3. Парадоксы времени и любви!
Поглядывая, на возникшие столь загадочным способом редкости, Вениамин достал с полки «Маленький разносчик» и стал его листать. Он тщетно пытался понять, что же происходит? Не трудно представить духовное состояние современного человека, который следит за таинственными событиями происходящими на планете и в Космосе. Непонятные стоны Земли, ураганы и торнадо, извержения вулканов, несостоявшийся Апокалипсис – все это реальности дня насущного, но то, что случилось с ним… Подобное не поддавалось логическому объяснению. Ничего нового Вениамин в книге не обнаружил, разве что листок фиалки вел себя непонятно: он изменил окраску с нежнофиолетового цвета на коричневатый.
– Странно! – произнес он вслух. – Что-то с ним происходит: как будто умирает!
Вениамин подошел к вазе с фиалками, и всмотрелся в их естественную цветовую гамму. Он вынул букет: вода капала на пол и… и, человек материалист до кончика ушей, оказался в знакомом помещении. Вокруг книги, книги и книги. Господин в золотом пенсне смотрел на Вениамина, ничуть не удивившись его появлению.
– Вы отвлеклись, мой дорогой! Вы слышите меня?
Он машинально кивнул:
– Конечно! Я весь внимание!
– Вам понравились книги в позапрошлый раз?
– Редкости не могут не нравится, – как-то буднично отреагировал Вениамин, решив для себя: – Ага, был и прошлый и позапрошлый разы. Значит, я здесь постоянный гость.
Сознание приняло перемещение, уже как должное, хотя все кричало и недоумевало, не понимая, что с ним происходит. В нем было два человека: один разговаривал с уже знакомым по прошлой ночи и, возможно, каких-то других встречах господином, а второй – паниковал, не воспринимая происходящее.
– Вы правы-с и я приготовил вам сюрприз! – вернул его в реальность хозяин дома. – У нас в гостях известный человек, мой друг-с – он сейчас с Лизонькой. Привез ей редких два цветка… – Он вдруг запнулся, затем указав на его руки, завершил: – очень похожих на ваш букет.
Только теперь Вениамин обратил внимание: букет фиалок, взятый им в руки секунду назад в его нормальном мире, тоже переместился в загадочное, Бог весть какое, Измерение. Он кивнул, и как ему показалось, глупо улыбнулся.
– Это для вашей дочери!
– Она скоро вернется с моим другом-с, я вас представлю-с, а пока займемся книгами. Побалую ваше эго пятью инкунабулами-с, обещанными в прошлый раз.
Он прошел в кабинет, но Вениамина не пригласил, а тот, понятное дело, не мог настаивать, хотя глянуть одним глазом на сокровищницу, было очень соблазнительно.
– Не приглашаю в библиотеку ваша светлость, по причине недостатка времени-с! – словно поняв его мысли пояснил отец Лизы. – Лизонька будет с бароном с минуты на минуту-с и тогда нам не удастся поговорить по нашей теме.
Вениамин кивнул, а внутри что-то оборвалось. – Опять светлость! – Хозяин дома и в прошлый раз называл его «ваша светлость»! Он недоуменно завертел головой, ища этой фразе объяснение. Но его собеседник буднично продолжил, вынося в гостиную объемистые книги. Одна из них была огромна, и он с трудом и кряхтя дотащил их до стола. Бросившегося, было помочь Вениамина, остановил, сказав с назиданием:
– Наука тяжела-с в ноше, но без нее-с мы никто-с! Вам ли этого не знать! Так что сия тяжесть в радость-с!
Вениамин кивнул в знак согласия, а хозяин-библиофил, так он пока думал, и другого объяснения появления книг у него небыло, произнес потирая руки:
– Обрадую вас этим-с огромным фолиантом. «Великое зерцало» – энциклопедия-инкунабула-с! Вы видели, что-либо более замечательнее?
Вениамин не видел, и потому отреагировал с не меньшим восхищением:
– Что б я сдох! Ничего прекраснее не встречал!
Золотое пенсне на носу хозяина явно возмутилось на столь неадекватную реакцию и упало с носа на ковер. Но зрелище действительно потрясающее и его чувства можно было понять.
– Да-с! – только и сказал хозяин, водрузив на нос только-что утраченный предмет. – Да, я вас понимаю, ваше сиятельство! 17 на 12 дюймов (50 на 35 см.) – это величина! Вы знаете когда его составили? – спросил он, лукаво глянув на Вениамина.
– В XIII веке под руководством монаха Винсента из Бове, – улыбнулся тот.
