Туареги

Предисловие. Не благодарите меня, не стоит. Перед вами конспект книги Анри Лота о Туарегах. Я потратила на это цельный вечер и получила массу Удовольствия. Кому-то это будет интересно.Кстати, русское слово "охальник" не от "ахаля" ли произошло. А Робин Гуд...
АНРИ  ЛОТ
Советские читатели знают Анри Лота как смелого путешествен¬ника-искусствоведа, открывшего для мировой культуры наскальную живопись Тассили в Сахаре[12]. Это открытие глобального значения прославило французского ученого на весь мир и повлекло за собой новые исследования искусствоведов, археологов, историков. Но преж¬де чем прославиться в качестве первооткрывателя древней живописи, А. Лот выступил в науке как этнограф, который в течение многих лет в тяжелейших условиях изучал жизнь туарегов — народа Цен¬тральной Сахары. Этнографический труд А. Лота — еще больший подвиг, чем сенсационное открытие фресок Тассили.

В свое время надписи на этом алфавите, найденные в скальных укрытиях Тассили рядом с изображениями боевых колесниц, совершенно не привлекали внимания; их изучением пренебрегали до такой степени, что редко кто давал себе труд скопировать их. А ведь между изо¬бражениями и надписями вполне может существовать связь. Если бы это оказалось так, то берберы тогда по¬лучили бы свой алфавит через Мармарику, в результате эгейско-критских завоеваний. Это лишь гипотеза, при¬чем очень смелая..
Отметим, что туареги владеют еще и «языком пальцев», чем-то вроде тайной передачи информации с помощью воспроизведения знаков тифинага на ладони собеседника, обычно втайне от присутствующих. Они «пишутся» один за другим, и собеседник в знак того, что он понял, отвечает пожатием руки. Эта система, обычно применяемая при довольно фривольных обстоятельствах, иногда используется и для вполне серьезных целей.
Когда отправляешься в путь в сопровождении тако¬го закутанного в покрывало человека, скоро замечаешь, как действует на него дорога: он начинает петь, и не только чтобы скоротать время. Чувствительная душа туарега попадает под очарование величественной пусты¬ни.
Все туареги, как мужчины, так и женщины, умеют сочинять. Это у них своего рода игра: о каждом знаме¬нательном событии слагаются рифмованные тексты, ко¬торые потом поются. Нередко устраивается своеобраз¬ный литературный смотр, где исполняются самые луч¬шие сочинения. Иногда темой для них служит причина раздора между племенами. Насмешливые по характеру, туареги часто вышучивают своих врагов, а то и женщин, отвергших их. Бывает и такое: между двумя влюбленны¬ми затевается нескончаемый диалог, где каждый отве¬чает на «страдания» другого, и это может длиться ме¬сяцами и даже годами.

Туарегская музыка очень похожа на музыку отдель¬ных берберских племен Атласа, и, хотя никто еще не занимался их сравнительным изучением, вполне веро¬ятно, что это музыкальное родство со временем будет установлено.
Впрочем, берберская музыка имеет сход¬ство и с южноаравийской музыкой, что также пред¬стоит доказать. Кое-кто полагает, что истоком такой общности или хотя бы соединительной нитью мог быть остров Крит.
Что касается ахаля — ритуала ухаживания, которым славятся туареги, то он не отличается ни музыкальны¬ми, ни литературными достоинствами, темы часто пора¬зительно вульгарны. Но и здесь тоже нравы меняются, поскольку у туарегов нет уже тех сюжетов для стихов, что были раньше.
Однако туареги всегда придавали большое значение благородному происхождению и уважали людей высо¬кородных, даже если это были побежденные. Еще не¬давно знать Ахаггара и Аджера искала союза с женщи¬нами из утратившей былую силу фракции имананских султанов, с тем чтобы добавить к ореолу своего высоко¬го происхождения еще и священный ореол потомка про-рока, очень ценимый у мусульман.
«Можно сказать, — писал по этому поводу Е. Ф. Готье, — что туарегам свойственно рыцарское по¬ведение, однако это выражение адекватно лишь по ас¬социации: наше рыцарство — христианского происхож¬дения, а уважение к женщине у туарега имеет более глубокие корни, оно восходит к матриархату и предше¬ствует понятию государства и даже понятию семьи; это живое свидетельство первоначальной поры человечест¬ва, след, если так можно выразиться, четвертичного периода».
Если предводительство ныне привилегия мужчин, это отнюдь не значит, что в прошлом такой властью не мог¬ли быть облечены и женщины. Например, сопротивление арабским завоевателям в течение длительного времени оказывала Кахина, берберская царица Ореса. Легенда о Ти-н-Хинан, прародительнице нынешнего племени кель-рела, позволяет предполагать, что и эта женщина была облечена властью. В 1475 году берберской фрак¬цией санхаджа-нуну в Судане правила женщина по име¬ни Бикум-Каби. Чтобы завладеть ее территорией, сонгайскому императору Сонни Али пришлось сразиться с ее войсками. Эс-Сади, автор хроники «Тарик эс-Судан», приводит много примеров подобного рода.

ШТАНДАРТ

У восточных иуллеммеденов (кель-динник) амено¬каль имел свой штандарт, постоянно находившийся в его палатке; штандарт выносили только по случаю на¬чала войны или введения в должность нового аменока¬ля. Сшит он из голубого и красного шелка.

О БЛАГОРОДСТВЕ  И  РАЗБОЙНИКАХ

Имхары (ед. ч. амахар) составляют аристократиче¬ский класс у туарегов. Это слово означает «человек класса господ». Обычно его переводят словом «благо¬родный»; корень этого слова тот же, что и у глагола «грабить», а это, в понятии туарегов, является симво¬лом свободы, высокого общественного положения — на¬столько вооруженный грабеж считался у них занятием почетным и благородным!
 Единственным источником существования имхаров всегда был грабеж. Преодолевать огромные расстояния в пустыне, грабить, рисковать жизнью в да¬леких вылазках — такова настоящая жизнь высокород¬ного человека, если он не желает потерять это звание.
 Их презрительное отношение к физическому труду — классовый предрассудок, а не леность: имхары ни за что не станут обрабатывать землю,
зато без ко¬лебаний отправятся в тяжелый и опасный поход за ты¬сячу километров, чтобы захватить стадо какого-либо враждебного племени. Возвратившись в становище, они опять поведут праздную жизнь, переложив все заботы на своих вассалов.
Благородные туареги считали делом чести защищать с оружием в руках своих вассалов.
Как «большие господа», имхары отличались нема¬лой расточительностью. Они вели праздный образ жиз¬ни, не заботились о будущем и, как правило, испытыва¬ли много трудностей.

