ОЛЬГА САВВА - http://proza.ru/avtor/savva8
Эскалатор бесшумно двигался в пространстве, но не снизу вверх или наоборот, а скользил линейно. Вместе с ним перемещался Марк, стоя на одной из ступенек. Оглядываясь по сторонам, не мог сообразить, где он и как сюда попал? События возвращались понемногу, и память метроном отстукивала минуты: зашёл на станцию метро… сел в поезд… поезд тронулся… на словах «осторожно, двери закрываются, следующая станция…» вагон подпрыгнул, яркая вспышка и последовавший за ней сильный удар отключили сознание.
Очнулся в кромешной тьме. Жара! В горле пересохло. И лицо… Его словно туго-натуго затянуло целлофаном: ни вздохнуть, ни открыть глаза. Попытка разодрать «плёнку» и глотнуть воздуха не увенчалась успехом. Марк начал задыхаться, как вдруг осенило: липкий страх и есть та самая плёнка! Собрав волю в кулак, с усилием выдохнул: а-а-а-а-ах! Глаза открылись – он стоял на движущейся лестнице.
Эскалатор замер, и перед мужчиной возникло ослепительной белизны помещение. Свет заполонял всё вокруг. Марк нерешительно помялся и шагнул в неизвестность. Он не слышал собственных шагов, да и другие звуки будто поглощались пространством.
- Вам представилась редкая возможность просмотреть свою жизнь, пусть фрагментарно, но без искажения, - неожиданно прозвучал голос.
- Без какого такого… - пробормотал Марк, щурясь от света и не понимая, кто с ним говорит.
- От живой и «неживой» материи, каждого существа остаются следы. Следы не только физические, но и духовные. Поступки, действия, поведение. В мире ином, куда попал ты, прошлое претерпевает изменение и отличается от собственного представления, потому что существует некий изворот. Он-то и показывает, насколько искажён мир человека.
- Почему мне? – только и выдавил мужчина, не вникая в смысл галиматьи.
- Ты находишься на грани: остаться с душой или потерять её, а значит, попасть в небытие.
- И что?
- Некоторые небытие называют адом.
Марк напрягся. Он не верил ни в Бога, ни в чёрта, но подсознательно испугался.
- Кто ты? И чего хочешь?
- Долго объяснять, да и по времени мы ограничены. Зови меня Испод. Та самая оборотная сторона, о которой мало, кто задумывается. Чем занимаюсь? Выворачиваю явления и вещи наизнанку. Занятие - не из приятных...
У тебя есть шанс. Используй его или откажись!
- Это какая-то игра?
- Играют люди... Сердцами, душами, мыслями, жизнью. А здесь не играют, а работают.
- Ну и что мне делать? Как я могу спасти душу? – Марк понял: с ним не шутят.
- Твоё избавление в любви...
- В чё-о-о-м? - криво улыбнулся Марк.
- В чувстве, которым дышит Земля.
- Ну и пусть себе дышит, а мне то что?
- Подобные тебе перекрывают кислород, а сами превращаются в чудовищ.
- Да ладно?! С лица воду не пить! – съязвил Марк.
- А ведь именно на лице и отражаются людские пороки.
- Ага, - блаженно заулыбался мужчина, - типа «косые глаза» - признак вороватости и неверности, предательства, «кривой нос» - признак лживой натуры...
- Явно выраженная асимметрия лица – неуравновешенность и склонность к манипулированию, - спокойно продолжил голос и добавил. - В наблюдательности людям не откажешь. Но мы отвлеклись. Обратись к своей жизни и подумай: кто или что спасёт твою душу? Ты должен найти хоть какую-то зацепку.
- Никому и ничего я не должен! – отрезал Марк.
- Ты сделал выбор, - проигнорировал резкость Испод. – А теперь анализируй прожитое и думай!
- А как я? – вопрос Марка завис в воздухе. Но как только он задал его, ослепляющий свет приглушили, напротив возник экран, на котором высвечивались слайд-кадры. Кадры его жизни.
***
Перед Марком предстал славный мальчуган лет пяти. Весь в слезах.
- Неужели это я? – удивился Марк. – Как быстротечно время...
Мальчика кто-то обидел, и он отчаянно искал утешение. Но родители не способны успокоить сына. Мать "по уши" загружена домашней и производственной работой. Ей не хватает сил на ласку и нежность – главное, накормить и одеть детей. Чтобы как у людей, чтобы не дай бог, соседи или родственники бросили в её адрес недоброе! Да ещё вечный страх перед пьяным мужем, ожидание побоев, грубых разборок. Обстановка убивала любые чувства. Марку было жаль мать, но помочь он не мог. Нелюбовь шагала рядом и штамповала жизнь печатью проклятия. В школе к Марку относились с прохладцей. А учитель ботаники - красивая молодая женщина - брезгливо косилась на двенадцатилетнего парня, вышедшего к доске, который, дрожа и заикаясь, "блеял" что-то из невыученного домашнего задания.
