Не мною замечено: голодный курортный волчара долго вырыскивает жертвенную овцу по своим зубам и находит лишь в канун отъезда, когда и хочется и колется, а финансы отпели романсы.
Есть о чем сожалеть, мимолетный рядовой флирт проходит вскользь, не оставляя следа в памяти, но основательно опустошая карманы.
Иное дело: напускной, пусть даже, облик самодостаточного и нежадного человека, тонко знающего где лизнуть-где куснуть, но сдержанного до поры в чувствах.
К нему притягивает интрига: тянет к недоступному: я никогда не снимал обручального кольца на увеселительных вечеринках, пьяная пошлость женщины раздражала: все хорошо в меру. В толпе курящих мужиков сторонился этаких разудалых самцов: столько рогов наставил... а жена только тебе!
Вопрос риторический: откуда берутся любовницы? Наши жены-пушки заряжены... Меньше знаешь - легче спишь.
Так вот. Я говорю о женщинах бальзаковского возраста, когда в любовники годится сам Бальзак.
Наш роман разгорелся с первой минуты знакомства: посадили за один стол в санатории, а двухместные номера, ирония судьбы, оказались связанными удобным для общения балконом.
Замужняя женщина, главбух какого-то супермаркета, страшно удивлялась поначалу моему безразличию к ее якобы высокому положению, меня это веселило.
Привыкла и приручилась с охотой. До самого конца моего пребывания, многие считали нас семейной неразлучной парой, мы и не разочаровывали.
Конечно, обязательств и клятв никаких, даже когда выяснилось наше соседство в одном городе и масса общих знакомых - каждому свое.
Мы жили бурной жизнью санатория: играли-выигрывали призы - два массовика-затейника...
Время пролетело поразительно быстро: жена приехала забирать горе-любовника. Отпросился у нее и помчался прощаться: слезы привязанности: мы понимали, роман прочитан.
И все-таки встретились уже дома в театре: попарно: перемигнулись - и сохранили теплые чувства.