Часть 1
- Это будет сказка? - спросил его друг и пробежал ладонью по позвоночнику вниз, от чего рассказчик зажмурился и сощурился от удовольствия.
- Да, сказка, ты же любишь сказки, - мурлыкнул он, вытягиваясь и внезапно повернул голову, уставившись другу в глаза вмиг расширившимся зрачками.
- А может и нет! - неожиданно твердо сказал он и снова медленно прикрыл глаза, удовлетворенный секундным испугом в глазах своего друга, будто нетопырь порхнул в них мимолетный страх.
Он ухмыльнулся и стал продолжать, не торопясь, размеренно, воркуя, будто сытый кот.
"Давным-давно жил-был один крестьянин. Жил он с женой в одном большом поселении. Все у них было хорошо, только одно плохо - Бог не посылал им детишек. Очень горевал крестьянин, еще больше его крестьянка, но они любили друг-друга и продолжали питать надежды.
И вот как то раз, возвращался крестьянин с поля, дело было к вечеру, только алая вечерняя заря освещала его путь.
Шел он по дороге вдоль леса. Шел да насвистывал.
Вдруг неподалеку в зарослях услышал он странную возню и какой-то писк и плач и как будто рычание. Крестьянин остановился и прислушался. Мужик он был не из трусливых и разобрало его любопытство. Осторожно раздвинул он кусты и вдруг глаза его расширились.
Он увидел огромную черную волчицу, такую большую, будто средняя лошадь в волчьей шкуре. А в зубах у волчицы он увидел что-то белое, будто кукла болтается и барахтается в кружевной распашонке.
Застыл крестьянин, словно громом пораженный, даже не сразу дошло до него, что в пасти волчицы живой младенчик!
Закричал тут мужик сначала от ужаса, а потом и с угрозой, не помня себя подхватил с земли корягу и бросился на зверя, не думая даже, что таких больших волков никто и не видывал и что такой зверь может разорвать его как тряпку. Бросился он на волчицу, крича и размахивая дубиной и огрел ее по загривку со всей своей молодецкой удали! Тут волчица завыла и ребенка из пасти выпустила, мужик продолжал на нее наступать, теснить и лупить что есть мочи, не выдержала волчица и будто нехотя, ворча и скалясь отступила прочь в чащу.
Подхватил мужик ребенка и осторожно, пятясь - к дороге! Там, все оглядываясь, пустился бегом к селению, все боялся, что ужасный зверь опомнится и помчится за ним в погоню И, не то от страха, не то и впрямь это было, будто бы, видел он в кустах странный зеленый блеск и тихо бегущую тень, а может это ему и показалось. У страха глаза велики.
В селение он вбежал опрометью, прижимая младенца к груди, влетел во двор и накрепко запер ворота, будто украл что. Постучал в калитку и закричал отдуваясь и запыхавшись:
- Жена, жена! Открывай же скорее, куда ты запропастилось, чертова курица?!
На крик его выскочила враз перепугавшая жена, ведь раньше от ее мужа нельзя было услышать ни одного бранного слова!
- Что случилось? - вскрикнула она, - Да на тебе лица нет! Ой!
На вытянутых руках крестьянин протянул ей ребенка.
- Возьми его скорее,возьми в дом, да накрепко запри двери и окна! Некогда мне сейчас лясы точить! Огромный волк бродит в округе, пойду собирать мужиков! После расскажу! - сказал муж отдуваясь, подхватил вилы, прислоненные к стене, и чуть ли не опрометью выскочил со двора..."
Тут он вдруг замолчал и снова повернул голову, улыбнулся, глядя в широко открытые, точно завороженные глаза своего друга.
- А дальше? - нетерпеливо спросил его друг.
- А дальше, я расскажу тебе завтра... улыбнулся он и, повернувшись, положил голову на колени своего слушателя.
- Ты чего застыл-то? - сладко сощурился рассказчик, погружаясь в блаженную дремоту, - ты главное гладь, гладь...
Часть 2
- Ждешь? - спросил он с улыбкой появляясь из темноты.
- Конечно, ты еще спрашиваешь! - воскликнул друг, обнимая его за шею.
Рассказчик фыркнул и потерся скулой о плечо своего друга.
- Ну что же, устраивайся поудобнее...
Всю ночь крестьянина не было дома, жена его затворила двери и ставни, как приказал муж и даже заслонку на печь поставила.
Она затеплила сальную свечку и рассмотрела ребенка.
Младенец очаровал ее.
Смирно лежал он на руках у женщины, только агукал тихонько. Женщина согрела козьего молока, соорудила нехитрый рожок и собралась накормить малыша. На удивление ее - ребенок вовсе не казался голодным, лишь жевал соску, да улыбался.
Молоко лилось прочь.
Крестьянка удивилась, но решила, что ребенок не привык к грубой пище. Она рассмотрела распашонку и по тонкому, искусно сплетенному кружеву решила, что младенец этот не простой, а из богатых. Долго она гадала, чье же это чадо, но так ничего и не надумала.
И чем дольше она смотрела на улыбающегося и гукающего младенца, тем больше ее истосковавшееся сердце наполнялось любовью к найденышу. Так она и заснула, обнимая теплое его тельце. Сны ее были беспокойными, то и дело трепетно прислушивалась она к сонному сопению дитя.
Она решила оставить ребенка себе во что бы это не стало.
"Сам Бог послал нам ребеночка, - думала она,- вот теперь пойдет наша жизнь по-иначе, заживем мы счастливо!"
Муж вернулся на рассвете.
Уставший и злой повалился он на лежанку не снимая сапог и тут же заснул как убитый.
Жена молча раздела его и хотя любопытство ее так и разбирало - не решилась приставать с расспросами.
Поутру, когда солнце поднялось уже высоко, муж нашел хлопочущую по двору жену и рассказал ей, как нашел младенца в лесу, отобрал у огромной волчицы, как едва живой примчался с ребенком в село и как потом бесплодно рыскали мужики по округе с собаками, да с топорами и вилами, как мелькала в отдалении огромная тень, да сверкали глаза в кустах, как сбежали собаки и как старый кузнец рассказал им, что много лет назад уже был такой случай в Старом селе, что за лесом.
Будто тоже завелся там огромный волк, которого нельзя было поймать.
И как пропадали дети в том селе.
И как пошли те крестьяне с помещиком к колдуну, а колдун дал им серебряных пуль. И помещик ихний выследил с господами того волка, выстрелил прямо в сердце и убил его наповал. И тут увидели они, что волк вовсе не волк а ихний сельский пастух!
После этого рассказа мужики совсем приуныли и косо друг на друга запоглядывали, соображая кого из соседей теперича с ними нет.
И как вернуись домой не солоно хлебавши и с тревогой на сердце.
Это и еще много всякого рассказал крестьянин своей верной жене. И то еще сказал, что про ребенка он не обмолвился, потому что сообразил, что наутро все село будет в двери ломиться, чтобы посмотреть на найденыша.
- То я подумал, - говорил крестьянке ее муж, между делом вороша сено - что должен сначала с тобой, жена моя, обмозговать это дело. Что нам делать с этим ребенком? Знаешь, шибко уж захотелось мне у себя оставить девчонку!
Жена его согласно кивавшая все это время вдруг встрепенулась вся и ответила с жаром:
- Да, да, это ребенок будто богом посланный нам! Да, только это не девочка, а мальчишка! Настоящий крепыш!
- Постой, - сказал муж, улыбаясь, - что же ты, в темноте всю ночь сидела, не разобрала девчонка это али парнишка?
