Дом со львом

Светлана Данилина
Дом со львом

(зарисовка девяностых годов)


Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.

А. С. Пушкин
«Поэт и толпа»



– Мариш, ты что делаешь? – осторожно вопрошает в трубке Юлькин голос.

– Кашу ребёнку варю, – отвечает Мариша, зажимая мобильник между ухом и плечом.

При этом она придерживает кастрюлю-ковш одной рукой, а ложкой, которую держит в другой руке, перемешивает содержимое.

– Какую кашу? – втирается в доверие Юлька, как бы разгоняясь, прежде чем начать разговор о деле.

– Овсяную, – отвечает Мариша в ожидании того, что последует дальше.

– Здорово! – с нотками ликования в голосе говорит Юлька и, покончив с преамбулой, сразу переходит к тому, для чего позвонила. – Слушай! Тут надо рекламу написать. На открытие ресторана и кафе. В стихах. Мы материал отсняли. Текста нет. А я как-то ни в зуб ногой!

В Маришиной голове сразу загорается-вспыхивает лампочка. Сама же она мысленно встаёт в позу охотничьей собаки, ждущей команды «Ату!» Написать стихи пусть даже на заказ, пусть о чём попало! Это такой кайф!

– Давай попробую! – с места в карьер бросается Мариша. – Про что писать?

– А я не знаю, что там можно написать, – вздыхает Юлька, – они через две недели открываются. Материал – на кассете. Там зал ресторана, потом кафе, столы, на них тарелки, на тарелках – еда. Оформлено красиво. Старались! Ещё там жёлтые занавески, тёмные стены, высокие потолки, люстра большая, просто огромная, старинная, с фитюльками, много света.

Мариша убавляет мощность конфорки электрической плиты, прикрывает кастрюлю крышкой, берёт лежащие на столе газету, карандаш и на полях штрихами записывает услышанное.

– Придумай что-нибудь, у тебя получится, минуты на полторы, – говорит Юлька и начинает рассказывать, как снимали материал и кто будет читать текст.


Юлька занимается рекламой на телевидении.

Мариша вспоминает, как когда-то однажды ходила с ней по музеям в качестве специалиста, подыскивая натуру для Юлькиного творения.

– Нет, ну ты представляешь, Мариш! Музейный зал, классические скульптуры или картины, или просто колонны – ну, что найдём! Но лучше, конечно, скульптуры. Короче, зал. Скучно, пусто, полтора-два посетителя, тускло, нудно. И вдруг дверь распахивается! Врывается группа – впереди гид, за ним люди. Вспышки фотоаппаратов, огни. Экскурсовод быстро, с энтузиазмом ведёт народ в центр зала, тычет указкой в экспонат и говорит: «А это наша гордость – керамзитный блок!». Возгласы, крики «Браво!», овация!

– Гениально! – оценивает Мариша Юлькин сюжет в комплекте с исполнением.

– Извините, – обращается харизматичная Юлька к директору музея, договариваясь о съёмке, – а можно мы принесём губочку, и я вот тут вот постамент протру?


Мариша, не отнимая трубку от уха, с газетой и карандашом в руках отходит от плиты, садится за стол и просматривает записи. Предложенное описание как-то не очень вдохновляет поэтическое воображение.

– Расскажи ещё хоть что-то, – просит она Юльку, – где это, к примеру, находится?

– Адрес знаю. Центр. Кришьян Барона. Недалеко от трамвайной остановки.

Мариша понимает, что для написания мало-мальски приличного стихотворения этого маловато, и начинает выпытывать дополнительную информацию.

– А что за здание? Что там ещё внутри? Что там было раньше? Кто хозяева?

– Ничего не знаю, – говорит Юлька. – Но всё это называется «Пегас».

– Что так?

– Да там всю жизнь было кафе с таким названием. И лейбл решили сохранить.

– А это случайно не бывший Союз писателей? – осеняет Маришу. – Лев на фронтоне есть?

– Наверное, – растерянно отвечает Юлька и кричит куда-то в кулуары. – Саш! Там льва не было? Ну, где-где?! На доме! В котором ты сегодня снимал!

