День первый и завтра.
Вылететь в командировку именно 9 мая оказалось настоящим испытанием.
Командировка вылезла совершенно неожиданно и так некстати, вместо приятных и давно планируемых каникул.
Но я проникся серьезностью момента, вспомнил, что не в первой быть на рабочем посту, когда вся страна отдыхает, и даже испытал некоторую гордость. В очередной раз убедившись, что методы психологической защиты достаточное действенное средство для таких случаев. Поэтому, на следующий день, 10 мая, когда предполагался первый день ремонта методической печи, я был внутренне готов к трудовому подвигу (когда ж еще идти на подвиг, как не в такие дни, когда само присутствие на работе, далеко от дома кажется подвигом).
Но вдруг оказалось, что в этот день мы должны были лишь пройти инструктаж по технике безопасности!
Что??? Инструктаж по технике безопасности!??
Да с нашим опытом мы сами кого хочешь заинструктируем, причем, с многочисленными душещипательными примерами из жизни и теоретическими обоснованиями практических навыков!!!
Действительно можете?
Ну, конечно!
Хорошо, я вам верю, давайте Ваши документы, я подпишу так... - сказал нам специалист по охране труда и промышленной безопасности. - На сегодня тогда все...
Вот и готовься после этого к трудовым подвигам...
На улице было жарко, солнце не просто грело, оно не стесняясь пекло. По улицам разливался аромат цветущих акаций и каштанов. И это только весна, что же здесь будет летом?!
Но чувство смутной неудовлетворенности в области желудка заставляет отвлечься от размышлений о погоде.
Обед в расслабляющей обстановке суши-бара оказался неожиданно приятным - блюда вкусные, а уровень цен порадовал своей украинской демократичностью.
Как-то неожиданно вспомнилось, что я так давно мечтал выспаться, и так давно это не получалось, что данная мечта стала казаться несбыточной.
И вот поди ты, в день, когда я готовился к подвигу долготерпения и труда, мы оказались абсолютно свободными уже к обеду. И удачно вспомнив о заветной мечте, после обеда я просто завалился спать!
Это был очень сладкий сон, его приятное течение смогло прервать лишь неожиданно острое чувство голода. Видимо организм, настроившись на трудовой подвиг, в части аппетита не успел перестроиться под изменившиеся обстоятельства, так и оставшись геройским...
И вот теплый ласковый украинский вечер и очаровательный уют летнего кафе мягко принимают меня в свои объятья. В красивую музыку "живого" исполнения вплетаются волнующие ароматы жаренного мяса. Но я никак не могу сосредоточиться на вкусовых впечатлениях, так как непроизвольно отвлекаюсь на многочисленных посетительниц этого кафе. В голове крутится мысль, имеет ли отношение выражение "краткость - сестра таланта" к длине одеяний, проходящих мимо меня молодых жительниц Кривого Рога. "О времена, о нравы" - пуритански размышляю я.
В этих размышлениях о временах и нравах, я и заканчиваю первый день ремонта, читая на сон грядущий очередную мудрую статью многоуважаемого мною Андрея Кончаловского. В этой статье звучит очередная интереснейшая для меня мысль - культура определяет сознание.
При том, что под культурой понимается в первую очередь осознание и соблюдение собственных обязанностей перед обществом, и уж только потом, своих прав.
Которые кстати, следуют из обязанностей.
Засыпающим сознанием я горячо соглашаюсь с этой мыслью, нахожу ей подтверждение в собственном низко культурном и мало ответственном образе жизни. Из которых и проистекают, очевидно, все мои беды.
Но завтра я обязательно постараюсь изменить себя в нужном направлении.
Я стану очень ответственным, и участие в ремонте металлургической печи - лучший полигон для шлифовки этого качества...
Но это будет завтра...
А сегодня...
Стремительной подводной лодкой мое сознание погружается в пучины сна.
День второй и дальше.
Второй день командировки заявил о себе ранним утром назойливыми переливами будильника в мобильнике.
