Утро в декабре туманом окутано,
Под ногами белый снег-предатель -
Виден каждый шаг, и холоду лютому
Слишком просто сладить с тобой.
Все трудней дышать пронзительным воздухом,
Все труднее небу слать проклятья,
Все трудней бежать - полжизни ты отдал бы,
Чтоб забыть тот бой за спиной.
Ты теперь дезертир,
Вне закона, знай - правды не найти,
Ты теперь просто цель
Для винтовок сотни горных егерей.
О, каким будет завтрашний день,
В этом мире большом и враждебном,
Кто пройдет по бурлящей воде,
Кто напрасно распнет сам себя -
Это судьба, это судьба.
За спиной земля атакой разбужена,
Небо там горит над головою,
Ты не стал стрелять,
Ты бросил оружие
И послал к чертям, этот ад.
За спиною бой - преступный ли, праведный,
Истина войны размыта кровью,
Где свинец слепой отчаянно правит бал,
Кто убит - тот светел и свят!
Ты теперь дезертир,
Вне закона, знай - правды не найти,
Ты теперь просто цель
Для таких же смертью меченых парней.
Утро в декабре туманом окутано,
Возродилось из ночного праха,
Оборвался след, и с каждой минутою
Все темней таинственный лес.
Ты лежишь в снегах без роду и племени,
Пулею убит, а, может, страхом.
В ледяных цепях ты стал вечным пленником,
А душа блуждает где-то здесь.
Ария. "Дезертир".
Четвёртая глава:
http://www.proza.ru/2013/05/19/1952
Открыв глаза, Лантильда тут же пожалела, что пришла в себя. Голова болела так, что просто оторви и брось. Кроме того на головную боль накладывался громкий треск и гул, доносящийся откуда-то вблизи. Этот гул был очень гулкий, и он отдавался в голове Лантильды, принося ей дополнительные страдания.
Наконец Лантильда пришла в себя настолько, что сумела осмотреться.
Зрелище, представшее её глазам, было весьма впечатляющим. И совершенно неожиданным!
Лантильда лежала в большом закутке, армированным металлическими прутьями, в качестве решётки. Сразу за прутьями начинался большой зал, вымощенный металлическими плитами. Стены, как сумела понять Лантильда, тоже были из металла, а вот насчёт потолка сказать что-то было проблематично – он терялся в полутьме.
У одной стены, украшенной причудливо оторванным листом стали, стояла невысокая женщина, с длинными светлыми волосами. У неё была очень светлая кожа, а правую сторону лица украшала татуировка из нескольких полосок краски.
Одета она была в странный комбинезон, армированный кольчужным волокном, и украшенный пятнами неопределённого происхождения. Из многочисленных кармашков комбинезона торчали странные предметы, в которых Лантильда сумела признать инструменты чисто технического толка.
В руке женщина держала предмет, очень похожий на арбалет, но только со странной трубой, вместо ложа. Труба эта была распилена ровно посредине и из неё торчали рога лука. В целом вся конструкции была удивительно массивной и явно не могла быть оружием.
Осмотрев полу оторванный лист железа, женщина покачала головой и подняла с пола ещё один агрегат, похожий на ломик, посреди коего кто-то прицепил очень массивную металлическую чушку. Затем девушка прижала этот «ломик» к краю оторванного листа и как-то странно повела рукой по этому агрегату.
Чушка, с ужасной скоростью, двинулась по ломику и припечатала лист железа так, что тот согнулся в обратном направлении. Затем чушка ударила ещё раз, ещё, и ещё - лист железа начал изгибаться, возвращаясь на положенное ему место!
Лантильда не сразу поняла, что смотрит на механический молот – изобретение далёкого, легендарного, для неё, Пиита, государства гномов. Однако Пиит был для Лантильды чем-то таинственным и непонятным, какой-то сказкой. Она читала о нём, слышала рассказы, видела иллюстрированные книги, но и только.
И чудесные механизмы Пиита, о которых рассказывали сказки – тоже были для девушки чем-то вроде мифа. Но теперь она видела один из таких инструментов в отнюдь не сказочной работе.