- Это у тебя, от страха совсем в глазах помутилось! - подбоченилась жена, - Я не совсем еще сдурела, чтобы не разбирать кто девица, а кто мальчуган! Куда уж тут ошибиться, когда я его сама пеленала его поутру! Пойдем и посмотрим, кто из нас ослеп!
И они пошли в дом, подошли к лежанке и осторожно развернули спящего ребенка...
Рассказчик замолчал, хитро щурясь на своего слушателя.
- Вот ты злодееееееееееей! Опять оставишь до завтра? Ты садист! - возмутился его друг, с шутливым негодованием глядя на рассказчика. Рассказчик медленно кивнул и расплылся в улыбке:
- I know... промолвил он, всем своим видом излучая удовольствие, - а ты ...гладь...гладь...
Он положил голову на плечо друга и сонно вздохнул, закрывая глаза.
Часть 3
- Ну что продолжать, про то, что они там увидели? - спросил рассказчик у слушателя.
- Опустим детали, - ответил его друг и скулы его слегка порозовели.
- Как скажешь, - плотоядно усмехнулся рассказчик, довольный смущением своего друга.
- Давай дальше! - слушатель мотнул головой изо всех сил изображая равнодушие на зардевшемся лице.
" В великом смятении выскочили они во двор, оставив зашедшегося в крике младенца в избе.
- Что же нам теперь делать? - крестьянка в отчаянии заламывала руки с ужасом глядя на своего супруга.
- Чертов урод! - рыкнул крестьянин, пнув ногой крыльцо. Что теперь, прибить его что-ли? - он вопросительно глянул на жену свою. Душу его обуревали сомнения, мысли метались, будто заполошные куры под колесами брички.
- Да ты что! - крестьянка схватила его за руки, - и не подумай! Все же, он - живая душа! Грех!
- Но что же нам с ним делать? У себя его теперь никак нельзя оставить! Не ровен час, на крик сбежится народ, ты думаешь, что будет?
- Давай так, - женщина быстрее взяла себя в руки, - вечером, как стемнеет, потихоньку возьмем его, да огородом, что к лесу, понесем его к ведуну. Уж он человек ученый, сведущий в травах да приговорах, может быть, он пошепчет-побормочет свои слова и вылечит его?
- Дело говоришь, - кивнул крестьянин, - так и поступим.
И хотя в душе он шибко сомневался, что то, что он видел, можно убрать приговорами, да мазями, однако припомнил, что лесной ведун вправлял грыжи и ловко удалял прибылые пальцы и дикое мясо.
На том они и сговорились.
Терпеливо дождались они вечера, опасливо завернули ребенка в чистое полотно и отправились с оглядкой, да огородами, в лес.
Ребенок беспокойно поглядывал то не мужа, то на жену, будто подозревал недоброе. В лесу он уже заерзал в своих пеленках, стал хныкать и глядел встревоженно, совсем не по детски.
Чем ближе к убежищу ведуна они подходили, тем больше он беспокоился и, вскоре, и вовсе заревел, оглашая чащобу истошными криками.
Ведун встретил их на тропе. Возник, будто привидение, вдруг, вышагнув из кустов.
Крестьянин застыл, как вкопаный, невольно сделав рукой охранный жест.
- Чур меня, чур! Вечер добрый, батюшка Есей, вечер добрый! - закланялись они с женой.
И хотя Есею было немногим более тридцати, суровый его взгляд, длинная борода, суковатый посох да ворон, сидевший на его плече, делали его значительным и страшным для простых крестьян.
- Кому и добрый, а кому и помирать! - неприветливо откликнулся ведун и ворон на его плече хрипло каркнул.
Ребенок смотрел на него во все глаза и выражение маленького его личика было отчаянным, будто он все понимал.
- Помоги нам, Есеюшко в нашей беде, нижайше просим, не откажи, батюшка!
- Откуда сей младенец? - ведун еще больше нахмурился, вперив глаза в личико ребенка.
- Да, это... так вышло.. - крестьянин, от охватившего его трепета, не мог подобрать слова.
- Несите его за мной! - прервал его ведун и споро зашагал по тропинке. Ворон на его плече обернулся и зорко следил за крестьянами угольно-черным глазом.
Довольно долго они шли по лесной тропе поднимаясь на поросший папоротником и колючими кустами пригорок, пока не оказались на большой поляне, окруженной могучими дубами. Посреди покрытой шелковистой муравой прогалины высился замшелый валун, изрезанный полустертыми письменами. Поднявшаяся к тому времени полная луна озаряла мир ярким серебристым светом.
- Клади его туда, да размотай эти тряпки! - строго сказал ведун оробевшей женщине.
- А ты, рассказывай все как было, - обратился он к мужчине.
Трясущимися руками бедная крестьянка размотала пеленки, оставив младенца лежать на камне. Утомившись кричать, младенец, только жалобно хныкал и сучил ножками и ручонками.
Ведун слушал крестьянина, хмурился и молчал, не сводя глаз с ребенка.
Выслушав сбивчивый рассказ, знахарь некоторое время постоял в полной тишине, затем обошел камень по кругу, все больше мрачнея. Ворон на плече встряхивался и то и дело расправлял крылья, будто собираясь взлететь. Ребенок испуганно поворачивал головенку, следя за движением темной фигуры.
- Ну вот что! - громко сказал вдруг знахарь, остановившись.
- Не в добрый час ты, мужик, затеял свое доброе дело. Лукавый легко проведет такого простофилю, как ты...
- Перед нами демон! - сказал он и ткнул в ребенка навершием своего посоха.
Крестьяне застыли в ужасе, пораженные его словами, ворон каркнул и с шумом взлетел вверх, закружился вокруг камня, с хриплыми криками.
Младенец снова исступленно зарыдал. Где-то в лесу поднялся тихий, унылый вой. Казалось, он постепенно приближается..."
Рассказчик замолчал с удовольствием глядя на слушателя. Тот словно очнулся, моргнул и зябко передернул плечами.
- Неприятная история, - пробормотал он, отводя взгляд.
- Действительно, момент не из тех, что хотелось бы рассказывать внукам, - охотно согласился рассказчик.
- Приятные будут позднее, - добавил он и зевнул, - да ...ты кое что забыл, заслушавшись, - сказал он своему другу.
- Что? - вопросительно вскинул глаза тот.
- Да это.. ты же гладь, гладь!
Часть 4
- Дальше, начинается самое интересное? - слушатель улыбнулся проснувшемуся рассказчику.
Рассказчик зевнул, потер глаза и посмотрел на вечереющее небо. Сумерки отразились в его глазах, делая их лиловыми.
- О да, когда ближе к телу - всегда интереснее, - сказал он и потянулся.
- Дальше было вот что...
" Есей поглядел на застывших столбами крестьян и сказал:
- Сие есть демон. И зовется он инкуб. Потому, что он мужеского полу. Но он же может стать и суккубом, когда захочет быть женщиной. Вот потому, тебе, мужик, он показался девчонкой, а тебе, баба, - мальчишкой.
Ведун оперся на суковатый свой посох и продолжил, не обращая внимания ни на вопли младенца, ни на карканье ворона, ни на все усиливающийся в чаще вой.
- Демоны эти призваны для всякого блуда и с кем блудят, тот чахнет, сохнет и потом помирает.
- Но... он же... младенчик! - промолвила женщина, тревожно оглядываясь на чащобу.
- Да, младенчик, - согласился ведун, потому как, демоны эти за версту чуют кто чего страждет. Вы давно хотели ребеночка, вот он и стал таким. Он и действительно мал и глуп, видать не набрался еще ума-рузума среди людей. Поэтому...