В статье Кончаловского, которую я читал накануне перед сном, была его шуточная фраза про то, что есть для него свобода. Так вот, он говорит, что для него свобода это возможность вставать по утрам когда хочется, а не когда необходимо. Усилием воли, выдергивая себя из сна, я в очередной раз восхитился точности формулировок Мэтра и ужаснулся собственной несвободе.
Ледяной пробуждающий душ, завтрак, в котором основным блюдом крепкий кофе.
Быстрые сборы - комбез, каска, рукавицы, респиратор, защитные очки, берцы, и вместе с коллегами в машину...
Стараясь не думать о предстоящей работе, я с удовольствием погрузился в созерцание юного лета, летящего навстречу. Оно приветливо кивало мне сочной зеленью свежей листвы, подмигивало светофорами на пустынных утренних перекрестках и весело брызгалось поливальными машинами. Это удовольствие было непродолжительным и кончилось, когда впереди замаячила "Та заводская проходная, что в люди вывела..."
Руководитель ремонта, желчный человек, с которым у меня категорически не складывались отношения, встретил нас страдающим. У него прихватило спину, и он еле шевелился, сидя в своем обшарпанном кресле. Его лицо выражало неподдельное страдание. Как я себя ни заставлял, но так и не смог найти в себе хоть капельку сострадания к этому человеку в данной ситуации. Пришлось лицемерить, выражая соболезнования и тщательно скрывая злорадство...
На его фоне мои коллеги – крепкие парни, кровь с молоком, в одинаковых комбинезонах с яркими фирменными шевронами - выглядели просто неприлично здоровыми. Может быть, это противоречие нашего бравого вида и его убитого состояния как-то повлияло, но он с ходу поставил нам задачу, которая совершенно не входила в наши обязанности на данном проекте. - На ремонтируемом участке дымохода (трубы) нужно было выполнить внутреннюю разметку для наварки анкеров.
Какое-то странное ощущение полнейшей уверенности в своих силах и абсолютного внутреннего превосходства перед любыми трудностями не позволили нам забить на это задание, и мы не стали посылать несчастного человека изучать контракт…
Мы ж работать сюда приехали… Покажем, на что мы способны… - Мелькали перед внутренним взором гордые мысли на фоне суперменской улыбки Брюса Уиллиса в Крепком орешке, пока мы шли к объекту. – Задание-то курам на смех…
Когда мы влезли в разобранный газоход (печь-то погасили всего пару суток назад), то выяснилось что при такой температуре, какая там была, куры не смеются, а пропекаются до состояния гриль.
Суперменская с прищуром улыбка Брюса Уиллиса, только что мелькавшая перед внутренним взором и олицетворявшая мое отношение к жизни, потускнев, исчезла совсем. Как-то сразу вспомнилось, что по условиям контракта мы осуществляем лишь авторский надзор, а выполнение разметки и сама приварка анкеров – это работа подрядных организаций, которых на этом объекте, как мух в деревенском туалете… Мы авторы проекта, поставщики материалов, несем гарантии, неужели этого мало??? Что тут сложного – сделать разметку, почему мы должны этим заниматься? – с каждым неглубоким и коротким вдохом (по другому никак!) лезло в голову. К тому же эту разметку надо сначала согласовать со сварными! Им же варить!
Но еще хуже было следующее откровение – а как эту разметку сделать?? Вот на чертеже она представлена максимально информативно и понятно… А как ее перенести на угрюмое безликое ржавое нутро жаропрочной трубы диаметром 2,6 м.? К чему привязаться? Что брать за точку отсчета? И ведь долго-то не поразмышляешь, с каждой минутой все жарче!
На глаза попался сварной шов, который смутно напомнил осевую линию… Плевать на сомнения, будем идти от этого шва! После первых неуверенных промеров и отметок работа пошла уверенно. Пот заливал глаза, в душе зрело торжество, а нами овладел почти футбольный азарт. И мы чувствовали себя победителями чемпионата мира по футболу, когда наконец закончили с разметкой и вылезли на свет божий (воистину, после той темени и жара!!!!). Ощущение внутреннего торжества множилось на физическое облегчение выхода из пекла… Вот уж действительно – чтобы человеку было хорошо, ему надо сделать плохо, а потом, как было!