НРАВЫ

В общем и целом имхары гораздо утонченнее имра¬дов. Их наряд более изыскан, поступь благороднее, час¬то их можно отличить от вассалов по величавой осанке. Изъясняются они более изящным слогом, з их речи нет грубых выражений, присущих языку прислуги. Это отличие в поведении и языке особенно заметно у имхарских женщин. Последние иногда поражают своей гра¬цией и хорошими манерами. Нередко они выглядят как настоящие «гранд-дамы» — европейские женщины из высшего общества, когда устраивают приемы в своих кожаных палатках. Они очень гордятся тем, что умеют хорошо принять гостей и ублажить их игрой на скрипке. Высоко ценятся у туарегов такие качества молодой девушки, как умение создать уют в палатке, мастерить ка¬кие-нибудь поделки из кожи, украшать их вышивкой (подарки друзьям или своему кавалеру), умение играть на скрипке.

Имхары в промежутках между набегами часть своей жизни проводят в ухаживании за женщинами, другую — спят.
Их нравы приводят к поздним и соответственно малодетным бракам. Кроме того, французская оккупация сильно подействовала на имхаров, она лишила их, как они считали, смысла существования, так что был даже период, когда они находились в подавленном состоянии. Со временем и с подрастанием нового поколения это состояние депрессии, похоже, прошло, вернулся вкус к жизни, а это повлияло на повышение рождаемости.

О  БРАКЕ

К этим различным дефинициям добавим, что в Аире женщина-рабыня, вышедшая замуж за туарега, стано¬вится свободной, равно как и ее потомство; появившие¬ся от такого брака дети называются «икалален» —в этом слове тот же корень «кл» («черный»), что и в слове «иклан».
В зависимости от принадлежности к разным группам у них различен и цвет кожи: у некоторых она такая же белая, как у самых чистокровных туарегов

Имхары иногда заключали брачные союзы с имрадскими женщинами, славившимися своей красотой; слу¬чалось, что и благородные женщины, отринутые обще¬ством из-за их физической или моральной ущерб¬ности, выходили замуж за имрадов, но это бывало редко.
Туареги часто берут себе в качестве наложниц жен¬щин из прислуги. В этом они видят ряд преимуществ. Прежде всего, им не надо платить выкуп; кроме того, они имеют дело с женщиной, которая легче подчиняет¬ся их прихотям, чем туарегская женщина, и они, если захотят, могут сменить ее.
 Дети от таких союзов являются свободными — ибореллитами, но к сословию от¬ца не принадлежат. Отец признает свое родство с ними, однако их общественное положение намного ниже. Тем не менее они имеют право наследовать имущество отца.
Туарегские женщины благородного происхождения, которые вступают в связь с икланами, лишаются ува¬жения своих соплеменников; похоже, однако, что подоб¬ные случаи были нередки, тем более что, согласно по¬верью, связи между имхарскими женщинами и иклана-ми якобы не оставляют потомства.

Случалось, что икланы становились благородными, и тогда им разрешалось жениться на женщинах из ари¬стократического класса, хотя такая линия не могла уже дать аменокаля в своем потомстве. Благородными икла¬ны становились за свои подвиги. Так было, например, с икланом по имени Шернаш, бывшим компаньоном Му¬сы аг Амастана, и с икланом Литни.

О РАБСТВЕ

Акли находится в полной кабале. Он должен работать только на своего хозяина. Однако он имеет ряд льгот, например может в какие-то дни недели работать на себя. В Ахаггаре икланы очень привязаны к своим хозяевам; они едят из одного котла и вместе переживают все радости и невзгоды. Их дети растут вместе и воспитываются одинаково. Икланы пользуются некоторыми правами, что свидетельствует о гуманном отноше¬нии к ним туарегов и делает последним честь; так, у них не положено избавляться от слишком молодого или слишком старого слуги, он находится на полном содержании у своего хозяина.
Нравы у икланов весьма свободные: в их среде обычны педерастия и другие пороки. Воровство и ложь у них заложены в крови. Например, они имеют привыч¬ку пить молоко коз, которых, пасут на выгоне. Поэтому на отдельных стоянках им никогда не дают молока, ре¬зонно считая, что они и так его пьют. Чтобы застрахо¬вать себя от убытка, хозяева иногда доходили до того, что пастухам своих стад прокалывали обе губы и веша¬ли на рот замок. Сорок лет назад в Ахаггаре еще про¬живала одна старуха, с которой была проделана по¬добная операция.

ОГОНЬ

Когда-то туареги добывали огонь с помощью трения, используя для этого дощечку из дерева торха (Саllotropis procrera) и заостренную палочку из твердого дере¬ва, обычно акации. Зажав ее между ладонями и вращая быстрыми движениями рук, они терли палочку о до¬щечку, пока не получалась тлеющая пыль, стряхивали эту пыль на шелковые очесы из плода Саllotropis и слегка дули, пока они не воспламенялись; на все это уходило менее минуты. Можно было для трения ис¬пользовать также джерид пальмового дерева. Туареги при случае умеют пользоваться этим способом.

Более распространенный способ — кремень и огниво из стали. Искру высекают на трут из Саllotropis или на тряпочку, обычно пропитанную квасиами. Каждым мужчина-туарег носит этот набор в маленьком мешочке у себя на груди.

Теперь они покупают у торговцев спички. Огонь туареги поддерживают постоянно. Когда бывает надо, они приносят угли в обломке старой калебасы или в черепке от горшка из другой палатки.
Иногда они кладут раскаленные угли прямо на ладонь и так несут их, не обжигаясь. Для переноса огня на большие расстояния туареги берут нечто вроде трута из верб¬люжьего помета, который очень долго тлеет.