– Н-да! – только и сказал, пока еще владелец этого сокровища, и тут же взял в руки другую книгу, значительно меньшую размером.
– Вот чудесный, хорошо сохранившийся экземпляр-с «Книги хроник» напечатанной в 1493 году в Нюрнберге. Ее автор замечательный немецкий врач и историк-с Гартман Шедель. Великолепные гравюры: короли, принцы, сражения! Тираж не малый-с, но она считается одной из редкостей.
– «Хроника…» издана количеством в 1000 экземпляров, но до нашего времени дошли единицы! – уточнил Вениамин, пытаясь прийти в себя от такого обращения в свой адрес.
– Не сомневаюсь в ваших обширных познаниях, ваша светлость, и потому вдвойне приятно вам ее предложить! – одобрительно кивнул отец Лизы. Но… – договорить он не успел: в соседней зале послышался звонкий голос Елизаветы. Она смеялась и была видимо не одна. Другой женский голос, не такой молодой, что-то кому-то объяснял. – Но, – счел нужным продолжить хозяин дома, – отложим на пару часов наш разговор и уделим внимание гостю и моим супруге с дочерью. Все пять инкунабул были отложены на край стола, а в комнату вошла Лиза в сопровождении красивой, старше средних лет, женщины. Рядом шествовал крепкого сложения, но невысокого роста мужчина, с браво подкрученными усами.
– А вот и мои прекрасные женщины-с! – воскликнул хозяин. – И мой друг, барон из Африки-с! С удовольствием представляю вам, ваша светлость: барон Вальтер Сен-Поль! Известный натуралист и покоритель-с диких зулусов.
Громко произнесенные слова предусматривали легкий поклон в сторону немецкого друга с французскими корнями. Но, поскольку, тут же последовало:
– И вам мой друг представляю-с его светлость Армана графа де Санси де Лу! – барон чопорно поклонился, а дамы присели в легком реверансе: они очевидно хорошо знали графа.
Сам Вениамин, чувствуя себя полнейшим идиотом, сделал легкий жест рукой и кивок. Они предназначались всем вошедшим и он понял, что этого пока достаточно.
– Его светлость так интересуется книгами… – не то одобряя, не то осуждая отреагировала красивая дама, а Лизонька, стрельнув в его сторону глазами, ему показалось опять подмигнула, как тогда – в первый раз.
– Душенька-с, любовь к книгам – не порок, а достоинство-с! – живо отреагировал хозяин дома.
– Не всегда и в меру! – не согласилась его половина, Вениамин догадался – мать девушки.
– С вами моя радость могут-с поспорить маститые мужи прошлого-с, вот слушайте-с.
Глава семейства открыл старинный фолиант и прочитал переводя на ходу с английского:
– «В книгах для меня воскресают мертвые, в книгах мне открывается грядущее; в книгах повествуется о войнах; в книгах хранятся мудрые законы мира. Все на свете разрушается и чахнет от времени, и тех, кого рождает Сатурн, он же неутомимо пожирает. Вся слава земли была бы безвозвратно забыта, не позаботься Всевышний о средстве спасения – о книгах… – Глава семейства, восхищенный произносимыми им истинами, оторвался от книги и обвел присутствующих глазами полными торжества момента. Его домочадцы обреченно слушали, не выказывая нетерпения – они любили своего отца и мужа.
…– Ни Александр, владыка земли, – продолжил он, – ни Юлий – покоритель Рима и мира, равно непобедимый в войне и в искусствах, отважившийся один править могучей империей, ни преданный Фабриций, ни непреклонный Катон – никто из них не жил бы в памяти людской, не помоги им в этом книги. Замки могут сравняться с землей, непобедимые некогда государства могут погибнуть. Не дано ни королям, ни папам увековечить себя так, как это будет сделано в книге. Однажды написанная, книга в благодарность дарует бессмертие своему автору: пока живет она, живет и он!».
Окончив читать хозяин дома опять обвел глазами присутствующих, но вопрос задал внезапно графу.
– Вы догадались, кого-с я цитировал? Верно-с?
– Умнейшего человека своего времени епископа Даремского Ричарда де Бери. Он жил в XIII-м – первой половине XIV веках. А в руках у вас: напечатанный в Кельне в 1473 году «Филобиблон», скопированный с его рукописного трактата, известного нам еще и как трактат «Любокнижие», – с легким поклоном произнес Вениамин, то бишь граф.
– Невероятно! – воскликнул отец семейства. – Невероятно! Есть ли хоть что-то, чего вы не знаете?
