Впереди, через километр, показался затор из брошенных автомобилей, я невольно вздрогнул, когда в памяти всплыли события полугодовой давности.
Еще сидя в самолете, на котором я летел из Далласа, я почувствовал неладное, словно что-то зловещее появилось из ниоткуда и сковало разум, нагнетая в атмосферу флюиды ужаса и безысходности. Ужас и всеобщий страх буквально носился в воздухе, оседая на коже противным липким потом.
Весь полет от Далласа, я провел во сне, а когда проснулся, заметил, что люди нервно озираются по сторонам, некоторые вскочили со своих мест и возбужденно переговариваются между собой. Мимо пробежала бледная как смерть стюардесса, за ней еще одна, призывая всех занять свои места, и исчезли за дверью первого класса.
- Что происходит? – спросил я соседа, пожилого старичка в вельветовом пиджаке. – Из-за чего сыр-бор?
- Ничего не пойму, говорят, что в первом классе один из пассажиров кинулся на другого и вцепился ему в горло зубами.
- В каком смысле? – не понял я. Сон как рукой сняло.
- Да чушь какая-то, получается. Якобы одному из пассажиров вдруг стало плохо, он удалился в туалет и долго оттуда не выходил, а когда мужчина стал стучать в дверь, вылетел оттуда как безумный и вцепился ему в горло. Едва смогли оттащить его от бедолаги.
Дверь первого класса распахнулась, из-за нее показалась перепуганная стюардесса, зажимающая правой рукой раненное плечо. Блузка женщины была в крови, в глазах застыл животный ужас.
До самого Далласа все присутствующие в самолете пассажиры, возбужденно обсуждали этот инцидент, жарко споря о случившемся. Одни считали, что напавший на парня мужчина, сумасшедший маньяк, другие полагали, что на лицо не что иное, как воздействие психотропных веществ, либо наркотиков, были и те, кто увязывал сей инцидент с одержимостью дьяволом.
Однако перед самой посадкой, все встало на свои места, если массовое нападение живых мертвецов, вообще можно было так назвать. По новостям передали предупреждение о массовых нападениях на людей со стороны сумасшедших, вкратце описали суть происходящего и посоветовали избегать контакта с ними. Странно, но в первый день апокалипсиса, никто из официальных лиц государства не осмелился называть вещи своими именами.
Какие к дьяволу сумасшедшие, когда некоторые из них в момент нападения выглядели так, словно на фугасе подорвались? Тем не менее в первый день нам, простым смертным, пытались пустить пыль в глаза, успокаивая с телеэкранов о том, что ситуация находится под контролем и вскоре полиция, спецслужбы и национальная гвардия, наведет порядок на улицах.
Полиции и вправду было много, когда самолет приземлился в аэропорту Сан-Антонио. Прильнув к иллюминаторам, мы с ужасом наблюдали, как автомобили полиции проносятся по улицам, среди толп мечущихся в панике людей, как пожарные пытаются тушить объятые пламенем дома и магазины, повсеместно в небо поднимался черный дым от горящего умирающего города. Город горел и умирал, умирали и его жители.
На стоянке аэропорта меня ждал служебный автомобиль компании, ключи от которого, по заведенной традиции, лежали за лючком бензобака. Кто-нибудь из сотрудников пригонял автомобиль в аэропорт и оставлял его там, прятал ключи в условленном месте и сообщал мне номер и марку машины, присылая СМС.
Наш самолет приземлился не сразу. Перед посадкой нам пришлось долго кружить в воздухе над городом, в ожидании, когда освободится полоса. Аэропорт работал в авральном режиме, слишком много самолетов запрашивало аварийную посадку, в том числе и маленькие частные, класса Сессны.
