ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ПОГОНЯ
Огромная кошка из моих кошмаров, а вернее кот преграждал мне дорогу. Короткая эбонитовая шерсть, кое-где с серебристыми подпалинами, красные налитые кровью глаза и ужасные клыки. Жилы и мускулы лоснились под черной шкурой. Мои сны оказались пророческими. От кота исходила опасность и агрессия, он смотрел на меня без любопытства, одно лишь желание владело котом - нападать.
Дикий первобытный страх обуял меня. Я развернулась на 360 градусов и побежала прочь. Мне надо найти людей, надо бежать к туристическому комплексу. Голая напуганная девчонка, орущая про огромную пантеру не сможет не вызвать жалости. Мне помогут. Только бы успеть, только бы не попасться в лапы хищника, гораздо более опасного, чем Вик.
У себя за спиной я слышала натужное рычание и стук тяжелых лап. Кот слегка отставал, я набирала максимально быстрый темп. Когда вылетела к знакомой тропинке, ведущей к кемпингу, меня подрезал новый зверь. Шестым чувством, я ощутила опасность исходящую сверху, и успела во время отскочить в сторону, чуть не сорвавшись со скалы. Этот кот был немного меньше черного, темно-серый он злобно зарычал на меня и попытался свалить на землю. Я буквально перепрыгнула через него, и побежала вперед, уже не разбирая дороги, вглубь необъятного парка. Дикий страх гнал меня и придавал силы. Я слышала за собой уже не двух кошек, а трех, потом четырех. Они пытались разделиться и обрезать мне путь. Я чувствовала себя добычей, которую умелые охотники загоняли в ловушку. Я металась, кружила, перепрыгивала широкие расщелины. Кто бы мог подумать, что зверюга способна прыгать на такую длину, но она разделяла мой страх и делала все возможное, чтобы уйти от погони.
Не знаю, сколько продолжалось преследование. Силы уже начинали оставлять меня. Легкие разрывались от боли, дыхание срывалось на хрип, но я продолжала бежать.
Неожиданно, я поняла, что преследователи приотстали, перестали разделяться на группы, и просто бежали за мной. И тогда до меня дошло, меня гнали на убой! Я шла в ловушку, и ничего не могла поделать, повсюду скалы некуда свернуть, тропы становились непроходимыми для такого большого зверя как мой.
«Жаль, что я не горный козел» - обреченно подумала, я, готовясь к драке, сдаваться без сопротивления я не собиралась. Сделав последний прыжок, я резко остановилась. Под ногами разверзлась бездна. Струи прозрачной воды почти под прямым углом летели вниз, я стояла у подножия горного водопада. За спиной рычали кошки. Долго я не раздумывала, лучше разбиться о камни, чем быть заживо растерзанной. Я сделала стремительный рывок и прыгнула вниз.
Полет длился долго. Мне казалось, что я как Алиса в стране чудес мучительно медленно падаю вниз, а перед глазами пролетают картинки прожитой жизни. Режина и Теодор, Мари, Грег, Кики, школа, дом, Джулз, Эрик, за последнюю картинку я уцепилась и не отпускала из поля зрения. Я видела себя и Кела в зеленом гроте, мы улыбались и смеялись.
«Пусть это станет последним воспоминанием в моей жизни» - подумала я, почувствовав сильнейший удар обжигающей воды.
Лапы больно ударились о дно, меня закружил ревущий поток горной реки. Боль отрезвила, мысли о скорой смерти покинули меня, инстинкт самосохранения сработал, как часы, и я замолотила конечностями. Всплыть никак не удавалась. Тело совершало судорожные движения. Наконец мне удалось вырваться из плена бурлящей воды на поверхность, и сделать глоток спасительного воздуха. В этом месте реки течение было менее быстрым, поэтому я с трудом, но все же сумела подплыть к валуну, торчащему посреди русла. Я обняла лапами холодный камень и закрыла глаза. Сознание покинуло меня, и тело, страдавшее от невыносимой боли, наконец, расслабилось.
**
Меня разбудили какие-то голоса, один из которых казался смутно знакомым.
-Не трогайте ее, дайте девочке прийти в себя – тихо говорил густой бас.
- Она хорошенькая – прокомментировал мальчишеский баритон.
- Я думаю, ее следует убить от греха подальше, я не выдержу еще одной трехчасовой гонки – проскрипел хриплый голос.
- Она может быть опасна – контрастировал грубый гортанный голос с мексиканским акцентом.
- Мы не знаем что это за существо – сказал нежный, ласковый голос, удивительно приятный и мягкий тембр.
На этой фразе я окончательно проснулась и распахнула глаза. Я лежала на голой земле прикрытая какой-то рогожкой.
«Разве мать виновата, что ее ребенок полная дура?!!! Нет, такое могло случиться только со мной. В один день поссорится с отцом, подраться с братом и угодить в лапы не понятно кого! Это ж надо было умудриться. Нет, Эшли, ты не хищник, ты самая настоящая корова» - ругала я себя .
Люди совещались немного в стороне от меня. И мне удалось присмотреться к окружающей обстановке. Мы находились на каменном плато, лежащим у подножия горы странной формы. Одну часть горы будто стесали острым ножом и подперли огромным камнем. Гора поросла редколесьем. С плато вела вниз одна тропинка, путь к которой был отрезан незнакомцами. С других сторон зияла бездна, она дышала из-за деревьев пустым дыханием и я всей кожей чувствовала ее бесконечность.
Меня начинала охватывать паника, дикий страх забился вспугнутой птицей в голове. Мышцы свело от боли, но я вскочила и встала в боевую стойку.
Одновременно семь голов повернулись в мою сторону. Люди, это были мужчины. Медленно подняв руки ладонями вверх, приближались ко мне. С моих губ сорвалось рычание. Зверюга радостно запрыгала у меня в животе.
- Эшли, успокойся, все в порядке, не надо бояться, мы друзья. Мы не причиним тебе зла – сказала центральная фигура.
Солнце, спрятавшееся за облака, позволило мне рассмотреть моих мучителей. Это были индейцы. Два из них были высокими почти одинаковыми мужчинами средних лет, с орлиными носами и жесткой линией подбородка, третий среднего роста, кареглазый с курчавыми волосами. Мексиканец, местизо, догадалась я. Следующий совсем еще мальчик, маленький, как зяблик, белесые ресницы и светлые глаза странно контрастировали с карснокоричневой кожей.
Но не эти четверо, вызвали у меня шок. Трое оставшихся индейцев, вышли немного вперед. Я узнала того, кто просил меня успокоиться. Это был Актавио, бабушкин слуга. Он выполнял при доме обязанности садовника.
«Как? Что он здесь делает? Я думала, он давно умер» - я пребывала в полном шоке.
Другой совсем еще молодой мужчина чертами лица напоминал Бена. У него такие же глаза, полные губы, даже походка, как у отца. Третий, это было невероятно, напоминал мне Вика. Не смотря на сухопарость и худобу эти узенькие глазки нельзя было спутать ни с чем
Мои зрачки расширились, я с трудом выдохнула. Паника новой волной накрыла меня, заставив захлебнуться. Я в испуге заметалась по плато.
-Эшли, успокойся. Все в порядке – умолял меня Актавио.
Я сосредоточилась на его голосе, и попыталась успокоиться.
-Вы кто?!!! Что здесь происходит?!!! – глухо выдавила я, мой голос был похож на рычание. Семь пар глаз настороженно наблюдали за мной.
- Друзья – спокойно сказал Актавио
- А это, что древний индейский обычай, загонять друга до смерти? Вы так выражаете радость от встречи? Или я имела честь стать участником древнего ритуала посвящения? Я, так и думала, что трубка мира, это бабкины россказни – насмешливо прорычала я, медленно отступая в сторону спасительной тропинки.
- Эшли, постой – сказал Актавио, как по мановению волшебной палочки, маленький похожий на зяблика индеец преградил мне путь к отступлению.
Я зарычала, к зяблику подлетел сухопарый. Дело пахло керосином.
- Назад! - скомандовал Актавио.
Я поняла, что он здесь вожак. Что ж это утешает. Не станет же он убивать девчонку, которую маленькой качал на коленях.
- Кто вы? – я опять повторила вопрос, когда немного успокоилась. Несмотря на страх, меня все же распирало любопытство. Было бы непростительной ошибкой сбежать отсюда, так и не добившись правды.
- Я главный хранитель входа – торжественно сказал Актавио–
Затем он указал рукой на братьев близнецов
- Это Энко – хранитель северных врат, это Таканхаш – хранитель восточных врат – произнес Актавио на полном серьезе.