Разговор на столь вольную тему мог продлиться долго, и создалась довольно щекотливая ситуация, которую невольно или сознательно разрешил барон.
– Ксения Львовна и Лизонька не говорили мне, что представитель столь славного рода, граф Арман де Санси ле Лу пребывает в гостях у достойного поставщика Императорского двора дома Романовых, главы Торгового дома «Деймон и сыновья» – Жана ле Деймона, – изрек он, ни внешним видом, ни словом не показывая свое отношение к только что прочитанной мудрой цитате.
Вениамин обрадовался смене темы, но главное, он внутренне возликовал:
– Все! Все стало на свои места! Я знаю кто я в этом… в этом сне и знаю своих очаровательных и гостеприимных друзей.
При фразе барона, он с достоинством поклонился господину Деймону и его очаровательным дамам, не преминув повторно кивнуть барону. Кивок ничего не означал, просто Вениамин решил, что тот заслужил его, прояснив как зовут загадочных хозяев из Бог весть какого параллельного мира.
– Это вам мадам! – протянул он букет фиалок Ксении Львовне.
– Спасибо, граф! Вы душенька, но я же понимаю, что эти цветы, столь любимые нашей покойной королевой Марией-Антуанетой, предназначаются Лизоньке, – лукаво улыбнулась она, а барон, слегка нахмурился.
– Барон Вальтер привез мне из Танзании, не только колдуна и царька, но такие же дивные фиалки! – кокетливо передернула плечиками Лиза, и показала две чудесные фиалки, несколько утратившие свой свежий вид, но сохранившие весенний аромат. – Понюхайте, как пахнут! – Она поднесла цветы ближе к лицу Вениамина и тот вынужден был сделать глубокий вдох и отреагировать с улыбкой:
– Запах матушки природы, запах Африки! Вы волшебник барон!
– Как и вы, ваша светлость! Мне абсолютно неведомо, где можно было приобрести столько прекрасных цветов, причем сразу, – вынужден был отреагировать любезностью на любезность барон.
В его голосе слышались нотки огорчения, и Вениамин поспешил утешить натуралиста, исследователя, и, как он позднее узнал, правителя Восточной Африки.
– Не важно сколько их… – произнес он, – важно, что подарены от всего сердца. Да и как иначе? Ваши фиалки прибыли из самой Африки – это говорит о многом. Мои же, к сожалению, прибыли из Турции через Черное море – это несомненно ближе!
– И не менее красиво! – воскликнула Лиза и чмокнула его в щеку!
– Лизонька-с! Душенька! Веди себя пристойно-с! – отреагировал немного обескураженно месье Жан, но гости не ощутили в его голосе строгих ноток: отец боготворил дочь, и, конечно же позволял ей любые шалости. А сама шалунья отреагировала и вовсе неадекватно:
– Папенька, я украду у вас Армана, мы должны закончить с ним спор о «Маленьком разносчике»!
– Не Армана, а его светлость графа Армана, и, отпускаю вас я ненадолго-с, у меня с нашим гостем еще неоконченные дела-с! – назидательно произнес месье Жан и, взяв под руку барона Вальтера, завершил: – Пусть себе… пусть поспорит о книге: в прошлый раз они рассорились из-за нее. Идемте, дорогой друг, я вас угощу-с мальвазией и миртовкой – их букет прекрасен.
Нельзя сказать, что барон Вальтер был в восторге от такой несдержанности Лизоньки, но услышав, что она так горячо дискутирует с графом из-за какой-то книги, немного помедлив, кивнул, и охотно дал себя увести в большую гостиную.
Сама же виновница такого внимания, увлекла Вениамина, то есть графа Армана в сад.
– Что за колдуна привез барон? – спросил он, чтобы начать разговор.
– Шамана! Какой-то Морок! Барон спал у нас, а этот Морок всю ночь бил в бубен и что-то пел!
– Интересно! Можно его увидеть?
– Разумеется, хотя наш гость из Африки не очень того жалует: он у него вроде, как пленник!
– Пленник? – удивился Вениамин. – В наше-то время?
– Именно в наше. Правитель Восточной Африки, только-что подавил восстание и везет местного царька и главного шамана в Берлин!
– Значит есть и монарх?
– Если так можно выразиться, но барон относится к нему пренебрежительно. К Мороку уважительно, мне кажется: побаивается его, а к царьку – снисходительно-пренебрежительно.
– Я должен их увидеть!
– Мне барон не откажет! – кивнула Лиза, и перевела разговор на совершенно неожиданную для него тему. – Я сказала маме! – произнесла она загадочно, когда они уже направлялись к беседке.
