Было лето. Стоял июнь месяц. Я только что окончила школу и маялась от безделья. Мои мальчишки тоже маялись. Мальчишки, это два моих закадычных друга с первого класса: Володя и Сережа. Сергей сидел рядом, на одной
парте со мной а Володя позади меня.Мальчики были очень разные. Сережа сразу, с первого класса был моим рыцарем и защитником. Володя, это была полная противоположность. Это был наш классный, а порой и школьный нарушитель Разбитое стекло, поломанная крышка парты,чей-то разбитый нос, мои задерганные косички, это все Володя. Но это все,пока мы были
маленькие.
В тот день мы были за городом. Дело прошлое,признаюсь. Мы ходили воровать яблоки в пригородных
садах. Яяблок в наших краях было изобилие, и на базарах и в магазинах. Я сейчас не помню почему, но нам нужны были обязательно эти, ворованные. В полдень мне послышался в далеке, в городе вой сирены скорой помощи. Сереже тоже.
Володя отмахнулся, это, мол, дрезина на станции. Однако, Сережа заторопил нас с Володей и мы побежали на остановку пригородного автобуса. Сев в автобус мы не сразу поняли, что происходит. Люди сидели хмурые,кое-кто плакал. Кондуктор,
не переставая всхлипывать сказала-"Война, девочка" Меня, как громом поразило. Еще не зная, что такое война,мне стало страшно. Одна мысль,скорее домой. Дома отец курит одну сигарету за другой, на столе пачка сигарет прима. Папа же не курящий. Мама на кухне плачет, склонившись к столу. "Дочка,как жить, когда война" говорит мама обнимает меня и мы плачем.
В этот день 22 июня 1941 года мы никуда из дома не выходили. Мы только слушали тарелку, радио. Папа с мамой о чем-то спорили,мама все время плакала и они о чем то договаривались. Папа мой был в то время в звании майора железнодорожных
воиск. 23го я помчалась к своим мальчишкам,но ни Сергея,ни Володи дома не было. Володина мама сказала,что они пошли
в военкомат. Военкомат нашего района находился на соседней улице и я побежала туда. Я сразу, среди ребят,увидала своих
друзей. Оба возбужденные, бросились ко мне и стали меня обнимать. Сережа с Володей уже получили воинские документы и ожидали назначения в воинскую часть. Сережа сказал,что он боится идти доиой, потому что они с мамой живут вдвоем и у нее
больное сердце. Друзья стали прогонять меня домой. Зная меня многие годы, они сразу поняли,что я что-то задумала и они
были правы.
Попрощавшись с друзьями, я обогнула здание военкомата и зашла с другого входа. Я нашла кабинет
около которого толпились парни и из которого выходили с полученными воинскими документами. Меня,единстиенную девушку,
пропустили и я зашла. За столом сидел мужчина в военной форме. Увидев меня, он стал орать на меня, кто я такая и что мне
надо. Потом, успокоившись и выслушав меня, он сказал в какой кабинет мне идти. Я нашла этот,нужный мне кабинет и зашла. В кабинете было двое, за столом сидел мужчина в военной форме но без погон, а сбоку сидела женщина в форие
с двумя маленькими ромбиками на петлицах. Я отдала свой паспорт мужчине, а женщина предложила мне сесть к ней поближе
и стала меня подробно расспрашимать. Она спросила,из какой я школы Узнав, она сказала,что в моей школе всегда была отличная сан. дружина, спросила меня, боюсь ли я крови и смогу ли я при необходимости сделать перевязку. После этого
она написала какую-то бумагу и отдала мужчине, он подписал эту бумагу, поставил печать и отдал мне. Это было направление
на сокращенные курсы мед. сестер. На следующее утро около военкомата я увидела своих друзей в солдатской форме. Что-то
на сердце защемило. Объявили посадку на машины. Прощание было коротким и очень грустным. Я понимала, что я теряю друзей.
Честно признаюсь, что мы очень дружили втроем,но я тайно была влюбленна в хулигана Володю толи с шестого, то ли с седьиого класса.
