Удлиненные тени, которые отбрасывают пики гор на рассвете и на закате.
Ближе к небу - яркий солнечный слепящий свет, отражающийся ледниками, а внизу туманная дымка, над узкой бурной речушкой.
Запах высокогорных лугов, яркие, среди сочной зеленой травы, вспышки редкого кавказского пиона.
Раздрызганные шоссе, проложенные еще при советской власти и, по-видимому, годов с семидесятых – не ремонтировавшиеся. Растерянное блеяние барашка, возле придорожной шашлычной.
Ломящая зубы, чистейшая вода из ручья, которую можно просто так – выйти на галечную отмель, черпнуть ладонью и пить всласть.
Лаково блестящий «Мерседес»-ешка-купе, вполне прилично выглядящий, в распахнутом багажнике которого, дедок, в зачуханной рубахе, перевозит сено.
В центре - когда-то покрытый серебрянкой и изрядно облупившийся, засранный голубями, по-кощеевски бессмертный бюст в запустелом скверике, с малоподъемными скамейками из чугуна и поломанными деревянными спинками.
Одна школа, где учатся дети нескольких десятков национальностей.
Культ силы и ловкости.
Занимаются мальчишки, девочки – практически нет.
Спортивные достижения нахрен не нужны, ну, может единицам. Главное для мужчины – уметь постоять за себя.
Ведь в райцентре есть только секции борьбы, бокса и некоторых новомодных боевых искусств, которые вряд ли чем-то превосходят старое доброе самбо. И никаких тебе лаун-теннисов, фитбол-аэробик и прочих кёрлингов...
Мальчишеские разборки на спортплощадке, на заднем дворе школы, который становится безлюдным уже с обеда. Ведь в школе только первая смена. Разбитые носы и пятна, быстро буреющей крови на асфальте. А слово «пейнтбол» вызовет улыбку даже у первоклашки, который точно знает, чем отличается «Сайга» от пээма и как сделать из двустволки – обрез. Ведь стрельба – это вовсе не спорт, как некоторые наивные считают, а один из важнейших аргументов в серьезном споре.
По центральной площади может не торопясь проехать телега, суперсовременная – на резиновом ходу.
Бочка на колесах, типа квасной, но на желтом боку – надпись «Вино». Неплохое, кстати.
Возле бочки – мелодично сочетая наиболее колоритные слова двух родных языков, Айшат Иванова пытается утащить своего крепко выпившего Серегу – домой, оттаскивая его от Араика Меграбяна и Иманмурзы Магомадова, бурно обсуждающих проблемы раздела шельфа Арктики.
Если вечерний автобус уже ушел, на маленьком автовокзале – тишина, касса закрыта, а кассирша сплетничает с продавщицей в газетном киоске. Небольшой базарчик, со всякой китайской дрянью и хорошими местными вязаными носками-свитерами потихоньку пустеет.
Скоро погонят с пастбища стадо, и хозяйки выйдут встречать задумчиво бредущих коров. Возле закрытого на ремонт лет двадцать назад Дома Культуры стихийно соберется молодежь. Ведь в компьютерах и телевизоре – жизнь ненастоящая. Как ни выпендривайся в социальных сетях, как ни охмуряй понравившуюся тебе фотку, секса через монитор – ну, никак не получишь.
Ночную тишину разорвет рев мотоциклетных моторов, «копеек» и «шестерок» - не БМВ, со снятыми глушаками.
У шашлычной еще допивают… Фонари тускло горят в центре, но и они скоро заснут.
На выезде из городка видны сполохи гибэдэдэшного маячка, шоссе пустынно, но это временно. Скоро опять пойдут, затянутые брезентом, фуры с зерном. Уборка в полном разгаре. А на поле рядом с «Джон Дирами» катят «Нивы» и «Доны», вполне себе тарахтящие, несмотря на преклонный возраст.
Как и не было перестройки, развала Союза, бурного строительства капитализма, истерической защиты прав мутных меньшинств, чеченских войн, роста курса доллара, падения курса доллара, снова роста курса доллара, полета китайца в космос...
Мальчишки до глубокой ночи в спортзалах будут сбивать в кровь кентосы, а заляпанную голубями лысину даже на цветмет никто не украдет, ведь она бетонная и никому задаром не нужна.
И какая разница, что в темноте погасших фонарей на здании местной администрации, теплый ветерок колышет триколор, а не серпастый-молоткастый.
И если даже завтра, за неимением лучшего, на кремлевский престол пригласят какого-нибудь гондурасского порфириолобососу, все так же будут хозяйки выгонять коров по утрам, под ленивый матерок будет звенеть металл на мехдворе, переименованного по-новому того же самого колхоза, а возле военкомата весной-осенью будет играть гармошка...