СКЛАДЫ

Туареги, вынужденные запасаться впрок просом в Нигере, финиками в Тидикельте. не могут перевозить с собой все это при каждом перемещении. И не только потому, что это очень трудно, но раньше было еще и опасно иметь при себе все съестные припасы, ибо их могли отнять во время реззу, что обрекло бы на голод всю семью. Поэтому каждый имел на стоянке запас продовольствия лишь на несколько недель. Остальное же прятали в расселинах гор, в труднодоступных местах, известных только людям данного племени. Эти тайные хранилища находятся под защитой бога; закон, кото¬рый здесь никогда не преступается, запрещает людям другой стоянки или племени, если им случится обнару-жить припасы, прикасаться к ним. Интересно отметить в этой связи, что если у туарегов считается нормаль¬ным и даже почетным грабить открыто, то человек, укравший потихоньку, достоин презрения, он рискует быть изгнанным своими же, во всяком случае, ему гро¬зит тяжелое наказание.

Кроме таких хранилищ-тайников некоторые племена, владеющие участками в земледельческих центрах, час¬то держат продовольственные запасы и там; это уже запасы для целого клана. Так, даг-рали имеют свои склады в Кудье, Иламане, Терхенанете, в Абалессе и т. д. и поручают их охрану членам своего племени. Эти центры имеют и собственные тайные склады — тоже в целях защиты от реззу. Я видел такого рода тайники в Тите, Блумете, есть они также в Тазеруке и Иделесе. Это погреба, вырытые среди скал, скрытые от посто¬ронних глаз; таким способом запасы защищены от лю¬дей и от грызунов.

Склады в скалах — частое явление у берберов. Мож¬но встретить их и в Марокко, и в Оресе у шауйя. Этот обычай характерен для народов всех средиземномор¬ских стран, и в частности для Сирии и Палестины, где он известен с библейских времен.

ЕДА

Мужчины принимают пищу отдельно и получают еду первыми. Затем едят женщины и дети, а оставшееся достается икланам. Во время еды туареги пользуются ложками. Употребление ложки присуще только им, по¬скольку их соседи — арабы и африканцы — едят рука¬ми. Этот обычай привился, должно быть, из-за ношения мужчинами покрывал; они не снимают его и во время еды, и оно не дает им отправлять пищу в рот рукой, как это делают арабы. Туареги слегка приподнимают нижний край покрывала и просовывают под него ложку; только когда они находятся среди мужчин, которых очень хорошо знают, и рядом нет женщин, они осмеливаются приспустить свое покрывало и обнажить рот, но тотчас же снова закрывают его.

Питьем для туарегов служат только вода (даже если она подозрительна на вид и загрязнена) и молоко.

УХОД  ЗА  ВОЛОСАМИ
Особое внимание туарегские женщины и мужчины уделяют своей прическе, чем, кстати, славятся и жители Ливии. Молодые люди бреют голову, оставляя лишь продольную полосу волос или одну прядь на макушке. Взрослые мужчины носят длинные волосы, заплетенные тщательно и очень искусно в косички; спереди выбривается небольшой участок головы. Причесывают туарегов, как правило, сестры или их подруги, получающие за это в награду щепотку табаку. Прически меняются в зависимости от района: большее или меньшее число косичек либо спадает сзади, либо свисает по обе сторо¬ны головы, либо поднято кверху. Иногда мужчины укла¬дывают прядь волос поперек — поверх покрывала, это выглядит весьма эффектно. Когда волосы у мужчин на¬чинают седеть, они бреются наголо.

Женщины также заплетают волосы во множество косичек, которые спадают на виски. У женщин принято причесывать друг друга. Эта работа, требующая долгих часов и терпения, выполняется один-два раза в ме¬сяц. Сначала волосы расчесывают гребнем, при этом их посыпают песком или золой — для удаления жира; затем уничтожают вшей, ибо туарегская прическа, как правило, служит приютом для целого сонма этих насекомых. Потом «парикмахерша» специальным ножичком отделяет от волос пряди и, смачивая их водой и мас¬лом, заплетает либо в три-четыре косы, спадающие по обе стороны лица, либо во множество тоненьких ко¬сичек. Волосы смазываются маслом для того, чтобы предохранить их от воздействия сухого, горячего возду¬ха, который делает их ломкими.

Туареги-мужчины отращивают бороду, но почти всегда бреют усы или стригут их очень коротко, чтобы те не мешали под покрывалом, закрывающим нижнюю часть лица.

И мужчины и женщины бреют лобок
Татуировка, румяна

В отличие от многих других берберских народов (шауийя, кабилов и т. д.) туареги не делают татуиро¬вок. Способом татуирования некоторые женщины синят себе десны, а иногда и губы, однако этот обычай рас¬пространен лишь у племен, живущих в районе Томбукту.

Употребление косметики, напротив, практикуется у туарегских женщин очень широко. Они накладывают себе на лицо охру, тем самым защищая кожу от солн¬ца, а также из эстетических соображений, кроме того, они обводят контуры губ и красят губы краской инди¬го. На щеки и лоб часто наносят слой темной охры, глаза же подводят черным углем — так женщины яко¬бы защищаются от демонических сил, когда, например, идут в палатку роженицы, ибо считается, что там полно злых духов.

По случаю торжеств женщины разрисовывают лицо белыми и охряными точками над основанием носа, на щеках и на подбородке. Это, по-видимому, делается для красоты.

У всех туарегов, как у мужчин, так и у женщин, на лбу и на висках имеется два-три рубца в виде прямых линий. Краска индиго с покрывала, попадая туда, соз¬дает впечатление татуировки. Эти надрезы делаются туарегам еще в младенческом возрасте с медико-маги-ческой целью: считается, что они предохраняют от го¬ловной боли и судорог и что после такого обряда дети будут крепкими и начнут раньше ходить.

СИНИЕ  ЛЮДИ

Именно поэтому их так и называют.