Удивляло то, с какой лёгкостью женщина управляется со столь странным оружием – держит его двумя руками, безо всякого усилия, и выправляет лист металла толщиной в два сантиметра! Логически рассуждая, её должно саму инерцией удара отшвыривать, а она стоит непоколебимо, словно её врыли в землю и закрепили цепями! Видимо не зря говорили, что жители Пиита не обходились в своей работе без волшебства.
Лист железа, нехотя, вернулся на своё место. Женщина осмотрела рабочее место, поправила что-то парой ударов «молотом» и посмотрела на Лантильду.
- Это «мьельнир», - проговорила она. – Волшебный механизм из Пиита. Способен выправлять стальные листы, дробить железо, разбивать камни и рудные жилы. Он волшебный, работает на кристаллах из «чёрного хрусталя».
С этими словами женщина повернула «молот» к Лантильде торцом и, вытянув из его основания небольшой чёрный кристалл, показала его девушке.
- Кристалл почти разрядился – его надо подзаряжать в Источниках Силы, – объяснила она, ровным, спокойным голосом, словно разговаривала с эльфами чуть ли не каждый день.
Затем она подняла «арбалет» и показала его Лантильде со всех сторон.
- «Горный кнут». Клепальный арбалет – неуклюжее орудие – для армии не годится, прицел тут очень неточный, но оно весьма мощное. Вот.
Подойдя к поправленному листу, она уставила «трубу» на край железного листа и потянула за скобу.
Раздался громкий щелчок, словно кто-то ударил по воздуху кнутом, и лист железа украсился серебристой точкой.
Женщина подняла заклёпочный арбалет и начала вращать рычаг, в цевье. Стальная тетива грозно скрипела, но натягивалась, натягивалась, пока не отошла до упора.
Видимо перезарядка совершалась автоматически – женщина тут же уставила заклёпочного монстра на лист железа и снова потянула скобу.
Раздался громкий хлопок, и ещё одна заклёпка пробила металл, соединив листы в одно целое!
На цевье загорелся красный огонёк.
- Заклёпки кончились, - проговорила женщина, доставая из неприметного ящика на полу странную штуку – восемь длинных, грозного вида гвоздей, что были спаянны в какой-то пучок. На взгляд Лантильды выглядело всё это как-то странно.
Женщина откинула часть приклада, что оказалась на каких-то сложных защёлках,и вставила эти заклёпки в нишу, после чего начала вертеть рукоять на ложе арбалета.
- Между прочим, это оружие навылет пробивает булатный доспех пехоты. Жаль, что оно ужасно неуклюжее, а о точности прицела тут даже речи нет. Максимум на что способен – забивать заклёпки с расстояния в двадцать сантиметров – это его максимум прицельной дальности, - проговорила женщина.
Голос у неё был равнодушный, спокойный и какой-то безжизненный. Словно ёй всё равно было, что она говорит с эльфом.
«Горный кнут» полностью оправдал своё название – заклёпки он вбивал с громким, характерным треском, словно кнут, рассекающий воздух. За пять минут женщина приклепала кусок железа, площадью в два метра! В одиночку!
Затем она подняла с пола ещё один странный предмет. Он здорово смахивал чудовищно толстое ложе для арбалета, без лука - только в приклад были вделаны две большие фляги.
- Его называют «Инструмент для ремонта кораблей». Глупое название. Мы его прозвали «Дракон». В Пиите такими штуками собирают корпуса для океанических галеонов. Неплохой инструмент, жаль что капризный. Видишь? – женщина показала Лантильде фляги. – Сюда вставляется ёмкость с кислотой, а вторая фляга содержит металлический порошок. Они смешиваются и выплёскиваются, под давлением, из стола – получается нечто вроде кислотной спайки, особенно помогает, когда надо сваривать прочные сплавы.
Лантильда, несколько ошарашено, смотрела, как женщина быстро и ловко сваривает шов меж листами металла потоком какой-то серой жижи, что жутко шипела. Получалось это у неё столь ловко, что по итогам работы осталась лишь ровная и гладкая стена.
