Высоки облака, воздух в небе весенний.
Улетел на рассвете переводчик военный.
Не клиент золотой, не салон бизнес-класса –
На каких-то мешках между боеприпасов.
Рады дом и друзья – «за границей работа!»,
Месит пыльные склоны сапогами пехота.
Где-то там в городах позавидуют люди,
Здесь – самум и барханы, ишаки и верблюды.
Здесь не смокинг атласный, а пятнистая форма,
Не меню в ресторане, а пайковая норма,
Не вечерние вина, а пробитая фляга,
И не стол в кабинете – автомат и присяга.
Здесь и плов не такой и вода вкуса соли,
Пьёшь её, а потом почки ноют от боли.
Здесь опухли глаза от пустынного ветра.
Здесь песочного пляжа – триста пять километров
Где-то – Скайп, Инстаграм, Интернет и общенье,
Здесь – затейливой вязью пишешь распоряженья.
Здесь язык не такой как на кафедре пыльной,
Он не книжный – живой, звучный, сильный, обильный.
Местный житель открыт, в дом зайдёшь - угощает,
Только выйдешь за двор – точно в спину стреляет.
А сегодня за тем глинобитным дувалом
Группа «наших» бойцов пленного расстреляла.
Здесь обмётаны губы непосильною жаждой,
Здесь силач закричит, здесь застонет отважный.
Воет плоть: «Жрать хочу, хоть кус-куса, хоть пиццу!»
Банды сепаратистов вновь штурмуют столицу.
Врёт министр по ТВ: «Нет причин недовольства!»
Шлёт и шлёт донесенья шифровальщик посольства.
Копоть шин подожжёных летит над кварталом.
Трупы рвут на куски стаи мерзких шакалов.
Высоки облака, воздух в небе весенний.
Далеко от родных переводчик военный.
Он вернётся, придёт, отдохнёт, отоспится….
Только в мыслях его – гарь сожжённой столицы,
Только помнит он то, как горят вертолёты,
Всё, что видел он там – до слезы, до икоты –
Не тебе и не мне никогда не расскажет.
Да и как рассказать матом пятиэтажным?