, оставив пилота наблюдать за тылом, решил атаковать бывшего прапора силами трёх передовых бойцов, рассыпавшихся веером. Их прикрывали трое других. Они засели в укрытиях и взяли под контроль каждого по огневому сектору, в сумме составляющими сектор атаки. Главный сидел возле вертолёта и наблюдал за сражением в свой прибор «слепого» видения, усиленный специальной оптикой. Он поддерживал связь со своими бойцами и не видел лежащего на своём валуне Вадика. Когда первая тройка приблизилась к границе каменной осыпи на дистанцию сто метров, главный приказал открыть слепой огонь по камням. Так он рассчитывал выманить бывшего прапора из валунов, но тот и не собирался ниоткуда выманиваться. А просто дождался, когда первая тройка сократит дистанцию до пятидесяти метров, встал в рост и, не обращая внимания на посвистывающие рядом автоматные пули, двумя выстрелами завалил одного за другим центрального и правого от него бойца. Центрального Вадик завалил насмерть, правого – только ранил. Но так как ранил картечью в бок, то правый вышел из строя не хуже центрального.
- Вижу цель! – рявкнул в переговорное устройство новый командир группы боевого обеспечения московских мафиози. – Он прямо!
- Есть прямо! – ответил уцелевший боец из передовой цепи, упал на пузо, сменил рожок и по инерции выпустил пол-обоймы туда, где секунду назад стоял Вадик. Трое его «однополчан» тоже открыли пустой огонь, а Вадик, сунув пистолеты в карманы и спрыгнув с валуна, перезарядил стволы и пошёл на сближение с «левым» бойцом. Пользуясь сгустившимся туманом, а также своей охлаждённой невидимостью на фоне валунов для инфракрасного излучателя, бывший десантный прапор подошёл к пластуну почти вплотную и дуплетом картечи размазал его по щебёнке.
Тем временем в глубоком тылу боевых действий появился Фомин. Он вылез из зарослей стланика возле вертолётной площадки и наткнулся на пилота. Тот рефлекторно дёрнул своим пистолетом, но Сергей Борисович выстрелил первым и уложил нерадивого стража тылового спокойствия короткой очередью.
- Что такое? – всполошился командир противоборствующих отморозков и повернулся на звук выстрелов сзади. Но Фомин, бывший советский пограничник, не дал командиру даже схватиться за своё оружие и завалил его другой короткой автоматной очередью.
- Остались трое, они между мной и Вадиком, - пробормотал Фомин и, памятуя неписаное правило огневого уничтожения окружённого противника справа налево (чтобы стрелки-однополчане не попали друг в друга), расстрелял правого от себя автоматчика. Он не видел Вадика, но услышал грохот охотничьего ружья и увидел, как упал автоматчик слева от него.
- Значит, у десантников такие же правила, - с облегчением произнёс Сергей Борисович, крикнул «Я!» и расстрелял последнего мафиозного наёмника.
- Фома, это ты? – услышал он крик Вадика.
- Нет, это Клинт Иствуд! Ты где?
- Сейчас увидишь!
Фомин закурил и спустя пять минут увидел Вадика, вынырнувшего в туманный просвет перед бывшим учителем географии.
- Ты, что, принимал холодную ванну? Глянь, совсем залубенел.
- Да ничего, авось оттаю. Кстати, вертолёт целый?
- А чё с ним сделается? И зачем тебе вертолёт?
- Можно на нём долететь до бывшего учебного лагеря.
- Ты можешь управлять вертолётом?
- Нет.
- Тогда какого хрена? Слушай, как ты думаешь, эти бандиты успели сообщить своим хозяевам о встрече с нами?
- Дома узнаем.
- Как?
- А как встречать будут.
- Тьфу! Чтоб тебя…
Так, не зло препираясь и перекуривая, приятели дошли до лощины. Первый их встретил немец. Он держал автомат здоровой рукой и шёпотом матерился, как умел.
- Эй, Фриц, не вздумай эршиссен, - крикнул Вадик.
- Я не есть Фриц.
- Ладно, буду звать тебя Махмудом.
- Я так есть нервичайт блят, сафсем больной на ***, ви где пропадайт ёб тфаю мат?
- Я вас умоляю, Гансйорг!
КОНЕЦ
лупара - ружьё (арго)