«Может я сошла с ума?» - отстраненно подумалось мне.
Затем Актавио указал на кучерявого местизо.
- Герон – хранитель южных врат – заунывно продолжал старый индеец.
«Может он сошел с ума? Я попала в секту, которая приносит кровавые жертвы воротам?» - дикие мысли галопом скакали у меня в голове.
Потом наш бывший садовник простер руку к сухопарому, глаза, которого с неподдельной злобой смотрели на меня.
- Сибул – хранитель западных врат. Винсент его сын – хранитель начальных врат и Талай – духовный наставник и шаман – сказал Актавио, показывая, на мужчину, похожего на моего отца.
Я всплеснула руками и развела их в приветственном жесте.
- Чудесно! Просто прекрасно! Волшебно! А главное все понятно. Хранители врат. Только я не вижу забора! – в клоунском поклоне саркастически выдала я.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
НОВЫЕ РОДСТВЕННИКИ
Меня бесила важность и напыщенность Актавио. Он ничего не собирается мне объяснять. Он просто издевается. Я сжала руками виски.
- Ну, что мне вечно везет как утопленнику, не успела вырваться от Вика. Так попала из огня да в полымя. Меня захватили в плен полоумные оборотни. Фанаты заборов – простонала я.
Неожиданно ко мне подскочил Сибул. Я отпрыгнула от него и двинула наугад рукой, послышался стук от падающего тела.
«Сила зверя меня еще не покинула» – со злорадством подумала я.
Сибул больше не стал приближаться, он оттер с лица кровь и злобно прошипел:
- Зачем ты пошла к Вику?
- Я догадалась, что он оборотень. Воспоминания из детства, сопоставила некоторые факты. Я хотела, чтобы он мне помог, рассказал, откуда мы взялись. А он… - я неопределенно махнула рукой - Он стал меня шантажировать, сначала требовал деньги, потом настаивал на перевозке через границу чего-то не законного. Я не согласилась, и он меня ударил.
Я немного поразилась самой себе. Почему я вдруг оправдываюсь перед этим незнакомым человеком? Наверно, от того, что его лицо после каждого моего слова искажала мука. Почему?
- Ты убила его – глухо сказал Сибул в утвердительной форме.
Меня сильно задело его обвинение. Я подошла к Сибулу и спокойно посмотрела ему в глаза.
- Я не убиваю людей – четко произнесла я.
Талай удивленно посмотрел на меня, а потом и все остальные уставились в легком ступоре.
«Что их так поразило?» - испуганно подумала я.
Мне снова стало страшно. Поразить могло только одно, они все убивают, и не понимают, почему я не разделяю их взглядов.
« Боже, куда я попала, и где мои вещи» - впервые за время нашего разговора мне стало по-настоящему страшно.
Сибул продолжал недоверчиво буравить меня глазами.
- Да, мы подрались – решила объясниться я - Возможно, я поломала ему заднюю лапу, расцарапала лицо, и, пожалуй, у него сотрясение мозга. Но, это все. Он быстро оправится. Признаю, мне стоило большого труда отогнать от него своего зверя, пришлось пойти на запретные приемы. Когда я наткнулась на вас, мы бежали подальше от искушений и ненужных мыслей. Скорость сильно успокаивает.
- Он дышал, когда ты убежала? - выдавил Сибул.
Я кивнула.
Сибул сжал кулаки, к нему тут же подбежал Винсент. Они собирались нападать. Неожиданно для себя я сделала шаг им навстречу, гордо выпрямила плечи и вскинула голову
- Возможно, вы меня убьете, но это дорого будет стоить. Я дам бой – уж, не знаю, откуда в моей голове взялись такие слова, наверно, последствия шока.
«Эшли, фильмы Таратино не идут тебе на пользу. Мало того, что у тебя разжижение мозгов, так ты еще вообразила себя принцессой Ксеной. Полный звездец» - отрешенно подумала я, наклоняя корпус вперед, и готовясь к превращению. Ну, зверюга моя ненаглядная, не подведи. Умирать, так с музыкой.
Неожиданно Талай громко рассмеялся, разряжая обстановку. Оказалось, Винсент не собирался на меня нападать, он оттаскивал разъяренного Сибула от меня.
-Да в тебе играет гордая кровь Ламаров, детка – насмешливо сказал Талай.
Я отмахнулась и снова обратилась к Сибулу. Самоубийство у меня видимо в крови.
- Да, не волнуйся ты так, через пару часов будет бегать как новенький. Почему ты за него перживаешь, он, что охранитель юго-восточных врат? Вас еще много? – меня мало затронула тирада Талая, мне хотелось успокоить Сибула. Я чувствовала себя виноватой.
Сибул молчал. Ко мне медленно осторожно приблизился Талай. Я предупреждающе зарычала.
- А как ты себя чувствуешь, Эшли? – осторожно спросил он - Когда мы вытянули тебя из воды, у тебя были поломаны все четыре лапы. По-моему позвоночник тоже был поврежден. И вообще ты, что умеешь плавать?
Я осмотрела себя. Все вроде бы на месте. Мышцы немного побаливают, да спину тянет где-то слева. Но это немудрено, после такой-то гонки.
-Чувствую себя нормально. Немного ноги болят. На мне заживает все, как на собаке. А плавать я люблю. Никогда еще не тонула – бодро ответила я.
Актавио как-то странно посмотрел на меня. Талай посерьезнел.
- Как тебе удалось не убить Вика? – спросил он.
А что были другие варианты? Мне начинало это надоедать. Почему я должна отвечать на вопросы, не получая ни единого ответа? Ладно, поиграем.
- После того как я попыталась покончить с собой, между мной и зверем наладилось взаимопонимание – пояснила я. Каков вопрос – такой и ответ.
- Ты пыталась покончить с собой? – потрясенно спросил Актавио.
Я немного расслабилась, наконец-то нашлись люди, с которыми я могу поделиться своими проблемами, не боясь, наткнуться на не понимание. Рыбак рыбака видит из далека.
- А что мне оставалась делать? – беспомощно вскричала я – первый раз я превратилась прямо посреди улицы, хорошо, что был поздний вечер, и мало народу. В ту ночь я сильно набедокурила. Нет, конечно, я никого не убила. Но, славу о себе оставила на весь город. Потом вообще случилось отвратное, зверюга отключила меня и неизвестно, где шлялась всю ночь. После этого я решила ее не выпускать. Ну, там много ела, гуляла, спала. Зверь постоянно рвался наружу, мне было очень больно, но я держалась. Но и это не помогло. Со мной стали случаться приступы не контролируемой ярости. Я дралась с одноклассниками, чуть не растерзала своего парня. Попытка придушить Кики была последней каплей, и я напилась таблеток. Но помереть не судилось, я выпила лошадиную дозу, а отделалась просто низким давлением и головной болью. И вот тогда я вспомнила о Вике, и решила приехать сюда, чтоб во всем разобраться.
Я закончила, семь потрясенных глаз смотрели на меня. Первым пришел в себя Энко или Таканхаш, я их плохо различала.
-Сколько времени ты смогла не совершать перекид? В смысле превращение - спросил он так, чтобы было понятно.
- Ну, почти неделю – отстранено сказала я, не понимая, что их так поразило.
- Почти неделю после первого перекида!!! – Энко потрясенно замотал головой.
Затем подал голос Таканхаш:
- И ты никого не убила в первые дни? – с недоверием спросил он.
Момент истины, сейчас я узнаю ответ на страшный вопрос.
- Нет. А вы убиваете? - тихо-тихо спросила я .
Винсент растянул губы в улыбке. И что смешного?!!
-Нет, нет, мы не убиваем. Но бывает всякое. По превости все с катушек могут слететь. Вот почему, когда с нами случается перкид, мы не остаемся одни. У каждого есть свой наставник, который предостерегает от ошибок. Просто с тобой получилось иначе. Ты вообще уником. Никто не ожидал твоего появления.
Актавио странно усмехнулся. По-моему, он явно ждал. Раньше прийти не мог? Хотя откуда он мог знать. Гора упала с моих плеч, когда я услышала слова Винсента, я слегка успокоилась, но все же немного недоверчиво посмотрела на Талая. Мне хотелось услышать такие же заверения от более старшего оборотня.
-Да, он прав – сказал Талай, отвечая на мой немой вопрос – мы не убиваем. У нас несколько иные задачи и функции.
Я успокоилась и распустила скрещенные на груди руки. Рогожка, которой я прикрывалась, поехала вниз. Меня обжег весьма заинтересованный взгляд Винсента. Я зарычала и запахнула ветхое покрывало.