У туарегов считается неприличным показать рот: по¬крывало — та часть костюма, с которой они никогда не расстаются. Чтобы достать воду из колодца, туарег мо¬жет снять гандуру, высоко закатать шаровары, но по¬крывало останется на голове. Высокородный мужчина никогда не снимет покрывала в присутствии женщины, это считается очень неприличным. Благородные женщи¬ны Ахаггара, состоящие в браке более двадцати лет, гордятся тем, что ни разу не видели рта своего мужа. Этот своеобразный знак уважения мужчина оказывает и родственникам — отцу, матери, дядям, тетям, старшим двоюродным братьям и сестрам, то есть каждому, чей возраст дает основание для почтительного отношения. Никогда не показывать рот, даже во время еды, — та¬ково абсолютное правило, нарушаемое только людьми «изшего сословия или мужчиной-туарегом, когда он находится в компании мужчин-сверстников, с которыми вместе вырос. Если случится, что покрывало нечаянно упадет с лица мужчины, то он тотчас же быстро водворит его на место, но самым первым его движением бу¬дет закрыть рот рукой.

Почему? Здесь нам придется признать свою полную неосведомленность. Готье объясняет это так: через рот осуществляется дыхание, дающее жизнь, поэтому туа¬реги именно здесь считают необходимым защитить себя от проникновения внутрь злых духов, разной грязи и т. п. Несомненно, что источник возникновения данно¬го ритуального обычая следует искать в этом направле¬нии. Правда, его не соблюдают женщины, отчего убеди¬тельность такой трактовки делается весьма уязвимой. Во всяком случае, причинная связь забыта, и ношение покрывала превратилось в ритуал проявления уважения и почтительности.

Покрывало, эта маска для рта, стало ныне убором и настолько превратилось в предмет щегольства, что за¬ставляет забыть о существовании какого-то первона¬чального его назначения.

Это покрывало (литам — по-арабски, тагельмуст — на языке тамашек) вручается отцом сыну, когда тот достигает зрелости. В этот же день он получает меч и становится мужчиной-воином. Скромная церемония в сзязи с этим событием носит семейный характер; юноша, надев свои новые одежды, наносит визиты жителям стоянки, женщинам и девушкам, которые дарят ему ма¬ленькие подарки, табак. С этого дня он имеет право присутствовать на ахале, ухаживать за девушками, но самое главное — должен вести себя отныне как подо¬бает взрослому мужчине.
Манера носить покрывало различна в разных племе¬нах; некоторые же сообразно своему вкусу следуют су¬ществующей моде. Так, в 40—50-х годах молодые люди Ахаггара переняли моду носить покрывало у людей племени кель-феруан из Аира, за что подверглись суро¬вому осуждению старейшин своего племени. Однако кроме общепринятой моды есть еще и особый фасон, какой-нибудь штрих, который придает покрывалу осо¬бую элегантность. По манере носить литам можно су¬дить о характере его владельца (почти как у нас, ког¬да надетая особым образом каскетка или шляпа позво¬ляет сделать аналогичное наблюдение). Есть манера сдержанная и стыдливая, принятая, когда приходят на стоянку, где есть женщины; манера щегольская и изы¬сканная, когда идут на любовное свидание; гордая ма¬нера воина, сознающего свое достоинство; своеобразная манера амрида или слуги-бахвала. Есть также манера непринужденная, легкая по стилю, характеризующая юношу как жизнерадостного и славного малого, или же неряшливая, выдающая человека неуравновешенного, легко возбудимого. Покрывалом можно выразить и раз¬личные чувства. Например, покрывало надвигается низ¬ко на глаза перед женщинами и уважаемыми людьми, в то время как, поднятое высоко на лоб, оно говорит о фамильярности. Чтобы вдоволь посмеяться понравив¬шейся шутке, туарег поднимает повыше на нос нижнюю часть покрывала, а в минуту раздражения затянет ее, как ремешок, под подбородком, чтобы скрыть свой гнев.

МОДА  У  ЖЕНЩИН

В отличие от арабок туарегские женщины не носят шаровар, вместо этого они наматывают вокруг бедер кусок белого полотна в виде юбки. Сверху ахаггарские женщины носят гандуру из белой ткани, такую же, как у мужчин, но сшитую по бокам. Богатые женщины на¬девают на нее вторую гандуру цвета индиго. На плечи наброшено покрывало из полотна цвета индиго или из тонкой шерсти, а то и из шелка, к которому прикреп¬ляется большой ключ из меди с чеканкой, не дающий ветру сорвать покрывало. В Аире гандура заменена ма¬ленькой болеро, или, точнее, очень короткой блузкой.
 В племенах иуллеммеденов женщины ходят обычно с обнаженным торсом или довольствуются прямоуголь¬ным куском ткани, свободно наброшенным на плечи.
Женщины не закрывают лица покрывалом, как это делают мужчины, а носят небольшую мантилью (акерки), сделанную из одного-двух тукурди, которой при¬крывают голову и часть лица, когда прячут его от чу¬жих.
Во время переездов женщины Ахаггара надевают на себя большие соломенные шляпы с широкими поля¬ми (теле, что значит «тень»), чтобы укрыться от паля¬щего солнца.
УКРАШЕНИЯ

Украшения, драгоценности

Щегольство — неотъемлемая черта туарегов Ахагга¬ра, и это тем более удивительно, что живут они в столь примитивных условиях. Их тяга к украшениям, стрем¬ление и желание нарядиться представляют внешнюю» сторону их жизненной концепции, где любовь к роско¬ши и удовольствиям смешана с военной театраль¬ностью[6]. Они больше заботятся об одежде, чем о же¬лудке, и готовы всем пожертвовать ради того, чтобы щегольнуть, готовы лишить себя пищи, части своего-состояния — и все это для того, чтобы обзавестись бо-гатой одеждой, разноцветными лентами (для головного убора), чехлами к амулетам, которые они носят скорее ради красоты, чем из религиозных побуждений.

Женщины подвержены той же болезни и не знают ни сна ни отдыха, пока не достанут столько драгоценностей, чтобы выглядеть нарядно и достойно.

У мужчин не так уж много украшений. Некоторые любят перстни из серебра (золото у туарегов совсем не ценится), простые кольца, гладкие или слегка витые, обычно массивные и грубо обработанные. На одной или на обеих руках, повыше локтя, они носят браслеты (ахбег) из змеевика, сланца или мягкого известняка.

