Холодно нам на свете,
Даже когда жара.
Мы слишком злые дети
Выросшие вчера.
Мы до сих пор незрячи,
Хоть и провидим суть…
Будет ли все иначе?
Может, когда-нибудь?
Холодно – даже вместе,
Вот и во взглядах лед.
В смерти, а может – в мести
Может быть, повезет.
Мир – черно-белой резью…
Призраки не страшны…
Кто ты? О чем ты грезил?
Кем ты пришел с войны?
Мир черно-белой вязью
Неба и воронья…
Кровь обернется грязью –
Вражья, моя, твоя.
Кровь обернется прошлым,
Зло опадет золой.
Может, однажды все же
Станет и нам тепло?
пятая глава:
http://www.proza.ru/2013/05/20/2026
«Горный кнут» сухо щёлкнул! Приклад, удивительно легко, треснул Лантильду в плечо, а из ствола, с ужасным гулом, вылетела заклёпка, что врезалась в грудь Пинчера!
И вылетев из его спины, помчалась к потолку, оставляя за собой след из капель крови!
Пинчер покачнулся и начал падать на Лантильду, но эльфийка перекатилась через плечо и вскочила, с ужасом глядя на человека, что рухнул на пол, и, перевернувшись на спину, уставился в глаза Лантильды ненавидящим взглядом!
В ушах Лантильды зашумело, весь мир расплылся перед её глазами, а живот скрутили страшные судороги, но она, не отрываясь, смотрела на Пинчера. Виски страшно заломило, и Лантильда поняла – ещё чуть-чуть и она потеряет сознание.
Пинчер приоткрыл рот, выплевывая кровь, а затем его глаза остекленели – последнее, что в них погасло – была ненависть!
Пол качнулся под ногами Лантильды, и она вдруг обнаружила, что стоит на коленях, и смотрит в пол. Живот девушки сводило судорогами, но поскольку она уже больше суток ничего не ела, то с тошнотой справлялась без труда. На лбу Лантильды выступила ледяная испарина, а в носу ужасно свербело, словно она была готова вот-вот разрыдаться.
«Я его убила», мелькнуло в голове девушки, прорвавшись сквозь липкий туман ужаса и шока. « Я его убила!».
«Дэцимэ» морально готовили Лантильду, что вполне вероятно ей придётся забирать чью-то жизнь, чтобы самой не погибнуть, но как это бывает сплошь и рядом – теория и практика, в сравнении, оказались категорически разными.
Лантильда не знала, сколько она стояла на коленях возле тела убитого ей человека, но затем кое-как взяла себя в руки.
Кое-как, поднявшись, Лантильда пыталась сосредоточиться на более насущных делах – например, остаться в живых, хотя бы. Первым делом она сорвала с пояса Питера инструмент, который подобрала в городе Ушедших.
Подобрав «Горный Кнут», она вспомнила, как Джэллико взводила его и начала вертеть рычаг, пока металлическая тетива не натянулась до упора, а в цевье не раздался странный щелчок.
Лантильда посмотрела в щель и, убедившись, что грозная заклёпка встала на своё место, выдвинувшись из цевья, и последовала прочь из зала, где лежал, в луже крови, Пинчер.
Руки Лантильды сильно дрожали – так, что она с трудом удерживала арбалет. Однако бросать орудие девушка не спешила – даже такое страшное и неуклюжее оружие давало девушке хоть какое-то успокоение, хоть как-то позволяло сдерживать себя.
Лантильда не успела удрать далеко, как до неё донеслись ужасные вопли и угрозы, в которых обещалось сделать с ней что-то очень-очень ужасное. Голос Андрея она узнала моментально. И можно было не сомневаться, что месть брата Пинчера будет УЖАСНА.
К счастью этот город Ушедших был, воистину, бесконечным – огромный лабиринт, со множеством переходов и тайн, где можно было спрятаться или укрыться. Лантильда быстро заблудилась, но, судя по звукам за спиной, погоня тоже.
Остановившись у стены, Лантильда вскинула голову и принялась рассматривать потолок.
И тут её глаза полезли из орбит, поскольку она увидела такое зрелище, какое не каждый день увидишь – из вентиляционной шахты вылезла Мария и, цепляясь за потолок своими чудными лапами, пробежала по нему словно по полу! Затем она спрыгнула с девятиметровой высоты, и мягко приземлившись на пол, хихикнула.
- Не трогай меня!!! – крикнула Лантильда, наставляя «Горный кнут» на «прелестницу».
- А то что, убьешь?! – вскинула брови «прелестница», и мило улыбнулась. - Уже боюсь, ага. Сейчас умру от страха, не сходя с места.