-Ты, престань на меня палится – рявкнула я.
Винсент не смутился – он нагло улыбнулся
- Нормальная мужская реакция. И потом, я уже видел тебя голой, когда вытаскивал из воды – ничуть не смутившись, ответил он.
Я испустила воинственный рык. Тут же ожил Сибул. Драку предотвратил Актавио.
-Сибул. Хватит. Иди, разберись с Виком. Винсент проводи отца - властно приказал он.
Отец с сыном послушались. Они быстро скрылись из виду, не сказав ни слова, только Винсент помахал мне на прощание рукой.
- Эшли – начал было Талай, после их ухода, но я резко его оборвала:
- Достаточно, мне надоело отвечать на вопросы. Теперь я хочу задать свои.
Талай уселся на голую землю. Только сейчас я заметила, что он одет лучше, чем другие. На нем были дорогие сапоги, да и джинсы явно из фирменного магазина. Он откинул свое красивое лицо в сторону тени и с легкой полуулыбкой сказал:
- И что ты хочешь знать?
Я присела рядом с ним и пристально посмотрела на него
- Скажи, почему ты похож на моего отца. Ты его незаконнорожденный сын? - спросила я. В, конце концов, подтверждение этого факта хоть как-то объяснило бы странные маленькие особенности моего организма.
Талай очень удивился.
- Ух, ты какая ты глазастая. Нет, я ему не сын. Все гораздо сложнее. Когда-то на заре своей юности, я встретил твою прапрабабку – задумчиво начал он.
- Кого ты встретил? - потрясенно перебила я – Сколько вы живете? Ты, что такой старый! Почему ты выглядишь моложе моего отца?
Талай усмехнулся.
- Потрясающая логика. Удивительно четкие вопросы. И никого шока. Ты все больше меня поражаешь – излишне восторженно проговорил он - Ну, хорошо. Как и у всех кошек, у нас девять жизней. То есть мы проживаем девять человеческих жизней. Протяженность жизни зависит от многих факторов. Ну, вот если в твоем роду живут в среднем до 70 лет, то ты при хорошем раскладе проживешь около 6 веков. Но так редко бывает, несчастные случаи, стычки, войны, одну из жизней вполне возможно потерять. То есть если что-нибудь случается, мы как бы умираем, а потом включается какой-то древний механизм, который нас оживляет. Я, во всяком случае, так воспринимаю этот процесс. И хочу сказать, что одну из своих жизней ты сегодня потеряла
-Две, если считать самоубийство – потрясенно прошептала я.
Талай махнул рукой, и задумчиво посмотрел на небо.
- Ну, не важно, тебе и так будет достаточно. Так на чем я остановился? Кашира, моя первая и единственная любовь. Ты знаешь, я даже на ней женился. В последствие, было жаль бросать ее, но я не старел, да и чувства со временем остыли. Кашира родила от меня девочку. Первый случай в истории воинов кошек. У нас всегда рождались сыновья. Цикл не прерывался. А тут вдруг дочь. Я был сильно разочарован. Девочку назвали Аниэ, абсолютно бесполезное слабое существо, никакого намека на сильные гены отца. А потом неинтересно, Аниэ выросла и вышла замуж за какого-то скотовода. Знаю только, что его звали Иссайя Джексон. У них родился сын Уильям. Я возлагал большие надежды на мальчика, но мои гены никак не проявились и в нем. А дальше ты знаешь. Уильям женился на полячке. Твой отец уже не вызвал во мне интереса. И я никак не могу взять в толк, как так получилось, что ты унаследовала мои гены. Да, еще так мощно. Сильнее и выносливее зверя я еще не встречал. А больше всего поражает тот факт, что за всю историю существования воинов-кошек не было женщин оборотней!
Я пожала плечами.
- Вот как раз это меня совершенно не удивляет. Я ведь ходячая катастрофа. У меня две левые ноги. Если на пять километров будет одна единственная ямка, то я обязательно в нее вступлю. У меня талант попадать в неприятности. Так, что ничего нет странного в том, что я была отмечена проклятьем невезения с рождения. Такая ж у меня планида. Ответь еще на одни вопрос. Сибул, что родственник Вика? – продолжила допрос я.
Талай расхохотался.
-Нет, ну, я поражаюсь твоей сообразительности. Вик сын Сибула. Стив Чандлер не имеет никого отношения к этому ребенку. Просто, понимаешь, у Вика изначально произошли нежелательные .. эээ … генные мутации. И мы не стали его посвящать в тайну нашего существования. Он как бы сам по себе, под присмотром Сибула, разумеется.
Я нахмурилась. Какие нежелательные мутации? Нет, ну, я, конечно, знала, что он недоделанный. И все же.
-Хорошо, но почему Вик потребовал, чтобы я перешла границу, он, что не может этого сделать сам? – задумчиво спросила я.
- Конечно, не может. Я привязал его к определенной территории, за границы которой он не может выйти. Я же все-таки шаман – слегка насмешливо сказал Талай. Похоже, он относился без должного уважения к своему сану.
Странное умиротворение нашло на меня. Так хорошо было сидеть в тени горы и болтать с Талаем. Страх и паника покинули меня. Я была готова обнять весь мир.
- Какой же ты шаман? – неожиданно для себя выдала я – Разве ты не должен быть просветленным и уверенным в себе? Вон у этих двоих спокойствие напечатано на лбу, они довольны своей жизнью – продолжила я, указывая на близнецов - От Актавио, исходит мудрость и вселенская усталость. А ты полон противоречий.
-Откуда ты знаешь? – потрясенно спросил Талай.
Мне хотелось прикусить себе язык. Нельзя выдавать малознакомым людям свои тайны.
«Дура, трепливая. Ты ж не оставляешь себе козырей» - запоздало подумала я.
Но деваться было уже некуда. Откровенность за откровенность.
- Ну, я вижу чувства, они имеют свой цвет и вкус. До недавнего времени видела только свои, с сегодняшнего дня окружающих. Это довольно неприятно. У меня во рту настоящий компот. И потом чувства-то я вижу, но не знаю, чем они вызваны. Остается только догадываться, и мои выводы могут быть ошибочны, я еще недостаточно мудра для этого. Так, что не обращай внимания, на меня иногда накатывает. К вечеру, надеюсь, пройдет – небрежно сказала я.
Глаза Талая сузились. Он слегка отодвинулся от меня и бросил вопросительный взгляд на Актавио, тот покачал головой в ответ.
- Ты опасное животное Эшли. Может Сибул прав и тебя стоит убить? – шутливо спросил Талай
Я хмыкнула и надула губы в притворной обиде.
- Не очень-то нежное отношение к правнучке – я отчего-то не боялась Талая, как маленький толстый щенок, которого ведут на реку, чтоб утопить, только он еще об этом не знает.
- Прости, мы кошки не испытываем родственных чувств. По натуре мы одиночки – насмешливо выдал Талай.
Я потрясенно на него уставилась. Никогда не считала себя кошкой, я, прежде всего человек, и, именно, человеческие проявления стоят для меня на первом месте. Не уподобляться же этим вечно орущим, царапающимся созданиям с хвостом. Смешно, честное слово!
- Ну, да. А как же Сибул, он чуть не разорвал меня за сына? – не поверила я.
Талай меланхолично передернул плечами.
- Ну, Сибул еще одно досадное отклонение. Род мельчает. Он слишком человечен и очень печется о своих сыновьях. Но ты Эшли не бойся, мы не тронем тебя. Мы получили приказ охранителя входа, и не нарушим его. Это против нашей природы – слегка отстранено сказал Талай, было ощущение, что его мысли витают где-то далеко. И мне это не нравилось.
- А что значит, привязал к территории? – я хотела получить ответы на все вопросы.
-Но мы же кошки, мы привязаны ни к людям и ни к семье. Кошка любит дом, в котором она живет. Мы привязаны к определенной территории. И практически не покидаем ее. А когда вот так насильно привязываешь, то невозможно уйти все потеряешь.
Мои мысли лихорадочно заработали.
-Значит, если ты меня привяжешь, и я уйду, я перестану быть оборотнем? – задала я вопрос. Может, у меня еще есть надежда избавиться от этого весьма сомнительного дара.
- Нет, Эшли ты умрешь – спокойно ответил Талай – Талант оборотня навсегда. До конца жизни.
Горькое разочарование нахлынуло на меня. До этих слов я не переставала надеяться.
- Но ведь я очень люблю свою семью. И привязана к людям – не унималась я.