- Меня Джэллико зовут. Пить хочешь? – женщина подошла к клетке, где сидела Лантильда.
Эльфийка призадумалась всего на миг - в гостях у людей она задерживаться не собиралась, так что следует быть в форме, чтобы иметь возможность удрать.
- Буду.
Джэллико открыла флягу, вставила в неё две длинных соломинки и протянула флягу к решётке.
Во фляге оказался крепко заваренный гибискус (русским читателям более известен как каркадэ), к тому же очень сладкий. Впрочем, Лантильда не очень-то любила чай, и гибискус показался очень даже ничего. Особенно если учесть, сколько она пыли наглоталась при беготне по городу Ушедших.
Глотая отвар, Лантильда присмотрелась к Джэллико. К её удивлению, татуировка на лице женщины оказалась самая что ни на есть некроярская – правда странноватая – три полоски возле правого глаза обычно татуировали себе «дэцимэ» убившие десять человек – почти все «дэцимэ» из дружины герцога имели по три или четыре таких вот украшений.
Однако видеть на лице эльфа такое – ещё понятно, но вот на лице человека – это как-то перебор. Да и нанесены они были как-то кривовато, словно татуировщик пьян был в кочергу и не, сколько держал иглу, сколько за иглу держался.
Лантильда покосилась на руку женщины, ожидая увидеть на второй фаланге большого пальца руну «ветер» - её накалывали лучникам.
- Нету у меня там ничего, - усмехнулась Джэллико и провела пальцем по татуировке на лице. – Это не доблесть, а наказание. Мы, люди, особенно солдаты, отличаемся неприятным чувством юмора. Учитывай это.
Затем она повернулась в сторону ворот, не сразу замеченных Лантильдой.
Сейчас в эти ворота входили двое – причём они были колоритной парочкой. Оба были людьми!
Первый был тот самый здоровяк, что поймал Лантильду. Теперь он выглядел ещё солиднее, облачившись в кольчугу и поножи.
Рядом с ним топала его точная копия, правда уже нормальных для человека габаритов. Кроме того этот близнец был облачен в бригантину и кожаные штаны. Из-за пояса штанов у него торчала рукоять оружия Ушедших, найденного Лантильдой в туше матки.
А за ними двигались двое мужчин, самого что ни на есть простецкого вида – в лёгких комбинезонах-поддоспешниках. Правда они были крепкого телосложения, а на их лицах Лантильда углядела татуировки пехотинцев.
Люди вообще себя любили татуировать – особенно солдаты. Мало ли что в бою случится – голову оторвёт или разнесёт в клочья, а опознавать как-то надо. Семьям погибших платили небольшую, но всё же пенсию, так что солдаты были заинтересованы в том, чтобы хоть в случае их смерти что-то досталось родным и близким.
Кроме того татуировки позволяли отлавливать дезертиров, поскольку они категорически точно «привязывали» солдата к его отряду. Опытные егеря, отлавливающие дезертиров, умели, только посмотрев на пойманного дезертира, в голом виде, сразу определить, из какой воинской части он удрал.
Лантильда умела опознавать татуировки людей – уж чему-чему, а этому её учили на совесть! И она видела, что эти люди – пехотинцы! Тяжёлая панцирная пехота – в разы страшнее отрядов специального назначения.
- А, Джэллико! Опять эльфам помогаешь? – прогудел гигант.
- Отвяжись, Андрей, - отрезала Джэллико, равнодушно. – Сам меня отправил сюда, чтобы я стену починила. А что с ней поболтала – так это моё дело. Не с вами, уродами, языки чесать.
- Ага, помню я твои дела, - фыркнул гигант. – После коих тебе нашлёпали эту татуировку, и чуть не казнили.
- Ну, было дело. И что? – Джэллико усмехнулась. – Можно подумать ты дезертировал из армии по вполне мирным и добрым причинам.
Андрей побагровел, но спорить с острой на язык Джэллико не стал.