В сахельских районах, где нет этих камней, браслеты часто вырезают из акации. Дювейрье писал, что брас¬лет этот служит оружием, на самом же деле он являет¬ся лишь украшением: браслет настолько хрупок, что, если его сильно сжать, он сломается, и человек, который его носит, может серьезно пораниться.

В настоящее время туареги — единственные среди африканских народностей, кто носит такие каменные браслеты, за исключением отдельных групп людей, кон¬тактирующих с ними и подражающих им. Подобные браслеты были в большом обиходе во времена неолита: их обломки нередко находят в слое, датированном этой эпохой. Древние образцы сделаны из кости и сланца и поэтому, как правило, довольно легки, что не позволяет предположить их боевое назначение, а свидетельствует о декоративном характере.

Туареги Ахаггара могут делать браслеты сами: в торах есть немало мест, где добывается камень, исполь¬зуемый для этих целей. Однако чаще они покупают браслеты на рынках Агадеса, куда их поставляют ре¬месленники Аира. На рынках Гао и Томбукту можно часто встретить изделия из известняка типа мрамора, который добывается близ Хомбори.

Браслет из камня не может рассматриваться как оружие, он скорее носит магический характер: делает руку сильнее. На многие браслеты туарегов нанесены надписи на тифинаг — любовные девизы или призывы к верности.

Своего рода украшением можно считать и множест¬во чехольчиков, которые туареги носят на груди и на шее. Это нарядные (разрисованные, вышитые или укра¬шенные тиснением) кожаные мешочки, в коих хранятся самые разнообразные маленькие предметы. Так, суще-ствуют чехольчики для зеркальца, иголок, бритвы, нож¬ниц, зубочистки и т. д. и сумочки-кошельки, куда туаре¬ги кладут самое ценное — деньги, кремень и огниво, та¬бак.

На груди, руках и головном уборе туарегов, как пра¬вило, висит множество амулетов, их футляры сделаны из кожи или металла; однако этот обычай, первоначаль¬но религиозный, теперь носит характер декоративности, так как во многих из них уже ничего не хранится.
Женская бижутерия гораздо богаче и разнообразнее. Она вся из серебра, на туарегах никогда не увидишь украшений из золота. Они считают, что золото приносит несчастье, что этот металл насылает порчу на людей. Непри¬язнь, которую они испытывают к золоту, грани¬чит с табу. Один очевидец расска¬зывал, что вождь туарегов Акиль из Томбукту, по-лучив налог золо¬том, не касался его руками, а ког¬да ему пришлось делить его, ис¬пользовал палоч¬ку. Женщины но¬сят на пальцах много массивных круглых перстней с полостями, вну¬трь которых поме¬щают камушки, позванивающие, как погремушки; некоторые перстни сделаны наподобие медальона, где женщины держат благовония. Богатые женщины носят по два, три, даже четыре перстня на каждой руке, кольца надевают даже на мизинец.

Запястья украшают серебряные браслеты, сделанные из треугольников, полых внутри и украшенных насеч¬кой. У женщин имеются еще довольно широкие брасле¬ты из черного рога, а также браслеты сахельского про¬изводства, сделанные из разноцветного бисера, наши¬того на кожу.

В Мали и Нигере женщины чрезвычайно ценят брас¬леты из стекла голубовато-бирюзового цвета, изготов¬ляемые в Нигерии; некоторые женщины Ахаггара тоже носят такие браслеты.

На шее женщины обычно носят ожерелье: крупная овальная бусина из слоновой кости в обрамлении бус из голубого и черного стекла, перемежающихся с сереб¬ряными шестиугольниками. По одним данным, эта буси¬на — из кости какого-то животного из Нигера, по другим — из бивня носоро¬га или слона. Во вся¬ком случае, это укра¬шение (амереуен) очень ценно, оно — большая редкость и пе¬редается по наследству от матери к дочери.

Кроме ожерелья женщины носят на гру¬ди серебряные кулоны. В основном они в фор¬ме ромба, небольшие по размеру, с красным бисером в центре. Ряд маленьких пластинок из того же металла об¬разует подвеску куло¬на. Ромб обрамлен бу¬синами из серебра с шестиугольным куполом и красными или голубыми стек¬лянными бусами. Другой кулон — треугольной формы — большего размера. Он представляет собой плоский ме¬дальон, украшенный чеканкой из повторяющихся тре¬угольников и с выступающими в центре и по углам кабошонами; он имеет подвеску из маленьких треуголь¬ных пластинок, образующих шестиугольники, или же из трех треугольников меньшего размера, также укра¬шенных пластинками.

Стиль всех этих украшений прост и присущ именно туарегам. Своими узорами в виде треугольника они внешне напоминают берберские североафриканские ук¬рашения кабилов, шауйя, марокканцев, однако внутрен¬ние декоративные мотивы и техника исполнения узоров свидетельствуют о большой самобытности туарегских украшений.

Крест в узоре, называемый агадесским, столь часто встречающийся у кель-аир и кель-гресс, распространил¬ся в Ахаггаре сравнительно недавно.

Туарегские женщины Ахаггара носят не серьги, а большие, массивные кольца из серебра, которые висят по обе стороны лица на уровне уха на кожаном шнурке, свисающем с темени. Очень часто можно увидеть у них на голове небольшие кулоны, гармонирующие с нагруд¬ным кулоном, которые прикрепляются на головном уборе или на косах. Обычно они свисают на висках и на средней косе, спадающей на спину.

Иногда на украшениях женщин из окрестностей Таманрассета видны мотивы треугольника, свойственные Айн-Салаху.

Женщины, так же как и мужчины, носят на груди амулеты и кожаные чехольчики, где хранят ножницы, зеркальца, иголки, карандаши для бровей, зубочистки, а также кошелечек с табаком в одном из его отделений.

Мужчины и женщины всегда имеют при себе небольшой пинцет для удаления заноз (ирремдан), который носят на шее. Женские пинцеты изготовляются из меди в форме двойного треугольника и превратились уже в украшение, поскольку отличаются тщательностью отделки. Мужской пинцет более прост, его дополняют небольшое шило и перочинный нож; получается малень¬кий портативный набор хирургических инструментов.