Ведун распрямился и голос его стал гулким и зычным, будто колокольный звон.
- Поэтому мы должны с ним покончить, пока он мал и слаб. И пока не подоспела к нему помощь нечистых духов! - он со значением кивнул на черный лес, что окружал поляну.
- Как же это сделать? - севшим от ужаса голосом прошептал мужик.
- Привяжем к нему камень, да бросим в омут! - жестоко отрезал знахарь, - Ежели потонет - знать он просто хвостатый уродец, от нечистого духа породившийся, а ежели всплывет...
Он не закончил свою мысль, потому что женщина бухнулась на колени и запричитала не своим голосом:
- Батюшка, помилуй, батюшка, не дай душе пропасть, уволь от смертоубийства, батюшка!!!
А следом и мужик повалился ведуну в ноги:
- Батюшка Есей, что хочешь проси, только отпусти грешные наши души!
Знахарь некоторое время смотрел на них, а потом смягчился и промолвил:
- Ну что же, мужик, я чаю, хозяин ты крепкий и мужик честный, пожалуй, могу я тебе помочь, за пяток баранов, бочонок меду, да еще чего тебе, мужик не жалко по совести. Помогу я вам, непутевые.
Он подошел к камню, сграбастал ребенка вместе с пеленками, ухватил его поперек, как чурку и сказал:
- Бегите теперь по тропинке за вороном, он вас из лесу выведет... Да не оглядывайтесь!!!
Ворон захлопал крыльями, перестал кружиться и уселся на сук у края поляны, он призывно каркнул и крестьяне спохватясь, опрометью бросились к нему. Ворон вспорхнул и полетел вперед, то и дело каркая.
Ведун посмотрел им вслед и пустился в лес, не обращая никакого внимания на трепыхающегося под мышкой младенца.
Он шел по лесу будто светлым днем, бурчал себе под нос какие-то приговоры и только сильнее прижимал ребенка, если тот заводился пищать или брыкаться.
- Чертополох нечистым переполох!
Где бес зале, там и вылез!
Не шипи змеею, не лети стрелою
Чертополох силы отберет
Черт бессильным и помрет!
Ведун шел споро и бормотал свои приговоры, пока не добрался до берега реки, поросшего ракитовыми кустами.
Лес распахнулся, гладкая река заблестела перед ведуном. Осторожно спустился он с крутого берега к воде, где черным зеркалом под осыпавшимся обрывом темнел омут.
Продолжая приговаривать, ведун достал откуда-то из под своей бороды веревку и сноровисто навязал на ножки младенца.
Бросив ребенка на песок, знахарь выворотил из обрыва тяжелый камень и тщательно обвязал его веревками.
На младенца он даже и не глядел, хотя тот, на удивление, силился издать что-то напоминающее человеческую речь. Отдельные слоги складывались во что-то напоминающее "ба-тюш-ка" и "от-пу-сти".
Колдун не обратил на это чудо никакого внимания, только громче забубнил себе в бороду.
Закончив свое дело, все так же не глядя, он подхватил ребенка и камень, подошел к берегу и, не дрогнувшей рукой, гулко ухнув, зашвырнул их прямо в середину омута.
Раздался громкий плеск, вверх взметнулся фонтан брызг, вода заволновалась, разойдясь кругами, вой в лесу вдруг возвысился до нестерпимого визга и оборвался вдруг...
И все стихло. Ведун стоял недвижимо, будто каменный идол, и неотрывно смотрел на гладь воды.
Так простоял он почти час. Луна скатился уже с неба и повалилась за частокол леса. Вода тихо-тихо плескалась о песчаный берег.
Наконец ведун пошевелился и удивленно сказал:
- А потоп!
На том он развернулся и зашагал обратно в лес.
-Бррррр! - поежился слушатель, будто от сырости, хотя ночь была теплой и нежной, где-то печально вздыхала ночная птица.
Рассказчик улыбнулся и боднул его головой.
- Ну, дальше-то лучше! Выше нос! И... гладь...гладь...
Часть 5
- Ты согласен на продолжение? - спросил рассказчик, почесываясь, - Ведь дальше будет еще более нелицеприятно.
- Черт с тобой - сказал слушатель, - черт с тобой...
- Ну, ок, - сказал его друг и внезапно потянулся и резко укусил его за скулу.
- Сука! - воскликнул слушатель.
- Да... я сука, - покладисто согласился рассказчик, - но... мне нравится тебя кусать...
" - Черт!!! - воскликнул Болотный дух, - и был совершенно прав на тот момент.
Он подрулил ко дну и в подробностях разглядывал мятущегося в узах демона.
Незнакомое существо боролось с веревками.
Болотный дух - созерцал.
- Ну и? - спросил Болотный дух у незнакомца.
- Сейчас... сейчас я выпутаюсь!
Болотный дух ждал.
- Слушайте, - сказало незнакомое существо, - я бы хотел остаться,Вы не против?
- Нет, я против! сказал Болотный дух, он всегда был маргиналом, - нет, я против!
- Ну, пожалуйста, господин, меня прогнали люди и я совсем один, - скромно и просяще проговорило существо.
- И что? - задиристо ответил Болотный дух, - и что???
- То, что я вашей же крови... - отчаянье существа переполнило пределы терпения.
- И что теперь? - ответил Болотный дух, - че теперь? Можно валиться с небес в пределы приличных существ и что-то требовать? Какое нахальство!
- Какое нахальство? - попыталось пискнуть незнакомое существо, - я просто упал в воду!
- Да мало ли что!!! - выкрикнул Болотный дух, распаляясь. - Мало ли что???
- Я просто маленький демон! - ответствовал ему инкуб, отращивая жабры и хвост...он потел даже в воде...
- Да по мне - ты будь хоть папой римским! - возражал ему Болотный дух, - это мое место и мои пределы, и без моего ведома никто не коснется глади воды!!!
- Однако, твоих пределов коснулись! - резонно возразил ему маленький демон, - он уже освободился от веревок, но не спешил выныривать на поверхность.
- Ну и что? - отвечал в горячке Болотный дух, - мне глубоко наплевать на твои проблемы, - я тут Хозяин и я тебя выкину!
Не медля ни секунды Болотный дух выполнил свои обещания. Сначала из воды пулей вылетел младенец с бешено хлопающими в воздухе жабрами, а затем и пудовый камень, что ведун навязал ребенку на ножки...
И камень, как по заказу, по всем правилам водевиля, описал кривую дугу, и угодил прямо в лоб, тому, кто подходил из перелеска.
Камень описал красивую дугу и, роняя блестящие капли, угодил прямо в центр лба Лесному Дяде, что пришел, на свою беду, повидаться с Болотным духом...
- Охххх... - всхлипнул Лесной Дядя и осел на корму в прибрежные заросли...
- Т-вою мать - проговорил Лесной Дядя, очухиваясь от крепкого удара в деревянный лоб.
- О Господи! - внятно сказал младенец с жабрами, которого младенцем уже и не назовешь.
Болотный дух высунулся из воды и с изумлением созерцал картину разрушений, которые невольно нанес...
- О черрррррт! - смачно констатировал Болотный дух, - привет, дядя!
- Да, сука, здрасте, - ответствовал Лесной Дядя, потирая ушибленное место,
- Что у тебя: маневры? - спросил он, поднимаясь из липкого ила.
- Да нет, борюсь с узурпаторами! - гордо ответствовал Болотный дух. - Накидают вечно мусора!