-Тебе так кажется – жестко сказал Талай – Я думаю, это место позвало тебя. Наше место. И ты уже привязана к нему.
- Мне придется тебя огорчить. Никакой зов я не слышала. И если б Сибул не сбил меня с пути, то я прибежала бы к людям и попросила бы о помощи. Я просто убегала от вас, без цели и направления. Я чувствительна и услышала бы зов, пускай даже земли. Нет, здесь не моя территория. И где она я не знаю. Я пока не нашла места, где бы хотела остаться навсегда – зло проговорила я. Меня сердила убежденность Талая. Нет, я ему не верю!
Талай усмехнулся.
- Время покажет, кто из нас прав – философски заключил он.
- Нет, подожди – не отставала я – Почему Сибул так беспокоился о Вике? Разве его раны уже не зажили? – мне хотелось доказательств моей непохожести на здешних монстров.
Талай привстал и стал прохаживаться около меня.
- Нет. Наши раны заживают также долго, как и у человека. И остаются шрамы. Твоя способность к регенерации просто потрясает. Откуда у тебя этот дар?
Регенерация? Какое умное слово. Только меня это мало волновало, я не получила окончательных ответов.
- Я не знаю – нетерпеливо сказала я – Скажи, а что это за воины кошки, врата и прочее? Мне непонятно.
- Ну, теперь я предоставлю очередь Актавио рассказывать. Он самый старший, и знает лучше всех. Я с твоего позволения удалюсь, мне надо подумать – отрешенно сказал Талай.
Вслед за ним ушли и близнецы. И мы остались с Актавио на горе вдвоем.
Старый бабушкин садовник медленно подошел ко мне. В голове не укладывалось, Актавио вождь оборотней кошек? Он был всегда очень ласковым, и каждый день срезал для меня самые красивые цветы из сада Режины. Я вдыхала аромат душистых цветов и говорила:
- Спасибо, Таво
Индеец неизменно низко кланялся мне и отвечал:
- Все для вашего удовольствия мисси.
Что же случилось теперь? Где ты мое детство? Мне стало невыносимо тоскливо и одиноко. Я поплотнее запахнула одеяло, и приготовилась к долгому разговору со старым индейцем.
- Ты только не бойся меня, Эшли – ласково сказал Актавио.
Я пожала плечами. С чего бы вдруг? Наша стычка в горах чистой воды недоразумение. Я влезла на их территорию без разрешения и предупреждения. Естественно, они испугались.
- Главное, чтобы ты меня не боялся – серьезно сказала я.
Актавио грустно улыбнулся.
- Вот уж не думал, что этот разговор состоится, и ты придешь. Прости, за не слишком теплый прием – мягко сказал он.
- Режина знала? – нервно спросила я.
Он кивнул.
- Знала. Перед ее смертью я поклялся, что если с тобой случится непоправимое, я тебя не оставлю.
«Плохо же ты за мной следил» - тоскливо подумала я.
- Она поэтому возражала против брака Бена и Мари? – продолжала спрашивать я.
Актавио неопределенно пожал плечами и замолчал. Он что-то обдумывал.
- Ну, и поэтому тоже – наконец, ответил он.
Может, Актавио не хотел меня расстраивать из-за того, что бабка плюс ко всему считала семью Джексонов неизмеримо ниже своей собственной. Так, не стоило, мне и так об этом известно.
- Ладно, Актавио расскажи мне, благодаря чему у меня такие большие клыки и толстая шкура?
Актавио прикрыл глаза, вздохнул и глубокомысленно сказал:
- Что ж. Я расскажу тебе о тех, кто слышит ветер.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ТЕ, ЧТО СЛЫШАТ ВЕТЕР
- В древние времена – торжественно продолжил Актавио – проживало на плодородных землях современной Мексики маленькое кочевое племя сайорисов – тех, что идут за ветром. Они жили в согласии с собой и окружающим миром, пасли свой скот, растили детей и чтили духов предков. Они покланялись различным божествам, женщины особо чтили Ши-ра – дух домашней кошки, хранительницы очага.
Пока благосклонный взор Ши-ра охраняет жилища женщин, очаг не погаснет и не иссякнет жизнь в доме – так говорили они.
Кочевая жизнь привела маленькое племя к подножию скалистых гор. Там в плодородном русле Рио-Гранде решили обосноваться они. Однако недолго жили в мире. На племя напали жестокие команчи. Они хотели выгнать неугодных чужаков со своей земли.
Сайорисы было мирным племенем. Мужчины занимались скотоводством, они оказались не готовы к войне. Много людей полегло в неравном бою с команчами. Свирепое племя угнало почти весь скот, многих женщин забрали в плен и сделали рабынями. Почти у каждого вигмама сайорисов раздавался скорбный плач вдов и сирот.
И тогда вождь племени Итуики, призвал к себе шамана. Он приказал ему воззвать к духам предков и попросить их о помощи, ибо сам вождь бессилен чем-либо помочь своему народу. Слишком мало осталось воинов, чтобы сопротивляться, слишком мало скота, чтобы всех прокормить.
Шаман пошел в свое жилище, и в ту же ночь развел священный огонь. Он послал мольбу духам предков. Просил, чтоб они взглянули с жалостью на беды племени и помогли в нелегкий час. Долго шаман стучал в свой бубен, читал заклинания и танцевал вокруг костра. Духи молчали.
Шаман принес жертвы духам предков, и на следующую ночь стал опять взывать о помощи, его мольбы вновь остались без ответа.
Безумие началось в племени, женщины рвали на себе волосы, мужчины в страхе боялись пасти скот. Духи отвернулись от племени, теперь ничто им не сможет помочь, и надо смириться перед неизбежным истреблением.
Но шаман не терял надежды, и на третью ночь его мольбы были услышаны. Он вошел в транс, и духи заговорили с ним. Они указали на дух разрушения – Аншару. Дикую злобную пуму, которая управляла страшными ураганами и смерчами. Они научили шамана, как вызвать дух и вселить его в девушку, которая нашлет на злобных команчей страшные бедствия.
На следующее утро шаман отправился к вождю и рассказал о своем разговоре с духами. Вождь несказанно обрадовался и повелел привести свою жену Тиа. Ровно в полночь шаман провел обряд, и дух Аншары вселился в тело Тиа. Глаза Тиа поменяли свой цвет, они стали багровыми, волосы удлинились и стали отливать огнем, тело налилось невиданной силой.
- Как хорошо, что ты дал мне это вместилище, старик. Я давно не была на земле – сказала Аншара – Проси, что хочешь.
Шаман поведал разрушительному духу о бедах племени. В ответ она лишь рассмеялась.
- Разве это беды? Так пустяк – сквозь смех сказала она.
Аншара наслала на команчей страшные ураганы, лавины и оползни. Куда бы, не шли команчи, ураганы следовали за ними. Они разрушали их жилища, поднимали в воздух скот. Приносили одни бедствия и несчастия. Против ветра нет оружия. Здесь не помогут быстрые скакуны и отважные воины. Как не колдовал шаман команчей, ему не удавалось остановить бесчисленные стихийные бедствия, преследовавшие его племя.
Испугавшись силы духов, которые охраняют сайорисов. Вождь команчей с поникшей головой пришел к Итуики и попросил о мире. Команчи пообещали больше не трогать сайорисов, те пообещали не насылать ураганов.
Сайорисы устроили большой праздник в честь великой победы над врагом. Они возлагали дары к ногам Тиа-Аншары, пели хвалебные гимны и танцевали от радости.
Лишь один шаман не веселился. Духи сыграли с ним злую шутку, они показали, как призвать злобный дух, а как изгнать его он не знал.
Аншара не собиралась покидать тело Тиа. Ей нравилось жить на земле, нравилось восхищение и поклонение. И ей хотелось испытать все человеческие радости. Но больше всего на свете, ей хотелось изведать человеческой любви.
Ночью, когда все заснули, Аншара пробралась в вигмам вождя, и разделила с ним ложе. Итуики несказанно удивился и обрадовался, никогда еще его жена не отдавалась ему с такой страстью, никогда не шептала таких нежных слов, и так горячо не целовала. Но, когда их страсть дошла до апогея, Итуики в ужасе отшатнулся от жены, ее лицо исказила злобная маска. С невероятной силой она схватила Итуики и разорвала зубами его горло.
На утро люди племени содрогнулись от ужаса, увидев окровавленное хладное тело вождя, и, плачущую, над ним Тиа. От верной смерти Тиа спас шаман. Он увидел, что мятежный дух покинул тело бедной девушки, которая даже не подозревала, что прошлой ночью убила собственного мужа.
