Отплытие корабля мне всегда представлялось большим, ярким и запоминающимся событием. Во всяком случае, именно так его описывают в книгах. Только вообразите – шумная толпа провожающих на пристани, высыпавшие на палубы пассажиры, суетящаяся внизу команда, капитан в белоснежной форме на мостике… а еще низкий, протяжный звук корабельного гудка, от которого, кажется, даже желудок начинает вибрировать. Все это овеяно соленым морским ветерком и согрето ласковым утренним солнышком. Романтика ведь!
Поэтому пропустить отплытие "Парацельса", конечно же, было бы непростительно. Задолго до назначенного времени я оставил Усатую Хельгу в каюте, а сам направился на палубу. К счастью, день обещал быть пасмурным, и я спокойно передвигался по незатененным участкам, практически не опасаясь солнечных ожогов.
Палуба уже тогда была заполнена народом. И что меня удивило – далеко не все рвались послать прощальный привет остающимся на берегу друзьям. Волшебники и волшебницы всех возрастов группками и поодиночке прохаживались среди статуй, фонтанов и декоративных деревьев в кадках. Бородатые гномы бесформенной стайкой бродили от одной переборки к другой. Они с интересом рассматривали заклепки, щупали сварочные швы и важно обсуждали какие-то тонкости кузнечного ремесла. Несколько эльфов неподвижно стояли у самого борта. Как изваяния они равнодушно смотрели куда-то вдаль. На их лицах застыло обычное для этой расы бесстрастное выражение, словно все происходящее вокруг их никак не трогало и совершенно не касалось.
Пару раз я замечал и своих сородичей. Один из них – худой мужчина с обветренным лицом – вынырнул из дальней галереи, торопливо пересек палубу и исчез в противоположном коридоре. Второй оказалась неприметная женщина во всем черном и с зонтом-тростью в руках. Вампирша одиноко приютилась в глубокой тени какого-то вьющегося растения и оттуда неприязненно наблюдала за гуляющими магами.
Среди пассажиров сновали стюарды. Они разносили напитки, мороженое и свежие газеты.
Немого в отдалении, на невысоком подиуме, разместился камерный оркестрик. Очевидно, этот коллектив не мог похвастаться богатым репертуаром, так как минут сорок кряду он изводил присутствующих одной и той же старинной вампирской песней:
Полночь на башнях рассыпалась звонами,
Радость и боль позади,
Хоть сновиденьем, хоть тенью безмолвною
Ты из забвенья приди.
Линий судьбы очертания острые
Сжатую режут ладонь,
В плоть облекай же истлевшие остовы
Лунный, нездешний огонь!
В плоть облекай все, что есть сокровенное
Гулкий, полуночный час...
Вечность сжимается в хрупком мгновении
Неодолимом для нас.
Несмотря на сдержанный характер мелодии, дирижер так вдохновенно размахивал палочкой, что я невольно забеспокоился за сохранность глаз оркестрантов. Зрелище это оказалось на удивление занимательным. Во всяком случае, уж куда более увлекательным, чем издаваемые звуки. Когда же к оркестрику быстрым шагом направился сухопарый, полностью лысый маг с моноклем в глазу, мой интерес усилился. Расталкивая пассажиров локтями, маг сходу выпалил дирижеру визгливым голоском:
– Что за мерзость вы тут играете?!
Застигнутый врасплох маэстро-фавн едва не свалился с подиума. Каким-то чудом он не проткнул палочкой голову флейтисту, заискивающе заулыбался и услужливо склонился к лысому. Тот протявкал несколько отрывочных фраз, развернулся на каблуках и важно зашагал толстяку в генеральском мундире и с испариной на лице. Дирижер же подскочил как ужаленный и, мгновение спустя, оркестрик зашелся в немилосердно фальшивом, залихватском марше:
К бою, заклятья!
Драконов седлать!
Только бы, братья,
Нам ночь простоять.
Выкрикнем ратью
Клич боевой:
Мерлин всегда с тобой!
Я так засмотрелся на это странное представление, что и не заметил, как наступил кому-то на ногу. А потом аккуратно вписался в чей-то женский бюст.
– Простите, мадам, – начал было я, но не договорил.
Тупой скользящий удар прошелся мне через всю левую ягодицу. От боли и неожиданности я даже вскрикнул.
– Вильям, дорогуша! – протянула жертва моей невнимательности. – Как тебе не совестно!
Я оглянулся. Агрессором оказался маленький мальчик в игрушечном магическом колпаке и с деревянным мечом в руках. Женщина окликнула его очень вовремя – он как раз заносил свое грозное оружие для второго удара по моей пятой точке.
– Немедленно извинись перед господином! – попыталась изобразить строгость незнакомка. – Слышишь?
