Страницы жизни ясновидящего генерала
Когда генерал Клинцов и майор Лужин вернулись из Москвы, то Ольга Вешнянская первым делом протянула Клинцову пачку шифровок из Центра, а уж потом расцеловала обоих. Общее содержание шифровок сводилось к одному: в районе Санкт-Петербурга по данным Интерпола замечены подозрительные личности, проходящие по особому международному списку сторонников Бен Ладена, точные псевдонимы которых пока неизвестны. Подразделению Клинцова рекомендовалось, не теряя времени, подключиться к силовым структурам и по возможности оказать им психологическую и конкретную помощь в обнаружении агентов.
Эти указания весьма озадачили генерала. Легко ли переключить возможности ведунов с одной глобальной проблемы на другую? Как это сделать, с чего начать? Ни Клинцов, ни Куратор не знали. Однако приказ есть приказ и надо было немедля начинать его выполнение. Но тут произошло событие, которое заставило генерала забыть о своих сомнениях.
Видит будущее на экране
Бывшей легендарной пулеметчице Марии Кузьминичне Щербаковой достался самый крайний, у соснового перелеска, домик в поселке. И она впервые в жизни чувствовала себя счастливой. Ходила за грибами, благо в запретной зоне никто, кроме нее, этим не занимался. Ей, воевавшей под мужским именем «Володька» и во сне не могло присниться, что на финише жизни, похоронив боевых друзей, попадет в земной рай: ее возьмут на полное государственное обеспечение, и она сможет писать мемуары. Ей было, что рассказать: на боевом счету снайпера и пулеметчицы была тысяча уничтоженных врагов, две клинические смерти, после которых у нее обнаружились две странности: во сне к ней, приходили убитые однополчане «на политинформацию», это радовало, а второй «дар» был необъясним и страшен. Мария Кузьминична, поклонница телевидения, стала одной из первых, если не единственной на планете, видеть земные катаклизмы примерно за месяц до того, как они случаются. За это, по ее словам, – ее и изолировали от общества.
Вот и в этот день, когда пришла из леса с лукошком маслят, Мария Кузьминична включила телевизор и начала мыть грибы. Шла какая-то передача о молодежной моде. И вдруг женщине стало плохо, будто пламенем опалило лицо. Мария Кузьминична опустилась на стул, надо было выключить телевизор. Она потянулась к пульту, и … рука повисла в воздухе. Бывшая фронтовичка догадалась: сейчас начнется «иное кино». И не ошиблась. На экране уже не было ведущих, зато сверху на экран стала наползать черная туча, из нее появился знакомый по фильмам атомный «гриб», он закручивался гигантской спиралью, вбирая в себя высотные здания, лес, невысокие горы. Все происходило словно в немом кино - ни звука голосов, ни крика, ни грохота.
«Господи! – ужаснулась Мария Кузьминична. – Какое несчастье! И тут ее осенило: надо срочно сообщить генералу Клинцову, или Куратору о своем видении. Превозмогая боль в висках, женщина протянула руку к сигнальной кнопке вызова и нажала ее. Но генерала, видимо, не было дома. Пришлось вызывать Куратора.
Куратор откликнулся сразу. Узнал Марию Кузьминичну, спросил, что случилось.
– Страшная беда, кажется, опять идет к нам. Я только что видела на экране сильный взрыв.
– Взрыв? Взрыв, какого рода? Если можно, поподробнее.
– Мне показалось, что в России должна вскоре взорваться не иначе, как атомная бомба, – еле слышно проговорила женщина…и на какое-то время потеряла сознание…
– Ну, что ты замолчала, Мария Кузьминична? И почему ты решила, что это атомная бомба? Разберемся…
КТО УБИЛ ДЕПУТАТА?
«Все в мире подлунном замкнуто
тугим кольцом: в подернутых смертной
поволокой глазах жертвенных агнцев
человек видит собственное отражение».