- Этого что ль? - иронично спросил Лесной Дядя, очесывая шишечную шелуху с бороды.
- А тебе все хаханьки, - язвительно сказал Болотный дух.
- А оно кто?- резонно спросил Лесной Дядя, склоняясь над ребенком.
- Оно - демон! - патетически вскрикнул Болотный дух, - И оно пусть пропадет пропадом!!!
- Я не хочу пропадать, - скромно шепнул ребенок, обнимая замерзшие колени.
- Да мало ли что такое! - воскликнул Болотный дух.
- В тихом омуте...- сказал Лесной Дядя.
- Не надо мне никаких чертей, я приличный рыбный омут!!! - категорически возразил Болотный дух.
- - Ох ты и развоевался! - воскликнул Лесной Дядя, подбирая ребенка с песка.
- А таки и да, и что??? - запальчиво возразил Болотный дух, - у меня что, своих дел нету? А икра лягушек, а форель, а жерлянки???
- Да ладно, ладно, не сложилось... - пробормотал Лесной Дядя.
- А может, нам его пристроить... к Каменному Змею?
- Жерлянки, лягушки, илистые берега, улитки, ручейники, какие тут черти? - да неси его уже хоть куда нибудь! - раздраженно ответствовал Болотный дух.
- Ну, лады, дружище! - ответил Лесовик.
Он подхватил ребенка, и, не переставая думать о нем, ходко пустился к предгорьям.
Туман застилал ему ноги..."
- Уже лучше, - сказал слушатель, - уже спокойнее...
- Дальше тем более миролюбиво...
- Ты гладь, гладь, - сказал рассказчик и... вдруг заснул...
Часть 6
- О, это ты? - друг удивленно улыбнулся ему, протирая глаза.
- Что-то ты сегодня с утра пораньше? Уж не случилось ли чего? - в глазах слушателя появилось беспокойство.
Рассказчик обернулся у входа и посмотрел в сияющий солнцем проем. Силуэт его четко, будто тушью выведенный, темнел на фоне ослепительного неба.
- Не, ничего не случилось, - сказал он, ну кроме весны, конечно.
- Я рано встал, выспался и... Просто захотел тебя увидеть.
Его друг улыбнулся и почувствовал то теплое, внутри своей груди...
- Я хочу рассказать тебе утреннюю часть сказки.
"Лесной Дядя миновал несколько невысоких холмов и принялся карабкаться в гору. Земля постепенно повышалась, на место густой траве все чаще стали попадаться каменистые россыпи, лес стал реже, суше, хвойные деревья карабкались по каменистому склону вверх. В узких овражках тут и там буйно зеленели заросли ежевики. Из них пахло холодной водой, свежей зеленью и мхом...
Они преодолели поросший можжевельником склон и выбрались на каменистый хребет. Взгляду явилась величественная картина: прямо перед ними раскинулась долина, посреди которой блестела река, извиваясь, будто змея, она несла свои воды в обрамлении малахитовых берегов, встающее солнце превращало ее поверхность в розово-серебряное, ослепительное зеркало.
Скалистые горы обрамляли долину и их снежные остроконечные пики алели в заре, точно обагренный кровью драконий гребень.
Казалось, будто облака поранили свои белые пухлые брюха, переваливая через горы.
- Какая красота! - восхищенно вздохнул маленький демон.
- Красота-то красота...- мрачно протянул Лесной Дядя, рассматривая долину из-под руки.
- А вот это вот что такое? - спросил он мрачно, указав на скалу, что высилась слева от них.
Маленький демон посмотрел туда, куда указал Леший. Там, внизу происходило то, что не было заметно сразу, на фоне величия долины. Внизу, среди россыпи камней двигались фигурки людей, словно мураши они сновали туда-сюда, возили тачки, что-то делали, двигались по протоптанным дорожкам. Подул ветерок и до слуха наблюдателей долетел перестук молотков и визг пил. Похоже, работа кипела и всю ночь - факелы на длинных стойках еще дымились, совсем недавно потушенные...
- Вот чертополохово семя! - рыкнул Лесной Дядя.
- Это же пещера Каменного Змея! Пойдем-ка поглядим, что это за безобразие!
Он взял маленького демона за руку и повел его вниз, поближе к скале, осторожно хоронясь по кустам вдоль тропки.
Когда они достаточно приблизились, Леший некоторое время обозревал открывшееся им пространство. Здесь шла работа - зев пещеры, которую не сразу и заметил маленький демон, обрамляли в белый резной мрамор, стучали молотки, по сторонам от входа высились две недостроенные фигуры из розоватого камня...
- Ой горе! - воскликнул вдруг Лесной Дядя и больно сжал плечо демону.
- Смотри, смотри, это же Каменный!- и он ткнул корявым пальцем прямо в центр площадки перед входом в пещеру.
Демон присмотрелся и разглядел среди строительных лесов нечто большое, округлое, что сначала он принял за фонтан с большой чашей и высокой колонной посередине...
Теперь он увидел, что это статуя огромного змея, голова его с раздутым капюшоном вздымалась вверх, а вокруг были свиты кольца длинного тела. Вся статуя была покрыта строительными лесами, тело змея облицовывалось и полировалось, человеческие фигурки ползали по нему, будто жучки.
- Ой горе, горе-то какое! - запричитал Лесной Дядя, высунувшись из зарослей в которых они укрывались.
- Похоже Каменный Змей помер и стал совсем каменным! Он окаменел навсегда! Ой лихо, лихо, горюшко горькое!!!
Демон, не совсем понимая с удивлением смотрел то на стройку, то на убивающегося Лешего.
Лесной Дядя качая головой и заламывая мосластые, поросшие зеленым мхом лапы смотрел на статую и причитал, из желтых совиных его глаз катились крупные, как роса слезы...
За их спинами что-то тихонько зашуршало...
Рассказчик зевнул.
- Я все таки не выспался, теперь я почувствовал.
- Какой ты все-таки! - всплеснул руками его друг.
- Какой? - хитро улыбнулся рассказчик, уютно устраиваясь возле своего друга и снова сладко зевнул.
- Непостоянный! - сказал слушатель, после недолгой паузы и возмущенного сопения.
- О даааа.... - протянул рассказчик и закрыл глаза, - ты гладь... гладь...
Часть 7
Рассказчик появился в проеме, среди разбивающихся брызг и тумана.
- Брррр! - сказал он, встряхнувшись.
- Привет, хороша погодка! - приветствовал его друг.
- Промозгло... - проворчал рассказчик, проникая внутрь.
Дождевые капли раскрасили его тело в мелкий крап и будто бисер мерцали на его голове.
- Я разожгу огонь, проходи - сказал слушатель, - устраивайся! - он подвинулся на ворохе шкур, освобождая место.
- Я люблю солнце! - сказал рассказчик, устраиваясь и кутаясь в мягкий мех.
- А мне и дождь нравится, - ответил его друг, разжигая огонь в очаге.
- Мне нравится, когда я в тепле...и с тобой...
Рассказчик сощурился на весело заплясавший огонь и краем глаза заметил легкий румянец удовольствия на лице слушателя.
"Возможно, это просто отблеск огня" - подумал рассказчик, хотя и чувствовал, что это не так.
- Слушай дальше, - сказал он и улыбнулся.
"За их спинами послышался легкий шорох.
Демон обернулся на звук и онемел. Позади них стоял кто-то странный.
Человеческий мускулистый торс покрывала мелкая узорчатая чешуя, сильные руки были переплетены на груди, а голова была склонена на грудь. Существо печально улыбалось, всем своим видом выражая смирение и скорбь. Оно чуть шевельнулось и маленький демон увидел, что ног у существа нет, прямо от пояса начиналось длинное и мощное змеиное тело, покрытое замысловатым ярким узором.
Леший перестал вдруг рыдать и обернулся, выпучив свои круглые совиные глазищи.
Пришелец поднял голову, на темени качнулся длинный ало-черный султан из собранных в хвост, волос.
- Обана! Змей! Так ты живой! - воскликнул Леший и ринулся навстречу.
- Тихххххххо! Шшшшшшшш! Ребра сломаешшшшшш! - зашипел пришелец и тихо засмеялся, морщась от крепких объятий Лесного Дяди.
Демон обратил внимание, что у Каменного Змея, а это был именно он, зеленые человеческие глаза, но с узким вертикальным зрачком. Они были очень яркие, как изумруды на фоне блестящей чешуйчатой кожи.
- Вот хорошо-то, вот ладно! - восторгался Леший, то отстраняя Змея на вытянутых руках, то прижимая к свой груди, будто отец, который никак не налюбуется на сына.
- Что это у тебя тут деется? - Леший кивнул на стройку.
- Разврат и баловство! - сморщился Змей, - Это они храм во имя меня строят.
- Ишь ты, во как! - удивился Леший.
- А ты с чем... или с кем пожаловал? - Змей кивнул на демона и маленький демон снова заметил этот ярко-зеленый непонятный взгляд.
- А это, дык, елы-палы, как бы это... Сие есть демон.
- Я вижу, - ухмыльнулся Змей.
- Так я это, как ж, привел его. Ну, может ты его возьмешь себе? - Леший никак не мог подобрать слова.
- Зач-е-ем? - удивленно протянул Змей, продолжая рассматривать демона своими холодными мерцающими глазами.
- Ну, это... Ну так, просто, вообще, он потерялся, а потом его нашел Болотный, а потом Болотный его выкинул... - Лесной Дядя начал сбивчиво рассказывать историю появления маленького демона.
- Погоди, ты так шумишь, что того и гляди придут эти! - Змей снова болезненно сморщился и махнул рукой по направлению к стройке, откуда доносился перестук молотков и какое-то ухающее пение.
- Пойдемте в мою летнюю пещеру, там и потолкуем.
Он повернулся и легко заскользил по тропе, осторожно отводя руками склонившиеся над ней ветви.
Леший взял демона за руку и споро двинулся за ним, по дороге рассказывая историю. Во многих местах демону хотелось вставить свое слово, но Леший каждый раз крепко сжимал его ладонь, призывая к молчанию.
Когда они добрались до входа в пещеру, умело скрытому среди скал и кустарника, Змей уже знал практически всю недлинную историю жизни демона. На пороге пещеры Змей вдруг остановился и снова посмотрел на малыша.
- Так значит, ты суккубо-инкуб? Как же тебя зовут? - спросил он ребенка и демон снова ощутил этот взгляд, как будто что-то пронизывало его, остро, до мурашек, заставляя сжиматься что-то внутри, будто от сладостного аромата или звенящего звука.
Демон потупился и впервые за все время ответил, назвав свое истинное имя:
- Когда я женской сущности - Риру, а когда мужской - Мару...
Змей помедлил еще немного, силуэт его красно-черным гордым изваянием из драгоценных камней четко обрисовывался на фоне черного зева пещеры. Вдруг он улыбнулся и сказал:
- Ну добро пожаловать Риру-Мару и ты, мой дорогой дядюшка! Входите в мою обитель!"
Рассказчик замолчал, глядя в огонь. Пламя плясало в его глазах.
Друг его вздохнул и повернул к нему улыбающееся лицо.
- Я хорошо помню... - начал было он, но рассказчик зевнул и прервал его:
- И я помню...
Он потянулся, а затем свернулся в клубок на шкурах, положив голову на колени своего друга.
За стенами их жилища, в отдалении шумел мокрый лес, капли у порога пели и перестукивались на разные голоса, потрескивал огонь и искры летели высоко под своды темного потолка.
- Ты гладь, гладь... - пробормотал рассказчик и сразу заснул...
Часть 8
- Ты чего такой? - спросил слушатель после некоторого молчания, оглядывая фигуру рассказчика, появившуюся в затянутом лиловыми сумерками дверном проеме.
Рассказчик промолчал и осторожно, будто стараясь не нарушать безветренную тишину этого вечера, проник внутрь и расположился на пороге их жилища, созерцая тишайшие сумерки.
Его друг подошел к нему, сел рядом и обнял его за шею, тревожно заглядывая в глаза.
- Эй, что случилось? - спросил он.
- Нет, ничего... - сказал рассказчик.
- Не бывает без причины "ничего", ты же сам мне это говорил! - слушатель чуть встряхнул своего друга.
- Может и есть причина, - ответил рассказчик, только мне лень ее искать, - он чуть улыбнулся.
- Вечер очень тихий и какой-то грустный, однако... сказке это не мешает!
"Они вошли в темный зев пещеры и в кромешной, после ослепительного солнца, темноте пошли вглубь, петляя по коридорам. Никого из троицы, однако, темнота не смущала, поскольку, у каждого из них были и другие органы чувств, что простому человеку вовсе неведомы.
Наконец они достигли ослепительной красоты подземного зала, где сахарные сталактиты и сталагмиты тонким кисейным кружевом обрамляли тихое подземное озеро, искрясь и отбрасывая на стены миллионы разноцветных отблесков, недоступных взгляду простого смертного.
- О, какая красота!!! - пискнул демон и бросился к подземному озеру, перевешиваясь через сверкающие наросты.
- В той пещере еще красивее, - со вздохом сказал Каменный Змей, разливая в две чаши какой-то напиток, пахнущий пряностями и чем-то таким древним, будоражащим воображение.
- Как же так вышло, что тебя из собственной пещеры выжили? - спросил Леший, устраиваясь на шкурах в природном алькове, отгороженном от основного зала изящным переплетением кристаллов.
- Да вот... - Змей помедлил, подавая ему чашу.
- Ты же знаешь, я вечно собираю вокруг себя всех страждущих, косых, кривых, убогих и недолюбленных.
Леший понимающе фыркнул. Чаши глухо стукнулись в кромешной темноте. Демон увлеченно возился в воде, вселяя священный ужас в фосфоресцирующих пещерных рыб.
- Ну вот, один такой "ученик" у меня завелся из числа людей. Сначала просто приходил смотреть на меня, потом, он научился меня слушать, потом мы стали вести диалоги...
- А потом он в тебя влюбился поди? - Лесной Дядя одобрительно закряхтел, осушив чашу и вытирая мшистые усы.
- Ну... как всегда, - Змей снова вздохнул, - прямо не знаю, что они во мне находят?
- Я сам не знаю, - сказал Леший, за шо я в тебя такой влюбленный? - он хохотнул и подставил опустевшую чашу для новой порции напитка.
- Так вот, на мне он просто повернулся. Уж я его и уговаривал и ругался и пугал даже - нет, говорит, раз моя любовь неразделенная - это я грязен, низок, глуп и нечист. Построю, говорит, во славу тебя храм, дабы замолить свои грехи! И тогда, говорит, я стану тебя достойным и заслужу твою милость!
- М-да... - ответствовал Дядя, смакуя напиток, - сами не знают чего хотят.
- Я не Господь Бог, зачем мне храм? Да еще в моей собственной личной пещере!!! Ненавижу фанатиков!! - в голосе Змея появились истерические нотки, - я уж прямо не знаю что с ними делать? Убить их всех что-ли?