Мальчишка изумленно уставился на женщину. Он, похоже, как подобает рыцарю, ожидал благодарности за сражение с наглецом, оттаптывающим ноги прекрасным дамам. А тут подвиг не оценили.
– Вильям! – настойчиво повторила колдунья,– роднуля, извинись!
Мальчишка пару секунд переводил глаза с незнакомки на меня, а затем, не говоря ни слова, бросился наутек. Отбежав на несколько метров, он спрятался за ближайшей кадкой с пальмой.
– Ну что ты будешь делать! – сокрушенно вздохнула женщина. – Никакого сладу с ним нету! Ах, дорогуша, – обратилась она ко мне, – простите нас за это маленькое недоразумение. Вильям обычно такой милый мальчик.
– Что вы, мадам, – я вежливо склонил голову, – это всецело моя вина.
Женщина в ответ негромко рассмеялась. Теперь я смог ее как следует разглядеть. Передо мной стояла миловидная, хотя уже и немолодая ведьма. Одета она была в старомодное, похожее на портьеру платье. На груди красовалась внушительная позолоченная брошь, усеянная фальшивыми бриллиантами. Шею несколько раз обвивала длинная жемчужная нить. В уши были продеты тяжелые серьги, а на каждом пальце виднелось по массивному перстню с разноцветными стеклышками. Довершали все это великолепие широкие, тоже позолоченные, браслеты на запястьях и блестящая заколка в волосах. От такого обилия украшений у меня зарябило в глазах. Я невольно сравнил про себя их обладательницу с увешанной разноцветными игрушками, новогодней елкой.
– Приятно встретить в наши дни юношу с хорошими манерами, – благодушно произнесла ведьма. – Как опытный педагог, должна признать – сегодня это редкость.
– Как кто? – не понял я заимствованное у людей слово. – То есть вы няня?
Женщина-елка слегка поморщилась.
– Все же педагог, если ты не против. Это слово мне больше нравится. Да и подходит лучше – я ведь не только смотрю за ребеночком, но и воспитываю.
Колдунья окинула меня оценивающим взглядом и с видом знатока вдруг изрекла:
– Между прочим, знаешь ли ты, что детки-вампиры поддаются воспитанию гораздо легче деток-магов?
– Э… нет, не знаю, – немного растерялся я. – А почему?
– Ну как же, – на лице моей собеседницы отчего-то появилась ласковая улыбка, – вы, как хищники, должны располагать к себе. Чтоб не отпугивать потенциальных жертв. Вот природа и наделила вас не только остренькими зубками, но и обаянием.
От такого объяснения я опешил. За последние сутки мне встречалось достаточно проявлений неприязненного отношения к вампирам, поэтому сейчас я невольно ожидал какого-то подвоха. Видимо, эти сомнения отразились на моем лице, так как собеседница поспешила добавить:
– Ах, никогда не понимала и не пойму ламиафобов. Как можно преследовать живое существо только за то, что оно таким родилось? – Женщина неодобрительно покосилась в сторону толстяка-генерала и его лысого спутника. – Что скажешь?
– Думаю, вы правы, мадам, – неловко пробормотал я. – Это нехорошо.
Ведьма удовлетворенно хмыкнула и галантно протянула мне окольцованную руку:
– Элен. Так меня зовут. Я не настолько стара, чтобы ко мне обращаться на вы, да еще и "мадам". – На секунду она задумалась. – Хотя родные и близкие меня все же называют Мадам Медок. Но это, согласись, немножечко другое.
Я помимо воли улыбнулся.
– Какое занятное прозвище. Ваши, то есть твои друзья, видимо, обладают изрядным чувством юмора.
– О, это да! – Элен непринужденно рассмеялась. – Они, роднули, все подмечают! Но когда ты попробуешь хоть стаканчик моего фирменного медового глинтвейнчика, то поймешь, насколько они правы!
Пока мы разговаривали, Вильяму наскучило сидеть за кадкой с деревом. Обойдя нас по кругу, мальчишка наконец спрятался за юбку своей няньки.
– Ну а тебя, роднуся, как зовут? – Мадам Медок, почти не отрывая от меня глаз, попыталась отобрать у своего воспитанника деревянный меч. – Ты так и не представился.
– Эрик, – просто ответил я.
– Очаровательное имя, – рассеянно отозвалась Элен. Короткая, но напряженная борьба за обладание мечом закончилась полной и безоговорочной победой Вильяма.
Наступила немного неудобная пауза. Чтобы скрыть неловкость, я сделал вид, будто что-то отвлекло мое внимание, и покосился в сторону неизвестного генерала. Тот стоял посреди палубы, важно выставив вперед внушительное брюшко, и почти никак не реагировал на экзальтированные тирады лысого.