Когда, сделав очередной круг над городом, наш самолет пошел на снижение, никто уже не верил в благополучное приземление, из-за творившегося на земле бедлама. То, что пилот невероятным образом смог посадить его, иначе как чудом не назовешь, о чем явственно свидетельствовали три самолета объятых пламенем. Один врезался в ангар, второй зацепил ограждение крылом и, завалившись на бок, развалился на части, третий и вовсе промахнулся мимо полосы и упал за пределами аэропорта. Три огромных пассажирских самолета полыхали на земле, и не было ни одной пожарной машины в округе, чтобы прийти на помощь. Никто не пытался их потушить, никто не пытался спасти пассажиров, никто не обращал на них никакого внимания. Очевидно, в тот момент зомби на земле было намного больше, нежели живых, а оставшиеся в живых занимались исключительно собственным спасением.
Естественно трап к самолету никто не подогнал. Для нашей эвакуации стюардессы задействовали аварийный трап, предусмотренный в самолете. Не успели мы выбраться из самолета, как со всех сторон в нашу сторону потянулись вереницы тех самых сумасшедших, про которых говорили в новостях. На многих из них была надета форма работников аэропорта, попадались и представители полиции, скорой помощи и даже парочка агентов ФБР. И вот ведь что поразительно: несмотря на предостережения в новостях о недопустимости контакта с зараженными, многие из моих попутчиков, тем не менее, сразу побежали к ним навстречу с призывами о помощи. Я, в отличие от идиотов, нежелающих верить собственным глазам, напротив, побежал от них. В новостях четко сказали не приближаться к ним и ни в коем случае, не давать себя покусать, что я и сделал.
Теперь, оглядываясь назад и пытаясь анализировать ситуацию, я с трудом могу объяснить тот факт, как мне удалось пробиться сквозь толпу нежити и добраться до своего автомобиля невредимым. Несколько раз меня хватали и пытались повалить на землю, пару раз даже кусали, но каждый раз я вырывался из лап зомби и уходил от них. Слава богу, что в тот день я был одет в кожаную куртку, которая оказалась живым мертвецам не по зубам, и, слава богу, что машина компании стояла на стоянке, когда я добрался до нее.
В город я не полез. Очень наглядно с высоты было видно самоубийственность данного действия, поэтому, приняв единственное правильное решение, я выбрался на трассу, как и сотни других выживших, и покатил подальше от многомиллионного мегаполиса. Массовый отток из городов привел к небывалой загруженности автострады, что, в результате, привело к транспортному коллапсу, явившемуся причиной многокилометровых пробок. В результате, через двадцать километров, не доехав с десяток километров до города Пирсолл, мы встали в пробке, встреченные таким же потоком беженцев во встречном направлении. Оказавшись в стальном капкане, мне не оставалось ничего иного, как сидеть в машине, в ожидании помощи извне. Поначалу многие, как и я, надеялись, что вскоре подоспеет помощь со стороны военных, некоторые, не разделявшие их точку зрения, отважились уходить пешком, бросив автомобили, но к вечеру, вместо помощи пришли ходячие мертвецы.
Никто не понял, откуда они появились, не исключаю возможность, что значительная часть возникла из числа раненных в пробке, но когда они пришли, мне показалось, что я попал в ад. Сообразив, что на улице у меня нет шансов, я заблокировал все двери и остался внутри машины, наблюдая из укрытия, как зомби рвут людей на части. Не прошло и двадцати минут, как на улице не осталось ни одного живого человека, только мертвецы, рыскающие среди автомобилей.
Таких как я, сообразивших укрыться внутри автомобиля оказалось достаточно много. В машине про соседству сидела молодая женщина с двумя детьми, через два автомобиля от меня, впереди, в соседнем ряду, заперся толстяк с собакой, позади в стареньком минивэне, пожилая чета. Перепуганные до смерти дети постоянно плакали, мать как могла пыталась их успокоить, толстяк с собакой, первое время держался молодцом, но с наступлением сумерек, когда картина разверзнувшегося вокруг нас ада, стала пугающе зловещей, сдался и принялся реветь, пожилая чета, надо отдать им должное, держалась достойно, сохраняя спокойствие и невозмутимость. Даже толпа зомби, в окровавленной одежде и жуткими рваными ранами, прильнувшая к окнам автомобиля, не смогли пронять их и вызвать панику. Женщина прильнула к плечу мужа и, закрыв глаза, что-то шептала, он что-то говорил ей в ответ.
