Апостол просвещения Абхазии

             
                125-летию  со  дня  рождения
                народного  просветителя  Абхазии               
            И л ь и   Т и м о ф е е в и ч а    К О Л Б А Я
                - П О С В Я Щ А Е Т С Я!          
               
               

              П Р Е Д И С Л О В И Е
         Ещё  в  дни  празднования   100 - летия   со   дня  рождения   видного,  старейшего   педагога   –  просветителя    и   общественного  деятеля    Абхазии    Ильи  Тимофеевича  Колбая  ко мне, как  с ы н у,  с  настоятельным  предложением   обратился    доктор   исторических   наук,  заведующий  отделом  АБНИИ,  лауреат   Государственной  премии  Республики  Абхазия  им. Д.И.Гулия - Баджгур  Еснатович  Сагария   с  тем,  чтобы  я  написал  очерк  о  жизни   и   деятельности  своего  Отца. (Б.Е.Сагария  назван  первым  из  трёх  составителей  сборника  "Абхазия:   документы  свидетельствуют"  Сухум, 1992 год   в   котором   приводятся   новые  документы,  ставшие  важнейшим  источником  для  всех,  кто желает  прикоснуться   к  трагическим  перепутьям  недавнего  прошлого  Абхазии  и  её  народа!). 
    В  силу  ряда  неблагоприятно  сложившихся  обстоятельств  сделать  это  мне  тогда  не  представилось  возможным. Однако   архивные  материалы,  воспоминания    целого   ряда   коллег,  хорошо  знавших  Илью  Тимофеевича, -  видных  деятелей   просвещения   Республики   Абхазия,  -  находившихся   уже  тогда   в  почтенном    возрасте    и   большинство    из   которых,   к   величайшему  сожалению,   уже  не  осталось   в  живых,  а  также  учеников   моего  Отца, -  я  всё  же  успел  собрать.  Причём   мне,  несомненно,  повезло   потому,  что  если  бы  я  этого   не  сделал  тогда,  и  не  поработал  бы  в  Центральном  Государственном архиве   Абхазии,   то  этого   ни   мне,   и   ни   кому-либо  другому,  не  удалось  бы  уже сделать  никогда!  Ведь  во  время  грузино-абхазской   войны   1992 - 1993  годов  упомянутый  архив,  как  и  здание  АБНИИ, со  всеми  бесценными  научно- исследовательскими   архивными   материалами   и,  без  преувеличения   сказать,  уникальной,  богатейшей   научной   библиотекой   были,  злоумышленно  подожжены   заингурскими  вандалами   и   сгорели  дотла.
    Ведь  умение   жить  в  Согласии,  Мире  и   Дружбе,  бесконфликтно - всегда   было,   есть   и   будет   не   только  самым  высшим  благом  для  всех  людей,  для  любого  социума   и   общества  в  целом,  но  и   высшим   дипломатическим  искусством   для  политического   руководства   л ю б о г о  государства, высшей   ценностью  человеческого  бытия  вообще. Необходимо, наконец, всем  понять,  что  никакого  оправдания   крайних,  и  тем   более,  таких  массовых  форм  насилия   как   война,   в   принципе,  быть   не   должно   у  народов,  считающих  себя  цивилизованными!  Ибо   война    в с е г д а   б ы л а,    е с т ь   и   б у д е т    н а и х у д ш и м     способом    решения    л ю б ы х   меж социальных   и   международных    проблем,   несомненным   свидетельством   духовно-нравственной  ущербности   самих   идеологов  насилия   и   их  политики!
    Короче  говоря,   высокая   нравственность  -  с  одной   стороны,  а  культ  силы    и   насилия  -    с   другой,    понятия   в   принципе   несовместимые,   поскольку   быть   высоко   нравственным   и   насильником   одновременно,  -  в  принципе  невозможно,   т.к.   высоко  нравственным   может   быть   т о л ь к о   психически   здоровый,  гуманный   и   духовно   возвышенный   человек!  Конечно   же,   в   реальной   жизни   каждый   человек   эту  дилемму  решает   для  себя  самостоятельно,  в  зависимости  от  сущности   его  духовного  склада.  Но  при  этом  следует   всё   же  помнить,  что   в   основе   любого   безнравственного   поступка   человека   в с е г д а   лежит   низкая  духовность   и  социализация   сознания, отсутствие  гуманистического  мировоззрения, закономерно  и  неизбежно  проявляющихся  в  антисоциальной  их  сущности  и  направленности. Ведь подлинно  религиозно   мыслящий  человек  всегда  осознаёт  их  как  греховные,  испытывая   при   этом   горькое  чувство   в и н ы   (угрызения   Совести!),  диалектически   обуславливающей  дискомфорт  грешника. А  это  практически   означает,  что  л ю б ы е  возникающие  у  верующего  лично,  или  же  у  его  родных   и  ближайших  родственников,  те  или  иные  проблемы   в  жизни,  неизбежно  будут  осмыслены   и  идейно  связаны   с   их  греховностью,  нарушением  христианских   заповедей  и  расплата  за  которые  перед  Богом, рано  или  поздно, но будет  неизбежна.1
   Вот  почему  даже  глубочайшее  освоение   естественных   наук,  в  принципе, никогда  не  может  служить  твёрдым, универсальным  и  тем  более, непреходящим   основанием   для   высоконравственной    жизни   людей.  -  Это   исключительная  прерогатива  подлинно  духовного  мировоззрения   и  религиозной  веры.  Причём,   чем  гуманнее  человек   и  чем  искреннее   и  глубже  он  религиозно   верует,  тем   больше  есть  оснований  полагаться  на  его  высоконравственную  сущность   поступков   и   жизнь  в  целом!
   А  поскольку  только  нравственная  и  гуманистическая   жизнь   людей  может  гарантировать  социальную  стабильность   и  эволюционное  развитие человечества   во   всех   областях,   которая,   в   свою   очередь,  является   сущностью   и   функцией  подлинно  религиозной  идеологии,  то,  как  очевидно,  именно  они  и  являются  важнейшими,  по  сути,  решающими   факторами  духовного  развития   и  цивилизации.         
  По-видимому, Илья Тимофеевич, хорошо понимал эту зависимость и закономерность,  в  силу  чего,   по-настоящему   не   сос   тоял    н и    в    о д н о й    п о л и т и ч е с к о й   п а р т и и   требовавшей   неукоснительного   исполнения  всех  её   идейных,   нередко   весьма   сомнительных   с   духовно-нравственной  точки  зрения  радикальных, установок  неизбежно сталкивающих  членов  различных  партий  -  обладателей   иных  взглядов  и  убеждений,  порождающих  постоянное, всемерное  и   отчаянное  противоборство  за   политическую  власть  в  обществе  для  получения   односторонних   тех   или   иных   преимуществ. В  полной   же  мере,  я  осознал  эту  позицию  своего  Отца  только  лишь  в  последние  годы!
   Я  также понял, что  только  религиозная  идеология,  если она  действительно  является   таковой,  обуславливает  единство  культа  верующих,  олицетворяющего   высшие   и   непреходящие   общечеловеческие    духовно-нравственные   ценности,  посредством  которых  обеспечивается  их  духовное  единение, независимо  от  их   каких–либо   социальных   различий.   Причём,   если  религия   не  обеспечивает  духовного   единения   в с е х   верующих,  то   такая  «религия»,  в  сущности,  есть   ни   что  иное,  как   более   или   менее   политизированная  идеология,  использующая  для  достижения  своих  конкретных  и  своекорыстных  политических  целей  (ведь  «политика - это  искусство  возможного»!) религиозные  атрибуты. 
   И  хотя  мне  доподлинно  неизвестны  религиозно-философские  взгляды  своего  Отца, но, судя  по Его человеческой  сущности, раскрывающейся  в  многочисленных  воспоминаниях   коллег,  учеников   и   детей,   моих   личных   воспоминаний  и   впечатлений,  мне  представляется,  что   Илья  Тимофеевич  был   весьма  близок   к   религиозным   взглядам   великого   русского   мыслителя   и   писателя -гуманиста  Льва   Николаевича  Толстого.
   Более  того,   у  меня,  конечно  же,  нет   никаких  сомнений   в  том,  что  Илья   Тимофеевич   не  только   был  хорошо  знаком  с  религиозными  взглядами  Л.Н.Толстого,   но,   как   очевидно,  полностью   их   разделял,  претворяя   в  реальную,  повседневную   жизнь.  Ведь  появление  на  свет  работ  Л.Н.Толстого   по  вопросам  религии   как   раз   пришлось  на  время   начала  педагогической   деятельности  Ильи  Тимофеевича  в  1906 году, когда  Он твёрдо  и  окончательно   стал   на   тропу   «Народного  Учителя».  Впрочем,  об   этом   свидетельствует   не  только  многолетняя  профессиональная  Его  жизнь как  педагога–просветителя   и  выдающегося организатора  школьного  дела, но и жизнь активного общественного  деятеля  Абхазии  первой  половины  ХХ  века.
   Судя   по   многолетней   подвижнической   просветительской   и  общественной  деятельности  Ильи  Тимофеевич   не  только  в  совершенстве   овладел   знаниям   непреходящих  по  своей  социальной  значимости,  высоко-нравственных  принципов   воспитания    основанных   на   универсальных   понятиях   Добра   и   духовной   Любви.  Став  одним   из  видных   апостолов   народного   просвещения  Абхазии,  Илья   Тимофеевич   эффективно   претворял   их   в   своей   повседневной   и   многолетней   профессиональной  практике,  воспитывая   на   их  основе  многие поколения   учащихся   школ,   в   том   числе   и  учащихся   созданной   лично    им  1-ой   русской   о б р а з ц о в о й   средней   общеобразовательной   школы  в  столице   Абхазии   -   городе  Сухуми.
   «Лошадь  падает  - поле  остаётся,   человек  умрёт  -  слово  останется!», -гласит  мудрая  абхазская  пословица! Памятуя  это, написание  настоящего очерка   для   меня  вовсе  не  есть  лишь сыновья  дань, несомненно, глубоко  уважаемому   и  любимому   Отцу.  Не  в  меньшей   степени,  считаю   своим   общегражданским   долгом,   особенно   в    связи    с   варварским    уничтожением    грузинскими  оккупантами   материалов  Центрального  Госархива  Абхазии,  сделать  достоянием   не  только   непосредственных   потомков   Ильи   Тимофеевича,   но   и  будущих  поколений  народа  Абхазии  знание тех  славных  страниц  Его высоко-гражданской  жизни  и  деятельности,  мировоззрения  и  психологии, профессионального взгляда  на  пути  и  способы  решения  проблем  высоко-нравственного  воспитания  подрас тающего  поколения  о   которых,  по  понятным  обстоятельствам,  больше  других  стало  известно  мне  -  как  сыну.
    Ведь  вся  гражданская  жизнь  и  деятельность  Ильи  Тимофеевича, поистине,  являет  собой  яркий  пример  Гуманизма   и  глубокой   социализации   сознания,   высокой   Гражданственности   и  подлинного  Патриотизма,  беззаветной  Любви  и   беспредельной   преданности   благородному   делу   воспитания   и   просвещения   молодого  поколения  Абхазии, верного  служения  своему  народу. Именно  на этих  высоконравственных  принципах   жизни,  как   я   абсолютно   убеждён,  могут  и  должны  духовно  воспитываться  не  только дорогие  Его сердцу  непосредственные  потомки,  но   и   будущие   поколения   благородных  соотечественников!
    Вот,  наконец,   почему    написание   настоящего   очерка   о   Педагоге  -просветителе   и    общественном   деятеле  Абхазии  -  Илье  Тимофеевиче,   Его   подвижнической   жизни   и  деятельности,  подлинно  христианских,  нравственных  принципах   и   чертах   характера,  снискавших   Ему -  истинному  Гуманисту  и   подлинному  Интернационалисту  - искреннюю  Любовь  и  признание  педагогической   общественности    и   уважение   широких   слоёв   населения   Абхазии   (о  чём  вполне определённо  свидетельствуют  сохранившиеся  многочисленные  воспоминания  Его коллег и учеников!), представляется  весьма актуальным  и  даже  необходимым  в   наш   многоликий,   во  многом   противоречивый   и   тревожный,  мир.  Ибо,  по   моим   личным   наблюдениям   и   убеждениям,  ничто   так   не  подвигает,   особенно   молодых,   людей    к   необходимости   высоконравственной  и  высоко   духовной    жизни   основанной   на   принципах   Добра,  Гуманизма  и  духовной   Любви   к  окружающим,  как  личный   пример  глубоко  уважаемого   и   любимого   Педагога.  И  я   абсолютно   убеждён   в   том,  что  те   незыблемые, подлинно   благородные   христианские   ценности   и   непосредственно  связанные   с  ними  гуманистические  педагогические  идеи   и  цели,  которые  всю  свою  долгую  47 -  летнюю  и   плодотворную   профессиональную   жизнь   повседневно   утверждал  Илья  Тимофеевич, поистине  имеют  непреходящее значение в деле  высоконравствен ного   воспитания   новых   поколений.  Именно   об   этом,  собственно,  я   и   хотел  чистосердечно  и  доверительно  поделиться  со  своими  сородичами, совре менниками   и  потомками.    
    И  пусть  абхазский  народ,  после  выпавших   в   многовековой  истории  на  его  долю  невероятно  больших  испытаний  и  страданий,  ныне  стал  малочислен   и    у   него    много   неотложных   социально-политических,   экономических  и   других  проблем,  но  уверенность   в  Его   возрождение   и  светлое   будущее,  неизменно  вселяют  живые  примеры  высоко-духовной  гражданской  жизни  верных,  славных  сынов -  патриотов  Абхазии, среди  которых  достойное  место  по праву  занимает   имя   видного,  старейшего   педагога-просветителя   и  общественного   деятеля  Ильи  Тимофеевича  Колбая.   
    В  заключении  предисловия,  считаю  своим  приятным  долгом  выразить  свою  глубокую признательность  и  благодарность всем  тем  коллегам  Ильи Тимофеевича,   которые   любезно   поделились   своими   искренними,  сердечными   воспоминания   о   Нём   как  Педагоге    и   Человеке,   деятеле   просвещения   Абхазии,  чем    внесли   неоценимый   вклад   в   дело   написания   настоящего   очерка. Особую   благодарность   адресую   доктору  исторических  наук,  видному  деятелю  культуры   Абхазии,  глубоко  уважаемому   мной  старшему   товарищу  и  другу  -  Баджгуру   Еснатовичу   Сагария   за   Его  инициативу   и  неоценимую   моральную  поддержку,  без   которой  эта  работа  могла  бы  вовсе  не  увидеть  свет!               
               
         Раздел 1. РОДНЫЕ  ПЕНАТЫ.  ДЕТСТВО,  ШКОЛЬНЫЕ  ГОДЫ  И 
                РОДОСЛОВНОЕ  ДРЕВО  ИЛЬИ  КОЛБАЯ               
     Осень   1886  года,   Самурзакань  -   южная    область,  а  ныне  Гальский   район   Абхазии,  граничащий   с   Мингрелией   рекой   Ингур.
   Здесь, в  посёлке  Аквага  Чубурхинджской  (по-мингр. Чубурисхинджи)1 общины, расположенной  с правой  стороны  выше  упомянутой  реки, в семье потомственного  абхазского  крестьянина-середняка (по-абх. анхаю, по-мингр. пиоши)  Колбая  Тету Туквовича   и   Сакания  Кристины  (Джолики)  Зурабовны  15  октября  1886  года  родился  сын, которого нарекли  православным  именем  Илья. Об этом  произведена   была   соответствующая  запись  6  августа 1887 года  в  Метрической  книге 2–го  Чубурисхинджи, причём  восприемником  (крестным  отцом!) значится  азнаур  Бахва Бесланович  Акиртава,  священником  Николай  Саджая,  дьяконом   Давид  Хонелия,  при  свидетелях:  Куте,  Павле   и   Дуте  Колбая.   
    Илья  был  единственным   ребёнком   в   семье  и  поэтому,  как  часто  это  бывает,  особо  любим  своими  родителями. Нередко  мать Ильи  потакала  детским  капризам  сына,  так  как,  думая   о  превратностях  судьбы   и   будущем  сына,  жалела   его   из-за   отсутствия   у  него  родных   братьев  и  сестёр.
   Однако  даже  чрезмерная  родительская  любовь и  внимание  к Илье  в детстве   не  только   не  испортили   его  нравственно,  не   воспитали  в  нём  эгоиста,  а  наоборот,  он  вырос  добрым,  чутким, отзывчивым  и  благородным  человеком,  впитавшем  в  себя  лучшие  черты  своих  родителей  и  своего  народа. 
   Достигнув  совершеннолетия,   Илья   долго   не  колебался   в  выборе  своей профессии  и  рода  занятий.  Он  сразу  же,  твёрдо  и  окончательно  встал  на  путь просвещения  и  воспитания  молодого  поколения   соотечественников  и,  за  всю  свою  долгую  профессиональную  жизнь, вписал славные  страницы  в летопись  народного  просвещения   родной  Абхазии.
   Отец  Ильи  Тимофеевича  -  Тету1  Туквович  Колбая   родился   в  1853  году  в том  же селе  Чубурхиндж, где  и  его сын. Будучи  потомственным крестьянином,  относящимся    к   свободным   общинникам,   Он   гордился   своим   «чистым»  крестьянским  происхождением,  предки  которого,  как  и  Он,  сам,  традиционно  занимались  исключительно   домашним   земледелием   и  скотоводством.
   Как  явствует  из  церковных  метрических  книг  села  2-го Чубурхинджи, отец   Ильи  - Тету   женился    в   возрасте  31  года,   12  февраля  1884  года,  на  Сакания   Кристине  (Джолики)  Зурабовне   бывшей   23-х  лет  от  роду, которая   также  была  крестьянского  происхождения  из  села  Тагилони  (по-абх. Таглон).  Поручителями   при   регистрации  брака  были: крестьянин  Иван  Туквович, Зиква  Датуевич   и   Тагу  Базалович  Колбая, Гергедава  (имя неразборчиво!) и  азнаур  Бахва  Бесланович  Акиртава.  Кристина  (Джолика)   Зурабовна  родилась  в  1861    году  в  селе   Тагилони  Самурзаканского  участка.  Её  отец  -  Сакания  Зураб  Георгиевич   так   же   был   крестьянином  -  свободным   общинником,  выходцем   из  села  Тагилони,  а   мать  её  -  Логуа  была  из  села  Кахати  Зугдидского  района.
     Надо  сразу  же  отметить,  что   сведения   о   моём    деде   Тету  очень   скудны,  поскольку   он  ушёл   из   жизни  задолго   до   моего   появления  на  свет,  а   от  моего  Отца,   который   ушёл   из   жизни  скоропостижно,  когда  мне  было  всего  лишь  14  лет,  я  не  успел  сколько-нибудь  подробно  о  нём  узнать,  впрочем,  как  и  о  детстве  и  юношестве  моего  Отца. От  Александры  (Шуры)  Арчиловны   Колбая  -  враче   по  профессии  (с  отцом   которой   Илья  Тимофеевич  был   очень   дружен  всю  жизнь   и   который  жил  в  Гали),   мне  стало  известно, что  Тету  Туквович  в  преклонном  возрасте  страдал  экземой,  что   было  заметно  по   состоянию  кожи   его  рук.  Он  умер   в  1925  году   в  родном  селе  Чубурхинджи - 2  в  возрасте 72-х  лет,  где  и  был  захоронен   на  церковном  кладбище. Известно,  что  в  день  смерти  Тету  его  сына - Ильи   дома   не   было, -  он  жил  и   работал  тогда   учителем   в  селе  Тагилони.  И   как  это  не  удивительно,  но  именно  в  эту  ночь  сыну -  Илье  снилось,  что  в  его  родительском  доме  беда.  И  действительно  на  следующее  утро  с  автостанции   пришёл   горевестник   с   сообщением   о  смерти  Его  отца!
    Известно,  что  у  Тету  было  одиннадцать  родных  братьев  и  одна  сестра  от  двух браков  его  отца - Туквы (одна  из  его  жён  была  родом  Кучуберия).  Вот  их  имена:   Кут  (1842 – 1902.16.05.),  Зосим  (1845 – 1903.28.09),  Петре  (1848 -  ? ), Дзоки  (1849 – 1904.17.05), Кваквала  (1851 - 1912.13.04), Зауркан  (1853 -  ? ),  Аслан  (1861  -  1914. 5.10),  Иван (1862  -  ? ),  Серго (1863 -  1886.28.03),  Нестор  (1869 -  ? )  и  Тимофей  (1872.3.05  - ?);  сёстра -  Чуи  (1853  -1871),  которая  умерла   в  возрасте  18  лет.
     Все  многочисленные   братья   и   сёстры   Тету,   будучи   крестьянами, -  свободными  общинниками, - занимались   исключительно  домашним  земледелием   и   скотоводством   и   всю  свою  жизнь  жили  и  трудились  в  родном  селе  Чубур хиндж,  где   по   смерти   и   были  захоронены   при  церковном   православном   кладбище.
     По  церковным  метрическим  книгам   удалось  также  установить,  что  деда  Тету,  по  отцовой  линии,  звали  Цхварам,  который  родился   в  1815  году  и  умер  в  том  же  селе  Чубурхиндж   в   возрасте  73-х   лет  9  декабря   1888  года. Более  глубокие  родовые  корни  предков  по отцовой  линии,  к сожалению, проследить не представилось  возможным  из-за отсутствия  метрических документов  в  Центральном  государственном  архиве  Абхазии  за  более  ранний  период.
     У  матери   Ильи  -  Кристины  (Джолики)  Зурабовны   было  двое  сестёр  и   один  брат:  сёстры  -  Шаши   и   Маша,  а   брат  -  Эрасто   Сакания.  Самой   старшей   из  сестёр  была  Кристина  (Джолика).  Эрасто  умер  в  1927  году  в  селе  Тагилони,  и  там же  в  1952  году  умерла  Маша,  а  в  1955 г. -  Шаши.  У  Эрасто  была  дочь Федосия  1923 года рождения, которая  работала  медсестрой  в городе  Гали, где  и  проживала  по ул. Кирова, в доме № 6. Обе вышеупомянутые  сёстра  приезжали  в  сентябре  1939 года  в  Сухум  на  похороны своей  старшей  сестры  Джолики, которая  тогда проживала  в  доме  своего  сына  Ильи  в ущелье  реки  Гориквары,1 переименованном  в  Учительский  проезд, затем  в ул. Казбеги,  а  ныне  -  в  ул. Черкесскую.   
     Как  рассказывают  сородичи   у  моей  бабушки  -  Джолики  Зурабовны   был  строптивый  характер. Об  этом  же,  в  частности,  поведал  мне  и  ученик Ильи  Тимофеевича -  Баграт  Георгиевич  Харашвили  (который  в   последствии   жил  в   своём   доме   в   Сухуми   по  соседству,  где  стоял  дом   моих  родителей).  Он неоднократно видел Джолику Зурабовну  в селе  Тагилони, где  Илья  Тимофеевич  тогда   недолго   жил   и   работал   учителем   в  церковно-приходской   школе.  По  описанию   информатора   с  виду  мать  Ильи   Тимофеевича   была   здоровой   женщиной,  ездившей   верхом   на  лошади,  интересной  внешне  и  трудолюбивой.  «Она, - отмечал  Баграт  Георгиевич, - очень  любила своего  единственного  сына   Илью    и   горько  сожалела   в  последствие,  что  он   был   один,  то  есть  без  родных  братьев  и сестёр». Мать  Ильи Тимофеевича специально  и  регулярно   приезжала  в  упомянутое село, чтобы  привезти  ему  из  дома  села  Чубурхинджи   свежие  продукты  питания.
    Лично  мне  рассказала  выше  уже упоминавшаяся  Шура Колбая - дочь сородича  и  однофамильца  Арчила  Наумовича  Колбая - ближайшего друга  Ильи Тимофеевича, всю  жизнь  жившего  в  г. Гали  и  работавшего   фельдшером,  забавную  историю   происшедшую  с  Ильёй   в   подростковом  возрасте.  Как-то  Илья,  среди  ночи,  потребовал   у  безмерно  любящей  его  матери  приготовить  блюдо   из  куриной   печени  и  она,  специально  зарезала  пять  кур, чтобы  исполнить  каприз сына.  Об  этом  впоследствии   Илья  Тимофеевич,   вспоминая,  сам  лично  рассказывал   Шуре  с  улыбкой.
     Близким   другом   Тету   был   дворянин   (по-абхазски   «амста»)  Бахва   Бесланович   Акиртаа 2   1851  года   рождения,   ставший    крёстным   отцом  новорождённого   Ильи.  Бахва   Бесланович   проживал   тогда   также   в   селе  Чубурхиндж   и  у  него  дома  часто  бывал  маленький  Илья.  Бахва  Бесланович   умер   в   возрасте   65  лет    в  1916   году  в  родном  селе.
     Сын  Бахвы   Беслановича   -  Варлам  Бахвович   1900  года   рождения  был  учеником  у  Ильи   Тимофеевича   в   церковно-приходской   школе.  Он,  в  свою  очередь,  также   часто  бывал  у  Ильи  Тимофеевича   дома,  и  даже  некоторое  время  жил  у  него.  В  последствие   они  очень   подружились,  и  эта  дружба  продолжалась   до  конца  жизни   моего   отца.  Сам  Варлам   Бахвович   также  умер   в  своём   родном   селе  Чубурхиндж   28  декабря  1981 года.  Незадолго  до  кончины,  я  навестил   Варлама   Бахвовича   летом   того  же  года,  когда  он  длительное  время  был  болен  и  прикован  к  постели. Тогда  же, от  него,  мне  впервые  стало  известно, что  род  Колбая  и  Акиртаа  традиционно  близки  и  что по  этому  поводу  живёт  даже  предание  об  их  совместном  переселении   из  Бзыбской   Абхазии   в   Самурзакань   на   места  нынешнего   их  обитания,  якобы,  после  совершения   там   убийства  (на  почве  кровной  мести).  Трудно  сказать  насколько   эта  предание  соответствует   истине,  так  как  представи тели  рода  Акиртаа  были  выходцы  из села  Аацы  Пицундского  округа, а Колбая  (= Колги) -  из  села  Абгархук  -  Гудаутского.
     Женой  Варлама   Бахвовича   была  Колбая   Мария   Мелитоновна  1909  года   рождения,   которая   была   родом   также    из   села   Чубурхиндж.  Их  сын -  Юрий   Варламович   Акиртава  будучи  тогда  уже  семейным,  постоянно  проживал   в  Сухуме  (по  улице  Титова,  дом  № 73) и  работал  на  заводе «Сухумприбор».
     Детство  Ильи   прошло   в  Чубурхинджи   и   Таглони,  вместе   со  своими  двоюродными:  братом   Виссарионом   и  сёстрами  -  Эпро,  Дзадзу  и  Любой  (=  Матро)  -  детей  его  дяди,   родного  брата  отца  - Колбая  Зосима  Туквовича   умершего  28.09.1903 года. Сам  Илья, как рассказывают, был  ослушным  ребёнком,   учился   в    церковно-приходской   школе   прилежно, старательно   и   довольно  успешно.
     Из  всех   многочисленных   родственников  особенно  близкой   и   безмерно  любящей  своего  брата - Илью  была  Люба  (Матро), которая  его боготворила.  В  последствие,   выйдя   замуж   за   Масхарашвили   Аквсентия   Петровича,  она   переехала  на  постоянное   место  жительства    в   Сухум,   и   до   последних    дней    своей   жизни   проживала    в   районе   колхозного   рынка,  по  улице  носившей  тогда  имя  известного  грузинского  революционера  Миха  Цхакая.  Мой  отец   и  его  сестра -  Матро  очень  часто  навещали   друг  друга   на  дому,  чему  я  сам   лично  был  многократно  свидетелем.  Когда  мы  с  отцом  ходили  на  колхозный  рынок  для  закупа продуктов  для семьи, то  непременно  заходили  к  его  сестре  Матро. Их  взаимоотношения,  несмотря   на   то,  что  они  были   только   двоюродными,  по  истине  являли  собой  классический   пример, образец  должного,  исключительно душевного  и  предан ного  отношения  брата  с сестрой.
    Одним  из  самых   близких  друзей   Ильи  Тимофеевича   по   родному   селу   был    его   сородич    и    однофамилец   Елизбар  Колбая.  Он  был  достаточно   образован   для    своего   времени,   интеллигентен,   являлся    попечителем    Чубурхинджской   неполной   средней   школы,  в  непосредственной  близости,  от  которой  он   и   сам  проживал.  На   вид   Елизбар   был  несколько  тучноват,  добродушен   и   говорил  громко.
    У   тёти   (младшей  сестры  матери)   Ильи  -  Шаши   Сакания  от  брака  с  Хорава   Арчилом   было  трое   сыновей  - Самсон,  Елизбар  и  Влади,  а  также   двое  дочерей  -  Орга   и   Натела.  Все   три   сына  -  погибли   в   Великую Отечественную  войну  1941 - 45 гг.1
    У  Маши   Сакания   от   совместного  брака   с   Шония   Кибе   было  шесть  сыновей:  Абрам,  Михаил, Лау,  Пау, Спиридон  и  Артём,  а  также две  дочери - Лида  и  Тамара.2
    По сведениям   моего  отца  его  родители  владели  двумя  десятинами  земли  «из   коих, -  вспоминал   впоследствии   Илья   Тимофеевич,  -  половина   была  непригодна   для  посева».

         Раздел 2.  О  СОСТОЯНИИ  ШКОЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ  В  АБХАЗИИ  ДО
  СЕРЕДИНЫ  Х1Х  ВЕКА. ДУХОВНОЕ  ПРИЗВАНИЕ И  БЕЗОШИБОЧНЫЙ  ВЫБОР ИЛЬИ КОЛБАЯ
      С  детских  лет   Илья   полюбил   книги,   проявляя   живой   интерес   к   жизни  своего  народа,  постоянно  стремился  к  знаниям,  особенно  посредством   самообразования.
      Поступив   в  1894  году    и   окончив    начальную   церковно-приходскую   школу  (школу   грамоты)   в   родном   селе   Чубурхинджи,   Илья    продолжил    учёбу   в   2-х   классной    церковно-приходской   школе   села  Тагилони,  где  жили  тогда   родители   его  матери.3  После  окончания  указанной  школы,  он,   в  15  лет,  начал   первую  свою  службу   в   качестве   помощника   школьного   счетовода   в  родном   селе.  Затем   некоторое  время  работал   переводчиком,   рано   проявив  склонности   и  способности   к   языкознанию.
      Затем,  в   1902  году   Илья   поступает    и   в  1906  году  оканчивает  начальную  Учительскую  школу   в   местечке  (ныне город) Гали,  и  с  сентября  того  же  года  поступает  на  работу  в  должности  «Народного  учителя»  2 -ой   Саберийской  начальной  (одно-классной)    церковно-приходской   школы   (школы   грамоты),   став   сеять   среди   народа   «разумное,  доброе,  вечное».  Затем   всю   свою   последующую   жизнь   -  47  лет,   до  самого  ухода   из   жизни,  Илья  Тимофеевич   беспрерывно   и   плодотворно   работал   на   педагогическом   и   административно-педагогическом   поприще  в   разных   городах   и   районах   Абхазии,   поистине   став   Народным   учителем. 
      Но  прежде   чем   перейти   непосредственно  к  рассказу  о  долголетней,   профессиональной  и  плодотворной  педагогической  и  административной   деятель ности   Ильи   Тимофеевича,   попытаемся   очень   кратко,  в  общих  чертах, пред ставить  себе   состояние   народного  образования  в  Абхазии   во  второй   половине   Х1Х  -  в  начале   ХХ   веков.
      Известно,  что   до   середины   Х1Х   века   подавляющее   большинство   абхазских   детей    было    н е г р а м о т н о.   Первые   церковно-приходские   школы    в   Абхазии   открылись  только  в  50-х  годах   Х1Х  века,  но  и   в  1897  году  по   всей  Абхазии   насчитывалось  всего   лишь   272   учащихся.   Причём   в   гимназию    и   прогимназию,  открытые   в  Сухуме,   имели  доступ  только   дети   дворян   и,  как  исключение,  дети   богатых   крестьян.3
      Первая  школа   в   Абхазии   была   открыта   в   1851   году   именно  в   Самурзакане,   в   селе  Окуми.  В  1863  году   в  Сухуме  открылась  начальная  Горская  школа   с  пансионом,  сыгравшая   исключительную   роль  в  подготовке   абхазских   национальных  кадров. А  уже  в 1870  году  в  Сухуме  была  открыта  женская  школа,  реорганизованная  в   1872  году  в  прогимназию  с  пансионом,   а   в  1909г.  -  в  гимназию.  В  1865  году  в  17  селах  Абхазии   обучалось   всего   лишь   362   школьника.
      Когда  в  1864-1867гг.  известный   грузинский   историк   и  общественный  деятель    Д.З.Бакрадзе    проводил    ревизию   школ    в    Абхазии,  то   он   подчеркнул  стремление   абхазского   народа   к   просвещению  и    способности   детей    к   учёбе.   Причём,   он  особо   отметил   успешное   изучение абхазс кими   детьми   р у с с к о г о   языка,    а   также    р о д н о г о   -   по   абхазскому   букварю,   составленному   на   основе   русских  буквенных   начер таний   П.К.Усларом,   изданному   в   Тифлисе   в  1865г.   и   подготовленному    «при   содействии   природных   абхазцев».   А   начальник   Сухумского   отдела   в   отчёте  за  1875г.  писал,   что  абхазы    на   народных   сходах   нередко  заявляют:  «Дайте  нам   умереть  такими,  как  мы   есть,  но  сделайте,  чтобы  наши  дети  были  другими  людьми».4
     Школы,   являясь   источником   просвещения,   способствовали   приобщению  населения   Абхазии   к   духовной   культуре   русского  народа   и   сближению   самих   народов.  Посредством   именно  русского   языка  абхазский  народ  впер вые   в   своей   истории   получил   возможность   приобщения   к   европейской   культуре  и  цивилизации.  В  этом   процессе   большое  значение  имела  практи ка  направления   абхазских   детей  на  учёбу  за  пределы  Абхазии. 5         
    Следует  особо  отметить, что  вся  тяжесть  содержания  церковно-приходских  школ,  за   исключением  Гудаутской   и  Гальской   второклассных,  содержащихся   на  средства Синода, школ  Общества  восстановления  христианства  и  нескольких  церковно-приходских  (в   г.Сухуми,  Драндского   монастыря,  села  Илори, Ново-Афонская),  лежала  на  населении.  Постройка  школьных  зданий  и  их   ремонт,  отопление,  освещение   и   наём  сторожа,  выплата   жалования   учителям,  при обретение  школьной   мебели   и   инвентаря,  покупка  учебных  пособий,  учеб- ников  и  письменных  принадлежностей, -  всё  это  производилось  исключительно   на  средства  населения.6   
     В  1896  году   только   11  школ   имело  собственные   здания,  остальные  помещались  частью  в  церковных  зданиях, частью  в  общественных  или  наёмных  домах.7 
     Большинство частных  домов представлялось населением  для  школ  бесплатно. Так,  например,  в  1900  году   из  38  таких  домов  29  были   предоставлены   бесплатно,  в  1901 году   из  48  -  36.8
     Школьные  здания   строились  примитивно,  никаких   типовых  проектов  не   было,  помещения  были  маленькие,  деревянные,  ничем  почти  не  отличавшиеся  от  обыкновенных  крестьянских  домов.
     В  1909  году  из  66  собственных  школьных  зданий  только  9  было  пост роено  из  кирпича,  камня   или  бетона (Сухум,  Н.Афон,  Ольгинское,  Бомборы,  Георгиевское,  Константиновка, Павловка, Гульрипш,  Петропавловка), а  остальные  57  были  деревянными. Только  одно  здание  (Павловка) было  двухэтажное,  а  остальные - одноэтажные.  Только  6  зданий  было  покрыто  железом,  2 - черепи цей,  остальные  58  - дранью.  Все  двухклассные  школы  так  же  были  деревя ные,  крытые  дранью.  Большинство  одно-классных  школ  (43)  имело  только  по  одной  классной   комнате,  где  один  учитель  вёл   занятия  одновременно  с тремя-четырьмя  отделениями;  в  двуклассных  школах  было  по две  классные  комнаты. Так  как школьные  здания  строились деревянные, а  ухода  достаточного за  ними  не  было,  то  они  приходили   в  негодность.9 
     Из-за  неимения  учителей  - абхазов  народное  образование  в  Абхазии  приобретает   право   гражданства   только   в   девяностые  годы.   В  1890-99 гг.  уже   во   всех  сёлах  Абхазии  функционировали   разного   типа   русские   школы.   Здания   под  школы   были   построены на  местные  средства;  вообще, на  расходы   по  народному  образованию  сёла  не  скупились, никто  из  народа  не  заикался  сказать,  что   школы  не  нужны,  в с е м   ясно   было,  что   школа    необходима,   как    воздух.    В  эти  годы   школы  были  переполнены  детьми  обоего  пола, но  вот через  15 - 20 лет, после  их  открытия, население  высказывает  своё  мнение  о  непригодности  этих учебных заведений и о желаемом типе школ.2 Это было  в  первые  годы  «раскрепощения»  абхазов,  то есть  после  снятия с  них  клейма  «в и н о в н о г о   н а с е л е н и я». С этого  времени   им  стали  разрешать  устраивать  съезды, обсуждать   свои   нужды   и   т.д
     «Существующие   у   нас   одно-классные   и   двухклассные  училища   мало  дали  нам  пользы,  -  говорили  представители  населения.  В  этих школах  дети  научаются     еле-еле    подписывать  свои   фамилии.  Русскому   языку  не  научаются,   книг   вне   школ   не  читают.  Развитие   их   ниже  тех   ребят,  которые  остаются  у  сохи.  Полученных  знаний  в  школе  совершенно  не  умеют  применять  к  жизни. После  школы  они  неохотно   и   неумело   берутся   за   физический  труд,  предпочитая  ничегонеделание…  нам   нужны  в сёлах  такие  школы,  которые  давали   бы   законченное,  пригодное   к  жизни,  образование; нужно, чтобы  оканчивающие  школу  были  выше  по  образованию,  воспитанию  и  подготовке  к  жизни,  чем  совершенно  необразованный  абхазец. Чего  настоящие  школы  не  дают.   Школы   должны   так   воспитывать   наших   детей,  чтобы   они    не гнушались  теми   занятиями,  которыми  занимаются  их   отцы  -  земледелием,  садоводством,  скотоводством;   ныне   же   получающие   русское   образование   юноши   считают    за    позор   чёрную   крестьянскую   работу.   Желательно    иметь    школу   иного   типа,  с  более  обширной  программой,  с   хорошо   образованными   учителями».10
      В  начале  ХХ века   в  Абхазии    на   абхазский   язык   переводятся   и   издаются    учебники,    научно-популярные   оригинальные   и   переводные   брошюры   практического   характера,  церковные  книги   (включая  Евангелие)  и   т.д.
      С  1905  года  Кавказский  учебный  округ  обращает  более  серьёзное  внимание  на  просвещение  Абхазии. Во всех Закавказских учительских  семинариях  были   открыты  стипендии  для  абхазов, - будущих  учителей  народных  школ… В  сельских   школах   абхазский   язык   стал  проходиться   наравне   с  русским,  а   так  же   изучение  абхазского   языка   было  сделано   обязательным   в  средних  учебных заведениях    Абхазии.  Число  учителей   с  педагогическим    образованием   быстро   стало   возрастать…11
    Вот,  вкратце,  общий  исторический  фон,   на   котором   Илья   Тимофеевич  в  1906  году,  в  качестве   народного  учителя   2-ой  Саберийской  начальной  церковно-приходской школы  грамоты  приступил  и затем  беспрерывно  осуществлял  свою  долгую   педагогическую   и  административно-педагогическую  деятельность  в  разных  районах  и  школах  Абхазии. 
 
       Раздел 3. НАЧАЛО  ТРУДОВОЙ  ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.  ПЕРВЫЕ  ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ
            УСПЕХИ  И  ФОРМИРОВАНИЕ  ПОЛИТИЧЕСКИХ  ВЗГЛЯДОВ  ИЛЬИ  КОЛБАЯ 
       В   разделе   «нужды   школы»   Школьного   листка   2-ой   Саберийской    начальной    церковно-приходской  школы  грамоты  за  1906  год Илья  Тимофеевич    записал:  «Стол   и   стул   для  учителя,   шкаф  для  книг,  ограда  школьного  двора,  карта  Палестины».1  Учащихся   в  школе  тогда   было  всего  30  чел.,  в  т.ч.   25  мальчиков   и  5  девочек.  Количество  книг   в   школе   - 120  экземпляра.      
   В  сентябре 1907 года  Сухумский  епархиальный училищный Совет,    рассмотрев  на   своём   заседании  прошение   учителя   2-ой  Саберийской   школы  грамоты   Ильи   Колбая    «о  переводе  его   в   какую-либо   школу,  т.к. здание  2-ой   Саберийской   школы   сгорело   и   ему  негде   заниматься», - своим   постанов лением   № 17    п. 11  от  26  сентября   1907г.  принял  решение: 
  «Перевести   учителя   2-ой   Саберийской   школы   грамоты   И.Колбая   на  должность   второго    учителя   1-ой   Саберийской  церковно-приходской  школы,  а  на   его  место … назначить  учителем  окончившего  курс  Гальской  второклас сной   школы  Фаддея  Чхотуа».12
    Причём  назначение   последнего   было  связано   с  прошением   его  отца -  князя   Алексея   Чхотуа,   состоявшего   попечителем   упомянутой   школы  и  обязавшегося  подпиской   «в  течение  пяти   лет,  бесплатно   содержать  школу    в   своём    доме,  независимо   от  того,  будет  в  этой  школе  учителем  его  сын,  или   нет».  В   делах   Совета  такая   подписка  князя  Чхотуа   имеется    «на   случай,   если   Ф.Чхотуа  окажется  к   учительству    неспособным   и   будет   уволен».13      
   В  1-ой  Саберийской   двухклассной   церковно-приходской   школе   Сухумской  епархии  Кутаисской  губернии  Самурзаканского  участка   молодой   Илья  Колбая    проработал   с   1  сентября   1907   по  1  сентября   1908  года   в  качестве   второго  учителя  с  окладом  200  рублей  в  год.  Заведующим  указанной  школы   тогда   был  священник   Александр  Соломонович  Кобахидзе,  а  первым  учителем  -  Павел   Николаевич   Манджгаладзе.  Попечителем   этой  же  школы   с  1904г.  являлся   князь   Джото   Леварсанович  Шервашидзе   (Чачба).  Всего   учащихся   в   школе   было   60  чел.,  причём  все   мальчики. По  сословному    составу:  19 чел.  крестьян,  остальные   дети   князей   и  других  сословий.14
    В   связи  с  преобразованием  в  1908  году  Тагилонской  одно-классной   в  двух-классную  женскую   церковно-приходскую  школу  Илья  Колбая  ходатайствует    о  переводе   его   в   последнюю.  И   журнальным   постановлением   Сухумского   епархиального  училищного   Совета  от   24  октября  1908г.  он  утверждён   в  должности    второго  учителя  упомянутой  школы   с  1  сентября  1908 г. 15 
    В  этой  школе  Илья  Тимофеевич   проработал  учителем  с  1  октября  1908  по  1   сентября  1917  года.  В  это  время   Он   проживал   в  здании  школы  со  своей  женой   по   первому  браку   -   Джгушия   Екатериной   Васильевной,   где   они    занимали   две   комнаты. 
    Но  ещё   29  сентября  1908   года,  вторым   учителям  двухклассных  школ:  Гумуришской  -  Теймуразу  Зухбая,  Похуланской  - Антону Дарсания,  Саберийской  -  Илье  Колбая,   не  имевших   свидетельств   на  звание  учителя    церковно- приходской   школы,   к   началу   будущего  учебного  года,   было   предложено   приобрести   таковое. 16   С  этой   целью   Илья   Колбая,   вместе   с  другими  учителями:
 Царчинской   школы  -  Лаврентием  Гвалия,  Хумушкурской -  Теймуразом  Зухбая,  Дурипшской  -  Георгием  Аланом,  Марьинской  -  Иваном   Кесовым,   Саберийской  -  Фаддеем   Чхотуа  и  Верхне-Баргебской  - Дмитрием  Шария, - подаёт  прошение   в   Сухумский   епархиальный   училищный   Совет   о   разрешении   ему  отпуска  для  сдачи   экзамена   на  звание  учителя.
     Получив  разрешение  на  отпуск  для  сдачи  экзамена   с  15  сентября  по  1-ое  октября  1909 г.  Илья  Тимофеевич   успешно   выдерживает  испытание  при  Кутаисском  духовном  училище   на  звание  учителя    одно-классной   церковно-приходской   школы.  Часть  упомянутых   выше   учителей  сдали  экзамены   лишь  летом   1910  года.17 
    Но  уже  с  1  по  31  июля  1910  года   в   г. Симферополе   должны  были  вновь  состояться  педагогические  курсы,  при  чём,  с  10  июля  -  специально   певческие.   Однако   ввиду    развития  холерной  эпидемии,  курсы  совсем   не   состоялись  и   учащие   церковно-приходских   школ  Сухумской  епархии  6  июля  выбыли   из  Симферополя.  Среди  учителей  Сухумского   округа   было  послано,  на   упомянутые    курсы   всего   пять   человек,   в   том  числе:  Д.Солохин,   Е.Мерчуле,   И.Цулая,   И.Колбая   и   Е.Колбая  (Джгушия).18
   В  следующем  -  1911  году   в  г. Сухуме   были   проведены  летние   курсы   на  40  учителей,  которые  также  проходит  Илья  Тимофеевич.19 Причём  занятия   проводились  в  здании  Училищного  Совета.
   В  1912 году  на  имя  Сухумского  Епархиального  Училищного Совета  поступил  рапорт  учительницы  Тагилонской  церковно-приходской  школы  Екатерины   Колбая  (Джгушия)  по   поводу  восстановления   границ  земельного  участка  в  размере  пяти   десятин   принадлежащих   упомянутой   школе,  которая  «никакой  пользы,  ни  доходов  онной  не  даёт».20   
   В  1914  году  в  Сухуме  Илья  Тимофеевич  проходит  краткосрочные  педагоги ческие  курсы  для  учителей  церковно-приходских  школ  (сохранился  фотоснимок  учителей   прошедших  эти  курсы.   Оригинал  этого   фотоснимка   хранился    в  Доме   учителя   в  Сухуме  при   директорстве   Пуцу   Кучулория  -  во  второй  половине  80-ых  годов).  Под  фотографиями  фамилии  преподавателей  курсов:  С.Л.Алферов,  отец  Николай  и  отец  Михаил,   И.М.Попов,  доктор  Руссо,  Л.А.Кабзаик  (неразборчиво!)   и   одна   фамилия  вовсе   не  читаема).  Кроме   И.Т.Колбая  среди  курсантов  были учителя: Ф.Х.Хашбая, И.Б.Мания, А.Н.Авалиани,  М.А.Маги,  З.Е.Кодуа, М.М.Бжания, Д.В.Джгушия, Е.В.Колбая (Джгушия), Б.К.Угулая,  В.С.Гвазава, П.П.Чантурия, А.К.Беришвили, А.Л.Хочалава,Т.М.Зухубая,А.К.Дарсания, С.К.Шония,   Е.С.Кирия,  К.Д. Жвания,  Е.С.Топуридзе,  М.Е.Гогохия,  М.К.Векуа, Ф.А.Джушия, М.П.Хватаси,  И.А.Чиковани,  Е.А.Крудова, И.А.Джикия,   Н.Я. Обухов,  С.М.Флакова, Я.Ф.Кварацхелия, А.П.Шарангия, Н.М.Шарангия, Н.М.Кирия,Н.Г.Сакович,  И.С.Джаши, А.Д.Библая, А.В.Дзимистарашвили,Т.Н.Шарангия,М.П.Чихладзе, В.Н.Чедия,   М.В.Миринова, А.А.Агирба,  А.Д.Хонелидзе, А.Б.Чехерия, К.Ф.Чхотуа,  Н.К.Лабахуа, Е.А.Кобахидзе,  Г.Л.Апакидзе  и  С.Ф.Бандуркина.
    Большинство  курсантов  проживало  тогда   в  бывшем  отеле  «Эллада»  (ныне  здание   Сухумской   музыкальной   школы   на  улице  Горийской).   
   «На  этих  курсах  читались  лекции  по:  закону  Божию, родному  языку, чисто писанию,  дидактике,  арифметике,  церковному  пению,  гигиене  и  по  борьбе  с  алкоголизмом,  -  отмечает  А.П.Дудко.  Но  все  эти  мероприятия,  - продолжает   автор, -  конечно,   не   могли   дать  значительных   результатов   и  уровень общеобразовательной  и  педагогической  подготовки  у  большинства  учителей  церковно-приходских   школ   был   по  прежнему   низок».21   
     Известно,  что   ещё  в  1892 г. вышла   «Абхазская  азбука»  К.Мачавариани  и  Д.Гулиа,  в  1907  -  «Сборник  арифметических  задач  для  абхазских  началь ных  училищ»   Ф.Х.Эшба,  в   1909г.  -  «Книга  для   чтения   на   абхазском   языке   для   абхазских   училищ»  А.И. Чукбара  и   Н.С.Патейпа,  в  1909г.  -  «Абхазская  азбука»   А.М. Чочуа.   В  1912г.  офицер  русской   армии,  первый   абхазский  географ   и   картограф   М.Л.Шервашидзе   заканчивает   составление  карты  Абхазии  («Апсны  ахсаала»)  на  абхазском  языке  для  школ.
    В  области  развития   народного  просвещения   в  этот  период  наблюдается  некоторый  рост   школьного  строительства.  К  этому  времени   в  Сухуме   уже   работало   несколько   начальных   и   средних  учебных  заведений,  а   в  1915  году  была  открыта  учительская  семинария;  в  Гагре  имелось  училище,  в   Гудауте  и  Гали  -  начальные   учительские   школы.  В  сельской   местности,  почти  в  каждой  деревне,  по  настоянию  населения  открываются  одно-классные   церковно-приходские  школы. В  1914-15  учебном  году  в  Абхазии  насчитывалось  уже  156  школ  с   8720   учащимися   и    264   преподавателями.
     Активную   педагогическую  и  общественную  работу  в  этот  период  наряду   с   такими   видными   просветителями  Абхазии   как:  Д.И.Гулия,  Н.С.Джанашия,  Ф.Х.Эшба,  П.Г. Чарая,  ведут  С.Я.Чанба,  А.М.Чочуа,  А.М.Чукбар, Н.С. Патейпа,  М.Н.Дадиани-Анчабадзе   и   другие.22    
     В  1917  году   Илья  Тимофеевич   вновь   проходит  краткосрочные  курсы  по  повышению   квалификации   сельских  учителей    в   г. Зугдиди.  Сохранился  так  же   фотоснимок   курсантов,  среди    которых,  кроме  И.Т.Колбая:  Кецбая  Моисей  Петрович,   Гогохия   Романоз   Басаевич,   Колбая  (Джгушия)  Екатерина  Васильевна,  Цулая  Иона,  Джгушия   Дау  Васильевна,  Чикватия  Миха,  Акиртава   Юлия   Николаевна,  Пелангия  Мария   Давидовна,  Гургулия  Дзуку,  Колбая  Циса  Дмитриевна, Осидзе  Вано,  Киртбая  Нестор, Акиртава (сестра Юлии  Николаевны!), Чикватия  Андрей,  Гамисония  Пуцу,  Демурия    ? , Кардава  Владимир  и  др., - всего  41  человек.
    В Тагилонской  двухклассной  церковно-приходской  школе  И.Т.Колбая работает  вплоть  до   ноября   1917  года,   а    с  1  ноября  1917  года   -   во  2-ой  Чубурхинджской  начальной   школе   вплоть  до  установления  советской   власти   в  Абхазии   в   марте  1921  года.
    В  письме  Самурзаканского  Школьного  комитета  от   4  ноября  1917 г.  за №  25  говорится:   «На     освободившееся   место   во  2-ой   Чубурхинджи,  по заключению   Школьного  комитета,  необходимо   перевести   из   Тагилони   Илью  Колбая,  ибо  жена   его  состоит  учительницей   во  2-ом  Чубурхинджи,   здесь  он  имеет  дом   и   имение   и,  посему,  обещает   быть   ещё  более  усердным   в   ведении   учебного   дела».1  А   в  1919   году  Илья  Тимофеевич  проходит  учительские  курсы  в  городе  Кутаиси.23 
    Надо  особо   отметить,  что   Илья   Тимофеевич   отличался    не   только  природной   педагогической   одарённостью,   но  большим   прилежанием  и   целе устремлённостью.  В  порядке   самообразования  Он  постоянно  и  много  работал   над   собой,   беспрерывно   повышая    профессиональные  знания,  совершенствуя  педагогическое   мастерство. Причём,  своим  личными  качествами  - прилежанием,  эрудицией,  работоспособностью,   а   также  неизменной   тактичностью   и   бес примерной  выдержкой,  Он  сразу  же  привлек  к  себе  внимание  педагогической  общественности  Самурзаканского  участка.  Свидетельством   того  является  факт  избрания  Ильи  Тимофеевича   на   съезде   учителей   народных  училищ  Самурза канского   участка   27  сентября  1918  года  ответственным  секретарём   Школь ного  комитета  упомянутого  участка. Председателем  Школьного  комитета   тогда   был   избран   Илларион   Сартания   вместо  бывшего  Петра  Чарая, а  товарищем   Председателя   -  Моисей  Кецбая. 24
    Причём   Школьный  комитет  ведал  тогда   в с е м и   вопросами    жизнедея тельности    школ    Самурзаканского  участка,   в  том  числе  и   расстановкой    педагогических  кадров (с последующим  утверждением  в  вышестоящей  инстанции),  кроме  вопросов   увеличения  штатов   и   ассигнований  на  преподавание,  и  в  своей   работе   непосредственно   подчинялся   Сухумскому  окружному  Школьному  Совету  при   Инспекции   народных   училищ.
 
