Сразу говорю – ни пять, ни тем более десять лет Карреоздро меня не учил. С меня вполне хватило года. Нет, в изучении Великого Ремесла я не продвинулся ни на йоту – как и все вампиры, я абсолютно беспомощен в практике Истинной магии. Просто, если бы меня поучили дольше, я бы умер. Или сам кого-нибудь убил бы. Даже знаю кого.
Вся беда в том, что Истинная магия очень отличается от понятной и свойственной мне от природы магии вампиров. Она отличается и от магии эльфов. И от магии гномов. И от магии русалок. Она даже близко не похожа ни на одну расовую – или, как еще говорят, Малую магию. В этом, кстати, причина невозможности рождения полукровных магов, эльфов, вампиров, гномов и прочих – разные по типу магии вместе не уживаются.
Малые магии полностью строятся на силах какого-то одного элемента – того, который даёт жизнь конкретной расе. То есть для эльфов – это растения, для гномов – земля и минералы, для русалок – вода. А для нас – кровь.
Уже только поэтому все они ограничены. Та же магия крови, которая прекрасно подходит для нападения или защиты, оказывается почти беспомощной в медицинских делах. Тут уже магия растений нужна. За этим вам к эльфам.
А если вы захотите создать какой-то амулет или талисман, или просто наделить некий предмет необычными свойствами – без магии гномов не обойдетесь. Придется вам попотеть и проникнуть во все таинства культа владычицы недр Свальтарвы. Не забыв стать гномом для начала.
Но и это ещё не всё. Малая магия питается жизненной энергией самого практикующего её существа. У нас – напившийся крови вампир сам превращается в донора для своей силы. Чем больше крови – тем больше магии. Тем больше сила, и тем дольше этой силой можно пользоваться. А вот если крови нет, а есть, например, манная каша… н-да. Ну, вы поняли.
Однако даже все расовые магии вместе взятые не могут сравниться с Истинной магией. На её фоне они выглядят всего лишь жалкими трюками фокусника-недоучки. Истинная, или Большая магия, это магия самого Космоса. Магия вселенной. Для неё нет ничего невозможного или недоступного. Во всяком случае, ни одна умная и древняя книга ничего об этом не говорит. Попавший в струю, истинный маг имеет лишь одно ограничение – уровень собственного мастерства и одарённости. Более того, практикующий Истинную магию чародей не расходует свои жизненные силы. Он просто выступает проводником, который по своему усмотрению направляет и использует неисчерпаемые ресурсы мироздания.
Заманчиво, правда? Но не всё так радужно. Здесь тоже есть оборотная сторона.
Практически все средства из арсенала Большой магии требуют соблюдения огромного количества условий. Тут важно и положение звёзд, и фаза Луны, и даже место, где вы собираетесь колдовать – оно тоже должно обладать определёнными качествами. К тому же любой истинный маг использует магический артефакт – колпак, посох, перстень и тому подобное. Без их неживой, рафинированной энергии нельзя запустить большие космические силы.
А самое главное – возможные ошибки. Наделавший дел со своей магией вампир или эльф может быть почти спокоен. Он не окажется разорванным на куски и не останется до конца дней жалким калекой. Самое страшное, что его ждет – пустая трата энергии. В Истинной же магии ошибки стоят дорого. Мне не раз доводилось слышать даже о крупных знатоках ремесла – погибших, затерявшихся где-то в Реке Времени, безвозвратно утративших свой настоящий облик, или сошедших с ума после неточного заклинания…
***
Моё обучение Карреоздро начал со всей серьёзностью и основательностью. Сначала он решил определить мой артефакт. Для этого в замок доставили целую коллекцию посохов и колпаков самой разной расцветки и формы. Из них я и должен был выбрать что-то подходящее. Вернее даже не так – учитель надеялся, что авось какой-то из этих артефактов сжалится и, хоть шутки ради, выберет меня. К тому же из артефактов всех типов колпаки считаются самыми отзывчивыми, неприхотливыми и простыми в использовании.