Так прошла наша первая ночь в западне.
Ночи в пустыне, особенно в феврале, очень холодные, поэтому, ни имея в автомобиле ничего, чем можно было бы укрыться, кроме кожаной куртки, я неимоверно замерз. Заснуть я тоже не смог, как ни пытался, стонущие зомби, прильнувшие к окнам, скребущие по стеклу и клацающие зубами, никак не способствуют этому процессу. Поэтому когда взошло солнце, чуть согревшее салон автомобиля, я провалился в сон, нервно вздрагивая от редких ударов по машине. Я не знаю, сколько прошло времени моего забытья, прежде чем я услышал истошный вопль, раздавшийся снаружи.
Вздрогнув, как от удара током, я подскочил на месте и принялся озираться по сторонам. Половина моих зомби, неотлучно стоявших вокруг автомобиля, привлеченные громким женским криком, устремились на звук, тем самым дав мне возможность рассмотреть, что происходит. А происходило следующее: старик, превратившись в зомби, вцепился в лицо своей жены и с остервенением рвал его зубами, забрызгивая лобовое стекло кровью. Женщина истошно визжала и пыталась вырваться, но, учитывая, что они сидели впереди, стесненные малым пространством салона, ей никак не удавалось отбиться от него. Наконец, открыв дверь машины, израненная, лишившаяся в результате нападения мужа носа, женщина вывалилась наружу, где ее уже поджидали голодные мертвецы. Несчастную разорвали на моих глазах на части и растащили в разные стороны.
За этой картиной наблюдали и остальные выжившие. После увиденного толстяк долго и монотонно выл, его собака, не затыкаясь ни на секунду, лаяла, пока он, очевидно тронувшись умом, не придушил ее. Двое детей, рассмотрев во всех подробностях сцену жестокого убийства, визжали, как ненормальные, мать, сколько бы ни пыталась, не могла их успокоить несколько часов к ряду. Покончив с несчастной, зомби вернулись к нам и вновь, в полном составе, обступили автомобили. Пожилой мужчина, превратившийся в живого мертвеца и напавший на жену, продолжал бесноваться на водительском сиденье, не имея возможности выбраться наружу.
В тот день я едва не тронулся умом.
Заблокированный со всех сторон брошенными автомобилями, я предпринял отчаянную попытку вырваться из капкана. Заведя машину, я начал расталкивать автомобили, упираясь бампером и используя его как таран. И если впереди и сзади стоявший автомобиль, мне без особого труда удалось сдвинуть с места, то со стоящими сбоку, я так и не смог совладать. Если бы я сидел за рулем мощного внедорожника, затея, пожалуй, могла возыметь успех, но маломощная малолитражка Форд «Фокус», на это была не способна по определению. Выхода не было, я был вынужден сидеть взаперти, в ожидании голодной смерти. Единственное яблоко, которое случайно завалялось в сумке со сменным бельем, и пол-литровая бутылка минеральной воды, были уничтожены в первый день моего плена.
На следующую ночь я спал как убитый. Вымотанный нервным потрясением организм, сам выключил нервную систему, чтобы хоть как-то восстановиться. Когда я проснулся и осмотрелся по сторонам, я заметил, что толстяк пополнил мертвячьи ряды. Дверь его Вольво была распахнута настежь, а сам он валялся на асфальте, накрытый десятком копошившихся тел. Я не знаю, что произошло, может он сошел с ума и сам распахнул дверь, отдавшись на растерзание голодной толпе, может он предпринял неудачную попытку прорваться. Как бы то ни было, результат был одним – его сожрали.
Не помню, как я провел остаток дня, но с наступлением темноты, я вновь провалился в сон. К моему удивлению, утром я обнаружил, что женщина и двое ее детей, по-прежнему живы. Дети больше не плакали и не кричали, женщина сидела с отрешенным видом. До сих пор не понимаю, зачем я тогда помахал ей рукой? К моему удивлению она помахала в ответ и натянуто улыбнулась, я улыбнулся в ответ. Мы оба понимали, что нас ждет, но уже не боялись и терпеливо ожидали своей участи. Меня мучила жажда, живот резало от голода, но мне было наплевать, я просто сидел на заднем сиденье и смотрел под ноги.