ххх
Клинцова разбудил телефонный звонок. Дежурный по управлению доложил: «Товарищ генерал! В два часа сорок минут неизвестными зверски убит полковник Ильченков».
– Убит? – переспросил Клинцов. – Где? Объясните подробней! Однако на том конце провода положили трубку. В это трудно было поверить: полковник, спортсмен, недавно был избран в Государственную Думу, стал заместителем председателя комитета по безопасности и… вдруг... Убит! Как легко расправляется с нами черная дама с косой. Раз! Нет человека. И еще генерал вспомнил: через сутки Дима Ильченков должен был выступить на пленарном заседании и сообщить результаты сенсационного расследования деятельности религиозных сект восточного направления в России. Его ждали депутаты с нетерпением, потому что были уже наслышаны об этой «пятой колонне». Генерал хотел, было, немедленно ехать в Питер, начинать расследование, но на месте происшествия наверняка уже находится бригада Службы безопасности. Да и он на этот счет никаких приказов не получал. Он долго сидел у темного окна, раздумывая, как лучше поступить.
ххх
Клинцов быстро оделся, вышел на теплое крыльцо, поискал глазами Шамагиро. Японский гость, присев на корточки, рассматривал на клумбе белые астры.
– Доброе утро! – сказал Клинцов и поперхнулся: какое там доброе, убили такого человека, но сказал как можно беспечней: «Не желаете ли до завтрака нагулять аппетит?» Шамагиро понял не сразу, а когда до него дошло, улыбнулся.
Клинцов помахал рукой Ольге, поздоровался с майором Лужиным. Генерал осторожно взял японца под руку и повел по аллее, от крыльца к лесной опушке. Утро выдалось теплым. Спутницы осени – паутинки, цеплялись за волосы, трава, не успевшая пожелтеть, мягко ложилась под ноги. Оба сыщика оказались одного роста, очень похожего телосложения. Оставалось обнаружить схожие зрения.
– Как спалось на новом месте? – вежливо осведомился Клинцов. – В России есть примета: в первую ночь на новом месте обычно снятся пророческие сны.
– Это хорошая примета, – оживился Шамагиро, – честно сказать, спал я мало, но разве может сравниться сон с новыми знаниями, которые обогащают? Я узнал, как мой прадед впервые встретился с русским царем, а вскоре стал одним из лучших сыщиков России и успешно вел борьбу против террористов.
– Выходит, мы с вами, Шамагиро-сан, – потомственные чекисты.
– Что есть слово «чекисты»?
– Это чисто русское изобретение, означает работу в службе безопасности. Они остановились возле уютной беседки, увитой диким виноградом, внутри стоял столик. Сыщики уселись на скамьи под кустами дикого винограда и почти одновременно улыбнулись, понимая, что нельзя долго ходить вокруг да около, пора браться за работу.
Выпив по большой кружке парного молока, приготовленного матерью Клинцова, агенты немного расслабились, и привычно оглядевшись по сторонам, заговорили:
– Глаза агента, я уверен, всегда врут, – неожиданно первым сказал Шамагиро, – а так хочется порой «открыть карты», быть честным. У нас есть такая песенка: «Если я коня куплю, будешь ты идти пешком, ладно мне и так! Пусть мне по камням шагать, лишь бы нам идти вдвоем!»
– Пускай нам не суждено идти вдвоем, – раздумчиво сказал Клинцов, – но в наших силах не обманывать друг друга, выполняя государственные дела.
Клинцов очень не любил риторические фразы, вроде той, что только что произнес, почувствовал явную фальшь, и еще раз встретившись взглядом с Шамагиро, признался: «Чувствую, наши симпатии взаимны. Посему будем по возможности откровенны».
– Согласен! – сказал Шамагиро. – А теперь, скажите, что вас так обеспокоило сегодня ночью?
