Меня, обладающего весьма крепкой нервной системой, практически невозможно вывести из равновесия и, тем более, смутить. Однако есть две уязвимые точки, зародившиеся в далеком детстве.
Помню, как школьником впервые самостоятельно ехал в метро. Замечтался или на что-то засмотрелся, и вдруг слышу скрипучий голос дамы с обличием христовой невесты: «Мальчик, тебе не стыдно сидеть, когда рядом стоит пожилой человек? Немедленно встань и уступи место!» Вскочил, словно ужаленный, – действительно, не заметил старичка. Стало так неловко, что вышел на первой же остановке – казалось, весь вагон смотрит с осуждением. До сих пор в общественном транспорте машинально озираюсь по сторонам – кому бы уступить место, хотя место уже впору уступать мне самому.
Еще раньше произошел другой случай. Пятилетним малышом возвращался с бабушкой из магазина. Впереди плелся пьяный дядька. Проехавший по луже грузовик окатил его грязью. Дядька, размахивая кулаками, что-то гневно закричал вслед, но увидев бабушку, вдруг принялся извиняться. Почему он извиняется? – спросил я. Нехорошими словами ругался при женщине, объяснила бабушка. Скоро, я понял, что подразумевала бабушка под нехорошими словами.
Этот случай тоже запал в подкорку – не терплю матерщины в присутствии представительниц прекрасного пола! Всегда завожусь, когда сподобит оказаться со сквернословом в общественном месте, например – в электричке или на дачном пляже. Впрочем, в старые времена ему быстро вправили бы мозги, нынче – молчат. Я тоже молчу, хотя раньше доходило до драк, однако не драться же на седьмом десятке! В крайнем случае, посоветую матершинникам (а сейчас это в отличие от пьяных мужичков брежневской эпохи преимущественно молодые люди – нередко богоугодной наружности), ребятушки, вам бы приобрести синтезатор речи. Как правило, помогает – засмеются и прекратят сквернословить.
Хочу быть правильно понятым: я не рафинированный интеллигент и не эстетствующий сноб, изящную словесность ценю только в классической литературе, а в повседневном общении считаю краснобайством, сам запросто использую ненормативную лексику в общении с определенной категорией граждан – иного они не понимают. Но ругнуться при женщине – извините! И дело не в детском комплексе, а в сложившемся стереотипе поведения по отношению к женщине, бытовавшем во времена моей юности.
Однако о матовых девочках, то есть – о мате и девочках. Примерно на рубеже 1980-90-х годов заметил: матерятся не только пацаны, но и девчонки. Прогуливается вечером по парку стайка пигалиц ростом метр с косичкой, а за ними волочится шлейф трехэтажного мата. Если иду с дамой, ей богу, смущаюсь – женский, особенно девичий мат обескураживает. Сделаешь им замечание, хлопают глазами – а чего такого мы сказали? Или не понимают, или придуриваются. Надо же, докатились – ведь в пору моего детства мужчины извинялись за невольную ругань при женщине!
Пару раз наблюдал такую картину: собралось в тихом уголке несколько молодых мамок с колясками. Сидят, курят, пьют баночное пиво и мило беседуют – матерками. Вот вам матовые девочки на новом витке развития – стоит ли удивляться, что малыши сквернословят уже в детских садах!?
На страницах «Проза. Ру» прочитал рассказ одной дамочки, которая делилась обуреваемой ее тревогой в ходе поездки с шестилетним сыном к родственникам мужа в деревню, где поголовно все разговаривали матом, – как бы мальчонка не подцепил чего лишнего. При этом она с приводящей в умиление гордостью замечала, что дома практически не матерится – особенно в присутствии ребенка. Идеальная мамаша, да и только! Скажу больше: натыкался в «Проза. Ру» на принадлежащих к женскому сословию авторов, которые с эпатажным кокетством предупреждают в резюме, дескать, в своих публикациях используем для смака ненормативную лексику – поэтому чувствительным просьба не соваться!
Чем это объяснить – всеобщим падением нравов? К сожалению, да! Недаром государственная дума собирается принять закон о запрете использования нецензурной лексики в СМИ. Нонсенс – приходится запрещать то, что должно быть запретно по своей сути.
Непостижима тяга многих хомо сапиенсов к мату! Каких только доводов не приводят его апологеты, вплоть до того, что мат – это, дескать, реакция русского народа на татаро-монгольское иго; что благодаря некой сакральной силе мата, вводившего ратников в неистовство, одержана не одна победа над погаными. Премного сомневаюсь, но, тем не менее, тяга есть, и тяга постоянно увеличивается. Мат проникает на театральные подмостки, в телевизионные передачи, в литературу. Что поделаешь – общество не стоит на месте, и новые культурные наслоения оттесняют старые культурные ценности. Беда в том, что уж больно много мусора в новых наслоениях.
Завершу эти грустные заметки описанием одной сценки, имевшей место на заре появления матовых девочек. Ранним июньским утром прихожу на озеро искупаться. На купальне застаю живописную группу: три паренька в черных костюмах и три девушки в белых платьях – ну, прямо женихи и невесты. Накануне был выпускной вечер, и парни после ночного гуляния решили освежиться, а подруги составили им компанию. Парни раздеваются, прыгают в воду, бултыхаются, и такой смачный мат стоит – хоть топор вешай!
Я тоже поплавал, оделся, и черт дернул меня дать девчонкам совет. Девушки, говорю, не выходите замуж за своих дружков. Не получится нормальной семейной жизни – не уважают они вас, коль так матерятся. Одна девушка потупила взор, другая улыбнулась, а третья произнесла сквозь зубы: «Иди-ка ты, дядя, на ххх!..»
И я пошел – а что оставалось делать?..