Из-за её спины появился длинный, жуткий хвост, украшенный жалом. Он, словно хищная змея, изогнулся, готовясь к удару. Правда чтобы ударить, «прелестнице» надо было подойти на пару метров – а с такого расстояния Лантильда имела шансы попасть даже из «Горного кнута». Впрочем, Мария не очень-то на это обращала внимание – создавалось впечатление, что она вообще не боится Лантильды. И вполне возможно, что в отличие от Пинчера, одной заклёпкой её было не убить.
- Андрей!!! Сюда!!! – крикнула «прелестница».
- Чё реешь! Она услышит!!! – донеслось откуда-то из коридора.
- Да тут она, тут! Правда, вооружена, но я её сейчас обезоружу, - равнодушно отозвалась Мария.
Тон голоса и сами слова убедили Лантильду, что этих людей и «прелестниц» она сроду не напугает – Пинчера погиб исключительно по той причине, что недооценил девушку.
- Наивная, глупая девчонка. Я говорила, что тебя надо убить сразу, как ты появилась в Дэнд-Арэй, но мне говорили, что это делать преждевременно! – «прелестница» облизнула полные губы раздвоенным языком, – ты слишком нравишься нам. Есть в тебе что-то такое врождённое. Тобой хочется владеть – но не убивать...
Затем она резко ударила хвостом и тут же метнулась вправо. Лантильда не купилась на этот трюк и успев поймать «прелестницу» стволом надавила на скобу!
«Горный кнут» жестко и громко щёлкнул, вышвыривая заклёпку, но та прожужжала, чуть ли не в четверти метра от «прелестницы» и впиявилась в стену!
- Ну, вот и всё, маленькая дрянь! – «прелестница» выбила у Лантильды арбалет.
Затем она уставилась в сторону от Лантильды, и на её красивом лице появилось выражение изумления – но не страха. Лантильда отметила именно это – Мария не испугалась, она УДИВИЛАСЬ!!!
В следующий миг из коридора выскочил кумбханда, что со всего маху вонзил в грудь Марии когти рук, и, тут же, резкими движениями, вбил «прелестнице» в живот, снизу, когти, что росли у него из таза, а затем, вцепился в горло несчастной жвалами!
Лантильда попятилась, с ужасом взирая на то, как кумбханда, свирепыми ударами лап, превращает «прелестницу» в какое-то месиво! Она рухнула на пол – ноги от такого ужасного зрелища подкосились, и поползла прочь от Садовника.
Затем Садовник повернулся к Лантильде и та, спешно, начала перезаряжать «Горный Кнут» не отрывая взгляда от кумбханды, что двинулся к ней, с явным намереньем оборвать все выступающие части тела!
В этот самый момент в зал влетел Андрей, с топором наперевес!
Лантильда, при виде воина, что примчался чинить с ней разборки за убитого брата, обрадовалась, как никогда на свете! И не без основательных причин.
Воин явно был намерен встретить тут одну слабую эльфийку и, без труда совершить с ней что-то совершенно чудовищное. Но он и подумать не мог, что натолкнётся на Садовника, коий уже успел убить «прелестницу»!
Кумбханда резко развернулся, вскидывая лапы над головой, и двигаясь вперёд, к Андрею. Тот вскинул топор и двинулся вперёд, явно не намереваясь отступать перед могучим чудовищем.
Кумбханда налетел на Андрея, но тот встретил его мощным ударом рукояти топора в лоб, заставив отшатнуться! Отскочив, Андрей, со страшной силой, взмахнул топором снизу вверх, снося противнику ногу!
Острейшее лезвие рассекло и кожу, и плоть и мускулы! Кумбханда, лишившийся ноги, покачнулся и грохнулся на пол, но тут же упёрся в пол лапами, что росли у него из таза, и яростно ткнул Андрея в бедро когтем! Андрей зарычал от боли – когти поразили его точно меж доспехами, но, несмотря на это, не отскочил, а пошёл в наступление!
Лантильда увидела, как Андрей, деловито, рубит кумбханду на части, но тут же заметила, что к убиваемому демону из того же тоннеля мчатся на помощь другие кумбханды!
Откуда тут взялись Садовники, Лантильда не знала, но расспрашивать как-то не было желания. Она развернулась и побежала прочь. За её спиной послышался топот – Андрей бросился догонять её, но на полпути был перехвачен кумбхандами. Правда остановить такого здоровенного воина они, сразу, не смогли, да и на помощь Андрею уже спешили другие дезертиры. Все они были, как назло, для кумбханд, хорошо вооружены и закованы в доспехи.
Впрочем, кумбханды не ведали страха. Они не отступали, не могли убежать – они могли только вступить в бой и умереть. Или победить.
Без страха, без сомнения, без размышлений – они повернулись и напали на людей!
Лантильда успела заметить, как кумбханда, которого четвертовал Андрей, дёргается, переваливается на спину и начинает вставать. А из его обрубков, стремительно, прорастают отрубленные конечности!
Живучесть кумбханд поражала – как вообще с ними можно воевать?
Лантильда юркнула в какой-то коридор и, споткнувшись, обо что-то, растянулась на полу.
Споткнулась она не обо что-то, а о целый труп. На полу лежало тело человека с оторванной головой, причём голову, судя по виду, просто размозжили ударом титанической силы! Однако на теле уцелел лук и стрелы.
Сорвав лук и колчан со стрелами, Лантильда скользнула в глубины коридора, надеясь, что сумеет удрать от этого кошмара!
Щёлк! Стрела щёлкнула о камень и отлетела!
Лантильда нырнула за первый попавшийся столб и, натянув тетиву, крикнула, срывающимся голосом:
- Пожалуйста! Не надо!!!
- Не надо что? – раздался в ответ жутко знакомый голос.
- Джэллико! - Лантильда выглянула и увидела Джэллико, что стояла во весь рост, держа стрелу на тетиве.
Женщина была жива и даже, на первый взгляд, не особо и ранена, хотя крови на ней было немало - видимо она сумела, каким-то образом отмахаться от убийц. Лантильда даже догадывалась как – из-за спины Джэллико торчала рукоять волшебного молота Пиита. Вот значит кто убил того горемыку, чей лук Лантильда уволокла себе. Да уж.
- Не заставляйте меня убивать вас, прошу! – крикнула Лантильда, искреннее не желая доводить дело до смертоубийства – ей и Пинчера, за глаза, хватило.
Джэллико, криво, усмехнулась, но тут Лантильда всадила ей стрелу точно в лук, что та сжимала в руке, угодив в нижнюю часть! От страха эльфийка не промазала.
- Блин! – Джэллико уставилась на обломки лука и посмотрела на Лантильду, но не сделала ни одной попытки спрятаться за хоть каким укрытием. – Ну?! Чего ты ждёшь?!
В её голосе была какая-то жуткая обречённость. Лантильда не сразу поняла, что Джэллико СОЗНАТЕЛЬНО подставляется под её стрелы!
- Я жду, чтобы вы поняли! – Лантильда подняла лук. – Я убила Пинчера! И не хочу... повторять это!
- Убила этого урода? Молодец, - усмехнулась Джэллико. – Послушай, давай дружить! Я выведу тебя отсюда. Кумбханды всё равно прикончат нас! Они рвутся сюда всей стаей!
- Почему?!
- Это всё из-за башни...
Голос Джэллико был заглушен оглушительным скрипом гнущегося металла, что донёсся откуда-то из глубин базы.
- Проклятье! Они рвутся сюда! Уходим!
Лантильда, не колеблясь, бросилась за Джэллико. Неизвестно что тут творится, но она не хотела тут оставаться!
Вся база гудела от топота ног и криков. Как поняла Лантильда, люди били «боевую» тревогу, спешно вооружаясь, облачаясь в доспехи и расхватывая оружие!
Пробегая мимо какого-то балкона, Лантильда глянула вниз и увидела жутковатое зрелище – внизу, около громадных ворот из толстых пластин стали, спешно выстраивались дезертиры, что быстро формировали «стальную стену» - ряд щитов и грозные копья, что торчали над щитами.
Зрелище было настолько необычным, что Лантильда остановилась и уставилась вниз. Джэллико дёрнула её за руку, но тут по залу раскатился такой грохот и гул, что девушка, рефлекторно, вжалась в пол.
Грохот повторился ещё раз, а затем, с жутким грохотом и треском, обвалилась целая секция металлической брони и в зал, прямиком на солдат, из тьмы города Ушедших бросились кумбханды! Их было много! Так много, что Лантильда не поверила своим глазам! Огромная армия Садовников, в несколько с лишним сотен кумбханд, свирепо помчалась на выстроившихся для встречи столь неприятных гостей людей!
Среди кумбханд выделялся один экземпляр – высоченный, под три метра, с серой кожей, в пурпурную крапинку! Он двигался неторопливо, но при этом производил впечатление несокрушимой скалы!
Кумбханды налетели на людей, но те, разбившись в «звенья» по пять и, сцепив краями щиты, встретили их мощным ударом, что отбросил Садовников прочь! Лантильда много слышала об умении людей бить щитами противника. Эту тактику они разработали и усовершенствовали за сорок лет войны.
Щит в армии людей – это не только средство защиты, но и средство нападения! Причём крайне эффектное! Люди умели сцеплять краями щиты и, с удивительной синхронностью, наносить удары! В такой удар, как правило, вкладывалась масса тел нескольких человек, облачённых в броню и кольчуги – сила удара была такова, что сшибала с ног даже всадников на конях, если те, по наивности, думали, что кавалерия обязана пугать пехоту, а не «взламывать» её строй.
