Автобус на Бронницы еще не пришел. На Ждановской было холодно ветрено и неуютно. Московская окраина падала в ночь. Шестнадцатилетний мальчишка зябко переминался с ноги на ногу, кутаясь в вязанный матерью шарф и внимательно поглядывая по сторонам. Они подошли сзади. Первые же удары сбили с ног, а подняться уже не давали, добивая ногами. Гнев, ненависть, страх перекатывались в голове, которую он пытался защитить от ударов. И страх, похоже, брал вверх. «Выжить, выжить» - пульсировало в мозгу. Но когда один из них нагнулся, чтобы сорвать шарф, страх куда-то пропал. Ненависть, гнев и ярость разлились, как Мосварека в полноводье. Это был эксклюзив. Наклонившийся был отброшен, а мальчишка уже стоял на ногах, готовый умереть, но не сдаться. Нападавшие опешили:
- Ну, ты, сука мясная, говори «Динамо» суперклуб и отпустим к мамочке.…… Но что-то во взгляде избитого, стоящего напротив него противника, не позволяло приблизиться на расстояние удара, для того, чтобы добить и окончательно уничтожить. Глаза горели такой ненавистью, такой яростью, что могли прожигать насквозь. А окровавленные, разбитые губы прошептали:
- «Спартак» чемпион!
И этот шепот громом прогремел над выходом из метро. В ответ небо изрыгнуло молнии и тяжелый капли октябрьского дождя, предвестники ливня, упали на грязный, залитый кровью асфальт.
- Подходите, я вас рвать буду……..
- Да ну, его, бешенного.
- А шарф?!
- Сам иди снимать…..
Они стали уходить, не поворачиваясь, а пятясь назад, словно боясь подставить спину взгляду избитого, но не побежденного соперника….
Хлынул дождь, подошёл автобус. Мальчишка, кутаясь в шарф, зашел в салон. Сидевшая внутри бабка мелко закрестилась, приговаривая:
- Свят, свят…..
Люди расступались, отводя глаза. А он шел, глядя в глаза всем им, взрослым дядям и тетям, на глазах у которых его убивали. И этот взгляд не судил им ничего хорошего…