Сайорисы горько оплакивали своего вождя, а мятежный дух летал над племенем в поисках новых жертв.
Шаман развел священный огонь и попытался образумить мятежный дух, он просил вернуться ее в свое обиталище и оставить племя в покое, ведь ее земной срок окончен. Он обещал ей дары, обещал установить для нее священное капище. Обещал вызывать Аншару каждый год на один день, и давать ей в жертву самого красивого юношу. Однако мятежный дух только разозлился.
- Ты даешь мне один день, старик? Да, как ты посмел со мной заговорить об этом. Я сама решаю, когда окончен мой земной срок. Я слишком долго летала по своей вечной пустыне. Потому никто и ничто не сможет изгнать меня. Твое племя будет истреблено. Ты неблагодарный смертный червь, не оценивший моих даров – прокричала с небес Аншара, и умчала прочь.
Каждую ночь Аншара вселялась в тела девушек, а на утро женщины обнаруживали своих мужей с разорванными горлами.
Дикий вопль содрогнул землю, это женщины племени оплакивали своих возлюбленных. Они молились духам и просили освободить их от ига Аншары. Но духи молчали.
Тогда шаман пошел на вершину самой высокой горы и воззвал к верховному божеству. Духу орла Эох-Титу – тот, что смотрит сверху. Эох-Тит услышал шамана.
Огромный черный орел гордо присел на пик горы и заговорил:
-Чего ты хочешь старик?
Шаман рассказал историю своего несчастного племени, и посетовал на духов предков, которые не указали, как изгнать дух ураганов.
- Но разве ты спросил их об этом, старик? Духи точно выполнили твою просьбу, а то, что ты взял в руки смертельное оружие и не спросил, как самому уберечься от него, лишь твоя вина.
Шаман горько заплакал, сознавая свою глупость и недальновидность. Он на коленях молил орла помочь своему племени.
- Если, хочешь, возьми мою жизнь, она мне ни к чему, раз я стал виной гибели своего племени – вскричал шаман, вырывая у себя волосы на голове и заламывая руки.
- Что ж раз ты осознал свою ошибку и раскаиваешься, я помогу тебе. Я изловлю Аншару. Но предупреждаю, старик, тебе еще долго придется жить на этой земле и нести тяжкое бремя, которое я возложу.
Шаман давно уже хотел уйти в долину смерти, и обрести вечный покой. Он устал жить, и был очень стар, и готовил себе приемника. Но, рассудил он, лучше мучиться на земле, и спасти свой народ от верной гибели, чем вечно содрогаться от мук совести по ту сторону горизонта.
- Я согласен – торжественно сказал он, кланяясь высшему духу.
- Тогда уведи людей в горы, и спрячь их – сказал дух. Затем красивый орел развернул крылья и исчез в облаках
Шаман послушался Эох-Тита и надежно укрыл свое племя в пещерах. Целую неделю, в небе полыхали зарницы и молнии. Над землей летали страшные ураганы, шумели ветры, камни летели с небес. Это Эох-Тит пытался победить Аншару. Но дух разрушения не сдавался. Орлу никак не удавалось изловить злобную кошку. Видя это Тиа, которая страшно горевала по умершему от ее руки супругу, решила пойти на хитрость. Обманом она выбралась из пещер, пришла на место последней стоянки племени, взяла в руки глиняный сосуд и прокричала:
- О, Аншара, я хочу помочь тебе. Я так скучаю без той власти и могущества, которые ты мне даровала. Позволь мне спрятать тебя от нападок Эох-Тита. И когда он устанет тебя искать и улетит в свое небесное укрытие, мы выйдем с тобой и будем править миром. Сколько всего мы сможем разрушить, сколько поклонения и почитания сможем добиться, любой мужчина захочет одарить нас своей любовью и будет считать смерть от нашей руки подарком с небес. О, мятежный дух приди ко мне и позволь укрыть – закончила Тиа, поднимая над головой кувшин.
Но, Аншара, подозревая Тиа в предательстве, не стала погружаться в глиняный сосуд, она спустилась с неба и вселилась в девушку, чтобы та отнесла ее в надежное укрытие в своем теле. Она не знала, что ненависть и горе Тиа настолько сильны, что она не даст управлять собой.
- Убей меня Эох-Тит и заключи проклятую Аншару в сосуд – прокричала в небеса отважная девушка, как только почувствовала, как мятежный дух проник в нее.
Аншара взвыла от отчаяния, она знала, что, когда дух насильно покидает тело, силы его слабеют, и у орла есть возможность одержать над ней верх. Она попыталась вылететь из тела Тиа, но не успела. Огромная молния поразила бедную девушку и сокрушила мятежный дух.
Эох-титу удалось схватить мятежный дух, и заключить его в глиняный сосуд, который он поместил в лоно горы Кибел-иншара – колыбель урагана. Он запер гору огромным камнем. И повелел детям, которые родятся у женщин племени охранять гору со всех сторон света, а шаману быть их наставником. Он приказал не рассказывать о тайне горы, и охранять покой мятежного духа, дабы никто и никогда не смог по неразумению выпустить огонь разрушения из чрева горы.
Дети, которые родились у женщин, после того, как Аншара в их телах провела ночь с их мужьями, были наполовину люди, наполовину кошки. Они могли превращаться в огромное животное и защищать людей от разрушительной власти Аншары. Так, появились те, что слышат ветер – торжественно закончил Актавио.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ПРОБЛЕМЫ ВЫЖИВАНИЯ РОДА
Бред. Ерунда. Полная бессмыслица. Духи, кошки, орлы. Мои современные мозги, девушки выросшей в двадцатом столетии, не могли воспринять эту историю как подлинную. Просто красивая легенда, каких тысячи. И не более того. Но ведь я сижу у подножия этой странной горы, и разговариваю с оборотнем! Ладно. Попробуем абстрагироваться от ситуации. Что я знаю о древних веках, об Атлантиде, о величественных инках и майя? Ученые до сих пор не разгадали эти загадки, и не знают, что создало эти могучие цивилизации. Как сказал этот высший дух? Смертельное оружие… Да, скорей всего это был не дух разрушения, а какое-то оружие массового поражения, которое случайно попало в руки неразумных людей. Возможно, кто-то или что-то спасая землю от глобальной катастрофы, действительно запрятало здесь оружие и каким-то образом изменило генетический код отдельно взятой кучки людей, чтобы обеспечить охрану засекреченного объекта. Ведь даже сейчас в наше время существуют огромные подземные лаборатории, где занимаются неизвестно чем.
Не надо зацикливаться. Что ж, исходя из услышанного, надо поточнее, узнать о том подвиде людей, к которому принадлежу я.
- Маловероятно, но факт. Расскажи мне подробнее об этих воинах – попросила я – Я должна четко знать, с чем имею дело, и, как с этим справляться.
Актавио несколько удивленно посмотрел на меня и улыбнулся:
- Да, Талай прав, ты истинная внучка своей бабушки. Я ожидал слез, отчаяния, истерик. А ты внимательна и сосредоточена, как студент, прослушивающий лекции. Спасибо, Эшли, своим спокойствием, ты сильно облегчаешь мне задачу. Думаю, что у нас все получиться.
Сказать по чести, я не разделяла его оптимизма. Внутри у меня все кричало от ужаса, но я понимала, что это бессмысленно. Нельзя вынуть из себя, то, что является частью твоей крови. Пореветь я смогу и дома, сейчас моя задача слушать, раз никто не собирается меня убивать.
- Позволь мне продолжить – прервал поток моих невеселых мыслей Актавио – Через положенный срок у женщин племени родились сыновья. Ни одной девочки. Очень крупные и сильные карапузы. От обычных детей, их отличало то, что у каждого из них вдоль позвоночника росла густая палевая шерсть. Когда дети достигали около шести, семи лет они начали превращаться в огромных кугуаров. Шаман обучал их и духовно поддерживал. Когда мальчики достигали половой зрелости, гора начинала призывать их. Не мы выбираем территорию, которую охраняем, территория выбирает нас. Только намного позже шаманы научились неугодных котов насильно привязывать к отдаленной территории. Ведь среди наших братьев находились и такие, которые хотели выпустить Аншару, иллюзорная возможность властвовать над миром многих ослепляла. По началу у подножия горы шли настоящие войны, коты оборотни разделились на тех, кто охранял, и на тех, кто хотел освободить мятежный дух. Охранители в результате одержали победу. Хвала, Эох-Титу, мы всегда выходили победителями.