– Был! – доносится до Маришиных ушей из глубин студии.

– Слышала? – спрашивает Юлька и добавляет. – Одно я знаю точно – это рядом с остановкой! Вот Сашка говорит – номер дома 12. Хочешь, тебе мальчик кассету подвезёт?

– Давай!

– Но он только завтра сможет.

– Давай завтра. Но я, может быть, сегодня вечерком что-нибудь изображу. Всё равно с ребёнком сижу, кашу варю, мозги – в простое.

– Или сегодня? – в лучших традициях женской логики размышляет Юлька. – Хотя уже поздно. Он тебе завтра позвонит.

– Как насчёт временных рамок? – осторожно интересуется Мариша.

– Вчера, – немногословно отвечает Юлька и хихикает, – но тебе ведь это ничего не стоит, правда?

– А кстати, сколько это стоит? – деликатно задаёт вопрос поэтесса.

Юлька называет сумму. Мариша вздыхает и соглашается. В конце концов, она давно поняла, что классическая формула «Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать» давно работает с большими перебоями.

Мариша заканчивает разговор, отрывает сына от машинок, с шутками и прибаутками кормит, рассказывает сказку и укладывает спать.

Раздаётся поздний телефонный звонок, это курьер очень кстати привёз кассету.

Мариша просматривает её. Там всё, как и было обещано: большой мрачноватый зал, жёлтые шторы, накрытые столы, тарелки с разными красиво выложенными яствами, огромная люстра с подвесками.

И уже поздно вечером, переделав все дела и закрывшись на кухне, чтобы не мешать домашним, буквально с текущей от азарта слюной она начинает творить.

Мариша вспоминает, что напротив искомого роскошного дома находится старый городской парк. Над порталом дома – скульптура льва, положившего лапы то ли на шар, то ли на щит с гербом. Сколько раз она любовалась им из окна трамвая! Или не над порталом, а в нише? Но в том, что лев есть, она не сомневается. Кажется, там ещё присутствует скульптура греческой богини. Тоже в нише? Мариша решает «плясать» от парка и с упоением пишет, придумывая первый, второй, третий варианты. Сначала дело идёт неуклюже. Мариша вычёркивает строчки, ищет новые зацепки. Но потом она нащупывает ниточку, и слова сами ложатся на бумагу. В результате поэтесса перечитывает полученный текст и понимает, что, если учесть начальную информацию, то получилось совсем недурно.

Она ещё раз смотрит ролик и видит парк, дом. Глядя на экран, Мариша старательно и выразительно читает, стараясь «попасть» в изображение:

Напротив Верманского парка
На Кришьян Барона, где дом,
С огромным и красивым львом –
Кафе «Пегас». И вход – где арка.

«Надо сказать, чтобы льва досняли», – думает Мариша.

Дальше стихотворение «едет» параллельно передвигающейся по помещению камере, комментируя изображение: зал, люстра, столы, блюда с картинно разложенными на них произведениями кулинарного искусства.

Огромной люстры яркий свет
Украсит зал в старинном вкусе,
Изысканность стола, закусок –
Будь то банкет или фуршет.


А ресторан здесь – просто класс!
Названье старое – «Пегас»!
Кафе и зал для презентаций
На Кришьян Барона, 12.


Она ещё и ещё раз перечитывает текст, понимает, что вроде всё сказано, смотрит на часы и решает, что на сегодня, пожалуй, достаточно.

Утром Мариша выкраивает минутку, звонит Юльке и зачитывает заказ.

– Шедевр! – оценивает та, старательно записывает стихотворение и прощается со словами. – Я должна хозяевам показать.

Дальше Мариша кормит малыша завтраком и собирается на обязательную ежедневную прогулку.

И вдруг её осеняет, что, кажется, лев на доме не один. Она смутно подозревает, что там два хищника. Холодок в душе крепнет и вскоре превращается в глыбу льда.

«Надо бы проверить», – думает она и едет с ребёнком на прогулку в старый городской парк, что напротив дома со львом.

«Интересно, сколько же там львов на самом деле?» – с нетерпением и нехорошей противной тревогой думает она.