Два дня ушло на знакомство с предметами. По словам Карреоздро, когда я найду свой, то обязательно почувствую нечто особенное – нечто возвышенное и окрыляющее. Но или моя персона ни одному из артефактов не приглянулась, или же я оказался слишком толстокожим – никакое особенное чувство меня так и не посетило. Когда же после, наверное, сотого колпака я сказал, что у меня чешется голова и болят уши, наставник пророкотал что-то непонятное, обозвал меня глупым кровососом и прогнал. В тот день уроков больше не было. А на следующий – Карреоздро сам выбрал мне первый попавшийся колпак (некий гибрид мушкетёрской шляпы с ночным горшком) и отослал всё остальное обратно. К посохам мы так и не притронулись.
Покончив с артефактами, наставник взялся за мой внешний вид. По его мнению, я обязан выглядеть, как подобает ученику благородного чародея, а не быть похожим на бродячего вампира-оборванца, из тех, которые ловят крыс на городском рынке. Потому всю нормальную одежду у меня отобрали. Теперь по замку я должен был ходить в нелепом сером балахоне из грубой ткани. Наряд этот может и правда защищал от некоторых вредных магических излучений на уроках, но зато нещадно "кусался", и практически не согревал.
Вообще, учебные будни оставили у меня весьма тягостные воспоминания. Занятия Карреоздро начинал ещё до захода солнца – ранним вечером. Соответственно, нормально выспаться мне никогда не удавалось. Вместо того чтоб нежиться в тёплой постельке и досматривать самые сладкие вечерние сны, я на закате бежал в классную комнату, где, под присмотром великого мага и прорицателя учился заглядывать в будущее и (заведомо тщетно) пытался заклинать стихии и превращать спички в иголки.
Мои истинно-магические потуги вызывали у Карреоздро раздражение. После каждого безрезультатного ритуала он смачно ругался и заявлял, что такого бездарного ученика не мог вообразить даже в кошмаре. Я молчал. Поэтому маг сердился ещё больше. Не переводя дыхания, он принимался уверять, что будь у него такой сын, он бы от горя проглотил свой колпак и ушел к гномам подмастерьем, а я – всего лишь жалкое, глупое и бесполезное существо, которое давно пора сдать людям – для медицинских опытов. Его даже не стесняло присутствие моей няньки.
А если же Усатая Хельга отворачивалась, то Карреоздро не упускал случая меня хорошенько пнуть или отвесить подзатыльник. А рука у него ох и тяжёлая!
Но, несмотря на скверный характер, он был большим профессионалом. В этом я убежден. Согласитесь, только настоящий маг, несмотря на все свои презрительные выпады в адрес вампиров, мог безнаказанно зажимать мою клыкастую няню в углу и расточать ей громогласные комплименты. Более того, однажды ночью я даже подсмотрел, как Карреоздро в темном коридоре щупал Усатую Хельгу! Честное слово! Да ещё и за интересное место – то самое, которое ниже спины. Вот чтоб мне одну манную кашу есть, если вру!
Я тогда спрятался за каменную тумбу и ожидал, что сейчас прольётся чья-то кровь, и я, наконец-то, избавлюсь от опостылевших занятий. Но нет – Хельга только строила глазки и хихикала, как школьница.
После того случая Карреоздро вдруг сильно полюбил прорицание. Меня на час, а то и дольше начали оставлять наедине с хрустальным шаром. Пока я тщательно рассматривал в нем свое отражение, выискивая прыщи, Карреоздро и Хельга торопились в крохотный чуланчик под лестницей. Там они уединялись и шумели. Странно очень шумели. Наверное, думали, что я сквозь три стены не услышу. Наивные!
Зато Карреоздро потом всегда возвращался веселым. И даже не обещал меня продать ученым за неудачные заклинания.