Когда раздались выстрелы и послышался звук моторов тяжелой военной техники, я не поверил в реальность происходящего, приняв все за сон. Даже когда к моему автомобилю подошли двое солдат и расстреляли толпу окружавших меня мертвецов, даже тогда я не попытался привлечь к себе внимание, продолжая сидеть неподвижно, безучастно наблюдая за их действиями.
Как выяснилось позже, если бы не обильное скопление зомби вокруг машины, никто из них не догадался бы заглянуть внутрь и проверить есть ли кто живой. У них была простая железная логика: если вокруг машины толпятся мертвецы, значит, их что-то привлекло, а что может привлечь мертвяка, кроме живого человека?
Нас спасли, и мы примкнули к колонне выживших, которых военные эвакуировали с близлежащих городков. Спустя несколько дней на колонну напали ходячие мертвецы. Насколько мне известно, тогда спастись удалось только мне и, в итоге, я укрылся в доме майора, в городке Игл-Пасс.
* * *
Подъехав к автомобильному затору, я остановился в двадцати метрах от первого автомобиля.
- Это отсюда ты привел толпу мертвецов? – спросил я Ти.
- Да, - утвердительно кивнул тот.
- Отлично, значит, тут их нет и можно спокойно обыскать машины.
- Почти нет, - парировала Лиза, ткнув пальцем в сторону одиноко стоявшего на обочине зомби.
Мертвец, высокий темнокожий парень, одетый в изодранный спортивный костюм, заметив наш автомобиль, поковылял навстречу.
Заглушив мотор, я открыл дверь и высунулся наружу. Дав возможность ходячему подойти поближе, я без труда пристрелил его. Тэрренс последовал за мной и тоже выбрался наружу, прихватив винтовку.
- Нет, ты останешься здесь, - сказал я, заметив, что Лиза тоже собралась с нами.
- А в чем проблема? Я могла бы помочь найти аптечку. Вместе мы быстрее ее отыщем.
- Мы сами справимся, без тебя. Лучше присмотри за Николаем, а то ему совсем хреново.
Николай и вправду выглядел ужасно. Привалившись к кабине пикапа и опустив голову на грудь, он тихо стонал, скривив лицо от боли, его винтовка валялась в стороне.
- Как ты, братишка? – обратился к нему Ти, положив руку на плечо.
- Честно говоря, хреново, - признался он, потирая грудь рукой. – Внутри все болит, сердце колотится так, словно вот-вот выскочит из груди, во рту пересохло, перед глазами темные пятна, в висках пульсирует.
- Понятно, - протянул Ти и бросил озадаченный взгляд в сторону в Лизы, - зря спросил.
Лиза подошла к нему, приложила пальцы к яремной вене, проверив пульс, затем потрогала лоб и заглянула в глаза, чуть приподняв веки.
- Положение критичное.
- Сколько мне осталось?
- Сколько? Я вообще удивляюсь, как ты столько времени продержался. – Честно призналась она. – Но, я очень рада, что ты все еще с нами.
- Тогда поторопимся. А ты держись, зубами цепляйся за жизнь, понял?!
- Буду цепляться, что мне еще остается? - страдальчески скривился Николай, набрав полную грудь воздуха и громко выдохнув.
- Присмотри за ним, мы скоро вернемся.
- Присмотрю. Только поторопитесь, пожалуйста.
Разделившись, мы разошлись в разные стороны и принялись осматривать брошенные на дороге автомобили.
В первых трех аптечки не оказалось, лишь набитые вещами сумки и чемоданы. В черном Крайслере, у которого были распахнуты двери со следами засохшей крови на обшивке, аптечка была, но ни одного шприца внутри не оказалось, лишь бинты, лейкопластыри и растворимые таблетки аспирина. Подойдя к следующей машине, я вздрогнул от неожиданности, так как внутри оказался труп женщины с прострелянной головой, пистолет валялся у нее на коленях, затвор стоял на задержке, свидетельствуя о том, что магазин пуст. Возле автомобиля валялось несколько тел, с пулевыми ранениями в голову.