- Да, не. Убить-то жалко. Нехорошо убивать-то. К тому же, одна паршивая овца все стадо портит. Это все твой "ученик" сбил их с панталыку, - Дядя задумчиво смотрел на играющего демона.
Змей и Дядя помолчали. Змей думал о своих бедах, а Дядя думал о своем деле.
- Ну ладно, поди рассосется как-нибудь... Я вроде сейчас не про то, - Леший снова кивнул на ребенка, - возьмешь чадо-то?
- Чадо? - Змей как будто очнулся.
- Вот ты вот видишь же какие у меня проблемы, куда я твое чадо-то дену? Мне что своей головной боли мало? К тому же...он суккуб-инкуб, чем я по твоему должен его кормить? Аз есьм дух, я не человек, я влюбляюсь...в..демонов..
Вдруг глаза Змея вспыхнули в темноте будто два угля, так ярко, что Леший отпрянул, а маленький демон с удивлением обернулся, увидев яркий отблеск в черных водах.
- А пожалу-у-уй... я и возьму его! - Змей приподнялся, с каким-то странным выражением внезапного озарения и даже мрачного торжества на лице, - Кажется, я знаю, чем его кормить!
- Хахах! - слушатель крепко обнял рассказчика и потрепал его по волосам на затылке,- Ты хитрый... нет, ты мудрый!
- Я это уже много раз слышал, - ответил рассказчик, улыбаясь, - На самом деле я не хитрый и не мудрый, а просто умный и опытный. А ты...гладь... гладь...
Часть 9
- Фух, жарко сегодня! - сказал слушатель, подставляя голову под струи небольшого водопада, сбегавшего по скале, дробясь на сотни маленьких, весело бормочущих потоков.
Рассказчик смотрел на него сквозь радугу, что блистала в лучах заходящего солнца, играя в мельчайших водяных брызгах. В закатном свете она казалась такого нежного сиренево-розового оттенка, тающего в медовом вечере.
Слушатель повернулся и посмотрел в ответ. Они замерли и некоторое время любовались друг другом. Потом рассказчик вздернул бровь и улыбнулся, отводя взгляд. Они оба чувствовали нечто, что так приятно ощущать, но о чем так неловко говорить.
- Так что там было дальше? - спросил слушатель, приняв бесшабашный вид и ероша мокрые волосы.
- Дальше было вот что... - Ответил его друг и удобно расположился на нагретом солнцем уступе, неподалеку от входа в их жилище.
"Змей достал откуда-то факел, подул на него и щелкнул черными, будто кремень когтями, искра, слетевшая с когтей мигом занялась на факеле, озаряя комнату трепещущим светом.
- Так, значит ты суккуб-инкуб, сейчас посмотрим, что ты умеешь, - проворчал Змей, - эй демон, Риру-Мару, а ну-ка подойди сюда!
Демон с готовностью приблизился и вступил в круг света. Лесной Дядя подвинулся поближе с интересом наблюдая, но не забывая при том отхлебывать из чаши.
- Ну-ка, покажи нам свой женский вариант, такой, который ты считаешь самым соблазнительным! Давай!
Змей оживленно потер руки и потуже свил кольца хвоста, утверждаясь на нем, будто на троне.
Демон напрягся и даже чуть задрожал, как будто его экзаменовали. В этом мире он еще не пробовал свое умение, однако, он хорошо знал, чувствовал, что может это сделать, несмотря на то, что уже сильно проголодался и устал.
Тело его дрогнуло, черты лица поплыли, неуловимо, точно воск около огня, он вытянулся, закачался из стороны в сторону, будто вылупляющаяся бабочка...
И взорам наблюдателей предстала пышногрудая красотка с копной вьющихся светлых волос и прекрасными голубыми очами, мерцавшими, будто отражение неба в спокойной воде. Полные, полуоткрытые губы изогнулись в призывной улыбке, длинные ресницы опустились, отбрасывая пушистую тень на высокие скулы, чуть тронутые соблазнительным румянцем желания.
Леший ахнул и тихо ругнулся в бороду, выражая неподдельное восхищение.
Змей молча взирал на превращение, скрестив руки на груди, лицо его ничего не выражало. Глаза с узкими зрачками были бесстрастны.
- Нда... - промолвил наконец он с выражением глубокого разочарования.
- Пастушка пошлая, как картинка на столовом сервизе. Не пойдет! Давай другую! - заявил он категорически, чем немало удивил Лешго, который однако смолчал и продолжал наблюдать со все возрастающим удивлением.
Затем была прекрасная и опасная, как пантера брюнетка, томная нежная шатенка с глазами кроткой лани, огненноволосая рыжая колдунья с глазами, похожими на зеленые морские воды и кожей белоснежной и чистой, будто драгоценный мрамор и...
Демон менял и менял образы, но Змею все не нравилось, маленький демон очень устал и отчаялся, его начало пошатывать от напряжения...
- Змей, ты это, хорош уже, что ли? Погляди, он у тебя скоро свалится, заморил ребенка-то! - решил наконец вмешаться Дядя, прерывая череду сменяющих друг друга красавиц.
Демону уже трудно было держать себя, образы побледнели, его маленький запаса сил стал иссякать на высоких, длинноногих и шикарных девах.
Он чувствовал, что вот вот рухнет от голода и усталости.
- Нет!!! - Непреклонно оборвал Лешего Змей, - пусть попытается еще! Иначе я не возьму его себе!
Он жестом оборвал возражения Лесного Дяди и так взглянул на демона, что слезы брызнули у того из глаз. Но, почувствовав обиду, демонический ребенок все таки собрался с последними силами и прямо так плача, выдавал из себя последний образ, на который был способен:
Очень бледная и тонкая девушка, с такой прозрачной кожей, что казалась фарфоровой, с волосами цвета светлого пепла и глазами, подобными пасмурному утру, плача, явилась им. Кроткие глаза с мольбой смотрели на Змея и сверкающие, как бриллианты, слезинки повисли на шелковистых ресницах.
Демон в отчаянии поднял взгляд, держась из последних сил, чтобы не разреветься в голос.
Змей вдруг стрелой развернулся и возник прямо перед девушкой-демоном. Лицо его озарила торжествующая улыбка!
- ВОТ! - вскричал он и хлопнул в ладоши, - ЗАМРИ! Это то, что нужно! - прекрасная, чудная, замечательная, девушка-богомолка, невинная и духовная, как поцелуй ангела! То самое, что подойдет моему фанатичному "другу"! Он пропал!
И Змей засмеялся тихим шипяще-фыркающим смехом, и эхо полетело под темными сводами, будто вспугнутый нетопырь..."
- Да-а-а-а - это была задачка посложнее бинома Ньютона - сказал слушатель, мечтательно заводя глаза.
- Да-а-а, кто-то здорово устал тогда! - вторил ему рассказчик, улыбаясь.
- Я полагаю, что на фоне такого опыта тебе будет легко и просто неустанно гладить меня до самого утра! - улыбнулся рассказчик, обнял своего друга и мягко добавил:
- Гладь...гладь...
Часть 10
- Волшебный вечер! - сказал слушатель, не отрывая взгляда от широкой панорамы, открывающейся с уступа на котором они сидели.
Рассказчик согласно вздохнул, полной грудью втягивая напоенный вечерней прохладой воздух.