Только прямой удар «клиньев» (эльфы называли такие построения «кабанами») тяжёлой кавалерии закованной в металл, разрывал такой строй и рассеивал его. В остальном даже эльфийские лучники были бессильны против грамотно организованной и выстроившейся в ровную «стену» пехоты.
Кумбханды откатились прочь, но от драки, конечно, отказываться не спешили. Они, было, направились на противника снова, но тут тот гигант, с пепельной кожей, издал грохочущий рык, и первые ряды Садовников отошли.
А из-за их спин показались странные существа – Лантильда выпучила глаза, не веря им!
Это были похожие на людей существа, если, конечно, какой-то больной на голову псих способен вообразить себе человека растолстевшего до такой степени, что он вынужден перемещаться вперевалочку. Вместо передних рук у него были длиннейшие когти в полтора метра! Существа, грозно переваливались с ноги на ногу и решительно, словно самоубийцы, бросились на «стену».
Лантильда, если честно, даже приблизительно не могла понять принципа тактической атаки таких вот чудищ – что они будут делать? Бросятся на людей и повиснут на копьях, своей массой ломая их и пробивая бреши в щитах? Это был единственно логичный вывод, поскольку Лантильда видела, насколько эти существа массивные. Но так же она знала, как умеют работать щитами и копьями люди – и не верила, что те не сумеют отразить столь яростный удар!
Однако эти толстые, странные создания продемонстрировали кое-что, что абсолютно выбивалось за рамки обыденного.
Они бросились вперёд, повисли на копьях и взорвались!
Лантильда и Джэллико прижались друг к другу, когда огромные туши взорвались, разбрызгивая во все стороны потоки жёлтой, вязкой субстанции! Сила взрыва была настолько чудовищна, что расшвыряла во все стороны десятки людей из первых двух рядов!
В одну секунду строй щитов был разорван, разломан, превращен в какие-то кровавые ошметья металла и плоти!
И тогда в бой двинулись кумбханды! Они шли стремительно и решительно, настроенные на убийство. На сей раз, сила была на их стороне.
Лантильда посмотрела на Джэллико и, с удивлением, заметила, что у той какое-то застывшее лицо, словно она, мучительно, думает о чём-то.
Сейчас можно было бросить её, спасаться самой, но Лантильда не могла. Это было глупо, но она чувствовала какое-то необъяснимое чувство доверия к женщине – та была единственным союзником в этом ужасном аду!
***
Джэллико затащила Лантильду в какой-то небольшой зал, заваленный инструментами, верстаками и украшенный портретом самой Джэллико. С портрета на Лантильду смотрела миловидная блондинка, с очень белой кожей и красивым личиком. Девушка была облачена в какой-то дорогой костюм, и выглядела очень даже благородно.
В картине угадывалась рука Марии. Видимо «прелестница» подрабатывала в свободное время художницей, что было понятно, если вспомнить её работу в Дэнд-Арэе.
Джэллико, спешно облачилась в поддоспешный комбинезон и указала Лантильде на стол, заваленный оружием. Там Лантильда разжилась несколькими колчанами, что спешно набила стрелами, из закромов Джэллико – видимо та делала для дезертиров оружие и вообще отвечала за починку и ремонт их брони и оборудования.
Джэллико облачилась в более серьёзный кожаный доспех-бригантину, армированный пластинами брони, и навесила на руку щит. Лантильда, прикинув шансы на встречу в коридорах обитателями этой базы, пришла к выводу, что напороться на кумбханд тут гораздо проще, чем на людей и протянула девушке оружие Ушедших.
- Это хирургическая штука. Она режет любую плоть.
Джэллико тюкнула по металлической пластине верстака и инструмент Ушедших отскочил, не оставив и царапины на металле. Затем Джэллико рубанула себя по рукаву куртки и, к удивлению Лантильды, инструмент, без сопротивления перерубающий прочные лапу кумбханд, отскочил от оловянной пуговички на рукаве бригантины.
- А, обычный секатор, только ориентированный на рассечение органики. Против металла и неорганики он ничто. Ну ладно, на безрыбье и рак рыба, против кумбханд пойдёт, - проворчала Джэллико. – Редкая и чудовищно дорогая вещь. Такие артефакты практически невозможно встретить.
- Как вы хотите уходить отсюда? – проговорила Лантильда, прижимая уши к голове.
- Я – никак, - очень странно сказала Джэллико. – А вот тебя нужно вывести отсюда. В подземельях есть подземелье, откуда ты можешь уплыть по реке. Это один из путей, по которым наша армия доставляла сюда продукты и материалы в прошлом. Отправляемся...
Именно в этот самый миг, ни раньше, ни позже, дверь треснула, и туда вломился кумбханда!
Причём это был тот самый, пепельный монстр, в пятнах! Лантильда, даже не успев толком испугаться, по правде говоря, после всего, что она успела пережить, кумбханда был просто таки родным и любимым, всадила ему три стрелы в глаз! Промазать она не сумела – руки действовали без участия разума.
Садовник издал мрачный рык и бросился на добычу, лихо ударив когтем! Лантильда увернулась – только самый кончик острейшего коготка скрипнул по доспеху, а Джэллико, бросившись вперёд, врезала кумбханде по морде ребром щита и, как и Андрей, взмахнула медицинским секатором сверху вниз, врубаясь в ногу кумбханды и перерубая ему кость и жилы!
Кумбханда треснул Джэллико – девушка успела в самый последний миг блокировать удар, приняв коготь на середину щита – как раз в центр металлической бляшки и, тут же крутанулась вокруг своей оси, подбивая кумбханде ногу и валя на пол! Секач сверкнул как молния, перерубая Садовнику руку у основания, что ничуть того не обескуражило – он не чувствовал боли и шока!
Лантильда вскинула лук, но Джэллико схватила с верстака «Горный кнут» и всадила в кумбханду острый штырь, приклепав его к полу. Остановить кумбханду это не могло – он со скрипом, рванулся вперёд и вверх, сдирая себя с заклёпки, но этого мига Джэллико и Лантильде хватило, чтобы выскочить в другую дверь, что виднелась в конце мастерской.
Лантильда успела заметить, как кумбханда стремительно отращивает отрубленную лапу и как поднимается на ноги, хотя ему эти ноги перерубили – его живучесть была чудовищна! А в мастерскую уже ломились ещё трое кумбханд, а на заднем плене виднелся и тот толстый взрывающийся гигант.
Джэллико захлопнула дверь, а Лантильда задвинула засов и, делая глубокий вдох, чтобы унять страх, выдохнула:
- Ненавижу этих уродов!
- А где ты их успела выглядеть? – удивилась Джэллико.
- Так это же вы ту бурю напустили, под прикрытием которой меня уволокли. Да и потом я по их Садам бегала, навидалась.
- А, тот смерч... Нехорошо получилось – там у меня блок рассеивателя полетел, запасного нету, башня вразнос пошла. А кумбханда, видимо, за тобой пришёл. Они ведь до «прелестниц» сами не свои.
- Да я ведь не «прелестница»!
- Видимо есть в тебе что-то, отчего он путает тебя и Марию. Точнее уже не перепутает. Марии то нет.
Лантильда прикинула, что же в ней может быть такого необычного, что вызывало у кумбханда столь неоднозначную реакцию? И тут она припомнила – есть кое-что.
«Прелестница» отравила Лантильду своим нейротоксином. А этот нейротоксин, помимо всего прочего, «гасил» негативные последствия того необъяснимого Зова, что излучали Сады Чайтрэрадха. А кумбханды всеми силами старались как раз и избежать того, чтобы кто-то мог избегнуть последствия их влияния. Кроме того они чувствовали телепатические переговоры «прелестниц» и немедленно приходили карать их носителей!
А ведь Лантильда видела во сне «прелестницу», если это был сон, а не навеянный морок!!!
Всё вставало на свои места. Получалось, что кумбханда пришёл в Дэнд-Арэй не просто так! Его заманили или просто случилось какое-то такое стечение обстоятельств, что он принял Лантильду за «прелестницу». Кто знает, чем он пользуется в быту – такие существа, как кумбханда, больше доверяют своим чувствам, чем глазам! Недаром наёмники писали, что кумбханда сильно теряется, увидев перед собой отравленного нейротоксинами «прелестниц» человека или эльфа – видимо, он настолько зациклен на «прелестницах», что его сбивает с толку те, кто пахнет как они, но при этом выглядят не как эти демоницы. Что, правда, не помешало кумбханде похитить Лантильду из Дэнд-Арей.
Оставалось только гадать, что там произошло, в Дэнд-Арэй. Но только сейчас Лантильда поняла одну истину – Мэнтат живёт рядом с каким-то чудовищно опасным местом!
Нельзя сказать, что она и раньше этого не понимала, но к герцогству Вэндиго она относилась спокойно, поскольку с самого детства знала, что там, конечно, нечисто, но всё же ничего страшного нет – поскольку Мэнтат сто лет соседствует с ним и хоть бы хны. А тут получается, что под боком у эльфов настоящая огненная мина для подрыва стен и никто не знает, как долго будет тлеть пропитанный маслом фитиль.
Джэллико пробегала по каким-то коридорам, заваленным мусором, таща за собой Лантильду. Пару раз они пробегали мимо уже знакомых Лантильде каменных столбиков, увенчанных сферами из синего стекла. Джэллико объяснила, что это Стражи. Защищающие от Зова психику людей артефакты.
Из этих слов Лантильда поняла, что люди гораздо больше знают о Вэндиго, чем сами эльфы, раз даже придумали, как блокировать Зов и стать, на время, невидимыми для Садовников, пока не произошло что-то такое, что разъярило их до последней степени.
Пару раз они встречались на изрубленных в клочья кумбханд, причём рубили их так качественно, что они уже не могли регенерировать. Попадались так же и кучи металла, в котором можно было опознать оружие и доспехи – видимо кумбханды утаскивали убитых людей, чтобы украшать ими свои Сады.
Впрочем, большая часть людей сумела организованно отступить – Лантильда и Джэллико, шлёпнувшись на животы и утаившись в тёмном месте, видели, как мимо прошёл отряд солдат, прикрывшихся щитами, ощетинившихся копьями, отбивающиеся от кумбханд!
Садовники нападали на них, но натыкались на копья и щиты и отбрасывались прочь. Несмотря на то, что солдаты были дезертирами, кое-что они умели, и помнили – и отступали согласно правилу пехоты – «равняемся на слабого».
«Дэцимэ» рассказывали Лантильде, что пехота всегда «держит равнение на слабаков» - на самых слабых своих солдат, если те вдруг как-то окажутся в ряду пехоты. Смысл этого выражения прост – ни при каких обстоятельствах люди не должны себе позволить разорвать строй. Пока люди стоят «стеной», прикрывшись щитами – никакой лучник их не пристрелит, разве что случайно попадёт, или вместо катапульты баллисту возьмёт.
Сейчас Лантильда видела суровость этого выражения – разлютованные кумбханды напали на людей, но натыкались на копья, что отбрасывали их, или слитный «хлопок», двух-трёх щитоносцев, что, зацепив щиты краями, били Садовника по морде, и отшвыривали прочь, заставляя его, озаботится регенерацией переломанных костей по всему фасаду туловища.
И всё же люди отступали – крайне необычный враг им попался – кумбханды регенерировали повреждённые части тела, отращивали руки и ноги, причём с умопомрачительной скоростью!
Лантильда сама видела, как один кумбханда. Оставшийся без руки и ног, превращённый в какой-то обрубок, уже через некоторое время встал, но свежеотращённых ногах, а затем из его обрубков выскользнули мощные лапы с когтями!
Ни одно живое существо не могло обладать ТАКОЙ регенерацией! Кумбханды были не простыми живыми существами – они были СОЗДАННЫ.
- Джэллико! – Лантильда сказала это так громко, что заработала подзатыльник от девушки. – Что это за твари? Что тут произошло, что тут делали люди?
Джэллико посмотрела на Лантильду каким-то мёртвым взглядом. Лантильде не нравилось то, что девушка смотрит странным взором – пустым и спокойным, словно смирившись с чем-то кошмарным, ожидающим её впереди.
Шум сражений быстро стих – как и встарь, кумбханды бросили вызов людям и снова их победили. Люди или погибли или покинули базу, оправившись догонять тех, кто успел уйти раньше них. База осталась мрачным Садовникам...
Когда беглянки спустились на несколько уровней вниз, Джэллико ориентировалась по каким-то пометкам на стенах, и вышли в большой зал, где в середине пола был прорублен канал, по которому текла вода. Причём много-много – не иначе Ушедшие сюда одну из горных речек загнали.
Тут было что-то вроде пристани, причем сделанной не так и давно, на ней ещё стояли бочки с каким-то вонючим веществом, сиротливо покачивал стрелой маленький кран, а у пристани стояла куча лодок, обмазанных каким-то жирным веществом, для защиты от пересыхания.
- Помоги мне, - проворчала Джэллико, бросая «Горный кнут» на пристань и хватаясь за одну из лодок.
Она помогла стащить её вниз, столкнуть в реку и прикрутила верёвкой к пристани, чтобы та не уплывала.
Затем она села и заговорила. Лантильда мигом превратилась во слух.
***
Джэллико была родом из очень уважаемой семьи Державы. Потомственные аристократы, благородная кровь, «белая офицерская кость». В общем, у девушки особенно никто не спрашивал, хочет она воевать или нет. Тем более что она ещё с самого юного возраста подавала большие надежды как механик – умела разбирать и собирать обратно даже самые сложные механизмы.
Державе до зарезу требовались профессиональные техники и инженеры – воевать-то, можно научить любого пахаря или работягу, а вот чинить сложные средства связи, ремонтировать корабли, настраивать метеорологические башни и налаживать полевые и осадные орудия – тут нужны были более опытные и профессионально обученные люди. Такие, которых требовалось учить годами, и желательно с очень юного возраста, поскольку «дэцимэ» тоже проявляли повышенный интерес к механикам и инженерам. Чему последние, легко представить, совершенно не радовались. Очень уж острые вопросы были у эльфов к ним.
Но, так или иначе, Джэллико прошла обучение. Ей было всего десять лет, когда она пошла, учится – к тому времени Некроярская Война уже пять лет, как завершилась, но в тылах набирали волнения еретики, а побережье Альбигой стремительно превратилось во второй фронт – вот только воевать пришлось с Мэцеллий. А это был враг опаснее, чем эльфы.
Так что Джэллико попала в самый котёл не самой приятной войны – в Некроярской Войне было хоть известно, кто друг, кто враг. Там всё было просто и понятно. Эльфы – враги. Люди – друзья.
А в Альбигойской Катастрофе ничего понять был нельзя. Там все были врагами.
Лантильда знала о Мэцеллий и об Альбигойской Катастрофе тоже знала – отец и прочие герцоги следили за ней с волнением – Мэцеллий был заразой, переносимой Хелион. Так что имелись повышенные шансы, что жители Карверского Хребта могут подбросить пару сюрпризов и в Некрояр.
Однако Хелион на это не пошёл – их логику понять вообще было нереально.
А вот на Альбигойском Побережье дела шли плохо – мало того что Мэцеллий «вспыхнул» внезапно, так ещё он столь стремительно распространился, что захватил огромные территории. Держава успела организовать только карантин, да и то, из-за непродуманности действий всё пошло вкривь и вкось.
Хуже всего было то, что среди людей появились такие, кто начал поклонятся Мэцеллий, считать его богом. Таких людей называли сколоты – «соколы». Поскольку ими управлял какой-то бывший военный – по кличке Сокол.
Самым необычным было то, что Мэцеллий не трогал сколотов, словно чувствовал, что это его союзники. Сколоты, разносили заразу по тылам и уничтожали метеорологические башни. Они были, внешне и внутренне, людьми. Вот только их души и рассудок были сильно изменены.
Основным оружием против Мэцеллий стали именно метеорологические башни. Дело в том, что Мэцеллий был очень уязвим к холоду. Даже десятиградусный мороз уже гарантированно убивал Мэцеллий. Поэтому метеорологические башни были самым важным и, пожалуй, основным противником Мэцеллий – Пояс Снега – цепь метеорологических башен, вымораживал квадратные гектары земли, промораживал землю на десятки метров, заваливал плотоядную грибницу снегом и душил метелями. И всё это – летом!
Альбигойское Побережье было далеко от Карверского Хребта – Хелион не мог помочь своему ужасному союзнику. Однако Мэцеллий мог за себя постоять. Он напускал на людей боевые грибы, поражал плесневыми лишайниками, направлял споры и сражался за свою жизнь с ярость истинного воина.
Инквизиция с трудом удерживала карантин, но сколоты и сумасшедшие люди были постоянной головной болью карантина. Однако самой большой бедой были те, кто эти карантины устанавливал. Инквизиция не могла всюду поспеть и такими проблемами занимались местные органы самоуправления – бароны, графы, герцоги.
В самые первые годы Инквизиторы поимели от этих местечковых феодалов бед больше, чем от самого Мэцеллий. Бароны не очень-то понимали, почему они должны держать в карантине беженцев – ведь гораздо проще убить всех и дело с концом. Не надо тратить ресурсы на прокорм людей и помощь раненым. Да и на Смерть они смотрели как на абсолютную панацею, что лечит все болезни.
Эти дураки никак не могли понять, что для Мэцеллий смерть была – первой ступенькой в развитии! Он паразитировал как раз на мертвецах. Трупы людей, животных и погибшие растения были его силой, его началом, его мощью!
Джэллико начала свою работу как раз в одном из баронств – печально известном Скэринге. Его барон, в открытую, хвастался, что он экономит огромные деньги, убивая беженцев, а, не держит их по паре месяцев в карантине. Соседи кивали, поддакивали но следовать примеру не спешили, с опаской, косясь на Инквизицию, что не любила такие фокусы. Барон имел слишком большие связи, чтобы его можно было вот так сразу взять за химок.
За исправление барона взялся сам Мэцеллий – один из его воинов, убитый и выброшенный в могильник, вместе с несчастными беженцами, «вспыхнул» с совершенно титанической силой!
Злосчастное баронство, два соседних герцогства пали всего за три дня! Остановить такую вспышку сумели только Инквизиторы. Джэллико помогла им собрать метеорологическую башню, чуть ли не из мусора и они сумели устроить в этом регионе климатический катаклизм.
По иронии судьбы сам барон уцелел, но его потом казнили уже Инквизиторы – за нарушение техники безопасности карантина и в качестве примера для других аристократов. Нельзя сказать, что до последних не дошло – очень даже хорошо дошло. По крайней мере, беженцев больше не трогали, и то хлеб.
Однако на Альбигое Джэллико задержалась недолго – её перекинули в Восточные Границы, рядом с Некрояром, где шла настоящая война с еретиками. Там-то Джэаллико и пришлось столкнуться с настоящими проблемами – еретики были простыми людьми. Просто они жили не так, как того требовали от них другие! Тут даже было хуже, чем с Мэцеллий – тот, по крайней мере, был одержим желанием истребить мир! Еретики же просто хотели жить мирно.
И это – стало их преступлением!
Джэллико попала в один из лагерей смерти – концентрационный лагерь, созданный для еретиков.
Сами концентрационные лагеря создавали давно, задолго до Некроярской Войны. Правда в отличие от карантинов, их делали, чтобы сгонять население в них и мытарить там, до окончания войны. Так боролись с партизанами и разбойниками – помогало неплохо. Лантильда слышала о случаях, когда просто СЛУХИ о том, что в округе будет создан концентрационный лагерь, заставлял местное население выдавать властям разбойников целыми толпами.
Во время Некроярской Войны эльфов тоже сгоняли в такие лагеря, но они получили простое прозвище – лагеря смерти. Смертность там была чудовищна! Неудивительно что эти лагеря, всю войну, подвергались грамотной осаде «дэцимэ», а тех, кто там работал, эльфы расстреливали безо взятия в плен.
В войне с еретиками там вообще не церемонились – уровень смертности в таких лагерях был совершенно сумасшедшим, и Джэлико как-то не удержалась – помогла освободить пленников. Что-то в ней ещё оставалось глупого и романтичного.
Дальше Лантильда знала – Джэллико убежала, но её поймали, наказали – да ещё и татуировку поставили, но затем она снова успела убежать, и долгое время скиталась по миру.
Но затем её нашла Мария. Джэллико не знала, что она «прелестница» это вскрылось чуть позже, но тогда девушке уже было всё равно.
Мария собирала дезертиров и вообще – опытных военных, имеющих проблемы с законом, для того, чтобы совершить какую-то диверсию в Некрояре. Какую – не распространялась.
Джэллико согласилась, надеясь, что хоть это будет чем-то понятным. Война, где ясно, кто твой друг, а кто – враг.
В итоге она вернулась на круги своя. Туда, откуда начала – и вновь ей пришлось делать то, чего она не могла простить себе.
***
- Я так и не сумела вернуться туда, откуда хотела начать, – проговорила Джэллико, глядя перед собой. – Я считала, что сумею сохранить хоть что-то, но в итоге потеряла всё.
Лантильд, прижав уши, смотрела на офицера Державы и пыталась разобраться в своих чувствах. С одной стороны – это был враг, причём самый настоящий – офицер вражеской армии. Пусть и дезертир, но всё же... Джэллико была врагом Некрояра, ибо она, как ни крути, уже успела сделать кое-что. Она помогла проникнуть в замок Марии и убить Зарю. Джэллико несла ответственность за многое.
Дезертиры не успели совершить преступления против Некрояра – а Джэллико – успела.
- Когда у тебя нет ничего, то у тебя остаётся честь. Когда у тебя нет чести – ты ничто, - проговорила Джэллико. – Ты должна сделать что-то. Предупреди своих «дэцимэ», пусть они выручат этих арианэ. Пусть сделают то, что не сумела я!
- Погодите! Поплывём вместе! – проговорила Лантильда. – Я могу замолвить за вас словечко, перед отцом! Отправляемся в Мэнтат!
- Ты не понимаешь, - проговорила Джэллико вставая, и подбирая заклёпочный арбалет. – Тут дело не в том, что хочет твой отец. Дело в том, чего хочу я! У меня нет ничего! Я потеряла семью, своё имя, свою честь – все, что было мной!
- Но вы можете снова начать всё заново! Это не выход! – прокричала Лантильда, начиная понимать, к чему стремится Джэллико. – Неужели вы не понимаете? Неужели вы не хотите попробовать начать жить заново?!
- Это невозможно, - глаза Джэллико совершенно опустели. На Лантильду смотрел живой мертвец.
- Неужели у вас не осталось ничего, ради чего стоит жить?!! – закричала Лантильда.
На какой-то миг в глазах Джэллико что-то мелькнуло, и она задумалась. Но потом опустила голову и покачала головой.
- Нет.
- Да послушайте же...
В следующий миг Лантильду сцапали за плечо и, приподняв над пристанью, швырнули в лодку.
Затем Джэллико рассекла верёвку секатором Ушедших, и бросила инструмент в лодку, вместе с каким-то конвертом
Лодка поплыла прочь. А Джэллико, посмотрев на Лантильду, криво улыбнулась, сняла с плеча «Горный кнут» и, отрешённо глядя перед собой, приставила его ствол к подбородку...
Лантильда не выдержала и отвела взгляд.
Гулкий хлопок арбалета раздался тогда, когда лодка, увлекаемая течением, нырнула в глубины подземного города.
Шестая глава:
http://www.proza.ru/2013/05/22/1599