Не трудно догадаться, что здесь произошло: запертая внутри женщина, до последнего отстреливалась от зомби, а когда поняла, что выбраться все равно не удастся, предпочла использовать последний патрон для себя, не желая становиться одной из них. Исследовать содержимое автомобиля ох как не хотелось, в салоне роилась несметная туча черных мух но, заметив на задней полке нетронутую аптечку, я решился на трудный шаг.
На всякий случай, заглянув вовнутрь, дабы убедиться, что кроме трупа женщины в машине никого нет, я открыл дверь и отпрянул назад, когда из раскаленного на солнце салона, вырвался едкий запах разложения. Полгода не прошли бесследно, личинки мух практически полностью объели мягкие ткани трупа, обнажив костяк. Сделав глубокий вздох и задержав дыхание, я нырнул в салон и схватил аптечку, поспешив выскочить наружу.
Чуть в стороне послышался выстрел, Ти смачно выругался.
Я открыл аптечку и, перетряхнув содержимое, издал победный возглас, одновременно со мной, вскрикнул и Ти.
- Есть! Я нашел шприц! – крикнул он.
У меня тоже попадание – два одноразовых шприца с длинной иглой, предназначенных для инсулиновых инъекций. Захлопнув аптечку, я направился обратно к нашим, но внезапно остановился перед желтым, канареечного цвета, Кадиллаком, обратив внимание на наклеенный на лобовое стекло лист бумаги. Подойдя ближе, я с болью в сердце прочитал короткое послание, накарябанное губной помадой: «Помогите, здесь живые». Внутри, заметив мое приближение, забился зомби, в прошлом богато одетая стройная блондинка, в шикарном шелковом сарафане. Она написала «Здесь живые», это значит, она должна быть не одна внутри. Обойдя машину с другой стороны, я с ужасом увидел обглоданный костяк младенца, в ногах зомби валялась окровавленная люлька.
- Господь всемогущий! – вырвалось у меня непроизвольно.
Ти уже добежал до машины и передал найденным им шприц Элизабет, которая тут же стала готовиться к операции. Ситуация была под контролем, поэтому я не спешил. Чуть переместившись в сторону, я увидел, что зомби тоже сместился и сейчас пытается пролезть между передних кресел, протягивая руки ко мне.
На переднем пассажирском сиденье лежал маленький черепок младенца, который умер ужасной смертью, будучи съеденным собственной матерью, после ее обращения. Открыв дверь, я направил пистолет и выстрелил ей в голову, отчего вмиг притихший труп, отлетел и распластался на заднем сиденье.
Также как и я, когда-то, несчастная женщина была в западне, запертая в машине, и подобно мне, она до последнего ждала и надеялась на то, что кто-то придет и спасет ее. Однако мне повезло, а ей нет. На глаза навернулись слезы, когда я представил себе картину произошедшего: покусанная женщина запирается в машине, пишет послание на листке и прилепляет его к стеклу, опасаясь, что подоспевшая помощь может не заметить ее издалека. Она прижимает к себе ребенка, плачет, ей страшно, но она не сдается и, как может, пытается успокоить плачущее дитя, а потом она умирает и оборачивается. Теперь родной ребенок для нее не более чем кусок мяса и, вмиг потеряв все человеческое, она набрасывается на своего ребенка и разрывает его на куски, проглатывая плоть.
Я отвернулся и твердым шагом пошел прочь, вытирая навернувшиеся на глаза слезы.
- Хорошо, что Лиза это не видела! – подумал я.
Проходя мимо пустой машины, я заметил приоткрытый чемодан, из которого торчал полосатый галстук. Открыв его и покопавшись в чужом белье, я вскоре нашел футболку черного цвета, которая пришлась мне впору и быстро переоделся.