А я во время этих долгих и бесцельных уроков начал читать книги. Конечно же, не те старинные, в кожаных переплетах, исписанные непонятными словами на чужом языке. Таких книг было полно в классной комнате, и они стояли скорее для красоты, чем для дела. Нет, я начал читать книги людей. И одна из них мне особенно понравилась. В ней рассказывалось о великом сыщике – Шерлоке Холмсе.
Но когда я пришел к отцу и попросил нанять Шерлока Холмса вместо Карреоздро, меня постигло жестокое разочарование. Это же надо – написать такую хорошую книгу о человеке, который никогда даже не существовал! На такое только люди способны. Я почувствовал себя обманутым. Однако вскоре меня посетила заманчивая мысль – если великого Холмса никогда и не существовало, то почему бы кому-то не стать таким, как он? И почему этим кем-то не могу быть я?
Целый месяц я рыскал по замку в поисках ужасных кровавых преступлений. Обшарил каждый закоулок – от чердаков до погребов, но ничего достойного своего внимания не нашёл. Посчитав, что, наверное, преступники работают слишком скрытно, я решил начать сбор улик. Несколько недель я незаметно снимал отпечатки пальцев у всех домашних. С самого себя, кроме отпечатков, я снял ещё слепки ног и оттиски зубов – настоящий сыщик должен подозревать всех.
Кроме этого, для успешной работы мне нужно было заполучить снаряжение как у великого Шерлока – трубку, шляпу и скрипку. С трубкой проблем не возникло – незаметно стащил одну у дедушки. Со шляпой было посложнее. Немного поразмыслив, я слегка перекроил свой магический колпак (ох и орал потом Карреоздро!). А вот найти скрипку оказалось нелёгкой задачей. После долгих и тщательных поисков моей добычей стал всего лишь помятый, позеленевший от времени тромбон. Инструмент был в столь жалком состоянии, что сначала я хотел его выбросить. Но потом рассудил, что для сыщика главное успокаивать себе нервы игрой, а не поражать слушателей виртуозностью. Тромбон оставил. Всю ночь я силился выдуть из него хоть что-то музыкальное. Дул до головокружения. Но мощи моих легких хватило только на громкое и весьма свирепое шипение – ни дать, ни взять фрау Деффеншталь, когда сердится!
Наконец пришло время, и я почувствовал, что готов к раскрытию даже преступления века. Одно меня смущало – где это преступление найти? Немного пошипев на своем тромбоне, я решил, что всё элементарно – если преступления нет, мне следует его совершить самому. А потом, разумеется, раскрыть.
Мой выбор пал на вазу. Очень красивую, драгоценную, эльфийскую – мамину любимую. Она и сейчас стоит у нас в Восточной башне – в Зале-с-арками. Конечно же, проще всего было бы прийти в Зал-с-арками днем – он в это время не охраняется. Но какое же тогда это преступление века?
Дело я начал с подготовки своего алиби – за вазой решил идти во время урока прорицания. Следующим шагом должна была стать нейтрализация охранника. Восточную башню у нас ночами стережет огромный и грозный на вид тролль. Долгую неделю я изучал его повадки и привычки. Параллельно – варил снотворное. В назначенное время (оно наступило, когда я совладал с рецептом снадобья) я заговорил троллю зубы пустой болтовней, а сам незаметно подлил зелье ему в грог. Остальное было делом техники. Вазу я спрятал в дымоходе Южного шпиля, а сам, никем не замеченный, вернулся на урок. До утра сидел как на иголках. Весь день тоже ворочался и не мог уснуть – все ждал, когда хватятся пропажи. Но день сменился вечером, вечер ночью, а исчезновение фамильной реликвии никто так и не заметил. Я немного растерялся – такого поворота в моих расчётах не было. Решил еще подождать. Прождал почти месяц, а никто так и не почесался.
Потом в Южном шпиле начали ремонт. Держать там вазу дальше становилось рискованно. Перепрятывать её у меня больше не было настроения. Решил без лишнего шума вернуть трофей на место.