      Раздел 4.  ИСТОКИ  И  ГЛАВНАЯ  ПРИЧИНА  ФОРМИРОВАНИЯ  ПАГУБНОГО 
                ПОЛИТИЧЕСКОГО  РЕЖИМА  В  СОВЕТСКУЮ  ЭПОХУ  АБХАЗИИ
   Уже  со  дня   утверждения   в   Абхазии  грузинской   меньшевистской  власти  правительства  Ноя  Жордания (1869-1953), пришедшего  к  власти  в  1918 г,  всё  изменилось  к  худшему:   в с е   стипендии   в  закавказских  семинариях   были  отменены; Сухумская  учительская  семинария  была  наполовину  национализирована   по-грузински;  все  народные  школы  Самурзаканской  Абхазии  также  были  нацио нализированы;  помимо  этого   во   всех  средних   учебных  заведениях  Абхазии
г р у з и н с к и й   я з ы к   б ы л   с д е л а н   о б ъ я з а т е л ь н ы м,  а   а б х а з с к и й  -  в ы т е с н е н. 25   
   Именно  в  этом  историческом  контексте, очевидно, и  следует  рассматривать содержание письма  Заведующего  Чубурисхинджской семилетней  школой  И.Т.Колбая,  опубликованного  в  газете   «Голос  Трудовой  Абхазии»  за 20  июля  1923г. Вот  полный  текст  этого  письма (цитирую):
    «Тов.  Редактор!  До  1-го  мая  1917 года,  я  не  принадлежал  ни  какой  партии,  а  с  того  времени  по  1919  год   был  пассивным  членом   партии  социалистов   федералистов   Грузии,  но,  убедившись,  что   партия   не  может   ничего   хорошего  дать  угнетённому  классу  и  выбранный  ею  путь - неверный,  ушёл  из  партии. 
    На  основании   личных  моих  наблюдений   над  работами  КП  убедился,  что  одна  она  может  быть  верной   руководительницей  рабочих  и  крестьян  и  что  платформа  её  есть  самая  верная  из  всех,  а  потому  объявляю  себя  сочувствующим  КП  и  обещаю  впредь  всеми  мерами  содействовать  насаждению  всех  идей  партии  среди  крестьян  и  рабочих.
      А  потому  прошу  опубликовать  настоящее  моё  заявление  через  прессу.   
        Илья  Колбая   (Заведующий  Чубурисхинджской  семилетней
                школой)».
    Известно, что  основу  программы  марксистской  партии  социалистов-федералис тов  Грузии  (1900-1923гг) составлял  тезис  о   т.н. национально-территориальной  автономии.  Поэтому  и  сама  партия  социалистов-федералистов, лидером  которой  с  1918  г. был правый  марксист  Н.Жордания, стала  рассматри ваться  как  «мелкобуржуазная  националистическая  партия»,  известная   больше   в  народе  как  партия  «меньшевиков».
   Политическая   несостоятельность   партии   социалистов-федералистов  Грузии  исторически  выразилась   в   том   факте,   что   её   важнейшее   программное  положение  о   т.н. национально-территориальной  автономии  грубо  попиралось  в  реальной  жизни (в частности, в  Абхазии)  и, наконец, стало  ничем  иным,  как  политической  демагогией,  в   реальности  направленной   лишь  на  усыпление  политической  бдительности  народных  масс.  «После  Октябрьской   революции распалась:  правые  боролись  с  Сов.  властью,  левые  участвовали  в  работе  Советов;  часть   из  них  вступила  в  РКП (б)», -  читаем   в  «Советском  энциклопедическом  словаре».26
   Вместе с  тем  надежды  и  чаяния, как  народа  Абхазии,  так  и самого  Ильи Тимофеевича,  связанные  с  дальнейшей  деятельностью  Коммунистической  партии большевиков, как  показала  реальная  жизнь, -  то же  не  оправдались! Этому  в определяющей  степени  способствовало  то  историческое  обстоятельство, что  с  октября  1917 года  И.В.Сталин  (Джугашвили), - выходец   из  Грузии,  -  стал  наркомом  по  делам  национальностей  и  членом  ЦК  Компартии, членом Политбюро  с 1919г., а  с 1922  года - Генеральным  секретарём  ЦК КПСС.  А  после  смерти  В.И.Ленина (Ульянова), – основателя   Российской  марксистской  большевистской   партии  и  КПСС, руководителя  «Октябрьской  революции», - 21 января  1924 года  Сталин,  фактически,  становится   полновластным  диктатором   в  СССР.  Именно  под  его  яростым  давлением  Абхазская  ССР, постановлением  У1 Всегрузинского съезда  Советов от  19 февраля 1931 г., вынуждена  (т.к. тогда  это  несомненно  носило  характер   форс-мажорных   для   малочисленного  народа  Абхазии  обстоя тельств!) была  войти  в  состав ССР  Грузии  на  правах автономной  республики.  «Так, по воле  Сталина  и  его  окружения, - читаем  в  «Истории Абхазии»,- была  решена  судьба  договора  (ССР  Абхазии   и   ССР  Грузии – Л.К.) от  16 декабря 1921 г., утверждённого  первым  съездом  Советов  ССР  Абхазии».27  (О  тяжёлых  последствиях  для  народа  Абхазии  этой  откровенно  насильственной  сталинской   акции   ниже  мы  ещё  коснемся).
    Спустя   пять  лет  после  установления  советской   власти   в  Абхазии  Председатель  Совнаркома  Грузии  Ш.Элиава  на  11 сессии Груз. ЦИК,а  в  1926г. говорил (цитирую):
    «За всё время существования  правительства  меньшевиков  мы имели  системати ческое  попрание всяких  прав  абхазского  народа  и стремление  п р а в и т е л ь с т в а    «д е м о к р а т и ч е с к о й»   Г р у з и и   п р е в р а т и т ь   А б х а з и ю   в  объект   э к с п л у а т а ц и и,  у п р а в л я т ь  н е п о с р е д с т в е н н о,   р а с п о р я ж а т ь с я    в с е м и   ф о н д а м и   р е с- п у б л и к и,  з е м л ё й,  л е с о м,  ц е н н ы м и   и м е н и я м и   и  в   о с о б е н н о с т и   з е м е л ь н ы м   ф о н д о м  д л я  с в о е й  п е р е с е л е н ч е с к о й   п о л и т и к и.  П р и ч ё м   в с е    э т и   м е р о п р и я т и я   о с у щ е с в л я л и с ь  п р и   п о м о щ и   в о е н н о й     э к с п е д и ц и и    и    у с т а н о в л е н и я    в о е н н о г о   г а р н и з о н а  по  в с е й   т е р р и т о р ии  А б х а з и и». 28 (Разрядка  моя  -  Л.К.)   
   В  учётной  карточке  заполненной  собственноручно,  в  графе  «Состоял ли  в  других  партиях  (в  каких,  когда, где)»   Илья  Тимофеевич  писал: 
 «Сочувствовал  в  1917  году  С.Ф. в  Гали,  перестал  сочувствовать  в  1919 году  и  объявил  об  этом  в  прессе».29
   Таким  образом  некоторое  время,  после  1917  года,  Илья  Тимофеевич  «сочувствовал»   членам   партии   социал-федералистов  (основу   программы  которых, как  известно,  составлял  принцип  создания  национально-территориаль ной   автономии), причём  «…до  того  момента, -  как  отмечает  он, -  когда   понял  контрреволюционность партии С.-Ф. и  официально  перестал  сочувствовать,  объявив   об  этом  в   прессе, тем  более  в   партии  не  был  оформлен».30  (Разрядка  моя – Л.К.).
   Но  именно  ещё  в  период  своего «сочувствия»  Илья  Тимофеевич  избирался  гласным  уездного  земства  от  фракции  социал-федералистов  до 1921 года.31
   Позднее   в  своей   автобиографии   Илья   Тимофеевич   напишет:  «Поняв,  что  партия  федералистов    н е   с л у ж и т     и н т е р е с а м   т р у д о в о г о   н а р о д а,  п о р в а л    с   н е й   в с я к у ю   с в я з ь   и   с о ч у в с т в и е…».  И   далее:  «Как  в  настоящее  время,  так   и  с  1918  года,  с ч и т а ю   с е б я   б е с п а р т и й н ы м    б о л ь ш е в и к о м,  и  по  мере  сил  и  возможностей   добросовестно   стараюсь  выполнять   все  возложенные  на   меня  обязанности».32 (Разрядка  моя -Л.К.)
   Октябрьскую  социалистическую  революцию  1917 года  Илья  Тимофеевич, как  и  многие,  тогда  люди  из  народа, встретил  с  надеждой  на  прогрессивное  обновление  жизни   в   Абхазии   вообще,  и  простого народа  в  особенности,  открывавшей  ему  путь  к  доступному   всеобщему  школьному   образованию, медицинскому обслуживанию, развитию  культуры и т.п. Патриотично  настроенный  и  прогрессивно  мыслящий  молодой,  энергичный  учитель – педагог, Он  часто  выступал  тогда  на  сходах  сельской  общины  проводил  разъяснительную  работу  среди безграмотных крестьян  о сущности происходящих  перемен в  государстве, законов Советской власти  и  её роли в предстоящем культурном  преобразовании  общества  вообще   и   родного  края,  в  частности.  «Он  (Илья  Тимофеевич  -  Л.К.)  пользовался   большим  уважением  и  любовью  односельчан»,  - вспоминал  сородич   и  педагог  Николай  Дмитриевич  Колбая.  В  родном  селе  ходила  молва:  «Если  Илья  напишет  -  дело  выиграно!  Он  писал  любую  бумагу   без   черновика,   что    является   большой  редкостью!».1  По-видимому, только  тот  человек  чётко  излагает  свои   мысли   вообще,  в   том числе  и   на  бумаге,  кто  ясно   и   логично  мыслит. Благодаря  своему  исключительному  трудолюбию,  Илья  Тимофеевич  овладел   русским   языком   в  совершенстве,  писал   высоко грамотно,  выговаривал  слова  всегда  чётко  и   правильно,  правда,  с  трудом  уловимым  акцентом.
   После  установления  Советской  власти  в  Абхазии  Илья Тимофеевич  работает  с  ещё  большим  энтузиазмом  и  энергией. В порядке  самообразования,  которое, судя  по  всему,  ему  удавалось  не  без  успеха,  Он  постоянно  и  много  работает  над  собой, совершенствуя  свой  профессионализм  и  растущее педагоги ческое  мастерство.  Илья  Тимофеевич  находится   в  постоянном   творческом  поиске,  целью  которого  является  не  просто  идейная  закалка  воспитанников,  их  гармоничное  развитие   и  прочные  знания  основ  наук. Главное  и  неизмен ное  для  него,  как  педагога,  было  научение  учащихся  творческому   труду,  глубокому  осмыслению   и  проникновению   в  сущность  всей   совокупности  получаемой  ими  информации   и   не  только  в  стенах  школы,  но   и  вне   неё.  Илья  Тимофеевич  настойчиво   и  последовательно  стремился   к  тому,  чтобы   научить  детей  отличать  понятия   «добро»  от  «зло»,  привить   им   стремление  ко  всему  доброму  и  гуманному, вкус  к  самостоятельной  работе  над  своим  духовным  совершенством,  постоянному  расширению  и  углублению  своих  знаний.  Особо  старался  приучить  детей  к  свободному  полёту  мыслей,  непреодолимому  стремлению   к  познанию  Истины  бытия, чтобы  мысли обрели у них мощные  крылья  на  всю  последующую  жизнь, определяли  её  высоко гуманное  содержание  и  непременно  социальную  направленность.
   Как  энтузиаст  народного  образования  Илья Тимофеевич  хорошо  понимал  ту  огромной  социальной  важности  задачу,  которая  стояла  перед  всеми,  кто  призван  воспитывать  и  обучать   детей, готовить   высокообразованных,   всесторонне   развитых   и  свободных  граждан,  которые  всегда   и  хорошо  осознавали  бы  неразрывную   связь  личных  идеалов  и  интересов   с  благородными  целями  и  жизненными интересами  всего народа. Ведь  гражданин не существует вне общественного строя, поэтому и понятие  «гражданственность»  - социально-политическое, изначально  предполагающее  его социальную зрелость и  политическую  активность. То есть  быть гражданином  и  быть  вне  социума  и  политики,  практически,  означает   отдать  бразды   правления   в  государственных  институтах  власти  на  откуп  неизвестно  кому, что  всегда   было   и  будет   чревато   серьёзными   негативными  последствиями  для  всего  общества  в  целом. Причём  Илья Тимофеевич  хорошо  сознавал,  что  власть государственная  может  быть  хороша  только тогда, когда  она находится  под  постоянным, эффективным  и  неусыпным  контролем  всего  гражданского  общества.  Но,  Он понимал  и  то, что  такое  гражданское  общество   может  быть  создано  усилиями,  прежде  всего,  самого  общества  и  его  передовой  части  -  патриотически  настроенной  интеллигенцией,  которую  надо  ещё   воспитать  и  взрастить.   
    Своим  повседневным, целенаправленным  и  напряжённым  трудом  Илья  Тимофеевич  воспитывал  чувство  гражданственности  у  своих  питомцев.  Вместе с  тем, рос,  и  авторитет   Ильи  Тимофеевича  среди   педагогической   общественности,  который  своими личными, профессиональными  и  человеческими  качествами  всё  больше  и  больше  начинает привлекать  к  себе  пристальное  её  внимание.
    Весьма  примечательно,  что  выдающийся  мыслитель  современности,  доктор  философии   и  лауреат  премии  имени  В.И.Вернадского -  Дарио  Салас  Соммэр  особо  отмечал   «…насколько  отличаются   в  плане   ума   самоучки,  люди,  добившиеся   знаний   и  воспитавшие  себя   самостоятельно  в  результате  свободно  принятого  решения, без  помощи  преподавателей.  Огромные  усилия, предпринятые  ими,  повысили  уровень  их  бодрствования, и, понаблюдав  за  ними,  нельзя  не  увидеть,  что  в  них  развилось  новое  человеческое содержа ние,  причём  даже  без  их  ведома».1   И  хотя   Илью  Тимофеевича,  строго   говоря,  нельзя  считать  «самоучкой»,  однако,  упомянутые  слова  знаменитого  чилийского  философа, как  мы  ещё  убедимся,   во  многом  могут  быть отнесены  и  к  Илье  Тимофеевичу, который  всю  свою  долгую  и  плодотворную педагогичес кую  жизнь  постоянно  и  вдумчиво  работал  над   своим  профессиональным   и  духовным  совершенством.
    6  сентября  1917 года  в  адрес  Сухумского  Окружного  школьного  Совета  Правление  Самурзаканского  филиального  отделения  Союза  учителей   Сухумского  округа   направило  уведомление,  в  котором  сообщается  что  «в Самурзаканском  участке открыто  филиальное  отделение Союза  учителей. Правление  филиального  отделения  находится  в  м. Гали.  Членами  Правления  состоят:  П.Г.Чарая,  Н.П.Киртбая, Л.С.Сванидзе,  И.С.Сартания, В.Г.Чиракадзе и  С.Шония». За  предсе дателя  подписал   П.Г.Чарая,  за  секретаря  -  И.С.Сартания.33
    Но  уже  через  год,  состоявшийся  27  сентября 1918 года  Съезд учителей  народных  училищ  Самурзаканского  участка,  в  своей  резолюции  отмечал,  что  «в  Самурзаканском  участке  пока  ещё  анархия  не  утихла».  Большинством  голосов  съезд  принял   постанов ление    «отложить    учебные   занятия    до    8 октября  1918  года». На   место выбывших  членов  Самурзаканского   школьного   комитета   съезд   избрал   И.Колбая  и   Ю.Акиртава,  а  кандидатами -  С.Цулая   и   Ал. Гегия.  С  этого  дня   Илья  Тимофеевич  являлся  секретарём   Школьного  комитета  Самурзаканского   участка.34 

       Раздел 5.   И.Т.КОЛБАЯ  -  ЗАВЕДУЮЩИЙ  САМУРЗАКАНСКИМ  УОНО    
    Именно  в  этот  период  Илья Тимофеевич  проводит  большую  организаторс кую  работу  по  налаживанию   школьного  дела   в   Самурзаканском   участке   и  своей  высокой  актив ностью  привлекает  особое  внимание  педагогической   общественности.    
    Поэтому  вовсе  не  удивительно,   что  Самурзаканский  ревком  сразу  же  после   установления   Советской  власти   в   Абхазии   в    марте   1921   года    выдвигает   Илью    Тимофеевича Колбая  на  ответственный  пост - заведующего  Самурзаканским  уездным  Отделом   народного  образования  «как  опытного  и  одного   из   преданных  Советской  власти  народных  учителей»,  -   говорится   в  характеристике   Наркома  Просвещения  Абхазской  АССР  за  1939  год.   
    В   административном   отношении   Самурзаканский  уезд   в  1923  году  делился   на  4  волости:  1.  Ачигварскую  -  с   7-мю  сельскими  общинами  (Речинская, Репошашелетская,  Гудавская,  Бедийская,  Окумская,  Мухурская  и  местечко  Ачигвары) состоящих  из - 3898  дымов;  2. Набакевскую  -  с 4-мя общинами (Баргебская, Гагида-Начкадовская, Набакевская, Тагилоно-Набакевская)   -  из  1770  дымов;  3.  Гальскую  -   с   3-мя  общинами  (Речхо-Цхирская,  Перво-Гальская,  Цхиро-Гальская,   местечко  Гали)  -  из 1443  дымов;  4.  Саберийско-Чубурхинджская   -  с   2-мя   общинами  -  Чубурис-Хинджская  (сёла – Аквага,  Наламоу,  Чхони-Хумла  и  Ецери) -  с  673  дымами;  и  Саберийская  (сёла – Саберио,  Гваши-Гверди,  Нацимери,  Лекухона,  Азалиши, Лечарая, Наджихури, Диди-Ципури, Дихазурга,  Зени,  Охоху, Самикио и  Лецете)  -  с  1300  дымами,  а  всего  -   1873  дыма.
    Таким  образом, в  Самурзаканском  уезде (ныне Гальский  район  Абхазии), в  1923г. в  его   96  населённых   пунктах  было  9992  дыма,  из  которых  только в  Рекинской  и  Бедийской  общинах  1157 дыма   принадлежало  представителями  абхазской  национальности,   что   составляет   лишь   11, 58  % от  общего  числа,  остальные  ок. 88 % -  мингрельскому   населению! 35   
    Из  приведенных  данных  следует,  что уже  к  эпохе  установления  советской  власти  в  Абхазии,  и  её  Самурзаканский  уезд  (ныне  Гальский  район),  в частности, был на 88%  заселён пришлым  грузинским  (мингрельским)  населением!
    История  вопроса,  вкратце,  такова:   после  упразднения  Абхазского  княжества  и  введения  русского  управления  в  1864г.,  состоявшего  до  того  почти  исключительно  из  коренного  абхазского  населения,  «…стал  нарастать   поток  безземельных  крестьян  из  Мегрелии, которые  оседали  здесь в  качестве  арендаторов  земли, наёмных  рабочих,  мелких  торговцев. Одним из   характерных  способов  ведения  сельского  хозяйства  в  Абхазии конца  Х1Х - нач. ХХ вв.  был  так называемый  «мингрельский  способ». Сущность  его  заключалась  в  том, что  арендатор  расплачивался  с владельцем земли четвертью собранных  продуктов  (в  основном,  кукуруза), т.е. натурою. Носителями  этого  сельскохозяйственного   производства   являлись  переселенцы   из   Мегрелии…  Массовое  переселение  безземельных  крестьян   из   Зугдидского   и   Сенакского  уездов  сильно  тревожило  царское  правительство,  т.к.  это   не  входило   в  его  планы  колонизации  Абхазии.   
    В  этой  связи  следует  отметить,  что  ещё  в  1872 г.  Александр  11  утвердил    особые  «Правила»  о  причислении  жителей  Сухумского  отдела  из  числа  переселенцев  не  абхазского  происхождения  к  окончательно  вселившимся  и  временно  проживающим. «Правила»  являлись  своеобразным  дополнением  к  «Положению»  1870 года,  которые,  в  частности,  препятствовали  закреплению   на  абхазских  землях  выходцев  из  Западной  Грузии. Претендовать  на  землю  в  Абхазии  могли  только  «окончательно  водворившиеся»  в  отдел  до 1 января  1865г.,  остальные  же  считались  «временно  проживающими».  На  основании  этих  «Правил»  царская администрация  выдворяла  многих  нарушителей  закона  на  родину.  Так,  например,  в  1870 г.  грузинская   «Сасопло  газети» («Сельская  газета») сообщала, что  начальник  Сухумского  военного отдела  «изгнал  из  Очамчирского  округа  и  возвратил  обратно  крестьян – мегрелов,  которые  там  поселились».36   
   Причём  процесс  бурного переселения  крестьян  Зугдидского  и  Сенакского  уездов  в  Абхазию  начался   после  русско-турецкой  войны  1877-1878гг.  и  выселения  абхазов  -  махаджиров.  «В  результате  масса  крестьян  Западной  Грузии  обосновалась   в  центральной  части  Абхазии,  в  опустевших  селах  Мерхеул  (1879),  Беслетка  (1881),  Акапа (1882), Келасур  и Пшап (1883)».37
   Таким  образом, происшедшая  здесь  с  конца  70-ых гг. Х1Х в.  «этническая  революция»  резко  изменила   демографический  облик  традиционной  Абхазии.
   И  если  до  трагических  событий  1877г.  «Абхазия  состояла  почти  исключительно  из  коренного  абхазского  населения»,  то  уже   к  первой  Всероссийской  переписи  1897 г.  численность  грузинского  (из 25875  грузин  мегрелы  составляли  23810 чел.) населения, в  сравнении  с 1886г.,  увеличилась  более  чем  в  6  раз! 
   По  этому  поводу  известный  абхазский  историк  З.В.Анчабадзе  отмечал:  «…Тенденция  изменения  национального состава населения Абхазии  характеризовалась  в  тот  период  гораздо  более  быстрыми темпами  роста не абхазского  населения  за  счёт  новых  пришлых  элементов  (например,  долины  дала  на  рубеже  Х1Х-ХХ вв. были  заняты  сванами, в  результате  чего  образовалась т.н.   Абхазская  Сванетия). Кроме  того,  естественный  прирост  собственно абхазского  населения  тормозился процессом  деэтнизации  некоторой  его  части,  главным   образом  в   Самурзаканском  участке. Эта  тенденция  ещё более  прогрессирует в  последующие  годы». Уменьшение  числа  абхазов  происходило  и за счёт ассимиляции - "грузини зации (мегрелизации) части  абхазского  населения  в  Самурзакано".38         
   Причём  в советское  время  систематически продолжала сокращаться численность  абхазов   в  Гальском  (Самурзаканском)  районе,  где  ещё  в  1926 г.  было  засвидетельствовано  почти  13  тыс.  абхазов  (первая  Всесоюзная  перепись), а  в  наши  дни  проживет  лишь  627  человек  абхазской  национальности  (по  переписи  1989 г.).39   
    По  данным  Имеретинской  Епархиальной  канцелярии  за  1869 год   «О  прихожанах  и  служителях  церкви Самурзакании»  из  25 сёл, село Чубурхинджи, по численности населения,  стояло  на  3-ем   месте  с  1337  душами  и  38  дымами,  после  таких  сёл  как  Бедия  (2200 душ  и 492  дыма)  и   Окуми ( 2181 душа  и  375  дыма).40
    А  по  данным  К.Д.Мачавариани,  Чубурхинджская  община  состояла  из 5  сёл:   собственно  Чубурхинджи,   Чхони-Хумла,  Сабабелоу,  Сараго  и  Гваджия-Зени.5  Все  крестьяне  села  Чубурхиндж,  как  и  во всей  Самурзакании,  были  п о м е щ и ч ь и м и.
    По  данным  ревизии  состояния  школ Самурзаканского  уезда, проведенной  силами УОНО   по  состоянию  на  1  апреля   1922  года,  Статуправлением  Наркомпроса   Абхазии   была   подготовлена  справка,   в   которой  говорится:
    «Точные  обследования и тщательная  ревизия школ Самурзаканского  уезда дали   неутешительную картину: 58  школ  при  3147 учащихся и 151  учащих, причём, 50% школьных  зданий  нуждается  в  капитальном  ремонте,  отсутствие  пособий  и  письменных  принадлежностей, местами  отчаянная  материальная  необеспеченность шкрабов (школьных  работников -  Л.К.)  при  неаккуратной  даче  пищевого  пайка   и  оплаты  жалования. Ввиду  чего, учительство   нуждается  в  одежде,  пище  и  обуви, но всё же работает.Учительству  школ приходится на практике  осуществлять   идеи    Единой  Трудовой  Школы   при  отсутствии  пособий  и  учебников. Самое  отрадное  явление  -  отношение  населения  к  школе. Школой дорожат».41
    Причём  обеспеченность  школами  в  населённых  пунктах  Самурзаканском  уезде  составляла  лишь  60  процентов.
    Следует  отметить,  что    этот  период  характеризуется  крайне  тяжёлыми  экономическими  трудностями,  переживаемыми  народом  вообще  и  учительством, в частности. Однако,  несмотря на это, Самурзаканское учительство   самоотверженно  и   твёрдо  стояло  на  своих  постах.   В   Самурзаканском  уездном   ОНО  Илья  Тимофеевич   работает  с  1921  по 1923 годы. В этот период  Он часто  выступает  на заседаниях  Исполкома  Саурзаканского  ревкома  со  злободневными  вопросами,  принимает  самое  активное участие в  налаживании школьного  дела,  в  том   числе  расширении  школьной  сети, охвате детей школами в районе,  капитального   ремонта   и   реконструкции  функционирующих  школ  за  счёт   привлечения  «скудных»  средств  народа.2  Только  за  период  с  октября  1921  года  по  апрель  1922  года   в   Самурзаканском   уезде,   по  личной  инициативе  Зав. Отнароба,  начали  функционировать 8 новых  школ, из  которых 3 -  семилетние  (Чубурхинджская,  Тагилонская  и  Баргебская), началась постройка зданий  2-ух семилетних  школ  -  Саберийской   и   Чубурисхинджской.
    Однако  особые  трудности   у   Отнароба  возникли   из-за  «недостатка,  а то  и  полного  отсутствия  всяких учебных  и  письменных  принадлежностей,  наглядных  пособий  и  т.д.  Приобрести  эти  вещи не представлялось  никакой  возможности  по  очевидно  известным  причинам.  К  счастью,  Ревком   на  своём  складе   имел  остаток  книг  и тетрадей  бывшего Земства и Отнароб   выхлопотал  эти  вещи  для  бесплатной раздачи, хотя бы, беднейшим  учащимся,  конечно,  всё  это   не  удовлетворяло   и  10-ой  доли  потребности   книжно-бумажного  голода.  Недостаток   книг   и  прочих  вещей  страшно  мешал  нормальному  ходу  занятий  и  проходил  чёрной  нитью  во  всём  нашем школьном  деле.  Правда,  в  Грузии,  в  декабре  месяце,  было  выпущено  довольно много  учебных  и  прочих  принадлежностей, но у Отнароба не  было  необходимых  ресурсов для  приобретения  таковых»,  -  писал  в  отчёте  Самурзаканского  УОНО  за  период  с 15  марта  1921 года  по 1  апереля  1922 год  И.Т.Колбая.42 
    «Школы  убогие  царского  времени,  -  писал   в   последствие  И.Т.Колбая  в  своей   автобиографии, -  меньшевистским    правительством   были   доведены   до  ужаса   и  в  течение   2-х  лет,   не   покладая  рук,  не  жалея   ни   сил,   ни  энергии  работал   над  восстановлением  их   и  расширением   школьной   сети».43  (Выделено  мной – Л.К.)
    В  этот  период     Илья  Тимофеевич    лично   разрабатывает  «Временное  положение  по  управлению  народными  школами  Самурзаканского  уезда»   и   утверждает  его   на   заседании   Самурзаканского  Ревкома    19  июля    1921  года  (Протокол  № 51).44
    Илья  Тимофеевич  оказывает  постоянную  методическую помощь педагогам  уезда  в  воспитании  молодого  поколения  в  духе  патриотизма,  в  том, чтобы  в  сознании  детей  чётко  определилось  понятие  настоящей  моральной   красоты   человека,   красоты    жизни.
    В  этот  период  среди  учителей  Самурзаканского  уезда  значатся: в  Гальской  7-ми  летней  школе    -  учительница   рисования   и   черчения   Н.Лежникова;   гимнастики -   Арт.  Гурцкая;   в   Отобаевской  -   учитель  агрономии   Пётр  Анчабадзе,  гимнастики  -  С.Сакания,  А.Дзадзуа  и  Иона  Дзадзуа;  в  Окумской  7 -летней    школе  -  учитель  агрономии  Ив. Гегия,  гимнастики  -  Гр. Эмухвари; в  Ачигварской  школе  - учительница   Н.Шепанская;  в  Мухурской  -  С.Булискерия  и  Н.Шарангия;  в 1-ой  Гагидской -  Т.Анджапаридзе;  в  Набакевской  -  В.Руруа;  в  3-ей  Отобаевской  -  Вера  Гургулия;  в  Саберийской  7-летней    неполной    школы  Т.Дадиани;  3-ей  Саберийской   -  П.Хубутия;  в   Санавардской  -  И.Малишава;  в   Сида-Набакевской  -  П.Гегелия;  в  Оквинской  -  М.Шария;  в  Цуцхурской  -  Н.Кардава;  в  Партогальской  -  И.Цагурия;  в   Нижне-Цхирской  -  Л.Чхетия;  в  Нижне-Баргебской  - П.Маргангия;  в  Хитус-Мухурской  - К.Цхакая;  в  Баргебской  -  учитель  агрономии  Чаргазия.45
    30  апреля  1922  года  в  местечке  (ныне  город)  Гали  состоялось  общее  собрание  учителей  Самурзаканского  уезда. Председателем  собрания  был  избран  Нестор  Киртбая,  секретарём  -  Л.Хонелидзе.  На  повестке  дня  вопросы: 1. О  голоде; 2. О материальном  положении учащих; 3. Перевыбор  членов  правления   Союза  шкрабов;  4. О каникулах;  5.  Положение  о  созыве  общих  собраний;  6.  О  курсах;  7.  О  текущих  делах.
    Сам  характер  обсуждавшихся  вопросов  говорит  за  себя.  Выступивший  по  первому вопросу повестки дня докладчик - председатель  секретариата профсоюзов  Самурзаканского  уезда  тов. Липов  в  своём  докладе  призвал  собрание   помочь  голодающим  и  для  этой  цели организовать   добровольное   пожертвование.  Собрание  единогласно  постановило:  ввиду  того,  что  учащие  до  сих  пор  не  получали  содержания,  не  могли  выполнить  постановление  об  отчислении  10%   из    полученного  содержания,   обязать  всех  месткомов  и  правление  союза  сорганизовать  из  членов союза  кружки  для   сбора  добровольных  пожертвований  как  с  членов  союза,  так  и  с  населения.
    По  второму  вопросу  собрание     п о с т а н о в и л о: 
1.  Настоятельно  потребовать  от  подотдела  регулярно  снабжать  учителей  в  пределах  установленной  нормы  и  одновременно  просить  Наркомпрод  Абхазии  о  замене  остальных  продовольственных  продуктов  кукурузой, а  также  просить, чтобы  проднормы  отпускались  бы  учителям   из   местных  районных   кооперативов.
2.  Ввиду  того,  что   народные  учителя  Самурзаканского  уезда  несмотря  на  то,  что  проднорма  для  них  установлена  с  1-го  января  1922  года   тарифно-нормировочной  комиссией  и  утверждена  Наркомпродом  Абхазии  от  10-го  февраля  с.г.,  не  получили  за  январь  и  февраль  месяцы  продснабжение  согласно  нормы,  съезд  учителей   постановил  просить  Наркомпросс  Абхазии   о   скорейшем   распоряжении   через  Наркомпрод  об  удовлетворении  учителей   за  названные  месяцы.
   По  третьему  вопросу  собрание  единогласно  избрало  членами  правления  профсоюза  т.т. Ил. Сартания,  А.Чикватия,  Григория  Кавтарадзе  и  кандидатом  Тамару  Гегия.
   По четвёртому вопросу, - о каникулах, - собранием принято следующее  п о с т а н о в л е н и е:   
    «Принимая  во  внимание, что  положенный  государством  продовольственный  паёк,  если  бы  даже   он  выдавался    полностью  и  своевременно,  чего  на  деле   нет,  не   может   дать  возможности  учителю  и  его  семье  физически  существовать,  тем  более,  что  семьи  лишены  всякого  пайка  и  учителя  для  сохранения  физического существования, вынуждены дополнительное  питание  себе  и  семье  добывать  на  стороне,  а  получаемое   денежное  содержание,  если  бы  даже  оно  выдавалось  бы  полностью  и  своевременно,   далеко  не  достаточно  для  вышесказанной  цели,  учителя  дополнительное  питание  должны   добывать  физическим   трудом,  сезоном  такого  труда  является  апрель  и  май  месяцы:
    Просить  Наркомпрос  закончить  занятия  к  19  мая   и   для  пополнения  учебного  года  занятия  начать  с 1-го  августа,  в  противном  случае  учительство,  естественно,  будет  обречено  на  голодовку».46  (Выделено  мной  -  Л.К.)
    Кроме  того, по  вопросам  серьёзных  недостатков  в  продовольственном  обеспечении   и  выдачи  жалования   учителям  Самурзаканского   уезда  был   посвящён  целый  ряд  и  других  документов,  в  том  числе  письма,  докладные  записки,  телеграммы  Отнароба  на  имя  Наркомпросса  Абхазии.
    Так,    Нарком  просвещения  Абхазии  Самсон  Чанба  письмом  от  9  мая  1922  года  за  № 1708  на  имя  Наркомпрода  «просит обратить  внимание  на  ненормальность  выдачи  проднормы  утверждённой  с  1.01.1922г.  специальной   комиссией   при  Наркомпроде   и  санкционированной  Наркомпродом   Абхазии  от  10.02.1922г.»  … и   «в  срочном  порядке  сделать  распоряжение  по  всем  уездным  Продотделам  о  немедленной  выдаче  причитающихся    проднорм   за  январь  и  февраль  месяцы  в  установленном  порядке:  семейным  двойной  паёк,  а  недостающие  продовольственные  продукты  заменить  кукурузой».   Это  письмо   подписано  Наркомом   С.Чанба   и   Управделами  Ж.Гандилевской.47
    О  том,  в  каком   тяжёлом  положении   учительство  Самурзакани   проводило   свою  повседневную   работу,  можно  судить,  хотя бы,  по одному  сохранившемуся  документу.  Так,  31  мая   1922 года  на  имя  Народного  комиссара  Просвещения   Абхазии  С. Чанба  от  Заведующего  Самурзаканским  УОНО  Ильи  Тимофеевича   Колбая  31.05.22г. было  направлено  заявление  следующего  содержания:
    «С  14  апреля  1921  года  служу  в  Самурзаканском  Отнаробе,  посиле  возможности,  не  щадя  сил  и   энергии,   и,  до  сих   пор,  не  получал  обмундирования,  если  не  считать  4-х  арш.  самой  простой  материи,  которая  давно  износилась. 
    Теперь  нахожусь  в  самом  критическом   положении   и,  представляя  краткую  аттестацию  моей  службы,  прошу  Вас,  если  есть  возможность,  выдать  мне    материальное   пособие  из  фонда  Вашего,  либо  из  каких  бы  то   ни   было   источников». 
    На  заявлении  есть  резолюция  С.Чанба от 16.06.22г.: «Удовлетворить, чем возможно».
    Однако  из-за  того, что  согласно  справки  Завснаба  И.Лабоды: «Пайковые материалы  все  распределены  и   из   запасов  Наркомпроса    н и ч е г о   н е   о с т а л о с ь»,   просителю  -  Зав. Отнаробом  в   просьбе   было   о т к а з а н о!3
    Упомянутый  факт  как  нельзя  лучше проливает свет на  то  бедственное   материальное  положение   учительства Абхазии  вообще  и  Самурзаканского,  в  частности,  в  те  давние времена, в первые  годы  советского  преобразования  общества.
    Следует  заметить, что  Илья  Тимофеевич  при  всём  своём  человеколюбии  и  гуманности, в  определённых  случаях, умел  всё  же проявлять  необходимую  принципиальность  и  даже  бескомпромиссность,  особенно,  когда  вопрос  касался   морального  облика  педагога.  Он   был  совершенно  непримирим   к   нравственной  распущенности   со   стороны   учителей.
    Так,  например,  расследовав  коллективную  жалобу  жителей  села  Гагида  Самурзакании  в  ноябре  1921  года   на  незаконные  действия  учителя  М., который,  как  выяснилось,  «натравлял  одну  часть  населения  на  другую,  в  школе   не  вёл  правильных  занятий,  по  отношению  детей  давно   вёл  себя  преступно»,   -   Зав.  Отнаробом  И.Колбая   в  адрес   Наркомпроса  Абхазии   писал  (цитирую):
     «Дознанием  было  установлено,  что  население  Гагиды   было  возмущено  поведением  учителя   М.  и   возведенные   на   него   обвинения,  почти   подтвердились,  а  потому  комиссия  Отнароба,  которой  было  доложено  всё   производство  по  делу  учителя   М.,  принимая  во  внимание,  как  производство  дознания,  так  и  личные  качества  учителя  М.,  которого  даже  при  той  жажде  в  учителях,  которая  ощущается  у  нас, по  своей  подготовке,  не  интересно  иметь,  не  говоря  уже  как  воспитателя и  как  учителя,  постановила  на  заседании  от  23  января  с.г.:  учителя   М.  от  должности  учителя  Гагидской  школы  отстранить».   Это  письмо  датировано  1  июня   1922 г.  за  № 298. 48   
     Учитывая  тяжёлое  материальное  положение  подавляющей  части населения   Самурзаканского  уезда,  Илья  Тимофеевич   особое  внимание  как  заведующий  обращает  на  необходимость  безотлагательного  обучения  детей  в  школах  уезда   основам  агрономии. Так, в  отчёте  Самурзаканского  Отнароба  о  своей  деятельности  с  15  марта  1921г. по  1  апреля  1922г.,   Илья  Тимофеевич   в  частности  отмечал (циирую):
    «Отдел  Народного  образования  при  Самурзаканском  Уездном  Ревкоме сорганизовался  в первые  же недели после  переворота. Все  хорошо знают, как трудно  и  тяжело  работать  в  начале,  когда  нет  ещё  связи  с  центром  или  эта  связь  ещё  не налажена, когда    всё    приходится     делать    и    создавать  самому  «из   ничего»… (Выделено  и  подчёркнуто  мною  - Л.К.)
     Прерванные   военными  действиями   занятия   в   школах,  усилиями  Отнароба   были  возобновлены   в   первых   числах  апреля  при  живом, заинтересованном  участии  самих  учащих. Не  было  ни одного  случая  саботажа  или  нежелания  работать  со  стороны  учащих.  Была  проведена  регистрация   всех  педагогических  сил  Самурзаканского  Уезда,  которые   были  взяты  на  учёт.  Дружными  усилиями  учащих  и  Отнароба  учебный  год  был  закончен  без  перерывов.  Работе   сильно   препятствовало  незнание   как   самих   основ   и   принципов  трудовых  школ,  так  и  её  организации.   Знающих   же  -  было  совершенно   недостаточно.  Поэтому  мы  вынуждены  были  отправить  в  Тифлис,    в  Инструкторский  институт   НКП  Грузии   - 7  человек.  Для  решения  неотложных  задач  Отнароб  пригласил  4-х  лучших  и  деятельных  учителей (М.Кецбая, П.Джеджея, Н.Киртбая  и  Д.Гвагвалия)  в    качестве  временных  инструкторов.  Ими  в  течение  месяца  были  обследованы   все  школы,  выяснены   их  нужды.   Ими  же  были  собраны  сходы  и  с  населения  взята  подписка  о  том,  что  к  1  сентября  необходимый   ремонт  зданий  школ  будет  произведен  их  силами  и  средствами,  а  школы  обеспечены  отоплением  и  т.п.
     Одновременно  эти  инструктора  «выясняли  степень  нуждаемости  в  школе  в  том  или  ином  уголке»   и  «когда  решительно  нельзя  было  отказать  какому-нибудь  заброшенному  селению  5  раз  просящему  просвещения,  мы  открывали  новую  школу». Это  ограничение  было  связано  с  трудностями  содержания  школ.    Таким  образом,    с   октября  1921  года  начали  функционировать  8  новых  школ,  из  которых три - 7 летних  (Чубурисхинджская,  Тагилонская  и  Баргебская)».   По  инициативе  Отнароба  началась  постройка  зданий  2-х  семилетних  школ:  Берберийской   и   Чубурисхинджской.
     «С  1   сентября  все  школы  Уезда  вновь  были  посещены  теми  же  инструкторами  и   установлено,  что  население  все  свои   обязательства   полностью    выполнило». 
     Далее  в  отчёте  Отнароба   отмечается  недостаток,  а  то    и  полное  отсутствие  всяких  учебных  и  письменных  принадлежностей,  наглядных  пособий  и  т.д.   «Недостаток  книг  и  прочих  вещей,  страшно  мешал  нормальному  ходу  занятий и  проходил  чёрной  нитью  во  всём  нашем  школьном  деле».
     Указывая  далее  на  большие  размеры  уезда,  где  много  школ,  автор  указывает,  что  возникает  необходимость  постоянно  поддерживать  идейную  связь  с  каждой  школой   и  с  каждым  учащим,  чтобы  знать  успехи  и  нравы  каждой  школы.  Один  Зав.  Отнароба,  конечно  же,   со  всеми  этими  задачами,  понятно,  не  мог  бы  справиться.  Для   этого  нужны  опытные  руководители.  «Взвесив  и  приняв  всё  это  во  внимание,  Ревком  с  Оргбюро  Самурзаканского   Уезда  нашли  жизненно  необходимым  открыть  при  Отнаробе  2  инструкторских  штата,  пригласив  на  эти  места  людей  с  более  или  менее  серьёзной  педагогической  подготовкой.  Постановлением  Ревкома  от 22  октября  1921  года в  Отнаробе  открыто  2  штата  инструкторов,  которые  занимают  С.Кемулария  (с 1-го  ноября)  и  С.Накопия (с 1  декабря). Оба  они  с  семинарским  образованием  и  прослушали  курс  Инструкторского  Института  в  Тифлисе».
    Чтобы  представить  себе   более  полную   и  точную   картину   состояния  школьного и  учебно-воспитательного дела  в Самурзаканскрм  уезде, Отнароб  предпринял  подробную   и  тщательную  ревизию  школ  Уезда. Были  разработаны  специальные  карточки  для  этой  цели.  Ревизия  продолжалась  до  праздников  Рождества.
    Ревизия  выяснила,  что  в  школах  занятия  происходили  без  всяких  перерывов,  хотя  посещаемость  детей  была  не  особенно  аккуратная  по  причине  осенних  и  зимних  ненастий,  плохой  одежде  детей  и  т.д.  Несмотря  на  своё  тяжёлое  экономическое   положение,   учащие   тянут   свой    тяжёлый  крест  и  по   мере   возможности   служат  своему  святому   делу.  Успешность  детей  в  некоторых  школах,  благодаря,  отсутствию  учебных,  письменных   и  прочих  принадлежностей   ниже  желательного  и   возможного.
    Ряд  школ,  в  частности  такие   как:  Окумская  7 - летняя,  некоторые  группы  Саберийской  и  Гальской  7-летних  школ, 1-во Гальская, Гумуришская,  Оквинорская  и  некоторые  прочие  школы,  производят  на  посетителя  более  или  менее  отрадное  впечатление своими хорошими успехами. Причём, по мнению  инструкторов  « …нужно  благодарить   работников   просвещения   за  то,  что  ещё  твёрдо  стоят  на  своём   посту  и, почти  забыв  самого  себя,  служат   просвещению  трудящихся  масс…».  (Выделено  мною  -  Л.К.)
     Далее  отмечается,  что   Самурзаканский  уезд,  как   и   другие  уезды  Абхазии, главным  образом, земледельческий  и  вообще,  сельскохозяйственный.   «Но  к  несчастью   земледелие  ведётся   примитивным  способом.  Не   говоря  уже   о   рациональной   постановке   сельского   хозяйства,   население   не   привыкло   даже   к  плугу   и   рядовому   посеву.
     Потому,  школа,  по   нашему   мнению,  -  отмечает  автор,  -   должна  подойти   к  крестьянству   и   подготовить   хотя   бы   молодое   поколение   так,   чтобы   оно  понимало  суть   дела  и  познало  необходимость  перейти   к   улучшенному    способу  обработки   земли. (Выделено  мною – Л.К.)
    Исходя  из  этого  Отнароб  нашёл  нужным  и   даже   крайне  необходимым   испросить  у   Наркомпроса   разрешения   заменить   уроки   ручного   труда,  уроками   агрономии;  это   разрешение   было   получено   и   в  Отобаевской   и  Окумской   7  лет.  школах   были  открыты  агрономические отделения,  тем  более,  что   во  всём   Уезде,  нет   ни  одного  учебного  заведения такого   типа.  Агрономическое   отделение,   кроме   подготовки   учащихся   давала  населению   и   детям   практические,  теперь   же  применимые   указания. Но   на  беду   последовало  сокращение  штатов   предметов  и  учащих,  и  агроно мическое  отделение  было  закрыто».49
     А  уже  в  другом  отчёте  Самурзаканского  Уездного Отнароба за  период  с  20  марта  по   1  мая   1922  года  говорится (цитирую):
     «…По  агрономии   дети  свои  теоретические   знания  применяли   практи чески,  где  усматривалось,  с   педагогической   точки  зрения,   применение   трудового   принципа   в   обучении.  При   наличии  преподавания  агрономии,  наши  школы  можно  было  назвать   трудовыми  и  выбывшим  из  школы  прежде временно  крестьянским  сыновьям,   была   бы   большая   польза,   т.к.  они  могли   в   жизни   применить   всё   то,   что   говорилось   им   в   школе   по  этой  части».
     В  заключении   своего   отчёта   Зав.  Отнароба   И.Колбая   пишет:
     «Учащие  уезда  прилагают  все  свои  силы  и  энергию  дать  прогрессивное  движение  делу  народного  образования, несмотря на их безвыходное  экономическое   положение,  сознавая   свой  гражданский  долг  пред   молодым  поколением».50  (Выделено  мной  - Л.К.) 
     А  вот  что  пишет  о  самом  Илье  Тимофеевиче  в  своих   воспоминаниях,  выше  уже  упоминавшийся,   его  сородич  и  однофамилец,  - педагог   Николай  Дмитриевич  Колбая  (цитирую):
     «Впервые  я   познакомился    с   Ильёй   Тимофеевичем    в   1921  году  при  следующих  обстоятельствах:   по   окончании   Сухумской    учительской  семинарии,  я   явился   к   нему   с  заявлением   о  направлении  меня   на   работу  учителем   в  одну   из   начальных   школ  района.  Он  тогда   был  Завотделом   Наробраза   Гальского   Райисполкома.  Смерив  меня   с  ног  до  головы   и  задав  несколько  вопросов,  на  которые   я   дал  исчерпывающие  ответы,   он   вручил   мне   приказ   о   назначении  учителем  только   что  открытой  школы   в   с. Н.-Тагилони.  Судя   по  выражению   его   лица   и  обращению  со  мной,   я  почувствовал,  что   произвёл   на   него  неплохое  впечатление,   и  довольным  вышел  из  кабинета.   После  этого   мы   часто  встречались  и  крепко  подружились,  и   эта  дружба    не  прерывалась  до самой  его  смерти. Закреплению  нашей  дружбы  способствовало  также  пригла шение  меня  на  работу,  во  время  летних  каникул   на  место  ушедшего  в  отпуск  его  секретаря  на  один  месяц.  Он  (Илья  Тимофеевич - Л.К.)  был  человек  многогранный:  высокой   культуры,  большой   эрудиции  и  железной  логики. При споре по любому вопросу  у него  был  свой  оригинальный   метод:   в   юмористической   форме   приводить    для  доказательства   и  обогащения   речи,   по   затронутому   вопросу,   выдержки  -   цитаты   на   память   из  литературных  произведений   русских   и   зарубежных   писателей   и   этим  любого  собеседника  ставил   в   тупик  и   всегда  выходил  победителем. Гуманизм, мягкость   в обращении  с  человеком  и  скромность -  были  отличи тельными  чертами   его   характера.   Я   никогда   не  слышал,  чтобы   он   говорил   с  кем-нибудь  повышенным  голосом.  Простота  и   требовательность   так   гармонично   уживались   друг   с   другом,   что  проситель   из   его   кабинета   выходил   довольным». (Выделено  мной  - Л.К.)       
    В  феврале  1923 года  Илья  Тимофеевич  распоряжением  Гальского  уездного  исполкома   назначается   Заведующим   Чубурхинджской  7-ми  летней   школой,   где   работает  до  октября  1925  года.  Причём,  будучи  ещё   Завотнаробом  Самурзаканского   уезда,   Он  ходатайствует  перед  Наркомпросом   Абхазии  о  преобразовании  начальной  школы  в  Его  родном    селе   Чубурхинджи   в  7-ми  летнюю.   Так,  14  июля  1922  года   в  адрес  Наркомпроса   Абхазии  им   была  отправлена   телеграмма:  «Все   условия   7  летней   школы   в   Чубурхинджской   налицо.   Ходатайствую   и  считаю   крайне   необходимым  Чубурхинджскую   школу   причислить  в  разряд   семилетних   хотя  бы   за   счёт  штатов   2   и   3   сельских   школ   уезда.  Результаты   уведомить   телеграфом.   Завотнароб   Колбая».50 (Выделено  мной – Л.К.)
     Кроме  того,  по  этому   же  вопросу  5  декабря  1922  года  исх.  № 509   в  адрес  Наркомпроса  Абхазии  Завотнаробом  И.Колбая было  направлено  подробное  мотивированное  письмо,  содержавшее   убедительные  основания,   по   которым   Чубурхинджская  начальная  школа, должна быть утверждена  Наркомпросом   как   семилетняя.
     В  письме  в  частности  говорилось:  «В  прошлом, 1921 году  по  постановле нию  общего  собрания  граждан  Чубурхинджской  общины,  был  заложен   фундамент   Единой   трудовой  семилетней  школы. 
     Действительно  Чубурхинджская  община  в  Самурзаканском   уезде  является  одной  из   культурных   общин, которая  ничего  не  жалеет  для  просвещения   и  культуры.
     В  старое  время   здесь  существовала   одна   приходская  школа,  здание  которой   состояло   из  двух  больших   классных  комнат   и  4-х маленьких  комнат  для   квартиры  учащих. Для   семилетней   школы   пришлось   расширить  это  здание  и  вот  община,   не   жалея,  в   таком   экономическом    кризисе   государства,    своей   последней  копейки   и   зерна   кукурузы,   решило  на   свой  счёт  достроить   здание.  Было  преступлено  к  делу,  что  благополучно  удалось  общине  ещё   в   1921  году   и   в  настоящее   время   достройка   здания  вполне  закончена.  Здание  состоит   из   4-х  больших  комнат   и  7  маленьких,  годных  для  занятий,  в  которых  в  прошлом  году  помещалось  4  начальных  и  3  высших  групп  (1, 2  и  3  классы  б. В.Н.  училища).  Детей  училось  обоего  пола  до  200,  из  них  в  начальных  группах  до  150  и  в  высших  до  50.  Учащих  было  7:  четыре   в  начальных  группах  и  3  в   высших.  Но  эта   школа  не   была   утверждена  Наркомпросом  как  семилетняя  и  учащие  несли  за  прошлый  год  даровой  труд,  исполняя  все  обязанности  учащих  полных  семилетних  школ,  чем   как  учащие  так  и   общество,  были  весьма  недовольны,  как   на  местный  Отнароб, так  и  на  Наркомпрос   и  вообще  на  Соввласть, видя  в  этом  совершенное игнорирование  интересов  трудящихся.   
     В  настоящем  же   году  школа  полная  по  числу  групп. Здание  имеется.  Учащие  налицо.  Учащихся  пока  200,  а  с  начала  учебного  года  будет  до  260.  И  если  и  в  этом году Чубурхинджская школа  не  будет  утверждена  Наркомпросом как  семилетняя, то  это  вызовет  крайне  недоброжелательные  отношения  общины  к  власти  и  учащие   откажутся  от  даровой  работы  и  в  предстоящем  учебном  году.
     Докладывая об этом Отнароб   думает, что Наркомпрос  Абхазии,  приняв  во  внимание   вышеизложенное   и   руководствуясь  принципами  защиты   интересов  трудящихся   в   деле  просвещения   и  культуры,   утвердит   Чубурхинджскую   школу,  как  семилетнюю  с  1  же  месяца  учебного  года  и  об  этом  заранее  уведомит  Отнароб. 
     Завотделом  народного  образования   И.Колбая».51 (Выделено мной - Л.К.)
     Причём  к  указанному  письму  была  приложена  справка  с  подробным   указанием  педагогического   состава   их   образовательному   цензу,  преподаваемых  предметов,  количества  учащихся  по  классам  и  т.п.2  В  упомянутой  справке,  подписанной  Самурзаканским  уездным  Отнаробом  5.12.1922 года  за  № 900  указывалось,  что:  «В  Чубурисхинджской  семилетней  школе  налицо  семь  классов  и  один  -  азбучный. Здание деревянное  о 12  отделениях  с кухней,  вполне  соответствующее  своему  назначению».   Среди  преподавателей  этой  школы  тогда  названы:  Александр  Несторович  Чилачава   -  немецкий  язык,  астрономия  и  пение;  Константин  Несторович  Чилачава  -  грузинский  язык  и  природоведение;   Александр  Николаевич  Чедия  -  арифметика,  геометрия  и  алгебра;  Варвара  Николаевна  Акиртава3 -  историю  и  географию;  Илья  Тимофеевич  Колбая  -  русский   язык;   Екатерина  Васильевна   Колбая   и   Георгий   Басария  -  учителя  младших   классов.51
     Как  видим    абхазский  язык,  даже  в  1922 году,  вообще  не  преподавали  в  Чубурхинджской  7  летней  школе   из  чего  следует, что   полная  мегрелизация  коренного  абхазского   населения  Чубурхинджской  общины  Самурзакани   была   уже  свершившимся  историческим   фактом.            
     Наркомпрос  Абхазии  преобразовав  Чубурхинджскую  школу  в  полную  7  летнюю   обратился  с  письмом   (исх.  № 5638  от  11  декабря  1922  года)  в  Совнарком  Абхазии  об  утверждении  штата  для  неё: 
        -  педагогического   персонала  -  12  чел.;
        -  технического  персонала        -    2  чел.
                Всего .   .   .   .   .   .       -   14 чел.52
     Постановлением  Президиума   СНК  Абхазии   от   31  августа  1923  года  (пр. № 37)  «семилетняя   школа   в   Чубурхинджской  общине   оставлена  в  полном  виде». Однако  учителя  Чубурхинджской   семилетней   школы   ещё  несколько  лет  не  были  уравнены   в   зарплате  с  преподавателями  других  семилетних  школ  Самурзаканского  уезда.
    Вопрос о  том,  как  был  организован  в  те  годы  учебный  процесс  и  какая  обстановка  царила   в   самой   Чубурисхинджской  7 летней  школе,  проливают  свет   сведения  из  акта  обревизования  этой  школы    произведенного  1  декабря  1924 года     Комиссаром Народного просвещения ССР Абхазии  С.Я.Чанба  в  присутствии  Замнаркомпроса   Абхазии   А.М.Чочуа, Ответсекретаря Союза «Работпрос» С.С.Мамулова   и  Зав. финансовой  частью  Э.Г.Шитта, где отмечается:
    «Было  осмотрено   здание  Чубурхинджской  семилетней  школы.  Здание   деревянное.  Пристройка  сделана  к  бывшей  старой  школе.  Здание,  как  временное,  для  семилетней  школы  терпимо.  Требуется  постройка  постоянного  школьного  здания,   удовлетворяющего   требованиям   школьной  гигиены. При  школе  имеется  участок  около  5  десятин  земли.   Школьный  двор  огорожен. Несмотря  на  то,  что  семилетняя  школа  существует  третий  год,  видна  спайка  между  педагогами  и  учащимися. Дружной   работой  учащих  и  учащихся  устроена  сцена.  Издаётся  на  русском  и  грузинском  языках  стенная  газета.  Налажен  ученический  хор.  В   день  обревизования   учащие   и  учащиеся    поставили   экспромтом   спектакль … Среди   зрителей   было   много   родителей   и  крестьян  села. По  всему  видно,  что  заботами  учащих,  школа  привлекла  к  себе  внимание  и интерес  крестьян  и  является  вполне  доступной   для   крестьянских  масс,  которые  постоянно   посещают   школу  и   любят   её.  Школа  жизненная  и  имеет  очень  много  данных,  чтобы  быть  реорганизованной   в  школу  Крестьянской  молодежи. Педперсонал,  за  исключением  опытного  заведующего  тов.  Колбая  и  учительницы  В.Акиртава,  весь  новый,  молодой   и  энергичный».52
    Ещё  в мае  того  же  года  в  докладе  об  обследовании  народных  школ  Самурзаканского  и  Кодорского  уездов,  подписанном  инспектором  школ  НКП  Абхазии   А.Григолава  от 10 мая 1924 года  отмечается,  что  «Чубурхинджская  семилетка  обслуживает  700   дымов  жителей».53
    В  марте  1925  года  своим   исх. №  2  на  имя  Наркомпроса  ССР  Абхазии  Зав. Чубурхинджской  7 летней  школой  И.Колбая  направил  протокол  № 13  от  5 марта  1925г. заседания  школьного  совета,  где  присутствовали: Зав.  школой  И.Колбая,  преподаватели -  С.Кемулария,  А.Дзадзуа, А.Чедия,  В.Накопия,   В.Акиртава,  Л.Сакания   и  Н.Джинджихадзе,  представитель  от  школьного  попечительства  и  населения  Елизбар  Колбая,  представители  от учащихся  - Я.Убилава,  от  ЛКСМГ - Я.Килорава,  при  секретаре  С.Акиртава.
    В  протоколе  выражена  просьба:  уровнять  зарплату  преподавателей  Чубурхинджской   7  летней  школы,  с  другими,  аналогичными   школами   Самурзаканиии  и  довести   с  25 руб.  до  40-45  руб,  а  также  выплатить   за  перегруженность   в  преподавании.   При  этом  прилагались  сведения  о  количестве  затрачиваемого  времени  каждым  преподавателем  Чубурхинджской  школы  за  1924-25  учебный  год.54
    Рассмотрев  упомянутую  просьбу  Наркомпрос  Абхазии  14  марта 1925 года  принял   постановление  (пр. № 19),  где  говорится:
    «В  начале  текущего  года  постановлением  Областного  КП  в  Самурзаканском уезде  оставлены  две 7-ми  летние  школы  и  1 девятилетняя,   остальные  же  семилетки  должны  быть  сделаны   школами  1-ой  ступени.   Ввиду  отсутствия  кредитов  до  нового  учебного  года,   в   удовлетворении   просьбы  отказать».55   
    На  основании  такого  постановления  вопрос  этот  рассматривался  в  Самурзаканском  Уисполкоме,  где  было  решено:  Гальскую  школу  преобразовать  в  9-летку,  Окумскую  и  Отобаевскую  оставить  7  летками,   а  Чубурхинджскую  и  Саберийскую   сделать   школами   1-ой   ступени.
    Но  после  этого,  на  основании   просьбы   граждан   сёл  Чубурисхинджи  и  Саберио,    вопрос  о  Чубурисхинджской  и  Саберийской  школах  снова  был  пересмотрен  на  совещании  Областкома  при  участии  представителя  от  НКП  и,  в  соответствии  с  отпущенными   на   содержание  школ   кредитами,  признано   было   возможным   сохранить  в  Чубурхинджской  и   Саберийской   школах   семилетний   курс  обучения   при   условии  выплаты  содержания    педперсоналу  этих   школ  по  положению   учителей   сельских   школ.
     Последнее   постановление   Областкома,  ввиду   отсутствия   кредитов,   остаётся   в  силе   до  нового  бюджетного  года,  а  потому  в  удовлетворении   отказать».56 
     Педагогический  совет  Чубурисхинджской  7  летней   школы  16   декабря  1924  г.  своим  постановлением  за  № 6  обратился  в  Местком  союза   «Работпрос»  Самурзаканского  уезда,   в   котором   говорится:
     «Азбучный  класс,  как  многолюдный  (около  70  детей)  разбит  на  два  класса  (основной  и  параллельный).  Исходя  из  того  соображения,  что  для  ведения  занятий  с  азбучным  классом  требуется  большой,  многолетний   педагогический   опыт   и   особенное  умение,  а  таким,  по  мнению  педагогического  Совета   является   Зав. школой  Ил.  Колбая,  постановило:  параллельный    азбучный   класс   поручить   ему  -  Колбая,  освободив  его  от  всех   уроков   в  других   классах  и  в  интересах  лучшей   успешности   того  класса,   убедительно   просить   Наркомпрос  Абхазии   через  местком   Союза   «Работпрос»   Самуезда   об   утверждении   т. И.Колбая   учителем   параллельного  азбучного   класса  Чубурхинджской   семилетки».57  Причём   на  этом  документе  имеется   резолюция   Ответственного  секретаря  МК  Союза  «Работпроса»  Самурзаканского  уезда   В.Микая:  «Настоящее  постановление  педсовета,  считаю  целесообразным,  и   со  стороны   месткома   препятствий   нет»,   -  подпись   В.Микая,  17  декабря  1924г.
     Следует  отметить,  что   этот  период  жизни   Ильи  Тимофеевича  был  не совсем  безоблачным  и только  наполнен  заботами о народном  просвещении.  Именно  в  это   время,  точнее  в  октябре  1924  года,   по  ложному,  провокационному  анонимному  доносу  какого-то   интригана  и  злопыхателя,   Илья   Тимофеевич    был    арестован   ЧК   и   держался  им   под  стражей  две  недели,   после  чего  был  освобождён.  Причём   Наркомпрос Абхазии  в  своём письме (исх. № 4556 от  18.11.1924г.) на имя  Председателя Самурзаканского  Исполкома  указывал, что  «причитающееся  т.  И.Колбая   жалование   надлежит  получить  на   месте  с  1.10.1924г….».
     А  годом  позже,  10  сентября  1925  года   в  газете  «Трудовая  Абхазия»  (редактор  С.Джапаридзе)  с  дискредитирующей  Зав.  Чубурхинджской  7-ми   летней  школой  Ильи Колбая  целью, имеющей  явно  заказной  характер, появилась  заметка  интригана  некого «И.Ш»,  который  обвинял  педагога  в  «спекуляции  и  ростовщичестве».58
     В  ответ   на   этот   провокационный   выпад,   педагогический    Совет  Чубурисхинджской   7   летней   школы   рассмотрев    на    своём   заседании   вопрос  «Относительно  газетных  заметок  по  адресу   И.Колбая»   5  октября  1925 г. (протокол  № 28) принял  обращение  к  органам  местной  власти,  где  в  частности   говорилось  (цитирую):      
    «Педагогический  совет  выражает:  по  глубокому  нашему убеждению,  долголетняя  его  работа   на    педагогическом  фронте  говорит  за  то,  что  он,  Колбая,   был  энергичный  и  умелый  труженик  в  деле  воспитания  крестьянских  детей. Со  стороны   педагогического совета  тов. Колбая  встречает  п о л н о е  доверие».
    Следует  особо  отметить,  что  к  счастью  Илья  Тимофеевич  обладал   и  таким   важным   человеческим  качеством   как  умение  духовно   возвыситься   над  всем  тем,  что   нравственно   нивелирует   человеческое   достоинство. Причём   у  него   вовсе  не  было   злопамятства.    Порой   Он  умел   «не   замечать»   и  прощать  такое,   что   многих  других   могло   бы   надолго   вывести   их  душевного   равновесия   и,    как  следствие,   парализовав   здравый   рассудок  и  волю,  побудить  к  неверным,   явно   ошибочным   поступкам   и  действиям,  совершенно  независимо   от  того,  прав  ли   он,   по  существу,   или   нет.  По-видимому,  именно   эти   высокие   духовно-нравственные   качества  Ильи  Тимофеевича  -  во  многом  предопределили   Его  лицо   профессионального  педагога   и,   в  конечном  счёте, обрести  в  глазах    педагогической   общественности   и  широких  масс   населения   Абхазии,   статус   высококультурного, интеллигентного  человека и  уважаемого  Педагога.   
    Образно  говоря,   по  бурному   океану   жизни   Илья   Тимофеевич   шёл   как   гигантский   корабль   по   ясному,  строго   выверенному   курсу   к    намеченной   большой   цели,   и   на   движение    которого    не   могли   существенно   повлиять   никакие   волны   и   искусственные   препятствия.               
    Общее  собрание  граждан  Чубурисхинджской  общины  состоявшееся    28  августа  1925 г.  заслушав   подробный    доклад  Заведующего  Чубурисхинджской  7 летней  школой  т. Ильи  Колбая   о  годичной  работе  школы   и   о  состоянии  таковой   в   данное  время»   п о с т а н о в и л о: 
    «Работу проделанную  школой  за  этот  1924-25  учебный  год,  при  наличных  условиях,  с ч и т а т ь   в п о л н е    у д о в л е т - в о р и т е л ь н о й,   а   докладчику  -   Колбая    выразить   б л а г о д а р н о с т ь   з а   у м е л у ю    и    у с п е ш н у ю    р а б о т у    и   с в о ё   о с о б е н н о е    к    н е м у   д о в е р и е.   А   также   обратиться    к   кому  следует   с   просьбой   оказать   всякую  материальную  поддержку   в   деле  благоустройства  школы».  (Выделено  мной  -  Л.К.)
     В  личной  записке  датированной  10  октября   1925 г.  адресованной   Наркому просвещения  Абхазии  А.М.Чочуа1  Председатель  Самурзаканского   Школьного   комитета   Илларион  Сартания  писал (цитирую): 
             «Многоуважаемый   Андрей   Максимович! 
     За  свою  четырнадцатилетнюю  службу  в  Гальском  уезде, я  знаю  бывшего  заведующего  Чубурисхинджской 7-летки  Илью  Колбая,  как  а к к у р а т н о г о   и   д о б р о с о в е с т н о г о    исполнителя   своих   педагогических   обязанностей.  Как  мне помнится,  он   н и к о г д а   и   н и  п р и  к а к о м   ш к о л ь н о м   н а ч а л ь с т в е,  н е   п о л у ч а л   у п р ё к о в    и   з а м е ч а н и й,   к р о м е    п о х в а л ы    и   п о о щ р е н и й».   (Разрядка  моя – Л.К.) 
      10.10. 1925г.           Уважающий   Вас   Ил. Сартания»2
     А  вот  что  вспоминает  бывший  ученик  Ильи  Тимофеевича  по  Тагилонской  церковно-приходской  школе, а  затем  и   коллега по педагогической  деятельности  -  Баграт Георгиевич  Харашвили,  впоследствии  живший  в  городе  Сухуми  по  соседству (цитирую): 
     «По  окончании  сельской  школы,  я  учился  в  Зугдидах,  сперва,  в  выше начальном  училище,  потом  в  гимназии,  переименованной  впоследствии   в  Гуманитарный  техникум. По  окончании  техникума  в  1924  году,  по  семейным  обстоятельствам,  я  вынужден  был  начать,  временно,  работу.  В  этом  же  году   начал  работать  в  селе  Чубурхинджи  Гальского  района,  где  работал  директором   Колбая   Илья  Тимофеевич, который  меня  встретил  с   большим  уважением  и  любезностью.  Я  работал  учителем  математики.
     Крестьяне  мне  рассказывали  о  том,  как  Илья  энергично  взялся  за  перестройку  здания  школы   четырёхлетки   на   семилетку.   Для  чего  он  много  хлопотал,  на  собраниях   агитировал   крестьян.  Это  был  период  после  Советизации.  Рассказывали,    как   Колбая   Илья  Тимофеевич   создавал    условия   для   работы   педагогического  персонала.  На  сходах  общины  он  выступал  энергично   и   агитировал   за  Советскую  власть.  Подбирал   подходящие   кадры  учителей.  Нам   пришлось   поработать   вместе  немного.  Меня  призвали  в  армию.  Через  год  по  возвращении  из  армии,   я  опять  начал  работу  педагогом  в    Чубурисхинджи  и  опять  с  Колбая  Ильёй  Тимофеевичем.   У  него  был   прекрасный   почерк,  и  он   сам   вёл   делопроизводство, сам  писал  приказы. Хороший  был  организатор,  способный,   отзывчивый.   Он   много  сил   и   энергии   отдавал   делу   просвещения.   Хороший   семьянин,   замечательный   по  своей   натуре,   культурный   общественный   деятель,   замечательный    отец   многочисленной   семьи.   Нам    пришлось  жить   по  соседству  в  Сухуми  по   ул.  Казбеги,  и  почему  я  о  его  жизни  и  деятельности  близко  и  много  знаю».
     А   однофамилец   Ильи   Тимофеевича    и   педагог  Николай  Дмитриевич  Колбая  вспоминал:  «Он    (Илья  Тимофеевич  -Л.К.)  много  сделал  для  преобразования  своего  родного  села  Чубурисхинджи.   Самое   главное,   по   его   инициативе   была  открыта  семилетняя   школа,   где   он   проработал   директором   некоторое   время.  Идеальная  постановка  учебно-воспитательной   работы,   укомплектование   подходящими   кадрами преподавателей неоднократно  упоминалось   в  республиканских  совещаниях  учителей...».   
  Уже  в  октябре  1925 года  Илья  Тимофеевич  как опытный  организатор  школьного  дела  Наркомпросом  Абхазии  переводится  на работу  в   Кодорский  уезд  (ныне  Очамчирский  район  Абхазии)  Заведующим  Адзюбжинской   школой,   в  которой  сложилось   крайне   критическое  положение.
     Получив  уведомление   Наркомпроса   Абхазии    исх. № 6208   от  20  октября  1925г.   и  соответствующий   приказ   Наркома   от   того  же  числа  за  № 99   о   переводе   его   на   работу   Зав.  Адзюбжинской   школой   Кодорского   уезда   с   1  октября  с.г.,  ему   предлагалось:   выехать  к  месту  новой  службы,  принять   от    бывшего  Зав.  Школой  Г.Кация  имущество  школы  и   акт  о  приёме  представить  в  НКП Абхазии.
     А  уже    29  октября   1925  года  Илья  Тимофеевич   писал  в  письме   Наркому    просвещения    Республики  Абхазии    А.М.Чочуа    из   Адзюбж:
                «Глубокоуважаемый   Андрей   Максимович!
    Поклон  Вам  от  меня. Желаю  Вам  самой  счастливой  и  приятной   жизни   с   Вашим   дорогим   семейством.
     Вашу  записку  на  счёт  сына   Ивана   Карчава  получил   и  постараюсь  исполнить  Ваше  поручение.  Ещё  от  дома  никакого   известия,   ни   вещей   не   получал,   сам   живу   на  милость    Степана   Кация   и    не  смотря   на   это   прельстил  около   14-15   учащихся,   и   о т к р ы л   п а н с и о н   для   них.  Адзюбжинская   школа,    имеющая    самое   отрадное   и   самое   утешительное  прошлое,  по  роковой   судьбе   временно  заснувшая, приходит  понемногу  в  жизненное  состояние. Приходится  удивляться   умению   людей   доведших   эту   во  истину жизнеспособную  школу  в  такое  состояние.
    П о л н е й ш а я   р а з р у х а    в о   в с ё м   о т с у т с т в и е   с а м о й   э л е м е н т а р н о й  д и с ц и п л и н ы  с р е д и   д е-  т е й,  о т с у т с т в и е   м а л е й ш ей   п о д г о т о в к и   и х,  т р е б у ю т    о т    н а с   с а м о г о   н а п р я ж ё н н о г о   т р у д а.  Я   занимаюсь   с   2-мя   классами:   со  2   и   3,  с   азбучным   кл.   занимается  Лабахуа  (72 уч.),  с  1 кл.  -  учительница  Гогия  (37  уч.).  Т а к   ч т о   я   е ж е д н е в н о   д е л а ю   п о   5 0   у р о к о в,   к р о м е   т о г о,   ч т о   ш к о л о й   з а в е д у ю,    в е д у   в е ч е р н и е  з а н я т и я,  в с ё  к р а й н е  н е о б х о д и м о   д л я  э т о й   ш к о л ы. 
   Ж и з н ь  в  К о д о р а х  о ч е н ь  д о р о г а.   П р и х о д и т с я  н а  1 – 2 руб.   г о л о д а т ь.  Н е с м о т р я  н а   э т о,   х о ч у,    в о   ч т о   б ы    т о   н и    с т а л о,   п о р а б о т а т ь  н а   К о д о р а х  (Выделено мной  - Л.К.).
    Если  вспомните,  было   бы   хорошо,  попросить  Эдмунда  Генриховича   распространить  на  нас  все  ст. ст.  в  смысле  оклада».1
     Патриотизм,   несомненно,   начинается   с  любви   к   родной  стороне.   И  тот  родной   уголок,   где   прошли   детство  и  юность,  на  всю  жизнь  остаются   в  памяти  как  самое  духовно  дорогое.
     И  совершенно  естественно,  что человек,  будучи патриотом,  старается   оставить  после  себя   добрый   след  именно  там, где  перед  ним   впервые  открылось  окно   в  большой,   необъятный  мир,   где  в  его  сознании   впервые  закрепились   понятия  о  добре  и  зле,  о  чести  и  бесчестии,  о  справедливости  и  несправедливости. - Об  этом  постоянно  заботился  педагог   Илья   Тимофеевич.
     Ведь  ещё  до  того,  как   наступит  время  увидеть  себя   глазами   общества,    следует,   в   первую  очередь,   ощутить   себя  самого.   Пробуждению  этого  чувства  в  детях  в  школах,  которые   возглавлял   Илья  Тимофеевич,  служили  уроки   мышления,  сказки,  потому  что  Он  видел  в  каждом   ребёнке,  по  своей   природе,  исследователя.  Отсюда,  Он   всегда   считал   необходимым  открывать  детям  мир  в  живых  красках,  в  самых  тонких  движениях,  звуках,  в  игре,   в  собственном  творчестве,   в  красоте,   которая   вдохновляет   делать   людям    д о б р о.
     Теплота  сердца,  доброта  души, человечность,  гуманность -  как  часто   звучат  эти  слова  на  устах  всех  тех, кто  работал  с  Ильёй  Тимофеевичем  или   учился   у  него   как   педагога   и   директора   общеобразовательной   школы.   Они,  эти   слова,  метко   характеризуют   облик   самого   Ильи  Тимофеевича  как   человека – гражданина,  как  Педагога  с  большой  буквы!
     В  акте  обревизования   школ  Абхазии   29.10.1924г.,  в   том   числе  Адзюбжинской,  произведенной   за   год   до  назначения   туда   И.Т.Колбая,    когда  Зав.  школой  был  Герасимов  (инициалы  которого,  к  сожалению,  мне  не  известны),  Комиссаром   народного   просвещения  ССР  Абхазии  С.Я.Чанба  в  присутствии  Зам. Наркомпроса  А.М.Чочуа, ответсекретаря Союза «Работпрос»  т. С.С. Мамулова  и  Зав. финансовой  частью  Э.Г.Шитта отмечалось(цитирую):
      «Как  в  младших,  так  и  в  старших  группах  занятия  ведутся  по-старому  методу,  давно  изгнанному  из  новой  школы.  Нет  учебных  пособий,  библиотеки  и  методических  пособий  для  учащих… Интернат  ещё  не  оборудован.  Рекреационный  зал  «Красный  уголок»  большой,  светлый,  но  не  оборудован… В общем, школа  нуждается  в  ремонте  крыши,  укреплении  стекол  в  окнах,  т.к.  последние  держатся  слабо  и  вываливаются.  Также  требуется  застеклить  несколько  окон… Школьное  здание  находится  на  возвышенном  месте   и  вполне  подходит  для  открытия  центральной  школы  Крестьянской  молодёжи  уезда».59 