Небо сегодня было необыкновенно высоким, словно темно-синий хрустальный купол охватывало оно пространство над сахарными зубцами горных вершин. Там, где зашло солнце край неба зеленел, подобно светящемуся изумруду, постепенно погружающемуся в кобальтовые воды воздушного океана, на другой стороне которого проступали первые звезды, разгораясь таинственными огнями, будто причудливые обитатели водных глубин...
- Мне кажется, это будет необыкновенная ночь, только я еще не знаю, что произойдет, - проговорил слушатель, поворачиваясь к рассказчику и нежно глядя в его лицо, словно выточенное из камня умелым скульптором.
- Хотя бы то, что я завершу сказку, - проговорил рассказчик и тоже посмотрел в глаза своему другу, долгим, полным невысказанных чувств взглядом.
- Мне кажется, я к этому готов, - сказал слушатель и обнял рассказчика за плечи.
- Рассказывай, - сказал он и прислонился виском к твердому плечу своего друга.
"План Змея удался на славу. Едва только молодая богомолка появилась на строительной площадке и принялась разносить молоко и хлеб строителям и послушникам, как ее заметил главный священник Храма Змея, который руководил стройкой, тот самый, который выжил свое божество из любимой пещеры.
В тот же вечер, он пожелал побеседовать с новой прихожанкой храма, разузнать о ней побольше. Они встретились. Остальное уже было делом времени.
Каменный Змей только потирал руки, слушая рассказы демона о развитии отношений со священником. Ежедневно встречая маленького демона на пороге своей летней пещеры, Змей каждый раз замечал, как все хорошеет, наливается силой его невольный гость, и с той же скоростью, как вырастал демон - так сох и чах от любви первосвященник.
Дела стройки все меньше и меньше заботили его, темная страсть к таинственной богомолке поглотила его с головой. Он только и думал, как бы заполучить девушку.
С каждым днем молотки на стройке звучали все тише, через несколько недель строительная площадка стала пустеть, крестьяне уже не скрываясь растаскивали мраморные камни по близлежащим деревням, а через пару месяцев и вовсе блаженная тишина вновь опустилась в долину. Стройка прекратилась и только ястреб частенько обозревал долину, примостившись на поднятой ввысь голове каменного изваяния Змея.
А еще через полгода первосвященник умер, сраженный таинственной болезнью. Многие говорили - иссох от любви. А таинственная послушница, что украла сердце священника пропала невесть куда, будто в воду канула. Про нее тоже многое говорили - некоторые, что она святая, некоторые - что она ведьма, но все сходились в одном - негоже мужику так увлекаться ни религией ни бабами, во всем нужна мера, особенно если ты духовный наставник! И все покойного священника потихоньку осуждали, хотя о покойниках плохо не говорят. Вслух.
Демон вернулся к Змею похорошевшим, посвежевшим и полным сил и впечатлений.
За то время, которое он провел со Змеем, они много разговаривали, много узнали друг о друге, и с каждым днем им становилось все интереснее и приятнее вдвоем. Иногда их навещал Лесной Дядя, иногда, они пускались в путь по подземельям или напротив, по лесам или по горным лугам, что лежат открытые всем ветрам и сверкающему солнцу.
Не было времени приятнее этих прогулок и бесед. Они понимали друг друга с полуслова, но все же тогда еще они не могли называться друзьями. Ни один, ни второй не мог решиться на такое слово, потому, что сама их природа как бы противоречила таким отношениям. Они были одиночками. Духовными скитальцами без роду племени, проводившими жизнь в пустоте и поисках чего-то, что никак не могли уловить и все брели и брели по жизни, пытаясь заполнить воющую пустоту внутри...
Демон быстро освоился со своим призванием и то и дело пропадал то на месяц, а то и подольше, затевая бурные романы то в одном поселении, то в другом, всегда заканчивающиеся трагически для его страстных поклонников и поклонниц и всегда хорошо для демона.
Но он всегда возвращался. Сила его росла, он был доволен собой, но чего-то ему не хватало.
Частенько, он с горечью говорил Каменному Змею:
- Они все хотят лишь одного! Им нужно все больше и больше, мне кажется, что не я их пожираю, а они меня норовят сожрать! И сожрали бы, если бы могли! Иногда я путаюсь кто из нас демон - они или я! Я, чувствую себя жертвой... Я презираю их...
- Это все потому, что ты хотел бы их любить, но не умеешь, - мягко отвечал ему Змей.
- А за что мне их любить, когда никто из них не готов сам просто любить! Всем им нужен только секс, секс и секс, обладание и поглощение! Это алчные, тупые, ненасытные животные! Они не могут быть счастливыми сами и не способны осчастливить кого либо еще!
- Это не так,- возражал ему Змей.
- Ты просто находишь именно таких, потому что так тебе проще. И еще... тебя не мучает совесть, когда ты их медленно убиваешь.
Демон морщился, вздыхал, пускался в долгие обличительные тирады, но понимал, что старый Змей прав.
Через какое-то время он вновь уходил к людям.
А сами люди приходили к Каменному Змею. Таинственный дух природы, дарящий мир и покой опустевшим сердцам, мудрый Змей, живущий в людских легендах, все так же, привлекал паломников и ищущих просветления.
И Змей действительно являлся избранным людям, лечил от скорбей, примирял с собой и природой, давал советы и учил любить себя и других. Любить вообще.
Сам же он, при этом, оставался бесстрастным и холодным камнем. Лишь сердце у Змея было горячим, будто подземный огонь, сокрытый под корнями гор.
Змей тоже мучился оттого, что чувствовал себя незавершенным, главным его желанием было одно: желание желать!
Змей хотел загореться, увлечься, чувствовать всепоглощающую страсть и жажду, но он не чувствовал ни желания ни страсти. Ничего не находил он в своих учениках скука серой пеленой застилала его длинную, теряющуюся в веках жизнь.
Зато, он мог пробуждать в людях любовь. Эта любовь влекла к нему людей и иных существ и зачастую заканчивалась для них столь же плачевно, как страсть к суккубо-инкубу. Редкие возвышенные существа уходили от Змея без щемящего чувства в груди. Если Змею удавалось это - он очень радовался и собирал такие случаи в копилку памяти, как сокровенные дары.
Поэтому настоящим отдыхом для Змея был Демон, а для Демона отрадой был Змей. Впрочем, и в ином они мало отличались.
Неуловимо текло время. Да что такое время для существ, жизнь которых пролегает из одной бесконечности в другую? И вот Змей стал замечать, что Демон будто бы изменил свое отношение к нму - все чаще он являлся в разных образах, словно демонстрируя себя во всей красе. Змею стало казаться, будто бы Демон соблазняет его. Он долгое время гнал эту мысль от себя, но в один из прекрасных вечеров, когда Демон явился к нему в образе Королевы Змей, Каменный Змей не выдержал:
- Послушай, малыш! - сказал он, с плохо скрываемым возмущением глядя на черно-желтые пестрые кольца блестящего змеиного хвоста, почти такого же, как у него самого, на полные высокие груди, покрытые замысловатым узором блестящих чешуй, на переливающиеся блеском шикарные волосы ниспадающие на изящный женский стан и на прекрасное лицо с холодным взглядом сверкающих желтых глаз с вертикальным змеиным зрачком.
- Послушай малыш! - сказал он, - Объясни мне, зачем ты затеял весь этот балаган? Я уж не первый день замечаю, что ты подбиваешь под меня клинья! Я настолько наскучил тебе, что ты решил поиграть?
Маленький демон смешался и почувствовал что-то такое, чего не чувствовал никогда - смесь обиды и возмущения пронзили его сердце.
- Я не собирался играть с тобой! И ты мне вовсе не надоел!