- Это Лантильда де Мэнтат, дочка герцога Лэйна де Мэнтат, - проговорил близнец Андрея, глядя на Лантильду с каким-то неприятным блеском в глазах. – Что она тут делает?
- Слушай, Пинчер, ты такие вопросы задаёшь... Я откуда знаю? Возьми да спроси.
- Кумбханда притащил, прямо из Дэнд-Арэя, - проворчала Лантильда, решив не выяснять, какими методами тут принято добиваться откровенности у молчунов.
- На кой? – искренне удивился Пинчер.
- Слушай, Пинчер, ты такие вопросы залаёшь... Я откуда знаю? Возьми да спроси, - проговорила Лантильда.
Андрей издал грохочущий звук, словно грозовые тучи огласило раскатом далёкого грома. Не сразу стало ясно, что так он смеялся.
- А девчонка остра на язычок, - проворчал он. – Правда, братец?
- Это ненадолго, - зашипел Пинчер, доставая длинный нож.
Лантильда побледнела, но ничего не сказала.
- Оставь её, Пинчер, - Джэллико скривила губы в красивой усмешке.
Пинчер остановился, но только потому, что Джэллико как раз закончила перезаряжать перезаряжать «Инструмент для ремонта кораблей». И дуло кислотного сварочного агрегата смотрело точно в голову Пинчера.
Судя по всему, субординация среди этих людей была далека от идеала, а может быть Джэллико приходилось демонстрировать своё характер, как одной из немногих женщин в этом чисто мужском сообществе.
Тут в сугубо военную компанию пришла ещё одна героиня и, увидев её, Лантильда перепугалась больше, чем Пинчера с его ножом.
«Прелестница» была облачена в тонкое шёлковое платье, что оставляло открытым её плечи и руки. На её лице играла презрительная усмешка, а когда она хихикнула, Лантильда сразу узнала её – это была она! Убийца Зари! И это была не Юмико.
Это была та самая пришибленная художница, что раскрашивала церковь! Лантильда видела её несколько раз, но и представить не могла, что под личиной слабой и невразумительной особы скрывается «прелестница» и вообразить не могла!
- Здравствуй, герцогиня, - улыбнулась «прелестница», махнув хвостом. – Рада тебя видеть. Разрешите представиться. Послушница Сестёр Света – Мария.
Лантильда ощутила себя так, словно её шарахнули мешком цемента. Сёстры Света как раз и занимались тем, что помогали выслеживать и убивать «прелестниц», воинов Хелион и прочую жуть. Один из вспомогательных отрядов светской Инквизиции. И среди них (!!!) появилась «прелестница»!!! Скажи кто такое Лантильде – не поверила бы. Такого просто не могло быть!
Но это – было! И в это надо было верить.
- Это ты убила Зарю! – почему-то сказала Лантильда, прижав уши. – Ты!
- Я. Но так надо было, - хищно усмехнулась Мария. – Я никогда не делаю ничего без причин. Хотя забавно было на тебя смотреть, когда ты чуть не налетела на меня в том коридоре. Жаль, что твоя чёртова врачиха оказалась такой умной и мигом поняла, что с тобой. Испортила такую забаву!
«Прелестница», хищно, усмехнулась, и покачала головой. Её чёрные глаза отражали Лантильду.
- Видела бы ты себя, - улыбнулась Мария. – Как сюда попала?
- Кумбханда принёс. Он напал на меня в Дэнд-Арэй – видимо его привлекли ваши нейротоксины, которыми вы меня отравили, - проворчала Лантильда, прижав уши к голове. – Жизнь полна сюрпризов, верно? Не исключено, что он пришёл за вами – у этих тварей просто какая-то мания в отношении «прелестниц».
- Это да, они такие сволочи – мне рассказывали. Андрей, собирай своих людей в зале – пришло время вам понять, что мы задумали. Джэллико – ты починила магическую башню?
- У меня что, сорок рук? Я вообще-то тут одна техник. У меня не хватает времени на всё.
- Что, Андрей тебе людей в помощь не выделил?
- Конечно, выделил, но магические башни это тебе не стенки от кумбханды, там пришлось какой никакой интеллект прикладывать. Да и то – сама в курсе, как в прошлый раз сработало. Пошло вразнос и...