         Раздел 6.    И.Т.КОЛБАЯ  -   Заведующий  Кодорским   УОНО
     Горячий  энтузиазм  и  патриотизм,  ярко  проявившие  себя  в  равной  степени   педагогические   и  организаторские  способности  Ильи  Тимофеевича    -  в   школьном  деле  не  остались  без  внимания  руководства   Наркомпроса   Абхазии.     Уже  через   6  месяцев,   с  1  марта  1926  года,   приказом   НКП   Абхазии   от  13   марта  1926 г.  за  №  39,  § 2  он,   как  опытный  педагог  и  талантливый  организатор  школьного  дела, в  крайне  критический     период    его   состояния,     назначается   Заведующим   Кодорским  (ныне  Очамчирским  - Л.К.)  уездным   отделом  народного   образования.
     Здесь   в  Кодорском   уезде   новыми   гранями   проявляют  себя   выдающиеся,   организаторские  способности  и  неподдельный  энтузиазм  Ильи  Тимофеевича   в  становлении  и  налаживании  крайне  запущенного   состояния   школьного   дела.
    И  хотя  в  школьном  курсе  не было такого предмета, как  современность,  но   Илья  Тимофеевич    хорошо   понимал,  что  дух  современности  должен  пронизывать  всю  учебно-воспитательную  работу  школы,  её  преподавателей,  всю  жизнь  её  воспитанников.   И  Он   требовал   от  своих   коллег   гражданского   видения  мира,   считая   его   живой   плотью  и  кровью   моральности.  В своей  практической   деятельности   Он постоянно   стремился  к  тому,  чтобы   дети   не   только   понимали   что   есть  д о б р о   и   з л о,  но и  проникались  бы отвращению  ко  з л у, бесчестью,    несправедливости.   Ученик,   -   по  мысли   Ильи  Тимофеевича, - должен   уяснить   себя   членом   общества,   стать   настоящим  гражданином  и  патриотом  -  интернационалистом,  глазами  общества  увидеть  самого себя.
     В  должности   Заведующего  Кодорским  Уездным   отделом  народного   образования    Илья  Тимофеевич    проработал  немногим  более  года   -   с  1.03.1926г.  по   15.06.1927г.
    Постановлением   Президиума  Кодорского  уездного  Исполкома  от  4.05.1927 г.  (прот. № 13)   И.Т.Колбая    освобождается   от  занимаемой  должности   Зав.  Кодорским  УОНО.   
    Во  исполнение  указанного  постановления  Коллегия  НКП  ССР  Абхазии   заслушав  доклад  Председателя   НКП  А.М.Чочуа   21.05.1927г.  постановила:  «Согласно  постановления  Президиума  Кодорского  Исполкома   освободить  т. Колбая  Ил.  от  должности  Зав.  Кодор.  ОНО  с  15 –го  июня,  а  на  его  место,  согласно  того  же  постановления,  назначить  с  того  же  числа   Фед.  Хашба.  Предложить  т. Колбая  письменно  отчитаться  к  15  июня  в  своей  работе  и   сдать  дела  тов.  Хашба.60  того  же 15  июня  зачислить  т. Колбая  на  должность  учителя  на  место   Ф.Хашба  с  тем  же  окладом  содержания,  который  получал  последний».
    И  несмотря  на  то,  что   мотивы  освобождения   от  занимаемой  должности  Ильи  Тимофеевича  не  вполне  понятны,   тем  не  менее,  как  видно,  Он  совершенно   не  испытывал  чувства  обиды,  поскольку   для   него  главным   никогда  не  были   Его  личные  амбиции,  а  всегда  и  превыше  всего  являлись  интересы   дела   просвещения   народа   Абхазии,   которому  Он  служил  искренне,   преданно  и  самозабвенно!       
    О  том,  что   Илью  Тимофеевича   в  действительности   тогда   занимало  и  волновало  больше  всего,  было  то,  что  ему  не  всё  удалось   сделать  за  этот,  сравнительно  небольшой  период  работы  в  занимаемой   должности  и  о  чём  Он,   предельно  ясно  и  самокритично,  пишет  в  своём  отчёте.  Вот  только   лишь   некоторые  цитаты   и   сведения   из  этого  отчёта: 
      «Отдел  народного  образования  Кодорского  уездного  Исполкома   фактически   существует   с   1.03.1926г.  (то  есть  со дня  назначения   Ильи  Тимофеевича   на   должность  Заведующего  ОНО  -  Л.К).  До  этого   времени   по  неимению  определённого  помещения  для  канцелярии  ОНО,  переписка  с  Наркомпросом  Абхазии  хранилась  в  книжной лавке г. Какубава,  а   вся  деятельность  его   заключалась  в   выписывании  требовательных  ведомостей    и    раздаче   содержания   работникам   просвещения.  Когда   Зав.  УОНО   было    предложено   Наркомпросом, при  вступлении  в  должность   (Ильи  Тимофеевича  -  Л.К.)   принять   дела   и    документы,   то   приёма   не    состоялось,   так   как   п р и н и м а т ь    б ы л о    н е ч е г о».   (Разрядка    -  Л.К.).
      Из-за   такого  положения  дел   было  трудно  установить  не  только  численность  учителей  и  учащихся,  но  даже  число  школ  уезда,  которых  тогда  было  не  очень  много.
      Канцелярия  УОНО  Исполкома   размещалась  в  очень  маленькой  комнате,  где  хранились  гвозди  в  ящиках,  и  для  канцелярии  оставалась  очень  маленькая  площадь. Не  было  даже  самой  необходимой  мебели, ни  канцелярских  принадлежностей. При  таких   условиях,  -  пишет   Илья  Тимофеевич,  -  начал   Отдел  Народного  Образования   свою   работу   в   Кодорском  уезде».
      Далее  в  своём  отчёте   Илья  Тимофеевич  отмечает,  что   все  без  исключения  школы  были  им   лично  обследованы,  каждому  учащему  были  даны  те  или  иные  указания  в  форме  беседы  и  результаты   обследования   были   записаны   с  отметкой  о  достижениях   и  недостатках.   Всех  школ   до  1  марта  1926г.  было   33,  из  них  2 -  девятилетки:   грузинская   и   русская,  1  городская  начальная  эллинская  и  1  детсад.   Учащих  во  всех   школах  было  82,  а  учащихся  2793.
     Все  здания   школ,    исключая   Адзюбжинскую   и  Атаро-абхазскую,   находились   в  самом  жалком  состоянии:  дырявые  потолки  и  полы,  выбитые  рамы   окон,   не  говоря  уже  о  стёклах,   поломанные  двери,  крыши  дырявые,  как   сито  и   совершенное   отсутствие  нормальной   школьной   мебели.  Если   кое-где   ещё   и   имелись  жалкие  остатки  ученических   парт,  то   число    их   было   очень   незначительно   и  сидело   на   одной   4 – 5  учеников. 
    Школьные  дворы  нигде  не  были  огорожены,   ни  при  какой  школе  не  было  хотя  бы  маленького  огорода.  Классных журналов   для  записи    учащими  пройденного (материала  -  Л.К.) не  было,  лишь  в  немногих   школах  были  вместо  них  тетради,  но  нужных  записей  почти  не  велось.   Дел   школьных,  за  исключением  Кочарской  школы  нигде  не  было  заведено,  а  где  были,  то  без  порядка   и  системы… Преподавание  в  школе  велось   по  примитивному  методу:  ни  по   старому,  ни  по  новому, а  какому-то среднему  (смешанному),  благодаря  чему  и  успешность  была   незначительная   в  большинстве  школ.  Чтение  монотонное,  нараспев,  без  каких-либо  признаков   художественности   и  благозвучия.  С  письмом   дело  обстояло  не   лучше… и  т.д.   
      Но   уже  в  следующем   1926 – 27  учебном  году  число   школ   возросло   на   5,  т.е.   стало   38,   число  учителей  -  на  21   чел.,  т.е.   стало   103,  а   число   учащихся   на   555  -  увеличилось,   составив   3448  чел.      
       По  образовательному  цензу  состав  педагогов   на  момент  отчёта   был  следующий:
           -   с   высшим  образованием .   .    .    .    .    .     11
           -   со   средним    .    .     .     .     .     .     .   54
           -   с    низшим     .  .   .   .     .(со  званием  учителя) -
           -   с    низшим…….. (без  учительского  звания)    -  всего  36
       Большая  часть  учителей  (72 чел.)  содержалось  за  счёт  казны  (суб-фонд)   и   31   -   за   счёт  сельских  обществ,   «но   в   числе  них  не  было  учителя  работавшего  без  трудового   договора  с  сельским  обществом». 
      Далее  автор  подчёркивает,  что    в    настоящее   время   только  14  штатов   приняты    казной,   а   остальные   остались    на  содержании  сельских  обществ.   «Явление   это   крайне   ненормальное  и  не  выгодно   отражается  на  деле  народного   образования.   Учитель,  нанимаясь  на   один  учебный  год,  смотрит  на   свою  работу,  как  на   временное,  непрочное  занятие  и  думает  о  том,   чтобы,  закончив  как-нибудь  учебный  год  и,  получив  за  него   вознаграждение,  искать  где-нибудь  новый  заработок.  Чтобы   избегнуть  подобного   ненормального   явления,   мне   кажется,  - подчёркивает  автор, -    что   следовало  бы  изменить  принятый  Уисполкомом  и  Наркомпросом  порядок   открытия   школ.   При   открытии    школ    сельским   обществом   получать  от   них  приговор  с обязательством   о   н а й м е   у ч и т е л я    з а    и х    с ч ё т    и   обеспечение   школы  освещением,  отоплением   и   сторожем   до   тех   пор,   пока   не   будут  приняты   на  счёт  Наркомпроса.  При  такой  гарантии  учитель  будет смотреть  на  свою работу, как  на прочное и постоянное  з а н я т и е».61  (Разрядка  моя – Л.К.)
      Далее  отмечается,  что  силами  Отнароба   с   1.03.1926г.  были   приняты   самые  решительные   и    экстренные   меры,   с   подключением   учительства,    по   резкому   улучшению   технического   состояния   школьных  зданий   и  помещений.               
      В  результате   было  достигнуто   следующее:     капитально   отремонтированы   школы  - Тамышская,  Квитоульская,  Качарская,  Илорская,  Очамчирская,  Эллинская  1-ой  ступени  и  Моквинская,  а  так  же  Очамчирского  Детского   сада   п р и    п о м о щ и    к а з н ы.   Построено   новое   школьное   здание   в   сел.   Гуада,   здание   вполне   приличное   и  почти   оборудованное.
     Капитальные  ремонты,  исключительно   за   с ч ё т    с е л ь с к и х   о б щ е с т в   были  произведены   в  таких   школах  как:  Джгердинская,    Лабринская,   Ткварчельской,    Охурейской,  Киндгской,   Беслахубской   и  Ахуцинской   и   лёгкие   ремонты   во   всех    остальных   школах.
    В  отчётном   периоде   для  школ   уезда   (не  считая  городских)  было  приобретено  мебели  на  1415 руб.  и  роздано сельским  школам.  Заготовка   мебели  была  произведена  своевременно,  а  имевшаяся   ранее  отремонтирована,  так  что  школы  на  три   четверти  были  обеспечены  необходимой  мебелью   и  т.п.
    Далее   подчёркивается,  что,   в  настоящее  время,  состояние  школьных   помещений и  школьной  мебели  в п о л н е  у д о в л е т в о р и т е л ь н о е.   
    Признавая  огромное  значение  приобретения  детьми  сельскохозяйственных   знаний  вообще  и  огородничества   в  особенности,  при  к а ж д о й   школе   были  организованы  показательные  огороды  и  по совету  Уездного  агронома,  были   своевременно  выписаны   соответствующие   семена,  коими  были  снабжены   в с е   школы,  также   как   и   земледельческим    инвентарём,   необходимым  для  разведения   огорода.  «Сверх   ожидания   учителя  и  дети   проявили  при  создании  огородов  максимум  энергии, и  в  будущем  представляется   возможным  расширить   и  углубить   это   полезное  дело». 
    Далее  автор  подчёркивает,   что   особое  внимание  должно  быть  обращено  на  так  называемые  «опорные»   школы,  снабжение  их  достаточной  методической  и  общеобразовательной  литературой, чтобы последняя находилась  в  пользовании,  «а  не  валялась  без  всякого  движения».  Илья  Тимофеевич   считал,   что   необходимо   требовать   от   заведующих   опорными   школами   отчёты   с  точным,  определённым  указанием  педагогов, читавших руководство  и  пособия,  «чтобы   учительство   по   районам  часто   устраивало   общие  чтения   и  беседы   на   темы  преимущественно   педагогического  характера,  чтобы  совместными  усилиями  разрешать  педагогические  вопросы…  Среди  педагогов  уезда   очень  часто   встречаются   лица   не  прочитавшие  ни  одного  методического  руководства,  ни  сочинения  какого-нибудь   авторитет ного  педагога  и   печальные  последствия  являются  результатом  этого.
    В  текущем  учебном  году  массовое  обследование  школ  уезда   не  было  произведено  по причинам  не  безизвестным  Наркомпросу, но некоторые  школы: Гуадская,  Чиловская,  Беслахубская,  Джгердинская,  Качарская,  Очамчирская  эллинская  были  посещены   и  подводя  параллель  между  успешностью  работы  прошлого  и  настоящего  года   есть   все   основания   сказать,  что   дело  обучения  подвинулось  на  90%. Отношение  преподавателей  к   своим   обязан ностям  также  резко  переменилось  к   лучшему,  можно  наблюдать   максимум   напряжения  энергии   и  желания   поднять,   и   улучшить   дело  воспитания  и   обучения    детей…».  (Выделено  мной  -  Л.К.)
    Далее   затрагивается   вопрос   методики   преподавания   в   связи   с  отсутствием   в   необходимой   степени   наглядности   при   обучении,   и  даются  соответствующие   практические  рекомендации.
    Особое  внимание  Ильи  Тимофеевича   занимает  проблема  обучения  детей   абхазцев   в сельских  школах.  «С  каждым  днём, - отмечает  Он, -  в  уезде  ощущается  всё  более  и  более  нужда   в  нескольких   школах   повышенного   типа.  Дети   абхазцев,   оканчивая    школу   1  ступени,   рвутся   то    в   Сухум,   то   в  Гагры   и  т.д.,  но  отсутствие  необходимых   материальных   средств   лишает   их   возможности   продолжать   образование    в   городе,  а   на   казённый   счёт   невозможно   устроить  такую   массу  детей.
   Одновременно   с  этим   положение   вещей   с  каждым   днём   становится   всё  острее  и  острее.  У  абхазцев  родителей   и   детей  растёт   упорное   желание,  получив  просвещение,  приблизиться   к   свету  знаний.  Благодаря   этому  на   в с е х    сельских   общественных   собраниях,    предъявляются    населением    требования    об   урегулировании    этого    вопроса.   Исходя    из   этих   соображений,   считаю    наиболее   целесообразным    и   имеющим  все   условия  налицо  перевести   Джгердинскую   тудовую   школу  1  ступени   в  разряд   семилетних   с   сельскохозяйственным   уклоном,   а   Моквинскую   преобразовать  в   школу  крестьянской  молодёжи.    
    В дело  создания  и  оборудования  этих  школ вовлечь сельское население, которое,   по-моему,   примет  активное   в   этом  участие,  так   как   оно   не  совсем   бедное.   В   Джгердинской   общине   много  учащихся   довольно   хорошо   подготовленных,  много  учащих   дружно   и   умело  работающих.  Население  к  школе  относится   так,   что   лучше   желать   не  приходится ,  не  щадя   для   школы   ни   энергии,  ни   затрат.  Зав.  школой   Пётр  Шелия,   не   обладал   особой   школьной   подготовкой,  своей  инициативой   и   любовью    к   делу   сумел   так   заохотить   крестьянство   к   школе,   что   оно   кроме   школы   ни   о  чём  другом   не  думает,  и   по   моему   глубокому  убеждению  при  надлежащей   поддержке,  вполне  сможет  оправдать  своё  назначение  создателя    и   руководителя  школы  повышенного  типа.
   Джгердинская   школа   приблизительно    центральная    и    ею   свободно  смогут  пользоваться  соседние   селения.  Метеорологические,   климатические   и   другие   объективные  условия  также  благоприятствуют   этому   делу».
    Кроме  того,  Илья  Тимофеевич   считал,   что   «…школьную   сеть   в  Кодорском   уезде   следует   з н а ч и т е л ь н о   увеличить»   и   прямо  указывает,  где   необходимы  новые   школы:   Меркулах  (Моквинская  общ.),  Тумушах  (Квитоульская общ.),   Нагвалуу  (Илорская  общ.),  2-ой  Охурей  (Охурейская  общ.), Акваске (Гупская  общ.). (Выделено мной - Л.К.)
    Далее   в  отчёте  обращается  внимание   на   необходимость  расширения   учительских  штатов  с  указанием   конкретных   школ,  а   также   на  тщательный   пересмотр  состава  педагогов   уезда,   проведения   чистки   с   увольнением   учителей,   окончивших  7  и  9  летние  школы   и    «не  имеющих   абсолютно   никакого   навыка   в   деле   обучения   и   воспитания  детей … постепенно  заменяя  их  специалистами   из  окончивших   Педагоги ческий  институт   и  Педагогические  курсы». 
    В  этот   период   Политпросветом   в   уезде  заведовал   Илья   Агумаа,  окончивший  партшколу  1-ой  ступени.  Причём  Уполитпросвет   с  1  декабря   по  распоряжению  Нарком проса  и  Главполитпросвета   объединился   с  УОНО  и   работал   под   непосредственным  его  руководством.  В  текущем  году  им   были  организованы  4   школы  малограмотных  и  20  ликпунктов,  в  которых  занималось   602 чел.,  из  коих  39  женщин.  При  проверке  оказалось,  что  установленную  программу  удовлетворительно  усвоили  442 чел.,  из  коих  13  женщин.  «Такой   незначительный   процент  женщин  объясняется   тем,  что  пока   ещё   население   мало   уясняет   себе   то   великое   значение,  какое   имеет    п р о с в е щ е н и е   женщин   для   общественной   жизни   вообще,  а   в   частности   для   самих  себя.  В  будущем   должно   быть  и  будет   обращено   самое   серьёзное   внимание   на  борьбу  с этим злом.  Политпросвет   с  помощью   женотдела   поведёт  широкую    пропаганду   среди   женщин  о  великой  пользе  и   необходимости  ликвидации  среди   них   неграмотности…». (Выделено мной – Л.К.)
     Далее  автор  говорит  о  конкретных  организационных  мерах  по налаживанию  работы   по  ликвидации    безграмотности    среди   населения,  работы   изб   читален,  снабжению   школ   учебниками   и   письменными  принадлежностями.  «Относительно  учебников  нельзя   не  отметить,  -  пишет  автор,  - что  имеющиеся   в   магазине   мало   соответствуют   потребностям    н а ш е й   ш к о л ы,  так   как   материал   в  них  взят   преимущественно не  из  деревенской   жизни,  а   из  городской   и,  вдобавок,  не  из  Кавказской,  а   из   русской.   Факт    этот   даёт   печальные  результаты.  Н е о б х о д и м о   о б   э т о м   п о д у м а т ь    м е т о д с о в е т у    А б х а з и и    и    п о   в о з м о ж н о с т и    у с т р а н и т ь    э т у    н е н о р м а л ь н о с т ь». (Разрядка  моя  - Л.К.)
      В  заключении   своего   отчёта  Илья   Тимофеевич   пишет,   что   на  основании  распоряжения  Наркомпроса   ССР   Абхазии   от   26.05.1927г.   за  № 2069,  основанного   на  постановлении   Президиума   Кодорского   Уездного  Исполкома   от   4  мая  1927г.,   «сего  15.06.1927г.  все  дела,  имущество  и  денежные  суммы  сдаю  по  особому  акту  тов.  Ф.Хашба,  назначенному  от  того-же  числа   вместо   меня.
    Подводя  итоги  моей  полуторагодичной  работы  по  Кодорскому УОНО  не  могу   обойти  молчанием  тот  радушный  приём,  то высокое  доверие,  коим  массовое  учительство  уезда награждало  меня  в течении  всей  моей  работы  и  чему  я, исключительно, приписываю  те  достижения,  если  они  были,   в   своей  тяжёлой,  ответственной,  но  в  то  же   время   чрезвычайно  любимой   мною   работе.
    Отстраняясь от  работы, если  я  о  чём нибудь сожалею, то исключительно лишь  о  том, что за время своей службы сделал очень немного, но я утешаюсь тем, что я  всегда  сознавал  своё слабосилие, свою неподготовленность  для  такого  большого   и  ответственного  дела, всегда считал, что, на  моём  месте, я  случайный  человек, что здесь  должно  быть  лицо, имевшее  научные  педагогические   труды,  бесспорно   доказавшее  педагогическому   миру   исключительные  способности  современного  педагога,  каким  я   не  мог  считать  себя  и   всегда  чувствовал  себя  обременённым  и  сильно  задолжавшемся   перед  каждым  учителем   и  учеником  уезда, почему  и  рассчитываю на прощение, как со стороны  моих сослуживцев  - учителей, так  и  Наркомпроса  Абхазии,  по директивам  и  указаниям которого, я  работал  в течении отчётного  периода».
                Зав. Отд. Нар. Образ.  Кодорского  Уезда    И.Колбая  -
                подпись 1       
      Очевидно,   не  надо  быть   семи  пядей   во  лбу,   чтобы  правильно  понять  и  оценить  степень  профессиональной  самокритичности,  человеческой   скромности  и  высокой  дипломатии  Ильи  Тимофеевича  и  на  что  невозможно  не  обратить  внимания! 
     Следует  особо   заметить  и   то,   что  весь  отчёт   написан   Ильёй  Тимофеевичем   собственноручно,   на   15   страницах,  красивым   и   ясным   почерком,    без    каких-либо   вообще  исправлений   и  помарок.  Причём   известно,  что   Илья   Тимофеевич  н и к о г д а  не употреблял  черновиков  при  написании  деловых бумаг!
    И  невольно   думается  о  том,  что  излагает  письменно   чётко  только  тот  человек,  который   ясно  мыслит  и  хорошо  знает  предмет,  о  котором  он  пишет.
    8  мая  1927  года  газета  «Советская  Абхазия»  опубликовала  заметку   учителей   Кодорского    уезда    т.т. Маргания   и   Кукбая   под  заголовком   «Надо    почаще   инструктировать    сельских учителей»,  где  в  частности  говорилось  о  том,  что   в  сельских  школах   работают  молодые  учителя,    у  которых  отсутствует  большой   опыт.  «Хотя  нельзя  сказать,  -  отмечали  они,  -  чтобы   работа   в  школах   поставлена   плохо,  но  недостатки   имеются».  И  поскольку  сами  учителя  не  могут  нащупать  эти  недостатки  и  найти  способ   их   устранения,   авторы   предлагали,  чтобы   на   помощь  им  пришёл  Наркомпрос,  посылкой   инструкторов.  Причём   они  просили,   чтобы   инструктора   Наркомпроса  приезжали  в   середине   года,  чтобы  можно   было  успеть  исправить  выявленные   недостатки    во   вторую   половину  учебного   года.            
      В  период  заведывания   Ильёй  Тимофеевичем   Кодорским  УОНО  в  Очамчирской   смешанной  9 - летней   школе  работал   выдающийся  абхазский  просветитель,   представитель  старшего  поколения  учителей   -  Фома  (Омар)  Христофорович  Эшба  (1856 -1928),  который,   по    словам   бывших    руководителей  Наркомпроса  Абхазии  - С.Я.Чанба  и  А.М.Чочуа  «в  абхазской   деревне   оставил   неизгладимый   культурный   след   о   себе».62
      С  15  июля  1927  года  по  1  октября  1928  года  Илья  Тимофеевич  работает  учителем  Очамчирской  смешанной  9  летней  школы;   с  1  октября  1928  года   Зав.  Бабушерской  школой  2 -ой  ступени;   с  15  сентября  1929  года   по  28  августа  1931  года   Заведующим  Эшерской  школой  колхозной  молодёжи,  а  затем  вновь  учителем  Очамчирской   смешанной  9  летней  школы  вплоть  до  августа  1933  года.
     В  характеристиках -  отзывах  о  работе    Ильи  Тимофеевича     тех  времён  отмечается   высокие  его  профессиональное  мастерство  и    уровень  успеваемости   учащихся.       
     Так,  коллегия  Наркомпроса   Абхазии   8  мая   1933  года  (пр. № 4)  на  своём  заседании  «особо   отмечала   высокую   успеваемость    1У   группы   учителя    Абхазской    Очамчирской   10    летки     И.Колбая».63   
      Известно,  что  в  процессе  познания  самого  себя   и   окружающего  мира  у  человека  рождается  чувство  личного  достоинства,  самоуважения, причастности    ко   всему,  что   происходит   в  окружающей  жизни.  Ведь  без  самоуважения   немыслимы   ни  Гражданственность,  ни  личная  Честь,   ни   Гордость   человека,  которые  формируются  при  чётком  осознании  своей  реальной  сопричастности  и  активной  роли   в  прогрессивном    преобразовании   общества. И  Илья  Тимофеевич  считал  крайне  необходимым  воспитание   и   утверждение   высоких   нравственных     понятий   в  каждом  ученике,  залогом    становления   и   укрепления    у   них   чувства   коллективизма    и,    как  следствие,  всемерного  повышения   социализации   сознания.  Илья  Тимофеевич  делал   всё   для   того,  чтобы   чувство  ответственности   за  свою  работу,  за  поведение  и  поступки,  за  судьбу   общества  и  благо   людей   всегда  были  на   первом  плане   жизни   и  труда,   как  у   самих   педагогов,  так   и   учащихся.  Для  Него  всегда   было   очень  важным,  чтобы    молодёжь   знала   и   правильно  понимала   те  сложные   социально-политические    процессы, которые  происходили  тогда   в   обществе.
      Ещё  в  1930-31   годах   Илья  Тимофеевич   принимал  самое   активное  участие   в   ликвидации    безграмотности   на  селе, являясь  Председателем   комиссии   Кодорского  района  по  ликвидации  неграмотности. По  его  личной   инициативе  было организовано  11 ликбезов  с охватом  более 300 неграмотных.
      В  этот  же  период   Илья  Тимофеевич  возглавляет  разные  методические  секции,  выступает   с  докладами,   даёт  показательные  уроки   признаваемые   неизменно   образцовыми.
     Являясь  общественным   инструктором   Кодорского   районного   Совета  профсоюзов  в  течение  трёх  лет,   Илья   Тимофеевич   все  порученные  ему  задания  «выполнял   умело,  добросовестно   и   аккуратно»,  -  говорится  в   характеристике  Кодорского  РайОНО  от  15  июня  1933 г.  (исх. № 411/ 215).   А  в  характеристике  Кодорского  Районного  Совета  профсоюзов  от  25  ноября  1931 г.  за  № 151   отмечается   также   и   активное  его  участие   во  2-ом  «большевистском   севе»   в    котором   отличился  и   за  что   был  удостоен  почётного  звания  «Ударника».
     Президиум  Кодорского  РИК,а   своим   постановлением   от  3  ноября  1931 г. (прю. № 18  п.14)  «особо    отмечал   энергичную   работу   прикреплённых   по   осмотру   с/советов   тт.  Кварацхелия   и    Колбая».
     В  объявленном   Наркомпросом  Абхазии   в  1931-32  учебном  году  республиканском  конкурсе  «на   лучшую   школу   и   на   лучшего   педагога»   Илья   Тимофеевич   принял   участие  (тогда  он  уже   работал  преподавателем  9 летней  Очамчирской  школы).  В  конце  учебного  года  за  достигнутые  успехи  в  учебно-воспитательной   работе   Ему  была   присуждена   Первая   республиканская   п р е м и я. 
     По  сути,   каждый  свой   урок   Илья   Тимофеевич   превращал   в   своеобразное    напутствие  «юноше,   обдумывающему  житьё».  Причём   он  был  наделён  удивительной  способностью,  постоянно,  создавать  вокруг  себя   «поле   притяжения»  и  не  только  учащихся  и  учителей.  Для  этого  необходим  был  особый  человеческий   талант,  которым   судьба  его  щедро  одарила.
     «Я  учился  в Эшеро-Абхазской  ШКМ, те  есть школе колхозной   молодёжи,  -  вспоминал  бывший  ученик   Ильи  Тимофеевича  -  Ризабей  Кичевич  Гулиа.  Эта   школа   помещалась    в  здании   бывшего  помещичьего  имения  (Богданова  - Л.К.),1  которое   не    было   завершено  строительством,   в   частности,  не  было  оштукатурено  и  потому  имело   массу   щелей,  откуда  ветер  дул  со всех сторон, но  это  не  мешало,  и  считали  за  положенное.
     Первые  два  года  все  учащиеся,  независимо  в  какой  группе,  сидели  в  одном  большом  зале….
     Первым  нашим  учителем  был  Адлейба  Владимир (Шаруан),  который  в  самый  трудный  организационный  период  сделал  многое,  а  затем  его  сменил  Маркоз  Кантович  Каландия  и  с ним  работали: математик Броникер, Маргарита  Афанасьевна  Векуа  и  другие.
     Не  помню  точно,  но  кажется  в  1928  и  1929  годах  Заведующим  школой    стал   Илья  Тимофеевич  Колбая.  Он  большое  внимание  уделял  своему  предмету  и  потому,  его  все  учащиеся  любили,  и  программу  осваивали  неплохо.  В   частности,  он  приучал   нас   к  самостоятельной,  творческой   работе».
     И  далее:  «Школе  большую  помощь   оказывал    родительский   комитет,  который  возглавлял  мой  отец  -  Гулиа  Кич  Сакадлович.  И  поэтому,  Илья  Тимофеевич   и    Кич  Сакадлович  работали   в   этой  области  согласовано  и  дружно. 
     Илья  Тимофеевич   периодически   бывал   в   нашем  доме   в   качестве    гостя,    который   владел    абхазским   языком   и    свободно   обходились  в  разговоре,  в  обстановке   семьи, без переводчика». (Кстати,   как  сообщил  мне  Ризабей  Кичевич,   его  родители  говорили   исключительно  по-абхазски  и  по-турецки  -  Л.К.).
    Далее  уже  в   личной  беседе  со  мой   Ризабей  Кичевич  добавил,  что   в  школе  Илья  Тимофеевич   появлялся   только   в   штатской   форме,  хотя  мы   все  знали,  что  у  него   была   и   черкеска.
    В   период  заведования   Ильёй    Тимофеевичем   Эшерской    ШКМ,  активную   помощь   оказывал   школе   Комсод   (Комитет  содействия)   в   лице   её  членов:  Бутба  Махты   и   Авидзба  Сефера.1    Аналогичную   общественную  работу   в    Бабушерской  Трудовой    школе   проводил    Виктор  Какучая  -  председатель  Комитета   содействия  школе.64
    Новый,  наиболее  насыщенный  яркими  и   знаменательными  событиями,   этап   в  жизни   и    деятельности  Ильи  Тимофеевича  начинается   в  1932  году,  когда  был  переведен   на  работу  в  Сухум  на  должность  директора  Сухумской  русской  7  летней  школы  № 1,  которая  располагалась по улице  4  марта  (в  р-не   Православной  церкви).         
     В  1930  году  Илья  Тимофеевич,    после  развода   со   своей   первой  женой,65   делает  предложение   Елизавете  Ивановне   Запольской  (урожденной  Шеиной).
     Елизавета  Ивановна   родилась   25  февраля  1902  года   в    городе  Тобольске,   в  семье   кадрового  офицера   русской  армии  -  Шеина   Ивана  Николаевича   и  дочери  богатой  помещицы  - Дмитриевой Валентины  Ивановны.  Сначала  Она  поступает   в  Омске   в   частную   женскую  гимназию  Эйнеровича,  где  заканчивает  7  классов,   а   в   1918  году  оканчивает  8 –ой  класс  1-ой  Омской   государственной  женской  гимназии,  что  давало  право  преподавать  в  начальных  классах  школы. 
    Рано  выйдя  замуж  (в   возрасте  18  лет)  за  Запольского  (точнее – Федотова)  Сергея  Сергеевича  1885г. рождения  (который   служил  в  царской  армии,  а  в  гражданскую  войну  - в   белогвардейской   армии   Колчака,  впоследствии  вынужден  был  сменить  фамилию  «Федотов»   на  «Запольский» -  являвшейся  девичьей  фамилией  его  родной  матери!),  Она  вскоре  осталась   вдовой   с  двумя   малолетними   детьми    -  дочерью   Ариадной   1921  и  сыном   Игорем  1922  года  рождения. Запольский (Федотов)  Сергей  Сергеевич  скрываясь  со  своей  семьёй   от  постоянных  преследований  большевистской  власти,  постоянно  перемещаясь  вплоть  до  Владивостока, затем  на Северный  Кавказ,  наконец,  попал  в  Абхазию,  в  город  Очамчири, где  работал препо давателем  химии  в  Очамчирской  смешанной  9-ти   летней  трудовой   школы.  Тогда  же  Заведующим  упомянутой  школы   был    Илья  Тимофеевич.  Сергей  Сергеевич  умер  по  болезни  (хроническая  язва  желудка!)  в  Очамчири  в  ноябре  1929  года,   где  и  был  похоронен  на  городском  кладбище.
    В  удостоверении  выданном   Запольской  (урождённой   Шеиной)  Елизавете  Ивановне  Зав.  школой  от  26  июня  1931  года  за  № 475   говорится:
    «Дано  сие  Запольской  Елизавете  Ивановне  в  том, что  она  Запольская  поступив  на  должность  учительницы  1 ступени  Очамчирской  Смешанной  9 л.  школы  10  сентября  1930  г. проработала  до  конца  учебного  года.
    Годичная  педработа  показала, что  тов. Запольская хорошая  общественная  работница,  аккуратная   и   умелая   преподавательница,  что   подписями   и   приложением   печати   удостоверяется.   
     Завшколой   И.Колбая    (подпись)        Деловод  Ф.Хашба
                (подпись)      
     Будучи  вдовой,  Елизавета  Ивановна  принимает  предложение  и   выходит  замуж  за   Илью  Тимофеевича   Колбая.  От  совместного   брака  9  ноября  1931  года   у   них   рождается  дочь  Елизавета  Ильинична  Колбая.  А  уже  в   1932  году,  по  настоянию   Ильи  Тимофеевича,   Елизавета   Ивановна,  вместе  с   дочерью   Елизаветой    и   старшими  детьми  -   Ариадной   и  Игорем,   переезжает  из  Пятигорска  на   постоянное  место   жительства   в   Сухум.