- Что тут у нас? – спросил я Лизу, которая протирала спину Николая, используя дорогие духи известной марки. Его уложили в кузове пикапа на живот, и раздели до пояса, предварительно накидав какие-то пледы, очевидно найденные в одной из машин. Состояние Николая было ужасным, находясь в полуобморочном состоянии, он тихо стонал, время от времени, вздрагивая как от озноба. Ти сидел рядом и держал шприц наготове.
- Готовлюсь к операции, - дрожащим от волнения голосом, ответила она, - если честно, то сильно волнуюсь, ведь я ни разу ничего подобного не делала.
- Все получится, не переживай.
- Легко сказать, что-то я неуверенна, руки трясутся. – Честно призналась Лиза.
- Нормально, просто делай то, что должна.
- А вдруг я промахнусь и проткну спиной мозг, что тогда?
- А что у нас есть другие варианты? – вопросом на вопрос, ответил я. – Хуже уже не будет, так что давай, коли.
Лиза несколько раз глубоко вздохнула, взяла шприц из рук Ти и, перетянув жгутом руку, воткнула иглу в вену. Я невольно поморщился – никогда не мог спокойно наблюдать за этим процессом. Когда врачи делали мне уколы, всегда отворачивался, чтобы не смотреть. Не то, чтобы я боялся самих уколов, просто не мог спокойно смотреть, как игла входит под кожу.
Набрав полный шприц крови, Лиза придвинула повязку на место прокола и додавила поршень, пока с кончика иглы не капнула рубиновая капля.
- Теперь поверните его на бок, - скомандовала она. – Тэрренс, наклони голову Николая вперед, так, чтобы коснуться подбородком груди. Крис, согни ноги в коленях и прижми их к животу.
Не задавая глупых вопросов, мы выполнили указание. Когда Тэрренс прижимал голову, я заметил, как он волнуется, опасаясь, что Николай может его укусить, если обернется во время операции. Несмотря на то, что мы хранили молчание, и ни о чем ее не спрашивали, Лиза продолжила комментировать все то, что собиралась сделать, как профессор перед студентами. Я понял, что, таким образом, она пытается успокоить себя, и заодно вспоминает когда-то полученные знания.
- Такая поза позволяет слегка раздвинуть остистые отростки позвонков, чтобы легче сделать прокол. Пункция спинного мозга проводится в поясничном отделе, между третьим и четвертым позвонком.
Ощупав позвоночник, она определила место и, чуть проколов кожу, замерла в нерешительности.
- Давай, сделай это, ты же умница, - попытался подбодрить ее Ти.
- Да уж, умница, - тихонько фыркнула Лиза и воткнула иглу, прокалывая хрящевую часть между позвонками. Игла погрузилась в плоть примерно до середины, надавив на поршень, Лиза сделала инъекцию. Раздался звук, напоминающий скрип старой ссохшейся кожи брючного ремня, который согнули пополам, Николай, уже будучи без сознания, еле заметно вздрогнул.
Аккуратно вынув иглу, Лиза смахнула со лба крупные капли пота.
- Теперь медленно, без рывков, уложите его на живот и вытяните руки вдоль тела.
Мы сделали, как она велела.
- Хорошо. Оберните пледом и плотно стяните все тело, чтобы он не мог пошевелиться. Два-три часа, его нельзя перемещать и тревожить, хрящевая ткань должна затянуться и восстановиться.
Повозившись минут пять, мы соорудили нечто похожее на кокон, обернув Николая пледом и полотенцами, когда закончили, я заметил Лизу сидящей в сторонке на камне. У нее был такой измученный напряженный вид, словно она десять часов из операционной не выходила. Лицо заметно побледнело, пальцы нервно теребили эластичную повязку, которой она ранее прикрыла место прокола на руке.
- Ты молодец, я горжусь тобой! – попытался я подбодрить растерянную девушку.
Она только хмыкнула и опустила глаза.
- Нет, правда, молодец, ты все сделала как надо! Без тебя у него не было бы ни единого шанса!
- Пока рано, что-либо утверждать. Николай пока не очнулся, а значит еще не ясно, правильно ли я поступила.