- Ничего, - дёрнула хвостом «прелестница». – Всё что надо у нас вышло. Стена, что окружает этот посёлок, повалена, а ров засыпало. Так что проблем не будет. Ладно, Андрей. Пошли.
- А с этой что делать? – поинтересовался Пинчер, глядя на Лантильду.
Взгляд его очень не понравился Лантильде. Он был каким-то... голодным, неприятным и злым.
- Что, опять решил вспомнить, за что тебя из армии попёрли? – усмехнулась Джэллико, закидывая на плечо «Горный кнут». – И что это твоего братика, Андрей, всё на несовершеннолетних девочек тянет? Я бы удавила такого брата, ей-ей, а ты ещё и из армии слинял, чтобы за ним следить.
- За языком следи! – рявкнул Андрей.
- А то что? – Джэллико усмехнулась. – Убьёшь? И кто будет чинить тебе машины? Кто будет мастерить вам оружие и чинить его? Кто будет следить за Стражами?
«Прелестница» посмотрела на Лантильду точно таким же взглядом, что и Пинчер, голодным и похотливым. И в её глазах вспыхнули некрасивые огни! Лантильда уже видела эти огоньки – в глазах той прелестницы, что явилась к ней во сне, в виде Юмико. Однако «Юмико» явно умела держать себя в руках, и контролировать свои эмоции. В отличие от Марии.
- Перетопчешься пару часов, - проговорила «прелестница» и потрогала решётку. – Крепкая, не вылезешь. Ладно, пошли, всё равно вам до этой дуры времени не будет. До встречи, герцогиня. Обещаю, что вы нашей следующей встречи не забудете никогда!
Затем все люди и «прелестница» ушли, оставив Лантильду одну.
Эльфийка повертела головой по сторонам и прижалась спиной к стене камеры и, сделав выдох – аж в груди заболело, протиснулась меж стеной и решёткой. Видим Джэллико уже настолько привыкла мастерить всё по стандарту, что не осознала того факта, что Лантильда раза в два субтильнее крепких, накачанных людей и что решётки для её тюрьмы надо делать поуже.
Затем эльфийка попыталась освободить руки, но скрутили её на совесть.
От попыток освободиться Лантильду отвлёк грохот шагов за дверями зала.
Пригнувшись, Лантильда скользнула в тёмный угол, осматриваясь по сторонам. Мимо ворот, грохоча сапогами, шли люди. И их было – много! Лантильда чувствовала, что её придётся сказать пару тёплых слов и отцу и Кейджу, если она живой отсюда выберется – упустили контроль, и в Некрояр пролезло невесть сколько народу! Причём кто – военные! Бывшие солдаты! Вот уж вляпались, эльфы так вляпались. Позор на весь Некрояр!
Лантильда не сомневалась, что это люди пробрались в Некрояр тайно, возможно некоторые – среди арианэ – и ведь староста ничего не сказал! Что за люди!
Одно только непонятно – что тут хотят люди?!
***
Светская Инквизиция, в отличие от Армейской, занималась не войной, а поддержанием должного порядка в тылу. Они отслеживали еретиков, демонов, опасных сектантов, людей, что переметнулись на сторону Хелион и прочих типов, далеко не самого приятного вида и обличья. Учитывая количество сект в Державе, это было вполне обыденное дело.
Правда Лантильда сильно сомневалась, что присутствие в рядах Инквизиции одной из их базовых целей – «прелестниц» - является простым и обычным делом. Но то, что солдаты Державы, в общем-то, спокойно и равнодушно относились к тому, что Мария была «прелестницей» означало, что они считают её в доску своей.
Лантильда так и не нашла, чем срезать верёвки с рук, и, прямо так – со связанными за спиной руками, скользила по коридору, ныряя в каждую тень, благо, что тут было много колонн и переходов.
Это место было военной базой людей! Именно тут много лет тому назад, военная экспедиция людей основала свою базу, планируя расчистить плацдарм для ударов по периметру Некрояра. Для этой базы они не стали изобретать что-то новое, а просто заняли часть помещений старого города Ушедших, немного подремонтировав коридоры, стены и потолки.