В тот момент, когда я уже собирался вернуться к разговору, из толпы пассажиров отделилась одетая во все черное фигура. Я легко узнал в ней ту самую вамиршу с зонтом. Никто не успел опомниться, как женщина, выкрикивая ругательства и проклятья, что-то швырнула в лицо генералу. У меня аж дух перехватило.
К счастью, снарядом оказался всего лишь рожок с мороженым. Тем не менее толстяк издал невнятный хриплый звук и, обливаясь молочно-белыми струйками, повалился на спину. К вампирше со всех ног бросился тролль-охранник.
– Так ему и надо! – злорадно фыркнула Элен.
– Кто он? – продолжая следить за происходящим, спросил я.
– Как?! Ты не знаешь, кто такой барон Штромм? – Мадам Медок так темпераментно всплеснула руками, что ее многочисленные побрякушки глухо зазвенели. – Не знаешь генерал-губернатора Тахрана?
– Знаю, – нахмурился я. – Наслышан о нем.
Ведьма брезгливо поморщилась.
– Очень неприятная личность! В Тахране он поставил вампиров почти вне закона. Неудивительно, что кроме как защищаться, им, бедняжкам, ничего не остается. – Элен вздохнула.
Тролль-охранник тем временем настиг вампиршу-террористку и схватил ее за шиворот. Что делать дальше отважный страж, по-видимому, не имел ни малейшего представления. Какое-то время он просто стоял на месте, периодически встряхивая жертву. Наконец, приняв для себя какое-то решение, тролль поволок преступницу прочь с палубы.
К упавшему генералу бросились два стюарда и лысый маг. Объединенными усилиями они принялись помогать губернаторской туше снова принять вертикальное положение. Правда лысый скорее мешал и попусту суетился. Он то бросался вытирать с лица и одежды Штромма следы мороженого, то рвался разгонять собирающуюся вокруг кучку зевак. Когда же, наконец, генерал поднялся на ноги, лысый подставил ему свое маломощное плечо и, как тяжелораненого, повел к дальней галерее.
Спустя две-три минуты ничего не напоминало о только что произошедшем на палубе инциденте.
– Я несколько лет жила в Тахране, – снова заговорила Элен. – У меня там много друзей-вампиров. Они такие милые. Хотя вида крови я все равно боюсь до обморока. Когда Вильям однажды упал и разбил себе голову, я даже потеряла сознание. Это было ужасно…
Элен явно вознамерилась углубиться в воспоминания. Однако именно в это время мальчишка решил, что пора возвращаться в каюту. Он молча схватил няньку за подол платья (от чего ткань предостерегающе затрещала) и со всей силы потянул ее в сторону лестницы.
– Обязательно заходи к нам на глинтвейн, – бросила мне на прощание Мадам Медок. – Первая каюта от лестницы – не спутаешь. Бодрого тебе дня!
Платье затрещало громче, и леди-опытный-педагог торопливо засеменила за своим милым чадом.
Я проводил их взглядом и направился в противоположную сторону.
Тяжелые облака, которые совсем недавно плотно закрывали солнце, начали понемногу расходиться. Солнечного света прибавилось. Следовательно, мне стоило поискать более безопасные для кожи, затененные места. Недолго думая, я направился к широкой крытой галерее. Хотя назвать это сооружение галереей не совсем верно. Оно представляло собой сильно вытянутую арку с заполненными водой прозрачными стенами. Сквозь их толстые стекла можно было наблюдать за плавающими внутри яркими, разноцветными рыбами.
А самое интересное – плавающая среди рыб русалка. Она, по-видимому, работала кем-то вроде смотрителя этого необычного аквариума. Когда я немного приблизился, то увидел, как русалка проворно расставляет кормушки, затем поправляет водоросли на дне и что-то колдует у подающего кислород компрессора.
Мне захотелось рассмотреть ее получше. Однако уже у самого входа в галерею я почти что нос к носу столкнулся с высоким молодым магом в дорогой шелковой мантии.
Маг бросил на меня беглый взгляд, едва заметно кивнул головой – не то здороваясь, не то обознавшись – и заторопился по своим делам. Мне хватило доли секунды, чтобы узнать незнакомца – это был тот самый надменный юноша, которого я видел сегодня рано утром при посадке на корабль.
От быстрого шага мантия за его спиной развивалась и хлопала, как крылья летучей мыши. Этот звук вызвал внезапное неудовольствие чьей-то болонки. Собачонка громко залаяла и со всех ног бросилась к волшебнику – она намеревалась освободить бедолагу от приставшего к нему чудища, назойливо хлопающего крыльями.
На мгновение юноша остановился. Почти не шевеля губами, он пробормотал какое-то заклинание и поднял правую руку. Луч солнца отразился в кристалле перстня на среднем пальце, а воздух едва заметно затрепетал. Собачий лай прекратился. Болонка замерла всего в каком-то метре от мага. Она растерянно смотрела куда-то сквозь него и нюхала воздух. Через мое тело прошла волна магии.