– Мадмуазель открыла мадам Ксении какой-то секрет? – галантно подавая ей руку при входе в беседку, поинтересовался Вениамин.
Лизонька таинственно посмотрела на него и выдохнула:
– Я сказала, что мы любим друг друга!
От этой новости, он немного оступился и, став на камень, подвернул ногу. Превозмогая боль, Вениамин удивленно окинул спутницу взглядом…
Муха жужжала противно и надоедливо, не давая возможность сосредоточиться. Где-то далеко, далеко запел петух. Он был еле слышен и, глядя за окно на окутанный ночью непонятный и загадочный мир, Вениамин почти безошибочно определил: 3 часа. Подумав произнес вслух:
– Нет! Пожалуй 3.35 утра.
Он потянулся за смартфоном и глянул время. Угадал последнюю цифру, то есть на сенсорном экране светилось 3.35.
– Вот и прекрасно! – опять сказал он вслух и включил настольную лампу. Рассеивающий свет выхватил письменный стол – на нем красовались пять инкунабул. В этот раз Вениамин не удивился, и встал с кровати. Ноющая боль в ноге заставила занять опять сидячее положение. Он глянул на ногу и в районе щиколотки увидел небольшую припухлость.
– Так!.. Я серьезно подвернул ногу! – констатировал он вслух. – Что ж это за сон, когда он так материален?
Вениамин осторожно встал и прихрамывая подошел к столу с книгами. Некоторое время он осматривал их, затем стал листать, разглядывая гравюры. В «Книге хроник», на странице 40 – обнаружил бутон фиалки. Лепестки были уже выцветшими, почти утратившими свой первоначальный вид и цвет, но, при прикосновении пальцев, с ними стала происходить непонятная метаморфоза. Они уже не источали свечение, но за доли секунды приобрели свежесть, как будто их туда только положили в книгу.
Вениамин машинально перевел взгляд на вазу – та была пуста.
– Я путешествую во снах! – обреченно произнес он вслух. – Более того, я кажется влюбился! – последнее заключение сделал только сейчас и неожиданно. Из головы, при всей неадекватности сложившейся ситуации, не шел образ Лизоньки. Его чувство носило довольно странное свойство: Вениамину казалось, что он эту семью давно знает, а девушка – некогда сыграла в его жизни роль…
– Какую же роль? – спросил он себя. – Когда-то, она занимала в моей жизни очень важное место? Кто она? – Вопрос прозвучал опять вслух, и я имею право довести его до читателя.
– Дежавю! – опять раздалось в комнате. Он вслушался в смысл слова и несколько раз повторил: – Дежавю! Дежавю! Дежавю!..
Это чувство преследовало Вениамина. Лицо Натальи он тоже хорошо знает! Почему? Да, потому, что она ее правнучка! – констатировал мысленно. – Правнучка, но так похожа на нее!
– Что произошло когда-то и где-то? – спросил он неизвестно у кого.
Вениамин много читал и даже воспринимал и понимал теорию торсионных полей. Человечество обитает в энергии Знаний, но лишь избранные могут их постичь. Не меньше он знал и о «парадоксах времени» – когда-то писал на эту тему статью. Есть окна в энергии времени, когда пространство и время сливаются в единое целое, в одну точку и путешествие между прошлым настоящим и будущем, так же возможно, как пройти сквозь дверь из одной комнаты в другую.
Вениамин пересмотрел остальные инкунабулы: не нужно быть провидцем, чтобы догадаться: на странице 40 каждого фолианта он обнаружил бутоны фиалок. Все гербарии, которым было не менее ста лет с хвостиком, оживали при его прикосновении. В это и вовсе трудно было поверить… Энергия, торсионные поля, временной континиуум – куда ни шло, но оживлять – это прерогатива Творца.
Будучи человеком трезвого ума, Вениамин тут же переворошил в мозгу все известное по данному вопросу. А, обдумывая, он создавал и отбрасывал версии одну за другой. При этом эго давно насторожил один факт: Почему в одних книгах встречаются лепестки фиалки, а в других целые бутоны цветов. Он попробовал подсчитать количество гербария.
– Почти набралось на букет, который я преподнес Ксении Львовне, вернее, так получилось Лизоньке. Ох, Лизонька! Любовь моя!
В голове вдруг возникла мысль: посетить Белгород-Днестровский. Почему возникла? – Вениамин не знал, но что-то подсказывало: нужно осмотреть библиотеку и уточнить кое-что в родительском доме.
