Глава 1
Прощай оружие. Обзор детского вооружения 70-х годов
Однажды, к тете Дусе, она жила через два дома от нас (пос. Рощинский), приехали двое новых мальчишек. Они ходили с потрясающими самодельными пневматическими ружьями, которые стреляли чем угодно, что только можно было плотно засунуть спереди в дуло. Мы с Сашкой, увидев и рассмотрев это славное оружие, сразу побежали к дяде Саше, он работал в совхозных мастерских аккумуляторщиком. Там можно было что угодно откопать. Была там куча сверкающих радужных железных стружек, та, что ближе к дому Акулиных.
Нам нужны были две трубки, одна большого диаметра, другая – малого. Дядя Саша нам всегда помогал какими-нибудь нужными железяками, он дал нам однажды целый генератор, когда мы решили делать ветряную электростанцию. Особенно он любил Сашку, за вежливость (Сашка был мой двоюродный брат, москвич, приезжал на лето).
Мне достался тяжелый железный обрезок трубы и латунная тоненькая трубочка.
Станину, приклады, поршень, курки, соединения – надо всем этим мы возились целый день (сейчас я бы сказал – всего день). И сделали вполне рабочие пневматические ружья. Особенно мне нравилось стрелять из них яблоком. Берешь целое яблоко и накалываешь на дуло – вот и заряжено ружье. Правда, если не протолкнуть шомполом, стреляет недалеко.
Луки делали из акации, тетиву – из дратвы или бельевой веревки. Дратвой она была для нас в буквальном смысле: мы выдирали ее из поношенных резиновых ремней от комбайнов, тракторов. Как теперь припоминаю, дратва тонковата для тетивы сильного лука: режет стрелу (мы даже обматывали конец стрелы ниткой, чтобы не рвало). Стрелы делали из молодых побегов ивы или выстругивали из ровного куска сосновой доски. Впереди прикручивали ниткой гвоздь, восьмерку или десятку, иногда ставили и оперение из кончиков гусиных перьев, но редко: и так хорошо летит. Делали специальные стрелы с тупыми наконечниками (гвоздь шляпкой вперед), учебные. Я любил стрелять в высоту, главное, чтоб в тебя не попала.
Мечи, щиты деревянные, мы, конечно, делали (целые игрища рыцарские были в совхозе с участием человек 30-ти детей от 8 до 14 лет), но я как-то не очень любил эти древние забавы, наверное потому, что был тогда самый младший и меня любой мог легко заколоть. Впрочем, однажды, я увлекся метанием топора. Я занимался этим с каким-то недетским упорством на протяжении нескольких недель, и достиг высоких результатов: мог отрубить любой сучок на дереве с расстояния в 15 шагов. В моих руках топор стал серьезным оружием. Особенно тяжело досталось старому тополю в полисаднике. Мне кажется, что я и сейчас смог бы воткнуть топор в дерево с 10 шагов.
Рогатки двух видов: легкая и тяжелая. Легкая из аллюминиевой проволоки с резинкой от трусов (само собой, не вся резинка, а одна ниточка) и пульками из проволоки же. Хороша для игры, в которой разрешено стрелять друг по другу. Но все равно больно бывает. Ну, а тяжелая, деревянная рогатка с резинкой из трубки от доильного аппарата, с кожаной заплаткой – это страшное оружие – для воробьев, галок. Помню, однажды мы с Сашкой стояли под деревом, огромной липой, и я просто так стрельнул вверх (ну, не совсем просто так, а послушать, как камешек шуршит сквозь листву). И вдруг сверху прямо к нашим ногам свалился воробей. Я его поднял, а он улетел прямо из рук: очухался. А однажды заплатка завернулась, и камешек стрельнул в обратную сторону, прямо мне в лоб: больно было и потом шишка на лбу.
Если раздобудем карбид (сварщики вываливали отходы, там всегда что-то оставалось, булькало), делали гранату, довольно-таки опасную штуку. В бутылку наливаешь наполовину воды, засовываешь травы так, чтобы образовался сверху воды слой травы, и на него осторожно бросаешь через горлышко несколько камешков карбида. Забиваешь кирпичом деревянную пробку плотно – все, граната готова к бою. Надо потрясти, чтобы карбид утонул в воде, и бросить, лучше всего в воду: во-первых, чтоб не разбилась, во-вторых, взрыв красивее смотрится в воде. Тут самое главное - терпения минут на пять. Иногда не взрывается, выбивает пробку. Один раз другу рядом со мной осколком стекла сильно порезало руку. Сейчас это делают с пластиковыми бутылками и вместо карбида сухой лед (твердый углекислый газ): осколков нет, и звук сильнее.
Чтобы сделать простейшую ракету, нужно всего две вещи: спичка и кусочек золотца (так мы называли фольгу от конфет). Обертываешь головку спички золотцем и все – ракета готова. Ее нужно установит наклонно, подогреть другой спичкой головную часть – летит где-то на метр-два. Ерунда, конечно, но красиво и много можно напускать. Гораздо серьезнее ракеты из гребешка или расчески (не из любой, только роговой). Но гребешки найти трудно. Из одного зубчика летает метров на пять, из спинки – долго и красиво, только беспорядочно. Даже если делать проволочную стартовую установку, потом все равно начинает вилять. До сих пор не понимаю, почему настоящие ракеты так прямо летают.
