Веселье разрасталось, как снежный ком, несущийся по крутому склону. Шампанское выпито, прикончены все вины и ликёры, осталась только водка, но с каждым тостом её становилось всё меньше. Праздник подходил к концу. Праздновалась юбилейная дата – 60-й день рождения руководителя отделения союза писателей Салтыкова Юрия Николаевича. Праздник посетили и ответственные работники обкома КПСС, - ведь Юрий Николаевич являлся и членом бюро обкома партии. Но они ушли, и творческие кадры развлекались вовсю.
Старый член союза Паровозов был гораздо ниже ростом молодых членов Чурбакова и Дрелова, но смотрел на них свысока.
- Вас приняли только с подачи обкома КПСС, - говорил он молодым творческим кадрам, - но вы не поэты. Вы – мусор. Вы будете выпускать свои книги для галочки в отчете областной писательской организации, но ни один идиот читать вашу стихотворную муру не будет.
Молодые поэты молчали. Спорить с Паровозовым они не могли. Из комсомольского нутра рвалась похабная матерная брань, но они сдерживали ее. Исключить из союза писателей их могли в любой момент.
Высказавшись, Паровозов важно пошел к группе старых членов, чтобы послушать несвежие анекдоты и рассказать свой анекдот с бородой.
- Я эту падлу убить готов! – прошипел Чурбаков. Глаза за очками в роговой оправе горели пьяной яростью.
- А почему и нет? – ухмыльнулся Дрелов. – Скоро будем разбегаться. Незаметно пойдём следом за Паровозовым и прибьем его. Деньги и документы вытащим из карманов. Всё спишут на уличных хулиганов.
Дрелов не фантазировал. Он мог убить человека одним ударом.
Когда водка закончилась, комсомольские поэты ушли первыми и поджидали Паровозова в подворотне на противоположной стороне улицы и сразу ринулись за своим обидчиком, не заметив, что следом за ними двинулся прозаик Помидоров.
Как только Паровозов свернул с центральной улицы на темную улочку, молодые поэты стремительно набросились на ветерана ямба и хорея.
Первым же ударом сбив старика, молодежь пустила в ход свои задние конечности.
- Что вы делаете?! – Помидоров ввязался в избиение с совершенно неуместным вопросом, и был сразу же сбит с ног крепким хуком Дрелова.
Некоторое время молодые поэты били двоих местных классиков в полной тишине, но потом стали различать в редких перерывах между ударами негодующее сопение. Поэты приостановили избиение и обернулись. Перед ними стояло всё отделение союза писателей…
Друзей-поэтов от лагерной жизни спас обком КПСС. Ответственные работники из этого руководящего органа не любили отступать. Уж коли они однажды выдвинули идеологически грамотных творческих ребят, то надо было продолжать эту линию наперекор всем неожиданным обстоятельствам…
Прошло более двадцати лет.
Председатель отделения союза писателей Чурбаков любил погружаться в воспоминания. Да, прошло много лет после неприятного инцидента. И вот о старом вспомнила какая-то дотошная местная газетенка. В грязной статейке говорилось о никчемности отделения союза писателей, о паразитировании за счет нищего бюджета, о махинациях при издании книг и среди всего прочего – о давнишнем избиении ногами старика.
- Растопчу! – решил Чурбаков, но его творческий поиск прервал вошедший в кабинет Паровозов.
Старый поэт был буквально на побегушках при Чурбакове и его заместителе Дрелове. Его иногда выпускали на платных творческих вечерах, но книг не публиковали давно.
- Чего тебе? – бросил Чурбаков.
- Надо бы мое полное собрание сочинений издать, - взял быка за рога Паровозов. – У меня юбилей скоро.
- Перебьешься, - отмахнулся как от мухи Чурбаков.
- Но ты без меня не перебьешься, - вскинулся Паровозов. - Я ведь могу вспомнить, как меня ногами месили…
- Чего?! - привычно вздыбился Чурбаков, но потом притормозил. – Впрочем, почему бы и не издать? Юбилей-то на самом деле на носу…
Чурбаков всегда держал слово – подготовка к изданию началась буквально на другой день.
Но не дожил будущий юбиляр до своего чествования – погиб, с разбегу ударившись о стоявший на обочине грузовик…
На седмины смерти старого поэта Чурбаков и Дрелов сидели вдвоём, поминая по русскому обычаю погибшего коллегу по творческому цеху.
- Ну, расскажи, как ты его? – пьяно настаивал Чурбаков.
- Сколько можно рассказывать одно и тоже? – вдохнул с показной усталостью Дрелов, - Шли мы с ним, обсуждая формат и стиль обложки, а когда дошли до подходящей машины, я взял его за загривок да и приложил к кузову.
- Вот и ладненько, - потер руки Чурбаков. – А журналюг я по судам затаскаю!
Он ничего не боялся. Бывшие работники обкома КПСС стали опытными рыночниками и стояли у руля областной власти. Они не могли допустить, чтобы такие видные деятели местной культуры, как Чурбаков и Дрелов опозорились и скомпрометировались из-за какой-то примитивной уголовщины.
- Всё путём! – пьяно ухмыльнулся Чурбаков.