– Вы это «прочли» в моих глазах? – Клинцов попытался уйти от прямого ответа, но… махнул рукой, мол, мы, же договорились не морочить друг другу голову. – Еще одно неприятное событие. Сегодняшней ночью убит наш сотрудник, причем, убит довольно странно: на месте преступления нет ни капли крови, ни орудия убийства, даже следов не обнаружили. Эксперты в шоке, следственные органы ждут от меня совета, как дальше поступать с убитым, но…Честно говоря, если бы не наш сотрудник, я отказался бы от этого «мокрого дела».
– Давайте вместе поедем на место? – неожиданно предложил Шамагиро. – Как говорят русские: две головы всегда лучше одной. Я уже истомился по настоящему делу.
– Да, но…
– Я вас прекрасно понимаю! – улыбнулся японец. – Агент моего уровня из чужой страны не имеет права показываться на людях. Можете дать мне десять минут?
Клинцов кивнул. Ему очень хотелось взять с собой японца, однако сомнения в правильности этого вояжа были серьезными, но когда японский агент показался на крыльце дома, капитан Ольга, майор Лужин и сам Клинцов застыли в изумлении. Перед ними стоял чистокровный русак-петербуржец: беловолосый, голубоглазый, в куртке питерского пошива.
– Будем знакомы! – протянул руку Ольге, – Мадам, рад познакомиться: Николай Шагунов, предприниматель!…
Вскоре машина генерала на большой скорости уже мчалась в сторону Санкт-Петербурга. Рядом с водителем сидел майор Лужин, а он и Шамагиро, расположились на заднем сидении, отделенном от водителя пуленепробиваемым стеклом. Японец был предупрежден, что в машине нет подслушивающих устройств, поэтому без опасений можно было продолжать разговор…
– Итак, независимо от побочных дел, начинаем обоюдную операцию под условным названием «Проникающий клин». Насколько мне известно, ваш человек должен войти в боевую группу региональной северо-западной организации секты «Бело-голубой лотос», стать вашими глазами и ушами. В чем может заключаться наша помощь?
– Пока мы обойдемся без нее, хотя желательно было бы послать за людьми, которых укажет мой агент. Как называли раньше, «топтунов», чтобы ни один шаг их не был для нас неожиданным.
– Сделаем, но… меня интересует этот ваш смельчак, как он сможет проникнуть в секту, да еще в ее боевую группу? Наверняка в закрытой секте особые меры предосторожности.
– Агент, судя по времени, уже на месте, – спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал Шамагиро. Уверен, наш «крот» уже облюбовал себе приличную норку. – Шамагиро захотелось выложить все симпатичному русскому, мол, есть у агента не просто рекомендательное письмо, а зашифрованное сообщение-кроссворд, разгадать его по силам только руководителю секты. Бумага эта дорогого стоит, но говорить об этом пока еще рано.
– Бумага бумаге рознь, сейчас фальшивомонетчики отлично даже деньги.
– Ладно, открою вам и эту тайну: агент имеет письмо из недр центрального аппарата всемирной Ассоциации.
– От самого Гроссмейстера? – не удержался Клинцов. – Того самого, что вот уже восемь веков не выходит из тени?
– Его «волшебный ключик» открывает любые двери, ему выкладывают самые сокровенные тайны. Кстати, нашему агенту поручено проверить состав боевой группы и всей организации, изучить порядок приема новых членов.
– А вы лично, Шамагиро-сан, полностью доверяете агенту? Не может ли он быть не двойным, а тройным агентом? Как вы лично оцениваете его способности?
– Не я вербовал его, а мое начальство, надеюсь, знает, что делает! Клинцов понял: вопрос не понравился японцу. Да и в самом деле, какое право имеет он спрашивать о том, на что не положено давать ответа. И, наверное, в это самое время машину генерала остановил милицейский патруль. Шамагиро мгновенно замкнулся в себе. Клинцову же как ясновидящему ничего не стоило уловить мгновенные перемены в ауре агента.