Туареги носят свои украшения и драгоценности толь¬ко по праздникам, а так они хранятся у них в кожаных сумках, запирающихся на довольно любопытные замки треугольной формы с изящной гравировкой. Внутри замок имеет один или два язычка и запирается большим ключом, который туареги всегда носят с собой.

УХАЖИВАНИЕ  И  БРАЧНЫЕ  ИГРЫ

Ахаль

В шестнадцать лет молодые люди и девушки допу¬скаются в общество взрослых, и им разрешается при¬нимать участие в ахале.

Ахаль означает «собрание, разговор, беседа»; эти му¬зыкально-литературные сборища носят иногда непри¬стойный характер (когда они сочетаются с асри).

Асри (букв. «ехать, отпустив поводья») означает «свободные нравы». К асри допускаются достигшие зре¬лости юноши и девушки, вдовы и вдовцы, разведен¬ные — короче, все те, кто не связан семейными узами.

Сборища эти проходят недалеко от стоянки, под обрывистым берегом уэда, и непременно вдали от глаз стариков и почитаемых людей племени; они устраива¬ются, как правило, до вечерней трапезы, которая бывает здесь очень поздно, реже — когда чествуют гостя-ино-земца — после нее. Все садятся в круг, женщины впе¬ремежку с мужчинами. Выбираются ведущий и веду¬щая, роль которых заключается в том, чтобы следить за соблюдением обычаев и нравов ахаля и накладывать шуточные штрафы на нарушителей. Иногда избирается только одна ведущая, однако никогда не бывает так» чтобы ведущим был один мужчина.

Когда на стоянке очень много девушек, ахали устраиваются вперемежку с асри. Молодые люди из со¬седних стоянок всегда приходят на такие посиделки на¬рядными: порой они проделывают сотни километров, чтобы поприсутствовать там, где можно встретить кра-сивых девушек и найти приятные развлечения. Одна иа девушек начинает играть на скрипке. Скрипка издает суховатые, жалобные, монотонные звуки, которые впол¬не гармонируют с окружающей дикой природой. Муж¬чины подхватывают ритм возгласами «хо-хо!». И тут все принимаются подзадоривать друг друга, подтрунивать, отпускать вольные шуточки; эта «поэтическая часть» вечера нередко бывает весьма сомнительного характе¬ра, порой слышатся довольно непристойные реплики.

Когда скрипка смолкает, со всех сторон начинают раздаваться смешки. Мужчины и женщины обменива¬ются легкими дерзкими касаниями, приникают ноздря¬ми друг к другу и вдыхают одновременно воздух: у туа¬регов это заменяет поцелуй. Ахаль заканчивается позд¬но ночью, но каждый возвращается на стоянку не сразу, а лишь после свидания, о котором было договорено на особом языке жестов.

Нравы у туарегских девушек действительно очень свободные; отец де Фуко утверждал, что в языке тамашек даже нет слова «девственность». Понятие «лишить девственности» у них передается тем же термином, что и «вырыть колодец». «Нет даже вопроса о том, — гово-рил доктор Вермаль, — чтобы девушка до брака оста¬валась невинной. Этого туареги просто не понимают. Как только девушка достигает половой зрелости, она идет на ахаль, где сразу же лишается невинности. В глазах туарегов девственность не имеет никакой ценности». Действительно, туарегские женщины — кто в большей, кто в меньше степени — доступны: одни от¬даются первому встречному, другие проявляют распо¬ложение лишь к небольшому кругу друзей, но пред¬почтение кого-то одного расценивается как неприличие и извращенность.
У туарегов никто не станет порицать женщину за свободу нравов при условии, однако, что ее поклонник того же социального положения. И позор той, что про¬явит свое расположение к рабу!

Можно лишь удивляться тому, что при столь распу¬щенных нравах матерей-одиночек все же не так много. Широко распространены предохранительные меры, ко¬торые, как говорил доктор Фоме, были частым завер¬шением ночных свиданий после ахаля. Этими предохра-нительными мерами, должно быть, объясняется и низ¬кая деторождаемость у туарегов; весьма вероятно, что, аыйдя замуж, туарегская женщина продолжает их при¬менять.

Внебрачная беременность и незаконнорожденный ребенок (агама) — публичный позор. Туареги редко де¬лают аборты, а вот убийство таких детей было некогда обычным явлением; никто даже и не считал это пре¬ступлением. Когда женщина оказывалась беременной, она отправлялась к какой-нибудь дальней родственни¬це и старалась скрыть свою беременность. На сей счет никто, естественно, не обманывался, но никто ничего и не говорил. Она шла к марабуту, который за довольно приличное вознаграждение совершал в присутствии грешницы некие таинственные действа, писал по-араб¬ски несколько слов из Корана на дощечке, затем смы¬вал надпись и, собрав воду в калебасу, отдавал ее женщине, чтобы та ее выпила. В случае успеха (?!) ему платилось вознаграждение, равное первому. Если же¬лаемого результата не было, женщина пробовала пить микстуры, приготовленные обычно на основе Са ssia abovata; если же и это не действовало, ребенка, когда он появлялся на свет, просто-напросто душили. Теперь ма-тери-убийцы сурово наказываются.

Ахаль существовал в древних ливийских племенах Северной Африки. Геродот отмечал, что у насамонов женщины были общими, а ахаль — лишь производная и, если можно так выразиться, эволюционизировавшая форма этого.

