Коза приставала к Фее с топором:
- Скажи, а можно сначала вволю нажиться, а умереть потом?
Или можно сначала умереть, а потом жить сколько захочешь?
- Коза, ну о чём ты так хлопочешь?
У тебя какая причина об этом тужить?
- А потому что мне хочется жить, жить и ещё раз жить!
- Отстань. Лучше тебе к православным сходить,
у них каждые похороны праздником должны быть.
Коза быстро умылась надела платок и юбку.
Не уважать чувства верующих стало сейчас не только опасно, но и глупо.
Приходит на отпевание, но там и тут
одни плачут, а другие ревмя ревут.
И так без конца.
Коза так и не увидела ни одного радостного лица.
Даже священник, хоть и белые праздничные одежды надел,
но тоже как-то скорбел.
Коза вернулась к Фее с топором безутешная,
можно сказать, окозлевшая.
- Феюшка, я проверила, подлога нет никакого.
У православных, и впрямь, праздник - день смерти каждого святого!
И у меня всё в порядке с головой.
Если почитать теорию, то каждый православный - святой.
Не буду спорить и тут.
Но почему же тогда они ревут?
Фея с топором, не отрываясь от дел, перебирала верёвки, складывала мыло
и с сожалением сказала: "Неужели забыли?
Ведь когда-то это было у них основой основ...
А теперь и вовсе далеко от родных берегов."
- Ничего удивительного, - сказала Коза почесав рога,
- Ведь, чем дальше отплывает корабль, тем меньше видны ему берега...