Тебе портрет? Чтоб ты молился?
О, Боже, я совсем смутился!
Язык мой прост, но вот беда,
не слышит слов, грехов змея!
Хотел услышать слог ты мой?
До боли, чтобы был простой?
Изволь!
Пишу не только для тебя,
возможно, слышит вся страна.
Умиротворённостью, подчёркнутой блаженным положением рук и белками часто моргающих глаз, телом, подобострастно наклонённым вперёд, тихим мягким нашёптыванием "Некто" пытался вступить в доверительные сношения с собеседником, как кот «Баюн».
- Мурр, мурр, мурр… - лилась его ласковая песня.
- Журр, журр, журр… - журчит ручеёк его лести.
И через какое-то малое время его собеседника неотвратимо тянет сказать, умываясь слезами благочестия:
- Друг!..
После чего, "Некто" совершал мелкий грех обмана, мизерного такого обманчика, коий "Некто" и за грех-то не считал. Так, неудобство малое, ценой в одну свечечку в церквушечке.
Ради справедливости скажу, что грехов за "Некто" не водится, то есть совершенно! Все они смыты и прощены, ввиду искреннего раскаяния, которое выражалось в частом «инспектировании» от самых невзрачных церквушек до отягощённых мировым признанием святых мест, сжиганием десятками тех самых свечек и написанием молитвенных записок во славу и милость Всевышнего.
И милость эта, видимо, снисходила к нему. Ибо лицом он всегда находился блаженным. И в минуту лести, и в минуту корысти, и в минуту очередного раскаяния.