За неполные пятьдесят лет своей жизни, я видел не так уж и много магов, способных на столь точную имитацию чисто вампирского De raptu – отведения глаз, попросту говоря. Вампирские приемы чародеям всегда даются с огромным трудом. Разве что дедушка или преподобный Кац могли похвастаться чем-то похожим.
О русалке я забыл моментально. Стараясь ничем не выдать своего интереса, я решил издали понаблюдать за незнакомцем.
Вот он вошел в тень одной из пальм. Там его уже ожидал прыщавый коротышка в мятой униформе. С минуту они о чем-то совещались, затем Билли расплылся в елейной улыбке и принялся энергично кивать головой. Парень вынул из внутреннего кармана мантии небольшую черную коробочку, похожую на футляр для драгоценностей. Из другого кармана он достал несколько стокоиновых банкнот. Все это он протянул коротышке. Тот, не переставая улыбаться, воровато оглянулся, сунул коробочку и деньги себе под форменный пиджак, и исчез в одном из переходов. Выглядело это весьма интригующе.
Парень же купил у одного из разносчиков свежую газету и направился к ближайшей скамейке. Следующие несколько минут мне показались куда более скучными. Возможно, я даже бросил бы свое наблюдение, если бы юноша вдруг не отложил газету и с явным нетерпением не посмотрел на часы. У меня засосало под ложечкой. Ни дать, ни взять – сцена из какого-нибудь шпионского романа!
Прошло еще совсем немного времени и из толпы снова вынырнула мятая униформа. Сияющий стюард направился прямиком к незнакомцу. С почтительным поклоном он вернул бархатную коробочку владельцу. Тот что-то коротко спросил, холодно улыбнулся, официально кивнул головой и, не оглядываясь, зашагал к дальней галерее. Коротышка юркнул обратно в толпу. Газета так и осталась лежать на скамейке.
Повинуясь даже мне самому не до конца понятному порыву, я поспешил за незнакомцем. Всю дорогу я тщательно соблюдал дистанцию и старался не привлекать к себе внимания. А это было не так просто, как оказалось.
Волшебник словно чувствовал слежку. Он, как нарочно, выбирал самые извилистые переходы, самые короткие лестницы и самые людные перекрестки. В таких условиях не потерять его из виду было невозможно. Неудивительно, что почти все время я шел за ним по запаху. По тонкому букету из немного терпкого аромата каких-то иностранных духов и едва различимого привкуса парного молока. Думаю, всем известно – такой привкус дают только тщательно вымытые волосы и кожа.
Молодой маг направлялся к центру корабля. Туда, где находились самые настоящие улицы – с аттракционами, ресторанами и магазинами. И надо же было так случиться, чтобы первым магазином на нашем пути оказалась именно эльфийская лавчонка с травами! Мой нюх моментально забило благоуханиями полыни, женьшеня, лаванды, ладана, и еще бог весть чего.
След я потерял. Будь они неладны, эти эльфы!
Как слепой щенок я остановился посреди улицы и принялся беспомощно крутить головой. Однако все попытки высмотреть незнакомца среди толпы пассажиров оказались безрезультатными. Все равно что искать иголку в стоге сена. Я поник и побрел к ближайшему магазинчику сувениров. Какое-то время я безучастно созерцал миниатюрные копии пирамид, пожелтевшие свитки пергамента, экзотические маски и старинные амфоры в витрине. Затем переключился на рассматривание собственного отражения. Вскоре и это занятие мне надоело. Приподнятое настроение почему-то улетучилось, и я собрался возвращаться в каюту.
Но стоило мне развернуться, как всего в нескольких метрах от меня промелькнула знакомая мантия! Отбросив всякую конспирацию, я почти бегом помчался следом. Волшебник же прошел несколько десятков метров и исчез в широких дверях небольшого, но нарядного ресторанчика. Я выждал пару минут и последовал за ним.
Внутри оказался маленький, уютный зал. У дальней его стены разместилась массивная барная стойка из красного дерева. Рядом с ней виднелась крошечная сцена, которую почти полностью занимал белый концертный рояль. Напротив стойки двумя рядами выстроились шесть круглых столиков с витыми ножками. Стены зала украшали многочисленные хрустальные бра и зеркала, от чего помещение воспринималось более просторным, чем было на самом деле.
К счастью, половина столиков оказалась свободными. Я, как можно незаметнее, проскользнул за один из них в самом дальнем углу. Там я с умным видом взял в руки меню и, прикрывшись им, принялся осторожно рассматривать посетителей.