        Раздел 7.  И.Т.КОЛБАЯ  -  ОСНОВАТЕЛЬ  СУХУМСКОЙ  1-ой  РУССКОЙ 
                ОБРАЗЦОВОЙ  СРЕДНЕЙ  ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ  ШКОЛЫ 
    По приезду  в  Сухум  в  1932  году  семья  Ильи  Тимофеевича  поселяется  сначала  в  частном  доме  в  р-не  ж.д. вокзала  «Сухум»,  затем  непродолжи тельное  время   проживает   в   доме   преподавателя   математики,   доцента   Сухумского  госпединститута   им. Горького  -  М.Т.  Раннефта,  что  в  располагался  в  районе  «Красного  моста»  по  улице  Курортной.  Здесь  они   прожили  всего лишь  несколько  месяцев  и   после  чего,   в  том  же  году,  переехали  опять-таки   на  временное  жительство  в  учебное  здание  Сухумской   русской   7 летней   школы,  располагавшегося   по   ул.  Гулиа,  № 38   и  куда  Илья  Тимофеевич  был  назначен  директором.  Причём  в  том  же  здании  школы  тогда  уже  проживала  семья   Наркома  просвещения  Абхазии  -  Андрея  Максимовича  Чочуа,  которая   любезно  уступила  им   одну  из  ранее   занимаемых   комнат   на   втором   этаже   с   балконом.
    Живя  рядом,  бок  о  бок,  интеллигентные  учительские   семьи  близко  познакомились  и  крепко  подружились.  Эта  дружба  продолжалась  всю   оставшуюся   жизнь,  несмотря    на    далеко   непростые  социально-политические   процессы,   происходившие  тогда   в   Абхазии.
     В  этой  же  школе  продолжила  свою  деятельность  и  Елизавета  Ивановна   в   качестве   учительницы   младших   классов.
     Незадолго  до  своей  кончины  (в  ночь  со  2  на  3  сентября  1982 года),  в  мае  1981  года,   Мама  рассказала  мне  лично  (что  я,  конечно  же,  записал), что  Она,  по  линии  отца,  происходит  из  дворянского  рода  Шеиных,  а  по  материнской  -  из  дворян  Дмитриевых.66 
     К  началу   деятельности   Ильи   Тимофеевича   в   Сухумской    русской  неполной  средней   школе   № 1  учебно-воспитательная   работа   стояла   на   низком   уровне   (45 %   общей   успеваемости,    в   то   время   как   в  других  школах  успеваемость  составляла   80-90%),  которую   систематически   прорабатывали   на   всех   учительских  собраниях   и  конференциях.
    В  указанной   школе  Илья  Тимофеевич    проработал   с   августа   1932   по   октябрь  1937  года. 
    Причём   уже   спустя   первых   два   учебных  года  школу,  руководимую   Ильёй   Тимофеевичем, тоже  «прорабатывали», но  уже  как  о б р а з ц о в у ю!    
    «Благодаря   энергичной   и  инициативной  работе  т. Колбая  - говорится  в  характеристике  Наркомата  просвещения  Абхазии  за  1939 год, -  его  большому трудолюбию   и  умелому   руководству  работой   к р е п к о  спаянного  педагоги ческого   коллектива,  школа  № 1  д о б и л а с ь    в ы с о к и х   п о к а з а т е л е й  в  учебной  и воспитательной  работе. Умело  используя  исключительное  внимание   и   заботу  партии  и   правительства  о  школе,  кропотливо  работая  и заботясь о каждой «мелочи», И.Т.Колбая создал  сплочённый   педагогический   коллектив   и   крепкую  материальную  базу  школы,   заново  переоборудовав   кабинеты,  оснастил   классные  комнаты   и  кабинеты    необходимой  мебелью, оборудовал   мастерские,   расширил    школьный  двор  и  др.  В п е р в ы е   в  А б х а з и и  о р г а н и з о в а л    п р и   ш к о л е   ф и з к у л ь т у р н у ю    п л о щ а д к у  (этот   пример  был   в   дальнейшем   распространён!). Колбая  И.Т. следуя  директивам   партии   и  правительства о школе, и з у ч а л   и   р а с п р о с т р а н я л  о п ы т  л у ч ш и х   ш к о л   и   п е д а г о г о в    Советского   Союза.   Он   был   инициатором   и  проводником  ряда   хороших   начинаний:   организация   дома   отдыха   для   учащихся   и  для  учителей  в  период  каникул, организация профконсультационной  помощи  учащимся   и  пр.»   
     «Всё   это,  - говорится  далее   в  характеристике, -  обеспечило   р е з к о е    п о в ы ш е н и е    у р о в н я    п р е п о д а в а н и я    и   соответственно   п о в ы ш е н и е    и з   г о д а   в  г о д   у р о в н я   з н а н и й    у ч а щ и х с я,   б ы с т р о м у   р о с т у   а в т о р и т е т а   э т о й    ш к о л ы,     привлечение   и   увеличение   численности   учащихся   (с  500  до   1500  человек!). 
      В   школе   была   хорошо   отлажена   и   последовательно  проводилась  борьба   за   высокие   показатели   успеваемости,   а   сам   лично   Илья  Тимофеевич  имеет    и    о т л и ч н ы е     показатели    в    общественной    работе.
     Благодаря  всему   упомянутому  Сухумская   русская   школа   7 - летка   выдвинулась   в  ряды  л у ч ш и х   школ   и  была   р е о р г а н и з о в а н а   в   п о л н у ю     с р е д н ю ю   ш к о л у.   Приказом    по     Наркомпросу   Абхазии    ей    был    присвоен  статус   «о б р а з ц о в о й     ш к о л ы».  (Разрядка  моя – Л.К.)
   Упомянутый  приказ  подписан   Наркомом   по  Просвещению   АССР   Абхазии  от  3  августа  1935г.  за  №  104,   которым   тогда  был  горячий  патриот  Абхазии  Баграт  Тахуцович   Зантария.67
     Хорошо  понимая   особую  важность  внешкольной  воспитательной  работы  с  детьми,  и  прежде  всего  в  семье,  по  месту  жительства,  для  обеспечения  направленного,  единого  процесса  воспитания,  педколлектив,  руководимый  И.Т.Колбая,  уделял  вопросу  педагогизация  родителей   большое  и   постоянное   внимание.               
     В  упомянутом  выше   приказе   по  Наркомпросу  Абхазии  от  3  августа  1935г.  за   № 104   в   частности    говорится  (цитирую): 
     «Сухумская   1 –ая   русская   средняя   школа   в  течение  двух  последних  учебных   годов   даёт   хорошие  показатели   учебной   и  воспитательной  работы   и   выдвинулась  в   ряды   лучших  школ   АССР  Абхазии,   укрепила   материальную   базу,   образцово   поставила   связь   с   родителями,  общественностью   и   шефствующей    организацией».68
     Причём   эта   образцовая   школа   4  года   подряд   награждалась   1-ой    Республиканской   премией   и   Переходящим  Красным   знаменем!   
     По   итогам   соцсоревнования   среди   школ   Республики  Абхазии,     в    течении   ряда   лет   (1933 – 1937гг)   Илья   Тимофеевич    получал    первую    республиканскую    премию    как   л у ч ш и й    д и р е к т о р.
     В   этот    же    период    Илья   Тимофеевич    характеризуется  Сухумским  Гороно   как  «опытный   администратор,   умеющий  поддержать   дисциплину   в   коллективе,  и м е ю щ и й   х о р о ш и й   п о д х о д  к  р а б о т н и к а м   ш к о л ы»,  а   также  как   «имеющий  отличные  показатели  в   общественной   работе».
     На  конкретно  поставленный  мной  вопрос  перед   старшим  братом   -  Игорем  Сергеевичем  Запольским  (который  окончил  Сухумскую   образцовую  среднюю   школу  №  1  и  в  июне  1941 году,  после  прохождения  краткосрочных  курсов  в  Тбилисском  Артиллерийском  училище,  сразу  же  попал  в  составе  гвардейского  полка  на  фронт,  был  участником  Сталинградской  битвы,  под  Будапештом  и  многих  других,  пройдя  весь  боевой  путь  до  дня  Победы  в  мае  1945  года)   о  том,   чем   же   именно   отличалась  эта  образцовая   школа  от  всех   остальных   средних  школ  республики  Абхазия,   он   отвечает (цитирую):
      1. Во дворе  школы  были  построены   здания   и   в  них  открыты  мастерские  в  т.ч.: токарная,  слесарная,  столярная,  автомодельная,  где  проходили  старшие   классы   занятия   и   работы   по   уроку  «труд».
      2. Одна    комната   была   переоборудована   под  «комнату  Сталина», где  экспонировались  фотографии   о   жизни   вождя.
      3. Государством   были   выкуплены   соседние   дома    для  младших  классов,  а  основное  здание  -  для  старших.
      4. На  свободной  площади  были  оборудованы  всевозможные  спортивные  снаряды  типа  лестниц, турников,  волейбольных  площадок,  где  проходили  занятия   все  классы  на  уроке  «физкультура». «В  классе  нашей  матери  (1 - 4 классы),   -  пишет  Игорь,  - эти  занятия  проводил  я».
      5.  По  вечерам  были  организованы  курсы  «бальных  танцев»  для  всех  желающих  учеников (младшая  и  старшая  группы).   «Ариадна  и  я,  - отмечает  Игорь,  -   проходили  эти   курсы».
     6. Были   организованы   различные   кружки:  шахматный,  автомодельный,   музыкальный  (духовые  инструменты),  кройки  и  шитья,  художественный   (рисовальный),  где  Игорь  тоже  учился.  Помимо  уроков  «Рисования»  был   ещё   целый  ряд  каких-то  кружков.
    7. Была  отведена  площадь,  где  выращивали  цитрусовые  (лимоны  и  мандарины).
    8. Проводились  вечера  отдыха  и  выступления  хорового  и  музыкального    кружков  школы.
    9.   В  летнее  время  пришкольный  лагерь   проведения  отдыха  учеников 
       на   школьных  площадках.
  10. Организация  туристических  походов  (до  озера  Рицы  ходила  Ариадна,  а   мне  было  некогда)  и  ещё  много  другого, что  я  уже  забыл.
  11.  При  школе  была  создана   библиотека,   причём   очень  богатая,  и   ещё   много   другого.
     «В общем,  - заключает Игорь, -  это   действительно   была  школа,  которая   служила    о б р а з ц о м  для  в с е х  других  школ».  И  далее:  «Это   был  1934 - 38гг   и   организатором  был  И.Т.Колбая. -  Такая  школа  тогда   была   е д и н с т в е н н а я  в  Абхазии,  и  ей  было   присвоено  название   «о б р а з ц о в о й».69 
    Какой-то  один  мудрец  утверждал,  что:  «Школу  обыкновенно  образует  один  человек   обладающий  талантом,  а  рядом  с  ним  много  других   лишённых  его».70   
     По-видимому  в  этих  словах  мудреца   заложена   определённая   Истина!          
     А  вот,  что  пишет  в  своих  воспоминаниях  Виноградова  Зоя Ниловна -  Заслуженная   учительница  школы  Республики,  бывший  директор  Сухумской  русской средней  школы  № 7:
     «Илья  Тимофеевич  Колбая   был  моим   первым   учителем, его  я  знала   более   40  лет.  С  ним   я   работала    с   сентября  1933   по  1935  годы   учительницей    начальных   классов   Сухумской   10  летки  № 1,  где   он   работал    директором.
     В   своей   работе  он   отличался   исключительным  трудолюбием   и  внимательным  отношением   к  каждому  члену  педагогического  коллектива.   Ничего  не   проходило   мимо   него.   Он   с  каждым   умело   мог  поговорить  о   прослушанном   им  уроке,  квалифицированно   отметить   все   положительные  стороны  его  и  посоветовать,   как  исправить  имеющиеся  недостатки  в  уроке.
     Большое  внимание  им  уделялось  профессиональному  росту  учителей.  Так  в  1934  году  он  дал  рекомендации  для  поступления   в  Сухумский   педагогический   институт   мне,  Варянице  Александру  Романовичу,  Мальцевой   Нине  Яковлевне  и  др. Все  мы  были  приняты  без вступительных  экзаменов,  и   в  1938  году   с   большими    успехами    закончили  институт.  В  этом  я  вижу  большую  заслугу  Ильи  Тимофеевича.
      По  окончании  института   мне  посчастливилось  работать  с И.Т.Колбая   с  25  сентября  1939г.  по   30  апреля   1944 г.  в  Сухумской  неполной  средней   школе  № 8,   где   он    был   директором   школы,  а    я    зав.  учебной   частью.(Выделено мной -  Л.К.)
      Это  были  трудные  предвоенные  и  военные  годы  нашей  работы.  Но   Илья  Тимофеевич  ещё  больше  отдавался  своей  работе  в  деле  обучения   и   воспитания   детей».
      Другой   Заслуженный  учитель  школы  Республики - Михаил  Михайлович   Фисенко  (он  же  Каблицкий),   вспоминая   о  той  большой  организаторской    работе,  которая   проводилась  тогда  в  Сухумской  русской  средней   образцовой  школе  № 1   пишет:
      «В  1934  году,  50  лет  тому  назад,  я   был   направлен   на  работу  в  1-ую  школу  на  должность  учителя - вне  школьника  и  старшего пионервожатого. 
      Мне   посчастливилось,  что  директором   школы  тогда   работал   один   из  старейших  учителей   республики  Илья  Тимофеевич   Колбая. (Выделено  и  подчёркнуто  мной -  Л.К.)  Время   стирает  в  памяти   детали,  случаи,  иногда  забываются   даже   мероприятия,  меркнет,  потихоньку,  образ   человека,   даже   очень  близкого   тебе.   
      Но  передо  мной   ряд  газетных  снимков   и  статей,  и  данная   мне   характеристика,  написанная   рукой  Ильи  Тимофеевича   Колбая.   Это   даёт   мне   возможность   многое  восстановить   в   памяти:   волнующие   события,   дела,  встречи,  вечера,  субботники,  походы   воспитывающие   высокую   нравственность   и   дающие  большое   эстетическое   наслаждение   молодому  поколению.  Они,   несомненно,   составят   большой   интерес   не   только   как  материал   исторического  прошлого,  но   и   как  средство  воспитывающее   современное    молодое   поколение.
      Мне,  всё  задуманное   удавалось   осуществлять  легко  и  просто. И  это   только  потому,  что   меня  поддерживал  такой  директор  -  учитель,  который  налету   проникал   в   педагогическую   ценность   инициативы,  быстро  определял  педагогическую    ценность   предложения   и  тут  же   изыскивал   средства   и  обеспечивал   широкую   поддержку  и  необходимое   обеспечение   для   успешного   осуществления   задуманного.   При  этом   необходимо   учесть  очень   важное   обстоятельство:  всесторонняя   поддержка   осуществлялась   бескорыстно,   никто  не  посягал   на   авторство,   инициатива   сохранялась  за  человеком   проявившим  её   -  это   было   источником   творческого  труда,   большой   двигательной   силой  активности,   инициативы   работников    школы.
    Для   того,  чтобы   представить   себе   причины   удач,  успехов  в   работе,  нужно   понять,  что   успех   в  воспитательной   работе,  конечно,   зависел,   от   коллектива   учителей,  а  микроклимат  коллектива   создаётся   внутри   коллектива,  в   прямой   зависимости   находится   от   его   руководителя   -  директора   школы.    
     Илья  Тимофеевич   обладал,    на   мой   взгляд,  -  подчёркивает  далее    автор,  -    удивительными   качествами:   быстротой   реакции,    о    которой   мы   уже   выше   говорили,   большой    уравновешенностью.   Он   молча   умел   объявить   выговор,  не обидно,  а   именно,  доброжелательно    посоветовать   или  исправить,   без   всякого   чувства   высокомерия. 
     Он  не  приказывал, чаще  просил,  приказывал  т о л ь к о  в письменной   форме,   умел  вовремя  поддержать,  быть  благодарным.
    Дважды  о  нашей  школе  были  статьи  в  1935 году (во  Всесоюзном  - Л.К.)  журнале   «Вожатый». (Выделено  мной  -  Л.К.)
       Далее   автор   довольно  подробно  описывает   те   «скромные   дела,   которые  были   проделаны   в   течении   2-х  лет»   с  его  участием.
       В  частности   говорится    «об  организации    пионерских  форпостов   в   зонах  пионерского   действия»   с  указанием   имён  пионеров,   отражающих   как   весь  многонациональный    состав   школы,  так   и   жителей   Абхазии  (Степан  Кирияко  -  грек;  Этери  Кинцурашвили – грузинка;    Дмитрий    Хварцкия  -  абхазец;   Галанте  -  итальянец;    Дадьян   -  армянка;   Петеев  -  русский   и  др.);    об   организации   кружковой   деятельности    и    лиц    их   возглавлявших   (фотолюбителей  -  Володя  Залога;    «Юных  ворошиловских  стрелков» -  осовиахимовец   Малхасян;   «Юных  моряков»  -   Павлик  Гесалов;   «Юных   рыболовов» -   Шура  Черкашин;   кружок   гимнастики   и   пирамид    возглавлял  преподаватель   Ануфриев   Иван   -  «дядя  Ваня»,  -  так  звали   его  ребята, -  подчёркивает  автор).
    «Как  много  они  организовали  выступлений  перед  ребятами,  какая  это  была  чудесная  пропаганда  спорта.   В  это  время  увлекались   городками,   лаптой,   «чижик»  или   «джоро»,  футбольные  команды.
    К  деятельности  кружков  привлекались  люди  с  производства,  а   потом,   неисчерпаемым   источником   паломников  и  руководителей  кружков,  были   наши   многоуважаемые  родители.
    Конечно,  - подчёркивает  далее  автор, -  на   многих   мероприятиях   Илья   Тимофеевич    не   присутствовал,  но  знал   о  них,  досконально,   всё.   Там,  где  его  присутствие  было  необходимым  или  обязательным,   он   всегда   был  на   своём   месте.   Когда   нужно  -  умел   успокоить,  когда    нужно  -  подогнать,  когда   нужно  -  внушительно   и   доходчиво   отчитать.
     Илья  Тимофеевич   был  человек   в ы с о к о й    культуры,   р а з н о с т о р о н н и х   з н а н и й    и   б о л ь ш о г о    ж и з-  н е н н о г о   о п ы т а. За  советом  к  нему  можно  было  обращаться  в  л ю б у ю  м и н у т у»,  - отмечает  автор. (Выделено  мной  -  Л.К.)            
     Далее   Михаил   Фисенко  (Каблицкий)   упоминает  о   карнавале  на  море  с  ездой  на  шлюпках  и  байдарках.  Здесь  же  был  проведен  конкурс   на   лучшее   стихотворение   о  Сухуми,  об  Абхазии, победителем   которого   оказалась   пионерка   Соня  Гурджи.
     «На   всех   мероприятиях,  -  пишет  далее   автор,  -  у   нас  бывали   гости:   капитан   Галанте,  секретарь  партоорганизации  Сухпорта   Сирадзе,   врач  Корга,  учителя  Колбая  (т.е. супруга  Ильи  Тимофеевича -  Запольская  Елизавета  Ивановна), Варяница,  завуч  - Тихончук, родители -  Кинцурашвили,  Скаженник,  Дарцмелия,  Доиденко,  Самодуров   и   многие  другие.
   Присутствие  на  всех  наших  мероприятиях  гостей,  делало   их  нужными,  важными,  содержательными,  в  большей  степени  активизироавло   и  дисциплинировало   ребят».   
   Далее  автор  подчёркивает,  что  особенно  значительными  событием  того  времени  были:   мандариновый  сад  высаженный  ребятами,   а  также   проведение  10-ти  дневного  дома  отдыха  под  названием  «Улыбка»,  проведенного  в  дни  зимних  каникул.
   Юные  садоводы,  персонально   были  закреплены  к  одному  корню,  вели  дневник  его  роста,  изменений,  ухаживали  как  за  близким  другом.   А  во  время   10-ти  дневного  дома отдыха  классы  школы   были  превращены  в  спальни,  столовые.  «И  в  этом    большом  и  серьёзном  деле,  не   только   помощником,  но  и  руководителем   был    Илья   Тимофеевич    Колбая.   Ведь   в  «Улыбке»  отдохнуло  120  ребят,  это  было  просто  здорово».
    Другим  значительным  мероприятием, - считает  М.Фисенко, -  было  создание  городка  аттракционов  в  миниатюре,  как  в   Московском  парке  культуры  и  отдыха.  В этом  городке  было  десять  аттракционов:  «Спиралбол»,  «равновесие»,  «удержись»  и  многое  другое.  Все  они  привлекали  ребят,  особенно   оживлённо  было  у  аттракционов  «толкач», «коши»,   «равеновесие».
    Другим,  также  значительным  событием  была  организация   и  проведение  кочевого  пионерского  лагеря  по  маршруту  Сухум  -  Псху  -  Авадхара  -   оз. Рица  -  Гагры  -  Сухум   посвященного  15-ти  летию   Абхазской   организации  ЛКСМ  Грузии.  «Лагерь,  - отмечает  далее  М.Фисенко,  -  был    проведен   успешно,    ребята  принесли  с  собой  столько  впечатлений,  что   им   хватит  на  всю  жизнь».
    Организация  детских  площадок  с  питанием  и  без  питания,  обеспечение  их  необходимым  инвентарём, помещением, необходимым  культурным   обслуживанием   перед    нами   каждое  лето   вставала  задача  -  как   можно   больше  ребят  охватить  культурным   и   главное  организованным   отдыхом  -  в  этом   усматривалась   главная   педагогическая   задача.
    Именно  за  эту  работу,   преподаватель   по  внешкольной  работе  и  старший  пионервожатый   Михаил   Фисенко  (Каблицкий)   был  награждён   грамотой   ЦК ВЛКСМ   и   поездкой   в  Москву  и  Ленинград.
     «Я   всегда   рассматривал   эту  высокую   награду,  - отмечает  М.Фисенко,   -  как   признание    деятельности   всего   педагогического   клллектива   и  нашего  уважаемого  Ильи  Тимофеевича,  под   руководством   которого   мы   работали». (Выделено  и  подчёркнуто  мной  -  Л.К.)
     Во   Всесоюзном   пионерском   журнале   «Вожатый»  за   сентябрь   1935  года   № 9   была   помещена   статья    Миши   Фисенко  (Каблицкого)  -  старшего   пионерважатого,  преподавателя  по  внешкольной  работе   Сухумской  русской  средней   образцовой  школы  № 1,    где   в   частности   говорится:
     «Это накладывает  на  пионерскую  организацию  большую  ответственность. Наша  школа  в  этом  году  получила  Переходящее  знамя Наркомпроса  Абхазии   за   лучшую   успеваемость   и    переводится    в    о б р а з ц о в ы е.  Справимся  ли  мы  с  ней?   Думаю,  что   справимся,   но   работать   надо  будет  дружно   и   напористо.  Директор   школы   Илья   Тимофеевич   Колбая   верит   в   наши  силы   и  работает   с  пионерской  организацией  в  тесном  контакте.  Несмотря   на   то,  что   он  значительно   старше   меня,  мы   с  ним   живём,  как  товарищи, ибо  во   всём  советуемся,  помогаем  друг  другу.  Я  от  н е г о   м н о г о м у   н а у ч и л с я».72 (Выделено   мной – Л.К.) 
     А  вот  какую  весьма  примечательную  служебную  характеристику   выдал   Илья  Тимофеевич   тому  же   Михаилу  Фисенко  (Каблицкому)   в  июне  1936 года,  которую  он  написал  и  подписал  собственноручно,   коллеграфическим  подчерком  на  фирменном  бланке   школы  (бережно  хранимую   Фисенко   как  реликвию).   Эта    характеристика,   по   моему   убеждению,   нравственно  характеризует  не  только  того,    о   ком   идёт  речь  в   характеристике,  но  и   того,   кто   в   то  чрезвычайно   тревожное   время,   когда   дух   тотального  доносительства   и   очернительства   инакомыслящих   царил   во   всей  стране  «великой»,   дал   таковую   и   что   сегодня   даже   трудно  оценить  объективно:
     «Тов. Фисенко  М.М.  работает  в  1-ой  средней  школе  2  года   в  должности  педагога - внешкольника  и  старшего   пионервожатого.  Своё  дело  знает  прекрасно,  к  обязанностям  своим  относится  вполне   добросовестно,   премировался   несколько   раз   за   отличные   показатели   своей   работы.  Организовал  всевозможные  кружки,  вовлёк  массу  детей  в   работу,  развил   в  детях  художественные   навыки    и   вкус,   научил   детей   культурному  общению  друг  с   другом    и   со  старшими,  удачно  и  умело  организовал   культурный   детский  досуг,  пользуется    среди   учащейся   молодёжи   чрезвычайно  большим   авторитетом,   пользуется   уважением,   любовью   и  авторитетом   среди   коллектива.  Поручения   всегда   выполняет   ударно,   по-стахановски.
     Во  всех  отношениях    надёжный    и   проверенный  работник,  подающий  в  будущем  большие  надежды.  За   успехи  в   работе   и    его   честность   ручаюсь   вполне».  (Выделено  и  подчёркнуто  мной  -  Л.К.)
                Директор  школы (подпись) .  Колбая    10.06.1936г.
     Надо   отметить,  что   такая  характеристика  на  своего  сотрудника  в  тех  30-ых  годах,  когда  людей   за  малейшие  провинности   связанные  с  нелояльностью  к  тоталитарному  режиму, могла  иметь  самые  печальные  последствия  и   для  самого  руководителя.   Спрашивается:  много  ли   даже  сегодня,  в  наше  время,  можно  прочесть подобных  характеристик,   которые   дают  руководители   на   своих  подчинённых?
      А  вот  что  пишет  учительница  начальных  классов  той  же образцовой   школы  №1  -  Рязанова  Софья  Сергеевна   (которая   любезно   предоставила  исторический  фотоснимок  дирекции   и   педколлектива   Сухумской   1-ой   русской  образцовой  средней   школы  во  главе  с   Ильёй  Тимофеевичем   в  1934//35  годах):
     «Пришла   я   на   работу   в   1-ую   Сухумскую   образцовую   школу  в  1934  году,  попала  в  исключительно  доброжелательный   и   отзывчивый   коллектив.   Возглавлял  его  -  Колбая  Илья  Тимофеевич.  Илья   Тимофеевич    был   редкой   души  и  доброты   человек.  Это  был  родной  отец  для  всех.  С  людьми  умел  ладить  поразительно.  Он  мог  укротить  самого  строптивого  и  скандального  человека.  Школа  для  нас  была  родным домом.   Все  праздники  и  торжества  проводили  вместе.  Не  могли  дождаться,  когда  кончится   летний  отпуск,  чтобы  опять  попасть  к  родным  людям.  Педагог  он   был   хороший,   работу  знал  отлично.  В   любую   минуту  можно  было  к  нему  обратиться  по  любому  вопросу.  Он  всегда  поможет.  Придёт  на  урок  и  свои  замечания,  очень   дельные,  сделает   в   такой  форме,  что  ничуть  не обидит  и   не  заденет  самолюбия.  Никогда  ничего  не  выносил  на  педсовет.  Вызовет  к  себе  в  кабинет  и  там  побеседует.  Конечно,   после  этого  все  силы  приложишь,  чтобы  всё  сделать   хорошо.  (Выделено  мной  -  Л.К.)   
     Как  мог,  помогал   в  житейских  делах.  У  Чигвинцевой  Антонины  Павловны  было  тяжёлое  положение  с   квартирой,  Илья  Тимофеевич  добился  ей  квартиры.  А  это  было  не  просто. 
     Плохо  было  с  обувью.  И  вот   Илья  Тимофеевич  добился  того, чтобы  нам  всем  привезли  обувь  в  школу.
     Так   же   было   с   материалом,  продуктами.  Всегда   он   думал  обо   всех…». (Выделено  мной  -  Л.К.)
     Читая  воспоминания   учительницы  Рязановой  Софьи  Сергеевны  невольно  думаешь  о  том,  что   самая  главная  цель  школьного   учителя –  педагога   заключается   в  том,  чтобы   побудить  учащихся  полюбить  предмет обучения  и  приучить  его   к  самостоятельной  работе  с   учебниками! -  Ведь,  если  ученик  искренне  полюбит  сам  предмет  и  научится  работать  с  учебниками  самостоятельно,  то   успех  его  обучения,   в   конечном   счёте,   будет,  несомненно,   обеспечен!  Но  любовь  к тому  или  иному  предмету,  конечно  же,   прежде  всего,  зависит  от  самого  педагога, и не  только  от  знания  им  своего  предмета,  но,  главное, способности  передать  и  привить  свою  любовь  к  предмету  учащимся!  И  если  это  будет  достигнуто  в  стенах  школы,  то  все те  знания  о  предмете, которые  ученик  даже  и  не получит  школе,  он,  при  большом  желании,  в  дальнейшем   вполне  сможет  получить   в  результате   самостоятельной  работы  над  собой, вооружившись учебниками.  А  это  имеет  решающее  значение  для   получения   необходимых  знаний  в  любой  отрасли  науки  и  техники,  для достижения  успеха  в  жизни  вообще.  Ведь  знание,  как  общеизвестно, -  это   с и л а!   
    Следует  отметить,  что   Илья  Тимофеевич   в   общении   не   только  с  коллегами,   но   и   с о   в с е м и   людьми,  совершенно   независимо   от  их  социального  положения,   неизменно  был,  не  только  весьма   тактичен,  но   и   весьма  дипломатичен.  Об  открытых  конфликтах, тем  более,  личных  Его  врагах,   я   никогда   не   слышал   вообще,  поскольку   их  вовсе  не  существовало!  Причиной  тому,  несомненно,  был  Его  удивительный  миролюби вый  характер,  в  основе  которого  лежало  высокое   духовное  достоинство,  которое,  практически,  исключало  всякого  рода  конфликты  с  ним. 
   Поскандалить  с  Ним,  практически,  было   так  же  невозможно,   как   и    вывести   Его  из   душевного  равновесия! 
     То  есть  выдержка,  тактичность   и  дипломатичность  Ильи  Тимофеевича  в  общении  не  только  с  коллегами  и  учениками  (в  каждом   из   которых   Он,  кстати,   неизменно  видел  личность),  но  и   со   всеми   окружающими  людьми   вообще,  была   не   просто  примерной,  а   какой-то  запредельной.
     Судя  по  воспоминаниям   коллег,  Илья  Тимофеевич  обладал   такими  необходимыми   личными  качествами  педагога,  которые  выделают   Его   из  большой   армии  учителей  высоким  профессионализмом.  Он  был   не   только  всегда  инициативным   и  энергичным  педагогом,   талантливым  организатором  школьного  дела,  но   и   творчески   постоянно   ищущим,   систематически  работавшим  над  собой  по  совершенствованию  профессионального   мастерства  и  духовной  сущности  человеком.   Он  был   не   только   всегда   примерно  выдержан  в  общении  и  скромен  в  поведении,  но  органически  не   терпел  кичливости  и  зазнайства  в  людях  вообще. Его  всегда  отличали душевность  и  дружелюбие,   неизменная  доступность  и  отзывчивость,  стремление  дать  добрый  совет,  оказать  возможную  помощь   и   поддержку  абсолютно  всем,  кто  к  нему  обращался.   В  нём  удивительно  сочетались  такие  важные  и  непреходящие  по  социальной  важности   человеческие  качества  как  высокий  интеллект  и  нравственность,  целеустремлённость   и   трудолюбие,  смелость  и  решительность  в  действиях,  беспредельная  любовь   к  детям   и   своей   профессии,  самозабвенная   преданность   долгу,   высокая   дипломатичность   и   вера   в  Человека,  искренний  интернационализм   и   бескорыстие.  Все  эти  нравственно  высокие  личные  качества  Ильи  Тимофеевича   и   создали  Ему  высокий  авторитет  не  только  среди   большой   армии   коллег  -  учителей,  которые  называли  Его  «патриотом  школы», но  и  среди  широкой  общественности   Республики   Абхазия.    
      И  хотя   школа   руководимая   Ильёй   Тимофеевичем    и    называлась  «русской»,  поскольку  обучение   здесь  велось  на  русском  языке,  однако,  по  своему  национальному  составу   и   духу,   в   действительности   она   была   в   высшей  степени   и н т е р н а ц и о н а л ь н о й,  где  русский  язык, как  и  во  всей  многонациональной  Абхазии,  выступал  средством  межнационального  общения.  Ведь  в  этой  школе  не  только  учились  дети  разных национальностей  (в  т.ч. абхазы, грузины,  греки,  русские,  армяне  и  мн.  другие),  но   и   сам   преподавательский  состав   был   интернациональным.  По  сути,  это  отразило  тот   исторический   факт,  что   абхазы, -  коренной   народ   ныне  многонациональной    Абхазии,  -  всегда   и   неизменно  проявляли  свой  неподдельный  интернациональный  дух, совершенно, лишённые  каких-либо  националистических  тенденций, проявлений  и  амбиций.               
     В  период  временного   проживания   в   здании  упомянутой   школы   в   семье  Ильи  Тимофеевича   рождаются  дочери  -  Тамара   (12.12.1934г.)  и   Татьяна   (25.02.1936г.).
    В  период  нахождения   в   должности   директора  Сухумской  образцовой  школы   Илья  Тимофеевич не  только  ведёт  большую  организаторскую   работу  в  ней,  по  расширению  её  базы,  но  и   строит  собственный   жилой   дом   для  своей  быстро  растущей  семьи  в  ущелье  реки  Гориквары,   получившем  позднее   название   «Учительского  проезда». Так  оно - ущелье было  названо  потому,  что  первыми   поселенцами   здесь   стали   именно   учителя,   из  которых   Илья  Тимофеевич   был   первым.  Уже   в   июле  1937  года  семья   Ильи  Тимофеевича   переселяется   в  ещё  не  оконченный  строительством  2 –ух   этажный  жилой   дом   в  ущелье  реки  Гориквары. В  этом  доме  и  на  участке,  которые  распола гались  в   десяти   минутах   ходьбы   от  здания  школы,  где  Он  работал,  Илья  Тимофеевич  почти   всю   свою   последующую  жизнь  постоянно   что-то  производил  по  дому  и  благоустройству,  в   чём   ему  постоянно  оказывали  посильную  помощь  моя  Мама   и   мы  -  дети.  Причём  именно   Он   же  выступил   инициатором   строительства   проезжей  дороги  -  булыжной  мостовой,  которой   до  строительства   жилого   дома  моего   отца   тут  вовсе  не  было.  Именно  так   называлась   эта  дорога,  когда  в  доме   Ильи   Тимофеевича   6  сентября  1939  года  умерла  моя  бабушка  -  мать  моего  отца  -  Кристина  (Джолика)  Зурабовна   Сакания,   о   чём   была  сделана   соответствующая   запись   хранившейся  в  архиве (по  бывшей  ул. Ленина,  рядом  с  редакцией  газеты  «Советская  Абхазия»)  книге,  а  сама   бабушка   была   погребена   на  Михайловском   кладбище   в   пригороде   Сухума,  точнее,  Сухумского  района.
    Уже  после  смерти  матери  Ильи  Тимофеевич  продаёт  дом  в  селе Чубурхиндж, который располагался  тогда  на  территории  совхоза «Мегоброба»,  слевой   стороны,  прямо  у  автотрассы  Гали-Зугдиди,  где  она  жила   все  последние  годы. Дом  был  продан  некому   гражданину  Аблотия  Володе  Бадровичу. Как  рассказал  мне  Баграт  Георгиевич  Харашвили,   дом   этот  был  небольшой,  одноэтажный,  каштановый,  но  красивый  и  добротный.  Когда  в 1911 году  в  Абхазии  выпал  необыкновенно  большой  снег,  односельчане  говорили:  «Даже  в  дом  Ильи  попал  снег», - желая  тем  самым  подчеркнуть  особую  добротность   Его  дома  в  селе. 
    Тот  же  Баграт  Георгиевич  сообщил,  что  всю  домашнюю  утварь  Илья  Тимофеевич  тогда  раздаёт  родственникам  и  соседям.  На  месте  этого  дома  новый  хозяин  построил  2-х  этажный,  капитальный  дом, а  на  приусадебном  участке  разбил  мандариновую   плантацию.
    Затем,   в  Сухуми  в  доме   Ильи  Тимофеевича  по Учительскому  проезду   рождаются   дети:  Надежда  (10.12.1937г.),   Леонид (29.03.1939г.), Анатолий (6.04. 1941г.),  Александр  (15.08.1944г.)   и   Елена    (25.08.1947г).
    Дом   моих  родителей   мне  всегда  казался  не  только  самым красивым,  а   большой   приусадебный   участок  (располагавшийся   между   дорогой   у  подножья  горы   и   дорогой,   проходившей   на  вершине  самой  горы  «Трапеция»)  -  необыкновенно   красивым  и  уютным,  но,  главное,   и   всегда,  в  любое  время,   доступным   для   всех   наших  многочисленных   друзей   и   гостей.    Вот  на  этой-то   горе  нашего  участка,   мы  с  братом  -  Анатолием,  в  конце   пятидесятых  годах  и   разбили  террасы,   посадили   мандариновый   сад  и  сделали   бетонную  лестницу  от  самого подножья   горы   до  верхней  дороги.   А  участок   перед   фасадом   дома   и  сбоку  от  него,   стараниями   моих  родителей,   был  сплошь   усеян   самыми   различными  фруктовыми  (яблонями,  грушами, инжиром,  алычой, хурмой  и  т.п. ), цитрусовыми (мандаринами,  апельсинами,  грейфутами,  фейхоа)  деревьями,  и,  конечно  же, многочисленными   цветами.  Здесь  же   перед   домом   был,   ежегодно   устраиваем  огород,  где   Илья   Тимофеевич   нам  -  детям   прививал  первые   трудовые   навыки   и   полезные  знания  по  садоводству  и  огородничеству.  И  то,  что   я    и   мои   многочисленные   братья   и  сёстры   знают   и  умеют   в   этом   деле  -  несомненно,  есть   заслуга   нашего  Отца. 
   Причём  я  запомнил  на  всю  жизнь  назидание  моего  Отца  о  том,  чтобы  любую  работу   выполнять  всегда  только  лишь  добросовестно!      
   На  прилегающей   с  фасадной   стороны   дома,  на  границе  с  соседским   участком,   располагался   колодец  (глубиной   ок. 12 м.),  который   был   причиной   постоянных   родительских   тревог,  опасавшихся  того,  что  бы  мы   - малолетние   дети    не  оказались   внутри   него.  (Такой  тревожный   для  моих  родных  случай,  как   рассказывают  мои   старшие  сёстра,   имел  место   со  мной,  когда  мне  было   ок. 3-х  лет,  и   чего   я,  конечно  же,  не  помню.  Оказывается,  тогда  я   взобрался   на   гору,   на  высоту   первой  террасы,  и   спокойно  наблюдал  за  тем,    как   все  домочадцы,   -  и    стар  и  млад,   искали   меня   повсюду,  под   тревожные   возгласы моей   матери   о  том,  что  я   попал   в  колодец.  А   я ,  после  того   как  все  переполошились,    вдруг   заявил:  «А  воть   она»,  т.к.    все  старше  меня   были  девочки   и,  естественно,    говорили   о   себе   в   женском   роде).               
     Кроме того,  у самого  подножья  горы,  прямо  за  домом,  со  времён   Великой  Отечественной  войны   1941-45гг,   было   сооружено   бомбоубежище,  которое   во  время   налёта   вражеской  авиации   на  город  Сухум   15  -  18   августа  1942  года   использовалось  по  прямому  назначению,  а    уже   после  окончания   войны   использовалось  как   погреб    для   хранения   консервированных   запасов    продовольствия.               
     Вплоть  до  октября  1937  года,  то   есть  до  самого  пика  разгула    сталинско-берьевского   режима   в   Абхазии,    Илья  Тимофеевич   работал   директором,  а  моя  Мать -  Елизавета  Ивановна -  учительницей    начальных   классов    Сухумской   русской   средней    о б р а з ц о в о й   школы  № 1.  (В  моём  архиве  сохранился  групповой фотоснимок  дирекции  и педколлектива   этой     школы,   в  связи   с  присвоением  ей   статуса   образцовой,    сделанный  в   1935  году  с  указанием  всех  фамилий  и  инициалов).