Хроники одной командировки. Продолжение.
Разметку пришлось через два дня смывать и наносить заново. Наше опасение, что разметку необходимо делать по согласованию с исполнителем работ, оказалось до тошноты верным. Дурная голова рукам покоя не дает? Как-то так…
Хуже всего было от постоянной необходимости что-то ждать – когда подготовят фронт работы, завезут материалы, придут подрядчики, сделают пропуска и т.д. и т.п. В один из дней мы ждали пропуска на завод около 4 часов… В среднем на пару часов нормальной работы приходился 1 день простоя. И все на фоне постоянной суеты и спешки. И ведь люди везде, как муравьи. Но если присмотреться, то в основном без дела, в ожидании чего-то. Как это знакомо, как это по-нашему…
В неисчислимый раз думаешь про истоки такого положения дел. И в такой же раз приходишь к выводу, что все-таки корень всех бед не в руках тех, кто делает, а в голове тех, кто организовывает... И себя со счетов тоже не скидываешь. Ибо осознаешь, что у себя самого первый позыв всегда - действовать, а уж потом думать. А что бы было наоборот – еще постараться надо.
И что характерно – от всего этого вынужденного безделья устаешь больше, чем от работы. Испытываешь какое-то безразличие ко всему и опустошение. Когда армия не воюет, она разлагается. Так и я внутри себя стал ощущать стойкое желание плюнуть на все и не отсвечивать. Чем собственно и увлекся. Уже не было во мне былого веселого задора.
И тут на голову посыпались проблемы. Не хватает материалов, анкеров… Не потому, что их было поставлено меньше, чем планировали, а потому что изначально запланировали меньше, чем требовалось. Тут уж мы бессильны, так как не мы определяли границы ремонта, а заказчик. Но разве ж от этого легче?
Жара, пылища, небо из нежно-голубого стало выжжено-блеклым.
А тут еще выяснилось, что на многих поддонах упаковка огнеупорных бетонов варварски содрана… Где-то вообще сгоревшая… Кто-то бросил окурок, ну а упаковка из полиэтилена не замедлила отреагировать. Для огнеупорных бетонов очень критична сохранность упаковки, так как при взаимодействии с атмосферным воздухом и влагой начинает реагировать связка бетона.
И это при том, что, вообще говоря, все наши материалы с истекшим сроком годности, так как везли их к ремонту в ноябре прошлого года, но заказчик сподобился на ремонт лишь в мае этого. Может быть, написать акт о негодности материалов к использованию? Но это будет безоговорочная капитуляция. А так еще есть шанс…
Ну как тут не вспомнить про наш верный «авось»?
С каким внутренним напряжением мы ждали начала торкретирования дымохода. Будет ли налипать бетонный слой на волокнистую теплоизоляцию? Не прореагировала ли связка? Какая квалификация у торкретчика?
Народу собралось немерено… Блин, цирк что ли??? И опять чего-то ждем.
Следует пояснить, что на этом ремонте мы были гости, мягко сказать, нелюбимые. Дело в том, что своим проектом мы в почти честной конкурентной борьбе забрали объемы ремонта, которые некоторые представители заказчика планировали отдать другой компании, с которой у них сложились ну очень «теплые» отношения. И естественно теперь со стороны «обиженных» представителей заказчика нас ждала самая яростная критика за любой, даже самый незначительный промах.
По всему чувствовалось, что от начала этого торкретирования ждут чего-то нехорошего. Вольно или невольно, но это ожидание перекинулось и на меня. Как не стыдно признаваться, но в мыслях я уже рисовал себе мрачные картины нашего провала. Стояли мы втроем с коллегами плечом к плечу против целой толпы, угрюмо молчали и ждали. Господи, ну сколько можно!!!
Подключили воду, воздух, засыпали первую партию бетона. Мы проверили, вроде нормально.