Я хмыкнула. Замечательно, всегда мечтала попасть в эпицентр военных действий. Актавио видя беспокойство на моем лице, поспешил меня утешить:
- Это было, давно, Эшли. Сейчас мы живем мирно
- Тогда какой смысл в вашей охране? – запальчиво спросила я, перспектива стать охранителем казалась мне весьма сомнительным удовольствием.
- От людей. Мы не пускаем сюда людей. Человек от природы ужасно любопытен и может по незнанию совершить непоправимое. Мы не убиваем людей, не подумай. Мы умеем замыливать им глаза, отводить от опасных троп, заставляем забыть это место.
Я поежилась. Не самое мной любимое достоинство зверя. Мне претило вмешиваться в сознание людей. Каждый раз после проделывания этого непотребства, меня сжигало чувство вины, и мучила совесть.
- Ну, об этом мне известно. Моя зверюка к месту и не к месту, совершенно без моего ведома, гипнотизирует людей. В последний раз я еле оттащила ее от отца, пока несчастный родитель сквозь зубы выдавал мне информацию о месте нахождении Вика.
- Это хорошо, что ты пытаешься контролировать себя, Эшли – начал было Актавио.. Но я его прервала:
- Я – это я, зверь – это зверь, и не надо смешивать эти два понятия. - Я контролировала не себя, а зверя – буркнула я.
Актавио покачал головой. Я рассердилась. С ума, что ли сошел старик?
- Ты не права, Эшли – сказал Актавио – Но возможно, со временем поймешь. Давай не будем спорить. Позволь мне продолжить лекцию.
Я кивнула, события прошедшего дня вымотали меня, как морально, так и физически. Вступать в философский спор с Актавио, мне не хотелось.
- Талай, не погрешил против истины, когда сказал, что наше племя измельчало – с сожалением сказал Актавио – Раньше врата охраняли целые группы. Сейчас мы с трудом набрали необходимое количество охранителей. В давние времена, когда гора призывала воинов, они почти всю жизнь проводили в кошачьем обличии, они покидали территорию пару раз в год. Лишь с одной целью - продолжения рода. Племя встречало воинов-кошек, как героев, устраивало празднество, и предоставляло им самых красивых девушек. Так было до тех пор, пока в эти земли не пришли бледнолицые. Начались войны, в результате которых племя сайорисов исчезло с лица земли. Теперь не осталось ни одного чистого потомка этого племени, даже я полукровка, мой отец был последним сайорисом, а мать из племени чероки.
Не хотелось, расстраивать Актавио, но проблемы племени, на данный момент мало меня волновали. Я не стала озвучивать эту мысль вслух, но безжалостно оборвала скорбную речь старого индейца.
- Скажи, а почему вообще название этого племени нигде не фигурирует. Я достаточно любознательна, и одно время я увлекалась индейской культурой. Прочитала много книг. Но…
Актавио задумчиво смотрел в небо, я проследила за его взглядом, он следил за парящим орлом над нами. Очень символично.
- Ну, Эшли, нас как бы нет. И не было. Тайна должна храниться. Обычно, когда посторонние обнаруживали наши стоянки, мы говорили, что принадлежим к племени чероки или апачи. Нас и не должно было быть. Видишь, как опасно обращаться к высшим силам? – как-то рассеянно ответил Актавио.
Ладно, не будем ворошить туманное прошлое, вернемся к нуждам настоящего.
- Расскажи мне лучше, о повадках и правилах поведения вашего племени. Как вы общаетесь? Как часто можете уходить с горы? Как часто превращаетесь в зверей, и можно ли контролировать этот процесс? – допытывалась я.
- Есть только два правила, Эшли. Мы держим в тайне историю горы, и никогда не заходим на чужую территорию. По-натуре мы кошки, живем в определенном ареале, и не пресекаем установленные границы, во избежание стычек. Вот почему, мы так отреагировали, когда ты зашла на нашу территорию. Новое непонятное существо, которое не побоялось нашего запаха, и свободно бежало по запретной территории, вызвало безотчетный страх. Мы же не знали, что это ты.
- Вы меня испугались? Такие сильные? Вас больше? Но почему? – удивилась я.
- Ты сама себя не знаешь. Ты гораздо быстрее и выносливые, чем мы. Еще никому не удавалось, так просто избежать наскока Сибула. Мы боимся воды, а ты хорошо плаваешь. И мы испугались – оправдывался Актавио.
Все равно глупость. Семь оборотней боялись, не справится с одной девчонкой? Видать действительно, давно живут мирно.
- Не понимаю, вы не заходите на чужую территорию, тогда почему вы оказались здесь все вместе? – спросила я.
- Лишь раз в месяц мы собираемся у подножия этой горы. Рассказываем о произошедших событиях, делаем, так, сказать отчет о проделанной работе. Если у кого-то возникают какие-то ненужные сомнения, вопросы, получаем помощь от нашего духовного наставника. Хотя, по-моему, Талай сам нуждается в наставлениях. Энко и Таканхаш живут по завету предков. Талай, Сибул, Винсент и Герон часто спускаются с гор, у них есть дома, где они живут в человечьем обличии, но каждый из них ежедневно патрулирует территорию, это обязанность, которой нельзя пренебречь, мы не можем жить без своей территории. Сибул чаще других пренебрегает своими обязанностями, но у него единственного есть сыновья, и мы смотрим на это сквозь пальцы.
Я задумалась. Отчего, так помельчал их род. И стало так мало охранителей. Может отважные коты, стали бесплодны, их постигла, какая-то неизлечимая болезнь?
- А почему у других нет детей? – озадаченно спросила я.
- Вопрос о продолжении рода стоит очень остро. Когда существовали сайоросы, матери не удивлялись перевоплощению своих детей, они гордились их предназначением, и с радостью отдавали детей наставникам. Сейчас, все сложно, очень трудно заставить детей хранить тайны от своих матерей. Мы получили лишь одну поблажку от природы, мальчики стали перевоплощаться не в шестилетнем возрасте, а десятью годами позже. Ведь в самом начале нам очень трудно контролировать себя. Винсент в первый раз целых два месяца бегал в зверином обличии. Грешно так говорить, но хвала духам его мать умерла при родах, что избавило ее от тоски о потерянном сыне. С Виком были большие проблемы. Пришлось заставить его забыть о нашем существовании. Вот, почему ты вызвала такое удивление, никому из нас не удавалось настолько хорошо контролировать себя на начальном этапе.
Я была в корне не согласна с его суждениями обо мне. Самоконтроль? Если бы я действительно сумела себя контролировать, то ничего бы не случилось. Я была бы дома с мамой.
- А где ты живешь? – спросила я, стараясь отгородиться от болезненных воспоминаниях.
- У меня тоже был дом, но после продажи Режина-касл, я живу здесь, у подножия этой горы – спокойно ответил Актавио.
Мне стало, безумно жаль старика. Кто же укроет его холодными ночами, кто подаст ему стакан воды, кто утешает его в трудные минуты. Какой жестокий конец, остаться без крова.
- О, мне, так жаль, Актавио. Если, хочешь, то ты можешь поселиться у нас – предложила я.
Актавио ласково улыбнулся мне, словно как в детстве.
- Нет, маленькая девочка, спасибо тебе, конечно, но я доволен своей судьбой. Здесь мое место, я уже очень стар, чтобы менять свои привычки, и на этом плато обрету покой. Одно радует меня, что до этого, я смогу помочь тебе, и исполню свой последний долг перед Режиной.
Мне было сложно его понять. Я не чувствовала привязанности к этому месту. Меня всегда больше интересовали люди, чем территория, на которой они обитали. Мысль о вечном одиночестве тоже не радовала. Наверно, я не совсем кошка. Со мной явно что-то не так. Похоже, я никогда не смогу разделить их образ жизни. Совсем одни, на отдельной территории. Как так?
- Скажи мне, если вы не заходите на территорию друг друга, как же вы предупреждаете об опасности. А что, если, она будет настолько велика, что одному не справиться? – спрашивала я.
Мне казалось, что сегодняшнее групповое нападение на меня чистой воды случайность. Я просто попала как раз в день их ежемесячных сборов.
- Ну, в экстремальных случаях мы можем позвать друг друга.
-Как? – я снова задала вопрос.
- Мы не умеем рычать, в отличие от тебя, кстати. Звуки, которые издает твое горло поистине пугающие. Мы мяукаем в определенной интонации, и мысленно призываем на помощь. Я научу тебя звать на помощь. Не волнуйся.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ДЕШЕВЫЙ УЖАСТИК
Мы замолчали. Актавио давал мне время обдумать, полученную информацию. Я в свою очередь, стала вспоминать подробности легенды. Красивая легенда. Но все эти духи, войны, горы, мало захватили меня. Я думала о Тиа. Бедная девушка. Слабая и человечная. Что испытала она, найдя любимого мужа мертвым? Что почувствовала, когда поняла - это дело ее рук? Что может быть ужасней, чем стать игрушкой в руках жестоких божеств? Ведь, по сути, она не виновата? Только, думаю, ей от этого было не легче, как и мне. Одно утешает, она смогла отомстить своей мучительнице, но какой ценой! Хватило бы у меня мужества отдать свою жизнь за свой род. Не знаю. Я слабая и эгоистичная. И кому мне мстить? Самой себе, пожалуй.
Неожиданно, одна мысль пронзила меня электрическим током. Перед моим внутренним взором возникло лицо Тиа с глазами демона и горящие от страсти глаза Итуики. Тиа оскалила зубы и вонзилась в горло мужу. Потом картинка размылась и перед моими глазами уже были не древние сайорисы, а я и Кел!
Так, вот, что означали мои безумные порывы. Вот каков мой удел. Убивать своих возлюбленных!!! Боже, какой ужас!! Неужели, я обречена на вечное одиночество и пустоту, не смогу любить, как все нормальные люди!!!
Слезы хлынули неудержимым потоком из моих глаз. Осознание того, что нет никакой надежды на встречу с Келом, окончательное и бесповоротное, придавило меня к земле и не давало дышать. Лучше бы я умерла!
- Эшли, милая, что с тобой!!! Перестань, все наладится, я научу тебя с этим жить. Все будет хорошо – встревожено кудахтал надо мной Актавио.
- Нет!!!! Ничего уже не будет хорошо – вскричала я – Аншара разрывала горло своих мужчин, точно так же, как и я хотела укусить Кела!!!! Я могу приносить только смерть и разрушения.
Актавио отпрянул от меня. Похоже, он тоже испугался, что заставило плакать меня еще горше.
- Подожди, Эшли. Все не совсем так. Ты хотела укусить своего мальчика? Скажи, ты его любила, ты была с ним не ради плотских удовольствий.
- Ты можешь посмеяться надо мной с высоты своих лет – сказала я сквозь слезы – Но я люблю его больше жизни, больше самой себя, так будто он часть меня, моя вторая половинка. Меня связывают с ним нерушимые нити, прочнее железа. И мне пришлось оставить его потому, что я боялась ему навредить. Разлука почти непереносима. Будто огромный змей пожирает меня изнутри, будто я похоронена заживо. И теперь, я понимаю, что не смогу с ним быть никогда! Нельзя любить и отнимать жизнь.
Актавио задумчиво потер подбородок. Наверно, будет читать нотацию. Твоя жизнь только начинается, будут и другие мальчики, все не так плохо, и прочий бред!
- Любишь. Что ж, это многое объясняет. О таком варианте, я как-то не подумал. Дело в том, Эшли, что твоя бабушка укусила дедушку – отстранено сказал он.
Что!!!!! – заорала я, слезы моментально высохли. Старик точно выжил из ума, у него бред!
- Твоя бабушка, была внучкой вервольфа, оборотнем с волчьей сущностью. Волки не такие, как мы, они выбирают пару на всю жизнь. Кусая своего возлюбленного, они действуют инстинктивно, стараясь сделать из партнера себе подобного. У них несколько иная природа, чем у нас. Они не живут определенный срок жизни, в некотором смысле они бессмертны. Естественное течение жизни, и как следствие смерть партнера от старости убьет их, ведь они не мыслят существования без своей пары. Их укус ядовит, они как бы передают свой вирус в кровь, и со временем, укушенный человек начинает, превращается в волка.
Я не слушала его. Я чувствовала себя героиней дешевого, второсортного ужастика. Мне неожиданно стало смешно, я фыркнула:
- А я кто? Волкокошка или Кошкаволк? – меня душил неистовый смех, и я не могла остановиться. Дикий, звериный хохот разрывал мое горло, заставляя тело содрогаться от судорог, и я запоздало поняла, что у меня самая настоящая истерика.
Не знаю, сколько длилось мое безумное веселье, по всей видимости, долго, потому, что Актавио куда-то отошел, вернулся и принес кружку воды. Он поплескал мне в лицо водой, но это не помогло. Рукой я перевернула на него чашку. Потому, наверно, от безнадежности, Актавио, легонько ударил меня по щеке. Пощечина, немного отрезвила меня, слезы полились из глаз, и я стала отчаянно икать.
- Эшли, успокойся! Возьми себя в руки! Я понимаю, как тебе трудно. Ни я, ни Режина, даже не могли предположить, что ты унаследуешь оба гена. На случай, если бы, ты стала превращаться в волка, у меня заготовлено письмо от Режины.
Он вынул из пазухи старый потертый конверт. Я слышала его будто сквозь сон.
- Я всегда носил его с собой. Прочти и ты все поймешь. Не надо плакать, я знаю об особенностях обоих видов, я научу тебя с этим жить. Ну, перестань, я сам не ожидал такого! Все будет хорошо.
Я покачала головой, и выпустила зверя наружу. Мне хотелось бежать отсюда. Не слышать этого безумия. Уйти, забыть, спрятаться!
Несколько минут я безумно кружила вокруг Актавио, он в испуге не двигался, но в кота почему-то не превращался. Одним движением я метнулась к нему и вырвала зубами плотный конверт из его рук. Затем, развернулась, и побежала, прочь не оглядываясь.
Странная пустота образовалась у меня в голове, мыслей не было.
«Это просто дурной сон» - мысль пролетела, и сразу ушла.
Я мчалась на немыслимой скорости, безошибочно, находя нужное направление. Острый нюх, не подвел, и я скоро оказалась около вагончика Вика. Его самого нигде не было, пикап стоял на месте, моя лошадка сиротливо пристроилась у обочины дороги. Бедное животное.
Я даже не заметила, когда превратилась в человека. Стопор, в котором я пребывала, не давал мне адекватно расценивать ситуацию и свои ощущения. Я сломала замок на двери вагончика, и ворвалась в захламленное жилище. Я подхватила грязную футболку с пола и с отвращением напялила на себя. Шок, шоком, но все же краем сознания я понимала, что разъезжать голой на лошади верхом не стоит. Я ж не леди Годива, в конце концов.
При виде меня лошадка испуганно дернулась, но я не дала ей ни малейшего шанса. Я стукнула ее по морде, и вскочила верхом. Дорога домой заняла, несколько больше времени, чем я рассчитывала. Мне пришлось подвести лошадку к поилке, уставленной в цивилизованной части парка. И долго ждать, пока измученное животное утолило жажду.
Добравшись до ранчо, я с облегчением поняла, что Бен еще не вернулся. Не думаю, что вид зареванной дочери, одетой в чью-то грязную майку, его бы порадовал.
Я закинула конверт на крыльцо, и пошла, умащивать лошадку. Я долго не выходила из конюшни. Потом долго мылась. Лежащее на крыльце письмо, не давало мне зайти в дом.
Потом, я решительно скомкала конверт, и, войдя в свою комнату, затолкала его под кровать. Схватив телефон, я проверила пропущенные вызовы. Кел сегодня не звонил.
Чтобы отвлечься, я сама позвонила всем, кому возможно. Сегодня вечером я поговорила с Мари, с Кики, с Вачеком, выдержала полуторачасовую беседу с Джулией. Затем, встретила вдрызг пьяного Бена, и уложила его спать. Кел все не звонил. Неужели, он не понимает, что его звонок мне нужен, как воздух!!
«Эгоистка, Эшли. Ты же не собираешься ему отвечать!» - попробовала я себя упрекать, и отмахнулась. Неважно. Только не сегодня. Мне слишком плохо, невыносимо
Кел все-таки позвонил, я слушала звонки и постепенно успокаивалась. Тревоги этого дня свалили меня, и я погрузилась в беспокойный сон, судорожно сжимая в руке мобильный.
Всю ночь меня преследовал кошмар. За мной гонялись в пустоте две тени, кошки и волка. Я убегала, а они не отставали. Несколько раз я в поту просыпалась, чтобы вновь погрузиться в тот же сон. А письмо, казалось, горело у меня под кроватью, и сквозь деревянную раму жгло мне бок даже во сне.
Три дня. Три дня я не прикасалась к письму бабушки.
Проснувшись следующим утром, я словно отодвинула от себя события прошлого дня. В сознании что-то щелкнуло, наверно, сработал неведомый мне защитный механизм, и все произошедшее, стало казаться дурным сном, сказкой. Этого не было, и не может быть, упрямо повторяла я про себя.
Пухлый конверт я так и не выдернула из-под кровати, наоборот затолкала его ногой, подальше, в пыльный угол, и пошла завтракать. Наивно полагая, что это бессмысленное действие спасет меня, и поможет быстрее забыть, причем напрочь, все события минувшего дня.
Наскоро перекусив, и проводив отца на работу, я отправилась в город. Мне хотелось почувствовать себя просто человеком, пообщаться с людьми и забыть о звере внутри себя, будто его никогда и не было.
Для начала я решила посетить Эдну Фишер, старушка ведь меня приглашала. Сказать по чести, ее жилище произвело на меня не менее тягостное впечатление, чем вагончик Вика. Повсюду виднелись следы захламления и ветхости. Я подозревала, что бабуля очень одинока, ее никто не посещает, и у нее бедной по старости просто не хватает сил содержать свой дом в должном виде.
Я сидела на табуреточке в ее маленькой кухоньке, и старательно делала вид, что с аппетитом поедаю предложенное мне печение.
«Интересно. Эдна хранит эту выпечку со времен второй мировой войны? Для особых случаев так сказать? » - тяжело подумала я, откусывая кусочек. На вкус печенье отдавало плесенью. Впрочем, можно и потерпеть, однако, окончательно меня доконал таракан в чашке с чаем. Я бодро сделала вид, что поперхнулась и вылила чай в не очень чистую раковину.
- Миссис Фишер, скажите мне на милость, неужели, никто не приходит помочь вам по хозяйству? Я понимаю, ваши дети в Айдахо, но есть же социальная служба – в не котором раздражении воскликнула я.
- Еще, не хватало. Чтобы у меня украли все имущество. Знаю я этих негодников, чуть отвернешься, и они позарятся на мой фарфор – сердито прокудахтала Эдна.
Понятно. Тяжелый случай. По опыту я знала, старых людей переубедить крайне сложно.
- Хорошо. А можно я у вас приберу, мэм. Я не буду ничего брать, честное слово – мягко сказала я.
- Ты хорошая девочка. Я тебе верю. Но мне неловко тебя утруждать – сказала Эдна, но моя идея, ей по-моему понравилась, и я взялась за тряпку.
Дальнейший разговор, оказался безынтересным. Мои попытки расспросить Эдну о Режине не увенчались успехом. Каждый раз при упоминании имени моей бабушки, она с маниакальным фанатизмом съезжала с темы и начинала тарахтеть о «страшной» необходимости хранить «венец девственности», и тому подобной чуши. Причем выражение шаловливый опоссум было одним из самых блеклых по сравнению с другими эпитетами, которыми неутомимая старушка именовала мужское достоинство. Лишь один раз Эдне удалось задеть меня, когда она невпопад сказала:
- Режина была настоящей волчицей –
Я непроизвольно вздрогнула и уронила швабру.
– Очень преданна Теодору – не замечая, моего замешательства, продолжила Эдна – твои дед с бабкой пример истинно правильных отношений.
Я попробовала развить эту тему, но без результата, старушка стала снова нудить о распущенности современной молодежи.
Я порядком подустала от разглагольствований Эдны, и когда закончила с уборкой ушла с чувством скрытого облегчения.
Вторым пунктом программы дня было устройство на работу. Николь встретила меня приветливо и очень удивилась моему предложению. Деликатно опустив тему о том, что в моде я понимаю как в устройстве трактора, она лишь упомянула, что платить мне много не сможет и возьмет на неполный день, плюс два выходных. Я замахала на нее руками, может вообще не платить, мне просто необходимо сейчас находится среди людей, иначе я с ума сойду. Но Николь твердо стояла на своем, мотивируя это тем, что ей стыдно меня эксплуатировать, я и так буду работать практически задаром. На том мы с ней и порешили.
Как миссис Блайт не уволила меня в первый же день, ума не приложу. Сегодня я по количеству допущенных оплошностей и нелепостей превзошла самое себя. Мало того, что я дважды завалила стойки с одеждой, упала и сбила с ног миссис Райт, владелицу швейной мастерской, так я еще и умудрилась подать мистеру Вагнеру, мужчине строгому и крайне консервативных взглядов, в качестве рубашки на выход женскую блузу, кошмарного розового цвета с большими рюшами. Мистер Вагнер от возмущения с минуту не мог разговаривать, а потом минут пять не мог прокашляться.
Затем, то ли по рассеянности, то ли от скудности ума, я ляпнула синьоре Нуньес, что блуза малинного цвета, которую она выбрала, безупречно подчеркивает выпуклость ее живота, чем оскорбила синьору, чуть ли не смертельно.
Далее ни в чем особо не сомневаясь, так как была занята скорбными думами о Келе, я вяло поинтересовалась у мистера Гроупа не слишком ли твердые поля у его стетсона и не будут ли они ему мешать спать, чем ввела беднягу в немалое замешательство.
С распаковкой и раскладкой нового товара тоже не заладилось, совершенно уверенная в своей правоте, я выложила в мужском отделе сапоги расписанные розами. Пришлось выслушивать визгливые выкрики мистера Уайта, о том, что он не голубой.
Венцом моих злоключений была соль в кофе для миссис Чо. Вежливая китаянка выпила пойло до дна, мельком поинтересовавшись у сконфуженной Ники столь странным рецептом кофе.
Я как могла, извинялась перед Николь, и клятвенно обещала быть собранной завтра, уже морально готовясь получить расчет. Но Николь махнула рукой
- Да, ладно, у всех первый день трудный. И потом, когда я влюбилась в Рея, то на первых порах вела себя точно также.
Моя реакция на такое снисхождение оказалась двоякой. С одной стороны, я была благодарна ей за понимание, с другой расстроилась, любое упоминание о Келе, пускай даже завуалированное, отзывалось болью в сердце, нестерпимой болью. Будто черную дыру во мне прожигала электрическая молния.
Распрощавшись с терпеливой Николь. Я зашла в гости к Терезе Аливарес. Но кулинария не шла мне в голову, буравящие взгляды Гильермо, который вертелся около матери, вызывали сильнейшее раздражение
- Прекрати на меня пялиться – зло сказала я наглому мальчишке, когда Тереза отлучилась из кухни – Без вариантов. С таким же успехом влюбленная белка может смотреть на гризли.
Гильермо шутку юмора не понял, и, по-моему, сильно обозлился, потому я во избежание конфликта поспешила ретироваться из гостеприимного дома Терезы, тем более, что кормежку Бена еще никто не отменял.
Вечер прошел не очень. Бен с тоской смотрел на предложенные блюда. Как обычно я кормила его мясом в красном соусе и картошкой. Готовить что-то незнакомое сегодня я не решилась.
Вечером у себя в комнате я предприняла попытку разрыдаться, и напугать Бена, но на счастье позвонил Кел. Протяжные звонки меня немного успокоили, и я заснула.
Ночной кошмар был одуряющим, всю ночь я пожирала знакомых и незнакомых людей. Чего и стоило ожидать. Впрочем, прозрение, как всегда пришло с опозданием, когда следующим утром я обнаружила себя на кухне с аппетитом пожирающую кусок сырой говядины, я вспомнила, что забыла выгулять зверя. Глядя на свой живот, я пообещала, что ночью, мы обязательно немного поохотимся, и на том снова оказалась в прострации. Как прошел день не помню.
Вечером я очнулась в кафе. Уж не знаю как, но, похоже, Николь каким-то образом удалось затянуть меня сюда после работы, поесть тортика. В результате милых посиделок, местный кавбой взялся учить меня играть бильярд. Я вяло отбрыкивалась, но по большому счету мне было все равно. В результате взяв кий, я наступила на ногу своему кавалеру, и так ударила по шару, что деревянная палка треснула, а шар ласточкой срикошетил по чучелу лося, а затем угодил прямехонько в голову официанту.
-Знаешь парень меня учить себя не любить. Займись лучше чем-нибудь более мирным – сказала я, и, подхватив Николь, поспешно вышла из кафе.
Третий день прошел вроде бы без приключений. Хотя сильно подозреваю, что находясь в полном отупении и при отсутствии должного восприятия реальности, я просто ничего не помню.
Как ни странно из ступора меня вывел Бен. В грубой форме он спросил, какого лешего я варю картошку вместе с макаронами. Его гневная тирада подействовала на меня, как удар хлыста. Я извинилась, поставила кастрюлю в раковину, и быстренько отправилась читать письмо.