Любовь
Она умерла быстро и неожиданно для себя, в купе вагона № 12, в скором поезде Хабаровск- Москва, на вторые сутки её пути. Тихо, с чуть приоткрытым бледно-розовым ртом, просто повалилась на бок, на край застиранной подушки, лежащей у дверей полузакрытого купе. Белокурая прядь её волос, на половину прикрывшая её еще молодое лицо, с маленьким вздернутым носиком и любопытным подбородком, чуть шевелилась от, поступающего из открытых окон в коридоре, сквозняка.
Казалось, что пассажирка просто заснула, потому, что сидевшая напротив её старуха с большими, коровьими глазами в старомодных очках с диоптриями под плюс шесть- восемь, на горбоносом носу, только моргнула несколько раз выпученными глазами, недоумевая, как это так можно быстро уснуть, прервав такую интересную их беседу.
-Рая, ты спишь что - ли? …. Вот молодые пошли. А еще культура…, - ворчливо, бросила в сторону лежащей соседки и, гордо повернув голову, уткнулась в окно, как в телевизор, смотреть проплывающую мимо картину: «Природа и человек….. и виды его жизнедеятельности».
Но Рая не спала.
Она была наверху, под самым потолком купе и смотрела изумленно-испуганно то на себя, лежащую внизу, то на лысую голову старухи с жидкими, облезлыми прядями, не понимая еще случившегося, пока её не позвал удивительно знакомый, как ей показалось, голос. Без труда, приоткрыв двери купе, она полетела на зов по коридору вагона в тамбур.
-Ты где?- спросила, не видя никого.
- Я здесь. Лети сюда.
Двери тамбура сами, легко открылись и поток, воронкой закрученного, воздуха, подхватив её, просто выбросил в бескрайний космос.
На секунду душа замерла… от страха.
-Не бойся. Все будет хорошо теперь.
Чьи-то руки аккуратно и нежно подхватили и, с удивительной легкостью, понесли её так, как в детстве на руках отца тридцать девять лет назад, не чувствуя своего тела и веса.
И это чувство свободного полета, наполнение её больных легких ароматом чистого озона, вызвало неописуемую радость и успокоение. Блаженство от этой невесомости, от осознания себя пушинкой, как ей казалось в тот миг, от этой божественной атмосферы и новизны происходящего, от безграничного и неиспытанного до селе такого счастья, просто разрывало душу и сердце.
Тишина и покой, умиротворение и сладость растворяли её, как воск. Хотелось еще больше находиться именно здесь, в этом состоянии, плакать и смеяться одновременно, купаться и наслаждаться в этой небесной роскоши.
-Посмотри туда.
То, что она увидела, просто потрясло её, лишив дара речи.
Там внизу, на поверхности, как на огромной перевернутой тарелке, с вогнутыми краями внутрь, раскинулись прекрасные пейзажи с зелеными лесами и необыкновенной голубизны реками, петляющие змеями, между гор. Цветущие сады в долинах, ковром обрамляли неописуемой красоты храмы и церкви. Их разноцветные и золотые купала с крестами, горели сияющим огнем, отбрасывая повсюду радушных зайчиков, искрились, как в танце, в лучах открытого солнца и упирались прямо в небо. Светло – зеленые озера, как игрушки разбросанные ребенком, цепляли взгляд своими формами. Воздух был пропитан медовым запахом травы и цветов. Ни что не заглушало пение птиц и веселый смех ручьев. Счастливые и улыбчивые лица людей сразу бросались в глаза. Их веселые глаза светились теплотой и нежностью друг к другу.
Они были совсем другими, не такими, как она привыкла видеть в той, прошлой жизни.
Все это проплывало под ней, как будто бы она летела в самолете с огромными окнами – иллюминаторами, позволявшие ей увидеть безграничные просторы вселенной. У неё просто захватывало дух от восторга.
-Господи, красота то, какая, как в сказке, - невольно вырвалось у нее.
-Да это так! Тут хорошо, спокойно. Живи и радуйся.
-Боже, а цветов то сколько..И такие разные Просто ослепнуть можно . Я таких и не видела никогда. Как я люблю их! У нас, на Крайнем севере, их мало. И дорогие они очень, потому, что все привозные. Мне только в юности пару раз дарили красивые цветы. Такая я была счастливая.