У туарегов-иуллеммеденов существует забавный обы¬чай, которого я не наблюдал у ахаггаров. Когда один мужчина застает другого за обхаживанием своей жен¬щины, то он требует от него подарка. «Подари мне по¬крывало», — говорит он, и тот предлагает ему или ще¬потку табаку, или что-либо еще. Отказываясь сделать это, он наносит оскорбление женщине, показывая тем самым, что не питает к ней особой привязанности; и в этом случае он обязан уступить свое место сопернику.
БРАК
Свадебные торжества сопровождаются джигитовкой мехаристов, галопирующих группами по два-четыре че¬ловека перед женщинами, среди которых находится и невеста; женщины поют и сопровождают свое пение иг¬рой на тамбуринах и скрипках. В Ахаггаре свадебная песня исполняется в музыкальном ритме алиуен, то есть «оливы». Этот обычай, по мнению доктора Вермаля, — пережиток древнего язычества, когда олива считалась деревом, посвященным богине любви.
Туарегские женщины сохраняют в браке большую независимость. Трудно сказать, верные ли они жены или пользуются отлучками, нередко очень продолжительны¬ми, своих мужей. По словам одних (Дювейрье), их по¬ведение безупречно; по мнению других (отец де Фуко, доктор Вермаль), оно оставляет желать лучшего; да и супруг продолжает придерживаться свободных нравов, которым обучился на ахалях. «Единственное их заня¬тие,— говорил доктор Вермаль, — это любовь; иметь любовников — вот их цель». Совершенно очевидно, что бывшие любовники прошлых сборищ приходят наве¬стить замужнюю женщину, вспоминая ее достоинства, проявившиеся на ахале; тут уместно подчеркнуть, что муж в этом случае не выказывает никакой ревности, ибо это посчиталось бы неприличным, к тому же пред¬полагается, что подобное ухаживание чисто платониче¬ское. Очень трудно пролить свет на этот вопрос, так как туареги ревностно пекутся о репутации своих жен и заявляют, что их поведение безупречно.

Что касается мужчин, то на своей стоянке они ведут себя достойно, хотя некоторые из них не брезгуют сно¬шениями со своими служанками. Как-то одна черная рабыня аменокаля Ахамука забеременела; поползли слухи, что автор этого незаконного отцовства — сам вождь ахаггаров, но это тщательно скрывалось. Зато, как только караванщики оказывались в земледельче¬ских центрах, подальше от своего края, они в открытую начинали говорить об этом, а от долгого сдерживания эта слава сделалась еще более громкой.

Когда туарег, пересекая чужую территорию, встре¬чает таклит, пасущую коз, он, не колеблясь ни минуты, овладевает ею. Обычно она получает вознагражде¬ние — щепотку табаку. Если же за этим занятием его застает хозяин служанки, туарег платит ему штраф, и этим дело кончается.

Адюльтер (аскер) со стороны жены у туарегов часто наказывается смертью. Муж сам вершит суд и рас¬праву, собственноручно убивает виновных, и никто не подумает даже упрекнуть его в этом.

Туарегские женщины весьма независимы, и у них очень скверный характер; более того, они очень ревнивы. При малейшем нравственном проступке мужа жена уходит к родителям и возвращается к семейному очагу, лишь получив материальную компенсацию. Мужчины тоже довольно грубы и вспыльчивы, отчего в туарегских семьях часты ссоры.
СМЕРТЬ

Туареги совсем не боятся смерти (таментамт). Ког¬да туарег чувствует приближение смерти, он собирает вокруг себя близких, дает им последние наставления. Затем согласно законам религии, которых, быть может, он не слишком придерживался при жизни, но которые вспомнил в свой смертный час, он произносит шахаду, символ мусульманской веры, или, если у него уже нет сил, поднимает указательный палец правой руки и испускает последний вздох.
У туарегов существует траур (удхуф). Для мужа, по¬терявшего жену, он короток: три дня он не покидает своей палатки. Ахаль и всякие другие развлечения в это время запрещены.

Для жены, потерявшей мужа, предписывается на¬стоящее затворничество в течение четырех месяцев и десяти дней; вдова не должна появляться на людях, в это время она называется тадхант. Конец ее траура от¬мечается небольшой церемонией: рано утром женщины стоянки выводят вдову встретить восход солнца, дают ей в руки священную книгу и показывают соль. С этого момента она возвращается к обычной жизни и может, если захочет, снова выйти замуж.

Все, кто знал покойного, носят по нему траур (таснит) три дня.

Туареги никогда не грустят о том, что человек умер. Свое соболезнование они часто выражают такими словами: «Ты счастливый; тот, кого ты любил, теперь у господа в раю».

ДРЕВНИЕ  КУЛЬТЫ

Спра¬ведливости ради, следует сказать, что ряд животных (те, что отмечены спиралью над ними) являлись все же объектом какого-то магического ритуала.
В сюжетах «периода буйвола» обнаружено много изображений дисков и украшений между рогами жи¬вотных, совершенно аналогичных изображениям на древнеегипетских памятниках. Некоторые авторы усмат¬ривают здесь прямую зависимость, основываясь на гипо¬тезе, что бык пришел сюда с востока; другие же по¬лагают, что эти сходные черты могут быть случай¬ными.
Имеется слишком много аналогий между отдельны¬ми рисунками Египта и Сахары, чтобы между ними не прослеживалось родства; однако природа культа по-прежнему не поддается определению, египтологи часто теряются перед разнообразием типов изображе-ния урея и других атрибутов. Уточним, что баран, увен¬чанный солнечным диском, столь часто встречающийся в Сахарском Атласе, в Сахаре нигде не фигурирует.

В рисунках Тассилин-Аджера, относимых обычно к «периоду буйвола», у многих персонажей есть рога, чтоможет быть просто украшением головного убора, не имеющим никакой связи с культом. Более показатель¬ной с этой точки зрения является сцена танца на ска¬ле в Тиратимине (Тассили), где изображено большое количество женщин, танцующих в кругу сидящих и хло¬пающих в ладоши людей, а сбоку в этот круг входит че¬ловек в маске, увенчанной рогами (колдун или носитель маски предка племени). Это буквальное воспроизведе¬ние ритуальных танцев жителей Сахеля во время их праздников инициации или урожая. У туарегов таких танцев нет, но в Джанете на празднике зебиба земле¬дельцы рядятся в мишуру и надевают маски с рогами, позаимствованные ими, вероятно, из Сахеля.