К сожалению, для себя и великому счастью для эльфов, люди не учли, что «через стенку» живут кошмарные создания – кумбханды сумели прорваться через заслоны и смели людей! Однако люди успели кое-что создать и построить – недаром спустя тридцать лет военные силы Державы снова пришли сюда. На пепелище родного дома!
На сей раз, они действовали умнее – отгородились от кумбханд непробиваемыми щитами и жили тихо и мирно, готовясь... к чему? Нападению на Некрояр? Но этого мало, очень мало – даже Мэнтат мог собрать достаточно сил, чтобы выбить отсюда людей. А если подтянутся и другие герцоги, то всё – кранты людям. Несколько исполинских армий, с полной тыловой поддержкой и полной свободой перемещений по оперативным линиям не сумели сломить Некрояр. На что надеются эти люди?!
Наконец Лантильда подобралась к какому-то окошку, и осторожно прижав уши к голове, заглянула в него.
В окошко был виден точно такой же зал, в котором она нашла труп матки, только тут, конечно, было пусто – если не считать кучи стащенных в угол деревянных столов и стульев.
Весь зал был набит людьми! Даже по самому простому и беглому подсчёту, тут собралось не меньше двух тысяч человек!
Две тысячи человек!!! Как такая орава пролезла в Некрояр?
На высоком постаменте, сделанном из досок, разгуливала «прелестница», что махала хвостом, и громко вещала. Начало её речи Лантильда пропустила, но и того что было слышно хватало за глаза.
- ...дезертиры! Вы все – дезертиры! Вы удрали из армии, бросив своих братьев и сестёр воевать с погаными эльфами. Всем вам известно, что за такое преступление не сыщется проклятья ни на человеческом, ни эльфийском языке! За такие преступления проклинают топором и петлёй. Бросить своих товарищей в бою – это подлость! – вещала «прелестница».
– Но сейчас вам всем, всем – дана возможность, смыть себя это пятно! Вы все моете получить амнистию, если, на время, вновь станете армией Державы и вспомните, что такое долг!
- За дезертирство не существует срока давности! – крикнул какой-то бритый налысо солдат, что сидел на куче скамей. – Мой дед дезертировал, когда ему было пятнадцать лет, он удрал с поля боя. И когда ему было девяносто семь лет, то его нашли и судили! И казнили бы, кабы он не догадался помереть своей смертью, прям в камере смертников. Чего ты нам тут втираешь, хвостатое отродье?! Как нас простят?!
- А как я попала в армию ты не думал, вошь вонючая? – отшила нахала «прелестница». – Я работаю на человека, что может помочь вам! Его зовут - Патрик Джавволани!
- Огненный Голос?! – удивился кто-то, а затем по рядам солдат раскатилось перешёптывание.
Лантильда, затравленно, огляделась и снова насторожила уши. О Патрике Джавволани она ничего не слышала. Да и об Огненном Голосе – тоже ничего. Сюда бы Кейджа или Стриж – эти-то точно могли что-то знать.
- Именно Огненный Голос! – проговорила Мария. – Это ОН даст вам прощение и свободу! Но вы должны заслужить это!
- Что нам надо сделать? – проворчал лысый оппонент «прелестницы». – Мэнтат штурмом взять? Да это даже не смешно! Только и счастья нам, что на стрелы «дэцимэ» лезть!
- Хорош разводить пессимизм, - проговорила «прелестница». – Вы должны напасть на поселение арианэ и перебить всех!
Дышать перестала не только Лантильда, но и все прочие. Затем началось перешёптывание, что распространилось, словно волна цунами.
- Всех, кого сумеете поймать нужно убить! Поселение надо уничтожить и сжечь! – рявкнула «прелестница». – Этого хочет – Огненный Голос! За это он вам вручит свободу!
- Да чем ему помешали арианэ?!