         Раздел 8.   ЦИНИЧНОЕ  ОТСТРАНЕНИЕ  И.Т.КОЛБАЯ  ОТ  ДОЛЖНОСТИ   
                ДИРЕКТОРА  ОСНОВАННОЙ   ИМ  СУХУМСКОЙ  1-ой  РУССКОЙ
                ОБРАЗЦОВОЙ  СРЕДНЕЙ  ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ  ШКОЛЫ   
     Между  тем,  большие   успехи   в   работе  талантливого   организатора   школьного  дела,  многоопытного  педагога,  энергичного  директора  - энтузиаста   и   новатора   просвещения  -  Ильи  Тимофеевича,  как очевидно,  были  вовсе   не   по  душе    правителям  -   тбилисским  ставленникам,   полностью  узурпировавшим   власть  в  Абхазии  под  «мудрым»   руководством   «отца   всех   народов»  и  его  небезизвестного  подручного.
     Своей  активной  гражданской  позицией,  высоким  энтузиазмом   и  работоспо собностью, впечатляющими  успехами  в  горячо  любимой   работе  Илья  Тимофеевич  уже давно  привлёк   к  себе  внимание   не  только  широкой  педагогической  общественности  и  многочисленного   населения  Абхазии, но,  к  сожалению,  и   «недремлющее  око»   органов  КГБ,  которые  осуществляли  свою  повседневную  «деятельность»   под   руководством  Лаврентия  Берия. В  цепи  этой  откровенно  преступной  -  антинародной   деятельности   как  раз  и  лежит  приказ  по Наркомпросу  Абхазской  АССР  от  26  августа  1937 года  за  № 169   о  снятии   директора  1-ой   Сухумской   русской   средней  школы  Ильи Тимофеевича  Колбая (естественно,  без  указания  того, что  она  именно  под  Его  руководством  стала  о б р а з ц о в о й!)  «как  несправившегося  с  работой» (?!).
     В  ответ  на   это   вопиющее   издевательство  и   цинизм  властей   не   только  над  личностью, но  и  над  самим  здравым  смыслом  Илья  Тимофеевич, будучи  уже  преподавателем  Х11  Сухумской  средней  школы, направил  письменное  заявление  в  «Абхазский»  Обком  партии  (в  котором  собственно  абхазов,  практически,  уже  не  было!)  на  имя   первого  секретаря  К.Г.Бечвая.  В  этом  заявлении,  в  частности,   говорилось:
     «33 года  тому  назад,  будучи  18 летним  юношей  я  начал  педагогичес кую  работу   и,  несмотря   на  очень  тяжёлые  материальные   и   прочие  условия  при  царской, а  затем  и  меньшевистской  власти,  ни  одну  минуту  мне  не  приходила  мысль  покинуть  её.
     Все  эти  33  года  протекали  в  начальных,  неполных  и  средних  школах  Абхазии!
     Сразу  после  советизации  Абхазии   меня  Гальский  Ревком  выдвинул  на  должность  Зав. Гальским  (точнее,  Самурзаканским  -  Л.К.)  ОНО,  по  истечении  2-х  лет  меня  перевели  Завед.  Чубурисхиндшской  7  летней  школой,  через  2  года  меня  назначили  Завед.  Очамчирским (точнее, Кодорским - Л.К.)  РайОНО,  затем  был  Завед.  Бабушерской  школой  11  ступени,  позднее  заведывал  школой  колхозной  молодёжи  в  сел.  Эшеры,   всё  это  было  до 1932 года.  В 1932/33  учебном  году меня  назначили  преподавателем  Очамчирской  9 летней  школы.  В  том  же  году  Наркомпросом  Абхазии  был  объявлен  республиканский  конкурс на  лучшего  педагога,  в  результате  проверки  конкурса  моя  работа  оказалась  одной  из  лучших, работы  мои  по планированию  учебного  материала,  письменные  работы  моих  учеников  и  др.  были  посланы  в  Тбилиси   и   мне   была  присуждена  1-ая  республиканская  премия  на  лучшего  учителя  в   Абхазии.  В  порядке  поощрения  на  следующий  год  меня  назначили  директором  1  Сухумской  неполной  средней  школы  -  это  было  в  1933  году.
    Что  из  себя  представляла  1-я  школа  до  этого  времени  знают  очень  многие  тов. тов.  напр., думаю,  знает  сам  тов. Дарсания  Ясон  Максимович  -  наш  Нарком   по   просвещению,  знает  также  и  его  заместитель  тов. Хвингия,  Андрей  Максимович  Чочуа,  инспектор  Наркомпроса   Калантарян   и  многие  другие.   
    Она  была  во  всех   отношениях   в  числе  худших   школ   в   Абхазии. Успеваемость  была  45 %,  воспитательная  работа  стояла  на  низком уровне.  Словом,  её  прорабатывали  на  всех  учительских  конференциях,  как  слабую  школу.   
    С  1933  года  по  сентябрь  1937  года,  т.е.  4  учебных  года  работал  я  в  этой  школе  директором.  За  то  время,  она   из   неполной  средней  школы  с  500   уч-ся   выросла  в  среднюю   школу   1500   уч-ся.  За   те  4  года   она   за   постановку   учебно-воспитательной   работы    ежегодно  получала  по  1-ой  республиканской    премии,   как   л у ч ш а я  школа   в   Абхазии,  за   высокие  показатели  учебно-воспитательной  работы  она  была  переведена   в  разряд  о б р а з ц о в ы х  школ,  через  2  года  после  начала  моей  работы  в  этой  школе  последняя  получила  от  Сух.  ГорОНО  переходящее  Красное  знамя,  как   лучшая  школа,  которое  и  на  сегодня   находится   там.
    Вся  обстановка  школы  изменилась  до  неузнаваемости.
    Ежегодно  за  те  4 года  премировались,  как  лучший  директор, 1-ой  республиканской  премией  я  и  многие  учителя  этой  школы.  Ежегодно  отмечалась  она,  как  лучше   подготовленная  к  новому  учебному  году.  Школу  эту  проверяли  представители  из  Тбилиси  и  всех  местных  организаций,  имеющих  какое-либо  отношение  к  школе  и  ни  один  человек  ни  одним  словом  не  обмолвился,  что  в   этой  школе  всё  хорошо,  но  вот  это плохо,  вот  на  этом  участке  работы  дело  обстоит  слабовато,  в  продолжении  4  лет  абсолютно   не  было  такого  случая,  чтобы  какая  нибудь  комиссия  разбирала  какой  либо  конфликт  из  школьной  жизни,  а  налаживалась  вся  работа  в  самой  школе  без  всякого  вмешательства  со  стороны. (Выделено мной  -  Л.К.)
    В  последних  числах  августа  1937 года  комиссия  Обкома  Партии  под  председательством  тов. Платона  Кикория,  работавшая  по  пересмотру  учительских  кадров,  мне  в  Обкоме  партии  объявила,  что   моя  работа  признана  одной   из  лучших,   1-я  школа  работает  хорошо  и,  что  я  утверждён  Обкомом  партии   директором.   После  всего  этого,  ровно  через  5  дней  вызывают  меня  в  Наркомпрос  Чагава   и   Цхомария  и  спрашивают:  «Чья  инициатива  открытие  в  1 школе  комнаты  тов. Сталина?»,-  я  ответил   «моя».  «Кто  Вам  сказал  сделать  это  так?»   Я  ответил,  что  никто  этого  мне  не  говорил,   мне  пришла  такая  мысль, спросил  я  тов. Кукба,  который  в  то  время  работал  в  Обкоме,  он  одобрил   и   я   работал  в  течении  года  и  кое-чего  добился   и   ещё  многое  чего  нужно  сделать.
    После  этого  была  некоторая  пауза, переглянулись  Чагава   и  Цхомария  и  сказали,   что   у  них   есть  секретная   бумага,  по   которой   якобы   директором   школы   может  быть  только  партийный  человек,  а  так  как  я  беспартийный   должен   быть  переведен   на   педработу. Добавили:  «берите,  сколько  хотите  уроков,  чтобы  вы  материально   не  пострадали»   и   т.д.  Это  было  в  то  время,  когда   Чагава   и   Цхомария   направо  и  налево  швыряли  учителями  Абхазии. (Выделено  мной -  Л.К.)
     Правда,  я  сомневался  в  существовании  такой   «секретной»  бумаги  у  Чагава  и  Цхомария, запрещающей  беспартийному  педагогу  занимать должность  директора  и  более   того,  я  твёрдо  знал,  что  такой  политики  у партии   ЛЕНИНА-СТАЛИНА  никогда  не  было.  Но  я  не  протестовал,  полагая,  что  мой  протест  будет  означать  навязывание  себя  директором  школы,  чего  я  никогда  не  любил,  тем   более  меня  перевели  на  учительскую  работу,  которую  я  беззаветно  любил…
     Прошла  неделя,  Чагава  и  Цхомария  в  оправдание  своих  незаконных  действий  в  отношении  меня  подняли  травлю...      
Ровно  через  полгода  я  увидел  приказ   по  Наркомпросу:   «ОСВОБОДИТЬ  КОЛБАЯ  И.Т. ОТ  ДОЛЖНОСТИ  ДИРЕКТОРА 1 СРЕДНЕЙ  ШКОЛЫ, КАК  НЕ СПРАВИВШЕГОСЯ  С  РАБОТОЙ».  (Выделено  мной – Л.К.). 
     В  то  же  время  Илья  Тимофеевич  обратился   с  аналогичным  письменным  заявлением  и  к  Наркому  по  Просвещению  АССР  Абхазии  Дарсания Я.М., где  кроме  выше  упомянутого  говорится  (цитирую):
     «Это  было  то  время,  когда   эти  проходимцы  Чагава   и  Цхомария  - враги  народа,  не   разбираясь,  направо   и   налево   выбрасывали   лучших учителей  на  улицу   и   тем  творили  свои  гнусные  вредительские  дела.  Я  сказал  им,  что  если  у  Вас  такое  распоряжение   есть,  чтобы  директором  школы  не  держать  беспартийного  человека,  то,  пожалуйста, я  буду  работать  преподавателем.
    Чагава  и  Цхомария  -  враги  народа  -  вредители,  полагая,  что  я  буду   на  них  жаловаться  на  явно  незаконное  их  действие,  организовали  после  этого  вокруг  меня  травлю, пустили  слухи, что  я  бывший  священник,  что  я  меньшевистский  комиссар,  что  я   политически  неблагонадёжный  и  т. д.  и  т.п. чудовищные  вещи.   
    Таким  образом  с  1 /1Х – 37 года, -  продолжает   автор, -  я   работаю  преподавателем  и  нужно  сказать,  что   с  преподавательской  работы   я  с  момента  моего  поступления, вообще  на  работу,  ни  на  м и н у т у  н е  у х о д и л.  Этой  работой   я  доволен,  о н а   м е н я   р а д у е т   и    н и к о г д а   о н а   м н е   н е   н а д о е с т. (Выделено  мной – Л.К.)   
    Признаться, это  первая  моя  жалоба  на  безобразное  отношение  со  мной  со стороны  Чагава  и  Цхомария  -  врагов  народа  (и  прежде  всего  абхазского – Л.К.).
    Я  полагал,  что  их  поступок  настолько  неправелен,  бесчеловечен,  а  главное  не  разумен   и   в   то-же    время   м о я   р а б о т а   н а с т о л ь к о    я с н о    м н о г и м    и з в е с т н а,   в о п р о с   о б о   м н е    с т а н е т    с а м   и   б у д е т   п е р е с м о т р е н.   Прошёл  учебный  год    и   теперь   н е т   абсолютно   никакого   основания    полагать,   что   школа,   где   я   работал    в   эти   предшествующие  4  года,  отставала   в   чём  нибудь   от   передовых   школ  Абхазии. (Разрядка  моя - Л.К.). 
    П о в т о р я ю,   р а б о т о й   м о е й   я   д о в о л е н   н а   в с е  100 %.  Но  мысль  о  том,  что  со   мной   поступили   к р а й н е    н е с п р а в е д л и в о,  н и     з а   ч т о,   н и    п р о   ч т о    о п л е в а л и     м е н я    э т и    в р е д и т е л и,    в е ч н о   п р е с л е д у е т    и    м у ч а е т    м е н я.  (Выделено  мной – Л.К)
     Почему  такая   н е с п р а в е д л и в о с т ь   в   отношении  меня?
     Прилагая  при  сём  материалы,  до  некоторой  степени   характеризующие  мою  работу,   прошу   Вас  тов.  Дрсания,  лично  пересмотреть  моё  дело. Я  считаю,  что  моё   снятие  -  один  из  вредительских  актов  со  стороны  Чагава   и  Цхомария   и  оно   ни   на  чём  не  основано.
     В  течении   последнего   года   я   сделал   тщательный   анализ   всей  своей  работы  и   н е    н а х о ж у    а б с о л ю т н о     н и к а к о й      п р и ч и н ы     т а к о й    о ц е н к и   р а б о т ы,   к а к у ю   с д е л а л и  Чагава   и  Цхомария  в  отношении   меня». (Выделено  мной  - Л.К.) 
       Это  заявление   датировано  28.07.1938 года.
    Справедливости  ради  следует  отдать   должное   Наркому  по  народному   комиссариату  Просвещения   Я.М.Дарсания,  который  осознав  всю  абсурдность  сложившейся  ситуации  и  явно  дискриминационный  характер действий  власти,   своим   приказом   от  28  октября  1938  года   за   №  278  вынужден    был    п р и з н а т ь   «мотив  освобождения   тов.  КОЛБАЯ  от  должности   директора,  как   не  справившегося   с   работой   н е о с н о в а т е л ь н ы м   и   н е   п р а в и л ь н ы м».72 (Выделено  мной  -  Л.К.)
     Однако,  будучи  уже  видным  деятелем  просвещения  Абхазии Илья Тимофеевич  не  только не  был  восстановлен  в  ранее  занимаемой  должности  директора  Сухумской  1-ой  русской  образцовой  средней  школы,  но  никто даже  не  принёс  Ему -  отцу  многочисленного  семейства,  извинения  за  дискредитацию  и  учинённый  вопиющий  произвол, который,  конечно  же, имел  под  собой  национал  шовинистическую подоплёку!
     Совершенно  очевидно,  что   всё   то,   что   происходило   тогда   не  только  с Ильёй  Тимофеевичем,  но  и  с  лучшими  представителями абхазского  народа  в  Абхазии  вообще,  в  том  числе  и  с  интеллигенцией, фактически,  было   вовсе   не  случайными   актами   со   стороны   отдельных  пришлых  и  крайне  распоясавшихся,  циничных  грузинских  чиновников.  Фактически  это  было  организованной   на   государственном   уровне  последовательно   и   планомерно   проводимой  ЦК  КП  Грузии  политикой  оголтелого,  грузинского  национализма   с  целью  скорейшего  превращения   Республики   Абхазии   в   один   из   грузино-язычных   регионов  Грузии.  Вся   власть  в  Абхазии,  фактически,  уже  была  полностью  узурпирована  и  принадлежала   тбилисским  ставленникам,  которые  постоянно  и  цинично  демонстрировали перед коренным  -  абхазским  народом, кто  именно  является  здесь полновластным хозяином!
    Знаковым  историческим  событием   в  политической  жизни  Абхазии  стало  откровенное, тщательно  подготовленное   и  организованное  лично  Лаврентием  Берия, злодейское  убийство  выдающегося  государственного  деятеля   Абхазии  -  Председателя   ЦИК,а   Абхазской  АССР,  члена  ЦИК,а   СССР,   пламенного патриота   и    горячо   любимого    в с е м    абхазским    народом     -  Нестора    Аполлоновича   Лакоба.   Он,   будучи,   вызванный   Берия   в  Тбилиси    27  декабря  1936  года,   был    подлейшим   образом,   иезуитски  отравлен    и    на   утро  28  декабря  скончался!   Его   жена  -   Сария   Лакоба,   после   ареста   была   подвергнута   таким   диким   пыткам   и   истязаниям,  после  которых  скончалась   в   тбилисской   Орточальской   тюремной  больнице  16  мая  1939  года  в   возрасте  34-х  лет!  Погублен  был   и   их  единственный   сын   Рауф.
    Убийством   Нестора  Лакоба,  фактически,  был   положен   новый,  крайне  циничный   этап,   организованный    на   высшем   государственном   уровне,  целенаправленного  физического  устранения   с   политической   арены   самых   видных   и   авторитетных   государственных   деятелей   Абхазии   -  лучших,  верных   сынов  абхазского  народа,  на  которых  искусственно  фабриковались  ложные  обвинения  с  целью  их  дискредитации  в  глазах  широкой  обществен ности.   Среди  них:  Эфрем  Эшба,  Николай  Акиртава,  Василий  Лакоба,  Михаил  Чалмаз,  Вова  Ладария,   Д.Джергения   и   многие   другие.1            
   «Начались  необоснованные   репрессии,  готовились  судебные  процессы. - Руководство  Абхазии  обновлялось  несколько  раз…  После  событий  1937 года  из  руководящих  органов   Абхазии  были   у д а л е н ы   п о ч т и    в с е    а б х а з- ц ы.  Единицы  либо  не   шли   в  расчёт,  либо  были  бессильны,   что-либо  предпринять.  В   Абхазии   это  называлось  «правильным  подбором  кадров»,  -  отмечает  Георгий  Гулиа.73 (Разрядка  моя – Л.К.)   
     В  этот  период  абхазцев  нельзя   было   увидеть   не   только   среди  руководящих  кадров  Республики,  городов   и   районов  Абхазии,  но   редко   встречались   они  даже   среди   низших  должностных   лиц   в   учреждениях   и   организациях:  «все  должности,   -  отмечает  С.З.Лакоба, -  от   высших до  низших, были  заняты  пришлыми  людьми, главным  образом  мингрельцами…».1
     В   этой  связи  неслучайно   на   освободившуюся   вакансию   директора  Сухумской  1-ой   русской  образцовой  школы, созданной  Ильёй  Тимофеевичем, после  откровенно  вредительского,  крайне  циничного  акта  отстранения  Его   от  должности,   был   назначен   ни  кто  иной,  как  Шамугия  -  мингрелец,     как  и  сам  Лаврентий  Берия  (который   некогда  ранее  учился  в  этой  же  школе, а  в  сталинскую  эпоху   эта  школа  стала  носить  его  имя). -  Как же мог  такую  школу   возглавлять  этнический   абхазец,  когда  Абхазия  на
правах  Автономной  Респуамблики  была  насильственно  включена  в Грузинскую
ССР ?! 
    О  том, что  школу  после  циничного снятия  Ильи  Тимофеевича  возглавил  некий  Шамугия   мне  стало  известно   из   беседы   с   бывшим   работником   этой   же   школы   Фесенко-Каблицким   21.06.1983  года.   
    То  есть  тотальное  и  циничное  отстранение  от  должности  руководящих   работников  из   числа  абхазцев  -   коренного   населения   Абхазии   стало  следствием  предварительно проведенной  сталинско-берьевским режимом массовой  акции   по   физическому   устранению   видных    и   лучших   представителей  абхазского  народа,  смертельной   угрозы   нависшей  над   всеми  теми,  кто  хоть  как-то   проявлял   свой   протест   проводимой  прогрузинской  властью  шовинистической  политики.  Все  её  «мероприятия»  были  направлены  на  то, чтобы  создать  максимально  благоприятные  условия   для  массового,  беспре пятственного  переселения  в  Абхазию представителей огрузининых  племён, - в  основном  мингрельцев  из  западной  Грузии,  с  целью  последующей,  полной  ассимиляции  абхазов   и   создание   унитарного   грузинского  государства!
    С  этой  же  целью  в  1936  году   правительством   Грузии,  при  полной   поддержке  сталинской   Москвы,  по   инициативе   Берия,  была   разработана  специальная   программа,   важной  составной   частью   которой   и   явилось   создание  мощной   переселенческой   организации   «Абхазпереселенстрой».  Её  главной  задачей  было  приём   и   размещения   переселенцев   из  Грузии  -   представителей   картвельских   племён   на   территории   Абхазии.
    Из  51  члена  «Абхазского»   обкома  КП  Грузии,  избранного   на   ХУ  «Абхазской»   партконференции   в   мае  1937  года,  было  репрессировано  и  расстреляно  39  человек.  Из 120  членов  ЦИК  Абхазии,  избранных   в  1936 году,  было  репрессировано  78  человек   ( или  65 %)!  Были  исключены  из   партии  и  арестованы  12  наркомов,  13  секретарей   райкомов   и  горкомов  партии   в  Абхазии.  Только  за  период  с  июля  1937 по октябрь 1938  года  по распоряжению  грузина  Чичико  (Григория)  Пачулия  -  Наркома  внутренних  дел  Абхазии  -  было  подвергнуто  аресту  2186  человек,  из   которых  794  человека  были  расстреляны!  В  1937  году   в   ущелье   реки  Гумиста,  на  правом  её  берегу,  было  зарыто  расстрелянных  и  умерщвлённых  в  негашен ной  извести  784  человека,  большинство   которых   составляли   абхазы».1
   Сегодня  каждому  непредубеждённому  человеку  должно  быть  ясно,  что  в  конце  тридцатых   годов  прошлого  века   в  Абхазии  клеймом  «неблагонадёж ный»  и   «враг  народа»  назывались   именно   те  представители   коренного  абхазского  населения,  которые  пытались   как-то  препятствовать   процессу  тотальной   грузинизации  абхазов   и   превращения  «автономной»  Абхазии  в  один  из  грузино-язычных   регионов  Грузии.
    Вот,  что  писал   известный   абхазский   учёный   и   писатель,  доктор  искусствоведения, профессор  Алексей Хутович Аргун:  «… грузинские  ассимиляторы   малочисленных  народов  со  времён  Сталина   и   Берии   убедили  в  том, что  сваны  и  мингрелы  -  те  же  грузины.  И  потому  сегодня  многие  политики   усердствуют    в   неразумном    «словоизвержении»,   когда   идёт   речь   о   «целостности»  Грузии   и   о   народах   подмятых   ею.   Говорю   прямо  для  тех,  кто   практикуется  по  вопросам  Грузии:  будьте   осмотри тельнее   в  подходе   к   этой  теме   и   перестаньте  представлять  Грузию   как  страну   единой  нации.  Государство   это  -  многонационально,  и  грузин  в  нём  -  меньшая   часть,  а   не  господствующая  и   многомиллион ная,   как  трубят  западные  фальсификаторы…». (А.Х.Аргун. НЕ  НАДО  УНИЖАТЬ  СВАНОВ  И  МИНГРЕЛОВ…». Сухум, 2007,  сс. 3-4)
    А  широкоизвестный  русский  писатель,  абхазоязычный - Фазиль  Абдулович  Искандер (у которого мать была абхазской!),  отмечал:   «Разумеется,  в   те  годы  удушающая  атмосфера  была   везде,  но  в  Абхазии  она  была  дополни тельно  удушлива   по   национальному   признаку.   Берия   начал   кампанию   явного   уничтожения   абхазов   как   этнокультурной   целостности.  Полная  грузинизация  Абхазии  была  суровой  политической  реальностью  того времени…  Двух – трёх  абхазцев, не  имевших  никакой  практической   власти,  однако,  как  некие  чучела  автономии,  выставленных  на высоких должностях,  нельзя  принимать  всерьёз…».74      
    А  вот что  писал  по поводу  положения  крайне  малочисленной  абхазской  интеллигенции  в  90-ых  годах  прошлого  столетия  писатель  И.Р.Марыхуба:
    «Оставленные  в  живых  единицы - представители  абхазской  интеллигенции   предпочли   грузинскую   ассимиляторскую   политику   как  наименьшее   зло»,  чем  реально  предстоящее  насильственное  выселение  и   так  малочисленного  народа  из  Апсны,  с  ещё  большими  и  наихудшими  последствиями  для  него  на  чужбине:  вынуждены  были  согласиться   на  политическую   акцию  грузин  в   1938  году   в  отношении    абхазского   языка   -  перевод   абхазской  письменности  на  грузинскую   графическую  основу   -  как  отправную  точку ассимиляции   -   огрузинивания   абхазов;   на   объявление   грузинскими  лжеисториками  абхазов  «одним  из  грузинских  племён»,  закрытие  абхазских  школ  и  перевод  их  на  грузинский  язык  обучения,  огрузинивания  абхазской  топонимики, введение  грузинских   слов  в   абхазскую   речь  и  т.д…».75 
     Более  того,  в   самом   начале  Великой   Отечественной  войны   1941-45гг.  «… почти   всех   абхазских   мужчин   отправили   на   фронт…»,   -  отмечает  далее  автор.
     Накануне   и  за  годы  Великой  Отечественной  войны  было  призвано  в ряды  Советской  Армии   и  Военно-морского  флота  СССР 15,5 тысяч  абхазов,  что  составляло   свыше   28 %  от  общего   числа   абхазского  народа!   В   целом   из  Абхазии   ушло  на  фронт  17 %  населения  - 55  тысяч  человек.
      «Высокая   военно-мобилизационная    разнарядка,  - подчёркивает  Игорь  Марыхуба, -  исходила  из  политики  Берия  и  его  приспешников,  стремившихся   таким    способом   расправиться   с   абхазским   народом,    в   основном   за   счёт  сельской   местности,  где  проживали   абхазы!  Более  того,  «на абхазов   не  распространялось   малоизвестное  указание  Сталина   об  ограничении   мобилизации   на   некоторые   народы   в   связи  с  их   малочисленностью,   куда  подпали  и  отдельные  грузинские   этнографические   группы»!76  А   существовавшая   бронь   на  отсрочку  от  призыва  на   фронт  не  оберегала  многих  виднейших   деятелей   абхазской  науки  и   культуры,  ярчайших   представителей    абхазской  научно-творческой  интеллигенции…!»
     В  целом   число   погибших   и   пропавших   без   вести   абхазов   на   фронтах  ВОВ  составило  5,5  тысяч   человек, т.е.  третья  часть призванных   не  вернулась  с  поля  боя. «Такие потери, -  подчёркивает  Игорь  Марыхуба,  -  объясняются,  прежде  всего,  тем,  что   абхазы  служили   в   осовном  в  пехоте,  где  в  боях  были  наибольшие  потери!».77
     И  в  то  время  когда  абхазские  мужчины   грудью  защищали  советское  социалистическое  Отечество,  отдавая  свои  жизни   на  фронтах   ВОВ  1941-1945гг., грузинские  националисты – бериевцы  вплотную   и  цинично  занялись  тотальной  ассимиляцией   оставшейся   части   абхазского  населения  Абхазии  состоявшего,  в  основном,  из  женщин,  стариков  и  детей.  Над  оставшимися   мужчинами -  абхазами   в  госструктурах  республики,  особенно   «из   числа  абхазской   интеллигенции»,   было    установлено   жесточайшее   агентурное  наблюдение  как  «над  антисоветски, буржуазно  националистически настроенным  элементом»,  которые   «проявляли   особую   активность»   в  «антисоветском  элементе»  «из  числа  абхазцев   в  Гудаутском   районе,  по  городу  Сухуму,  и,  частично,  в  Очамчирском  районе…».   
    Под  грифом  «совершенно  секретно»  на  имя  первого секретаря  Абхазского  обкома  КП Грузии  А.Мгеладзе  сохранились  две справки  агентурных  материалов,  составленных   Зам.  начальником   2-го   отдела   НКГБ   Абхазии   майором  Л.Какуевым  от  25  января  1946  года   и   начальником  5-го  отдела    МГБ  Абхазской  АССР  подполковником  Убилава  от  7  декабря   1946   года,    по   которым   проходили   83   человека,   за   кем,   как   «н е д о в о л ь н ы х   г р у з и н и з а ц и е й    а б х а з о в     и    А б х а з и и»,   было  установлено   «а к т и в н о е   а г е н т у р н о е    н а б л ю д е н и е».
     «Будучи   недовольными  вышеуказанными  мероприятиями   партии   и   правительства»,  они  «ст а л и   в ы р а ж а т ь    н е д о в о л ь с т в о,  а   в   о т д е л ь н ы х  с л у ч а я х   р а с п р о с т р а н я т ь   п р о в о к а ц и о н н ы е   с л у х и    и   в е с т и    а н т и с о в е т с к и е   р а з г о в о р ы…», - говорится  в  этих  циничных  документах.78  (Разрядка  моя  -  Л.К.)   Причём    в   приведенных    И.Марыхуба   списках  среди  «недовольных»  абхазов  стоит  и  имя  моего  Отца  -  Ильи  Тимофеевича  Колбая, - в  высшей  степени,  интернационального   и   высоко  нравственного  по  духу  человека!
      По   архивным  данным   выявленным,  составленным    и   опубликованным  С.З.Лакоба  и  Ю.Д.Анчабадзе   в   совершенно   секретном   «Списке    к.р.   националистически  настроенных   лиц    из    числа   абхазцев,   проходивших   по    агентурным  материалам»  под  № 16   значится   «КОЛБАЯ  Илья  Тимофеевич  1886 г.р.  урож.  с. Чубурхинджи  Гальского  р-на,  б/п,  абхазец,  работает  инспектором  НКПроса  Абх. АССР,  проживает  в  г. Сухуми,  Учительский  проезд,  участок  № 240/3».  Краткое  содержание  компр.  материалов:   «Дискредитирует  мероприятия  партии,   и   правительства   по  части  введения   обучения   на  грузинском  языке. По  этому  поводу  допускает  а/с  националистические  настроения».79      
     Однако  этим   я   ныне,  конечно   же,  безмерно   горжусь,   поскольку   тогда   это,   несомненно,   были   более   чем   смелые,  высокогражданские   и   высоконравственные   поступки!
      Приводя   упомянутый   выше   список,   Игорь   Марыхуба   добавляет:   «Грузинская   агентура   постоянно  была  установлена  и   над   последующими   поколениями   абхазской   интеллигенции  вплоть  до  грузино-абхазской  войны  -  1992 года!».3   В  этом,  к  сожалению,   я   и   сам   имел   возможность  убедиться   неоднократно,  но  на  чём  мне  не  хотелось бы здесь  останавли вать  внимание  читателя.
    По  злой   иронии  судьбы,  вышеупомянутый   майор   Л. Какуев, -  бывший  работник  НКГБ  Абхазии, -  со   своей   женой   в  конце  пятидесятых  годов  (т.е. уже  после  ухода  из  жизни  моего  Отца!),  стал   квартироваться   в  доме  моих  родителей  в  Сухуми,   но   о   «геройствах»  которого  ни  наша  Мать,  ни   мы  -  дети,   естественно,  ничего  не  могли  знать!   
    И  то,  что   я   хочу  далее   рассказать,  сегодня   прозвучит   как-то  странно  и  даже  несколько  анекдотично,  но  ведь  это действительно  имело  место  в  конце  тридцатых  годов  прошлого  века.  Царившая  тогда  в  целом  по стране  обстановка  всеобщего   страха  и   тотальной   слежки  за  политически  «неблагонадёжными»  гражданами  уже  общеизвестна. Но  видимо  не  все  знают,  что   дело  доходило   до  того,  что  будучи  вызванные  в   соответствующие  органы  КГБ,  работники  последнего,  откровенно  предлагали  вызванным  к  ним  на  беседу  гражданам,  в  порядке  «сотрудничества»  (дабы снять  лежав шее  на  них  подозрения  и  «чёрные  пятна»  политически  «неблагонадёжного»  гражданина - кандидата  во  «враги  народа»), доносить на своих  сослуживцев,  близких  друзей,  соседей  и  т.д.  об  их  инакомыслии   и   неосторожных  высказываниях,  касательно  политического режима. Были случаи  и  в  Абхазии, когда  некоторые  из  «подозреваемых»,    п о    в з а и м н о й    д о г о в о р е н н о с т и,   одновременно  подавали   друг  на  друга   в  органы  КГБ  идентичного  содержания  требуемые  от  них   «сведения».  Этим   самым  они,  по  сути,   взаимно  нейтрализовывали  явно  ложные, надуманные   «обвинения»   и  тем  самым  ловко  обводили   тех  сотрудников  КГБ,  которые  стояли   за  всеми  этими  постыдными  и   безнравственными  делами!               
    Сталин  и   Берия,   хорошо   понимая,   что   всех   абхазов   невозможно   физически   уничтожить,  как   уже  известно,   на   государственном   уровне  взяли  откровенный  курс  планомерной  ассимиляторской  политики, -   «решили  огрузинить   абхазский  народ  в  Абхазии  в  грузинской  этнической  среде». Конкретное  воплощение  эта  циничная политика   нашла  себя  в   массовом  и  беспрепятственном  «заселении  абхазских  земель  эмигрантами   из  Грузии».
    И   хотя   имперские   притязания   правителей   Грузии    на   Абхазию   достаточно   ясно   обозначились   уже   в   последней   четверти   Х1Х  века   по  окончании   русско-турецкой  войны   1877-1878гг,  когда   вынужденное  и  массовое   переселения   «виновного»  абхазского  населения   в   Турцию  уже  состоялось, но  их  полномасштабное  практическое  воплощение стало возможным   уже  после  советизации  Абхазии.  Из  года  в  год  этот  процесс  нарастал,   исключительно  благодаря   сталинско-берьевскому   плану   и   тоталитарному   режиму   сформировавшемуся    в   СССР.   Так,   если   ещё   в   1886  году  численность  абхазцев в  Сухумском  округе (= Абхазии) доминировала составляя   всего  -  58963  чел.  или   87,61 %   от  общего  числа  населения  -  67298  чел.,  то   грузин  (в  основном  мингрельцев)  было  всего -  4166 чел.  или   6,19  %.   А   в   1916  году,   по  данным   начальника   Сухумского  округа  (= Абхазии),  хотя  большую  часть  населения  Абхазии  всё   ещё  составляли   абхазцы  - 56 %,  но  картвелов  было  уже  -  18 %,  русских  - 11 %,  армян  - 8%  и  остальные  -  7 %.1   В   1989   году   общая  численность   абхазов   в   Абхазии  выросла   и   стала  93267  чел., но  это  составило  уже  всего   лишь   18, 68 %   от   общей   её   численности,  тогда   как  численность   грузин   дошла   до    239872  чел.    и   составила   - 48,04 %   от   общей  численности   населения   или   выросла   в   57, 6   раза   в  сравнении   с  1886  годом!1   -   Это,  по  сути,  есть  ни   что   иное,   как   полнейшая   демографическая   оккупация  Абхазии,  которая   привела   к  тому,  что  уже   вскоре   у   того   же   грузинского   «большинства»  даже   стал   навязчиво   возникать   вопрос:   «А   откуда   здесь  вообще   взялись   абхазы?!».
     Любому  непредубеждённому  человеку  ясно,  что  такое  могло   произойти   только  лишь  в  силу  исторически   исключительно  благоприятной  для  подобного развития  событий  условий, определяющим  фактором  которых,  фактически, стал   приход   после  Ленина  к  власти   в  СССР  выходца   из  Грузии   -  Иосифа  Сталина  (Джугашвили), -  грузина   по   национальности.   Естественно,   что   открыто   и   кардинально, противостоять   силе   и   мощи  советской  власти   во  главе  со  Сталиным,   малочисленный  абхазский   народ,  конечно,  был   не   в   состоянии. - Это,  по  сути,  и   явилось  для   абхазов  т.н.  форс-мажорным  обстоятельством!   
    Руководитель  абхазского  народа  - Нестор  Аполлонович  Лакоба,  прекрасно  понимая,   перед  какой  реальной  угрозой  стоит  его  народ,  вынужден  был  в  1929  году   написать  Сталину  весьма  дипломатичное  письмо  на  ультимативные  его  требования  о  том, чтобы ССР  Абхазия, на  правах  автономии  «добровольно»  вошла  в  состав  унитарной  ССР  Грузии. И  вот  какой  ответ  направил  Лакоба  Сталину:
      «Дорогой  Коба!  На  Ваше  письмо  от  19  октября  1929  года  на  моё  имя  по  абхазским  делам   я   со  всей  решительностью  заявляю  следующее:  я  приложу  в с е  свои  усилия  к  тому,  чтобы   б е з о г о в о р о ч н о,  б е з   в с я к и х   к о л е б а н и й    п р о в е с т и    в    ж и з н ь   В а ш и   д и р е к т и в ы   и   р е ш е н и я  ЦК  Грузии   п о   а б х а з с к и м   д е л а м.  Я  всегда  сознавал  и  сознаю ту  громадную  ответственность, ложащуюся,  в  частности,   на   меня   и   вытекающую   из  того  внимательного  отношения,  которое  Вы  и  Серго  (Орджоникидзе - Л.К.)  проявляли  ко  мне.   С  коммунисти ческим  приветом   преданный  Вам  всегда  Ваш   Н.Лакоба…».80 (Выделено  мной  -  Л.К.).
     Однако,  совершенно  ясно   и   то,   что   Н.А.Лакоба  никак   не   мог   желать  того,  чего  вовсе   не  желал  себе  абхазский   народ   и,  конечно  же,  в  реальности,  он  как  мог,  негласно   препятствовал   проведению   в  жизнь  этой   «директивы».  Именно   это   обстоятельство,  несомненно,   и  явилось  главной   причиной  циничного  физического  устранения  Н.А.Лакоба  коварными,  кровожадными  правителями   страны,   для   которых  свободное  волеизъявление  самого  абхазского  народа, фактически,  ничего  не  значило! –  Поэтому,  физически  устранив   выдающегося   политического   деятеля   и  вождя  абхазского  народа  Н.А.Лакоба  с его семьёй, сталинско-берьевский  узурпаторский  режим   смог,  наконец,  беспрепятственно,  вопреки  воли  абхазского  народа,  завершить   свой  циничный   план   по  насильственному  включению  ССР  Абхазии   в  состав   ССР  Грузии   на  правах  «автономной»  республики.  Это  произошло,  как  выше   уже   отмечалось,  только  лишь  в  феврале  1931 г., уже  после  того,  как  Сталин (Джугашвили) стал  известным  в  мире  абсолютным   диктатором   в  СССР.   На  самом   же   деле   никакой  реальной  политической  автономии  Абхазия, конечно  же, так  и  не получила,  фактически,  превратившись  в  полновластный  регион  тбилисских  правителей,  осуществлявших  здесь  свою  откровенно  национал-шовинистическую монопольную  власть,  политику  планомерной,  последовательной  и  тотальной  грузинизации  всего,  исконно  абхазского,  края!
    В  этом,  по  сути,  и   кроются  подлинные   истоки   грузино-абхазского   широкомасштабного   вооруженного   конфликта   90-ых  годов   прошлого  века,  принесшего   м а с с е    не  только  абхазского   народа   большие  лишения,   страдания  и  гибель,  но  и  самому  грузинскому  народу, который стараниями   своих   высших  горе-политиков,  ложно  толкуемых   о  чувствах  патриотизма, был  искусственно  втянут   в   межнациональную  бойню!   
    Я  не  могу  обойти  здесь  молчанием  один,  может  быть  и  незначительный  для  вселенского  масштаба,   но   весьма   красноречивый    для   сталинско-берьевской   эпохи,   факт,  который  имел  место  в  1951 году  и   касается   выдающегося  сына  абхазского  народа - народного  поэта  Абхазии,  патриарха   абхазской   литературы  - Дмитрия  Иосифовича Гулиа,  но  который   не  может   оставлять   равнодушным    и   сегодня   не   только   каждого   абхазского  патриота,  но  и  любого  нравственно  мыслящего  человека!   
    В  1951  году  (т.е.  за  два  года  до  смерти  Сталина!)  из  под  пера  патриарха  абхазской  литературы  - Д.И.Гулия   в   Сухуми   вышла  небольшая  брошюра  объёмом   всего  в  20  страниц,  которая  была  озаглавлена автором  так:   «О  моей  книге  «История  Абхазии».
    Содержание   этой   брошюры,   по   сути,   есть   яркий  образец   того,   во  что   фактически   была  превращена   историческая   наука   в  советскую   эпоху   усилиями    марксистских   идеологов,   олицетворением   которой   и   стал  лично  сам  Сталин. Эти  большевистские идеологи-марксисты, фактически,   привнесли   и   в  саму   историческую   науку   главный   свой   иезуитский  принцип   -  принцип  насилия  и  аргумент  силы. Причём  главный  «марксист»  страны откровенно  и  беспардонно использовал эту  жечеловеконенавистническую  идеологию   и   для   прямого  пособничества   грузинским   националистам   в  достижениях  ими  геополитических  целей  в  Абхазии,  т.е.  насильственного,  вопреки  воле   абхазского  народа,   присоединения   Абхазии   к   Грузии  и   превращения  её   в   «неотъемлемую  часть»  последней  с  целью  последующей  полной  их  грузинизации.   
   В  упомянутой  брошюре  Д.И.Гулия, по сути,  в  нарочито  самоуничижительной  форме,  находясь   под   смертельно   опасным   давлением   органов   КГБ   и  оголтелых    национал-большевистских   идеологов   Грузии,   принужден   был  публично  отказаться   от   своих   собственных   научных   представлений   и  убеждений   касательно  абиссинской  версии  этногенеза   абхазского  народа.  Главной  же   причиной  тому   послужило   то  обстоятельство,   что   версия  Д.Гулия  вступала  в   прямое  противоречие   с  тем,  что  откровенно  ложно  утверждали   грузинские   учёные,   доказывавшие   генетическое   родство   абхазов    с   грузинами   (например,   И.А.Джавахишвили).  Для   иллюстрации  сказанного  приведу  только   лишь   одну  цитату   из   указанной   брошюры,   которая,   как   нельзя   лучше  проливает  свет  на  тот  тяжёлый  морально-психологический   и   политический   климат,  который   царил   тогда    в   Абхазии.  «Мои    упущения   тем  более  непростительны,  -  пишет Д.И.Гулия,  -  что   в   специальной    г р у з и н с к о й    литературе  уже  давно,  начиная   с   акад.  И.А.Джавахишвили,   подвергнуты   уничтожающей   критике   многие   писания   немецких   и   других   ч у ж е з е м н ы х   авторов,  изучающих   к а р т в е л ь с к и е    языки,    что    н е    с у м е л    воспользоваться   достижениями   г у з и н с к и х    у ч ё н ы х   и    и х   р е з о н н ы м и    а р г у м е н т а м и  об  опасностях   лингвистических   и   других  сопоставлений    без  твёрдого  знания   сравниваемых  фактов,   прежде  всего   грузино-кавказских».  И  далее:  «Можно  ли  сомневаться, что   с  точки   зрения   и с т о р и и   Г р у з и и    героями   н е    м о г л и    б ы т ь    м е р з к и е   и з м е н н и к и    и    п р е д а т е л и    т и п а    Келешбея,   деятельность  которых  была    направлена    к   о с л а б л е н и ю,   р а з д р о б л е н и ю   и  полному   порабощению   н а ш е г о   народа    по   частям    и    в   целом,    н а ш е й     п р е к р а с н о й    л ю б и м о й    р о д и н ы    Г р у з и и».81  (Выделено  мной  -  Л.К.)
      Спрашивается:  если    же   главная    функция    исторической    науки  заключается  в   исследовании  и  установлении   Истин  с  целью  определения  объективных  тенденций   общественного  развития   и  принятия   привинтивных  мер  негативных  процессов,   то,  как   же   назвать   тех   государственных   правителей   и  их  около  научных  холуёв, которые  не  только  целенаправленно   и  грубо  фальсифицировали  известные  исторические  факты, но   и   цинично,   под   угрозой   откровенного  насилия  и  полного  физического    устранения,   преследовали  инакомыслящих  исследователей стремящихся  к  познанию Истины?!  Ведь  двигательной  силой   науки   и   общественного   прогресса  объективно  является   борьба   сил  аргументов,   но   не   аргументов  силы! -  Другими  словами,  нет  никакого  сомнения  в  том,  что  не  только  вся политическая  жизнь,  но   даже   и   сама   историческая   наука,   в   сталинскую   эпоху  советской   власти   в   СССР,  была   насквозь  политизирована    в   угоду  субъективизма   и   волюнтаризма  власть  предержащих  тоталитарного  режима!
    В  объективном   же   понимании   смысл    слов   Д.И.Гулия,   из    его  упомянутой  брошюры,  по сути,  никак  не  может  восприниматься  иначе,  чем  откровенный   приговор  самой  тоталитарной  - сталинской системе  правления,   для   которой   политическое  единомыслие  граждан  СССР,  фактически,  стало  тяжким   их   бременем,  отразив  личный  взгляд  и  волю  самого  диктатора.  Эта  воля, по сути,   являлась   неотвратимой   обязанностью   для  каждого  гражданина  страны  находившейся  под  неослабным  контролем   руководителей  Коммунистической  партии  и  Советского  государства,  малейшее   отклонение   от  исполнения  указаний  которых, беспощадно  каралось мощным,  репрессивным  государственным  аппаратом  КГБ  и  его  многочисленных,  духовно-нравственно развращённых, пособников!   
      Вот, например,  одна   история,   которая  произошла  в  1937  году  и   о   которой  мне  лично поведала  моя  Мама в  мае 1981 года, несомненно, находящаяся  в  причинно-следственной  связи  с  тем,  что  выше  уже   упоминалось.
      В  Сухумской   русской  образцовой   средней  школе  № 1, где  работали   и  жили  некоторое   время   мои  родители,  как-то, инспектором  Наркомпроса  Абхазии  Северьяном   Накопия,  по  анонимному  сигналу   (когда  уже  шла   охота  на   моего  Отца!)  была  произведена  внезапная  проверка.  Оказывается,   по   поступившему  в  Наркомпрос  Абхазии  сигналу, в  стенной  газете  школы,  якобы,  была   помещена   «антисоветская»   статья.  Поднялся   большой  ажиотаж. Редактором  школьной  стенгазеты  тогда  был  преподаватель  этой  же  школы Соломон  Самуилович  Вольфганг, - преподаватель  физики.  (Он  был   очень  дружен  с  Ильёй  Тимофеевичем   и   у   меня,  в   архиве,  сохранился  фотоснимок,  где  Соломон  Самуилович, обнявший  за  плечи  моего  отца,   сидит  у  ограды  школы,  в  здании  которой  тогда  проживала  семья  Ильи  Тимофеевича.  Впоследствии, Соломон Самуилович  переехал на  постоянное  место  жительства  в  Ленинград   и,  с  которым  там  общался  мой   младший   брат  Александр,  находившийся  там  же  на  учёбе  в  мединституте, а  затем   и   на   постоянном  месте  жительства.  К  нам,  в  Сухуми,  эпизодически  поступали  от  него  поздравительные  открытки  в  связи  с  праздниками.  В  одном  своём  письме   от   27  августа  1971  года,   адресованном  моей   Матери,  Соломон  Самуилович  писал:  «О  Саше  не  беспокойтесь.  Илья  Тимофеевич  и  Вы  всегда   были   для  меня   л у ч ш е   р о д н ы х,   и   поэтому   Саша   для   меня  тоже  как  сын,  он  очень  славный   мальчик»).
     И  какой  же  был  конфуз   у   проверявших,   когда  Илья  Тимофеевич  представил  для  сличения  в  Наркомпрос  Абхазии    речь   видного  деятеля  Коммунистической  партии  и  государства   - Климента  Ефремовича  Ворошилова   на  очередном   съезде  ВКП (б)  опубликованной  в  республиканской  прессе.  -  Тексты   изъятой  инспектором  школьной  стенгазеты  и  речи   Ворошилова   оказались  полностью   идентичны!               
    И  хотя  тогда  всё закончилось для  Ильи  Тимофеевича  благополучно,  но можно  только   представить  себе,  что  могло  статься   как  с   автором статьи,  так   и   с  самим  директором   школы,  если   бы   текст  школьной   стенгазеты  буквально   не  принадлежал   бы  одному  из   видных   деятелей   Коммунистической   партии   и  советского   правительства? 
     Однако  этот  эпизод   с   «антиправительственной»  заметкой   в  школьной  стенгазете  объясняет  и  то, что  за  тем  произошло  с  Ильёй  Тимофеевичем  и  что я,  естественно,   никак  не  могу  обойти  молчанием.  В  эту  эпоху  шла  интенсивная  работа  кагебешников  по выявлению  всех  «неблагонадёжных»   из   числа   лиц   абхазской  национальности  и  исключению  их  из  активной  политической  жизни  края.      
    И  всё  же  следует  отметить,  что  период  работы  Ильи  Тимофеевича  в  должности   директора,  сначала, Сухумской  неполной  средней  школы  № 1,  а  затем,  под  Его  деятельным  руководством   преобразованную   в   Сухумскую   русскую  полную   среднюю  школу № 1,   которая    за   выдающиеся  успехи  в  учебно-воспитательной   работе  при  нём,  в  1935  году,  получила  статус  «О Б Р А З Ц О В О Й»,  объективно  явился,  пожалуй, самой  яркой  страницей  во  всей   Его  служебной   биографии.  Ведь  именно  тогда  в   максимальной   степени   раскрылись  не  только  Его  высокий  профессионализм,  горячий  патриотизм,  подлинный  энтузиазм,  великая   и   не   гаснущая   Любовь   к  своей   удивительной   и   гуманистической   профессии,  талант   настоящего  Педагога  и  выдающегося  организатора  школьного  дела,  пионера  советского  школоведения  в   Абхазии. В  Нём  ярко проявляла  себя  апостольская  миссия повседневного  утверждения   высоконравственных   принципов   взаимоотношений   с  окружающими,   основанная   на   социализации   сознания   и  сострадании,  составляющих  сущность  христианского  мировоззрения  на  жизнь.
   Нужно  ли  особо  подчёркивать, что именно в  эту  эпоху,  под  негативным  влиянием проводимой  большевистскими  властями  социальной  политики,  высоко  нравственный  принцип  Человеколюбия  стал   явным  дефицитом   в   обществе,   которое   было   насквозь   пропитано   духом   лицемерия,   подозрительности   и  тотального  доносительства  друг на  друга  в  органы  КГБ.  Именно  тогда  стали  обычны  доносы    на   друзей,  коллег,  близких  соседей   и  даже  родителей,  что   создавало  удушающую  атмосферу  нравственного   разложения  общества. (Вспомним   классический  пример   пионера   Павлика    Морозова,   доносившего   на  своего  родного  отца  -  «кулака»!).
   Жизнеутверждающий   и   непреходящий  по   своей   социальной   значимости  высоконравственный, гуманистический  принцип взаимоотношений  людей, покоится  на  универсальном  характере  христианских  заповедей.  В   их  основе  лежит  высший  принцип  социальной  справедливости,   изложенный   в  вероучении  Иисуса  Христа,  который   заключается   в  том,  чтобы  всегда  относится   к  ближнему  так,   как   ты  хотел   бы,  чтобы   тот   относились   к  тебе,  в  каждой  конкретной   ситуации». 
    Этот  высоконравственный  принцип   прост   и   гениален:  прост  потому,  что  доступен, практически,  каждому  человеку  для  усвоения  и  утверждения   в  социальной  жизни;  гениален  потому, что  творит  чудесные преобразования   в   сфере  социально-духовных   отношений.   
    По-видимому   именно   этот   универсальный    и   непреходящий   высоко-нравственный   принцип  взаимоотношений  с  окружающими   и   стал   главным   руководящим   принципом   жизни   Ильи  Тимофеевича,  которому   О н  н и к о г д а    н е   и з м е н я л!
    Более  того,   своим   личным    примером   Илья   Тимофеевич   всегда   и   постоянно    вдохновлял   не   только  детей,   но   и   в с е х   окружавших   его   людей   на   достойную   гражданскую    и    нравственную  жизнь,   на   жизнь   Человека   с   большой  буквы.   Он   полагал,  что   в   принципе,   у   людей   не   должно   быть   места   для   нравственно   низменного,  всего   того,  что  унижает  Человеческое  достоинство,  нивелирует  его  как  Личность  и   Гражданина.
    Выше   уже  говорилось   о  том,  что   в   октябре  1937  года   без  всяких   на  то  объективных  оснований, прогрузински  настроенная  шовинисти ческая   власть   Абхазии  лицемерно  отстраняет  Илью   Тимофеевича   от   должности   директора   основанной   и  созданной   им   же  ОБРАЗЦОВОЙ  средней общеобразова тельной  школы  исключительно  по  политическим  мотивам, как  «неблагонадёжного»  абхазского национального  кадра,   не  проявлявшего  лояльности   к  преступному характеру деятельности  правящего  антиабхазского  режима.
    Такие  известные  грузинские  наместники-националисты   в   Абхазии  как  А.И.Мгеладзе,  Ш.Д.Гогохия,  Г.Карчава,  И.Тускадзе   и   их  Ко.   всячески   разжигали   межнациональную  рознь,  сеяли  политику  недоверия  к   абхазам, приклеивали  им  ярлыки «неблагонадёжности»,  -  подчёркивает  И.Р.Марыхуба.
    «По  настоятельному  требованию  Мгеладзе   в   период  с  1947  по  1951  годы   были  произведены  массовые  переименования (более  150 –ти) абхазских  топонимических  названий  на  грузинский  лад»,  -  отмечает  И.Р.Марыхуба.   Именно  тогда  Сухум  стал  называться  «Сухуми»,  Ткуарчал  -   «Ткварчели»  и  т.д.,   т.е.  на   грузинский  лад.1   «Официально  абхазы   объявлялись  грузинскими  племенами,  как  мингрелы,  сваны…  В  госструктурах  и  прессе  Абхазии  запрещалось  произносить  или публиковать  словосочетание  «абхазский  народ»!  Было  прекращено  радиовещание  на  абхазском  языке.
    «Такого языка, как  абхазский,  н е  с у щ е с т в у е т.   А б х а з ц ы  г о в о р я т   н а  и с п о р ч е н н о м  г р у з и н с к о м   я з ы к е,  д л я  и с п р а в л е н и я   к о-   т о р о г о   с е й ч а с   п р и н и м а ю т с я  э н е р г и ч н ы е   м е р ы..» 82 (Разрядка  моя  -  Л.К.).   -
   Таков  был  письменный   ответ  того   же  Акакия   Мгеладзе   в  Институт  языкознания  АН  СССР  на  запрос  последнего  в  Абхазский  научно-исследова тельский  институт  о  количестве  населения Абхазии, говорящего на абхазском  языке  в  40-ых  годах!
     Поэтому   вовсе   неудивительно,  что   согласно   решению   партийной   конференции  Абхазии  уже  в мае 1937 года был признан целесообразным перевод абхазского  алфавита  на  грузинскую  графическую  основу.  К  этому  делу  были   привлечены  видные  грузинские  учёные:   А.Шанидзе,  А.Чикобава,  С.Джанашия,  В.Топурия,   а  также  деятели   абхазской   культуры  Д.Гулиа,  А.Чочуа,  М.Делба,  А.Хашба,  М.Хашба,  Д.Чагава, З.Агрба.  Этой  работой  руководил  лично секретарь  ЦК КП (б)  Грузии  П.Шария.  Алфавит,  созданный  комиссией,  был  утверждён  ЦИК Абхазии в 1938 г.  и   в  том  же  году  был  издан  учебник  «Грузинский   язык  для  абхазских  школ  (первый  год  обучения)».83
    Как  отмечает  И.Марыхуба   «…в  какие  неимоверные  условия  были  поставлены  абхазы,  чтобы  они  (Д.Гулиа, С. Чанба, С.Ашхацава)  сами  в  апреле  1937  года  «поставили  вопрос  о  замене»   действовавшего  с  1928 года  на  латинской  основе  абхазского  алфавита   «на  грузинский  алфавит»  перед  Председателем  ЦИК  Абхазской  АССР  -  абхазом  Алексеем  Сергеевичем  Агрба.  Завершением  всего  этого  была  объёмистая  книга  Д.Гулиа  и  А.Шанидзе  -  «Грузинский  язык  для  абхазских  школ» (Тбилиси, 1938),  с  «обоснованием»  и  «целесообразности»  такого  перехода…».84       
    Привлечение  и  участие  видных  представителей  абхазской  интеллигенции  в  подобных  «мероприятиях»,  на   мой   взгляд,   не  следует   потомкам  рассматривать   как   их  вину,  поскольку  у  них  не  только  отсутствовала  искренняя  заинтересованность,  но  и   реальная   возможность,  на   основе   свободного  волеизъявления, препятствовать  порочным, антиабхазским  решениям   принимаемым   лидерами   национал-большевистской    партии  Грузии,  основой  и  неизменной   духовной   сущностью   которой   являлось   н а с и л и е.   Этот   оголтелый   тоталитарный   режим,  под   весьма  условным   названием  «советская  власть», по сути,  и  стал  главной  причиной  всех антинародных  преобразований   во  всей  стране,  в  том  числе  и  в  Абхазии.  «Условным»  потому,  что   реальная   власть   в   «стране  советов»  (несмотря  на  общеизвестный  ленинский  лозунг  «Вся  власть  советам!»),  фактически,  н и к о г д а   не  принадлежала  работникам  ни  центральных,  ни   местных  советов,  а  только  лишь  партийным  функционерам,  которые  ими  руководили  и  всякий  раз  делали  «козлами  отпущения»  во всех  нерешённых  социальных  проблемах   и,  в  связи  с  этим,  сложных  взаимоотношениях   с  народом.          
    Однако,  несмотря   на   оголтелый   цинизм,  вопиющую   несправедливость    и  откровенное  третирование  преступной  шовинистической  властью,  в  ущерб   подлинным   интересам   абхазского   народа,  Илья  Тимофеевич   всё   же  не  подает  духом.   В   этом,  несомненно,  большую   роль   играла   постоянная   моральная   поддержка  Его  супруги - Елизаветы  Ивановны,  духовно  сильной,   верной   и   умной   подруги    и   соратницы,   которая,  кстати,  была   не   просто  учительницей  начальных  классов  в  той  же школе,  но  и   активной   участницей   всех  добрых  начинаний  своего  супруга  вообще,  в  том  числе  и  в  общественной  работе.  Причём   Елизавета  Ивановна   была   не  только   учительница  младших  классов  и  «Матерью-Героиней»  родившей  и  воспитавшей   д е с я т ь   д е т е й,  но, при  всём  этом,  даже  успевала  выступать  на  учительских  конференциях.85 
     И  как   вспоминала   затем  моя  Мама,  её  взаимопонимание   с   Отцом   всегда  было  абсолютным!  Именно  это  обстоятельство,  наряду  с   сильным,    волевым    Её   характером,  явилось  основой  создания  ими   к р е п к о й,   дружной  и   многочисленной  семьи,   позволило  более   или   менее  успешно  решать  все  острые  и  актуальные  проблемы  бытия  вообще, в  том  числе  и  семейной   жизни,  связанные  с  тяжёлым  невероятно  тяжёлым   материальными   положением  семьи.
    Вопреки   неблагополучно  складывающимся   политическим   обстоятельствам  и  в   этот   период   Илья  Тимофеевич   продолжает   активно   работать  на   педагогическом   поприще:   сначала   учителем   математики    в    Сухумской  средней  школе  № 12  (с  января  1938  по  январь  1940 года);  затем  вновь   назначается   директором  Сухумской  неполной  (7 летки)  средней  школы  № 8   и   преподавателем  арифметики  в  5-ых  классах  (до   сентября  1943 года);  директором  Сухумской  мужской  НСШ  № 3  (до  сентября  1944 года);  инспектором  школ  Наркомпроса  Абхазии  (до  июня 1946  года);  лектором  на  курсах  филиала  Института  повышения  квалификации  кадров  народного образо вания (ИПКНО)  Минпроса  Абхазии;  директором   Республиканского  педкабинета  Минпроса  Абхазии  (до   сентября  1948 года).   
    Причём  уже  во  второй  половине  1944  года,  когда  ещё   шла  Великая  Отечественная  Война  1941-45гг.,  по  инициативе  секретаря   Абхазского  обкома   партии  Мгеладзе,  была  предпринята,  новая,  вопиющая  по  своему  цинизму   акция,  направленная  против  абхазской   национальной   культуры.
    Упомянутый  выше  «деятель»   вызвал   группу  представителей   абхазской  педагогической   интеллигенции  -  А.Маргания,  Б.Кация,  Н.Герия,  С.Ашванба и  М.Буава  в  Абхазобком  партии   и   «предложил»   им   подготовить   т.н.  рекомендации  по  переводу  а б х а з с к и х   школ   на   г р у з и н с к и й    язык   обучения.   Причём    упомянутой    группе   следовало   «д о к а з а т ь»,  что  сложившаяся  система  обучения  в   а б х а з с к и х   ш к о л а х,    я к о б ы,    «т о р м о з и т     р а з в и т и е      а б х а з с к о й     н а ц и о н а л ь н о й   к у л ь т у р ы».86    
    Совершенно  очевидно,  что  подобное  «доказательство»  было  не  только  насильственным  образом   навязано   шовинистически  настроенным   тбилисским  эмиссаром,  но,   по-существу,   носило   характер   непреодолимой   силы   (форс-можора!),  которая   уже   до  этого   физически   уничтожила   лучших,  самых  известных и активных  представителей   абхазской   интеллигенции.
    Поэтому,  на   мой   взгляд,   было   бы  совершенно  безнравственно  ещё  и  упрекать    указанную    группу   абхазской   интеллигенции  за  то,  что   она,   в  крайне  тяжёлой   социально-политической   обстановке,   под   реальной   угрозой  физического   уничтожения  была  вынуждена   подготовить   свои  «доказательства»   по  затронутой   проблеме.  (Суть  дела  не  только  в  том,  что  обязать   всех  людей  быть  героями  -  невозможно.  Главное   заключается    в   том,  что   сознательно   подвергнуть   членов   своей  семьи  смертельной  опасности   и  лишить  их  будущего  решиться  далеко  не  каждый  человек!)  Они,  конечно  же,  чтобы   избежать   жестоких  и  губительных  преследований   вынуждены  были   написать,  что  обучение  в   а б х а з с к и х    школах   сначала,   на   родном,   а   с   5-го  класса  на  русском  языке, будто,  «мешает  учащимся  получать необходимые  знания»,  и  после  окончания  средней   школы   они,  дескать,   не  могут   поступать  в  высшие  учебные  заведения.  И  с  этой  целью  и  предлагалось  перевести   обучение  в  а б х а з с к и х  школах   на   г р у з и н с к и й   язык  с  начальных  классов. 
     Уже  9  января  1945  года   в  соответствии  с  постановлением   бюро   «Абхазобкома»  партии, по предложению  секретарей  обкома  партии А.Мгеладзе, И.Тускадзе  и  Г.Качарава,   была  создана  специальная   комиссия   под  председательством   М.Делба.   Комиссии  было  предложено  в   месячный  срок  представить  мероприятия   «по  улучшению  качества   учебно- воспитательной  работы  в  школах  Абхазии».  12  марта  1945   года  (то   есть   ещё   до  окончания  ВОВ)  в   представленном  комиссией  заключении  говорилось: 
   «Знание  грузинского  языка  значительной  частью  абхазского   населения,  лексическое   сходство  грузинского  и  абхазского  языков, единый   алфавит,  диктуют  необходимость   перевода   обучения  в  абхазских   школах  на   грузинский  язык».
     И,  несмотря  на  то,  что   в  главных   своих   посылках   указанный  тезис   не   выдерживает   никакой    критики,   т.к.  полностью    не  соответствует   действительному  положению  дел  и  рассчитан   только  лишь  на  непосвящённых,  тем   не  менее,   уже  13  марта  1945  года  бюро  «Абхазского»  обкома  партии  принимает  постановление   «О  мероприятиях  по  улучшению   качества  учебно-воспитательной   работы   в  школах  Абхазской  АССР».  В  принятом   постановлении  крайне  цинично  декларируется: 
    «С  целью  улучшения  качества   учебно-воспитательной  работы  в  школах  Абхазской   АССР,   подготовки  квалифицированных  кадров   из  числа   а б х а з о в    и    и д я   н а   в с т р е ч у    п о ж е л а н и я м    ш и р о к и х    м а с с   а б х а з с к о й    и н т е л л и г е н ц и и,  с а м и х   у ч а щ и х с я  и  и х   р о д и т е л е й  о т м е н и т ь    существующую    систему   обучения   в   а б х а з с к и х   школах».   И  далее:  «Учитывая  наличие общего алфавита  и  лексическое  сходство  грузинского  и  абхазского  языков,  а  также  знание  значительной  частью  абхазского  населения   грузинского  языка,   общность   материальной   и   духовной   культуры   родственных  грузинского  и   абхазского   народов,   перевести   обучение   в  а б х а з с к и х   школах    с  1945-1946   учебного  года    на     г р у з и н с к и й    язык» 87  (Выделено  мной – Л.К.)
     Следует,  однако,   особо  отметить,  что  лексическое   сходство  между   абхазским   и  грузинским  языками  (не  считая  общих  лексем,  возникших   в  результате  длительного  культурно-исторического  контакта  и  наличия абхазского   субстрата   в  грузинском!),  примерно,   такое   же,  как   между   русским   и   китайским  языками!  Причём  горкомам  и  райкомам  партии   тогда  предлагалось   «разъяснять    населению   огромное  значение  перевода  обучения  в  а б х а з с к и х    ш к о л а х    н а    г р у з и н с к и й  язык».88
     В  свете   поставленных   «абхазскими»  партийными   органами  «задач»,  естественно,  выявилась  и  срочная  необходимость  в  учителях   грузинского  языка,   которым    вовсе   незачем   было  знать  абхазский  язык.  Причём   упоминавшийся   выше  Мгеладзе  в  своём  письме  на  имя  секретаря    ЦК  КП  Грузии  К.Чарквиани   информировал,  что  из  1726  учителей  начальных  классов,  знающих  грузинский  язык,  среднее  педагогическое  образование  имели  только  397  (или  23%),  а  1329  (или  77%)   из    них    были    без    всякого   педагогического   образования.   Он  просил   ЦК   партии   и  правительство   Грузии   срочным  порядком  открыть  новые  педагогические  училища  в  городах  Гагра,  Гудаута,  Очамчира  и  Гали.  Для  этой  цели  приглашены  были  также  из  всех  районов  Западной  Грузии   преподаватели  для   училищ  и  школ.   Мгеладзе   просил    также    «предложить   ЦК  ЛКСМ   Грузии  обеспечить  выполнение  плана  набора  слушателей  Гагринского  и Гудаутского  педагогических  училищ  из  районов  Грузии».  Просьба   «Абхазского»   обкома,   конечно  же,  была   удовлетворена!
    Это  «мероприятие»   естественно  вызвало   новый    приток   грузинского  населения   в  Абхазию   из   разных   районов  республики   Грузия.  Причём   картвельское   население  в  Абхазии только  за  период  с  1939  по  1959гг.  увеличилось  на  66254 человека,  а  число  самих  абхазов  выросло лишь  на  4996  человек.89
     Подчёркиваю:  указанное   Постановление   «Абхазского»   обкома   партии   «о  реорганизации»  абхазских   школ   было  утверждено   ЦК  КП  Грузии  13  июня  1945  года,  то  есть  спустя  34  дня  после  празднования  Дня   Великой   Победы   над   фашизмом! 
   То   есть   пока   лучшие  сыны  абхазского  народа  героически   отдавали   на   войне  с   германским   фашизмом   свои   жизни  за  спасение   большого   Отечества  -  СССР,  в   это    же   самое   время   грузинский   агрессивный национализм,   под   сталинско-берьевским   руководством,   целенаправленно,  последовательно    и    цинично   уничтожал   в   Абхазии   абхазов   как   самостоятельную  этнокультурную  целостность, открывая  путь  для   тотальной    грузинизации   всего   абхазского   края   и   тем  самым  создания   условий    для   строительства   унитарного   грузинского   государства! -  Меру  этого  цинизма  не  возможно  даже  оценить!   
   В  абхазских  школах  преподавание  всех  дисциплин   с  1  по  Х1  классы   велось  на  грузинском  языке!  Разрешалось  только  преподавание  абхазского  языка   и  литературы.    «Такие  акции,  как   закрытие   школ   на   родном  языке, притеснение  национальных  институтов, практика абсолютного  недоверия  в  кадровой  политике  и  другие,  -  заявил  Э.Шеварднадзе  на   пленуме  ЦК КП Грузии  в  июне  1978г.,  -  о  чём  Вам   хорошо  известно,  так   просто  не  предаются  забвению…. Урок  Абхазии  говорит   о  многом».   И  далее  он  же  отмечает:     «Когда  речь  идёт  о  таких   сложных   процессах,   как  события   в  Абхазии,   следовало    бы    представить   свой    народ    причастным   к  обсуждаемому   вопросу,   постараться   чужую  боль   сделать  своей,  тогда   не  ошибёшься,    во  всяком   случае,    меньше    будет  ошибок».90 
     В  июне  1946 года  Илья  Тимофеевич  уже  как  опытнейший  и   авторитетный  педагог - просветитель  переводится  на  должность  директора  Республиканского   педагогического  кабинета  Минпроса  Абхазской  АССР,   где  работает  вплоть  до  августа  1948  года. Свою  работу РПК  в  этот   период   строил  в  соответствии   с   указаниями   Института   усовершенствования   учителей   Минпроса  Абхазской   АССР   и   Грузинской  ССР.  В   это  же  время  Илья  Тимофеевич  был  приглашён   в   качестве   лектора    по   курсу   «Методика   преподавания   русского  языка   в  начальных  классах»   в   Институт  усовершенствования   учителей   Минпроса   Абхазской  АССР.
    Именно  в   этот  период  Илья  Тимофеевич  организует  во  всех  районах  Абхазии   ряд  кустовых  методобъединений,   а   при   школах  -   предметные   методические  комиссии. «Все  эти  методические  объединения,   как  правило, возглавлялись лучшими, опытными  и  вполне   квалифицированными  педагогами»,  -  говорится  в  отчёте  РПК  за  1945-46  годы.
    И  далее:  «В   целях   оказания  методической   помощи  учителям   школ,  означенные    методические  объединения,   как   и   РПК,  проводили   свою  работу по планам, утверждённым соответствующими  вышестоящими  организациями.  Основными видами  методической  помощи  педагогам было устройство  семинаров,  на   которых  обсуждались   существенные  вопросы  педагогического  процесса,  как, например,  подавание, увязка  воспитания   с   прохождением  тех   или   иных  тем   программно-учебного   материала,   развитие  культуры   устной   и  письменной  речи  учащихся,  норма   и  виды   письменных  работ,  методы  их  исправления  и  последующая  работа  учащихся  над  ошибками,   оценка  как  письменных  работ,  так  и  устных  ответов  учащихся,   составление  годовых  тематических  и  ежедневных   планов   преподавателей,  плана   директора  школы,  завуча,  классного  руководителя  и  всей  школы.  Кроме  того,  на  совещаниях  широкого  актива  учителей  ставились  доклады   на  такие  темы:
     а)  анализ  прослушанного  урока  администрацией  школы;
     б)  учёт  успеваемости  и  посещаемости  учащихся;
     в)  педагогизация   родителей  учащихся  и  т.д.  и  т.п.91
     Отмечается  и  другая  организаторская   работа  проводимая   РПК. 
     В отчёте  подчёркивается:   «Несмотря   на  перечисленные   положительные  моменты  в  работе  как  РПК, так  и  РайПК, всё  ещё  имеются  значительные  недочёты  и  недостатки: нельзя   сказать,  что  педкабинеты,  поставленную   перед   ними  задачу  выполнили,  как  следует,  т.е.  как  этого  требует  от  них   партия  и  правительство».
     Далее   автор   подробно   останавливает  внимание   на  главных   причинах   имеющих  место   недостатков  в  деятельности  РПК.      
     Несмотря  на  ужасающе  неудовлетворительное  обеспечение РПК  и  РайПК  необходимыми  помещениями,  оборудованием,  инвентарём,   штатными   работниками  и   т.п.,  хаотическое  состояние библиотеки РПК,  насчитывающей   тогда  10  тыс.  экз.   разной,  во  многом  устаревшей  литературы,  всё  же  РПК, под  руководством  Ильи Тимофеевича и  составлением  лично  им  многочисленных  методических  писем  в  помощь  молодому  учительству  Абхазии,  проводит  большую    и   важную  организаторскую   работу.
    В заключении  отчёта  содержится  перечень  конкретных  организационных   мероприятий  направленных   на  устранение  недостатков  в  деятельности  РПК  и  его  филиалов   по   районам  Абхазии.92
    Следует  отметить,  что  именно   к   этому   периоду  работы    Ильи  Тимофеевича   в  должности   директора   Республиканского   педагогического   кабинета   Минпроса   Абхазии   относятся  составленные   им   многочисленные   методические  письма  в   помощь  молодому  учительству, которые объективно  опирались на  Его  большой профессиональные опыт,  знания  и  эрудицию.
    Причём  Илья  Тимофеевич  категорически  и   всегда  настаивал,  чтобы  «теоретическое  обучение  детей,  основывалось  не  на  отвлечённом  от  практической   жизни,   материале  учебников,    мало  соответствующем   потребностям   школы»,   а  было  теснейшим  образом   увязано   с  близкой   им  Кавказской,   и   предлагал  методсовету  Абхазии   «устранить,   по-возможности,   эту  ненормальность».93 
    По  мысли  Ильи  Тимофеевича  непреходящей  сверхзадачей   каждой  общеобразовательной  школы   нужно  считать  реализацию   в  них  триединства  принципов:  во-первых,  привитие  высоконравственных  принципов социальной  жизни, основанных  на  извечных  и  непреходящих  по  социальной  значимости  общечеловеческих   понятиях  Гуманизма  и  Патриотизма,  Добра  и Любви  к  себе  подобным (принцип  «социализации  сознания»); во-вторых, привить  детям   любовь  к  постоянному  увеличению  познаний  об  естественных   и  обществен ных  законах  природы  (принцип   «расширение  познаний -   безальтернативный  путь  развития цивилизации»); в-третьих,  приучить  и  научить  учащихся   самостоятельной   работе   над   книгой   как   источником  постоянного увеличения знаний (принцип  «постоянное самообучение  -  вернейший  путь  к  вершинам   духовного   совершенства»). 
   Будучи  ещё  Зав.  Кодорским  УОНО   в  1927  году   Илья  Тимофеевич  в  своём   отчёте   отмечал,  что:  «Общий  недостаток, который  сразу бросается   в   глаза  посетителю  нашей  школы  -  отсутствие   в  необходимой  степени,  наглядности  при  обучении.  Очень  часто,  к  сожалению, берутся   материалы   не   с   окружающей   природы,   как   это  думается   необходимо   и   более  целесообразно,  а   из   учебников.  Необходимо   упорно   и   систематически  бороться   с   этой    ненормальностью,   рекомендуя    через   инспектуру   учительству,  создание   при  каждой   школе   хотя-бы   элементарной  ячейки  школьного  музея   и   одновременно   с   этим  усилить,  хотя-бы   за   счёт  других   видов  снабжения   школ,   снабжение   наглядными   пособиями.  Во  время  обследования  школ  на  это  следует  обращать  особое  внимание».94
    С  сентября  1948  года  до  последних  дней  своей  жизни  Илья  Тимофеевич  заведует  учебной  частью  Сухумской  русской  женской  средней  школы  № 3.
    Следует   отметить,   что   Илья  Тимофеевич  всегда,  на   всех   этапах   своей  профессиональной   деятельности,   успешно  сочетал   административно- педагогическую   и  общественную   работу,  принимая   активное   участие   в  расширении   школьной   сети  в  районах  Абхазии.  Именно  по Его инициативе  Ревком  Абхазии   в  начале  20-ых  годов   ХХ  века   открыл  ряд   трудовых   школ,    в   том   числе   и   в   родном    селе   Ильи  Тимофеевича  -    Чубурхинджскую  семилетнюю  трудовую  школу.
    В  характеристике  Наркома  просвещения  Абхазии   от  21  августа  1945  года   за   № 819   говорится:
   «Наряду  с  административно-педагогической  деятельностью  Илья Тимофеевич   КОЛБАЯ   ведёт  большую  общественную  работу. Так, в  порядке   общественной  деятельности  он  проводил  методическую  работу  с  учителями, читал лекции,  доклады,   писал   письма   методического   характера,  давал   показательные   уроки   и   др.».
     Длительное   время  Илья  Тимофеевич   являлся  внештатным   инспектором   Сухумского  ГорОНО,  а  школа,  где   Он   был   директором,   систематически  оказывала  большую  методическую   помощь  русским  школам,  не   т о л ь к о  г о р о д а,  но   и  р а й о н а м  А б х а з и и.  Причём  Илья  Тимофеевич  являлся  автором   многочисленных   писем   в  помощь   молодому  учительству  республики  Абхазия!
     В  бытность  Ильи  Тимофеевича  директором  Сухумской  8-ой  неполной  средней  школы  (1939-1943гг), Он характеризуется  Сухумским  ГорОНО  как «хороший  знаток  и  организатор   школьной   работы».95 
     О  высоком   уровне  профессионализма   Ильи   Тимофеевича   рассказывает   в   своих  воспоминаниях   Засл.  Учитель  школы  республики   Терентий   Моисеевич   Кецбая:
     «Однажды  С.Н.Сигуа (Нарком  просвещения  Абхазии - Л.К.)  поручил  нам,  инспекторам,  собрать   записи  директоров   и  завучей  школ  гор. Сухуми  о посещении  уроков   преподавателей  (тогда   Илья  Тимофеевич   работал   директором   8-ой   средней  школы)   и   представить  ему,  что  нами  и  было  выполнено.  Через   некоторое   время   по   этому   вопросу,   он  созвал   у  себя  совещание  директоров   и   завучей   и   резко  критиковал  их:  что  нормы  посещения  уроков  не  выполняются, посещение  уроков  носит  случайный  характер,  анализ  прослушанных  уроков  поверхностный,  педагогам   не  даются  продуманные   указания,  что  записи  оформляются   небрежно,  порой   неграмотно  и   т.д.  В  конце  он  отметил,  что  из  директоров  и  завучей эти записи оформлены  лучше  всех  Ильёй  Тимофеевичем  Колбая,  и  зачитал  записи  нескольких  уроков  по  разным  классам   и  дисциплинам  и  заключил:   «Вот  вам  образец, как должны  быть оформлены записи  посещений  уроков  преподавателей». (Выделено  мной – Л.К.)
      А  вот  что  пишет  в   своих   воспоминаниях  бывший  Нарком  просвещения  Абхазии   Николай   Эрастович   Герия:      
      «В  бытность  моей  работы  в  системе  Наркомпроса  Абхазской  АССР,  в   районы  и  города  посылали  на  проверку  постановки  учебно-воспитатель ной работы  в  школах  и  оказания  на  местах  практической помощи учителям.  Наряду  с   известными  учителями, такими  как:  К.С.Шакрыл,  М.Н.Цаава  и   др.,  Илья  Тимофеевич  Колбая  всегда  принимал  самое  активное  участие в этой работе.  Е г о   г л у б о к и е    и    в с е с т о р о н н и е  з н а н и я  (н е   т о л ь к о   у ч е б н о й    д и с ц и п л и н ы,     н о   и   в с е г о   д е л а     н а р о д н о г о    о б р а -   з о в а н и я!),  е г о   у м е н и е     л у ч ш и м  о б р а з о м  п е р е д а в а т ь    к о л л е г а м   б о л ь ш о й  о п ы т   р а б о т ы,   его   н е и с т о щ и м а я  э н е р г и я  и  э н т у з и а з м,  с п о с о б с т в о в а л и   д е л у   н а р о д н о г о   о б р а з о в а н и я   в  р е с п у б л и к е.
     О н   б ы л    п о н а с т о я щ е м у     н е у т о м и м      и     о б р а з ц о м   н е   т о л ь к о    к а к    п е д а г о г,   д и р е к т о р    ш к о л ы,     н о    и    к а к  г л а в а   с е м ь и,   с е м ь и   б о л ь ш о й.   В с е    э т и   л у ч ш и е    к а ч е с т в а    с д е л а л и   И.Т.К о л б а я   л ю б и м ы м   и   у в а ж а е м ы м    с р е д и    ш и р о-    к о й     п е д а г о г и ч е с к о й   о б щ е с т в е н н о с т и   А б х а з и и».96  (Выделено  и  подчёркнуто  мной   -  Л.К.)
    Примерная  работа  Ильи  Тимофеевича  как  педагога  и  как  талантливого организатора  школьного  дела,  неоднократно   отмечалась   не  только   в  актах   обследования   школ,  где  Он  преподавал   и   был  директором,   не  только  на  городских  и  республиканских  педагогических  конференциях,  но  и  в  республиканской   печати.97
     Теплота  сердца,  доброта   души,  человечность,  гуманность  -   как  часто  звучат  эти  слова  на  устах  всех   тех,  кто  работал  с   Ильёй  Тимофеевичем   или  учился  у  этого  педагога.  Они, эти  слова,  метко  характеризуют  облик  самого  Ильи  Тимофеевича   -  Человека,   Гражданина  и   Педагога   с  большой   буквы!