Поехали… - как сказал первый космонавт планеты на старте.
Сначала просто на стенку, для настройки.
Липнет! Хорошо липнет! Почти без отскока!!! И масса идет по шлангам ровно. За считанные минуты, за один раз накидали слой нужной толщины. Примерились, настроились. Напряжение чуть отпустило. Но теперь нужно торкретировать в дымоходе, на волокнистую изоляцию. Как оно там будет?
Оно там было хорошо. Слой ложился равномерно, налипал, как положено. Никаких сюрпризов не возникло. Всего за пару часов выполнили торкретирование первых секций. Я думал, будет дольше.
Кто бы знал, с каким облегчением мы шли в тот вечер домой. Мы радовались, шутили, смеялись… Дорогого это стоит. Вот так, за несколько дней совместной работы, до этого совсем незнакомые люди становятся крепкими товарищами. Хотя это бесконечное ожидание назвать работой язык поворачивается с большим трудом.
Испытание на прочность.
Прочность различных материалов обычно измеряется максимальным давлением, под действием которого материал сохраняется, не разрушаясь.
В случае с нашими материалами их прочность должна быть не просто высокой. Она должна обеспечиваться в условиях высоких и очень высоких температур. А еще огнеупорный материал обязан быть устойчивым к резким перепадам температур в их широком диапазоне, к сильным вибрационным нагрузкам и мощным механическим ударам. И категорически запрещено нашим материалам взаимодействовать со шлаком или окалиной – не впитывать в себя и не разъедаться под воздействием. Представляете, как много требуется от продукта с названием огнеупорный бетон!? И такие продукты существуют на самом деле, они не редкость.
Другое дело, что для достижения своих замечательных качеств огнеупорный бетон нужно сначала по сложной технологии произвести, а потом не менее замысловато инсталлировать по месту службы. Говоря проще, нанести на поверхность. Надежно, чтоб не отвалилось. Поверхности нанесения могут быть плоскими или сложной формы, горизонтальными или вертикальными, сводовыми или наклонными. Методы нанесения тоже самые разнообразные – заливка, набрызгивание (торкретирование), оштукатуривание или даже набивка.
При кажущейся простоте этих операций, они, тем не менее, требуют и сноровки, и навыков, и знаний. Физической силы и выносливости. И еще, как это ни странно, хорошей реакции. Чуть зазевался – и бетон начал схватываться… Он же прочный, замахаешься потом выбивать. А если при заливке допустил переувлажнение, то тут и до беды недалеко – в лучшем случае потрескается и разрушится при разогреве. А в худшем?
В худшем случае рванет, как хороший осколочно-фугасный снаряд… Сам бы не поверил, если бы не был свидетелем подобного случая… До сих пор не по себе, когда вспоминаю печь, у которой мощную металлическую броню взрывом выдавило наружу так, словно это какой-то раздутый картонный пакет из-под молока… Тяжеленные металлические заслонки этой печи валялись на удалении десятков метров, так далеко их отбросило взрывом огнеупорного бетона, не выдержавшего режима разогрева. И небольшие острые кусочки бетона были разбросаны по всему цеху, в стенах цеховых строений виднелись шрапнельные отметины. Стекол, естественно, как не было. Счастье, что никого не зацепило! На металлургическом языке это событие имеет свое емкое и значительное наименование в виде глагола, корнем которого является известное русское матерное слово. Неприличное, конечно, словечко, но оно как-то точнее описывает событие, нежели традиционное «взорвалось»…
И все эти умения и усилия необходимы для того, чтобы добиться той самой прочности огнеупорной футеровки, необходимой для надежной работы металлургического агрегата. При всем при этом, как правило, работа проводится в непростых условиях действующего металлургического производства. Порой создается впечатление, что едва ли не все вокруг настроено против того, чтобы работа была выполнена. К сложным внешним условиям добавляется и тот факт, что постоянно находятся люди, с которыми не удается договориться о нормальном взаимодействии… Да я и сам не дипломат, если уж честно. Порой на площадке эмоции вскипают до степени близкой к рукоприкладству и мордобою. Вот до чего иной раз доходит…
Тяжело, одним словом. И еще неизвестно, кому та самая прочность нужна больше – футеровке или человеку, ее выполняющему. Порой кажется, что эта самая пресловутая прочность футеровки лишь отражение или продолжение прочности человеческой воли и терпения. И есть какая-то скрытая эстетика в этой тяжелой, грязной, вредной и небезопасной работе.