За соседним столом сидел улыбчивый, говорливый фавн. Он, похоже, совсем позабыл про свое жаркое из шампиньонов и что-то увлеченно рассказывал соседке – чопорной старой ведьме с крючковатым носом. Рассказ, наверное, был очень забавным, так как фавн то и дело прерывал его заливистым смехом. Ведьма же для приличия кривила губы и с явным неодобрением поглядывала на шумное семейство магов за столиком напротив. Думаю, она быстро бы сумела успокоить троих расшалившихся отпрысков – не то что их растерянная мамаша и флегматичный отец.
Чуть дальше сидели четверо гномов. Они почти не разговаривали и, словно заговорщики, лишь изредка перебрасывались короткими репликами.
Еще несколько посетителей расположились у стойки. Следить за ними мне было совсем неудобно. Второпях я выбрал плохое место для наблюдения, потому что стойка находилась у меня почти за спиной. Тем не менее я быстро нашел своего незнакомца. К этому времени он уже успел снять верхнюю мантию и остался в безукоризненном сером костюме. Когда я уличил момент и незаметно оглянулся, незнакомец обворожительно улыбался и угощал каким-то разноцветным коктейлем глупо хихикающую зеленоволосую дриаду. Интересно, почему эти дриады всегда так глупенько хихикают?
Чьи-то шаги прервали мои мысли.
– Юный господин желает сделать заказ? – раздался у меня над ухом мягкий, мурлыкающий голос.
Я поднял глаза. Передо мной оказался мужчина средних лет, с немного удлиненной, яйцевидной головой и слегка выпуклым, тоже яйцевидным, животиком.
– Джон, к вашим услугам, – добавил он, и коснулся приколотого к жилетке бейджа.
– Очень приятно, – зачем-то пробормотал я.
Есть мне не хотелось. Однако сидеть в ресторане и ничего не заказывать было бы странно. Я немного повертел в руках меню и поинтересовался:
– Могу ли я заказать у вас свежей крови?
Эта фраза прозвучала громче, чем я того желал. При слове "кровь" фавн за соседним столом поперхнулся кусочком жаркого и закашлялся, а крючконосая ведьма одарила меня брезгливым взглядом. На какое-то мгновение я даже подумал, что Джон сейчас попытается схватить меня за шиворот и вышвырнуть вон. Однако тот лишь невозмутимо поправил бабочку на шее.
– Мы не подаем кровь в залах, так как другие пассажиры могут испугаться, – как ни в чем не бывало пояснил официант. – Но если юному господину угодно, то он может сделать заказ себе в каюту.
– А что у вас можно заказать здесь? – я снова заглянул в меню. В конце концов сюда меня привели отнюдь не гастрономические интересы. – Надеюсь, вида бифштекса с кровью другие пассажиры не испугаются?
Джон замялся.
– К сожалению, мясные блюда мы подаем только во второй половине дня. Может господин желает фруктового мороженого? Или "кровавого мясника"?
– "Кровавого мясника"? – не поверил я своим ушам. – А что такое "кровавый мясник"?
– Томатный сок с мякотью, – с готовностью промурлыкал Джон. – Очень полезная вещь! Рекомендую.
– Да уж… – я отложил в сторону бесполезное меню. – Ладно, пусть будет "мясник".
– Сию минуту! – Джон что-то черканул в блокнотике огрызком карандаша. – Больше ничего?
– Ничего, – я бросил мимолетный взгляд в зал. – Хотя, нет, постойте!
К столику с семейством магов подошел официант с блестящим ведерком в руках.
– Джон, что у вас подают в этих серебряных ведерках?
– Шампанское во льду, господин.
– Шампанское? Вот и мне тоже шампанское во льду!
Джон слегка приподнял бровь:
– Господин что-то празднует? Или кого-то ожидает? Могу предложить персональные кабинки, если вам нужно уединение.
– Нет, не надо кабинок. Я никого не жду.
Мужчина тихонько прокашлялся.
– То есть ваш заказ – томатный сок и шампанское? – зачем-то уточнил он.
– Именно так, – я одарил Джона самой искренней улыбкой, на которую только был способен. – И обязательно в ведерке!
Официант понимающе кивнул:
– Сию минуту!
Джон удалился, а я снова попытался заглянуть себе через плечо. На сей раз ничего увидеть мне не удалось. Молодой маг и его зеленеволосая собеседница почему-то переместились к противоположному краю стойки – за пределы моего поля зрения. Откровенно же озираться мне не хотелось. Я вздохнул и забарабанил пальцами по крышке стола.
Спустя несколько минут снова появился яйцеголовый Джон. Он аккуратно поставил передо мною хрустальный стаканчик с соком, пустой фужер для вина, а на середину столика водрузил серебряное ведерко с торчащей оттуда зеленой бутылкой.