- Вот и любуйся здесь на свою радость, сколько хочешь. Тяжело тебе там было!.
И она сразу поняла, что он все знает о ней и о её жизни, и она сама вдруг всё вспомнила, что работала за копейки, обшивала клиентов ночами, что бы прокормиться. Мучилась, тянула жилы за мужика и за бабу. Хваталась за любую возможность сделать детей счастливыми. Трудно было одной их поднимать.
Воспоминание о детях - единственной драгоценности в её жизни, сработало, как тормоз в машине, резко остановив этот сказочный полет.
-Можешь здесь теперь остаться.
-Как это остаться? Не поняла? Жить..что ли? А дети?
Как же они без меня-то останутся…? Старшему только семнадцать, а самому младшему – шесть. Кто же за ними теперь присмотрит? Нет, нет.. нельзя мне так. А девочку, доченьку мою, кто на ноги поставит? Одна я у них… И накормить, и согреть. А кто в люди их выведет? Кто научит уму-разуму, кроме меня? А если заболеют, не дай Бог? Нет, не могу я так. Никак не могу, домой мне надо. Что же я тут делаю-то, глупая?
Отчаянье веером забилось в её серых глазах, выхватывая соленые слезы, заметалось птицей в клетке, ища выхода. Красота небесная ушла на второй ряд.
-Вернуться мне надо, обязательно вернуться. Трудно им будет без меня...Нет,нет только рядом, только с ними.... А я все смогу, все выдержу. Лишь бы им было хорошо, - упрямо твердила, раскидывая слезы по лицу.
-Что же теперь мне делать? И на работе меня ждут. Я же в командировку ездила. Деньги под отчет взяла. А кто потом за меня отчитается? И поезд мой, где? Потеряла….. Как теперь доеду до Иркутска? А потом, ведь мне еще на самолете лететь надо.
Тревоги не было конца. Накручиваясь снежным комом, понеслась лавиной, раскалывая и раздирая нутро на куски.
Понимая, что должна найти, прежде всего, себя, оставшую в вагоне, стала лихорадочно искать этот злополучный поезд, который отделил её от той жизни с детьми, крутясь, как на раскаленной плите. Наконец, вдали, увидела две полоски, разрезающую землю по всей её длине. Метнулась птицей туда и обомлела.
Там внизу, по двум колеям в разные стороны, летели поезда. Тысячи составов. От пассажирских до товарников, отделяемые небольшим промежутком друг от друга, они уносились в даль.
Крик ужаса вырвался наружу. Стала биться в окна вагонов, заглядывая на ходу, как зимой под толщу льда, старалась увидеть знакомые лица попутчиков. Все было тщетно. Время шло, а их и себя не находила. Чувствовала, что силы уходят, улетают быстро так же, как мчавшиеся поезда, отделяя её все дальше и дальше от детей, работы и не простой её судьбы.
-Го-с-по-ди, по-мо-ги! - собрав все силы, как в последний раз, закричала она.
- Не кричи.. - опять услышала знакомый голос. – Вижу,что по-своему все решила?
... Тогда знай, дальше будет еще труднее. Время будет очень плохое и не только для тебя. Предадут вас. Без Бога по живым людям будут идти, ради власти и наживы, не замечая горя людского...
Всё еще хочешь вернуться?
- Да!
-Хорошо, смотри… Вот твой поезд.
-Спасибо!
От радости она даже промчалась вперед своего вагона. Опомнившись, стала считать их: " Седьмой, восьмой, … десятый.." И вот он желанный, и самый близкий в данную минуту - двенадцатый. С большим трудом, понимая, что это единственная возможность для возвращения, последними усилиями чуть сдвинула эти тяжелые, каменные двери тамбура. Змеёй втиснулась в эту узкую щель,задыхаясь и, залетев в свое купе, развернулась, как вертолет на посадке на сто восемьдесят градусов, счастливая опустилась на свое, согласно купленного билета, место.
Скорый поезд вез её назад, в будущее, полное невзгод и отчаяния, унижения и одиночества, скромной радости и малого счастья.
Но главное, она теперь будет рядом с теми, кого так любит.
Май 2013 года.