Я много раз замечал, как вдруг преображаются люди в минуты, требующие максимального напряжения и отдачи. Когда совершенно нет времени ни на что лишнее, а остается только самое необходимое в этот момент для достижения цели. Когда разум уступает место интуиции, навыкам и реакции. Люди рядом вдруг становятся слаженной командой, и кажется, что руки сами все делают, ты даже задуматься не успеваешь. Окружающая действительность приобретает какую-то особую четкость и контрастность, сознание выхватывает из действительности картины, будто фотографии, прокручиваемые на высокой скорости.
Вот только что все было, как обычно, ни шатко ни валко, нудно и неопределенно… Что-то ждем, к чему-то готовимся… Внутри тебя борются нежелание шевелиться и желание свалить отсюда подальше. Жара, гул, грязь, пыльный сумрак, люди вокруг - все вызывает тоскливое раздражение и недоумение – зачем я здесь?
И в одно мгновение все меняется, когда начинается сама РАБОТА! Необходимость действовать, причем быстро. Кто-то сразу вываливается из ритма, не успев или не захотев к нему пристроиться. Но оставшиеся в деле становятся необыкновенно красивыми в эти минуты. – Целеустремленными, четкими, стремительными… Необходимые решения приходят мгновенно. Друг друга понимаешь с полуслова…
Шла заливка элементов шагающего пода методической печи огнеупорным бетоном. Действовать надо слаженно и оперативно. Бетон схватывается быстро… Мешки с бетонной смесью грузят в смеситель, подают отмеренное количество воды, выдерживают время для перемешивания и затем начинается выдача раствора. Заливать приходится вручную, ведрами. Люди встали в цепочку, и передают ведра с раствором от рабочей площадки в печь, а пустые в обратном порядке. Рабочий процесс идет спокойно, без суеты, но споро.
И все же происходит сбой. Так бывает, рабочий момент, человеческий фактор и все такое… - В смесителе вдруг начинает схватываться замес. Видимо, за водой не уследили. Мощности смесителя не хватает на перемешивание твердеющего раствора, срабатывают предохранители и агрегат останавливается. А твердение бетона продолжается! Если застынет внутри – дорогостоящий смеситель можно выкидывать. Без лишней суеты люди начинают ликвидировать проблему.
Открыли смеситель и выгружают аварийный замес. Кто, чем может - руками, мастерком, лопатой. Тут же подтянули отбойник, ломик чтобы выбить сильно схватившиеся куски. Моему коллеге в голову приходит мысль, что из-за внезапной остановки недолитый участок шагающего пода может прийти в негодность, если сейчас застынет. Тогда его придется выбивать, а затем заливать заново. Тут же хватаем ведро, зачерпываем воды и бегом в печь. В узкий и низкий лаз, а в печи согнувшись в три погибели, так как высота свода над уровнем пода чуть более метра. Осторожно, чтобы не переувлажнить, смачиваем залитый слой бетона. Все, теперь на некоторое время проблему сняли. Теперь самое главное, как можно скорее начать заливку. Пот льет из под каски, будто на голову вылили ведро воды, на зубах скрипит пыль…
Заливку продолжили через 30 минут. Ничего серьезно не случилось, к концу смены все намеченные объемы были выполнены. Я с уважением и благодарностью разглядывал всех, принявших участие в этой работе. Грязных, усталых и очень разных. Ведь если бы не предпринятые усилия, то заливку бы сорвали, материал испортили, а мы, авторский надзор - поставщики материала, выглядели бы очень бледно. Куда делось прежнее раздражение?