– Приятного аппетита, господин, – Джон учтиво поклонился. – Если понадоблюсь – зовите.
Как только он ушел, я недоверчиво понюхал "кровавого мясника". Желания попробовать у меня не возникло. Я отставил стаканчик и пододвинул к себе ведерко. Нет, вино меня тоже не интересовало. Куда больше меня занимало само ведерко. И вот почему.
Думаю, все слышали такое распространенное поверье, что вампиры не отражаются в зеркалах. Более того, даже говорят, что замаскировавшегося вампира можно таким способом разоблачить.
На самом деле все это не совсем так. Вопреки суевериям, вампиры, как и остальные живые создания, в обычных условиях отражаются не только в зеркалах, но и в любых зеркальных поверхностях. Однако за многие поколения использования своей очень специфической магии, вампирская раса выработала способность при необходимости прятать отражение. Какая от этого выгода – не берусь судить. Может, чтоб раньше времени не выдать себя на охоте, может еще зачем-то, однако умение скрывать отражение – самый легкий прием нашей магии. Доступный любому вампирскому ребенку. Этому даже учиться не надо – почти то же, что отвести глаза.
И вот сейчас я решил воспользоваться своей расовой особенностью.
Я пододвинул к себе ведерко и внимательно уставился на его полированный бок. Как и следовало ожидать, оттуда на меня взглянула точная копия моей персоны. Я посмотрел в свои собственные глаза и постарался сосредоточиться. Уже через несколько секунд мое отражение начало тускнеть, становиться прозрачным и в итоге полностью исчезло. Теперь мне можно было спокойно наблюдать за всем происходящим у себя за спиной. В том числе и за тем, что делается у барной стойки.
Как вы, наверное, догадались, я сразу же начал искать молодого мага. Он нашелся там, где я и ожидал его увидеть – у края все той же стойки. Однако теперь он стоял в одиночестве и со скучающим видом потягивал через соломинку свой коктейль. Выражение надменности и высокомерия исчезло с его лица. И от этого оно казалось еще более привлекательным.
Я невольно залюбовался незнакомцем. В каждом его взгляде чувствовалась какая-то скрытая сила, а в каждом движении – непринужденная легкость и гармоничность. Пару раз он бегло косился в мою сторону. И мне даже показалось, что в его глазах мелькнула заинтересованность. По моей коже от этого почему-то пробежали мурашки. Незнакомец же, словно прочитав мои мысли, едва заметно улыбнулся себе под нос и поставил на стойку недопитый коктейль.
Затем юноша поднял к глазам свой магический перстень и будто смахнул с него несколько пылинок. Что было дальше, я не разглядел. Ведерко вдруг запотело и перестало что-либо отражать. Кусая губы, чтоб не сказать нехорошее слово, я принялся протирать серебро ладонями. Однако это не принесло ожидаемого результата. Отражение почему-то стало мутным и нечетким. К тому же, почти все пространство на стенке посудины теперь занимала моя собственная физиономия.
Я снова сосредоточился. И снова мое отражение начало тускнеть и становиться прозрачным, но на этот раз полностью не исчезало. Я сосредоточился до боли в висках. Безрезультатно.
Вдруг мое лицо на стенке ведерка начало странно деформироваться. Нос вытянулся, расширился и будто слился со щеками, а рот растянулся до ушей. Не успел я опомниться, как на меня смотрела жуткая акулья морда с широко разинутой пастью. Акула дернулась и ринулась на меня. Щелкая челюстями, она выпрыгнула из зазеркалья и на мгновение зависла над столом. Казалось, еще доля секунды, и эта тварь вопьется мне в лицо. Я инстинктивно отпрянул назад. Стул подо мной угрожающе закачался, но что-то, а точнее кто-то, не позволил ему опрокинуться. Призрачная акула замерла и рассыпалась тысячей искорок.
Сзади раздался смех.
– Ай-ай-ай, – шутливо протянул кто-то, – какое неблаговидное занятие! Подглядывать – это же так некрасиво!
С этими словами, говоривший шагнул вперед и повернулся ко мне лицом. Я почувствовал, как сердце замерло, а потом внезапно забилось с удвоенной частотой – передо мной стоял тот самый молодой маг!
– Могу я присесть? – так же насмешливо проговорил юноша. Не дожидаясь ответа, он уселся напротив.
Я запоздало закивал головой в знак согласия и, чувствуя себя круглым идиотом, опустил глаза. Пауза затягивалась. Я переставлял "кровавого мясника" с места на место. Волшебник бесцеремонно меня разглядывал.
– Ну, – наконец нарушил молчание потомок Мерлина. – И за кем же ты шпионил?
– Я не шпионил.
– Вот как? – маг изобразил театральное изумление. – Странно. А весь мир почему-то считает Opcsuratio именно шпионским приемом вампирской магии.