– Сейчас мы с тобой, деточка, будем на львов смотреть! – обещает она своему мальчику.

Тому становится интересно, и он тоже ждёт встречи с кошачьими. В том, что их два, Мариша уже почти не сомневается, но слабая надежда, что, может быть, хищник один, всё-таки теплится.

Плохие предчувствия её не обманывают. Увидев двух львов на портале, она начинает нервно хихикать.

– Посмотри, солнце моё, какие львы симпатичные! – говорит она сыну.

Тот смотрит на дом, но львы не производят на него впечатления. Он быстро теряет интерес к архитектурным изыскам и тащит маму в парк кататься на машинках.

Уже во время прогулки между беседами с ненаглядным чадом и потом по пути домой, сидя в трамвае, Мариша начинает мысленно переделывать текст, монтируя в него двух львов, вместо одного.

Потом она находит другой изъян. Дело в том, что название улицы «просочилось» в стихотворение в привычном разговорном варианте. Литературная же норма латышского языка требует чёткого падежного окончания – Кришьяна Барона.

Да и «в старинном вкусе – закусок» тоже не радует придирчивый слух.

Дома её захватывают всевозможные дела, и Марише уже не до поэзии, даже в заказном варианте.

Юлька звонит в очень удачный момент, когда нагулявшийся и уставший малыш сладко посапывает в кроватке после обеда.

– Ты гений! – не скупится она на комплименты. – Хозяевам понравилось! Текст утвердили! Здорово – «дом со львом»! Натуру доснимут!

– Слушай, Юль, – гасит восторг подруги Мариша, – представляешь, какая неприятность: там два льва.

– Где?

– На доме. А одна там – женщина в нише. Я уже текст переделала. Извини, недосчиталась. И имя в названии улицы – в русском разговорном варианте, но я его тоже уже просклоняла. Там не сильно отличается. Ну, и всякие мелочи. Короче, новый вариант. Пиши! Ручка с бумажкой есть?

– Сейчас возьму, – обещает Юлька и, вернувшись, записывает новый текст.

Потом она прощается и звонит заказчикам выяснять недоразумение.

Вскоре Юлька перезванивает. В ходе переговоров с хозяевами стал очевидным тот факт, что поэзия сильнее реальности. Заказчикам больше понравился текст с одним львом.

– А как же с Кришьянисом Бароном? – интересуется Мариша.

– Понравилось так! – категорично отвечает Юлька. – А русская разговорная форма тоже имеет право на существование! Мы же говорим, например, Иван Иванычу! И ничего! Так даже очень жизненно и живенько получается! Покажи мне пальцем на того, кто это когда-нибудь склонял по-русски!

В результате через пару недель Марише звонит Юлька и приказывает смотреть вечером рекламу по центральному каналу.

Мариша включает телевизор, слышит своё родное стихотворение и смотрит ролик. Материал досняли, в кадре появился портал, но он присутствует на экране в своеобразном ракурсе, второго льва явно отрезали. Зато один показан во всей красе! Гордая поза, роскошная грива, властные мощные лапы на щите с гербом. Классическое актёрское прочтение, хорошо поставленный голос, прекрасная дикция – вне всякой критики.

Через месяц Мариша случайно слышит свой текст по радио, но «с добавками» в виде пары строк в конце.

Она звонит Юльке с вопросами.

– А заказчики отдали рекламу ещё и на радио, – объясняет та. – Но это к нам уже не относится. Там какой-то умелец ещё что-то приделал. Ты ведь не против?

– Спасибо, что в том же стиле, – шутит Мариша.

Она человек не склочный. Ей достаточно и того, что её искусство пошло в народ.

Но всё-таки каждый раз, когда она слышит свой текст по радио, думает: «А могли бы и авторские заплатить!»

Но времена стоят такие, что само понятие «авторские» давно не существует. Да Марише и не до этого.

Поэтому она вспоминает классика с его хрестоматийными бессмертными строками и с укоризной цитирует себе: «Тебе бы пользы всё – на вес Кумир ты ценишь Бельведерский».

После чего успокаивается.

Хорошо быть дурой-энтузиасткой!



(«Всё та же коллекция», Рига, 2013.)