Автор благодарит за помощь в борьбе с орфографией, пунктуацией, стилистикой и прочими непостижимыми вещами Птичку по имени Би, Aksyasha, aksolotl (1-6 главы).
***
Если вы когда-нибудь были в Мэйрлстоне, то обязательно видели замок на холме. Тот самый – огромный, серый, и, кажется, состоящий из одних только шпилей да башенок, которые будто врезаются в бугристые дождевые облака. Местные жители его сторонятся. Люди – опасаются, а гномы и даже маги – просто не хотят лишний раз попадаться на глаза его обитателям. Всё это потому, что хозяин замка – лорд Георг Ужасный. Граф Ривенгтон. Древний вампир. И, что самое неприятное, начальник налоговой полиции. Прозвище Ужасный он присвоил себе сам. Налогоплательщики называют его иначе, однако как – не скажу. Не хочу проблем с цензурой.
Так вот, лорд Георг – мой отец. Сколько ему лет – никто точно не знает. Но зато все знают, что он – старейший вампир в округе. Отец этим очень гордится и никогда не упускает случая напомнить. Если кто-то забывает – он обижается. А для забывчивых это плохая примета. Однако, из скромности, папа никогда не уточняет, что является не просто древнейшим, но и вообще единственным представителем вампирьего племени во всем Мэйрлстоне. Не считая меня, ясное дело.
Оно-то и понятно – Мэйрлстон испокон веков считался вотчиной истинных магов. И кто же захочет жить рядом с этими шумными, любопытными и сумасбродными существами? Особенно такое соседство не нравится вампирам. Мы-то покой и уединение любим. Даже отец отсюда уже давно бы съехал, если б не мама.
Так случилось, что я родился в смешанной семье. По отцовской линии все мои предки были вампирами. И, как почти все дети Ночи, папа считает свой род невероятно знатным и именитым.
Согласно семейным преданиям, основатель нашей фамилии – почтенный лорд Ричард Ривенгтон – много веков назад владел несметными богатствами, почти в одиночку выиграл несколько войн и был на ты с самим Владом Великим. К сожалению, ученые-историки обо всем этом уже позабыли, однако в нашем роду из поколения в поколение передавалась немеркнущая слава Ричарда, а так же его старинный портрет и внушительный кусок каменистой, практически незаселенной местности на севере Единого королевства.
Земля эта была крайне пустынной и неплодородной. Несколько веков она не приносила никаких доходов. Вместо этого наследники Ричарда платили за нее налоги, жили как подобает лордам, залезали в долги, и, по мере надвигающегося разорения, становились все более гордыми и надменными.
Наконец моему отцу улыбнулась удача. В пору его юности гномы изобрели паровоз. Начался железнодорожный бум. Пыльные Ривенгтонские Пустоши резко прибавили в цене и были выгодно проданы крупному промышленному концерну под строительство Северной магистрали. Вырученных денег папе вполне хватило чтобы рассчитаться с долгами, окончить университет, жениться, а сложив остаток и полученное за маму приданное – купить огромный, хоть и слегка запущенный замок в Мэйрлстоне.
Что же касается мамы – то она у меня ведьма. Потомственная чародейка, дипломированная колдунья и действительный член Великого Ковена истинных магов. Ее колдовские заслуги удостоверяют целых три грамоты с выгоревшими печатями и вправленный в позолоченную рамочку диплом. Документы эти до сих пор висят в маминых покоях на самом видном месте. Для солидности. Главный же атрибут любого чародея – волшебный колпак – у родительницы не в чести. Зловредная шляпа, оказывается, мнет модные прически, так что колдует мама крайне редко и лишь в случае крайней на то необходимости. Соседи по этому поводу весьма рады. После каждого маминого чародейства у всех Мэйрлстонских хозяек опадает тесто и скисает молоко.
А еще моя мама – дочь могущественного волшебника Артура Вейельштадтского. Шестьдесят лет назад она сбежала из дому, чтоб выйти замуж за моего отца. Когда дедушка Артур об этом узнал, то пришел в неописуемую (человеческими словами) ярость. Выйти замуж за грязного кровососа – такого позора благородное магическое семейство ещё не знало! Он тут же призвал Духов Стихий (благо, планеты как раз выстроились весьма удачно) и приказал найти беглецов. Пока Духи трудились, дедушка носился по Хрустальной обсерватории и уверял бабушку, что как только найдет – выбьет с помощью специального заклинания зубы и оторвет всё, что можно оторвать, не только Георгу, но и своей дочери, Анне-Марии.
К счастью, и отец мой не лыком шит. Предвидя подобное, он вывез молодую жену за пределы магического мира. Там они и пережидали (параллельно наслаждаясь медовым месяцем), пока дедушкин гнев уляжется. Или планеты разойдутся. А поскольку дедушка, во-первых, отходчивый, а во-вторых, без служебных Духов не очень любит напрягаться – ждать пришлось недолго. Не без влияния бабушки, он оттаял, признал зятя. А когда я родился – даже обрадовался. О, тогда он на радостях наделал дел!
Рождение внука дедушка решил отпраздновать с размахом. Созвал соседей-магов, и в пылу веселья ничего лучшего не придумал, как на спор заколдовать бабушку. Подкрался к ней сзади и превратил в золотую саламандру. Друзья, конечно, пришли в восторг – такое мастерство по плечу единицам. Но пока дедушка купался в лучах признания, золотая бабушка… то есть саламандра… то есть бабушка в облике саламандры – убежала. Поднялся переполох – золотые саламандры редкие и ценные ящерицы. Они одни умеют находить своим хозяевам золотые клады. А раз так, то и потенциальных хозяев хоть отбавляй. Не ровен час, дедушка вдовцом мог остаться! Только вот попробуй её поймай – даже дедушке это не сразу удалось. Целых два года они искали – бабушка золото, дедушка бабушку, а полиция и хозяева трех банков – самого дедушку. Последние – так и до сих пор ищут. Не зря дедушка три клада тогда нашел.
Но хорошо то, что хорошо кончается. Бабушке вернули человеческий облик, и первое, что она сделала – отобрала у дедушки магический колпак. До сих пор не отдает. Теперь бедный дедушка вынужден довольствоваться мелкими чудесами да чудачествами.
Жизнь же моих родителей текла своим чередом. Первые годы после моего появления на свет папа с мамой все пытались понять, что, или вернее кто, из меня вырастет. Дело в том, что даже в смешанных семьях никогда не рождаются полукровки. У ребёнка магия одного из родителей всегда побеждает. А раз так, то ты можешь быть либо магом, либо вампиром, но никак не полувампиром или полумагом. Это предопределено с рождения и изменить ничего нельзя. Иными словами, стать вампиром или магом можно только одним способом – им родиться. Вот мои родители и ломали голову – что же такое у них родилось?
С самого начала меня воспитывали как мага. Мама была в этом уверена целиком и полностью. Даже отца убедила. Эту уверенность нисколько не пошатнуло то, что в возрасте, когда юные волшебники уже вовсю бросаются шаровыми молниями и левитируют стулья, я всего лишь грыз и царапал всё, до чего мог дотянуться. Дальше – больше. Мои необычно острые обоняние, зрение, слух, умение видеть в полной темноте и, при желании, не отражаться в зеркалах – мама признала редкостными магическими талантами. Когда я начал спать днем, а потом, с резвостью гончей, носиться по замку ночами – мама удивилась. Однако, поразмыслив, списала всё на мой живой темперамент и дурной пример папы.
Поскольку переломить меня не получилось, и я продолжал вести исключительно ночной образ жизни, ко мне приставили няньку. Ею оказалась румяная толстая упырица с пушком над верхней губой. Она вечно шуршала многочисленными юбками и, как в дешевой цирюльне, распространяла сильнейший парфюмерный аромат. Все обитатели замка почтительно обращались к ней "фрау Деффеншталь", а за глаза называли просто – Усатая Хельга. Только мама имела право ласково кликать ее Ханни.
Под присмотром Усатой Хельги я осваивал основные правила общественной магии и этикета. Первое время она неотступно ходила за мной по пятам, заставляла каждые вечер и утро расчёсывать волосы и чистить зубы. Мыть руки я должен был едва ли не ежечасно.
Мою бледность и худобу она объяснила неправильным питанием. В результате любимый бифштекс с кровью оказался под запретом, а его место заняла отвратительная сладкая манная каша. Но самое страшное даже не это. Хуже всего было то, что мне запретили играть с детьми нашей ключницы – мадам Розалинды. Хельге почему-то весьма не понравилась игра в вампира и жертву.
Я был в отчаянии. Однако, как выяснилось, на этом мои злоключения только начинались. Примерно в то время у меня завершилась первая смена молочных зубов. Вампиры – в отличие от людей – меняют молочные зубы не раз, а дважды в жизни. И когда я обзавёлся вполне выраженными молочными клыками – мама, наконец-то, растерялась. Срочно вызванный из эльфийской деревни врач констатировал, что такие зубы – обычное явление для нормально развивающегося, здорового вампира. Для скорейшего развития вампирской магии врач посоветовал начать меня подкармливать неразбавленной свиной кровью (кровь магических существ вампиры не пьют) и уехал.
Мама загрустила. Потом решила перепроверить слова лекаря – засела за медицинские журналы. И надо же было в одном из них ей вычитать о редкой смертельной болезни – фабулаидозе. Прислушавшись к организму, родительница нашла у себя все симптомы недуга и объявила, что жить ей осталось, от силы, две недели.
Замок погрузился в траур. Слуги по сорок раз на дню вызывались в мамину спальню выслушивать произносимые дрожащим шепотом предсмертные распоряжения. Фрау Деффеншталь с воем бродила по комнатам, скалила клыки, заламывала руки и изливала реки слез. Отец начал постоянно пропадать на работе. По собственному опыту он знал, что мешать маме болеть – себе дороже. Я же пользовался суматохой и старался не пересекаться с няней. Благо, запах одеколонов и лосьонов для волос выдавал её за версту.
Наконец к нам прибыл дедушка Артур. Он сразу сжег всю медицинскую литературу, вытряхнул маму из постели и пообещал найти для внука самого лучшего учителя магии. И нашёл ведь – учитель явился через два дня. Сделал это он, надо признать, весьма эффектно.
Перед самым рассветом, когда маги потягиваются, просыпаясь, а вампиры начинают сонно зевать, у парадного входа приземлилась запряжённая тройкой драконов карета. До этого я никогда драконов не видел, потому так увлёкся разглядыванием животных, что даже не заметил, как словно из-под земли, в клубах дыма и тучах искр появилась громадная, завёрнутая с головы до ног в чёрный плащ, фигура моего будущего учителя. Фигура громко чихнула, икнула, и в воздухе повисло алкогольное амбре. Затем грянул мощный утробный бас. Наставник объявил, что является ни кем иным, как великим магистром Истинной магии, почётным кавалером ордена Святого Вука первой степени, знаменитым предсказателем и волшебником доктором Искандерро Карреоздро. Нас он согласился почтить своим вниманием исключительно по давней дружбе с дедушкой и из уважения к старине Артуру.
Мама бросилась к дорогому гостю. Однако на её предложение отужинать с нами и отдохнуть с дороги, Карреоздро рявкнул, что приехал сюда работать, и только работать, а попусту тратить время он вообще не привык. Мама застыла как вкопанная, даже рот закрыть забыла. Карреоздро же как ни в чем не бывало приказал слугам отвести его в свои апартаменты. Уединившись в выделенной ему башне, великий волшебник велел принести себе большую бутылку рома, заперся на ключ и, судя по богатырскому храпу, проспал больше суток.
Папа уже начал беспокоиться за здоровье мага, когда тот, наконец, соизволил спуститься и потребовал привести ученика.
И вот, я предстал пред ясным, хоть и немного опухшим ликом наставника. Тот, как мне показалось, даже протрезвел от неожиданности. В самом деле, вместо обещанного юного чародея ему привели какое-то мелкое, невзрачное, бледное и тощее существо. Чёрные волосы и глаза лишь подчёркивали бледность кожи. К тому же на дворе было позднее утро, поэтому существо усиленно зевало, демонстрируя длинные острые клыки – никак не атрибут истинного волшебника. Пару минут мы, молча, таращились друг на друга – я с любопытством, а он не то с изумлением, не то с отвращением. Наконец Карреоздро, как ужаленный, подскочил с кресла и с воплем "Карету мне!" выскочил в коридор. Я даже зевать перестал.
В коридоре же вовсю бушевал трубный глас:
– Я не нанимался учить вампиров! Я профессионал! – гремел кавалер ордена Святого Вука.
Короткая пауза, во время которой мама, очевидно, пыталась что-то объяснить, была сметена новыми трубными залпами. Учительский рёв прокатился по всему замку, отражаясь от стен, звеня в стеклах и пугая фамильные приведения:
– Не отрывайте меня от серьёзных дел! Вы бы мне ещё тролля в ученики записали! Где моя карета?
Потом послышались быстрые шаги и звук хлопнувшей двери.
В то утро я лёг спать счастливым. Перед сном я сам расчесался и почистил зубы. Даже позволил фрау Деффеншталь запихнуть в себя почти целую тарелку манной каши – что уже можно приравнять к чуду. А днём мне снились веселые розовые пони. Они радостно прыгали по лестницам замка и наперебой подставляли длинные шеи под укус.
Эх, рано я радовался! В ход событий снова решил вмешаться дедушка. Он поговорил с доктором Карреоздро и сумел-таки его убедить взяться за моё образование. Не знаю, что именно подействовало – уважение к коллеге, дедушкино красноречие или просто приписанный к жалованию нолик, но Карреоздро вдруг разглядел в "маленьком клыкастике" огромные скрытые способности. К маминому восторгу он пообещал, что через пять, ну, от силы десять лет, я буду колдовать не хуже Мерлина.
Как же он ошибся!