     Раздел 9.  ПРИЗНАНИЕ  БОЛЬШИХ  ЗАСЛУГ  И.Т.КОЛБАЯ,  ПРИСВОЕНИЕ  ЕМУ   
          ЗВАНИЯ  ЗАСЛУЖЕННОГО  УЧИТЕЛЯ  И  НАГРАЖДЕНИЕ  ОРДЕНОМ  ЛЕНИНА               
    Несмотря  на  то,  что  Илья  Тимофеевич  за  свои  политические  взгяды,  вместе   с   целым  рядом  других  представителей   абхазской  интеллигенции,  был  на  особом   учёте   в  органах  КГБ   как  «неблагонадёжный»   и,  по  сути,   никогда   не  был  любимцем   прогрузинской  власти  Абхазии,  тем  не  менее,  его  яркий  талант, многолетняя,  плодотворная  и  подвижническая    административно-педагогическая    и   общественная   деятельность,   которая  объективно  всегда   положительно   контрастировала   с   деятельностью   Его  многочисленных  коллег,  просто   не   могла   остаться  незамеченной   и  не отмеченной  Правительством.   Именно   поэтому   согласно   Постановлению  Совнаркома  Грузинской  ССР  от  9   июля   1939  года,   Илье  Тимофеевичу,  как   видному   и  наиболее  опытному   педагогу,  в  числе  первых  учителей    Абхазии,  было   присвоено   почётное  звание  «Заслуженный   учитель  школы  Грузинской  ССР».    
      Как   вспоминает  Заслуженный  учитель   школы  Груз. ССР  Зоя  Ниловна   Виноградова   «Даже   в   годы   Великой   Отечественной  войны,    Илья  Тимофеевич  руководил  педколлективом  по  устройству  щелей  для  укрытия  граждан  города  во  время  бомбёжки   фашистскими  самолётами,  устройством   пулемётных   гнёзд  в  зданиях  и  другими  работами.  За  активное  участие  в  оборонной  работе  города  Правительство  высоко  оценило  его  труд,  наградив   медалью  «За  оборону  Кавказа» (точнее,  «За  доблестный  труд  во  время  ВОВ  1941-1945гг»   – Л.К.).91
      И  несмотря  на  уже  немолодой  возраст (58  лет) и  будучи  обременённым  многочисленной  семьёй  (восемь  несовершеннолетних  детей!),  Илья  Тимофеевич  в  1944  году (то  есть  ещё  до  окончания  ВОВ),  без  отрыва  от  работы,  поступает  на  заочное  отделение  Сухумского  государственного  педагогического  института  им.  Горького  на  филологический  факультет   по  специальности   «Русский   язык   и  литература»,  который   Он   успешно  окончил  в  1949  году  (Диплом  серии   В  №  809763).   
    Причём  среди   тех,   кто   принимал   экзамены  в   институте  у  Ильи  Тимофеевича,   были    уже   и   его   бывшие  ученики!               
    В  1945  году  Илье  Тимофеевичу   как  заслуженному  педагогу  назначается  персональная  пенсия   республиканского  значения.
     Ещё  во   время   налёта   германо-фашистской   авиации   на  город  Сухум  15  августа  1942  года  на  Илью  Тимофеевича  «…было  возложено    руководство   всеми    школами   г. Сухуми,    которые,  временно,    прекратили    работу.  Руководство  школ  в   этот  напряжённый  период  блестяще  было   осуществлено,  -  школьные  здания,  инвентарь  и  прочее  имущество  было сохранено  и  сдано,  когда   миновала   опасность   городу»,  - говорится   в  характеристике  Зав.  СухгорОНО   от  21.08.1945г.  Указанная  и  другая  деятельность  по   защите  города  Сухума    от  налёта   вражеской  авиации,  -  упомянутая  Заслуженной  учительницей  школы  Республики  Зоей  Ниловной  Виноградовой,  -  явились  основанием  для   награждения   Ильи  Тимофеевича   15  августа  1946  г.    медалью   «За  доблестный  труд  во  время   Великой  Отечественной  войны  1941-1945гг».               
      А  спустя  три  года   Указом  Президиума  Верховного  Совета  СССР  от  2-го   марта  1949  года   Илья   Тимофеевич  К О Л Б А Я    з а   б о л ь ш и е   з а с л у г и    в   д е л е   народного  образования   награждается   орденом    Л е н и н а.
      В  газете   Советская  Абхазия»  за  20  марта  1949  года   была  опубликована   статья  под  заголовком  «Высокая  награда»  посвящённая  упомянутому  выше  событию.
     12  июня   1949  года   в  концертном   зале  Абхазской  государственной  филармонии  состоялось   торжественное  вручение   высоких  правительственных  наград.  Награды  вручал  от   имени    Президиума  Верховного  Совета   СССР    -    председатель  Президиума  Верховного  Совета  Абхазской  АССР   Андрей   Максимович   Чочуа,   который   тепло   поздравил  награждённых  и  обратился  к  ним  с  краткой  речью.  Этому  событию  газета  «Советская  Абхазия»  14  июня  1949г.  посвятила   передовую  статью. 
    А    1  сентября  1949  года    в  той  же  газете  «Советская  Абхазия»  была опубликована  заметка   Ильи  Тимофеевича    озаглавленная   «Чувство  радостного  волнения»  в  связи   с   высокой  наградой  Родины.
     Своей  активной  гражданской   позицией,  высоким  энтузиазмом   и   работоспособностью,    природным   педагогическим    даром,    беззаветной   преданностью  долгу  и  безмерной  любовью  к  своей   профессии    Илья  Тимофеевич   Колбая  становится    общепризнанным,    всеми    уважаемым,   видным  педагогом-просветителем,  выдающимся  организатором  школьного  образования   и  общественным  деятелем  Абхазии.
     За  всю  свою  47-летнюю  беспрерывную  и,  по  сути, подвижническую  деятельность  на  ниве  народного  просвещения  Абхазии,  обучая   и  нравственно   воспитывая   многие  тысячи  своих   соотечественников, Илья  Тимофеевич  поистине стал  Народным  Учителем! -   Он  был   выходцем  из  народа  и  ему  же  верно  служил!
      Из  числа   тех,   кому  довелось  работать  рядом  с  Ильёй  Тимофеевичем,   кто  близко  и  хорошо  его  знал,  в  своих  любезно  предоставленных  письменных  воспоминаниях,  отмечают  его  природный  педагогический  дар,  высокий  профессионализм,    исключительную    добропорядочность,   пламенный  энтузиазм,  естественную  скромность   и   простоту   в  общении,  неизменно  чуткое,  внимательное   и  доброжелательное  отношение  к  людям.  Причём  у  Ильи  Тимофеевича   была   явная   и   исключительная  способность  привлекать  к  себе  окружающих,  который,  как  говорят,  обладал  необычайным   «магнетизмом».
     По  сути  же  Илья  Тимофеевич  обладал  великим  и,  пожалуй, самым главным  природным  даром,  который  называется  Человеколюбие!  И  именно  поэтому  к  Нему  не  только   всегда,    бесконечной   чередой,   обращались  за  советом  и  помощью  самые  разные  люди,   как  из  Сухума,  так   и   из   районов  Абхазии,  где  Он   некогда  работал,  но,  практически,   они   могли    делать  это  в  любое  время,  как   по   месту   Его  службы,  так   и   дома  -  по  месту    жительства,    неизменно  встречая  с  Его  стороны   понимание,  сочувствие  и   моральную  поддержку  по  тому  или  иному  поводу!
    Причём  к  Илье  Тимофеевичу  обращались  не  только  те,  кто  Его   лично  и  хорошо  знал,  но  даже  и  те,  которые  о  нём  просто  слышали  от  других,  лично  знавших  Его  людей.   Быть  всегда   полезным  людям,  особенно  молодому  поколению  соотечественников,  -  было    нравственным  и  непреложным  правилом   всей   жизни   Ильи  Тимофеевича. - Ибо  в  этом  Он   видел   главный    смысл    своего    существования!
   Вот,  к  примеру,  что  я,  совершенно  случайно,   узнал   в  1959   году   в  Сухуме  от   гражданина   Качибава  Григория  Ивановича,   проживавшего  тогда  по  ул.  Джанашия, д. № 13  и  которому  тогда  было  около  60 лет.  Узнав,  что  я  сын  Ильи  Тимофеевича,  он  поведал   мне  одну,  касавшуюся  его  лично,  историю,  которая  произошла  много  лет  тому  назад  в  середине  20-ых  годов  прошлого  века   в  селе Чубурхиндж,   выходцем   из  которого   был  Григорий  Иванович,  как  и  мой  Отец. 
     Тогда  Илья  Тимофеевич  был  Заведующим  Чубурхинджской  семилетней  школой,  где  и  проживал  постоянно.  Будучи  тогда  ещё  совсем  молодым  человеком,   гр-н  Качибава,  решив  заяться  предпринимательством,   обратился  к  Илье  Тимофеевичу  с  просьбой   одолжить  ему   большую  сумму   денег  для  организации  какого-то  коммерческого  дела.  Выслушав  внимательно  своего  просителя  о  его планах  (который,  кстати,  не  только  не  был  родственником  Ильи  Тимофеевича,  но  которого  до  этого  Он  вовсе  не  знал!),   Илья  Тимофеевич  без  всяких  колебаний,  и  без  всякого  залога,   исполнил  его  просьбу.  Как   объяснил   далее   гр-н  Качибава,  в  обещанный  срок  он  с  благодарностью  возвратил   Илье  Тимофеевичу   занятую   сумму  денег.  Этот  благородный   поступок   Ильи  Тимофеевича   гр-н  Качибава   запомнил   на   всю  жизь,   о  чём   и  поведал  мне   лично  в  Сухуми  многие  десятилетия   спустя.             
     В   тоже  время  я  абсолютно  убеждён  в  том,  что   из   всех   искусств  доступных   человечеству    высшим,    конечно  же,    являлось,  является   и  будет   всегда   являться,  именно   искусство  общения   с  себе  подобными,    которое   открывает   путь   к    взаимопониманию,    установлению    добрых,   взаимополезных,  подлинно   человеческих   отношений.   Ведь   все  как  внутри  социальные,  так  и   межсоциальные  конфликты   всегда  происходили, происходят   и   будут  происходить,   прежде   всего   потому,  что   люди,   к  сожалению,    не   умеют  и  не  желают  взаимоуважительно   общаться,  не  стремятся  друг  друга  понять   и,   как  следствие,   не  понимают   и   потому   не  могут   найти   необходимого   оптимального   решения   постоянно   возникающих   между  ними   проблем    к   взаимной   пользе   и   удовлетворению!   К  сожалению,  всё  ещё   нередко встретишь  таких   людей  не  только  среди   простодушных   и   малообразованных,  но   даже   среди   хорошо    образованных    людей,  в  т.ч.    среди  политических    и    государственных  деятелей,   которые   традиционно  строят   свои   отношения    с  окружающими  не  на  основе  стремления   понять,    проникнуть   в  природу  и  суть  проблем   своих  собеседников,    оказать  им  посильную   моральную  и  иную  поддержку,  и  по возможности солидаризироваться,  а   на   основе проявления  духовной   нищеты,  откровенного   безразличия  и   бездушия.    Однако  именно  великодушие   есть  крайне   необходимое  качество   для  каждого  уважающего  себя  человека,  тем  более  для  педагога,   которое   является   главным    критерием   гуманности    и   человеколюбия.  Именно  эти  качества,   как  уже  очевидно,   решающим   образом  и  предопределили  успех  во  всей   жизни  и   деятельности   педагога-просветителя  и  общественного   деятеля  Абхазии   Ильи   Тимофеевича    КОЛБАЯ.      
     Причём  у  Ильи  Тимофеевича  практически никогда  слово не  расходилось  с  делом.  Вот  почему  данное  им  кому-либо  слово,  Он  всегда  сдерживал,  что,  несомненно,  является  свидетельством  его  высоких  нравственных  принципов,  культуры,  благородства  и  интеллигентности.
    Вообще  всё   то,  что  делал  и  утверждал  Илья  Тимофеевич  в  своей   повседневной    жизни,   больше    похоже   на   миссионерство,  хотя   само  слово   «Бог»,  насколько  я  помню,  никогда  не  звучало  в  его  устах.  По  крайней  мере,  я  никогда  этого  не  слышал,  так   же  как  я   никогда   не  видел  никаких  внешне   проявляемых   им   признаков  религиозной   обрядности.   Поэтому   ответить    на    вопрос:    верил   ли   Илья  Тимофеевич  в   Бога   как   высшее   мистическое   существо  -  мне  не  известно,  но  что  в  своём   мировоззрении   Он,  несомненно,  был   истинным  христианином,  -  это   для   меня   стало  теперь   абсолютно   очевидно!   Кроме  того,   мне   доподлинно    известно,  что   в   детстве   Илья  Тимофеевич    был   крещён   в   православной  церкви  Чубурхинжджской  общины. Причём  этот  факт  подтверждается   метрическими   записями   церковного  прихода,  которые  я  не  только лично  сам  видел  в  Центральном   государственном  архиве  Абхазии,  но   и   собственноручно  сделал  выписку. 
      Я  так  же  склонен  думать,  что   в  формировании   духовно-нравственной   сущности   Ильи  Тимофеевича,     несомненно,    важную   роль   сыграло  не  только знание  и  понимание   Закона   Божьего,  но  усвоение  и  претворение  в  жизнь  основных    непреходящих  по  своей  социальной  важности   христианских   заповедей. Более  того   Человеколюбие  и  Гуманность, которые  Илья  Тимофеевич   повседневно  утверждал  в   своей  жизни  носили,  по  сути, печать  религиозного   мессианства.   
     Удивительная  общительность  и  доброжелательность  практически  к  каждому  встречному   человеку,  способность  Ильи  Тимофеевича   с  первой  же  встречи  с  ним  духовно   расположить  к  себе,  завоевать  симпатию,   доверие,  а  затем   уважение  и  любовь,  - были  просто  уникальны. Причём,  обладая   располагающей   внешностью   и   симпатией,   неизменно   высокой   тактичностью    и   дипломатичностью   в  отношениях   с  людьми,   Илья  Тимофеевич   после  первой   же   встречи   с  ними,  своей   постоянной   готовностью   оказать    каждому,   к  нему  обратившемуся,   моральную  поддержку  и  возможную  помощь  в  любом  добром  начинании,  практически,   всегда   оставлял   о   себе  неизгладимо   приятные   впечатления.
     Вот, один  только  маленький   пример,  о  котором    пишет   в  своих  воспоминаниях  один   из  первых  учеников  Ильи  Тимофеевича  -  Баграт  Георгиевич  Харашвили, который   затем   случайно   оказался   соседом   по  месту  жительства   и    расположения    дома   моего  отца   в   Сухуме  по  Учительскому  проезду.
     «Первая  моя  встреча  и  знакомство   с  моим  учителем  Колбая  Ильёй  Тимофеевичем   была  в  1911  году  в  сентябре  месяце,  когда  мне  было  шесть  лет,  -  пишет   Баграт  Георгиевич.    Я  уроженец   села   Тагилони   Самурзаканского   участка   (ныне  Гальский  район).  Мой   отец  -  крестьянин,   неграмотный,  договорившись  с  жителем  того  же  села  крестьянином  Шария  Афанасием,    с   которым  он  дружил,  привели  нас  в  школу,  в  лице  меня  и  Петра  Афанасьевича,  одновременно.  Школу  именовали  Тагилонской  четырёхлетней  церковно-приходской   школой,  где  заведовал  старший   учитель  Гегия  Александр  Тимофеевич,  а  Колбая  И.Т.  преподавал  в  этой  же  школе.  Завшколой  Гегия  А.Т.  посмотрел  на  нас  обоих  и  говорит,  что  не  может  нас  принять  ввиду  малолетности.  Мы  выглядели  и  по  росту  тоже  маленькими.  Тут  стоявший  преподаватель    И.Колбая   берёт  разрешение  на  собеседование  с  нами  и  задаёт  вопрос:  можем  ли  мы   считать  по-мингрельски?  А  мы  начинаем  по-русски:  один,  два,  три  и   давай  дальше.  Я  умел  считать  до  ста  и  он -  Шария,  тоже,  по-русски.  Нас  учили  свои  родители.
     Наши  ответы  понравились  обоим  учителям   и  нам   разрешили  ходить  в  школу».
      А  вот,  что  пишет  Заслуженный  учитель  школы  республики  Хута  Владимирович  Зантарая:  «Особенно  близкие   взаимоотношения   установились  между  Ильёй   Тимофеевичем  и  мной  после  перевода   меня   на   работу  в  г. Сухум   в   Министерство  просвещения  Абхазской  АССР  в   качестве  Зав.  филиалом  ИПКНО  (Института  повышения  квалификации  кадров  народного  образования).
    Илья  Тимофеевич   был  приглашен  как  видный  педагог   в   качестве  лектора  на  курсы  преподавателей  начальных  классов.  Он  читал   лекции  «О  методике  преподавания  русского  языка  в  начальных  классах».  Необходимо  отметить,  что   Илья  Тимофеевич  сразу  завоевал  большое  уважение  курсантов,  как  эрудированный  педагог.   Имел   случай   несколько  раз  присутствовать  на  его  лекциях  и  всегда  сам  многому  у  него  учился.
      Запомнились   слова    Ильи  Тимофеевича: 
    «В  последнее  время  в  педагогике  появилось  очень  много  разных  методов   преподавания  дисциплин  в  школах. 
     Но  надо  сказать,  - заявил  он  на  лекции, - самое  главное   и  основное   -  это  знание  своего  предмета.  Любой  метод  в руках  подготовленного  учителя  станет  самым  активным,  а  самый  активный  метод  -  мёртвым,  если  преподаватель  слабо  знает  свой  предмет». 
    Илья  Тимофеевич  владел  самым   необходимым  качеством  педагога, - он  умел  сразу же  расположить  к  себе  не  только  своих  воспитанников,  но  и  преподавательский   состав.  Ряд  лет,  работая  директором  школы,  не  было  случая,  даже незначительных    конфликтов    с   преподавателями.   Находил   общий  язык  не  в  ущерб  дела,  пользуясь  большим   уважением  и  авторитетом.
    Совершенно  закономерно  было,  что  руководимая  им  школа  № 1  была  признана   о б р а з ц о в о й     ш к о л о й,    и  таким  образом,  Илья  Тимофеевич  был   воспитателем   не   только   молодого   поколения,  но   и   молодых   преподавателей.            
     Будучи   директором  Сухумского  госпедучилища,  я  не раз  обращался  к  Илье  Тимофеевичу  по  ряду  вопросов  педагогического   характера   и   всегда    получал   научно   обоснованные   советы.   Первый   план   проведения    педагогического  Совета  был  составлен  с  помощью  Ильи  Тимофеевича.  Не  раз  по  своей  инициативе   он  приходил  в  педучилище  с  целью  оказать  помощь  в  деле  разбора  посещаемых  мною  уроков  и  обсуждения  их  на  педсовете,  составления  практических   мероприятий  для  дальнейшей  работы.
     Общественник,  п е д а г о г -  п е д а г о г о в,  общительный, всегда   сдержанный,   уравновешанный  -  таким   остался   в  моей  памяти  Илья  Тимофеевич  Колбая.
     Лично  я,  многие  и  многие  педагоги  Абхазии   многому  обязаны  Илье  Тимофеевичу  за  добрые  советы   и   помощь».
    «С  Ильёй   Тимофеевичем   Колбая,   я   познакомился  в  1944 году,  когда   он  работал  директором  Сухумской  русской 7-летей  школы,  -  вспоминает  Константин   Владимирович Гамисония1 - доцент, кандидат  исторических  наук, лектор  ГИСХ,а.   Здание  педагогического  училища,  где  я  работал  директором,  было  занято  военнослужащими,  поэтому  занятия  студентов  педучилища  (1,  2  и 3  курсы)  проводились  в  вышеупомянутой  школе  по  улице   Чочуа  (рядом  с  бывшим  детдомом).
     Работая  в  одном  здании,  мы  встречались  каждый  день.  Я,  молодой  педагог  и  директор, советовался  с  Ильёй  Тимофеевичем  по  разным  методическим вопросам.  Он  с  большим  удовольствием  давал  советы  по  отдельным  вопросам  учебного  процесса.   Илья  Тимофеевич   был   начитанный,   культурный,  интеллигент;  приятно  было  с  ним  беседовать.  Он  был  представительный,  высокого   роста,  стройный,   красивый.  Он  был  хорошим  собеседником,  любил  друзей.  Быстро  находил  с  людьми  общий  язык.  Всегда   старался   дать  хороший  совет».
   Кстати,  по  поводу  интеллигентности  вообще:  для  меня,  например,   нет  никаких  сомнений  в  том, что  сущностную основу понятия  «интеллигент»  составляет  не  только  и,  даже,  не  столько  высокая  образованность  и  умственный  характер  деятельности  человека,  сколько  гуманистическая   и  духовно-нравственная  его  сущность,  основанная  на  универсальном и  имеющим  непреходящее  значение  для  утверждения  самой  жизни  принципе  межчеловеческих  взаимоотношений  -  отказ  от  каких-либо  вообще  признаков  насилия  над  свободной  волей   окружающих  людей!   И   именно  в  этом  высоконравствен ном  понимании   значения   слова   «интеллигент»   можно  безошибочно  говорить  об   Илье  Тимофеевиче.
      А  вот  выдержка  из  воспоминаний  Заслуженного  учителя  школы  республики   Бориса    Владимировича  Масальского  (цитирую):
     «Первая   наша  встреча  произошла  в  школе  №  8,  когда  я  пришёл  инспектировать  школу.  Встретил  меня   в  кабинете  высокий,  худощавый,  немного  сутуловатый,  с  добродушным  видом   Илья  Тимофеевич.  Завязалась  первая   беседа.  Помню,  ушёл  я   довольный  после  проверки,  переняв  некоторый  опыт  его  работы,  который  можно  было  бы  передать  и  другим.
    В  начале  войны  (1941-1945гг - Л,К.) школу  закрыли, -  там  располагалась  воинская  часть.  Помню,  Илья  Тимофеевич  пришёл  в  Министерство  просвещения  возбужденный,  обеспокоенный,  но  мы  ничем  ему  помочь  не   могли.  Очень  уж   он   любил  свою  работу  и  конечно  закрытие  школы  тяжело  перенёс.
    В  1944  году  Илья  Тимофеевич  работал   в  4-ой  мужской  школе,  а   я  - в   3-ей  женской  школе. Сухумскую  4-ую  мужскую  школу   перевели  в  здание   ныне  3-ей  школы.  Работали  рядом,  часто  встречались. 
    Педагогическая   работа,  любовь  к  своей  профессии  и  любовь     к  детям,  нас  объединяла  в  более  дружеские   связи.  В  лице   Ильи   Тимофеевича   я   видел   старшего   товарища,  хорошего   советника  и   наставника  в   работе.
    Скромный,  отзывчивый,   всегда   внимательный  к  коллегам  и  к  работе   Илья   Тимофеевич   внушал   к   себе    симпатию,  что  и  заставляло   меня   иметь   к   нему   особое   уважение».
     А   вот  что  пишет  Шалва  Северьянович  Начкебия  -  бывший  сотрудник  аппарата   Наркомпроса   Абхазии, а  затем  работник  Центрального  госархива   Абхазии,  историк   архивист:
     «В  аппарате  Наркомпроса  Абхазской  АССР  Илья  Тимофеевич   отличался  своей   настойчивой  и  энергичной   работой. Почти  все протоколы  заседаний   коллегии   Наркомпроса   Абхазии  оформлял  Илья  Тимофеевич.  Он   очень  большую  помощь  оказывал  т. Сигуа С.Н. -  министру  просвещения   Абхазской  АССР  в  деле  написания   научных  трудов  по  отдельным  вопросам   истории  дореволюционной  и  послереволюционной    педагогики.   Свой   опыт,  знания,  умения,  он  излагал  во  время  их   написания  и   редактирования.
     Люди,  пришедшие   к  нему  за  советом,  всегда  уходили  довольные.  Для   Наркомпроса    он   был   «мозг   и  аккумулятор».  (Выделено  мной – Л.К.)
      А  вот,  что  пишет  в  своих  воспоминаниях  Ивардава  Анфиса  Александровна,  1915  года  рождения,  Заслуженная  учительница  республики,  бывшая  Зав.  Сухумским  горОНО:
       «Я  знаю  И.Т.Колбая  с  1929  года,  когда  я  училась  в Педагогичес ком  техникуме  города  Сухуми.  Мы  впервые  встретились на  Республиканской   конференции  работников  просвещения.  Я  лично  слышала   от   руководителей  просвещения  А.М. Чочуа, С.Я.Чанба, Х.Ф.Хонелия, от  многих  других,  которые  в  своих  выступлениях  отмечали  его  в  числе   передовых  работников  прос вещения,  как  активного,  старательного  работника.   Мы  из  одного  р-на  и  мне  было  приятно  слышать  хорошие  отзывы  на  Илью Тимофеевича. После  мы  встретились, когда  я  работала  Завед. Сух.  ГорОНО. Он  возглавлял школу.  Работа  Ильи   Тимофеевича   является    я р к и м    п р и м е р о м    б е с п р е д е л ь н о г о  с л у ж е н и я   д е л у   Н а р о д н о г о     п р о с в е щ е н и я. О н   б е з у п р е ч н о  о с у щ е с т в л я л   с в о ю    п е д а г о г и ч е с к у ю   р а б о т у   в   к а ч е с т в е    д и р е к т о р а    ш к о л ы,   м е т о д и с т а   Г о р ОНО   и   т.д.
      Правильно  понимая   своё   высокое    призвание   преподавателя,   он   в с е г д а   д о б и в а л с я   н е  т о л ь к о   т о г о,  ч т о б ы  у ч а щ и е с я    з н а л и    у ч е б н ы й    м а т е р и а л,   н о   и   п о н и м а л и   е г о  з н а ч е н и е.
     У р о к и   е г о   в с е г д а   о т л и ч а л и с ь   в ы с о к о й   и д е й н о-  п о л и т и ч е с к о й    н а п р а в л е н н о с т ь ю.
     Илья  Тимофеевич   н е   м о г   м и р и т ь с я   с  т е м,  ч т о б ы   в   п е д а г о г и ч е с к о м    к о л л е к т и в е  д о п у с к а л и с ь   о ш и б к и   в    у ч е б н о – в о с п и т а т е л ь н о й    р а б о т е. 
     Критически   относясь   к   своей   работе   и   к  работе  товарищей  он  требовал  в е с т и   с е б я   с к р о м н о,   н е   к и ч и т ь с я   с в о и м и   личными  достоинствами.   Илья  Тимофеевич  одну  из  главных  причин   привлекательности  педагогического  труда   видел  в  непосредственном   общении  с  нашей   прекрасной   молодёжью.
     В  беседе  с  молодыми  учителями  он  указывал  им   о  необходимости  в  процессе  педагогической  работы   умело  применять  педагогический  такт,   «ибо,  - говорил  он, - такт  связан  с  идейно-политической  направленностью  учителя,  с  его  мировоззрением,  идеалами,  интересами,  убеждениями, стремлениями  -  всё   это  о п р е д е л я е т   о т н о ш е н и е   к   т р у д у,   к   л ю д я м,   к  с а м о м у   с е б е.  Выдержка,  самообладание,  терпение  в  воспитании   учащихся  -  вырабатываются   в   результате  длительной,  систематической  работы  учителя   над  собой.    
   Находчивость,   инициативность    у ч и т е л я,    позволет,  - подчёркивал   он, -   в   п р о ц е с с е   р а б о т ы   т в о р ч е с к и   р а з р е ш а т ь   у ч е б н о– в о с п и т а т е л ь н ы е  в о п р о с ы».
     Проблема   авторитета  учителя   тесно   связана  с  проблемой  мастерства  и  педагогического  такта.  Именно об этих качествах говорил молодым  учителям: 
    «Если   справедливость,  требовательность  и   строгость  учителя   оценивается   учениками,  учащимися  как  положительное  качество,  то   его   грубость,  нетактичность  в  обращении   с   ними   резко  осуждается.  Не   нравятся  мне,  -  говорил  Илья  Тимофеевич,  -  в  учителе   не  справедливая   грубость   с   учениками,   с   молодёжью.  Когда  нужно  учитель  не  обращает  внимания  на  шалость  учащихся,  а  когда  не  нужно,  нервничает, оскорбляет  учеников,  даёт  им  клички,  что,  безусловно,  не  педагогично».
     Многие  учителя   сельских  и  городских  школ   обращались  к  Илье Тимофеевичу   на   консультацию.  Он   представлял   о б р а з е ц    ч е л о в е к а   большой   с е р д е ч н о с т и,    ч у т к о с т и,    т р у д о л ю б и я.
     Энтузиаста  Народного  образования   И.Т.Колбая  работники  Народного    комиссариата    Просвещения    прозвали    «п а т р и о т о м    ш к о л ы».
     Глубоко  уважаемый  Илья Тимофеевич  ш и р о к о  б ы л   и з в е с т е н   с р е д и   п е д а го г и ч е с к о й   о б щ е с т в е н н о с т и   А б х а з и и    и     п о л ь з о в а л с я   з а с л у ж е н н ы м  у в а ж е н и е м.  Педагогическая  э р у д и ц и я   в с е г д а   в л е к л а   к   Илье  Тимофеевичу  у ч а щ и х с я   и   у ч и т е л е й. 
   Постоянная   связь   с  практикой  советской  школы, с  учительством  была  характерная   его   черта.
   Работая  в  одной  системе  по  Народному  образованию   (с  1931  года   я  работаю  в  Сухуме)  многие  вопросы  решались  вместе,  ряд  лет  Илья  Тимофеевич   работал   у  нас  общественным  инспектором.  З н а ю   е г о   р а б о т у   х о р о ш о   по  просвещению,  даю  вкратце  характеристику.  (Разрядка  моя – Л.К.)
    К  сожалению  многих  товарищей,  которые  его  знали  хорошо,  их   нет,  я  не  могу   назвать.   Знала   я   Илью  Тимофеевича  до  последних  дней   его  жизни.   
            г. Сухуми,   январь   1985г.».99
      «Многие  из  окончивших  второклассные  школы,  -  пишет  в  своей  книге  А.П.Дудко, -  в  дальнейшем  продолжили  своё    учение,  получили  звание   учителя  одноклассной   церковно-приходской   школы,  некоторые,   после  установления   Советской   власти   в  Абхазии,   учились  заочно   в  Сухумском  пединституте,  как,  например,   Колбая  Илья   и  другие».90
    В  это  же  время  с  Ильёй   Тимофеевичем   Сухгоспединститут  окончили   такие  многоопытные   и  уважаемые   учителя   Абхазии  как:   Н.И.Дробышевская,  М.А.Каландия,  С.Н.Дудко  и  др.  (В  моём  архиве  сохранился  даже   групповой  фотоснимок   выпускников   1949г,   на    котором    Илья   Тимофеевич   изображен  уже  с   орденом  Ленина   на   груди).
     Следует  отметить,  что   для   Ильи  Тимофеевича   специальность  «Русский  язык  и  литература»   была  вовсе  не  случайной,  так  как  Он  ясно  сознавал,  что  посредством  именно  русского  языка,   произведений   русских   классиков,   малочисленный  народ  Абхазии сможет  реально  добиться  просвещения, приобщиться   к  передовой  европейской  культуре   и   цивилизации.  Именно  поэтому   Илья  Тимофеевич   не   только   сам   в  совершенстве   овладел   русским   языком  и  прекрасно  знал   произведения   классиков   русской   литературы  (Пушкина,  Лермонтова,  Некрасова,  Толстого,  Достоевского,  Салтыкова-Щедрина  и  других),  но  высоко  профессионально    использовал   эти  знания   в  своей   повседневной   педагогической   практике.  Очень  часто  в  своих   полемических   суждениях   Он  опирался   на  отдельные  высказывания -   цитаты   и   поговорки   из   произведений   русских   и   зарубежных   классиков,   которые   Он   помнил   наизусть.  Причём  память  у  Ильи  Тимофеевича  была  феноменальная!
     Моя  старшая  сестра -  Елизавета  Ильинична -    говорит,  что   наш  отец   никогда   не  засыпал,    не  прочтя   что - либо    из   произведений   русских   и  зарубежных   классиков.
     Должен  отметить,  что   вообще  наш  родительский  дом,  в  известном  смысле,  был   той  же,  но  продлённой  школой,  где   постоянно   и  беспрерывно  шёл  процесс  духовно-нравственного  воспитания   и  образования  детей.   Я,   например,   хорошо  запомнил,   как   наш  Отец  устраивал  дома  среди  своих  детей   маленькие  конкурсы - викторины   на  лучшее  знание   произведений   русских  классиков   и   для   победителей   устанавливал  даже  денежные  призы.  Однажды,   Он   объявил   конкурс  на   знание  всей   поэмы  А.С.Пушкина  «Евгений  Онегин»   наизусть.  Были  и   претенденты,   но   полностью   одолеть   весь  текст   поэмы   не   хватило   духа   никому,    несмотря   на   все   наши  ухищрения,   в  том  числе  и   задверные   подсказки  друг  другу,  когда  отец,   лёжа  на  постели,   выслушивал   очередного  конкурсанта.      
     В  общении   со   своими   детьми  Илья  Тимофеевич,   и   особенно  наша  Мама,  были   довольно   строги.  За  непослушание,    различные  шалости   и   проступки   в   детстве   мы   нередко  попадали   не  только   «в   угол   носом»,   но   несли    и    более  серьёзные  наказания  в   виде   внеочередной   трудовой   повинности   по   дому  и  т.п.  Часто   это   была   работа   на   приусадебном  участке,  по   санитарной   уборке   и   благоустройству   прилегающей   к  дому   территории.
    Илья   Тимофеевич  курил,  причём  курил  много,  которого  я  запомнил  с  сигаретой  -  самокруткой,   висящей   на  нижней   губе.  Засушенный    табак   в   листах   отцу   постоянно   привозили   его  родственники  и  друзья   из    родного  села   Чубурхиндж,   который   затем   мы  -  дети,  в  том  числе  и   я,   помогали  резать   дома.  Нарезанный  табак   отец  хранил  в   специальной  табакерке   вместе  со  специальными,  сигаретными   листками.
     Из   предметов  домашнего  быта   мне  особо  запомнился  специально  приготовленный   плоский   камень,  на  котором  каменной  же  скалкой  шарообразной   формы  перетирались   различные  снадобья    и   специи:  орехи,  перец   и   др.  Этот   камень   по-абхазски   называется    «а-хакьа»,  который   в  старое  время  имела  почти  каждая   абхазская  семья  и  он  имел   какое-то  сакральное   значение. 