Что-то вроде бомбометания напалмом: на палку наматываешь полиэтилена побольше, поджигаешь и все – ты уже бомбардировщик. Ходишь и все подряд бомбишь горящими капельками. Самое приятное тут звук: вэу, вэу. По воде хорошо. По сухим листьям. Такой штукой можно что угодно поджечь. На воде можно образовать горящий остров (она не тонет).
Пугачи, пистолеты, пушки…
Но тут везде нужны спички. Они у нас были и порохом, и тротилом, и одним из видов, кроме гребешков, ракетного топлива.
Я уже знал, что мы летаем в космос.
А однажды на нас напали китайцы, кажется, 74 год, мне бабушка сказала, Матрена Семеновна. Мы, дети, считали врагами немцев и потом китайцев, а к американцам было сложное отношение, скорее как к слабакам, но с оттенком, что может это и вообще не враги: судя по этому ощущению, наверно, было время разрядки напряженности. О немцах помню такой момент:
Вот, если перед тобой щас будет немец, что ты сделаешь,- говорит мне 10-ти летний ребенок. Я, 6-летний, отвечаю: сразу убью его (показывая, как я это сделаю). Он говорит, а я тебя убью. У меня шок. Десятилетка, насладившись моим шоком, с удовольствием объясняет: Это мог быть гэдээровский немец! И тут я узнаю впервые в жизни, что немцев две страны, хорошие и плохие.
Однажды мы устроили с ребятами из нашего совхоза целую морскую баталию. Как сейчас помню эту лужу, все ее изгибы, лагуны, бухты, острова, эсминцы, крейсеры…
Было израсходовано около 30-ти коробков спичек. Один из Москвы, Володя, сказал: «Я - адмирал Федор Иванович Ушаков», - и сделал залп из шести связанных вместе проволокой пушек.
У нас в совхозе летом много отдыхало детей из Москвы. Мне почему-то очень запомнилось тогда, что Володька назвал полное имя, отчество и фамилию адмирала...
Глава 2
Технологии
Из старых аккумуляторов вытаскивали свинцовые сетки, похожие на вафли, разжигали в роще костер, мяли и плавили их в консервных банках с деревянными ручками, вставленными в не полностью отрезанные крышки банок. Тут же на земле выдавливали формы в виде пистолетиков, разных фигурок, лили туда расплавленный свинец, все чумазые с обожженными пальцами. Однажды решил я расплавить алюминиевую пудру в той же консервной банке дома на кухонной газовой плите. Алюминий, нагревшись, не будь дураком, вступил в реакцию с атмосферным кислородом, банка расплавилась и горящая пудра вывалилась (именно не высыпалась, так как она спеклась, а упала со стуком) на деревянный пол. Ну, ничего, в этот раз обошлось без пожара. А вообще пожары были… Но это другая тема.
А потом мы с Сашкой занялись самолетами.
Вечером мы собирали их во дворе из реечек и бумаги, капали казеиновым клеем в места сочленений элеронов и шли спать. Утром вскакивали с радостным предощущением, выбегали во двор и… находили разбросанные деревяшки, порванную бумагу и куриные следы. Стали клеить самолеты повыше на верстаке, куда куры редко достают. Но навсегда куры остались нашими главными врагами в деле клейки самолетов. Может быть, они мстили за то, что сами разучились летать.
Принцип был в том, чтобы самолет долго летел. Мы пускали их с чердачной лестницы. Лучше всего, если самолет застревал в яблоне в саду: это означало удачную аэродинамическую находку.
В следующий приезд Сашка привез из Москвы идею резинового мотора. Эпоха планеров закончилась, наступила эпоха винтовых самолетов. Часами аккуратно вытаскивали резинки из ленты от трусов, их надо было штук десять на мотор (можно было достать в городе и настоящую авиационную резину, но мы летом жили в деревне). Винт клеили из пробки в головной части, реек и бумаги. Между винтом и пробкой прокладка из нескольких кружочков жесткого полиэтилена для скольжения. Как следует закрутив винт, пускали: самолет некоторое время даже набирал высоту, потом планировал. Мотор работал секунд пять. Все равно, здорово. Резиновый мотор – самый легкий в мире мотор. Однажды я сделал максимально сильный резиновый мотор, какой только мог не сломать фезюляж. Закрутив до отказа винт, пустил самолет с обрыва над рекой (была зима). Самолет полетел почти вертикально вверх с энергией ракеты и, набрав метров десять высоты, камнем ринулся вниз и вдребезги разбился об лед. Я посчитал, что это предел возможностей резинового мотора и больше уже им не занимался.
Свистки из ивы, снежная яхта, лепка из глины, раскраска, вертолет из жести, трактор из катушки…
Вообще катушка была для нас очень ценной вещью. Я всегда внимательно следил, как кончается нитка на катушках у мамы, чтобы, когда кончится, с облегчением положить ее себе в карман. Катушка сулила радость творчества. Как-то я приспособил ее и для арбалета. Но это потом, а совсем маленьким я обычно делал из катушки трактор. Для этого нужна была резинка и две оглобли. Резинка просовывалась в отверстие катушки и цеплялась за оглобли. Потом одна оглобля закручивалась, трактор ставился на пол и он полз. Для лучшего сцепления с грунтом края катушки вырезались зубчиками.