- Тогда зачем все это? - спросил Змей и смягчился, улыбка тронула его губы, - уж не влюбился ли ты в меня? - спросил он с мягкой усмешкой и подошел ближе, заглядывая демону в глаза.
- Нет! Ты же знаешь! Вот еще! - фыркнул демон и спрятал глаза. Шикарное тело, над которым он так долго работал стало казаться ему постыдным, будто он оказался голым на площади.
- Тогда, значит, ты решил меня соблазнить и убить, так же как всех их? - Змей поднял его лицо за подбородок, заставляя посмотреть в свои глаза.
- Нет!!! Ты что??? Как ты мог такое подумать?!! - воскликнул демон, распахнув глаза в искреннем возмущении.
- Тогда зачем? - почти шепотом, мягко, спросил Змей, но глаза его смотрели требовательно и решительно, будто заглядывая в глубь души Демона.
- Ответь мне Риру-Мару, зачем? - настаивал Каменный Змей.
Черты лица Демона дрогнули, поплыли, тело задрожало, приобретая изначальные формы, свойственные демонам его породы. И вот перед Каменным Змеем вновь оказался тот самый демон, которого он увидел когда-то еще ребенком. Только теперь он был уже совсем взрослым.
- Я... я... хотел... тебе понравиться! - выдохнул демон и проглотил мучительный ком в горле.
- Ты ... так холоден, такой...
- Каменный, - закончил за него Змей и почувствовал удивительную теплоту в груди, будто там разгорался огонь, подобно горячему меду потек жар по его жилам. Облик смущенного демона вызывал в нем что-то доселе невиданное, что-то такое что он не знал и не помнил, что-то что он никогда не ощущал.
- Да! И я хотел тебе понравиться, как-то пробиться к тебе, а ты... - Демон не закончил, в сердцах ударил кулаком по каменной груди Змея и развернувшись быстро выскочил вон из пещеры.
Змей остался стоять и действительно будто окаменел. Мысли смешались у него в голове, жар занимался и уже охватил все его тело, сердце переворачивалось в груди. Змей не знал что ему делать. И ему было весело и страшно одновременно, и что-то еще он чувствовал, чего не мог объяснить на доступных ему языках.
Он пошевелился и пустился вон из пещеры, чтобы разыскать Демона. Слова, которые он хотел ему сказать теснили грудь, их было так много, что он не мог выбрать нужные.
Он нашел его на уступе над водопадом. Демон сидел на скале, зябко обняв колени и обвив хвостом ноги. Весь его вид выражал одиночество и отчаяние.
Змей тихо подошел сзади и обнял его за плечи. Демон чуть вздрогнул и покосился на него, но не отстранился, а только продолжил смотреть как лиловые сумерки заполняют долину, разливаясь, будто туманный поток.
- Ты мне нравишься, - сказал наконец Змей, - вот таким, как ты есть, - и Змей чуть встряхнул его за плечи.
- И ты... мне, - прошептал Демон, - даже больше чем просто... - он не закончил, потому что предательски сел голос. Демон так же чувствовал что-то такое, что привлекало и пугало его до болезненных спазмов в животе.
- Погладь меня, пожалуйста - проговорил Змей и осторожно повернул Демона к себе. Их глаза встретились и оба почувствовали как мучительно и сладко что-то потекло между ними, заполняя как вода в половодье заполняет отлогие места.
демон осторожно поднял руки и дотронулся до головы Змея, легко-легко он провел ему по лицу и подивился какая нежная и теплая у него кожа. Змей положил руки на плечи Демону и прикрыл глаза. Новое, удивительное чувство захватило его, рождая тонкую дрожь во всем теле, даже в кончике хвоста.
Демон гладил его все смелее, перебирал его волосы, проводил о плечам, по груди, по губам...
Ощущения все ширились и нарастали, оба они одновременно чувствовали одинаково.
Наконец Демон наклонился и дотронулся губами до губ Змея. Словно молния пронзила обоих от этого простого прикосновения, легкого, как крыло бабочки! И тут, в этот самый момент момент, оба они почувствовали вдруг так ясно и четко, что хотят соединиться, слиться, дышать вместе, стать одним и тем же, единым существом! И это понимание так ясно пронзило их, что оба одновременно распахнули глаза в ужасе! Их привычный одинокий мир дал трещину и рассыпался у них на глазах! Все рушилось! Они застыли глядя друг другу в глаза и видя в них отражения своего ужаса. Это продолжалось долгие мгновения, затем Змей моргнул, а Демон отвел взгляд. Их сковала неловкость.
- Ты знаешь, сказал Демон, охрипшим вдруг голосом, - наверное нам не следовало это делать, прости меня, я ухожу.
- Да, наверное, так будет лучше, - медленно проговорил Змей, - лучше для нас обоих.
Они помолчали, слушая как успокаивается жар внутри и как глухая досада поднимается на его место.
- Спасибо тебе за все...
- И тебе спасибо, я желаю тебе найти того, кого ты сможешь полюбить, - сказал Змей не скрывая горечи в голосе.
- А я желаю тебе найти того, кто пробьется сквозь камень, - в тон ему ответил Демон и тяжело вздохнул.
Он повернулся и пошел по тропе вниз, Змей следил за ним оставаясь на месте. У края обрыва Демон остановился вдруг, повернулся, вскинул было руку в прощальном жесте, но потом только махнул ей и скрылся за перевалом.
Так расстались Демон и Каменный Змей."
- Но это не конец истории, - сказал слушатель после некоторого молчания.
- О да, - ответил рассказчик и ласково посмотрел на своего друга, - ты вернулся. Что, не нашел того, кого мог бы полюбить? - спросил он, иронично сощурившись.
- Нет, я вернулся потому, что кроме меня никто не может тебя погладить! - в тон ему фыркнул слушатель и обнял своего друга крепче.
- А еще потому, что я ... люблю тебя! - он закрыл глаза и прижался к каменному плечу.
- Я ждал тебя, - сказал рассказчик судорожно вздыхая, втягивая сладкий, напоенный ароматами воздух.
Он поднял голову и яркие звезды отразились в его глазах.
- Я ждал тебя, потому что никого больше не люблю, не хочу и никто больше мне не нужен. Я не могу без тебя жить. Я только с тобой - целый.
- Волшебная ночь! - снова повторил слушатель и сжал руку своему другу, - я так рад, что я нашел тебя!
- Я счастлив! - проговорил рассказчик, - о, что это, смотри! - воскликнул он, указывая на светлую точку, которая все увеличивалась, приближаясь к ним, мерцая среди темных зарослей у подножия горы.
Зачарованно они следили, как приближается к ним волшебный серебристый свет. И оба они были переполнены ощущением чуда.
Свет все разгорался и вот по тропе, прямо перед ними, появился огромный волк. Шкура его мерцала, точно серебро и глаза горели изумрудным призрачным огнем. Волк подошел к ним и склонил голову.
Змей и Демон замерли в изумлении и трепете. Еще крепче сжали они друг другу руки.
И вдруг кто-то большой и теплый, такой родной и долгожданный, сказал внутри них, вне их, снаружи и изнутри, так, что пространство завибрировало, напоенное силой, сердца их забились, отзываясь на этот голос так сильно, что готовы были вырваться из груди и лететь на зов, будто в этот момент с ними говорила сама Вселенная:
- Я так рад, что вы нашли друг друга! Вы нашли друг друга и стали целыми. Посланник пришел за вами. Вам пора домой. Я очень жду вас, чада мои!
И сказка вдруг кончилась.
И началась настоящая жизнь.