ТАННИТ

Конечно, нельзя определить точную дату этих собы¬тий. Но одно несомненно: именно сюда пришли первые миссионеры ислама, многие из которых здесь и похоро¬нены. Возможно, что эти первые на туарегской земле мусульмане и виновны в разрушении рисунков, воспри¬нятых ими как языческие.
Добавим, что в доме каида Хирафока над дверью был изображен знакТанит (Тин-нит)! Этот любопытный рисунок, отдаленно напоминающий о карфагенской богине, относится к явлению то¬го же порядка, что и почитаемые символы в домах Уарглы и Гадамеса; однако это еще не дает права утверждать, что у туарегов был распространен культ Танит.
О  КРЕСТОНОСЦАХ
Что же касается желания некоторых авторов пред¬ставить туарегов потомками бывших крестоносцев, объясняя этим форму их оружия и крестообразные мо¬тивы их украшений, то здесь мы находим лишь не имеющие под собой сколько-нибудь серьезной почвы умозаключения, основанные на литературе, не представ¬ляющей научной ценности.
О  СУЕВЕРИИ
Вера туарегов в сверхъестественное превосходит вся¬кое воображение. Горы, источники, гельты, ущелья, де¬ревья они населяют духами — алхикен, или имдунен — и для защиты от них носят множество талисманов, взя¬тых у марабутов. Женщины более суеверны, чем муж¬чины, и занимаются тем, что испрашивают совет у ста¬ринных могил (тасауит) — точно так же, как это отме¬чал еще Геродот у насамонов и Помпоний Мела у авгилов. «Авгилы, — писал последний, — не признают дру¬гих божеств, кроме душ умерших. Они клянутся ими и спрашивают совета у них, как у провидцев; для этого они, изложив свою просьбу, ложатся на могилы и во сне получают ответ». Этот текст, которому 2000 лет, ак-туален в отношении туарегов и поныне, ибо туарегские женщины, когда хотят получить весточку от ушедших в иной мир, поступают точно так же.

Кроме того, туарегские женщины занимаются гада¬нием — на зеркале, ящерице или рисунке на песке (ташилет), изображающем гадюку. Одни могилы, счи¬тается, исполняют желание женщин — иметь любовни¬ка или мужа; другие же, как, например, в Тазеруке, по-могают от бесплодия. Именно там были найдены ста¬туэтки, так называемые тибарадины, над которыми со¬вершали молитвенные действа только женщины, мужчи¬ны же просто посещали эти старые могилы. Предназна¬чение идолов с головой совы из Табельбалета, должно быть, весьма близко тому, которое имели идолы из Тазерука.
Сны тоже имеют свое толкование у туарегов. Если человек увидит во сне черное — это плохое предзнаменование; белое — он получит деньги; финики — кто-то из его близких или он сам будет ранен; змею — на него напущена порча.

Есть у туарегов счастливые и несчастливые дни, от них зависит, браться ли за какое-нибудь дело и отправляться ли в дорогу. Тот или иной признак, встреча с тем или другим животным истолковываются как благо¬приятный или неблагоприятный знак, чтобы идти на охоту и т. д.

Туареги верят в колдовство, и некоторые люди (эмекему), похоже, занимаются этим. Существуют колдовские зелья; секрет их приготовления хранят кель-джанет; самое известное из них — борбор: женщины пользуются им, чтобы привязать к себе мужчин и повелевать ими.

Таким образом, туареги все еще сильно привязаны к своему языческому прошлому.

ГРАБЕЖ

Грабеж стоянок противника считался у туарегов весьма почетным делом. Туареги Ахаггара особенно от¬личались этим. Реззу у них называется эджен или эген в отличие от аннеменси или амджера, что означает открытую войну между племенами или целыми конфеде-рациями.

Реззу были более частым явлением, чем война. Они могли совершаться в любой момент и любыми силами, независимо от того, находились ли племена в состоянии войны или нет. Реззу стало столь обычным занятием, что было возведено в ранг реально существующего ин¬ститута, со своими законами, правилами, четко соблю¬даемыми участниками. Самой простой формой реззу бы¬ло похищение соседского стада, по возможности без че-ловеческих жертв. Дело осложнялось, если жертва на¬чинала защищаться и пыталась вернуть свое добро.

Для набега собирались самые разнородные элемен¬ты, объединенные жаждой приключений и грабежа, по¬множенной на желание завоевать благосклонность у женщин. Не одна разбойничья экспедиция состоялась лишь ради удовольствия женщин — добыть им красивые одежды и украшения. Тщеславие мужчин прекрасным образом соединялось тут с тщеславием женщин.
Сражение прекращалось, лишь когда подвергшиеся налету отбирали все свое добро до последнего, если только среди них не оказывалось убитых и они не жаж¬дали мести. Порой реззу следовали один за другим. Иной же раз все улаживалось довольно мирно: налет¬чики проявляли себя по отношению к побежденным этакими добрыми принцами, возвращая какое-то коли-чество скота, необходимое им для существования, и за¬бирая себе все то, что считали лишним. Подобное слу¬чалось, когда племя подвергалось ограблению незакон¬но, то есть когда ранее с его стороны не совершалось никаких действий, вызвавших этот набег. На сей счет существовали правила: делегация воинов («миад» — у арабов) приходила на стоянку нападавших и вела пе-реговоры о частичном возвращении им имущества.

ОТНОШЕНИЕ  К  ЖЕНЩИНЕ

Во время реззу или войны туарегская женщина пользуется особой привилегией: нападающие не имеют права трогать ее.
Когда французы оккупировали страну туарегов, они с удивлением увидели, что мужчины-туа-реги бегут со стоянок, оставляя женщин и детей.
За та¬кое поведение они порой получали репутацию трусов; на самом же деле оно полностью соответствовало их обычаям: туареги сами уважали женщин и относились к ним с почтением, поэтому они ожидали того же и от французов; тем самым они как бы устраивали им свое-образное испытание на рыцарское поведение (впослед¬ствии это очень облегчило налаживание мирных отно¬шений).
С точки зрения туарегов, было преступлением во время реззу совершить насилие над женщиной, оста¬вить ее совершенно обнаженной, проникнуть в ее палатку.
Если и бывали нарушения, то совершались они, как: правило, людьми без чести и совести. К таким вещам и даже насилию были привычны имрады и икланы. Имха-ры же были приверженцами рыцарского поведения. Воз¬мущались подобными нравами и имрады, но часто они оказывались в меньшинстве, и тогда верх одерживало неблагородство их компаньонов.
 За злостными выход¬ками, совершенными по отношению к женщинам, всег¬да следовало суровое отмщение, которого виновным не приходилось долго ждать.