Съездить решил сегодня же. Правда, с утра незаладилось. Не доехав до Горбатого моста, «BMW» чихнула и стала. Попытки сдвинут ее с места закончились безрезультатно.
– Что ты меня подводишь, старина? – выругался он в сердцах. Вениамин перезвонил в автомастерскую другу Ромке и попросил заняться ремонтом. Машина нужна была на завтра. У Ромки были запасные ключи и от «BMW», и от гаража. Указав место машины возле моста, и, попросив после ремонта отогнать ту к нему домой, Вениамин решил все же уехать в Аккерман на маршрутке.
Он уже добрался на такси до железнодорожного вокзала, места убытия и прибытия автобуса, когда раздалась мелодия Омара Акрама: звонил шеф-редактор. Задание, которое тот ему поручил было щепетильным, и доверить его могли только Вениамину. Поездка на сегодня окончательно сорвалась, и он перенес ее на завтра. А сегодня… а сегодня, выполнив поручение шефа, Вениамин решил вернуться домой через Соборную площадь. Он не совсем осознавал, что влекло его на вечерний цветочный рынок, а когда понял: уже здоровался с Натальей.
– Фиалки пришлись очень кстати! – после слов приветствия, сообщил Вениамин.
– Правда? Я рада!
– Вы предупреждали, значит знали? Верно?
– Молодому человеку цветы не помеха: никто не знает, когда они понадобятся! – уклончиво произнесла Наталья и улыбнулась.
– Я не так молод и у нас не очень большая разница в возрасте! – ляпнул Вениамин, и тут же мысленно отругал себя за бестактность.
– Правда? – отреагировала Наталья, ему показалось, немного обескураженно.
– Я хотел сказать, что вы выглядите потрясающе! – попробовал исправиться Вениамин, но это не очень получилось.
– Спасибо! – ответила она односложно, ожидая, что он скажет дальше.
– Вчера вы были столь загадочны… что-то хотели сегодня поведать! – попробовал Вениамин уже слегка нажать на нее.
– Что вам хотелось бы услышать? – раздалось в ответ.
– Мне б понять: что со мной происходит?
– Вас это шокирует, радует, пугает? – пытливо посмотрела на него Наталья.
– Я не понимаю: кто я?
– Мне казалось, вы хорошо знаете зачем живете и ваше хобби, то есть любовь к книгам, указывает на глубокий ум и насыщенный внутренний мир!.. Это не так?
– Когда вам удалось приметить то, что я сам еще в себе не обнаружил? – удивленно переспросил Вениамин и вопрос его прозвучал несколько забавно.
Наталья опять улыбнулась:
– Вас хорошо знает моя бабушка!
Эта шутка была бы воспринята им именно таковой, если бы слова не прозвучали серьезно, а, ожидаемая им улыбка на ее губах, и вовсе где-то затерялась.
– Не могли бы вы выразиться яснее! – отреагировал Вениамин.
– Когда придете домой, вскройте это! – подала ему Наташа, невесть откуда взявшийся старинный конверт.
– Что это? – он осторожно взял тот в руки.
– Не знаю! Пролежал в «Маленьком разносчике» более ста лет. Бабушка предупредила меня, чтобы при продаже книги, я его изъяла и передала покупателю лишь в том случае, если нас опять сведет судьба, и тот проявит странные признаки беспокойства.
– Вы считаете, это я? – обескураженно спросил он.
– Уверенна!
Глаза Натальи засверкали, как вспышки молнии в грозовую ночь. Она и вовсе стала похожа на Лизоньку из загадочного мира.
Вениамин даже тряхнул головой и вдруг согласился:
– Ладно! – Спорить расхотелось.
Разговор, как-то оборвался и, кивнув на прощание, он заспешил домой.
Конверт жег руки и Вениамин еле дождался, пока вошел в свою комнату. Но занялся он им не сразу.
Наспех перекусив вчерашней гречневой кашей, наш герой повествования еще раз перелистал инкунабулы. Странное свидетельство из прошлого положил рядом, не вскрывая. Книги были все редки и настроение его поднялось на пару градусов выше обычного.
Выдержав определенное время, вполне достаточное, чтобы самому себе не показаться «торопыгой», он осторожно оглядел то, что вручила ему Наталья. Ничего необычного: конверт, как конверт. Сверху наклеена стандартная гербовая марка с двуглавым орлом. Марка не прошла гашение, и… и Вениамин не вдаваясь в подробности, вскрыл его. Внутри лежала старая фотография: на него глянули два человека: Лиза и… Вениамин протер глаза. На него смотрело его собственное изображение!!!
Продолжение следует: