Комната. Под журнальным столиком лежит Леопольд Арнольдович Квас-Сосецкий. Он в пиджаке, в брюках и при галстуке. Похрапывает. В окно вливаются лучи утреннего солнца. Леопольд Арнольдович пошевельнулся, открыл глаза.
КВАС-СОСЕЦКИЙ (удивлённо и слегка испуганно): Что?.. Как это?.. Где я?..
Он пытается сесть, ударяется головой о столик.
КВАС-СОСЕЦКИЙ (уже полностью испуганный): Ма… мама… Где я?.. Неужели меня закопали живьём?..(кричит громче): Люди!.. Спасите!!! Это ошибка!!! Я ещё живой!!!
Стучит руками и ногами в столик. Со столика на пол падает ваза с цветами. В комнату входит жена Квас-Сосецкого Настурция Егоровна. На ней бордовый шёлковый халат с драконами. Леопольд Арнольдович видит только её голые ноги.
КВАС-СОСЕЦКИЙ (спокойнее, раздумчивее): Нет, кажется, я не в могиле… Это Зинкины ноги… Значит, я с юбилея поехал к ней домой… (зовёт): Зина, ты?.. Помоги мне выбраться отсюда…
Настурция Егоровна отодвигает стол.
НАСТУРЦИЯ ЕГОРОВНА (зло, гневно): Зинка?! Значит, её, твою ****ь, зовут Зинкой?!
КВАС-СОСЕЦКИЙ (испуганно): Настуся?.. Ты?.. Как ты тут очутилась?..
НАСТУРЦИЯ ЕГОРОВНА: Он ещё спрашивает… Я у себя дома, а вот ты откуда припёрся вчера вдрабадан пьяный… От Зинки?.. С нею ****овал, сучара? Убью! Век воли мне не видать! Убью!
Она пинает продолжающего лежать Леопольда Арнольдовича.
КВАС-СОСЕЦКИЙ: Какое ****овал, Настуся… Больно же… Не пинайся, прошу. Мы праздновали Машкин юбилей, любовницы губера. Двадцать лет девке.
НАСТУРЦИЯ ЕГОРОВНА (снова пинает): А! Праздновал юбилей без меня? Свою жену, побоку?
КВАС-СОСЕЦКИЙ: Ой, больно!.. Настуся, ведь это смешно, чтобы на юбилей своей любовницы губер пригласил нас с жёнами. Он приказал нам быть только с нашими любовницами…
НАСТУРЦИЯ ЕГОРОВНА: И с кем был ты? Кто она? Только не говори, что там ты был один.
КВАС-СОСЕЦКИЙ: Конечно, не один, Настуся. Я же не мог ударить в грязь лицом и выделяться среди товарищей и попросил секретаршу Зину побыть этим вечером в роли моей любовницы. Ой, больно, Настуся… Это же для дела… Прошу, не бей по лицу. Оно же – визитная карточка нашего города…
НАСТУРЦИЯ ЕГОРОВНА: Ты трахал её?! Я спрашиваю: ты трахал эту ****ь?..
КВАС-СОСЕЦКИЙ: Чесслово, Настуся, пальчиком не прикоснулся к ней.
НАСТУРЦИЯ ЕГОРОВНА: Впрочем, чего это я спрашиваю. Где уж там. Ты и впрямь вчера был грязнее грязи… Захотел бы, не смог бы её уделать…
Настурция Егоровна падает в кресло.
НАСТУРЦИЯ ЕГОРОВНА: Ладно, поднимайся, падла. Больше не буду бить. На сегодня хватит.
Леопольд Арнольдович пытается встать, но тут же снова растягивается на полу.
КВАС-СОСЕЦКИЙ (с болью в голосе, жалобно): Не могу, Настуся. Голова трещит… Плесни мне грамм сто… нет… двести водочки… лечебные…
Настурция Егоровна достаёт из бара бутылку водки, наливает полный фужер. Леопольд Арнольдович жадно выпивает его, делает глубокий вдох, садится и прислушивается, как живительная влага вливается в него. Настурция Егоровна идёт к выходу.
НАСТУРЦИЯ ЕГОРОВНА: Я приготовлю тебе ванну, а то ты похож на свинью.
Уходит.
КВАС-СОСЕЦКИЙ (в зал): Ох, и погуляли вчера… Ничего не помню… И зачем я женился на этой суке? Кем она была до меня?.. Ну, просто никем, бывшей тюремной надзирательницей... Интересно, а губернатора тоже колотит жена?.. Наверно, колотит… (Увереннее). Конечно, колотит… Непременно колотит… У неё же разряд по каратэ… (Хихикает).
ЗАНАВЕС