Я присел рядом и, нежно обняв, поцеловал ее.
- Ты все сделала правильно, не сомневайся.
Раздался выстрел. Я вздрогнул от неожиданности, рука инстинктивно метнулась к пистолету.
- Зомби, - весьма обыденно, прокомментировал Тэрренс, свой выстрел.
- Кстати, пора бы сниматься с этого места, а то торчим тут, как приманка для нежити.
- Нельзя, - отрезала Лиза, - два-три часа, его нельзя даже шевелить, а потом, в течение суток, ему противопоказаны любые физические нагрузки, даже просто вставать нельзя, полный покой и тишина.
- Хочешь сказать, что мы тут застряли на целые сутки? – встрепенулся я.
- Боюсь, что так.
Тэрренс еще дважды выстрелил и, встретившись со мной взглядом, многозначно покачал головой.
- Второй, за пару минут! – крикнул он, взбираясь на крышу брошенной машины. – Не хочу показаться пессимистом, но если мы останемся здесь, скоро нами отужинают «местные аборигены»!
- А ведь он прав, рано или поздно сюда сползутся зомби со всей округи. Ветер дует на восток, и, похоже, разносит наш запах, который влечет сюда мертвецов. Рано или поздно, их станет так много, что они начнут представлять для нас реальную угрозу.
- Хочешь сказать, что мы должны ехать дальше?
- Боюсь, что так.
- Но тогда мы можем навредить Николаю. Любая тряска или удар могут привести к необратимым последствиям, вплоть до инвалидности. Если на пути встанет зомби и мы его собьем, машину тряханет, этого может оказаться достаточно, чтобы навредить ему. Даже если ты вильнешь и объедешь его стороной, тело по инерции сдвинется с места и эффект может быть таким же. Как ни крути, любое перемещение на автомобиле может навредить ему.
- Значит надо раздобыть броневик, которому не страшны никакие удары и встряски.
- И что это - танк?
- Не совсем, но близко к теме! Помнишь машину инкассаторов на дороге, в двух километрах отсюда, которую Ти ограбил? Она подойдет?
- Да, но в ней же не было ключей.
- А помнишь зомби в форме инкассатора, который напугал тебя, выйдя из-за кустов, и которого ты пристрелила?
- Да.
- Наверняка ключ у него. По крайней мере, стоит сгонять и проверить, вдруг я прав?
- А если нет?
- Как я уже говорил: у нас что, есть другие варианты?
Не зная, что ответить, Лиза пожала плечами.
- Вот и я про то же!
Поднявшись, я окликнул Ти.
- Я смотаюсь за другой тачкой, ты присмотришь тут за порядком?
- Можешь не сомневаться! – тут же ответил Ти. – Только на кой она нам, Додж же исправный.
- Николаю требуется полный покой, а вскоре сюда наползут столько ходячих, что мы не отобьемся. Надо сниматься с места и уезжать отсюда, а броневик инкассаторов, как нельзя, кстати, чтобы это сделать.
- Но там нет ключей! – привел логичный довод Ти.
- Предоставь это мне!
Ти кивнул в ответ и продолжил озираться по сторонам, высматривая зомби. Я поцеловал Лизу на прощанье и направился к черному Крайслеру. Осматривая машины в поисках аптечки, я обратил внимание на торчащие из замка зажигания ключи.
Автомобиль завелся не сразу, заметно подсевший аккумулятор никак не желал реанимировать почти мертвое авто, но помучавшись немного, мне все же удалось его запустить. Крайслер взревел мощным движком и ожил. Выкрутив руль до упора, я объехал затор по обочине и помчался на юг, быстро набирая скорость. Лампочка уровня топлива горела красной точкой, стрелка лежала ниже нулевой отметки, говоря, что бак пуст, но на те два километра, что оставалось до инкассаторского броневика, должно было хватить. О том, что моя теория относительно наличия ключей в кармане брюк подстреленного зомби, может оказаться ошибочной я старался не думать.
Надо надеяться на лучшее, вот я и надеялся.