На четвёртом кадре Марк зажмурился так сильно, что проступили слёзы. А на шестом – вздрогнул.
- Возможно, Вера... – засомневался он, увидев на экране жену.
Она стояла на пороге дома, прикрыв рукой василькового цвета глаза. Вот оно спасение! Вот та, что положила на алтарь семьи заботу, верность, любовь. Да что любовь?! Жизнь! Родила ему дочь. Вера, Вера! Знала же о его изменах, но терпеливо всё сносила. Эх, вернуть бы сейчас то время!
- А почему я думаю о ней, как о прошлом? – мелькнуло в голове у Марка.
- Правильно думаешь... Тебя уже нет. И для неё в какой-то степени задача облегчена. Ты её прошлое, - прочитал мысли Испод и добавил. - Тёмное прошлое...
- Да что ты понимаешь? – зло огрызнулся Марк. - А где это она? – вдруг заинтересовался следующим кадром.
- Пришла к ведунье за отворотным зельем, чтобы ты ни на одну женщину не смотрел.
- Что-о-о?
- У тебя очередной роман. Вот Вера и мечется... Только забыла она, что тоже является женщиной, а значит, отвращение будет распространяться и на неё.
- У-у-у! - Марк вдруг почувствовал подкатывающую тошноту к горлу. Именно тошноту он испытывал после каждой измены. Тогда думал: совесть не дремлет, но дурнота не исчезала и при виде супруги.
- Вера любила меня по-своему, - попытался оправдать бывшую жену Марк.
- Не любила, а думала о себе. Имитация - подмена настоящего чувства – в действии. А результат тот же – игра!
- Дура! – не сдержался Марк.
- К чему эмоции? Виноваты оба... Даже муравьи понимают: любовь отвечает друг за друга. И только у слепо-, глухо-, односторонних людей иначе: мужчина уходит из семьи, и в этом, без сомнения, виновата женщина. Женщина покидает постылый дом, всё равно виновата она. Нет главного - осмысления: встреча двух не была случайной. На тот период оба приблизительно соответствовали друг другу, пусть не внешне, а внутренне, в помыслах.
«А ведь прав Испод! – с горечью подумал Марк, анализируя жизнь с Верой. – И вспомнить-то нечего – остались обида, злость и разочарование. Женщин у него было много, Марк использовал их по полной программе. Они отвечали взаимностью. Мужчина не обижался, потому что искал не любовь, а женское внимание и деньги. Искренность и бескорыстие принимал за дурость, поскольку не хотел быть обязанным. Хотя рисоваться, играть заботу о ближнем для него не составляло труда. Нравились ему эти игры! От жены уходить не собирался, а когда ссорился с нею, то легко находил утешение в объятиях другой.
- Ваша дочь, - продолжил Испод, - пойдёт по стопам матери, не прошедшей испытание. У неё уже проблемы с «сильным полом». Дочери расплачиваются за матерей, сыновья – за отцов.
- Но дети не должны отвечать за поступки родителей!
- И не отвечают, если лень одолеют. А одолеют - свой путь отыщут. Но это большая редкость. Как правило, чада повторяют судьбу отцов и матерей.
- Ага. Без тебя, значит, никак?! – ехидно улыбнулся Марк.
- Не учитывая обратную сторону, вы насыщаете жизнь глупостями. С точки зрения человека – правильно, с «изнаночной стороны» – затмение, отсюда ошибка. Поэтому не сбываются мечты или исполняются, но с точностью наоборот.
Марк загрустил и вспомнил преследующий его вот уже лет десять сон. Он ищет кого-то, договаривается о встрече, а когда приходит в назначенный час, то оказывается в одном из вагонов «американских горок». Слышит наполненные ужасом и страхом крики, ощущает сердечную боль каждого, кто находится в составе. Просыпается мокрым, как будто его окатили холодной водой, а в висках стучит: люди марионетки в неведомых руках Механика, увеличивающего скорость движения и круто меняющего направление. И не убежать, и не вырваться из замкнутого круга.
- Всё! Нет у меня шанса! – обречённо вздохнул Марк.
- Шанс встретить родственную душу даётся каждому. Но не каждый разглядит его, вынесет, поймёт и постарается удержать.
- В нашем мире таких встреч не случается!
- Встречи есть и ошибки неизбежны, потому что «спасительный островок» может возвести Фата Моргана.