Юноша снова смерил меня взглядом и, оставшись довольным увиденным, откинулся на спинку стула.
– Как ты узнал? – удивился я. Отпираться, похоже, было бесполезно. – Opcsuratio же очень трудно учуять. Тем более если ты сам не вампир.
Незнакомец довольно заулыбался.
– Во-первых, трудно – не значит невозможно. А во-вторых, ты забыл о зеркалах на стенах. В них ведь ты тоже перестал отражаться. Чтобы это заметить, и магия не нужна.
Я мысленно выругался и зло покосился на предательские зеркала. В самом деле – как можно было упустить их из вида? Невозможно исчезнуть в одном зеркале, оставшись при этом видимым в остальных!
– Но ты молодец, – задумчиво продолжал незнакомец. – Не так-то и легко заставить работать Opcsuratio, когда вокруг полно истинных магов. Обычно чужеродные чары здорово сбивают.
Волшебник машинально погладил свой перстень. От прикосновения владельца кристалл вспыхнул зеленым огоньком. Маг легонько стукнул пальцем по его грани, и над столиком повис прозрачный шар с заключенной внутри крошечной акулой – точно такой же, какую я только что видел вместо своего отражения. Какое-то время мираж просто раскачивался в воздухе. Затем юноша снова коснулся перстня, и оболочка шара исчезла. Освобожденная акула немедленно атаковала пробку торчащей из ведерка бутылки. Я словно опомнился.
– Тебя можно угостить шампанским? – стараясь придать голосу побольше уверенности, спросил я незнакомца.
Тот приподнял брови:
– Шампанское? А за что будем пить?
– Ну, мало ли за что, – я пожал плечами. – За знакомство, например.
Маг отвлекся от только что созданной хищницы и с любопытством посмотрел мне в глаза.
– Пожалуй, не откажусь, – наконец произнес он. Кристалл на его пальце снова вспыхнул.
Акула перестала терзать пробку. Ее тело вытянулось и стало прозрачным, а еще через мгновение превращение завершилось. Теперь на столе стоял аккуратный хрустальный фужер. Очень похожий на тот, который принес мне Джон.
– Но если мы собрались пить за знакомство, то, может, имеет смысл представиться друг другу? – Юноша заинтересованно наблюдал, как я неумело пытаюсь открыть бутылку. После моих манипуляций пробка с хлопком вылетела из горлышка, а вино мощным фонтаном ударило в потолок. – Тебя как зовут?
– Эрик, – выдохнул я, стараясь избежать пенного душа из шампанского. – А тебя?
– Ральф, – ответил тот. И для пущей убедительности добавил, – Ральф Рейнер Максимилиан ван Лессинг.
– Чего? – не удержавшись, переспросил я. – Как?
– Зови меня просто Ральф, – рассмеялся мой собеседник. – В Эллане, откуда я родом, принято давать детям несколько имен.
– Понятно, – пробормотал я, протягивая ему фужер с вином. – Рад знакомству с тобой… "просто Ральф".
Он снова рассмеялся. Мне показалось, что смех его стал немного другим. Не таким, как в начале нашей встречи. Теперь из него исчезла едва заметная язвительность и ироничность.
Шампанское оказалось на удивление хорошим. Пару минут мы молча наслаждались напитком.
– А ты отлично колдуешь, – попытался я продолжить разговор. – Где ты так хорошо этому научился?
– Да там, где и все учатся, – Ральф слегка пожал плечами. – В Мерлиновской Академии. Там моим учителем был сам доктор Искандерро Карреоздро. Может, слышал о нем?
От этого имени шампанское пошло мне не в то горло.
– Еще бы, – выдавил я, немного откашлявшись.
– Он лучший, – восхищенно блеснул глазами маг. – Это единственный теоретик, которого я знаю, способный управляться боевой магией не хуже наемника! Ты только вообрази – лет двадцать или тридцать назад он один столкнулся с целой бандой вурдалаков-убийц! И победил их всех до одного! Хоть и потерял в том бою указательный палец.
Ральф перевел взгляд на меня и нахмурился.
– Не вижу в этом ничего смешного, – строго прибавил он. – Тебе те вурдалаки вообще голову отгрызли бы! Доктор Карреоздро – один из лучших магов современности! Он, между прочим, решил уравнение Альберона!
– Конечно, конечно! – поторопился согласиться я. – Просто… просто мне доводилось как-то знать одного вурдалака… очень был забавный…
Мой собеседник презрительно фыркнул и скрестил руки на груди.
– А ты сейчас куда направляешься? – я решил перевести общение в более безопасное русло.
– В Нокт-Ламьенберг, – сухо ответил маг. – В ваш университет имени Дракулы.