Курсы мед сестер были ускоренными. Нас учили делать уколы и что бы овладеть этим, мы тренировались друг на друге. Но самое главное,надо было уметь оказывать первую поиощь после ранений. Учителей наших, а значит и нас, очень торопили. Шли ожесточенные бои. Врачи не справлялись, санитарок и мед сестер нехватало. Наконец курсы закончились. Короткий экзамен, выдача воинских документов, солдатской формы, пайка и двое суток, что бы попращаться с родными. Я не буду расказывать о прощании с родителями. Тогда оно, прощание, у всех было очень тяжелое. Уходили с надеждой вернуться, но прекрасно понимая что, может быть, уходили навсегда. Ведь я была единственным ребенком. "Доченька, девочка моя,постарайся остаться живой, береги себя для нас хотя бы" сказала мама
в последние минуты, обнимая меня. Жизнь кончилась. Начиналась другая жизнь, жизнь пополам со смертью.
Наконец на фронт. Я недавно получила пмсьмо от Сережи. Письмо бравого солдата с шутками и прибаутками не свойственными ему и приветом от Володи. Я попросилась в тот полк, в котором воевали Сережа с Володей. Прибыв в расположение полка, я представилась командиру полка и не дав ему даже открыть рот, обратилась
с умоляющей просьбой, определить меня в ту роту, в которой служили мои мальчишки. Вы себе представить не можнете, сколько радости было в нашей встрече. Но это было страшное время. Атаки сменялись атаками и быстрыми
перемещениями назад. Мы отступали и это было обидно, больно и страшно. С Сережи и Володи сошел весь блеск.
Возвращаясь, после очередного боя, солдаты не смотрели друг другу в глаза. В боях теряли товарищей. Я была в их взводе, оказывала раненным первую помощь и помогала санитару, узбеку в затишье вытаскивать раненных с поля. В минуты
затишьий, я, Сережа и Володя бывали вместе, разговаривали о разном, вспоминали родных, о будущем никогда не говорили. Так, с боями, отступлениями и маленькими победами шло время. Во взводе уже осталось только половина солдат. Кто погиб, а кого, с тяжелыми ранениями увезли в сан. часть. А мои пацаны все шутили, береженного, мол, бог бережет.И дошутились.
Был пасмурный осенний день. Моросил противный осенний дождь. Где-то там впереди, за
громадным кустистым полем, был белорусский городок, уж не помню название. Нам надо было его занять. Атаки глохли одна за другой. Поле простреливалось из вражеского пулемета. Разведка донесла, что в городке фашисты в тепле,
в домах. А мы здесь в окопах, зуб на зуб не попадает от холода, поэтому все особенно злые. Командир предупредил,
что бы никаких вылазок, ждать подхода артиллерии. Наших, уже несколько человек убитых лежало в поле.
Вдруг этот бывший хулиган и нарушитель порядка Володя, вылез из окопа и пополз. На поле тут и там виднелись
кусты можевельника, которые могли бы спасти ползущего при определенной его ловкости. Володя был ловкий парень.
Он успешно продвигался вперед, лавируя между кустами. Вдруг он остановился и минуту помедлив, пополз в опасное,
открытое место, там лежал мертвый товарищь, совсем молоденький. У него в руках была граната с невыдернутой
чекой. Только Володя подумал,что одна граната хорошо, а две лучше, как заработал вражеский пулемет. Володю спас
мертвый солдат, прикрывший его своим телом, но все равно Володя был ранен. Одна пуля пробила плечо, а другая
попала в ногу ниже колена. Этот кусочек моего рассказа, рассказан мне потом. Когда я увидела,что Володя вылез из
траншеи и пополз, со мной что-то случилось, мелькнула мысль- это конец, это смерть и он так и не узнает, как сильно я его любила. Я рванулась из траншеи, не соображая, что я делаю. Кто-то пытался меня удерживать, я что-то кричала
и ползла. Я, кажется раненная, но живая доползла до него, и вместо того,что бы осмотреть его раны, захлебываясь
в рыданиях целовала его лицо, при этом повторяя о своей великой любви к нему. Командир роты попросил артиллерию
прикрыть нас огнем и нас с Володей вытащили с поля. Мы оба были без сознания и нас сразу отправили в сан. часть.
Война только началась, но мы уже видели,что она очень быстро не кончится и я когда-нибудь расскажу что было
с нами потом. Ведь мы остались живы.