        Раздел 10.  ПОСЛЕДНИЕ  ГОДЫ  СЛУЖБЫ  И  ЖИЗНИ  И.Т.КОЛБАЯ. 
  ПОСТАНОВЛЕНИЕ   ПРАВИТЕЛЬСТВА  РЕСПУБЛИКИ  ОБ  УВЕКОВЕЧЕНИИ  ЕГО ПАМЯТИ               
     Последние  годы   и   до  последних  дней  своей  жизни  Илья  Тимофеевич  работал   Завучем   Сухумской  3-ей  женской   средней школы.  Директором  школы  тогда  же   была  Кучулория  Динара  Леонтьевна.  На  здоровье  Ильи  Тимофеевича,  конечно,  не  мог  не  сказаться  его  многолетний  подвижнический,  неустанный  труд  педагога-просветителя  и  организатора   школьного   дела   в  Абхазии,  обременённость  большой  семьёй.
     В  канун  4-ой   годовщины  Великой   Победы  над  фашистской  Германией   8  мая  1949  года   в  республиканской   газете   «Советская  Абхазия»,   под   заголовком    «Слово  матери»,  было  опубликовано  открытое   письмо   моей   Мамы  -  Елизаветы  Ивановны,  которая,  как  я помню,   всегда  отличалась  высоким  чувством   Патриотизма.   Вот  выдержка  из  этого  письма:
     «То  были  незабываемые   дни  для  всего  советского   народа,  для  народов  мира.  Сводки  Совинформбюро  каждый  день  приносили   радостные   вести   об  успехах   наших  доблестных  войск  под  Сталинградом.  Всё  теснее  сжималось  кольцо  вокруг  фашистской  нечисти,   возмечтавшей    сломить  волжскую  твердыню.
     Там,  под  Сталинградом,  где  советские  люди  решали  судьбы  человечества,  сражался  и  мой  сын  Игорь…».
     «Дорогая  мама,  отец,  братья  мои  и  сёстры -  писал  Игорь  в  одном  из  писем.  -  Пришёл  и  на  нашу  улицу  праздник!  В  страхе  мечутся  враги,  не   выдерживая  наших  ударов,  чувствуя,  что  их  судьба  уже  решена.
     Прости,  дорогая  мама,  что  пишу  так  редко,  но  мысленно,  я  всегда  с  тобою.  Я  иду  в  бой  с  твоим  именем  и   с  именем  матери  -  Родины  на  устах,   и  сражаюсь  за  счастье  моих  сестёр  и  братьев,  за  счастье  всего  народа  моей  Отчизны.
    Скоро  я  вернусь,  и  пусть  не  волнует  тебя  порой  моё  долгое  молчание». 
    И  он,  мой   мальчик,  вернулся,  вернулся   с   Победой,  пройдя  боевой  путь  от  Сталинграда  до  Будапешта.  Только   что,  окончив  десятый   класс,  ушёл   на  фронт  Игорь.  Теперь  же  предо  мной  стоит  воин-офицер  артиллерист   доблестной  Советской  Армии!
     Уже   все  давно  заснули,  а  я  всё  ходила  от  кровати  к  кровати,  смотрела  и  не  могла  насмотреться  на  дорогие,  любимые  лица  своих  детей».
     И  в  заключение  своего  письма,   Мама  пишет:
     «Внося  свой  вклад  в  дело  борьбы  за  мир,  мы,  советские  женщины  -  матери,  сделаем  всё  для  того,  чтобы  дети  наши  росли   и   воспитывались  сильными,  смелыми,  людьми  передовой  культуры,  способными  всегда  отстоять  своё  право  на  жизнь,  свободу  и  труд». 
     В  1949   году,    в  результате   развившейся   у  Ильи  Тимофеевича   гипертонической     болезни,    во  время  нахождения   на  курортном  лечении   в  Новом  Афоне,   Он   переносит  гипертонический   инсульт  -  сильное  кровоизлияние   в  мозг  и  в  тяжелейшем  состоянии  коллегами  (среди  которых  был  и  Борис  Владимирович  Массальский)  доставляется   домой   в  Сухум.       
    Усилиями   врачей  и  супруги  -  Елизаветы  Ивановны   уже  спустя  несколько  месяцев   Илья  Тимофеевич  был  вновь  поставлен  на  ноги.  И,   несмотря   на   резко   ухудшееся  состояние  здоровья,   Он  всё  же   поспешил   возвратиться    на   прежнее  место  своей   работы.  Однако  остаточные  явления   перенесенной   тяжёлой   болезни,   так   и    не   исчезли   до   последних  дней   Его  жизни.
   С  кем  бы   Илья  Тимофеевич   не  встречался  на  жизненном  пути  Он,   как  правило,  оставлял  о  себе  самое  благоприятное  впечатление.  Вот,  к примеру, какого  содержания   было  получено  им  письмо,   датированное  14  августа  1950г.  из   курорта  Новый-Афон,  где  он  незадолго  до  этого  отдыхал  в  санатории   «Абхазия»:
                «Многоуважаемый  Илья  Тимофеевич!
      Очень  сожалеем,  что,  покидая  Афон,  мы  не  знаем,  как  Вы  себя  чувствуете,  но мы  надеемся,  и  мы  этого  желаем,  что  бы  Вы  как  можно  скорее  поправились.  Будем  очень  рады  после  Вашего  выздоровления  получить  от  Вас  хотя  бы  небольшое  письмецо,  в  котором  Вы  напишете,  что  Вы  живы  и  здоровы. 
 Не  хочу  утомлять  Вас   своим  письмом,   желаем  Вам  скорейшего  выздоровления. 
         Сердечный  привет  Вашей  семье. 
          Уважающие  Вас:
                Семён  Иосифович,   Ирина  Ивановна   и   
                Милочка   Цвейбах
              P.S.  Посылаем  Вам  наши  общие  не  совсем  удачные  фотографии,  снятые  перед  Вашей  болезнью.   
           Мой  адрес:  Москва,  Кутузовский  проезд,  д.1,  кв.  82».   
     В  личном   архиве  Ильи   Тимофеевича  сохранились  записи  посещения  им  уроков  за  период  с  16  сентября   1949  по  7  марта  1953 гг.,  а  также   отчёт  о   проведенной  работе   по  начальным  классам  (1-1У)  за  1-ое  полугодие   1951/52  учебного  года. 
     «В   1953  году,  -  вспоминает  сородич  и педагог   Н.Д.Колбая,  -  я  переселился  в   Сухуми  и  начал   там  работать.  Незадолго  до   смерти  в  нём  (Илье  Тимофеевиче  -  Л.К.)  заговорила  тоска  по  родному   селу.  По  его  просьбе,  мы   часто  ездили  туда,  бывали  в  особо  памятных   местах  и  на участке,  где  стоял  его   дом.   Илья  Тимофеевич  долго   и  неподвижно  стоял  в  одном  месте,  скрестив   руки,  в  глубоком  раздумье  и  слёзы  наворачивались   в  глазах.   Мне  стоило   больших  усилий   увести   его  оттуда».
      По  складу  своего  характера   Илья  Тимофеевич  был  всегда  предельно  выдержан,  даже  невозмутим. Вывести  его  из  душевного равновесия  было, практически,  невозможно.  Особую  выдержку  и  такт  Илья  Тимофеевич  проявлял  в  работе, в  общении  с коллегами  и  учениками. Как  вспоминала  моя  Мама, Илья  Тимофеевич  был  совершенно незлопамятен.  И  если  и  случались  какие-либо  семейные  размолвки, то, во–первых,  мы  дети  никогда  этого  не  видели  и  даже  не  слышали,  а, во-вторых,  Он  никогда  не  засыпал, пока  полностью  не  урегулирует  взаимоотношения.  Следует  особо  подчеркнуть,  что  Илья  Тимофеевич    в с е г д а    был  весьма  снисходителен  к  проявлению   тех  или   иных   недостатков  со  стороны   окружающих  и   очень  быстро  забывал  даже  незаслуженно   нанесенные  ему  лично  обиды.
     Причём  Илью  Тимофеевича  никак  нельзя  было  назвать  нерешительным  и  несмелым  человеком.  В   критическую  минуту  Он   умел   проявить   находчивость   и   силу  духа.   Был, например, такой  случай,  который  произошёл  сразу  же после  Великой Отечественной   войны  1941-45  годов.  Илья  Тимофеевич  после  педсовета, поздно  вечером,  возвращался   домой.  По  улице  Чочуа,  ближе  к  нынешней  улице  Черкесской  (тогда  она  называлась  Учительский  проезд),   проходя  сквозь  кипарисовую  аллею,   в  темноте  к  Илье  Тимофеевичу   вплотную   подошло  двое   мужчин -  грабителей,   предложивших  ему  снять  с  себя  шубу  (сшитую,  между  прочим,   собственноручно  моей  Мамой).  В  ответ  на  этот  ультиматум   Илья  Тимофеевич   резким,  решительным  жестом  вытащил  из   кармана   и  блеснул  в  темноте  металлическим,  серебряным   портсигаром,   произнёс   резкое   «застрелю»  -  грабители  обратились  в  бегство,  а  сам  Илья  Тимофеевич  благополучно  добрался  до  своего  дома.          
     О  характере  отношений  Ильи  Тимофеевича  к  родственникам  вообще  и  к  родственникам  со  стороны   его  супруги,  в  частности,  можно  судить  по  случайно  сохранившемуся    у  меня  одному  письму  Ильи  Тимофеевича,  адресованному   младшей   сестре  моей  Мамы -  Капиталине  Ивановне,  у  которой   незадолго  до  этого  произошёл  семейный  разлад  с  мужем.   Вот  полный  текст  этого  письма:
               «Здравствуй   родная,  милая  наша  Капочка!
     Ни  кто  из  нас,  Ваших  родственников,  пока  что  толково  не  знает  о  происшедших  у  Вас  изменениях.
     Неужели  Валентин  (муж  Капиталины  Ивановны  -  Л.К.)  -  такой  умный   и  весьма  серьёзный  человек,  мог  сделать  такой  легкомысленный,  крайне  необдуманный  шаг?  Что  это  такое?  Получилось  нехорошо,   искренне  жалею.   Напишите  подробно,  как  сложилась Ваша  жизнь  после  всех  этих  происшествий?
      Я  признаюсь  ещё,  не  зная,  на  Вас  возлагал  большие  надежды,  о  чём  я  писал  Вам,   пока  ещё  мы  с  Вами  не  были  знакомы.   И  что  же  получилось?
      Я  сообщил  Вам  по  телеграфу  о  болезни  Вашей  сестры  и  просил  приехать  к  нам,  но,   увы!   Надежды  наши  не  оправдались.  Правда  сестра  осталась  жива,  но  Вы  этого  не  знали.   Самые  близкие  и  родные  у  Вас  Капа,  только  в  Сухуми  у  нас.   Смею  заверить  Вас,  что  самый  любимый   человек  для  нашего  дома  -  это  только  Вы.   При  всех  случаях,  самый   любимый,  надёжный  человек  -  это  Вы.   Нам   всем   без  исключения  Вы  близки   и   дороги,    приятнее  того,   чтобы  увидеться  с  Вами  для  нас  никогда  ничего   не  будет  и,  если  Вы  хоть  сколько  ни  будь,  сочувствуете  нам  и  считаетесь  с  нами,  должны,  сделать,  так,  чтобы,  нам  было  приятно  и  Вам  неплохо.  Подумайте  и  поступайте  так,  как  лучше.
                Тысячу  наилучших  пожеланий.
            Вас  уважающий   и  искренне  любящий    И.Колбая.
   Если  мне  будете  писать,  адрес:  гор.  Сухуми,   3  женская  средняя  школа,   Колбая  Илье  Тимофеевичу.
                19.03.1953 г.
            Аре  и  Евгению  (старшая  моя  сестра   и   зять  -  Л.К.)    привет,  Сашке  поцелуй   мой  дедовский.   Целую  Вашу  руку   И.Т.» 1   
   Следует  особо  подчеркнуть,  что  Илья  Тимофеевич  был  не  только  духовно  богатым,  но  и   внешне   очень  интресным  человеком,  чтобы   не  сказать  красивым.  Он  был  высокого  роста,  статный,  с  добрым  открытым   взглядом,  с  карими,  умными  глазами,  красивыми   пальцами   рук,   с  удивительно  лёгкой   походкой.  Эту   особую   лёгкость  в   походке  отца   моя  Мама  особо  отмечала  в  разговоре  со  мной.  «Он  не  ходил  как  все,  а  как  бы   летал   над   землёй»,  -  говорила   моя  Мама. 
      В  молодости   и   вне  школы,    как   истый   абхаз,   Илья  Тимофеевич  носил   черкесску   и   белый   башлык,   о   чём   собственно  свидетельствуют   сохранившиеся   его  фотографии.
     У  Ильи  Тимофеевича,  между  прочим,  был  неплохой  слух,  и  даже  певческий  голос,  так  как   я  лично  хорошо  запомнил  некоторые  слова  из   мелодично  исполнявшегося   им   вполголоса  какого-то   неизвестного   мне   старинного   русского  романса,  в  котором  есть  такие   трогательные   слова:
                «Полюбить  ты  меня  не  сумела, 
                Ухожу  от  тебя   навсегда,
                Но  смотри,  чтоб  потом  не  жалела…»   
       Любовь,   несомненно,   есть  самое  большое   и   важнейшее  жизнеутверждающее  человеческое  чувство,   в   котором,  по  моему  убеждению,   кроется   величайшая   созидательная,   творческая   сила,    во  многом   предопределяющая   судьбу   каждого   отдельного  человека   в   жизни.  И  я,  конечно  же,  не  могу  и   не  берусь   ничего  утверждать,  но   смею  только   предположить,  что  слова  вышеупомянутого   романса,   в  определённой   мере   определявшее  настроение  Ильи  Тимофеевича,  как-то  были   связаны   с  его  личной   судьбой,   воспоминаниями    (который,   как  известно,  расстался  со   своей  первой   женой   Екатериной  Васильевной  Джгушия,  ставшей  Заслуженным  учителем  школы  республики.   Но  подчёркиваю,  судить  об  этом  -  у  меня,  конечно  же,  нет  никакого  морального  права!).
     Но,  вполне  определённо,   я  знаю  одно:   каждый  человек   от  рождения   имеет  право  быть  счастливым   и   что   мой   отец  -  Илья  Тимофеевич,   несмотря   на   всю  сложность  общественно-политической   ситуации    и   социально-экономической   жизни   в  Абхазии,  несмотря   на    все   тяготы   быта,    был,   несомненно,   счастлив   в   супружестве   с   моей    Матерью  -  Елизаветой   Ивановной,  которая  благодаря   своим    исключительно   высоким  человеческим  и  гражданским  достоинствам,  стала  ему   верным    другом   и   соратником!  Ведь  на    протяжении  всей  совместной   супружеской    жизни  у   них   не  только  не  было  никаких,  даже  малейших   конфликтов, но   и   само    в з а и м о п о н и м а н и е,  -  как   утверждала  Мама, -  было  абсолютным!  И   лучшим   тому, кстати,  подтверждением  является  факт   многочисленного  потомства   оставленного   моими   благословенными   и    незабвенными    родителями.
    И  я  абсолютно  убеждён  и  в  том,  что   активно  строить  своё  личное  счастье  не  только   может,  но  и  обязан   перед   самим  собой   каждый  человек,   дабы  не  превратить  свою  жизнь  в  жалкое, никчемное,  бесцельное,  малодушное  и   постыдное  существование!
   15  мая  1953  года  на  67  году  жизни,  после  тяжёлой   непродолжительной  болезни   -  гипертонического   криза  (повторное  кровоизлияние  в  мозг)   мой  отец  -   Илья   Тимофеевич   Колбая,    не   приходя    в  сознание,  скончался   на   восьмые  сутки  в  своём  доме,  в  окружении  своих  родных  и  близких.  В  этот  трагический   момент   моей   жизни   я   находился   у  постели   своего  любимого  Отца,  но  помочь  Которому  я,  к  безмерно  великой  скорби,   н и ч е м   н е   м о г!       
    И  я  лично   видел,   как   наш   добрый   сосед   Трифон  Папхадзе  (отец   двух  сыновей -  Нодара  и  Анзора),  длительное  время  работавший   на  Сухумском  хлебозаводе   пекарем,   закрыл   веки   моего   незабвенного  и   навсегда   усопшего   Отца.               
    Похороны   Ильи  Тимофеевича   состоялись  19  мая   1953   года   на  Михайловском   кладбище  и  явили  собой  подлинную  демонстрацию искреннего,  большого   уважения   и,  без   преувеличения   сказать,  всенародной  любви,  которые  снискал   Он   не  только  среди  широкой  педагогической  обществен ности,  но   и   многочисленного  населения  Абхазии.  Не только  учительство   и  учащиеся   города  Сухума,  но   и   коллеги,  практически,   со  всех  районов  Абхазии,  где  Илья  Тимофеевич  некогда   работал,  прибыли  в  Сухум,  чтобы  отдать  дань  Его  памяти   и  проводить  в  последний   путь.  На  похоронах    как  я  помню,    было,  невероятное   множество   живых  цветов  и   множество   венков.   Практически   весь   Учительский   проезд,  где  располагался   жилой   дом   Ильи   Тимофеевича,   был   полон   людьми,   пришедшими   с  ним   проститься. Этого  величественного  и,  в  тоже  время  тяжкого,   для   меня  и  моих  родных,  зрелища   я   не   смогу   забыть  никогда!
    Среди  прощавшихся  был    не  только  ближайший  друг  Ильи  Тимофеевича  -  Арчил  Наумович  Колбая,  но  и  первая  супруга  -  Екатерина  Васильевна   Джгушия   и   их  сын  - Юрий  Ильич  Колбая  - Заслуженный  учитель Абхазии,  проживший   и   проработавший   всю  свою  жизнь  в  городе   Очамчири  и  Очамчирском   районе.  В  возрасте  25  лет,  родная  дочь  Юрия,   погибла  в  автомобильной  катастрофе  в  Тбилиси. Я,  конечно  же,  присутствовал  на   её  похоронах   в  Очамчирах.    
    Именно   в   те  незабываемые  трагические   дни   прощания   со  своим  безмерно  любимым  мной  Отцом, почувствовав  невероятную  тяжесть утраты, то  крайне критическое  положение,   в   котором  оказалась   моя  необыкновенная  Мама  с   восьмю   несовершеннолетними   детьми,   я   как-то   сразу   же   повзрослел.
     Республиканская   газета  «Советская   Абхазия»  19  мая  1953 года  в  день  похорон   Ильи  Тимофеевича  опубликовала   краткий   некролог,  в  котором,  были  такие  слова:    «Почти    полвека    честно    прослужил     он  (Илья  Тимофеевич  -  Л.К.)  на   этом  (педагогическом  -  Л.К.) поприще,  отдавая   все  силы   и   знания  благородному   делу  воспитания  молодёжи».  - Это,  конечно  же,  были  правильные,  но  очень  уж  скудные  слова  признания   объективно  высоких  Его  заслуг   перед  народом  Абхазии со  стороны  тех,  кто на  протяжение  всей  профессиональной   деятельности   Ильи   Тимофеевича  советского  периода   всячески   Его   третировали,   умаляли   высокие  профессиональные,    гражданские  и  человеческие  достоинства,  реальный  вклад   в  святое  дело   народного  образования  Абхазии,   по   одной   единственной  и  понятной   причине  -  политической   его   «неблагонадёжности»  и  нелояльности   к   антинародному   режиму.
    Под   словом  «неблагонадёжный»  следует  понимать  ни  что  иное  как  «подозреваемый  в  настроениях  и  деятельности,  враждебных  официальному  курсу  прогрузинской  власти»,  которое  на  самом  деле  проводило   в  жизнь  подлинно  антинародную,  откровенно  вредительскую  политику.  И  в  этом  отношении  Илья  Тимофеевич  действительно  был  «неблагонадёжный»,  поскольку,  будучи   высоко   гуманным   и  мудрым  по  своей  природе,  никак  не  мог  одобрять  ту  политику  тотальной  ассимиляции  и  узурпации  власти  в  Абхазии,  которая  на  государственном   уровне  последовательно,  настойчиво,   откровенно  цинично  проводилась   в   отношении  абхазского   народа,  постоянно  преследуя    и   физически  устраняя   всех   наиболее  ярких   и  авторитетных  его  представителей. Такая,  с  позволения  сказать, «политика» действительно  никак  не сочеталась  с  подлинно   интернационалистским  и  демократическим  духом,  с  гуманистической  сутью  и  человеколюбием,   Ильи  Тимофеевича.
    Сущностью  политических  взглядов   Ильи  Тимофеевича  был   подлинно  демократический  федерализм  как   союз  свободных  и  равноправных  национальных  государств,   созданного  на основе  свободного  волеизъявления самих  народов  и  лишённых  иерархического принципа   в   их  взаимоотношениях. -  О том,  что  Илья Тимофеевич  в  своих политических  взглядах  был  приверженцем  федерализма, мне  лично  при  встрече  сообщил  Константин Владимирович  Гамисония.
    При  жизни  в  разное  время  Илью  Тимофеевича   связывала   совместная  работа  и  дружба   с  такими  известными  педагогами  и  деятелями  просвещения  как:  Андрей   Максимович  Чочуа,   Баграт  Тахуцович  Зантария,   Сергей   Ноевич  Сигуа,   Николай  Эрастович  Герия,   Терентий   Моисеевич   Кецбая,  Хута   Владимирович  Зантарая,  Спиридон  Таевич  Хубутия,   Дмитрий  Несторович  Шелегия,  Иссак  Табагуа,   Кики  Андреевич  Тория,  Андрей  Чикватия   и   многими  другими   Заслуженными   учителями   республики  Абхазии.
    Искренняя   дружба    связывала   Илью  Тимофеевича   с  известным   грузинским  советским   критиком,  литературоведом   и   педагогом  Ипполитом  Петровичем  Вартагава   (он  родился  30.01.1872  в  селе  Хета,  ныне  Зугдидского  района, и  умер  6.01.1967).  Окончив  Тбилисскую  семинарию  в  1895 г.  и  казанскую  духовную  академию  в  1899г.,  Ипполит   Петрович   работал   педагогом   в   Симферопольской   духовной  семинарии,  затем  в   разных  школах  городов  Тбилиси,  Сухуми,  в  Горийском  и  Цхенвальском  пединститутах.  Начиная  с  1894  года,  его  письма  систематически   печатались   в   грузинской  прессе  того  времени.  Монографии,  литературно-критические  письма   и   очерки   Вартагава   касаются   творчества  грузинских  писателей.  Ему  же  принадлежит  учебник  «Теории  словестности»  (1922),  подробные  воспоминания  мемуарного  жанра  (1  и  2  части 1956 – 62гг.)  и  др.1
     Известно,  что  И.П.Вартагава,  как  и  Илья  Тимофеевич,   преподавал   именно  русский  язык  в  Сухумской  грузинской  школе  № 3  (ныне   грузинская  школа  № 11)   в  1936-1937гг.,  когда   он   и   познакомился   с  Ильёй  Тимофеевичем.
      В  коллекции   фотографий  Ильи  Тимофеевича   сохранился   групповой  фотоснимок   времён   работы   И.П.Вартагава   в  Сухумской  школе    на   котором,   кроме  него  самого   и   Ильи  Тимофеевича,   изображены   также   педагог  Шалва  Петрович  Чехерия   и   А.А.Иванишвили  (первый   работал  директором  Сухумской   3-ей   грузинской   школы,   затем   Заведующим  Сухумским   Гороно,    а   второй  -  Зам.  директора  Сухумской   образцовой   русской   средней  школы  № 1,  где   Илья  Тимофеевич   работал  директором).      
    Илья  Тимофеевич   не  только  лично  знал,  но   и   имел  возможность   многократно   общаться   с   патриархом   абхазской   литературы,    народным    поэтом   Абхазии  -  Дмитрием  Иосифовичем    Гулия,  к   которому    Он   относился   с   большим   пиететом.   
     Вот  какой  забавный  случай,   происшедший   ещё   в  1927  году,  который   лично  мне   поведала  дочь  Дмитрия  Иосифовича  -  Татьяна  Дмитриевна  Гулия:
    Илья  Тимофеевич   был  очень  дружен  и  часто  навещал  семью   Андрея  Максимовича   Чочуа  -  выдающегося   государственного   и  общественного   деятеля  Абхазии.  Однажды,  а  это  произошло  летом  1927 года, на  отдыхе  в  Цагвери  находились Андрей Максимович   и  его  супруга  -  Александра   Владимировна.   Здесь  же  находилась   на   отдыхе   и   семья  Дмитрия  Иосифовича   Гулиа.  Их  приехал   навестить  Илья  Тимофеевич,  которого   Татьяна  Дмитриевна  тогда  увидела  впервые. Эта  первая  встреча  с Ильёй  Тимофеевичем   произвела   на  неё   неизгладимые  впечатления,  о  личных  достоинствах  которого   она   отозвалась     высоко,  в   том   числе   и   о   его   внешности.   «Он   был   очень  представительным,  интересным   мужчиной   и  человеком», - заявила  Татьяна  Дмитриевна.
    Супруга  Андрея  Максимовича - Александра  Владимировна готовясь встретить уважаемого  гостя,  второпях   производя  уборку  жилого  помещения  и,  по  рассеянности,  случайно,   из  окна  вытряхнула   из   постельной   принадлежности,   припрятанные  там  денежные  сбережения  семьи.   Когда   же   это   обнаружилось,  наконец,  происшедшее  вызвало   всеобщий  смех,  и  о  чём  впоследствии  часто  вспоминали   с  улыбкой.
     Затем,  в  период,   когда   Илья   Тимофеевич   был   уже  директором   Сухумской    русской   образцовой   средней   школы  № 1   и   жил   со  своей   семьёй    в   здании   самой   школы,  то  рядом  с  ними,  в  смежных  комнатах,  проживала  семья   Андрея  Максимовича. Тогда  они  ещё  более  сблизились  и  крепко,  на  всю  оставшуюся  жизнь,   подружились  и  естественно  часто  общались.  Неслучайно  же   во  время    ВОВ    в   середине    августа   1942,  когда    г.  Сухум   подвергся    бомбардировке   фашистской  авиацией,  семья  Андрея   Максимовича   из  центра города    перебралась на временное   проживание    в   дом  Ильи   Тимофеевича,   располагавшегося   в   Учительском   проезде   в   доме  № 240/3.    (Этому  был  лично  свидетелем   Терентий   Моисеевич   Кецбая,   который   об   этом  пишет  в   своих   воспоминаниях!).   
     Совершенно  очевидно,  что   семьи   Андрея  Максимовича  и  Ильи  Тимофеевича   объединяло  не  просто,  обычное в  наших  краях, доброе  соседство,  не  только общность   профессиональной   деятельности,  пламенная   любовь   к  Абхазии   и   забота   о   её  будущем,   но    и   общность   политических    взглядов    и   больших   переживаний,   связанных  с  той   особо   сложной   и  тяжёлой   социально-политической   обстановкой,   которая   благодаря   человеконенавистническому  сталинско-берьевскому   режиму,   царила   тогда   в   Абхазии. 
    О  том,  каким,  именно  Илья  Тимофеевич  был  семьянином,  и  какая   морально-психологическая  атмосфера  царила  тогда   в  его  семье,  дают   некоторые  представления   воспоминания  педагога,  директора  Сухумской   средней   школы  № 5 Терентия  Моисеевича   Кецбая:
      «15  августа  1942   мы    беседовали   о   нашей   дальнейшей  работе.    Примерно  в  2 часа,  -  пишет  он,  -  Илья  Тимофеевич  зашёл   в   школу,   и   3  часа   дня    началась    бомбёжка.   Мы  выскочили  во  двор,   и   я  побежал   в   школьное   бомбоубежище,  думая,  что  Илья  Тимофеевич  последует  за  мной,   но  он  отказался,  сказав:  «Я  должен   быть  в   своей   семье,  со  своими    детьми»,  -  и   под   бомбёжкой    побежал    домой.
     Бомбёжка  продолжалась  четыре  дня. Руководителям  учреждений разрешили  перейти  в  менее  опасное   место.  По  предложению   Ильи  Тимофеевича,    мы  нашу  канцелярию  перенесли  в  Ваш  дом.  И  я  с  20 августа  1942г.  до  конца  ноября  находился  у  Вас. Такую  дружную  семью,  как  семья  Ваших  родителей, я   р е д к о  в с т р е ч а л.   Были   большие   трудности,   в    магазинах   нельзя   было   достать    продуктов   питания,   на   рынке   всё   очень   подорожало,  большая  семья,  но   они   не   унывали,   стойко  переносили  все   и  верили,   что   всё  это  временное   явление,  что   война  закончится   победой   Советского  Союза,  что   опять   обретёт   счастливую   жизнь.  Ваша   уважаемая   мама   и    Илья  Тимофеевич ,   меня   окружили   большим   вниманием,  заботились  обо   мне,  как   о  близком,  родном   человеке.  Я  этого  никогда   не   забуду!   Я   в  долгу   перед   семьёй   Ильи   Тимофеевича,  в  долгу  перед  Вами.   
    Конечно,  -  продолжает  Терентий   Моисеевич,  -  родители  любят  своих   детей,  но  любовь   Ваших   родителей   к   вам,  была  особая:  Вы   всегда   должны   были   находиться   в  поле  их  зрения,  и   если   из   вас   кто-нибудь  отсутствовал,  хоть на  минуту, раздавался  голос  Ильи  Тимофеевича:  Таня!,  Толя!,   Тамара!,   Лёня!,  Александр!, но  больше  всего  я   слышал  -  Лёня,  Тамара!   И  этот   голос   Ильи   Тимофеевича   поныне  звенит   в   моих   ушах.
      Эх!   Старость,   старость,   может   быть,   перепутал   имена!!!» 1
      (Следует  отметить,  что   Терентий   Моисеевич   вовсе  не   перепутал    имён,  а   назвал   все  те,  что   действительно  могли   звучать  в   устах   нашего   отца!).      
      «Он  (т.е.  Илья  Тимофеевич  -  Л.К.)   с   большой  любовью  говорил,   почти  каждый   день,   о   своих  детях.  Характеризовал  каждого  отдельно.   С  большим  оптимизмом  смотрел   на   их  будущее»,  -  отмечает   в   своих  воспоминаниях   Константин  Владимирович   Гамисония,  который   знал   Илью  Тимофеевича  по   профессиональной   деятельности   и   жил  по  соседству  в  своём  доме   с  ним  по  Учительскому  проезду   (ныне  улица  Черкесская).
      Я  запомнил  на  всю  жизнь   как  многоуважаемый   и   благородный  Терентий  Моисеевич  Кецбая,  находясь  на  службе  в   Минпросе  Абхазии  и  ввиду  исключительного  расположения  ко  мне  -  сыну  Ильи  Тимофеевича,  -  всякий  раз  сообщал  мне  лично   темы  предстоящих   экзаменационных  школьных  работ  по   русскому  языку  и  литературе,  а  также  снабжал  меня   экзаменационными   школьными   билетами.
      Высокий    профессионализм    и    дипломатичность,  требовательность  и   тактичность,  «отцовская»   строгость   и  неподдельная   любовь   к  детям  -  учащимся,   несомненно,  являлись  основными  человеческими   и   профессиональными  достоинствами,   служили   залогом   неизменных   успехов    в   многотрудной   учебно-воспитательной   работе  Ильи  Тимофеевича. И  где   бы  ни  работал   и   где   бы   ни  находился    Илья  Тимофеевич,   всюду  и  неизменно,   в  Нём  органически  сочетались  и     проявлялись,  с  одной  стороны, -  бескомпромиссность   ко   всему  тому,  что  унижает,  нивелирует  человеческое   достоинство,  с  другой  -  уважительное   отношение   к   личным  достоинствам   каждого  человека.   Даже  с  самым   младшим    по   возрасту  человеком   Илья  Тимофеевич   неизменно   говорил   уважительно   как   со    взрослым,    как   с    личностью,    что,    в   конечном   счёте,  закономерно    вызывало    обратную,  -  положительную    реакцию.
      Как   настоящий  Педагог -  профессионал   Илья  Тимофеевич   был  убеждён   в  том,  что  в  каждом,   даже  самом   плохом,   по  общему  мнению,  человеке,  носителе   многих   отрицательных   черт  характера,  несомненно,   имеются   скрытые   потенциальные  достоинства,  полезные  для   общества  задатки. Проблема  заключается,  прежде  всего,  в  том,  чтобы  их  подметить  и  подойти  к  человеку  так,  чтобы  они   нашли   свой  естественный   выход,  проявили   себя   в  конкретных  позитивных  поступках  и  делах,   принося   реальную   пользу  как  ему  самому,  так   и   всем   окружающим.
      Нужно  думать,  что  именно  эти   важнейшие   качества   Ильи  Тимофеевича      Человека   и   Педагога,   тонкого    психолога,   подлинного  гуманиста   и  интернационалиста,  большого   и  искреннего   человеколюбца,  с большим   жизненным     опытом,    хорошо  отработанным  стилем    общения  и  методикой  воспитания   детей,  в сочетании  с   безграничной   любовью  к  своему  делу   и   высоким  профессионализмом,  сделали  Его   глубокоуважаемым,   общепризнанным,   видным   Педагогом-просветителем   и    общественным  деятелем,   выдающимся   организатором   школьного  дела   в   Абхазии.          
     Здесь  я  хочу  привести  всего  лишь   несколько,  казалось  бы,  совершенно    малозначительных   случая   связанных  с   Ильёй  Тимофеевичем,   в   которых,   однако,   на   мой  взгляд,    проявляют  себя  несомненно   уникальный   Его  педагогический   дар,  способность  оригинально   и   наиболее  оптимально   определять   педагогический  подход   к  разрешению  очень  различных,  порой,   довольно   сложных  коллизий   связанных   с  воспитанием   и  обеспечением   должного   порядка   и   дисциплины   среди   детей.   
     Первый  случай,  о  котором   я   хочу  рассказать,  мне  довелось  услышать   ещё   80-ых  годах  прошлого  века   от  бывшего  ученика   моей   Матери   Елизаветы  Ивановны    по   Сухумской   образцовой   русской  средней  школы  № 1   -  Роберта   Антоняна,    коренного   сухумца.  Вот,  что   он   мне  лично  рассказал:
     Как-то   Илья  Тимофеевич,   будучи  директором  Сухумской 1-ой  русской  образцовой  средней  школы,  где   учился   Роберт   Антонян,   узнав   о   том,  что   последний     открыто   курит   в    школе,    вызвал   его   к   себе   в  кабинет   и   имел  с  ним   откровенную,    «дружескую»   беседу.  Во   время   непринуждённой   беседы   Илья   Тимофеевич  сказал   ученику   о  том,  что   ему  стало  известно   о   его   курении    в   школе.   (Между  тем,  сам    Илья   Тимофеевич   курил   и   довольно  много,  о  чём,   видимо,  хорошо   знали   многие  окружающие,   в  том  числе   и   ученики  школы.  Поэтому   отчитывать  в   грубой  форме   и   даже   читать   своему  ученику   нотацию  о  вреде  курения   директор-педагог   не  стал).    Илья  Тимофеевич   в  данном  случае   избрал   иной   и,    по-видимому,   самый   оптимальный   и   верный   способ   пресечь   недопустимое,  зловредное    поведение    ученика   в   школе.  После  того,  как   Илья   Тимофеевич   в  дружелюбном   тоне   предложил   своему  ученику   закурить   в   своём   кабинете,    причём,    из   директорской   табакерки,   а   тот,  естественно   смутившись,   категорически   отказался,    он   сказал   Роберту  Антонян:  «Давай    договоримся:   когда   ты    захочешь   закурить,  то  приходи  ко  мне   в   кабинет   и  кури,   сколько  хочешь,   но   среди  учащихся   школы   этого   делать  ты   больше   не  будешь».   Как   многоопытный   и   ясно  мыслящий   педагог  -  психолог   Илья   Тимофеевич   прекрасно   понимал,  что   ни  один   ученик   Его  школы   не  смог   бы   позволить  себе   курить   в   присутствии   многоуважаемого   директора   школы.  Педагогический   эффект   не  замедлил   сказаться:   после   этой   памятной   на   всю   жизнь  встречи    и   беседы   с   Ильёй   Тимофеевичем   ученик   Роберт  Антонян,  пользовавшийся   между  прочим  среди   сверстников  школы   авторитетом   как   хулиганистый   и  «свой  парень»,  не  только  сам  не  курил,  но  и   категорически  пресекал   курение  в  школе  среди  других   школьников.
    А  вот  другой   случай   -  пример   педагогического   мастерства  Ильи  Тимофеевича,  о    котором   поведал    мне  лично   мой   брат   Игорь:
    Мой  старший   брат  Игорь  ещё   во  время   учёбы   в  той  же  школе  № 1,   где  директором   работал   Илья   Тимофеевич,  каким-то    образом,  случайно  (возможно   после  купания  на  море),    попал   на   колхозный  рынок  города  Сухума  (тогда  Колхозный  рынок  размещался   ближе  к   центру  города   на  улице   Орджоникидзе,  где  впоследствии   разбили   сквер).  Ему  уж  очень   захотелось  отведать   здесь  каких  то   пирожков.       
    И  вдруг,   откуда   не   возьмись,   за    его  спиной   оказался   сам   Илья   Тимофеевич   -  отчим   и  директор   школы.  Мгновенно  оценив  ситуацию,   Илья  Тимофеевич   не  только  не  стал   отчитывать   своего   пасынка   за   несанкционированное  поведение,   но,   совершенно   наоборот,   стал   определённо    настаивать,  чтобы   Игорь   ел   один   пирожок  за  другим.    И   только  лишь  тогда,   когда   от   этих   пирожков    Игоря   уже  стало  подташнивать,  эта  трапеза,   наконец,  была  завершена,  но    которую    он   запомнил    на   всю   свою   долгую  жизнь.  Об  этом   мне  Игорь  рассказывал  со  смехом.
     И  вот   третий   случай,   который   произошёл  с  моей  старшей   сестрой    Елизаветой,   учащейся   Сухумской  3-ей   женской   русской   средней   школы,  где  с   сентября   1948  года   Завучем    работал   сам  Илья   Тимофеевич.      
     Как-то   раз   преподавательница   грузинского   языка   в  русской   школе   Нина  Севастьяновна  (фамилия   её   мне  не  известна,  но   о   которой   я    знал,  что  это   была   именно   та    учительница,   которая   произносила   известную   русскую   поговорку   так:   «Что  напишешь  перой,  то  не  вырубишь  топорой»)   заявившись   в   кабинет    Ильи   Тимофеевича    вместе   с   Его   дочерью   Елизаветой,   в   категорической,   и   не  совсем  тактичной   для  педагога,   форме   заявила   Ему,  что    Елизавета    (кстати,    окончившая   среднюю    школу    на  серебряную  медаль!)  «выпила  всю  её  кровь».   То  есть,  по  сути,    речь  шла  о  том,  что  Елизавета    невнимательно   вела  себя    на    уроках    грузинского   языка   в   русской   школе,   позволяя    себе   отвлекаться   на    разговоры   с  одноклассницами  и  т.п.  (Между  прочим,  в  Сухумской  русской  средней  школе  № 2  им.  А.С.Пушкина,  где  я  учился,  кроме  русского  и  иностранного   языка,  преподавали  именно  грузинский,  но  не  абхазский  язык,   которого    тогда    в   Сухуме -  столице  Абхазии,  практически,  слышать  мне   не  доводилось!).         
     Илья   Тимофеевич,  конечно  же,   прекрасно   понимая,   в   чём    тут  главная  проблема,   совершенно   спокойно   и   без   каких-либо  излишних   эмоций   внимательно    и    совершенно    спокойно   выслушав   учительницу  грузинского  языка,   ни   слова  упрёка   не  произнёс   по  адресу   дочери   и   только   лишь   сказал  ей   кратко  и  категорично:  «Иди  в  класс!».   
    И  уже  дома   Отец   отчитал  дочь - Елизавету  за  недисциплинированное  поведение  на   уроках  Нины  Севастьияновны.
     Последний,   прямо-таки   анекдотичный   случай,   поведал  как-то   мой    старший  товарищ,   живший   в   детстве   по-соседству   по  улице  Учительский   проезд  (почти   на   противоположной   стороне  дома  моих  родителей), -  Алик   Эмухвари,  -  очень  одарённый   по  природе   человек:  с   хорошим   певческим     голосом,  прекрасной  памятью  и   удивительной   способностью   к   упоительным   и   смешным   рассказам.   Мать   Алика   умерла  рано,  а   отец   не   вернулся   с  Великой  Отечественной  войны  1941-45гг. и  его,  с  двумя  родными  сёстрами  -  Джулетой    и    Эвелиной,   воспитывала   одна   бабушка,   которая  говорила   только   по-мингрельски.   Алик  учился   тогда    в   Сухумской  8-ой   русской   неполной  средней   русской   школе  в   4-ом   или   в   5-ом  классе,  где  директором   был  мой  Отец.  Учился   Алик  не  очень  прилежно,   часто   пропускал   уроки,  -   прогуливал   (у  нас  в  Сухуме  это  называлось  уйти  на   «бартёж»  и,  как  не  странно,  но  я  больше  нигде,   кроме   нашего   города,   этого   солова   не  слышал!).  Соответственно  и  успехи  в  учёбе   Алика  были,   мягко  говоря,     неблестящими   и,   естественно   встал   вопрос  о  его   оставлении   на   второй  год   учёбы.  По  приглашению  в школу  пришла  его   бабушка  (имя  которой  я,  к  сожалению,  не  знаю!).  В  беседе  с   ней    Илья  Тимофеевич   обстоятельно   обрисовал   всю   неприглядность  положения   с  учёбой   внука   и   сообщил   о   решении   педсовета  школы   об  оставлении  его   в  том  же  классе   на  второй  год.  Бабушка  стала   умолять   директора   перевести   его   в   другой   класс:    «Если  бы   он  (т.е. Алик  Эмухвари),  имел   бы   знания,   то   я   бы   его   перевёл   хоть   в   десятый     класс»,  -   заявил    директор.   Услышав   такое,   малограмотная   бабушка   стала   слёзно   умолять    Илью   Тимофеевича,   повторяя,  чтобы   он   перевёл   внука   не  просто   в    следующий,    а   именно    в   десятый   класс!?  -  Всё  это   рассказал   Алик   нам  -  близким   друзьям     с   присущим   ему    юмором,   что,  естественно,     не   могло    не    вызвать    неподдельный    и   всеобщий   смех.  (Недавно  дорогого   Алика,   к  великому  сожалению,    уже    с   нами   не  стало,   но   его  живой   юмор   и  мастерство  рассказчика,   навечно   остались   как  в  моей  памяти,  так  и  в  памяти  многочисленных  его  друзей,   и  о  чём   мы,  -  его   друзья,    нередко   со   смехом   вспоминаем.  - Ведь  в  жизни   часто   соседствуют   рядом    и   смех  и   печаль).   
      Имя   Ильи   Тимофеевича  Колбая  упоминается   в   книге  А.П.Дудко  «Из  истории  дореволюционной  школы  в  Абхазии  (1857-1917),  изданная  в  1956  году    «среди  учителей  -  просветителей,  которые  десятки   лет  честно   и  добросовестно  работали  педагогами,  несли  своему  народу  просвещение,  знания»,1 а  также  в   книге  известного  абхазского  учёного, члена-корреспондента  Академи  наук  Грузинской  ССР,  заслуженного   деятеля   наук  Грузинской   и  Абхазской  АССР,   доктора   исторических   наук,    профессора  Георгия   Алексеевича  Дзидзариа  «Формирование   дореволюционной   абхазской   интеллигенции».2
     17  сентября  1982  года,  спустя   почти  30  лет  после  ухода  Ильи   Тимофеевича   из   жизни,   газета    «Советская  Абхазия»  в  передовой   статье   под   заголовком   «Высокий  долг  педагога», посвящённой  открытию 1У  съезда  учителей  Абхазии, писала:   
      «Школа   Абхазии  с  самых   первых шагов  своего  зарождения  связана  с  именами   целой   плеяды  замечательных  педагогов,  учителей-просветителей,  подвижников  народного  просвещения.  Вспомним  имена  Фомы  Христофоровича  Эшба,  Симона  Николаевича  Басария,  Кондрата   Фёдоровича    Дзидзария,  Николая  Соломоновича   Патейпа,    Андрея  Максимовича  Чочуа,  Дмитрия  Иосифовича   Гулия,  Платона  Семёновича  Шакрыла,  Александра  Тимофеевича   Дудко,  Ильи  Тимофеевича   Колбая,   Платона  Михайловича   Гогохия,  Владимира  Павловича   Данкевича,   первых    абхазских  учительниц  -  Софьи  Борисовны   Симония,   Веры    Николаевны   Харазия,    Домны  Константиновны   Барциц….
    Сколько  светлых  чувств,  трепетного  волнения  рождают  в  сердцах  одни  только  имена  этих  людей, закладывавших  основы  народного  образования  в Абхазии, проторивших   первые тропинки  той  ясной, широкой  магистрали, которой идёт сейчас общеобразовательная  школа  нашей  автономной  республики.  Ведь   именно   ими   и    их    коллегами,   их  повседневным  подвижничеством,  была  создана   возможность  того,  что,   мы  имеем  сегодня,  были  выпестованы   первые  ростки    будущего    мощного    древа    просвещения».
     В  той   же   газете   «Советская  Абхазия»    в  разное  время  были  опубликованы   статьи   посвящённые    жизни   и   деятельности   Ильи  Тимофеевича:  Л.Прицкера,  кандидата  исторических  наук   под  заголовком   «Сердце,  отданное  детям»  (15.12.1983);   Т.Тванба   в  абхазской  газете   «Апсны  Капшь»   под  заголовком  «Арqа8ра   зыпсэазаараз» (5.12.1986);  Татьяны   Трояновской,  корреспондента    газеты   «Советская  Абхазия»   под   заголовком   «Высокое  слово  -  учитель»  (28.11.1986)  приуроченное  к  100-летию  со   дня    его   рожденния;   Т.Николадзе  в   грузинской   газете  «Сабчота  Абхазети  «magali sitkva - masсavlebeli»;  Т.Трояновской   в  «Советской   Абхазии»   под   заголовком   «Школе  -  имя  видного   педагога»  (1.02.1989);  Г.Кортуа  в грузинской  газете  «Сабчота  Абхазети»  под  заголовком  «mamakeba  soрels…» (2.02.1989);  А.Геленава    в   грузинской   районной   газете  «Ленинели»   под   заголовком  «gulis  karebi  gaugo  sopelma»  (9.02.1989)  и   др.      
    28  января  1989  года,  сначала  в  городе  Гали,  а  затем  в   родном  Отцу   селе  Чубурхиндж   Гальского  района  состоялись  большие  торжества,  посвящённые  присвоению  Чубурхинджской  2-ой   средней   школе   имени   «замечательного   педагога-просветителя,   оставившего   заметный   след   в   истории   народного   образования  Абхазии   Ильи  Тимофеевича  Колбая»,  -  говорится  в  газете  «Советская Абхазия»  от  1 февраля  1989г.  под  рубрикой  «Навсегда  в  памяти  народной».1
     В   заключении  статьи   кандидата   исторических   наук  Л.М.Прицкера,   посвящённой  жизни  и  деятельности   Ильи  Тимофеевича   Колбая, под  заголовком  «Сердце,   отданное  детям»   опубликованной    в  газете  «Советская  Абхазия»  за  15  декабря  1983 года  говорится (цитирую):
    «Жизненный путь Ильи  Тимофеевича  Колбая  -  яркий  пример  самоотверженного  служения  людям,  пример  нравственной   чистоты   и  высокой  гражданственности ». - Это,  конечно  же,  очень  высокая  оценка  жизненного  пути   и  свершений, видного, старейшего  педагога-просветитея  и общественного  деятеля,  выдающегося  организатора  школьного  дела  в  Абхазии  первой  половины  ХХ в..
      30  марта   1988  года   в  трёх  республиканских  газетах:  Апсны  Капшь»,  «Сабчота  Апхазети»  и  «Советская  Абхазия»  под  рубрикой   «Хроника»   было  опубликовано   сообщение   о   том,  что   Совет  Министров  Грузинской   ССР   удовлетворил   ходатайство  Совета  Министров   Абхазской  АССР   о   присвоении   общеобразовательной   средней   школе  № 2   с. Чубурхинджи  Гальского  района   имени   «видного   педагога-просветителя  и   общественного   деятеля   Ильи  Тимофеевича   Колбая».91   
      Увековечение  памяти    Ильи  Тимофеевича   стало   официальным    признанием   Его   выдающихся   заслуг   перед   народным  просвещением  Абхазии,   которому   Он   отдал   все  свои  силы,  огонь  пламенного  сердца,    душу  подвижника,    Народного    Учителя    и   настоящего  П е д а г о г а  -   Апостола   народного   просвещения   Абхазии!   
      Размышляя   о   большом  и  многосложном   жизненном   пути  Ильи  Тимофеевича,   наполненном   пафосом   творческого   созидания,   яркими   историческими   событиями,    невольно   вновь   и    вновь  задумываешься   о  том,   что   истинная   цена    человеческой    жизни,    Его   подлинных   заслуг   перед   Родиной    и   обществом,   наиболее   объективно   и    полно   раскрываются   по    истечении    определённого   исторического   отрезка    времени  («большое  видится   на   расстоянии!»),  когда   лишь   в  благодарной   памяти   народа   и   потомков   остаются   жить  его   светлый   образ,   воспоминания    о   добрых   и   общественно  значительных   делах,    во   имя   утверждения    всего     нравственно   высокого,  благородного   и  вечного   во  имя   утверждения   самой   жизни   и   Счастья   людей.
      Ведь   только  лишь   ярким   страницам   жизни   и  деятельности  человека - труженика,   созидателя   и   творца,   наполненных  пафосом   высокого   гуманизма  и  большого  человеколюбия,  беззаветной  любви  к  Родине,   преданности  долгу  и  делам   родного   народа,  суждено   пережить   века,    жить    вечно,   стать    славным    достоянием    истории    и   потомков.
     По  сути,   вся    сознательная,    подвижническая    жизнь    педагога-просветителя   и   общественного   деятеля    Ильи  Тимофеевича  являет  собой  яркий   пример   высокой   гражданственности,    пламенного   патриотизма,    подлинного   гуманизма,   истинного   интернационализма    и    человеколюбия,   неутомимой   борьбы   за   народное  просвещение   и  высокие  духовно-нравственные  идеалы,    без   которых   в  принципе  не  может  быть  подлинного   человеческого   Достоинства   и   Счастья,   на    которых  могут   и   должны    воспитываться   нынешнее   и    грядущие    поколения    молодых   соотечественников.
     Святое  дело  обучения   и  духовно-нравственного  воспитания   молодого   поколения,  которому   Илья  Тимофеевич  посвятил  всю   свою   сознательную,    подвижническую   жизнь,  кипучую   энергию  и   неподдельный  энтузиазм,   по  истине,    бессмертно   в   глазах  благодарного  потомства, как   бессмертен   подвиг  мифического   Прометея,  подарившего   людям   огонь,  но   при  этом  пожертвовавшего  собой   во  имя   Прогресса   и  всенародного  Счастья.
      Ведь  только   благородство   цели    и   человеколюбие,   беззаветная  Любовь  к  своей  профессий   и   самоотверженная  работа   во  Благо  людей,  высокий  профессионализм   и   верность  долгу  могут,   в   конечном  счёте,  сделать   учителя  настоящим   Педагогом,  и   уж   тем   более,   выдающимся  -   Народным  Учителем.
       И   если   объективно   судить  хотя   бы   только  по   воспоминаниям    коллег  и    бывших    учеников   Ильи   Тимофеевича   (хранящихся   ныне  в  фондах  Абхазского государственного   краеведческого  музея   в  городе  Сухуми),  то  следует  признать,   что   Он,   несомненно,   обладал   не  только   природным  даром   Педагога,   но   и   всеми   теми   необходимыми  высокими   моральными   и   профессиональными   качествами,   которые    выделяют  Его   как  удивительно  скромного,  и  в  тоже  время  как  высоко  эрудированного,  неизменно  доброжелательного и  общедоступного человека,   многоопытного  и  мудрого  наставника  молодёжи,  как  «педагога - педагогов»,  даже  из   многочисленной  плеяды   замечательных  педагогов,  оставивших  неувядаемый   духовный   след  в  истории   народного   просвещения  Абхазии.   
    Размышляя  о  жизненном  пути  Ильи  Тимофеевича  невольно  задумываешься  о  том,   как    духовно  нравственно  прекрасен   человек,  когда  высшим  идеалом   его  жизни  является  бескорыстное  и   самозабвенное  служение  своему  народу!
    Пусть   же    добрая,    благодарная    память   потомков   об  Илье  Тимофеевиче  -  замечательном,    глубоко   человечном  Человеке,   видном    педагоге-просветителе   и   общественном   деятеле,    выдающимся   организаторе   школьного  дела,  основателе  первой  Сухумской  образцовой   общеобразовательной   средней   школы   и   пламенном   патриоте   Абхазии,   подлинном   интернационалисте,   славном   сыне   своего   народа   живёт  в   веках,    служит   достойным    примером    подражания   для   новых  покалений   соотечественников,   высоким   примером   выполнения  гражданского  долга  и   беззаветной   Любви   к   своему   народу   и   Отечеству.   
   Пусть  же  светлый   образ  Ильи   Тимофеевича   запечатлённый   в   многочисленных   воспоминаниях   Его  славных  коллег  и   учеников,  образ   подлинно  Народного  Учителя   и   настоящего   Педагога,  неутомимого  Подвижника   народного  просвещения,  как   яркий   свет   маяка   служит  вечным   и   действенным  ориентиром  для   молодых   педагогов  - соотечественников,   в  их  многотрудном,   но  благороднейшем   деле   обучения   и  высоко-нравственного  воспитания  новых  поколений   молодёжи.   И  пусть  с   помощью   педагогов   плавание   их   воспитанников   по   бушующему  океану   многосложной  жизни,    в   поисках   личного   Счастья,   будет   непременно   высоконравственным   и   успешным,  в   которой,   к  сожалению,  всегда  есть  соблазны  неправедной  и  бесчестной    жизни,   подводные   рифы   и   другие   многочисленные   опасности,   от  которых   удастся   их   уберечь.
     Так пусть  же потомки усилиями собственной воли, больших познаний и высокой нравственности,  постоянно  духовно  совершенствуясь, учатся  тому  как   по-человечески   достойно   выходить   из  всех,   порой  очень  сложных  перипетий  жизни,  чтобы  после  себя  не наследить, не  навредить  кому-либо, не оставить  духовной  пустоты, а  оставить  подлинно добрый, гуманный  след  как  это  удалось  сделать  замечательному  Человеку  и  Гражданину,  истинно  народному  Учителю, настоящему Педагогу - просветителю,  видному  а п о с т о л у  п р о с в е щ е н и я  А б х а з и и  -  И л ь е   Т и м о ф е е в и ч у  К О Л Б А Я!


             П О С Л Е С Л О В И Е
     Вот  уже  более  полвека   как   видный   педагог-просветитель  и  общественный   деятель   Абхазии    Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ   ушёл  из   жизни.   За   истекшие  время  произошли   большие  изменения  в  жизни  страны  и  общества:  произошла  смена  поколений, существенно  преобразились   условия   и   сама  жизнь   и   нравы  людей,   коренным  образом  изменились   социально-политическое  и  государственное   устройство   Абхазии.  Родная страна,  после   невероятных  и  непрекращающихся   противоборств  со  всеми  её  открытыми  и  скрытыми  противниками,  наконец,   обрела   долгожданную   Свободу  и  Независимость.   Теперь,  к  сожалению,  не   все   даже   многочисленные   дети   самого  Ильи  Тимофеевича  дожили  до   сегодняшнего  дня,  не  говоря  уже  о   Его   славных   соратниках.   
     Однако  с  позиции   сегодняшнего  дня   объективный  ретроспективный    взгляд   в  далёкое   прошлое   позволяет   лучше   понять  и  соответственно   правильнее   оценить   те   или   иные  политические    и   исторические   события,  наполненные  крутыми   и  опасными  поворотами  и,  в  частности,  истинный  масштаб   творческого   созидания   тех  славных  дел,   которые  непосредственно  связаны  с  жизнью   и   профессиональной   деятельностью   Ильи   Тимофеевича.               
    Использованные   при   написании    настоящей   повести  многочисленные  архивные  документы,   воспоминания   коллег  -  заслуженных   педагогов   Республики,   а  так   же    и   учеников     об   Илье   Тимофеевиче   позволяют    в    целом    получить   объективные,  но   лишь   общие   представления   того,    каким   Он   в   действительности   был  человеком  и  педагогом,   каков   был  Его   реальный   вклад  в  народное  просвещения  Абхазии.   К  сожалению,  многие  исторические  документы   свидетельствующие   о   его   подлинном    педагогическом   даре,   высоком    профессиональном    мастерстве   и   масштабах   общественно-педагогической   деятельности   (методических  писем, рекомендаций,  инструкций  и  т.п.), - не   сохранились  по  причине  злоумышленного  поджога   грузинскими  варварскими  вооружёнными  формированиями  22 октября 1992 года  Абхазского  Государственного  архива. 
     Но   даже  то,  что   сохранилось  из  документов,  несомненно,   являет  собой  яркий  пример  подвижничества,  высокого  духовного  п о д в и г а   Ильи  Тимофеевича  как  гражданина   и   педагога-просветителя   Абхазии,   который   по   своей    сути   сродни  с   духовным   подвигом   бессмертного   Прометея  подарившего  людям   огонь   с   Олимпа   и   за  что,  по  велению  Зевса,   был   на вечные   муки   прикован   к   скале   Кавказа,  а   точнее  -   к   скалам   Абхазии.
     Так  в  историческом   романе  Даниила  Лукича  Мордовцева   «Прометеево  потомство»,  касательно   истории   последних   дней  независимости   Абхазии   (переведенного   в  1897 – 1898 гг  на  грузинский   язык  и  печатавшийся  в  журнале  «Моамбе»),  автор  отмечает  (цитирую):
    «Абхазия  -  это  дщерь  той  дивной,  мифической   и  исторической  Колхиды,  именем  которой  полна  вся  классическая  древность. Это  -  жилище   мифической  богини  Эос, откуда  каждое  утро выезжал  на  небо, на своей огненной колеснице, лучезарный Гелиос.  Там,  по  свидетельству  Гомера,  обитала  и  пленительная,  «светлокудрая  дева  Цирцея, богиня,  сестра  кознодея  Айэта»;  там  Беллерофонт  состязался  «с  равными  по  силе  мужам  амазонками»; там, по словам  Гозиода,  в  его  Теогонии, «Фемида  родила  Океаниду  богатую  водоворотами  реку  Фазис» (Рион); там  хранились  «лучевые  стрелы  быстроногого   Гелиоса   в  золотых  покоях»   и   оттуда  «божественный»  Язон  на  своём  быстроходном  корабле  «Арго»  привёз «золотое  руно», несмотря  на  все  козни  Медеи. Там, -  говорит  Эсхил  в  своём  «Прометее»,  -  этого,  прикованного  к  горам Кавказа,  бога  «о п л а к и в а ю т  в о и н с т в е н н ы е,    н е у с т р а ш и м ы е    девы   К о л х и д ы  и  Океаниды»,  пока  Геркулес  не  поразил  своею  стрелою  орла,  Зевсова  палача,   терзавшего   печень   бога,  п о х и т и в ш е г о   д л я     с м е р т н ы х    ч а с т и ц у    н е б е с н о г о  о г н я.  Туда,  по свидетельству Геродота,  заходил  из  Египта  и  Рамзес–Сезострис  со  своими  полчищами.  За  этот  дивный  уголок  земного  шара  проливали   кровь  и  финикияне,   и  египтяне,  греки  и  римляне, войны  Митридата  и  генуезские  наёмники.92
     Далее  автор приводит  миф,  который поведал  одной  из   героинь  упомянутого  романа  французский   путешественник  -  Monsier   Жудра,   называя  обитателей  Абхазии  «сынами   Прометея».  Согласно  его  рассказу,  Прометей   похитил  у  Юпитера   небесный   огонь,   разгневанный  царь   богов   приказал  Вулкану   п р и к о в а т ь    п о х и т и т е л я    к   с к а л а м    А б х а з и и,   где   каждый   день  орёл  Юпитера  терзал   своим  клювом   печень  и   сердце  несчастного   бога.  Страшные  стоны   его  разносились  по  всем  горам  Кавказа… Стоны  Прометея слышали  жалостливые  девы  Океаниды,   и    каждую    ночь    приходили   утешать  страдальца   и   по  возможности  облегчить  его  муки…  Так  вот  от  этого  Прометея  и   Океанид   произошли   абхазцы…  Так  говорил  m-eur  Жудра. Оттого  он  и  называл  абхазцев   «с ы н а м и   П р о м е т е я»,   или   «потомством   Прометея»… Как  потомки   Бога,  они   и   не  терпят  над  собой   никакой   власти».93
     В  эсхиловском   мифе  «Прометей»   особо  обращает  на  себя  внимание:  во-первых  то,  что  герой  греческого  мифа – Прометей   прикован  к  скалам  именно  Кавказа;  и,  во-вторых, что Прометея  оплакивают «воинственные  и  неустрашимые  девы  К о л х и д ы».  Спрашивается:  если  Прометей  - грек,  то,  причём   же  здесь  горы  Кавказа  и  плачь  колхидянок??-  Это   даёт  объективное  основание   полагать,  что   само  ядро  мифа  о  Прометее  сформировалось  именно  на Кавказе, который  только затем был   грецизирован.  Причём  миф   о  прикованном   Прометее   уж  очень  перекликается   с   абхазским  мифом   об  Абрскиле,   который  за  состязание  с  абхазским   верховным   богом  Анцва  (в  том  числе  и  добывание  огня  для   людей!),   пойман   и   заточён   в   Чилоусской  пещере  Абхазии,  где   был  прикован  вместе  со  своим  конём  к  железному  столбу.94
   Следует  отметить,  что   вообще   мотив  самопожертвования   ради  счастья   людей,  по-сути,  и  есть  квинтэссенция   героики. -  Именно  этим,   прежде  всего,   дорог  всему  цивилизованному  человечеству  образ   Прометея.  Согласно  Эсхилу  (Prom. 506),  «все  искусства  у  людей  от  Прометея»,   он  же   научил  их  строить  дома,   корабли,   заниматься  ремёслами,  носить  одежды,  считать,  писать  и  читать,  различать  времена  года,  приносить  жертвы  богам  и  гадать  (442 – 504).
     Поэтому-то  человек,  который  как  Прометей  самозабвенно   устремлён  к  прогрессивному  преобразованию  окружающего  мира  во  имя  Счастья  людей, тот  не  только,  несомненно,   является   героем   -  подвижником,  но   и   своими  конкретными  делами  увековечивает   благодарную   память  потомков   о  себе!
    И, наконец, самое  главное, о чём  я  хотел бы поделиться  своими мыслями  с потомкам  и  соотечественникам:  это  касается  вопроса  о  том,  как  обрести  подлинное  Счастье  в  жизни,  о  котором   мечтает,  практически,  каждый  психически  нормальный  человек?
    В  жизни   каждого   психически  нормального  человека,  выходящего   из   детского  возраста,  извечно  и   неизбежно  встаёт  один   и   тот  же  вопрос,  от  правильности  решения  которого,  по  сути,  зависит  вся  его  последующая  жизнь,  её  главное содержание,  смысл   и   достоинство.  И  только  в  зависимости   от  того,  насколько  правильно  юноша (= девушка) сумеет  осмыслить  истинные, фундаментальные  и  непреходящие  ценности  самой  жизни,  определяющим  образом  и  будет  зависеть  формирующиеся  у  него (= неё)  жизненные  цели,  духовные  и  волевые  устремления  (= интенции).
   Цена  же  ошибки   в   этом  вопросе,  фактически,  определяется   ценой  самой  жизни  каждого  человека.  Поэтому-то   в  правильности  осмысления   и   принятия   решения  -   ошибиться  недопустимо!
   Так  что  же  делать?  Как  решать  этот  важнейший  вопрос,  от  которого,  по  сути,  зависит  судьба,  ценность   и  смысл   всей  человеческой  жизни?
    В  объективном  представлении   сам   акт  рождения  каждого  человека   есть  только  лишь  акт  биологический,  а смерть  -  не  только,  и  даже  не  столько, биологический,  сколько   духовный,  поскольку   в  той  или  иной  мере  может  продолжать  сказываться  на  жизни  людей его окружавших. И  именно  поэтому  же  смерть  биологическая  далеко  не  всегда  совпадает  со  смертью  духовной.  Если  биологическая  жизнь  человека  может  оказывать  непосредственное   влияние  только   на   биологическое   продолжение   самого  рода,  то   продолжительность  его  духовной   жизни   зависит   исключительно   от  того,  какова  была  сущность,  масштаб   и   сила   влияния   его  мировоззрения   и  духа  на  социум,  общество  и   человечество  в  целом.  Другими   словами   духовно-нравственная  жизнь  того  или  иного  гражданина,  прежде  всего,  зависит   от  того,  насколько   у  него  была   развита  т.н.   с о ц и а л и з а ц и я    с о з н а н и я! 
     Под  социализацией  сознания  следует  понимать  фундаментальную  и  непреходящую  основу  формирования  высокой  нравственности  человека,  которая  обуславливается  уровнем развития  его  социальности,  связанной  не  только  с  генетической  принадлежностью  к  тому  или  иному  социуму  (семье,  роду,  племени и  нации)  по  самому  факту  рождения, но,  главное,  меру  развития  у  него  сознания  ответственности  за жизнь,  благополучие  и  судьбу  как   своего  социума  и  общества  в  целом,  так  и  каждого  его  члена  в  отдельности!      
    И,  конечно же,  чем  меньше  в  человеке  проявляются  степень социализации  сознания,  тем  больше  есть  объективных  оснований  говорить  о  наличии   в  нём  эгоистической  и  животной  сущности!      
   Именно  поэтому  же духовная  жизнь  к а ж д о г о  человека, в принципиальное отличие  от  биологической,  всегда  таит  в  себе   бескрайние   потенциальные  возможности   как  для  социального  созидания,  так  и  социального  разрушения.   Однако  именно  духовно-созидательные  силы   каждого  человека,  социума   и  общества   в  целом,  несут  собой   божественный   заряд,   являясь   истинно    б е с м е р т н ы м и!  Состояние,  наличие  или  полное отсутствие  этого божественного  заряда  как  раз  и  обуславливает  истинную  -  духовно-нравственную  ценность   жизни   каждого   отдельно   взятого  социума   и   человека.
    Вся  положительная  история  развития  человеческой  цивилизации  знает  немало  примеров,  проявления   гражданских  подвигов,  которые   своими  поступками  и  делами   прославляли   и  утверждали   жизнь  рода  человеческого.  Но,  к  величайшему  сожалению,  нередко,  были   и  такие  поступки  и  дела,  которые  объективно   были  направлены  на  разрушение  жизни  и   духовно-нравственное  разложение  народа  в  угоду  своих  личных  эгоистических,  своекорыстных  интересов   и   великодержавных  амбиций,  порождённых     тщеславием,  самовлюблённостью   и  другими  человеческими  пороками.  Как  правило,  их   подлинная  духовная  сущность  часто  цинично  укрывалась  под  личиной  бескорыстия   и   заботы  о  благе  всего  народа, чего  на  самом  деле  не  было!
    Однако,  истинное  и   непреходящее  благо   для   л ю б о г о   народа  всегда  и  неизменно   имеет  один   и  тот  же  главный  безошибочный  признак:  жизнь  в  свободе,  мире,  духовном  согласии  и  материальном  благополучии  как  для  своего  социума  и  общества  в  целом,  так  и  для  каждого  отдельно  взятого  человека! – Где  нет  этого  главного  условия, -  там  нет,  не  только  истинной  религиозности, но  нет  и,  в  принципе,  не  может  быть  социального  благополучия.  Все  же  прямо  противоречащие  упомянутому  тезису  -  от  лукавого! 
    Именно  поэтому  же   в  том  государстве,  руководители  которого   не  в  состоянии  обеспечить законные  условия  для  всемерного  повышения  социализации  сознания  граждан  в  обществе,  там  закономерно  никогда   не  будет   духовно-нравственного  процветания  народа.  Причём  необходимо  при  этом  помнить,  что  существование  самого   государства  -  это  вовсе  никакая   не  цель  общества,  а  только   л и ш ь   необходимое  средство   достижения   его   высшего   блага!  Но  благо  всего  народа   и   благо  только   власть  предержащих  чиновников, -  вовсе  не  тождественные   понятия!
     Уже  совершенно  стало  очевидно,  что   для   развития  духовности   и   подлинной   цивилизации  каждому  обществу  необходимы   не  только  развитый  интеллект  и  общая образованность  людей.  Обществу   непременно  необходимо,  чтобы  в  нём   постоянно,  последовательно  и  всемерно  утверждался,  прежде  всего,  культ  высокой  духовности  и  нравственности,  без  которого  оно  - Человечество  не  сможет  выжить,  в  принципе,   вообще!
    А  поскольку само  понятие  «нравственность» - этическая  категория  и  имеет  сугубо  социальную  природу,  сущность  и  направленность,   то  меру  развития  духовности   и   нравственности  в  каждом  социуме  и  гражданине (-ке) можно довольно  легко и объективно  определить  по   конкретным  социально  ориентированным   их  поступкам   и  делам!  Эти  конкретные  поступки  и  дела   более  или  менее  объективно  отражают  состояние   их  духовно-нравственной   сущности   и   меру  развития  в  них  того,  что    называется   социализацией  сознания,  то  есть  того,  что,  по  сути,   является   фундаментальной,  непреходящей  и  побудительной  основой  совершения  тех  или  иных конкретных  поступков  и  дел  как  конкретных  граждан,  так  и  социумов.
      Ибо  даже   высокоразвитый   интеллект   и   высокая  образованность   при   полном  отсутствии  или  слабо  развитой  социализации  сознания,  в  реальности  всегда  и  неизбежно  будут  направлены  не  только  и  даже  не  столько  на  пользу  жизненно-важных  интересов  всего  общества,  сколько  против  него! -  Именно  эта  закономерность,-  как   мне  представляется, - уже  давно  стала  явно  зримой   и  ощутимой   реальностью  нашей  жизни,  получив  крайне  негативное   развитие  в  современном  мире. Ведь для  общества,  в  конечном  счёте, объективно  важней  не   столько   образованность  и  профессионализм   граждан  (которые  могут  быть  направлены  прямо  противоположно  интересам  общества!),  сколько  состояние  их  духовно-нравственного  развития, особенно среди высших чиновников  государственного  аппарата!
     Именно  поэтому  же  высшим   критерием  соответствия   того   или  иного  человека,  -  кандидата  на  карьерный  рост, - должно  повсеместно  и  неотвратимо  стать состояние  и  степень  развития  у  него  социализации  сознания,  по  сути,  выступающей  гарантией   социальной  активности,   ориентированности  его   интеллектуального,  образовательного  и,  главное,  духовно-нравственного потенциала  на  жизненно  важные  интересы  в с е г о   общества! 
     Вот,  наконец,  почему  карьерный  рост  гражданина,  особенно   на  государственной  службе, должен  в с е г д а  зависеть  не от личной преданности, способности  угождать  и  прислужничать  вышестоящему  чиновнику,  предугадывая  его потаённые  мысли  и  желания,  а  исключительно от степени  развития  у  него духовно-нравственных  качеств, социализации  сознания  и  профессионализма!   
      Именно  поэтому  же,  если   в  обществе  не  произойдёт  истинно  революционных  преобразований  в духовно-нравственном состоянии  и  социализации  сознания  граждан,  то  ничего  хорошего  ожидать  в  будущем   в  нём   не  приходится!   
    Однако  начинать   это   важнейшее  государственной   важности   дело,  конечно   же,  необходимо  именно  с  детей  школьного   и   даже,  дошкольного,  возраста.   
    Причём  школа  должна  обеспечить  решение  двуединой  проблемы:  во-первых,  высокое  духовно-нравственное  воспитание  и  формирование; во-вторых, высокий уровень объективных  знаний!            
    Сколько  же  сегодня  людей,  положа  руку  на  сердце, могут  чистосердечно  сказать  о  надлежащем  духовно-нравственном   воспитании   в   семьях,  дошкольных   и   школьных  заведениях?  И  где  эти   высоко-нравственные  педагоги  -  воспитатели,  показывающие  собой  образцы   для  подражания  своим   воспитанникам?  Куда  они  подевались?  И  что  делается,  наконец,  государством   для  того,  что  бы  резко  оздоровить  морально-нравственный  климат  в  обществе  в  целом? - Вот, важнейшие  и  актуальнейшие  проблемы  общества,   решение  которых   не  терпит  никакого  отлагательства! 
   Ведь  ни  о  каком  подлинном   патриотизме  в  обществе  не  может  быть   и   речи,  если  во  главу  угла  нравственного   воспитания  подрастающего  поколения  ставить  не  жизненные  интересы  самого  общества  и  всего  народа, а  сугубо эгоистические, шкурные  интересы  отдельных  граждан. Особенно  это  нетерпимо  в  среде чиновников-карьреристов,  безнадёжно  увязших  в  путах  коррупции,  давно  предавших  жизненные  интересы  своего  народа, -  главной  причины тяжких  и  нескончаемых   его   бед  и  страданий.
   Под  пресловутым  лозунгом  полной  свободы, в  том  числе  и  свободы  от  соблюдения  элементарных,  нравственных  принципов  поведения, ныне, как  никогда  ранее, в  обществе происходит   интенсивный  процесс  углубления  нравственной   деградации, и  что особенно  страшно, среди  молодого  поколения.  Разве  кому-либо  из  трезво мыслящих  не  понятно,  что  общество,  в  котором   бесстыдно,  самими  органами  власти  и  управления, увязших  в  коррупции,  а  также  в  средствах  массовой  информации,  проявляется  буйство  ничем  неограниченных натуральных биологических  инстинктов, откровенно тлетворно воздействующих  на  массовое  сознание  и  психику подрастающего  поколения, - такое общество закономерно  обречено  на   гибель!  Поэтому  всем  тем,  кто  понимает  реальную  опасность  такого  развития  событий  в  стране,  кому  по-настоящему  дороги   интересы   своего  народа,  -   должны  безотлагательно  объединиться  в своих  усилиях, чтобы  этому пагубному  процессу  воссоздать  мощный  заградительный  барьер,  повернуть  пагубное  русло  событий  вспять,   к  подлинно  духовно-нравственному   возрождению   народа.   
   Причём   для   того,  чтобы   молодым  людям   не  ошибиться   в   понимании   реально  происходящих  в  обществе   процессов   и  событий,  следует  непременно  опереться   на  опыт  жизни  великих  и  известных  всему  просвещённому  миру людей, которые  пользуются  у  него  непререкаемым  авторитетом   и   духовно-нравственные  ценности   и   понятия  которых  также  общеизвестны.  Одним  из  таких  непререкаемых  авторитетов  для  всего  просвещенного  и цивилизованного  мира, несомненно, является  великий  русский мыслитель,  писатель-гуманист  Лев  Николаевич  Толстой.      
   Лев Николаевич Толстой  на  закате  своей  жизни  обратился  с  напутственными  словами  к  молодёжи  о том,  как,  по  его  мнению,   надлежит  жить  людям,  чтобы  жизнь  была  для  них   благом  и  радостью  (цитирую):
   «Жизнь  дана  нам  на  благо, - говорит Он, - и  так  мы  все  и  понимаем  жизнь. Для  того  же,  чтобы  жизнь  была  такою,   людям  надо  понимать, что  жизнь  наша настоящая  ни  как  не  в  нашем  теле,  а  в  том  духе,  который  живёт  в  нашем  теле,  и  что  благо  наше  не   в  том,   чтобы  угождать  и  делать  то,  чего  хочет  тело,  а  в  том,  чтобы   делать  то,  чего  хочет  этот  дух  один  и   тот  же,  живущий  в  нас,  так  же  как  и  во  всех  людях.   Хочет  же  этот  дух  блага  себе,  духу.  А  так как  дух  этот  во  всех  людях  один   и  тот  же,  то  и   хочет  он  блага  всем  людям.   Любить   же  людей  никто  и   ничто  помешать  не  может;  а  чем  больше  человек  любит,  тем   жизнь  его  становится   свободнее  и  радостнее…  Так  что  любви  ничто  помешать  не  может,  и  всякий  человек, что  больше  любит,  то  всё  больше  и  больше  не  только  сам  делается  счастливым  и  радостным,  но  и  делает  счастливыми  и  радостными  и  других  людей». 
    Далее  автор  подчёркивает,  что  «… мы  жалуемся  на  жизнь, что  жизнь  наша  плохо  устроена,  а  не  думаем,  что   не  жизнь  наша  плохо  устроена, а  что  делаем  мы  не  то,  что  нужно…
    Для  того,  чтобы  жизнь  была   хорошая,  есть  только   одно  средство:  с а м и м  л ю д я м    б ы т ь    л у ч ш е…! 95  (Разрядка  моя – Л.К.)
    Уж  давно  живёт  среди  людей  обман  о  том,  что   посредством  хорошего  устройства  можно  из  плохих  людей  сделать  хорошую  жизнь  (как  из  гнилого  зерна  испечь  хороший  хлеб),   и  обман  этот  много  сделал   и  теперь  делает  зла  людям.  Прежде  обманом  этим   занимались   одни  правители.  Они  старались (по  крайней  мере,  говорили  что  стараются)   и  теперь  стараются  посредством   разных  насилий…   сделать  из  недобрых  людей  доброе  и  мирное  общество. Теперь  это  самое  стараются  сделать  революционеры  и  вас  призывают  к этому.  Милые  братья,  не  поддавайтесь  этому  обману…
    Спасение  ваше  и  всех  людей  не  в   греховном, насильническом  устройстве  жизни,  а  в  устройстве  своей  души. Только  этим,  таким  устройством  души,  добудет  каждый  человек  и  себе  и  другим  людям  самое  большое  благо  и  самое  лучшее  устройство  жизни,  какого  могут  только  пожелать  люди…
   …Любовь  ко  всем   людям,  даже  к  ненавидящим  нас, - утверждает  автор, -  гораздо  больше  свойственна  душе  человека,  чем  борьба  с  ближним  и  ненависть  к  ним.  Перемена  понимания  смысла   жизни   не  только   не   невозможна  в  наше  время,  но,  напротив,  невозможно  продолжение  той  озлобленной  всех  против  всех  жизни,  которую  мы  ведём  теперь.  Перемена  эта  не  только  не  невозможна,  но,  напротив,  только  она   одна   может  вывести   людей  из  тех  бедствий,  от  которых  они  страдают,  и  потому  перемена  эта  неизбежно  рано   или   поздно   должна   совершиться…»2
    То есть,  по  убеждению  великого  Толстого, Счастье  в  жизни  для  каждого  духовно-нравственно  воспитанного  человека  определяется   не  тем,   на  сколько  много  он  сумел  обрести  материальных  благ   и   посредством  их  ублажить  свои  биологические  инстинкты,  а  исключительно  лишь  тем,  насколько  ему  удалось  реализовать  в  жизни   свои  благие,  социально  ориентированные,  нравственные  устремления   и  цели!    Ибо  человек,  который  этого  не  сознаёт,  конечно  же,  заслуживает  только  лишь  жалость,  поскольку  его  духовная  сущность,  совершенно  закономерно,   больше  приближается   к   животному  состоянию,  совершенно  лишённому   не  только   интеллекта,  но,  что  не  менее  важно,  каких-либо   духовно-нравственных  и  волевых  качеств.
   «Истина  вредна  только  тому,  кто  делает  зло.  Делающий  добро  любит  истину»,  -  резонно   утверждал    великий   Лев  Толстой. 
  Частная   же  истина   заключается  в  том,  что   человек  не  может  понять  того,  с  чем  он  вовсе не  знаком  и   не  знает!   Рационалистическое  сознание  и  мышление человека основано  на  наличии  в  его  естественной  природе  интеллекта,  т.е.  способности  мысленного  проникновения  в  логически  устанавливаемые  им  причинно-следственные  связи   всего  многообразия  явлений   и   фактов  окружающей  Природы.
   Как  нельзя  познать  высшей  математики,   без  знания  основ  арифметики  и  таблицы  умножения,  в  частности,  равно  также  нельзя  познать  смысла  самой   жизни  и  Счастья  человеку,  не  знающему  и  не  понимающему  непреходящих  и  незыблемых  законов  естественной  Природы,  его  самого  породившей.
   Необходимо  понять,  что   в  естественной  Природе   н и к о г д а   не  происходило,    не  происходит  и  не  может  происходить   н и ч е г о   случайного!   Абсолютно   в с ё  происходящее  в  ней  имеет  свою  закономерность,  выражающуюся  в   наличии    причинно-следственных  связей.  И  только  лишь  познав   их  в  полной  мере,  человек   сможет   объективно   оценить   подлинную  их  суть,  правильно  понять  своё  место  и  роль  во  всех  происходящих  вокруг  него событиях!  Причём  вся  логика  развития  жизни  и  сознания  человеческого  рода   направлена  на  объективное  познание  им  всеобъемлющих и  непреходящих  законов  Природы,  процесс  которого  происходит  извечно  с  эпохи  возникновения  самого  человека как  рационально  мыслящего  существа  (homo  sapiensa),   и  будет  происходить  вечно,  пока  он  будет  существовать  на   планете  Земля.  Ибо  всеобъемлющих  знаний  законов  Природы,  человек,  по  законам   диалектики   развития,  не сможет  постичь  всецело  н и к о г д а,  т.к. этот  процесс  объективно  бесконечен!
   Именно  в  этих  условиях  гений  человечества,  в  ходе  своей  эволюции,   вынужден  был  идейно  генерировать  т.н.  т р а н с ц е н д е н т а л ь н ы й  (т.е.  изначально  присущий  исключительно рассудку  и выходящий за  рамки возможного опыта!) всеобъемлющий   и   незыблемый  з а к о н  П р и р о д ы,  как  единого  органически  целого  образования, наподобие  человеческого  организма,  якобы,  обладающего сознанием  и  волей, и  наделил  Природу, присущей  ему самому, духовной  сущностью. Именно  этот извечный  и бесконечный,    единый  и  закономерный,   великий  и   всеобъемлюющий  Д у х  П р и р о д ы  в  развитых  религиях  и  получил  представление  о едином  и  всемогущем  Б о г е!
   Вот, наконец,  почему   основой   формирования  н р а в с т в е н н о г о  сознания   является    знание  объективных,  извечных  и  непреходящих  законов  самой  Природы  мироздания  вообще  и  общественной, в  частности,  как  извечно  существующего, единого,  целостного  организма.  Следовательно,  только  глубоко  осознав  эту  объективную  реальность,  познав  её  сущность  рациональным  сознанием,  усвоив безальтернативность своего  бытия исключительно  в  причинно-следственной  связи  и  в  полном  согласии  с  извечными  и   непреходящими  законами  Природы,  человечество,  обладая  рациональным  сознанием  и  волей,  способно  жить    в ы с о к о н р а в с т в е н н о!
   Однако  в  силу  своей  эгоистической  амбициозности  и непомерной   гордыни,  при   неудовлетворительном  чувственном  и  духовно-нравственном  воспитаниии, недостаточно глубоком   знании  и  понимании;  неадекватной  оценке   социальной важности  и  роли   извечных  и  всеобъемлющих  непреходящих  законов  Природы,  человек,  будучи  их  естественным  продуктом, постоянно, на  протяжении  всего  времени  своего  существования,  совершал  и  продолжает  совершать  и  такие  безнравственные  поступки  и  деяния,  которые  прямо  и  грубо  противоречат  последним!  Именно  в  этом  и  заключается   главный,  истинно   религиозный  смысл  всей греховной  сущности  жизни  человека,  которая  вполне  закономерно,  последовательно  и  неизбежно   приводит к  накоплению  и  возрастанию  меры  социального  зла.   И,  как  следствие,  это  ведёт  к  постоянному  росту    всевозможных  моральных  и  физических  страданий  людей,  бед  и  несчастий  в  обществе   и,  что  хуже  всего,   передающихся  по  наследству  потомкам! – Это  величайший  грех, который  не  может  и  не  будет   прощён  нашими  потомками!
   Таким  образом,  все  безнравственные  деяния  людей  всегда  являются  прямым   следствием   их  неразумности  и  духовной  ограниченности,  что,  в  свою  очередь,  закономерно  влияет  на  содержательную  сущность  всей  их  жизни  в  целом!   
    Выше  уже  упоминавшийся  Дарио  Салас  Соммер,  чьи  труды  издавались  во  многих  странах  и  на  многих  языках  мира,  по  проблемам  нравственного  воспитания  и  образования  людей,  критикуя  сложившуюся  систему  воспитания,  в  частности,  отмечает (цитирую):   
  «Наша  абсурдная  система  воспитания  учит  оценивать  людей  по  тому, чем они  обладают,  а  не потому, что  они  на  самом  деле  представляют  собой.  Физическая  привлекательность,  деньги,  материальное  имущество,  профессиональные титулы,  родословная  -  всё  это  имеет  отношение  к  слову  «иметь»,  а  не  к  слову  «быть».1   (Как  это  созвучно  с  мыслями  великого  Л.Н.Толстого,  который  утверждал, что: «Для  того, чтобы  жизнь  была  хорошая,  есть  только  одно  средство:  с а м и м   л ю д я м  б ы т ь   л у ч ш е…!»  Ведь истинно социальная  значимость  и  роль  каждого  человека  заключена  вовсе  не  в  том,  что   и  сколько  он  «и м е е т»,  а  в  том,  «каким именно он  п р о я в л я е т  себя»   в  отношении  окружающих!).
   Причём  главные  ошибки  и  недостатки  современного  образования  Дарио  Салас  Соммэр, например,   видит  в  следующем:
1. Обезличенность:  все  подравниваются  под  единый  стандарт.
2. Авторитаризм  и  захватническая   сущность  из-за  наличия большой 
   доли   сублиминального  содержания.
3. Не  учит  преодолевать  уровень  сублиминального  внимания,  чтобы
    учащийся  мог  усваивать  знания  правильно,  то  есть  без  ограничений,
   так  как  сами  преподаватели  этого  не  умеют.   
4. Обучение  носит  только  информационный  характер  и  направлено  на
    запоминание.  Единственная  цель -  соответственно  запрограммировать 
    обучаемого,  а  не научить  его  глубоко  мыслить.
5.  Не  учит  развивать  характер  и  волю.
6.  Внушаемость и гипнотичность,  в силу  чего ослабляется  сознательная 
    зона мозга.
7.  Неправильные  взаимоотношения  «преподаватель – ученик».  Преподаватель 
    должен  не  преподавать,  как  это  традиционно  делается,  а  поощрять
    ученика  к  самостоятельному  обучению  с  использованием  информации 
    преподавателя.
8.  Не  учит  ученика,  как  познать  самого  себя,  раскрыть  и  развить 
    собственную  индивидуальность.
9.  Не  учит  морали  глубоко  и  содержательно.
10. Информация,  полученная  при  обучении,  закладывается  в  мозг
    учащегося  как  автономная информация, не подчинённая  его  «я», она
    контролирует определение  сферы  его  поведения,  причём  человек  не 
    в  состоянии  избежать  её  влияния.
11. Обычное  воспитание  чётко  обозначает  умственный предел, ограничивающий
    возможности  учащегося  тем,  что  находится  внутри  очерченных  границ.
12. Не  уделяется  должного  внимания  психологическим  проблемам, способным
    затруднить  обучение.  Многие  учащиеся  тщательно  скрывают  их  во
    избежание  шуток  и  критики.  Нередко  наиболее  чувствительные
    (учащиеся – Л.К.) вынуждены  не  показывать  свою  одарённость,  чтобы
    адаптироваться  к  бездарной  группе.1
   Следует  понимать,  -  продолжает  автор,  -  что  вся  информация,  проникающая  в  мозг  тогда,  когда  человек  не  может  разумно  ею  распорядиться,  имеет  гипнотическое  свойство,  уменьшает  возможность  сознательного  поведения  и,  как  следствие,  препятствует  поведению  моральному.  Это  объясняется  тем,  что истинная  мораль  не  может  быть  непроизвольной.  Она  нуждается  в  наличии  намерения  и  проявления  воли.    Любая  форма  гипнотического  внушения  вызывает  уменьшение  сознательной  части  индивидуальности,  вследствие  чего  ослабляются  характер  и  воля,  а  это  уже  очень  серьёзно,  потому,  что  слабохарактерные  люди  легче  всего  впадают  в  порок.1 ….
  Возможно,  некоторым  читателям  неясно, - продолжает автор, -  почему  эти  недостатки  нашего  образования  препятствуют  моральному  поведению  людей,   но  объяснить  это  очень  просто.  Л ю б а я  и с т и н н а я   м о р а л ь   д о л ж н а   б ы т ь  с в о б о д н о й,  д о б р о в о л ь н о й   и   с о з н а т е л ь н о й,   однако  ни  наше  воспитание,  ни  наша  культура  не  учат  и  не  способствуют  развитию  сознания,  так  как  игнорируют  это,  поэтому  являют  собой  бесплодную  почву  для  столь  великой  задачи».2
    Автор   утверждает,  что:  «Если  бы  люди   понимали,  сколь  огромные  преимущества  они  получат,  если  будут  искренними  приверженцами    высоких  норм  морали,  то  исчезли  бы   преступления,  войны  и  конфликты,  потому  что  мерой  межличностных  отношений  стал  бы  закон  эквивалентного  равенства.  Однако  для  этого  нам  пришлось  бы  радикально  изменить  систему  воспитания,  чтобы  мораль  стала  этическим  завоеванием  человека,  сводом  норм,  усвоенных  свободно  и  понятых  каждым  в  отдельности.
    Первоочередной  и  высшей  целью  воспитания  должно  стать  формирование  и  развитие  в  людях  гуманности  и  внутреннего  содержания,  а  не  просто  механических  навыков…  Пока  оно   не  осознает  необходимости  индивидуальной  духовной  самореализации  каждого,  мир  вряд  ли  изменится  к  лучшему,  потому  что  человека  и  дальше  будут  заставлять  служить  коллективной  посредственности.  Ни одно  из  современных  учебных  заведений  не  является  сейчас  храмом,  где  формируются  гуманизм.  Только  школа  жизни  даёт  возможность  самостоятельно  отыскать истинный путь, намеченный  Создателем.  К  сожалению,  слишком  многие  сбиваются  с  этого  пути».95 нашей  культуре  отсутствуют    чёткие,  определённые,  неизменные  и  единогласно  принятые  правила  морали, в  следствие  чего  каждый  рассматривает  мораль   в  соответствии  с  собственными  интересами». И  потому  единственно  верный   путь  автор  видит  «в   повышении  уровня сознания  человека  и  получения,  на  этой  основе,  доступа  к  глубокой  трансцендентальной  (т.е.  изначально   присущей  только  рассудку,  не преобретенной  из  опыта)   и с т и н е   и   обретения   духовности».
     Причём  под  словом    «духовность»   - автор  понимает  «практику  наивысших  человеческих  добродетелей».96       
    Автор  особо  подчёркивает необходимость  того,  чтобы   понятие  «высший  человек»   было  очищено  от  любого  расизма  или  элитаризма,  так  как  путь  эволюции  открыт  для  каждого».97 
    «Я думаю,  -  отмечает  далее  Соммэр, -  что  самые  значительные  люди  планеты  никому  не  известны,  хотя  уровень  их  духовности  и  разума  достоин  восхищения. Но,  поскольку  их  идеи  не  соответствуют  замыслам  тех,  кто  заинтересован  удержать  людей  в  положении  послушных  потребителей,  маловероятно,  что  когда-нибудь  они  станут  известными.  Сократ  был  осужден  за  то,  что  «слишком  много  говорил».  Нейрон  убил  Сенеку,  потому  что  не  мог  слушать  правду.  Иисус  Христос  обличал  мир  и  был  распят.  Кажется, что во  все времена  п р а в д а  была  невыносима   для   сознания  тёмных  личностей,  поэтому  и с т и н н ы х  п р о р о к о в  рано  или  поздно  уничтожали  или  очерняли  извращённые  люди,  маскирующиеся  под  добродетельных.  Стоит  заметить,  что  следовать  лучшим  образцам  морали  достаточно  сложно,  так  как  это  требует  тяжёлой  индивидуальной  работы,  а  она  по  плечу  лишь  тем,  кто  действительно  жаждет  достичь  духовного  совершенства.  Например,  большинство  последователей  Иисуса  Христа  подражают  ему  лишь  в н е ш н е.  Очень  немногие  «подставляют  другую  щеку»,  когда  их  обижают.  Ещё  меньше  людей,  которые  выполняют  золотое  правило:  «Не  делай  другому  того,  что  не  хочешь,  чтобы  делали  тебе».98   
   Автор  утверждает, что  «те  немногие, кто избрал  духовный  не религиозный  путь,  вызывают  у  общества  подозрение.  Люди  не  понимают  поступков,  целью  которых  не  являются   материальные  выгода  или  эгоистические   амбиции». 
   Я  знаю,  что,  говоря  о  «Божественном»  законе, -  заключает  автор, -  я  очень  рискую   быть  отвергнутым  материалистами,  не  верящими  в  высшее  существо  так,  как  его  обычно  изображают.  Жизнь  Вселенной  поддерживается  высшей  разумной  упорядочивающей  силой,  и  не  важно,  как  мы  её  назовём,  главное  то,  что  она  существует.  Одни  её  представляют  в  образе  человека,  другие  -  в  виде  чистой  энергии,  материалисты  считают  её  разновидностью  материи,  но, несомненно,  существует  порядок,  поддерживающий  структуру  космоса  и  управляющий  циркуляцией  энергии  в  Природе.  Пифагор  говорил  о  «музыке  сфер»,  стоики  -  о  «Логосе»,  который  принимали   как  силу,  действующую  сквозь  время  и  пространство.  Задолго  до  них  Гермес  говорил  о  «вселенском  разуме»  или   «едином  начале  Вселенной».99
     Не  останавливаясь подробно на  анализе  всех  упомянутых  тезисов Дарио  Саласа  Соммэра,  не  могу  не  отметить,  что   в  целом  с  его  утверждениями  трудно  не  согласиться!
    Лично  я, например,  убеждён  в  том,  что  для  того,  чтобы  быть  полноценным  гражданином,  вовсе  не  достаточно  иметь  только  человеческий  облик. Для  этого,  прежде  всего, необходима  духовная  социализация  сознания,  которая   и  обуславливает    нравственную  сущность и   развитие  каждой  личности. Основа  социализации  сознания  -  ясное  понимание  не только  своей  принадлежности к социуму, но  и  полноты  ответственности  за  духовно-нравственное состояние своего  социума,  за  его объективное  место  в  сообществе! И если  ты  считаешь  себя  достойным  гражданином своего  социума,  то  должен  сознавать  и  всегда  помнить,  что  являешься  лишь  частью  единого  социально  целого  организма,  так  как    достоинства  каждого  члена  социума диалектически  взаимно обусловлены!  Именно  поэтому  же  любые  формы  насилия  во  взаимоотношениях  внутри  социума, по    жизнеутверждающим  законам  его  существования  и  развития, совершенно  недопустимы, поскольку наносят  плохо  поддающийся точному исчислению, но  несомненный  вред!  Это  недопустимо ещё и  потому,  что  насилие  внутри социума,  диалектически  экстраполируется  и  на  межсоциальные  отношения,  чем  значительно  приумножаются  страдания  и  в  человеческом  сообществе  в целом. 
    Недооценка  этого  социально  важного  фактора  духовно-нравственного  развития, как для  каждого отдельного  социума,  так  и  для  всего человечества   совершенно   антипродуктивна  и,  по  сути,  преступна. 
    Причём  в  подходах  к  решению  этой  непреходящей  по  социальной  важности     проблеме   совершенно  недопустимы  поверхностность  и,  тем  более  некоторая    наивность   даже  для  неопытных  политических  деятелей.  Ибо  её  наличие, по  сути, есть несомненное  свидетельство  доминирования   чувственного  вида  сознания  над   рациональным, обуславливающим  низкий  уровень  развития  духовно-нравственного  состояния, плохо  маскирующегося  притворной  добродетель ностью!
    Вот  почему,  роль   родителей,  старших  братьев  и  сестёр  в  воспитании  детей  и  младших по возрасту, чрезвычайно важна  и  непреходяща.  Но  главное  заключается  в  том,  чтобы  понятно  и  доходчиво  объяснить  каждому  формирующемуся  человеку, что реальный  мир  не  просто  бинарен,  в  котором  есть  добрые  и  злые  люди. Крайне  важно  доходчиво  объяснить  каждому  ребёнку,  чем  принципиально  отличаются  сами  понятия  «Добро»  и  «зло»??  Как  можно и нужно  утверждать  в  жизни  «Добро» и  как   прожить  жизнь  так,  чтобы  не  сотворить   кому-либо сознательного  зла?!
   В  реальности   же   все  люди   таковы,  какими  их  делает  социальная  природа  и  среда:  уровень  развития  рационального  и  чувственного  сознания,  жизненные  целеполагания  и  сила  воли,  духовно-нравственное   воспитание   и  формирование!   
    Другими   словами  фундаментальную  основу  универсальных  и  непреходящих  общечеловеческих духовно-нравственных качеств, закладывают, конечно  же, и,   прежде  всего,  родители, воспитатели  дошкольных   заведений  и   педагоги  общеобразовательных   школ.
   Ведь  каждого  ребёнка  необходимо  не  просто   научить  тем  или  иным  естественным  наукам,  их  необходимо,  прежде всего, нравственно  воспитать!  Для  этого, как  раз  необходимы Любовь  и  высокий  уровень  нравственности  и  мастерства  самих  воспитателей,  от  которого   напрямую  зависит,  какими  именно нравственными  качествами  будут  обладать  их  воспитанники.
   Из  этого  факта  логически  неотвратимо  следует,  что  нравственным  воспитателем   и  настоящим  Педагогом  способен  быть  далеко не каждый  человек, - для этого необходим  истинно  природный дар, - дар  Любви, как  к  детям, так и  к людям вообще, и, потому, это  не только  благородно  и  почётно,  но  социально  крайне  важно и ответственно! Если  мы  желаем,  чтобы  наши  дети  и  потомки  стали  не только образованными,  но, главное,  и  нравственно   воспитанными  гражданами,  то  нам  нужны,  настоящие  Педагоги  по  природному  призванию, а  не  по  формальному   прозванию! Ведь   хороший  преподаватель – предметник,  это  ещё  не  факт,  что  он  способен  быть  настоящим  Педагогом  и  нравственно  совершенным  человеком!  Ведь настоящий  Педагог  -  это, прежде  всего,  такой   высоконравственный  и  интеллигентный  человек, которому  дети  искренне,  всей  душой,   должны  подражать!
   Другими  словами,  резкое  повышение престижности  и  социального  статуса  Педагога –  нравственного  воспитателя,  по  сути,  есть  самая  важная  и  неотложная социальная  проблема.  Решение  этой  всегда  актуальной проблемы,  несомненно,   явится  решающим  фактором  в  деле  высоконравственного  формирования  наших  детей  и потомков, всего  общества, без  которого  духовно-нравственный  прогресс  человечества  просто  невозможен!  Это  закономерно  и  последовательно  приведёт  не только  к  росту  качества  образования,  развитию  науки  и  культуры,  экономики,  материальному  благосостоянию  и  авторитету  общества,  могуществу  и  процветанию  государства,  но,  что  не  менее  важно,  сделает  наших  потомков  более  Благополучными  и  Счастливыми!
    Такова  реальная  цена   духовно-нравственного  воспитания  людей,  которая  диалектически во  многом   обусловлена  социальным  статусом  самого дошкольного  воспитателя  и    Педагога  общеобразовательной   школы, которому, явно, не  уделяется  должного  внимания  со  стороны  общества   и   государства!      
     Что  же  касается  меж  социальных  и   меж  государственных  взаимоотношений,  то  универсальный  и  непреходящий их  нравственный  принцип  (золотое правило!) тот  же,  что  и  внутри  социальный:  никогда   не  требуй  от  других  того  и  не  делай  им  того,  чего  не  пожелал  бы  себе  на  их  месте! То  есть  речь  идёт  о   недопущении  пагубной  политики  лицемерия  и  двойных  стандартов,  несправедливо  ставящих  другую  сторону  в  заведомо  невыгодное  и  унижающее  человеческое  достоинство  положение!   
     Макиавеллизм – классический  пример  торжества  идеологии и  политики  «злого  интеллекта»,  где  достижение  социальной  власти,  по  сути,  являлось  самоцелью,  совершенно не учитывающей  всех  негативных социальных  последствий их  порождаемых! В  современной  межгосударственной  политике  - макиавеллизм  это средневековый  анахронизм,  отдающий  откровенным  примитивизмом  государственного  мышления. Это, по сути, есть  свидетельство  стремления  утвердить  совершенно  порочную, ущербную  в  нравственном  отношении,  идею  о  том,  будто,  народ (граждане)  существуют  для  власть  имущих,  а  не  последние  для первых!  Это  есть  ни  что  иное,  как   попытка  навязать  современному  просвещённому  миру   примитивную  логику  изначального  смысла   существования  самой  государственной   власти  и  её,  естественной  социальной  природы  и  функции!
    Ведь истинно  мудр не тот  государственный политик, который делает ставку на  аргумент  силы  и  насилие,  а  тот, для  которого  неизменно  важна  сама  сила здравых  аргументов! Истинно  мудр  ныне  тот государственный  политик,  который  отказывается от  любых форм  угроз  и, тем  более, применения насилия, способный строить межнациональные  и  межгосударственные   отношения,  исключительно   на   основе  принципов   гуманизма  и  взаимной  выгоды   ко  всеобщему   благу!
    Поэтому  тот, кто  считает,  что  политика  по  своей  естественной  природе,  априори,  является  безнравственной,  тот,  конечно  же,  глубоко  ошибается! Политика  безнравственна  только  тогда, когда  во  главу  угла  её  ставятся  не  жизненные  интересы   всего  народа,  а  лишь  коньюктурные  интересы   власть  имущих,  олигархов  и  руководителей!  Безнравственным, в  принципе,  может  быть  всё,  что  делает  человек,  в  том  числе  и  в  области  политики! – Но  высоко нравственная  деятельность  гражданина  в  любой  сфере   деятельности,  в  том  числе   и  в  политике,   всегда  обусловлена  истинно  социальной  её  направлен ностью  и  содержательной  сущностью!  И  светлое  будущее,  о  котором  извечно  мечтает  всё  нормальное  человечество, совершенно  невозможно  строить  на  безнравственных  принципах! Ведь вся  история  развития человеческой  цивилизации  ясно  и  наглядно  показывает,  что  тот  общественно-политический  деятель, который  стремиться  к  самовосхвалению, властному  доминированию, одностороннему  преимуществу  и   использует  при  этом  принципы  насилия  в  отношении  других,  тот   рано  или  поздно,  но  неизбежно  становится   их  же  жертвой!  Именно  поэтому  же,  быть  честным,  высоко  нравственным  и  последовательным   во  взаимоотношениях  с  людьми  вообще,  в  том  числе  и  в  сфере  государственной  политики,  всегда  лучше, плодотворнее  и,  главное,  выгоднее, как  для  самого  политика,  так  и  для  его  народа,  нежели   строить  таковую  на  основе  латентных  (хитрости,  лжи,  обмана  и  т.п. ) и,  тем  более,  откровенных  форм  насилия! – И  будущее  человечества  только лишь  за  такими  нравственными принципами  взаимоотношений,  как  отдельных  личностей, так  и  народов! -  Это,  вряд-ли,  требует  особых  доказательств. 
   К  сожалению,  традиционное  сознание  людей,  основанное  на  культе  силы, обуславливающее  проявление  насилия, порождающее  животный  страх,  никак  не  даёт  очиститься  от  пороков  ими  порождаемых, без чего,  в  принципе,  не  возможно  нравственное  возрождение людей!
   Поэтому  же  тот  человек,  который  не  в  ладу  с  общечеловеческой  - нравственной  моралью  тот,  в  принципе,  не  способен  к  созиданию  истинного  социального  блага  вообще,  совершенно  независимо  от  того,  к  какой  именно  он  принадлежит  расе,  национальности,  классу, религиозной  конфессии и  социальному  положению.  Наличие  же у  безнравственного  человека  развитого  интеллекта  и,  тем  более высокого   социального  положения,  закономерно  способствует  лишь  увеличению  масштабов  и  размеров  социальных  бедствий   от  такой  «деятельности».  -  Причём  эта  закономерность,  к  сожалению,  не  только  извечная  и  непреходящая  во  времени,  но,  главное,  до  сих  пор  не  вполне  сознаваема! Именно поэтому же альтернативы  высоконравственному  возрождению  и  развитию  всех  социумов, обществ  и  Человечества   в  целом,  просто  не  существует! -  Это  аксиома  требует,  наконец,  полного,  скорейшего  и  всеобщего   осознания!  Поэтому  же  не  нужно  ни  себя,  ни  других  обманывать   на   сей   счёт, - это  не  разумно,  антигуманно  и  совершенно  бесперспективно!      
    Будучи   социальным,  по  объективной  природе,   человек  нередко  совершает  такие  поступки,  которые  последовательно  ведут  его   к  разрушению   не  только  его  личной  жизни  и  его  окружения,  но  и  самого  социума   его  породившего!  Разве   мы  не  видим,  как  люди    всё  больше  и  больше   духовно  обособляются  друг  от  друга,  вследствие  отсутствия  единого,  жизнеутверждающего    мировоззрения,  что,  в  принципе,  не  может  не  иметь  печальных  как  для  них  самих,  так   и  для  окружающих,   последствий?   Как  всё  меньше   появляется   желания  у  современных  людей  иметь  много  детей,  лишающих  их  наслаждений  жизнью.   
   Однако  дети - это,  объективно,  самый  великий  дар  Природы  и  величайшее  благо   жизни,  главные  плоды  Любви,  в  которых  продолжается  род  человечес кий. От  того,  каким  он   будет  обладать  духовно-нравственными  принципами  и  потенциалом,  зависит,  прежде  всего,  от   родительского   воспитания,  от  способности  их   понять,  а  затем   и  привить  детям   Высший  смысл   бытия,    сознания   истинных  -  духовно-нравственных  ценностей жизни,  без  которых,  в  принципе,  не  возможны    такие     высокие  человеческие  понятия  как  Честь  и  Достоинство!
   Но  жить  по  «Божественным»  законам,  по  сути,  означает  жить  по  извечным  и  непреходящим  созидательным  законам  Природы,  законам   великого  Творца, создавшего  весь  реальный   материальный  и  духовный  мир,   мир  растений,  животных  и  самого  человека,как  супербиологического  вида  и  психологического  существа.  Нравственная обязанность  человека  постоянно  направлять  свои  интеллектуальные  и   волевые  усилия  на  их  объективное  и  всеобъемлющее  познание с целью  духовного  самосовершенства,  на  пути  приближения  к  Богу  как  высшему  духовному  идеалу  и  абсолютной  Истине.  - Именно  в  продвижении  к  этой   великой  цели,  на  мой  взгляд,  и  заключается  непреходящий  смысл   жизни  для  к а ж д о г о  духовно   богатого   человека   и,  тем  более  Педагога,  без  чего,  в  принципе,  невозможно  познание истинной  радости  бытия  и  личного  Счастья.   
    В  свете  выше  сказанного  логически  и вытекает  единственно  правильное  толкование  сущности  самого  понятия   «Б о г»:
    Бог  есть   религиозный  символ  веры  и  духовно-нравственной  консолидации   единоверцев  на  основе   понимания  единых  для  всех  верующих  извечных  и  непреходящих  созидательных  сил  законов Природы  мироздания, создавших самого  человека,   мыслимых  как  проявление  разума  и  воли   великого   Т в о р ц а. Однако  само  понятие  «религиозный»  вовсе  не тождественно  понятию  «мистичес кий»,  свойство  которого,  между  прочим,  присуще  всем  видам  суеверия,  не  имеющим  религиозной  сущности!    
     Непреходящая  социальная  важность религиозного  сознания  состоит  в  том,  что именно  оно  позволяет  наиболее  эффективным  способом  воздействовать  на  все  слои  общества, независимо  от каких-либо  признаков  социального  различия (расы,  национальности, класса  и  т.п.) для  становления, развития и укрепления социализации  сознания. Ведь  истинно религиозное - это такое сознание,  которое  ведёт верующего  по  пути  духовно-нравственного  прозрения,  совершенства  и  консолидации  единоверцев,  на  основе  единого,  всеобъемлющего,  и  непреходя щего  по  социальной  важности,  религиозного  культа.   Другими  словами,  культ  является  «религиозным»  вовсе  не  потому,  что  он,  якобы,  имеет  мистическую,  сверхъестественную  природу, только  лишь  потому,  что  способен  духовно  нравственно  возвысить  каждого  верующего  и  консолидировать  в с е х  единоверцев  на  основе  единого,  всеобъемлющего    духа  Добра  и  Созидания,  олицетворенных  в  Боге.
    То  есть  духовное   величие  и  власть  Бога,   как  истинно  религиозного  культа,  заключено  вовсе   не  в  мистически  мыслимых  «божественных»  чудесах  и   всевозможных  фантастических  и  иллюзорных  представлениях  фанатически  и  суеверно  верящих. Величие и  сила  Бога  заключены  только  лишь  в  адекватном   осознании  верующими  тех  истинно  великих и непреходящих благ и  возможностей,  которые  потенциально  таит  в  себе  и  несёт  сама  религиозная  вера,  всегда  и  неизменно  связанная  с  необходимостью  строгого   соблюдения   нравственных принципов  взаимоотношений,  основанных  на  извечных  и  непреходящих  силах  объективных  законов  Природы,  в  том  числе  и  социальной  Природы  самого  человека  как   разумного,  целеполагающего   и  волевого  существа,  символом   совокупности   которых   и  выступает  единый,  всемогущий, и   вечный   Б о г.
   Именно  поэтому-то  а т е и с т ы   никак  не  могут  понять  и  признать  безальтернативности  духовно-нравственной   природы   религиозной  веры  в  единого  Бога,  которая  несёт  собой  невиданные  потенциальные  возможности   на  основе   развития  и  реализации   духовных  сил   к а ж д ы м   истинно  верующим  человеком,  что,  в  принципе,  не  возможно  достичь  только  на  основе  развития   одного  лишь  интеллекта!  Ведь развитый  интеллект, без  развития  духовно-нравственной  сущности  человека, как  мы  уже  все  знаем  из  истории  человечества,  способен,  в  угоду  своих  эгоистических  интересов и  амбиций,  творить  невероятное  по  степени   цинизма,  глубине  и  масштабам   злодеяния!    Именно  поэтому  же  религиозное  сознание  -  это  такое  духовно-нравственное   мировоззрение,  которое  является не  только  и,  даже  не  столько,   продуктом  развития  интеллекта,  сколько   постоянной  и  непреодолимой   духовной  потребности человека  жить  по  единым,  всеобъемлющим,  непреходящим   и  созидательным  законам  Творца  мироздания,  олицетворенного  в  Боге!  -  Это  и  есть  то  единственное,  извечное  и  непреходящее,  что  способно  сделать  каждого  истинно  религиозно   верующего   не  только   высоконравственным  и  физически  здоровым,  но,  главное,   и    Счастливым! 
   Однако,  к  великому  сожалению,   далеко  не  все  люди  достаточно  хорошо  сознают,  что  именно  религиозная  вера  в  Бога  несёт  собой  великую  силу  социализации  сознания, утверждая  в  жизни  высокие нравственные  принципы   Добра  и  духовной  Любви, а   Сатана –  как  символ зла  и  ненависти!   По  сути,  же  они  и  есть  те  основные  и  прямо  противоположные  по  сущности  и  социальной  значимости  и направленности  факторы,  которые  определяющим  образом  отражают  истинно  духовное  состояние   и  сущность  поступков  и  дел  каждого  человека и социума.  И  в  зависимости  от  того,  что  же  всё-таки  доминирует  в  человеческой  сущности - принципы Добра и духовной Любви,  порождающие  позитивный  настрой и эмоции,  побуждающие  к  творческому  Созиданию  и  Благу  для  окружающих,   всего  общества и  человечества в целом или  же  чувства злобы  и  ненависти -  порождающих   негативные  эмоции,  побуждающие  к  разрушительным,  антисоциальным  поступкам  и  делам.   
  То  есть  извечно  существующая  прямая   зависимость   духовной  сущности   поступков  и  дел  от  духовно-нравственного  состояния  каждого  конкретного человека,  социума  и  общества  в  целом,   - не  может  вызывать  никаких  сомнений!  Причём,  чем  больше  в  человеке,  в  социуме  и   обществе  в  целом  чувства  духовной  Любви  и Гуманизма к  окружающим, тем  больше  у  них  же  ощущения  морального  удовлетворения.  Ведь быть способным  приносить   пользу  как  можно большему числу  окружающих  людей  -  величайшее  духовное наслаждение, которое закономерно порождает у  каждого психически  и  нравственно  нормального  Человека  не только  чувство  морального удовлетворения, но и личного Счастья!  И,   наоборот,  чем  больше  неприязни  и  ненависти  у  людей  друг  к  другу, -  тем  больше  ощущения  и  сознания  личного  неблагополучия  и  несчастья!   
   Ведь   быть  истинно  Счастливым  в  жизни  человеком  можно только  лишь  при  одном  непременном  условии:   постоянного  и  всё  возрастающего  духовно-нравственного  совершенства,  ведущего  к  духовной   Любви   к  ближним,  ко  всем  людям  вообще,  в  постоянном   и  непреодолимом  желании  и  волевом  стремлении  творить  Добро,   приносить  как  можно  больше   всем   Благ  и  Радости  бытия!
   Именно  поэтому-то  чрезвычайно  важно  понять,  что  ключ  к  подлинному  Счастью  для  каждого  человека  кроется  не  только  и  даже не столько  во  вне  его  самого,  не  во  внешних  для  него  обстоятельствах,  а   в  его  собственной   духовной  конституции  и  сущности,   в  силе  воли  и  его  духа,  в   способности  творить  истинное  Добро окружающим!  – Это  закономерно  порождает   духовную   Любовь   к  добродетельному  человеку, а  это, в свою очередь, придаёт  ощущение  своей  нужности  и  личного  Счастья.  И  наоборот,  -  нет  духовной  Любви  -  нет  и  не  будет  никогда  настоящего  личного  Счастья!   Причём  чем  больше  духовной  Любви  к окружающим, - тем  больше  ощущение   личного  Счастья,  и  наоборот, -  чем  больше  злобы  и  ненависти,  тем  больше  у  него  злодеяний  и,  как  следствие  -  личных  страданий  и  несчастий! – Таков  извечный,  неумолимый  и  непреходящий  закон  социальной  жизни, от  действия  и  влияния  которого  никогда  не  мог,  не  может  и  не  сможет   уклониться  ни  один  человек. -  Это  требует  ясного  и  полного осознания  каждым психически  и  интеллектуально  здоровым  человеком,  который  не  является  для  себя  врагом!
  Но  именно  этого,  как  раз  то  никак  не  могут  понять  и  усвоить духовно  ограниченные  люди, в  том числе  и  власть  имущие,  которые  тщетно  полагают,  что  сама  по  себе  социальная  власть,  которой   они правдой  и  неправдой овладели,  сможет  защитить  их  от действия  этого  высшего,  универсального  и  непреходящего  закона  социальной  жизни, имеющего  Божественную  природу,  силу  и  сущность!
   Именно  поэтому  же  Гуманизм  и  Человеколюбие,  по сути,  и  есть  решающие  факторы,  определяющие  высший   Божий   дар   каждого  отдельного  человека,  от   наличия  которого   напрямую   зависит  его  личное   Счастье  в  реальной  жизни. 
   И  тот  человек,  который  как  можно  раньше  хорошо  усвоит  и  будет  в  своей  повседневной  жизни  неуклонно  и  настойчиво  следовать  этому  непрелож ному и  непреходящему,  по  сути,   в ы с ш е м у   З а к о н у   с о ц и а л ь н о й   ж и з н и,  тот  и  будет  иметь  всегда  больше  оснований  для  того,  чтобы  стать  подлинно  благополучным  и  Счастливым  человеком.
   В  этой  связи  я  бы  сказал,  даже,   так:   Жизнь  -   есть  испытание  для   каждого   человека  на  его  способность  к   утверждению  принципов  Добра   и  духовной  Любви  к  себе  подобным  и  от  успеха,   в  котором,  по  сути,  напрямую  зависит  как  его  личное  Счастье,  так   и   благополучие  его  близких!
   Здесь  же  считаю  необходимым  напомнить читателю слова  известного  древнегреческого  философа  Аристотеля  (384-322  до н.э.)  утверждавшего,  что:  «Счастье   можно  найти,  только  делая  добро!».
   На  мой  взгляд, в этом  заключена  не только  квинтэссенция  понимания  объективного  места   и   роли   нравственности   в  решении  проблемы  духовного  развития,  как  отдельной   личности,  так  и  человечества  в  целом,  но,  и  понимания  тех  истинных  причин  негативных  реалий, которые давно  и  неуклонно  их  сопровождают.
   Ведь  основа  высокой  нравственности  каждого  человека  заключена  в  духовной  Любви  и   в  постоянном  её   разрастании:  если  нет  духовной  Любви,  то  не  может  быть  и  высокой  нравственности,   а  если  нет  высокой  нравственности,  то  нет  и   в  принципе,  не  может  быть  настоящего   Счастья   в  личной  жизни.  - Именно  в  этом,  подчёркиваю,   и  заключается  извечный,  непреходящий  и  объективно  действующий  Высший  закон  социальной  жизни!  И  именно  на  этом  же  законе,   между  прочим,   основано   великое,   бессмертное   и   всепобеждающее   вероучение  Иисуса  Христа   -  Учение  духовной  Любви  к  ближнему  и  отказе  от  любых  форм  насилия!
   Поэтому каждый,  особенно  молодой  человек,  должен  хорошо  осознать  и  всегда помнить, что  если  он  хочет  быть  по-настоящему  Счастливым  в  жизни,  то  есть только  лишь  один,  безальтернативный  путь,  который  связан  с  освоением  главной  науки  жизни  называемой  «Человеколюбие»:  сумей  заложить  в  себе  её  основы,  а  затем  последовательно,  беспрестанно  и  ежедневно  её  развивай! 
    Более  того,  в  основе  Человеколюбия   неизменно  лежит  высший,  нравственный  принцип  самой  жизни  -  духовной  Любви,  по  присутствию  или  отсутствию   которой,  можно   безошибочно  судить  о  том,  если  у  того  или  иного  человека   Бог  на  душе,   или  Его  нет.  Потому  что  Бог  и  есть  символ  духовной  Любви,  Добродетели  и  абсолютной  Истины,   стремление  к  которым   для  каждого  духовного  богатого  человека  естественно,  извечно,   непреходяще  и  непреодолимо!   И  к  ним,- подчёркиваю,-  никакие  обрядовые,  религиозные  действа,  сами  по  себе,  по  сути,  не  имеют  никакого  отношения!  Поскольку  можно  систематически  ходить  в  Церковь,  совершать  там  различные,  религиозные  обряды,  в  т.ч.  и  крёстные  знамения,  но  при  этом  не  соблюдать  главного, -  высоко   нравственные  принципы!  Ибо  сами по себе  эти  обряды  не  имеют  того  главного,  что   составляет  сущность  подлинно жизни  каждого  истинно  верующего:  отсутствие  духовного  очищения  от  грехов,  посредством  искреннего  раскаяния  и  покаяния. Это,  естественно,  лишает  такого  «верующего»  жизнеутверждающей  Божьей благодати -   способности   постоянно  генерировать   в  себе  духовную  Любовь  к  окружающим,  которая  никогда  и  ничем,  никакими   механически  совершаемыми  обрядами,   не  может  быть  компенсирована! 
    Вот почему  тот  же  Аристотель  совершенно  резонно  утверждал:  «Кто  двигается  вперёд   в  знании,  но   отстаёт   в   нравственности,  тот   более   идёт   назад,  чем  вперёд!». 
    И  если  духовная  Любовь  к окружающим   есть  несомненное  проявление  Божией   благодати,  то  из  этого  логически  несомненно следует,  что  высшим  критерием  правильности  того  или  иного  решения   по  любому  вопросу   социальной  жизни  всегда  является  такое  решение,  которое  основано   на  высшем   универсальном  духовно-нравственном  принципе  -  принципе    Добра   и  духовной  Любви  к  ближним,  утверждающим   жизнь  каждого  человека  и   рода  человеческого  в  целом!
   Именно  поэтому  же  подлинное  величие  духа  человека  заключается  вовсе  не  в  способности  и  возможности  угнетать  и  унижать  достоинство  других  людей,  не  в  способности  воздавать  злом  за  зло,  не  в  мести,   ни  в   ненависти   и  насилии  в  отношении  того  или  иного  грешника.  Подлинное   величие  человеческого  Духа  находит  выражение  в  высокой  мере  его  Гуманизма и духовной  Любви,  снисходительности   и  терпимости  ко   всем  окружающим  без  исключения,  даже  к  самым  низко  падшим  грешникам!  Это  обуславливает  не только  неограниченный  творческий,  созидательный   потенциал   каждого  человека,  его  способность  плодотворно  трудиться  на  благо  своего  социума,  общества   и   всего  Человечества,  но  и создать, в конечном  счёте,   тот  социальный   идеал,  к   которому   сознательно   или  подсознательно, но  извечно  оно   стремятся.   
     В  этой  связи  считаю  необходимым  особо  отметить,  что   весь  гражданс кий  путь   Ильи  Тимофеевича,  о  котором  можно  достаточно  объективно  судить  по  многочисленным  воспоминаниям   Его  коллег  и  учеников, по сути,  есть  наглядный пример  того,  что   именно  определяет  истинное  величие  человеческого  духа  и  его  сущность,  приносящих  ни  чем  не   компенсируемое   личное  Счастье  и  бессмертие!
   Ведь  жизнь  человеческая,   по-видимому,  всегда  была,  есть  и  будет   беспрерывной борьбой   Добра  со  злом!  Главный  же  вопрос  заключается  лишь  в  том,   как   понимает   каждый  человек   сущность  самого  понятия  «Добро»  и  «зло»:  сугубо  эгоистически -  имеющей  животную  природу  и  сущность,  или  же  альтруистически  -  имеющей  высоко нравственную  природу   с  сущность??   В  этой  связи  следует  хорошо  осознать  и  навсегда  запомнить  основополагающие  и  непреходящие  во  времени  понятия:   «Добро»  есть  только   то,  что  объективно  имеет  творческое  начало  и  созидательную  функцию  в  жизни  людей,  а  «зло» -  то,  что   её   разрушает,  сея  среди  людей   ложь,  взаимное  недоверие, неприязнь,  злобу  и  ненависть!
     Практически вся  сознательная  жизнь  Ильи  Тимофеевича  КОЛБАЯ,  как  раз  и  являет собой  яркий  пример  подтверждения  непреходящего  по  своей социальной  значимости  и  характеру  действия  высшего и  непреходящего  во  времени  нравственного  Закона,  в  основе  которого  лежит    принцип  Добродетельности.  Он,  как  очевидно,  прекрасно не только сознавал  всей  своей  духовной  сущностью  этот  основополагающий  принцип нравственного бытия,  но  и  утверждению  которого,  посвятил  всю  свою  сознательную,  наполненную  многими социально  важными  поступками  и  делами,  гражданскую  жизнь,  успешно  решая  многочисленные  и  повседневные  проблемы  социального  бытия  и  его развития.  И  это, несмотря  на  тот порочный  политический  режим,  который   царил  тогда   «в  нашей  стране  Великой»,  но,  который, к счастью,  не  смог  разрушить личные,   духовно-нравственные  устои  Ильи Тимофеевича  и  членов  его  большой  семьи!
   И если  бы  Илья  Тимофеевич  не  обладал  природным  даром  Добродетельности   и   Человеколюбия, то  Он,  конечно  же,  никогда  не  смог бы  стать  не  только  всеми  уважаемым  Педагогом-просветителем,  но  и  просто  добропорядочным  Человеком  и  Гражданином.  Ведь  жить  и  служить  истинному  благу  своей  семьи, своего  социума и  общества,  по  сути,  и  есть  величайшее  Счастье  для   каждого   духовно  богатого  Человека,  для  каждого  истинного  Патриота!          
    Поэтому-то  и  тот   народ,   который  смог  породить  и  сформировать  такого  Человека,  Гражданина   и  Педагога-просветителя  как  Илья  Тимофеевич  ставшего   подлинно  Народным  Учителем   и   для   которого  Он,   объективно   стал   бессмертным   памятником   величия  человеческого  Духа   и  нравственным  маяком-ориентиром,  -  такой  народ  и  сам  является  бессмертным   и   непобедимым!    
   В  этом,   по  сути,   и    заключается   одна   из   великих  Истин   бытия,   одна    из   неразгаданных  тайн  бессмертия и   многострадального,   но   очень  древнего   и  гостеприимного,   глубоко  интернационального  и  человеколюбивого    народа  Абхазии    -  Апсны  («Страны  Души»)  -   просвещению  и  нравственному  воспитанию,  которого  её   верный   сын,   старейший,  видный  педагог – просветитель   и  общественный  деятель  -  Илья   Тимофеевич  КОЛБАЯ  отдал   весь   пламенный   огонь   Любви   своего  великого  сердца,  почти  полвековую   подвижническую   жизнь   апостола  просвещения  А б х а з и и!      
    Поэтому  настоящий  биографический очерк  и  был  назван  мной    «Апостол  просвещения   Абхазии»   и  завершить,  который   хочу  своим  четверостишьем  посвящённым  Отцу:

                Твой  подвиг  гражданский  бессмертен,
                В  нём   дух   Прометея   живёт,
                Он  гордость  вселяет   безмерно,
                И  святость  в  веках  обретёт!!!      

  г. Москва,
              август  2011 года

         Ф О Т О И Л Л Ю С Т Р А Ц И И
                               
1.  Илья  Тимофеевич   КОЛБАЯ   директор   Сухумской  1-ой
     русской  образцовой  средней   школы.  1935-36  уч.год….........……«
2.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ   Зав. Эшерской  ШКМ
    
3.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ   1934г…………………......................…………… «
4.  Елизавета  Ивановна  ЗАПОЛЬСКАЯ  (урождённая ШЕИНА)
      1930г  -  супруга  И.Т.КОЛБАЯ……………………….......................... «
5.  Педагогический  коллектив  Сухумской 1-ой  русской образцовой
    средней школы (1935- 36  уч. год)………………........................... «
6.  Учащиеся  и   дирекция   Сухумской  1-ой  русской  образцовой
    средней  школы (вид  с  фасадной  стороны  здания  школы)……………………… «
7.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  во  дворе  Сухумской 1-ой  русской
    образцовой  средней  школы (1935г).……………...........................«
8.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  с  педколлективом  Сухумской  1-ой
    русской  образцовой, средней  школы  (в  помещении  учительской)………«
9.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  с  учителем  Сухумской  1-ой   русской
     образцовой   средней  школы  Соломоном  Самуиловичем   Вольфганг
     (у  ограды  школы)…………......................................……...…« 
10.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  с  учащимися  Сухумской 1-ой  русской
     средней  школы  1934г……………………………................................. «
11.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  с  работниками  и  учащимися
     Сухумской 1-ой  русской образцовой  средней  школы. 1935г.….......«
12.  Спортплощадка  Сухумской  1-ой  русской  образцовой  средней
      школы  1934г……………………………………………................................... «
13.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  у  гроба  матери -  Сакания  Джолики
     Зурабовны  9  сентября  1939  года…………………........................ «
14.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  с  дирекцией   и  учащимися Сухумской
      4-ой  русской средней  школы. 1945-46 уч.г……................... .«
15.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  среди  выпускников  заочного
      отделения  Сухумского  госпединститута  в  1949  году……………………………«
16.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  на  отдыхе  в  Н.Афоне  в  1949г……………..«
17.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  на  прослушивании  урока  в
      Сухумской  3-ей  русской  женской  средней  школы  в  1951г……………«
18.  Илья  Тимофеевич  КОЛБАЯ  в  1951 году  ……………………................ «
19.  Похороны   Ильи  Тимофеевича  КОЛБАЯ   19.05.1953г………........... «
20.  Фрагмент  карты  из  атласа  Шпрунера-Менке  по  положению 
     на У1–У11 вв.
21.  Армения  и  сопредельные  страны  в 1Х-Х вв. Сост. Еремян С.Т……..«
22.  Византийская  империя  в  923 году  (из атласа  К.Эведи),
     Норвич, США,  1961 г.............................................«
23.  Абхазия  на  карте  «Византийская  империя  в  Х1 в.».  Из 
      кн.  «Культура Византии»,  т. 2,  Москва,  1989………………...........«
24.  Абхазы  на  карте   «Россия  в  ХУ-ХУ11  вв.»  (из  атласа
     Замысловского.  Санкт-Петрербург,  1869)…………………..................«
25.  Совещание  абхазских  предводителей.  Сочи,  1841г…………...........«
26.  Абхазский  князь  Сатеман   Чачба.  Рис.  Христофора
      Кастелли, сер. ХУ11 в …………......................................«
27.  Могила  владетеля  Абхазии  Келешбея  Чачба (1747 –2.05.1808)
     на  набережной  в  Сухуме. Впоследствие  уничтожена. Фото 
     1910-х гг.  Фонды  АГМ…………………....................................«
28.  Феодальные  княжества   Малой  Абхазии  сер.  Х1Х в. ……….........«
29.  Герб   Советской  Социалистической  Республики
      Абхазии,   1924 г. ………………………………………………...........................«
30.  Абхазская  ССР  на  карте  1924 г.  Из  кн.  «Всемирная
      История», т. 8,  Москва, 1961, с.637………………………...................«
31.  «Абгарский  нерукотворный  образ»   -  древнейший   образ
      СПАСА  из  Анчаского кафедрального собора  древне-абхазского
      города (ныне село  в  Аджарии )………………...........................«
31.  Икона  «СПАС»  из  Анчаского  кафедрального  собора. Оклад  и
     створки  работы  Бека Опизари.  Х11 в…………….......................«
32.  Икона  св. Георгия  «Приводящего  быка»  Илори   ХУ11в…..........«
33.  Дорога  из  Анакерта  в  Анчу  с  видом  на  развалины
      Анчаского  храма…………………………......................................«
34.  Алтарное  полукружье  храма  в  Анче…………………………...................«
35.  Село  Анча.  Вид  с  развалин  храма……………………………..................«
36.  Анакопийская  гора  с  цитаделью.  Открытка  нач.  ХХв…….........«
37.  Анакопия.  Нагорный  храм  Михаила  Архангела  и  крепость 
     ( 38.  Анакопия.  Нагорная  башня  цитадели…………………………..................«
39.  Анакопия.  Храм  Симона  Кананита………………………….....................«
40.  Пицундский  храм………………………………………………….............................«
41.  Св.  Апостолы  Смон  Кананит  и  Пантелеймон……………...............«
42.  Святые  Апростолы  Андрей  Первозванный  и  Симон  Кананит
      -  просветители  Абхазии  (55 г.  по  Р.Х.)…………................«    

      П Р И Л О Ж Е Н И Е:

                ДУШ  ДЕТСКИХ  АРХИТЕКТОР               
                (Ода   педагогу-просветителю   и    общественному
                деятелю  Абхазии  -  Илье  Тимофеевичу  К О Л Б А Я 
               
                Тебе   Отец   мой   светоч  правый,
                Давно  свой   стих  сложить  хочу,
                Но  слог  достойный  доброй  славы,
                Я   всё   никак   не   отточу!

                Уж  нет  Тебя  со  мною  рядом,
                Почти   полвека   в  аккурат, 
                А  дух  людской   пропитан  ядом,
                Он  не  страшится  адских  врат!

                Всегда   я  чувствую   потребность
                В  Твоем   участии   во   мне,
                Благим   делам   храню   я   верность,
                Года ж  летят  как, впрямь,  во  сне!

                Ты   стал  навек  моим   кумиром,
                И  яркой,  пламенной  звездой,
                Я  упиваюсь  светлым   миром
                Жива, где  память  о  Тебе  благой!
               
                Что  мой  кумир  -  уже  то  не  секрет,
                Но  речь  не  только  лишь  об  этом,
                Когда-то   я   принес  святой  обет,
                Что  буду  следовать  Твоим  заветам!

                Твой Дух живет во мне, а не вблизи,
                Он   существо  моё   переполняет,
                И  у  кого  знакомых  ни  спроси,
                Теперь  об  этом   каждый   знает!

                Твой  Дух   и  в  мыслях  и  делах,
                Он   суть  моих  благих  стремлений,
                И  с  именем  Твоим  я  на   устах,
                Готов  принять  венец   мучений!
               
                Твой   Дух   пронизывает   волю,
                А  образ -  тот  всегда  со  мной,
                И  пусть мне много зла пришлось на
                долю,
                Но  Ты  такой   же   всё  родной!

                Ты  слыл  как  лучший   П е д а г о г,
                И  образцовой  школы  был  директор,
                Создал   в   миру  всеобуча   чертог,
                И  детских   душ  стал  архитектор!

                Ты  патриотом   был   на   деле,
                А  Педагог  -  от   Бога  и  души,
                Любил  детей  сверх  всякой  меры,
                Одолевал   и  трудности  в  глуши

                Ты   стал   апостол -  П е д а г о г,
                Как  таковой  -  был   небожитель,
                Кто  знал  Тебя,  -  забыть  не  мог,
                И  звал  затем  всегда   «Учитель»!
               
                Твоё  богатство  -  мир   людской,
                Он весь в Тебе  и  главная  стихия,
                Подход Твой к человеку был  такой,
                Что только уж  о том, хочу сложить
                стихи я

                Ведь  человека  Ты   вполне  познал,
                Да  так  глубоко  и  широко,
                Что  весь  знакомый  люд   признал:
                Ты  был  наполнен  мудростью  Востока!
               
                Ты  заложил  основы   Доброй  веры,
                Придал и смысл всей радости  бытия,
                И став лучом  надежды  грозной эры,
                Вселял,  честные  принципы  жития

                Твой  магнетизм   не  ведал  меры,
                Желанья  встретить, получить совет,
                Имели  у  людей  святую  силу Веры,
                Неся   собой   надежды  свет!
               
                Ты  славный  след оставил  в жизни,
                Как   человечный   Ч е л о в е к,
                Тебе всегда здесь воздаются тризны,
                Ты  памятник  воздвиг себе навек!

                Любовь  Твоя   во  мне  живет,       
                И  этот  дар  святой  от  Бога,
                Ты  посвятил  потомству  свой  завет,
                Стоя  уже  у   божьего  порога!

                Ты  завещал   любить   страну,
                И  не  искать  всей  радости
                в богатстве,
                В  нем  много  зла  от  Сатаны,
                Оно  причина  духа   рабства!

                Богатство  вводит  в  крайний  эгоизм,
                Оно  источник  зла,  страданий,
                Нам  развивать  бы  свой  патриотизм,
                Нести   в  народ   благие   знания!

                И власть над людом - лучше не иметь,
                Она  соблазн   для  всякого  порока,
                С  ней слабый духом - может умереть,
                А сильный - пасть этически глубоко!

                Но время всё  ж  не властно  над  тобою,
                Ведь  дух  Добра  -  не  ведает  границ,
                Твой  образ   столь  подобен  Прометею,
                Что  пред  тобой  я  падаю  на  ниц!

                Ты  ж  для  меня  пример  во  всем,
                И как Отец, как  Гражданин  всецело,
                Поговорить  бы  мне  о  том  и  сём,
                С  тобой  всегда  хочу  я  зело

                Власть  развращает  -  это  свойство  есть,
                А  власть  без  меры  -   абсолютно,
                И  где  она,  там   есть  чертовка  лесть,
                С  ней  разным  ловкачам  уютно!
               
                Твоя  же  власть  совсем   в  ином,
                Она  Любви   духовной   порождение,
                Твой  лик  и  слово, - вот  «бином»,
                Он  есть  сплошное   наваждение!

                Твой  ум  и  совесть - брат  с  сестрой,
                Они   не  знали   никогда   покоя,
                Хотя  и  падал   Ты   без  сил,  порой,
                А,  ведь,  у  власти   был  изгоем
            
                Но  не  для  власти  Ты  вершил,
                Все   мысли  были   о   народе,
                Тем  уважения   много   заслужил,
                В  своем  великим  Духом  роде!

                Велик   и   подвиг   Твой   в   миру,
                И  на  забвение  у  него  есть  вето,
                Ты   вечный  стимул   славному  перу,
                И  добрых  дум   и  дел   примета!

                Не  умер  Ты, - в  бессмертие  ушел,
                И образ  Твой  божественного  света,
                Дорогу   на   Олимп   давно  нашел,
                А  Дух  живет  в  делах  заветах! 
               
                Ты    как   Мессия   был   в   миру,
                И  путь  Твой  был  навстречу  людям,
                Вся   жизнь  прошла   как   на  пиру,
                Где, будто, не  было  тяжёлых  будней!
                *   *   *
               
                Тебе   свой   гимн   я   посвятил,
                Как  Человеку и  большому  Педагогу,
                Ты   жизни   путь   мой   освятил,
                И  стал  навек   синоним   Б о г а!


 
    г. Москва, 
           август 2001 года