– И зачем тебе туда? – искренне удивился я. – Неужели ты собрался изучать вампирскую магию?
– Нет, конечно, – Ральф все еще немного дулся, – я еду с профессором Дереном. Он приглашен туда читать лекции.
– А ты?
– А я его ассистент. Между прочим, по рекомендации доктора Карреоздро, как лучший выпускник!
Волшебник с вызовом посмотрел на меня и гордо выпятил грудь.
– И о чем же будут лекции твоего профессора? – я сделал вид, будто ничего не заметил. – Чему вампиры могут научиться у истинного мага?
– На самом деле многому, – после секундной паузы заговорил Ральф. – Во-первых, алхимия, метафизика, астрономия – одни для всех. Во-вторых, кроме вампиров в университете много студентов и других рас, даже немагических. А в-третьих, профессор Дерен специалист по сыскной магии. Он говорит, что вампиры, при правильном обучении, могут в этой отрасли очень преуспеть.
– Даже так? – я с сомнением покосился на магический перстень.
– Ну да! Для многих ее приемов Истинная Магия необязательна – достаточно вампирской. И о последней профессор тоже имеет хорошее представление.
– Обязательно запишусь на его лекции, – пообещал я.
– Думаю, тебе будет интересно, – Ральф согласно качнул головой. – Кстати, профессор, как и ты, из смешанной семьи. Его мать была вампиршей.
Я даже рот разинул:
– Откуда ты знаешь?!
– Что именно? – невинно поинтересовался Ральф.
– Про мою семью, конечно же.
Маг самодовольно ухмыльнулся:
– Догадался. Хотя это было нетрудно – ведь сразу видно, что ты вырос среди магов. Во-первых, ты улыбаешься в знак приветствия, как маги, тогда как у вампиров не принято показывать клыки. Во-вторых, ты одет, скорее как маг, чем как вампир. В-третьих, у тебя сейчас получилось Opcsuratio – а значит, ты привык к соседству Большой Магии. Наконец, в-четвертых, судя по тому, как ты держишься, по твоей речи и манерам – видно, что ты у магов был никак не слугой и не пленником. Я прав?
– Абсолютно! – я, как завороженный, не сводил с него глаз. – Мой отец – вампир, а мать – ведьма. В наших краях вампиры вообще большая редкость. Я из…
– …Мэйрлстона, – докончил за меня Ральф. И, заметив мой вконец озадаченный вид, пояснил, – когда я увидел тебя впервые, ты держал в руках дорожную сумку.
– Сумку? – ничего не понял я. – При чем тут сумка?
– При том, что в каждом городе, через который ты проезжаешь, на багаже ставится печать. И, обрати внимание, всегда непохожая на другие. Самая верхняя, а значит и самая первая печать на твоей сумке – зеленый пятиугольник в красной окружности. Печать Мэджвилля. Значит, ты либо оттуда, либо с Мэйрлстона, где нет своего вокзала. Но раз ты говоришь, что в ваших краях почти не живут вампиры – получается Мэйрлстон.
Я не нашел, что ответить. С одной стороны меня поразили ум и проницательность нового знакомого. С другой же – после объяснений все умозаключения Ральфа казались до смешного простыми и очевидными.
Пока я переваривал услышанное, раздался резкий, протяжный звук корабельного гудка. Затем пол задрожал едва уловимой мелкой дрожью. Все это продолжалось не больше минуты, после чего снова наступил покой.
– Ну вот мы и отплыли, – скорее себе, чем мне сказал Ральф.
Ответить мне ничего не довелось. Из глубин серого костюма мага послышался негромкий мелодичный перезвон. Ральф поспешно сунул руку во внутренний карман и вынул оттуда круглый блестящий предмет. Я сначала принял его за часы. Но присмотревшись, понял, что ошибся. Как только Ральф откинул крышечку этих "часов", над ними всплыло полупрозрачное изображение головы немолодого, седого мужчины.
– Профессор вызывает, – вздохнул Ральф и захлопнул крышечку. – Ему срочно нужен кристалл.
– Кристалл? – переспросил я.
– Угу. Лабораторный. Перед посадкой я не успел его зарядить. Теперь пришлось кое-кого отправлять в машинное отделение за энергией. – В руках волшебника появилась уже знакомая мне бархатная коробочка. – Извини, я должен идти.
– Надеюсь, мы еще встретимся, – я по-дружески протянул волшебнику руку.
– Обязательно! – маг улыбнулся и ответил мне коротким рукопожатием. – Ты играешь во флайбол?
– Немного.
– Тогда, может, погоняем мяч? Сегодня вечером?
– Будет здорово!
Маг поднялся из-за стола.
– Приходи на стадион к семи часам. Это на одиннадцатой палубе.
Я кивнул. Ральф снова улыбнулся и направился к вешалке с мантиями.