Посвящается моему любимому, с любовью от меня.
Наша жизнь – череда черных и белых полос.
К, сожалению, черных порой бывает намного больше.
Тихий шорох поверхности ботинок об поверхность поля разбудил задремавшее сознание, которое явно стремилось все больше уйти от реальности, уплыть на корабле в черную гавань неизвестности. Но тело отреагировало совсем иначе – нервным еле заметным подёргиванием плеч, как знак того, что возмущение среды оказало хоть какое-то воздействие. Но остальные члены тела никак не отреагировали, лишь серо-голубые глаза, подозрительно поблескивавшие за чуть затемненными стеклами, в тонкой чуть обрамлявшей линзы, оправе скосились чуть в сторону, но тут же вернулись на исходное положение. Раздался вздох, еле слышный, но в нем можно было уловить, что владельцу не очень-то радостно и он бы не хотел, чтобы его кто-то тревожил. Владельцем была молодая девушка, одетая в черное с цветами платье.
Пусто. Душа будто бы покрылась ржавчиной, которая обжигает словно кислота. И непонятно появилась ли эта ржавчина от одиночества или этой, сжигающей все внутри, боли. Тело словно немеет, отзываясь на ноющее сердце, и все плывет в медленном текучем киселе из смеси горечи и тоски. Гремучая смесь не спеша проникает в каждую клетку, наполняя все естество своим гнетом. Воздух неимоверно тяжел. Но чья-то рука осторожно, и как бы сомневаясь, ложится на мое плечо и чуть сжимает, заставляя, невольно обернутся и посмотреть в зелено-карие глаза, в которых тоже отражалась грусть и печаль.
Саша чуть вздрогнул, гляди на мои заплаканные глаза и измученное бессонницей лицо, еле слышно вздохнул и произнес:
- Мне снилось, что что-то с тобой случилось. Я будто бы почувствовал, что что-то словно разорвалось в отношениях между тобой и мной.
- Ты прав, - тихо отозвалась я, чуть поджав губы. – Больше ничего нет, абсолютно ничего.
Я смотрела в пол, не поднимая глаз, пытаясь не выдать того, насколько мне больно. Я чувствовала горечь во рту, во всем теле. Это было невыносимо.
Он посмотрел на меня не верящим взглядом, и на миг мне показалось, что в его глазах блеснула искорка слез. И любимый спросил упавшим голосом, в котором более чем явно чувствовалась боль и грусть:
- Почему, родная? Что произошло? Умоляю, скажи мне. – Саша чуть сжал мои плечи, пытаясь посмотреть в мои глаза, но я постоянно отводила их.
Родная. Он всегда называл меня так. Именно родная. Что-то в этом простом слове заставляло меня вздрагивать и биться сердце быстрее каждый раз, когда я его слышала. Оно означало не просто любовь, а близость. Ведь так он называл только меня.
- Ничего. Ты сам когда-то сказала, что я могу уйти, когда захочу.
- Ты ведь врешь. И ты мне не ответила.
- А разве ты меня любишь? – тихо спросила я, не поднимая глаз.
- Глупая малышка. Конечно, люблю. Ведь ты моя жизнь. – его голос чуть дрогнул, а руки, сжимавшие мои плечи, стиснули их еще сильнее. Несмотря на все, я взволнованно посмотрела в его лицо, но похоже все было нормально.
- Ты в порядке? – спросила я, пытаясь скрыть предательскую дрожь в моем голосе.
Саша чуть улыбнулся ласково и нежно, как всегда и ответил:
- Все в порядке. – на что из моей груди вырвался вздох облегчения. Хотя, если честно, я готова была не то, что убить, но немного помучить за такое.
Он всегда так говорил. Когда ему было плохо, мне было нехорошо. Жил ради семьи и близких и готов был отдать жизнь ради те, кем дорожил.
- Так что случилось? – все также ласково улыбаясь, вновь спросил Саша.
- Просто я… - фраза оборвалась, и на миг перехватило и дыхание, и сознание и я даже чуть качнулась, не устояв от сдерживающих меня чувств. – Какая-то девушка сказала, что ты мне изменяешь и больше не любишь. – я закрыла лицо руками и судорожно вздохнула.
Он обнял меня, нежно прижав к себе и гладя по волосам, произнес:
- Глупая, не верь всему, что говорят. Я же обещал, что я всегда буду с тобой. Буду любить только тебя. Ведь ты мой ангел и я не хочу, чтобы ты плакала.
Я не нашлась, что ответить, и просто сильнее прижалась к нему, пытаясь понять свои чувства, его отношение к нему и почему все-таки нас свела такая странная и действующая за пределами логики судьба.