На рассвете, после того, как Усатая Хельга задернула шторы в моей спальне и ушла, я выскользнул из постели и направился в Зал-с-арками. Кое-как удержавшись, чтоб не пнуть крепко спящего на посту тролля (и это безо всяких зелий!), я поставил вазу на место и побрел к себе.
Но, сам не знаю зачем, пошёл не напрямую, а мимо классной комнаты и чуланчика под лестницей. Того самого, который облюбовали Карреоздро с Хельгой. Уже в дальнем конце коридора я расслышал доносящийся оттуда шум. Один голос явно принадлежал моему великому учителю. А вот второй – совсем не фрау Деффеншталь. Каково же было мое удивление, когда через несколько минут из чуланчика выскользнула наша кухарка. А спустя несколько мгновений – сам Карреоздро. Хорошо, что в коридоре было темно – меня они не увидели. Зато я их рассмотрел более чем детально.
Весь день я снова ворочался и не мог уснуть – преступление века было в моих руках! Под вечер же у меня созрел план.
Нет, план этот никак нельзя было назвать изящным или оригинальным. Но отказать ему в действенности тоже было нельзя. Как и минувшим утром, я отправился к чуланчику. Затаившись в темноте, я дождался появления обоих подозреваемых. Ждать пришлось недолго. Когда же они появились, мне пришлось прикусить губы, чтоб не расхохотаться – Карреоздро слово в слово повторял кухарке те же комплименты, что и Усатой Хельге.
Наконец дверь чуланчика захлопнулась. Пришло время действовать. Я осторожно выбрался из укрытия и подкрался к самой двери. Посекундно озираясь, я достал специально приготовленный для этой цели навесной замок (хороший, противомагический – гномы делали) и запер чулан. Внутри были так увлечены произведением шума, что не услышали щелчка. Тем лучше. Для меня. И для правосудия.
Внутренний голос мне подсказывал, что Усатая Хельга совсем не обрадуется, если застанет доктора в чулане с кухаркой. Поэтому ключ я решил подбросить няньке. Подложил в туфлю, пока она спала. А поскольку обычный путь в класс лежал как раз мимо чуланчика – не заметить на нем замок Хельга не могла. И не могла не попытаться его отпереть невесть откуда появившимся ключом.
Мои ожидания она не обманула!
Вечер того дня выдался поистине феерическим! Шипение фрау Деффеншталь и визг повелительницы кастрюль сотрясли замок до основания. А рёв доктора Карреоздро, наверное, услышали даже в ближайшей деревне.
На уроки наставник явился взъерошенный, помятый и с исцарапанным лицом. Да ещё и злой, как целая свора чертей. Мне даже не пришлось колдовать, чтоб навлечь его гнев – он накинулся на меня едва не с порога.
Мне не только посулили место подопытного кролика в человеческой лаборатории, но и подробно расписали куда мне засунут трубки, как отпилят клыки и откуда возьмут образцы. Параллельно маг пообещал вступить в какую-то очень интимную – наверное, магическую – связь со мной, моими родителями, слугами и даже с самим замком и окрестными землями. Ругаясь, Карреоздро то и дело тыкал длинным костлявым пальцем мне в лицо.
От злости и обиды у меня потемнело в глазах. На секунду я словно потерял сознание. А когда снова очнулся, то увидел доктора, носящегося по комнате и выкрикивающего какие-то замысловатые, многоэтажные заклинания. Я замер в восхищении. Вот это профессионал! Однако заклинал он вовсе не грозу или ветер, а, почему-то, чью-то маму. Может и мою. Словосочетание "твою мать" я расслышал вполне отчетливо.
У меня же на зубах что-то хрустело. Что-то длинное и костлявое. Подозрительно похожее на палец учителя.
Дальнейшего развития событий я не стал дожидаться. Пулей выскочил из класса и помчался подальше от разъяренного чародея. Остановиться я смог только на холодном чердаке самой высокой – Центральной башни. Сколько там просидел – не знаю. Помню только, что меня, вконец окоченевшего, оттуда стащило что-то большое, мягкое, тёплое и пахнущее парикмахерской.