Вечером, после работы с тем случаем, мы с коллегой пошли в кино «Легенда №17». Посвящено Валерию Харламову, Анатолию Тарасову и хоккейной сборной Совесткого Союза. Потрясающий фильм. Аплодирую создателям стоя! Сумасшедшая воля к победе, преодоление себя, терпение и упорство… Работа в команде, что тоже непросто, и как здорово, когда есть команда… На это уходит жизнь… И все ради одного короткого мига победы! Но в нем суть человеческого выбора - пройти сквозь все и добиться. Или сдаться, оставшись на обочине жизни. На что ты готов ради победы? Это лишь вопрос твоего выбора. Режиссёр красиво преподнес, актеры блестяще сыграли. Браво! Такие истории зажигают. Очень красивая картинка… Западает в душу, и так хочется верить, что только так и бывает на самом деле…
В процессе просмотра фильма даже ловил себя на восторженной мысли, что и в нашей черновой работе есть определенные параллели с фильмом, есть свои победы и достижения. Нас не покажут по телевизору, и за нас не будут болеть миллионы, но все-таки… В таком восторженном состоянии после фильма вернулся к себе. Усталость брала свое. Все, спать! Завтра всех порвем, победа будет за нами… И так далее.
Господи, какой бред – подумалось мне следующим утром, когда я вспоминал свои мысли из вчера. И про красоту огненной профессии, и про значимость побед в нашей жизни…
Рутина! Все рутина! И эта командировка самое тоскливое ее проявление. Ведь этой командировке предшествовал целый год жесткой борьбы за то, чтобы получить заказ на проект. Потом нужно было организовать срочную поставку. А после той супергонки со срочной поставкой, на полгода забыть про проект, так как ремонт отложили неопределенный срок. И в тот момент, когда уже почти забыл про него, как снег на голову – 9 мая прибыть для проведения работ… Твою мать…
Видимо, чтоб не свихнуться от зеленой тоски подсознательно ищешь хоть что-то, что может поддержать в такие периоды. Романтика для таких случаев – отличное средство. Но, в общем-то, это такой же красивый обман, как и фильмы, которые нам нравятся. Возвышающий обман.
Наконец взяли билеты обратно. Послезавтра, 22 мая возвращаемся. Но уже сегодня ничего не хочется и не можется. Какой-то бесконечный «день сурка» на протяжении уже двух недель. Все понимаю - так приходит усталость, но легче от этого не становится. Тоскливо.
Наши еще недавно новенькие красивые рабочие комбинезоны с яркими шевронами теперь выглядят так, что и выкинуть не жалко. И я себя чувствую таким же грязным и замученным комбинезоном. А сегодня еще дважды попались на заметку здешним комбинатовским службам – сначала инспектору по промышленной безопасности за то, что без касок шли по цеху. А потом кому-то еще за то, что фотографировали оборудование, что оказывается строжайше запрещено… Да плевать. Будь что будет.
На людей, с которыми бок о бок работали это время, которым однозначно благодарен, не могу больше смотреть. Не хочу. Хочу уединиться, потеряться, и никогда больше не возвращаться в этот цех, на эту работу. Такое вот состояние в конце. Всегда так. Пройдет… Высплюсь, отвлекусь, отойду. И заново впрягусь в этот хомут. И буду отчаянно гнать от себя мысли про смысл этой работы. Иначе вообще ничего не выйдет. Но это будет потом, а сейчас тоскливо.
Как ни крути, но и наши суперпрочные огнеупорные бетоны в конце концов ломаются… Изнашиваются, раскалываются, разъедаются. И поэтому приходится потом лезть в эти черные закопченные печи, чтобы ремонтировать разрушившееся.
Тоже и с нами происходит. Как ни терпи, но обязательно придет момент, когда ты понимаешь, что твой предел прочности уже где-то совсем рядышком. Еще чуть и начнешь ломаться. Как важен в этот момент элемент удачи… Везения… Чтобы именно в этот момент нагрузка отпустила…