- Моргана, Горгона... Какая разница: хрен или редька? – хмуро пошутил Марк. - Одна уже спасла! – он имел в виду Веру.
***
- Хорошо. Почему на четвёртом кадре ты закрыл глаза и даже покраснел?
Кадр принадлежал Алисе... Марку не хотелось говорить о том, что было связано с болью и предательством. Но иногда он всё-таки думал о той, в глубине тёмных глаз которой плескалось непостижимое, вечное, неподвластное разуму.
Что она знает такого, чего неизвестно ему, спрашивал себя Марк, когда заставал её задумчивой? Он часами мог наблюдать за Алисой. Время отступало, солнце не слепило, и даже холодная погода не смущала. А если она улыбалась, он хохотал и гримасничал, стараясь рассмешить или удивить. Тогда он мог всё!
Тайна Алисиных глаз или его необъяснимое чувство к ней пробили брешь в нелюбви, растопив сургуч печати. Именно этой небольшой и хрупкой девчонке удалось рассмотреть в парне маленького мальчишку, отчаянно ищущего любовь. И она не могла не откликнуться, не побежать навстречу родственной душе.
Но однажды излучающие любовь глаза наполнились тревогой и растерянностью. Она призналась, что беременна. Марк испугался не на шутку. Да что там, - струсил! Ну какие сейчас дети?! Ни образования – заканчивали четвёртый курс института, ни собственного жилья – снимали комнату в общежитии. Они разругались в пух и прах, вернее, он орал на неё как ненормальный, а она молчала, изредка сверкая глазами, в которых отражалась боль.
Ночной клуб, куда он зашёл с другом после ссоры с Алисой, затмил раздражение, испуг, да и саму Алису. Очнувшись утром в чужой квартире, в постели с незнакомой женщиной, Марк ужаснулся. Появившись дома, обнаружил пустую комнату – Алиса исчезла! А через два года появилась Вера с острым желанием выйти замуж, с говорливым тестем в довесок с деспотичной тёщей, квартирой и достатком.
- А что тебе известно о сыне? – неожиданно спросил Испод.
- Сын? – в горле пересохло, и глухим от волнения голосом мужчина спросил. – Алиса не сделала аборт? Она сохранила ребёнка?
- Да. Парню двадцать четыре. Как тебе когда-то. Помнишь?
- Какой, какой… взрослый! – счастливая улыбка, давно не посещавшая хозяина, вдруг расплылась по лицу, и неожиданно для себя он с нежностью произнёс. - И какой маленький…
- Как его назвали?
- Всеволод!
- Сев-ка-а-а… - произнес мягко и почти напевно.
- Я хочу вернуться! – вдруг твёрдо произнёс Марк. - Слышишь, ты? Мерзость однобокая!
- Вернуться можно на место преступления, но не к тому, кого когда-то любил.
- Я сам знаю, что можно, а чего нельзя!
- Не мне решать: возвращаться тебе или оставаться.
- Кстати, твой сын на пороге интересных событий.
- Каких? – насторожился Марк. Что-то не понравилось в почти лишённом эмоций голосе. Постой, постой... Они расстались с Алисой, когда ему исполнилось именно двадцать четыре. В голове промелькнули и другие слова Испода: «сын… за отца… отвечает».
Марк побледнел. Он с ужасом представил, как Севка совершает роковую ошибку и пускает жизнь под откос. И врагу не пожелал бы той бездарности, с которой прошёл свой путь. А это сын!
Марк содрогнулся и почувствовал, как затрепетала душа, поддержавшая его. К ним присоединилось что-то ещё - непостижимое и неопровержимое, излучающее мощный свет и создающее единое целое.
- Не-е-е-ет! – раздирающий крик Марка потонул в круговерти, образовавшейся под воздействием могучего импульса. Звук ослаб и растворился во множестве других: в стонах, плаче, вздохах, рёве серен, в тихих и громких разговорах. Марк очнулся от запаха крови. Тело болело, внутри жгло огнём. Вокруг скользили люди в сером, МЧС-ники, сновали пожарные. Он успокоился, когда понял, где он и что с ним.
- На земле… - прошептал еле-еле...
- Надо же, ещё и улыбается! – удивился один из санитаров, нёсший Марка на носилках.
- Брось! У мужика болевой шок, - остановил его второй.
Несмотря на всеобщую суматоху и боль Марку было хорошо и спокойно. Он верил, что обязательно встретится с сыном. Расскажет ему... Попробует. Обязательно попробует! Для этого есть силы и душа. Севка поймёт... Не осудит! И Алиса тоже... Он разгадал бездонность её глаз, и знает, что такое любить и быть любимым! Он всё исправит... Если получится, если ещё не поздно?!