- Тем, что они предали свой народ, свою веру, своих предков. Они опоганили всё это и должны умереть! Все! – в голосе «прелестницы» послышались такие убеждённые нотки, что Лантильда поёжилась – эта странная особа и в самом деле верила в то, что говорила! – И надо перебить как собак, сжечь их дома. Превратить в прах и пепел даже саму мысль о том, что они могут спрятаться от руки истинно верующих! Они должны знать, что никакие силы этого мира не спасут их жалкие души! Никакие! Нет покоя изменникам! Нет прощения преступившим веру!
Дезертиры зашумели и начали перешёптываться. А лысый оппонент Марии посмотрел на Андрея.
- Ну, что скажешь?
- А что сказать? Тут соглашаться надо. А вот что скажи мне, хвостатая, а не обманет ли нас Огненный Голос? Он парень верный, честный, я знаю – слово он дал – значит исполнит. Но вот что до его приятелей? Мы ведь армейские дезертиры. Нас судить трибуналом будут. Сможет ли он нас выручить из его лап?
- Сможет. Ему ведь нужно чтобы ВСЕ знали, что никто не сумеет защитить от гнева истинно верующего предателей! Не нужны ему ваши жизни. Не бойтесь – защитит он вас от смерти.
Один раз вы дрогнули убежали, а теперь вам осталось только проявить силу духа!
- Двум смертям не бывать, а одной не миновать! – прогудел Андрей. – Значит так – сотники – ко мне! Проведём совещание, как выходить.
- А ты что думаешь, на этих арианэ нам нужно какие-то сложные тактические планы разрабатывать? – удивился лысый дезертир, слезая со скамьи.
- У них там два десятка «дэцимэ», пришли вместе с герцогиней. Это тебе не еретики – они за себя постоять могут. И не побегут. Забыл, как Некрояр воюет?
- Ничего, у нас оружие и доспехи – лучшее, что можно достать.
- Значит так – собираемся и входим. Идём четырьмя группами по пятьсот человек. Точку встречи сейчас обкашляем на совещании. Готовимся!
***
Лантильда лихорадочно размышляла – дезертиры! Вот кто эти люди. Неудивительно, что они не совсем старые – хотя со времени окончания Войны прошло шестнадцать лет. В армию набирали с очень юного возраста – одна только подготовка в военном лагере занимает два года. Так что эти люди вполне могли сделать ноги из армии в двадцать – двадцать пять лет. И сейчас они ещё крепкие и здоровые.
Да и после Некроярской Войны в Державе шли кое-какие волнения и битвы – и там дезертиров много было. Теперь всё понятно! Всё!
Двое дезертиров вышли из зала и, встав чуть ли не в метре от таящейся в тени Лантильды, достали трубки и начали набивать их табаком.
- Ну ни хрена себе фокусы! – проговорил один из них, раскурив трубку и выпустив облачко табачного дыма. – Я слинял из армии, чтобы меня не убили «дэцимэ», а сейчас мне надо убивать людей. Ох, темнит что-то Патрик.
- Да на кой ему темнить? Ты видел, кого он в качестве представителя прислал?
«Прелестницу»! Я худею с такого зоологического сада! А ещё эту чокнутую Джэллико достал. Мда!
- И что думаешь? Попробовать поверить ему?
- Так хуже-то уже не станет. Попробуем. Может быть действительно...
К курильщикам подошла «прелестница» и Пинчер.
- Эльфийка удрала, - проговорила «прелестница», не тратя времени на преамбулы. – Живо найдите её.
- Как она удрала? – удивился один из курильщиков. – Там ведь решётки – слон хрен выломает.
- А она худенькая – меж прутьями пролезла. Что, думаешь это так сложно? Не подумали об этом, - «прелестница» дёрнула хвостом. – А где Джэллико?
- Да с башней возится. А чего?
- А ничего – найдите ее, и... – Пинчер странно хлопнул себя по руке.
- Эва как! – удивился один из курильщиков. – А чего так?
- Джэллико опасна для нас. Ты хоть знаешь, за что она в бега подалась? Она была одной из тех технических специалистов, что с самого юного возраста готовятся с техникой работать. Пять лет назад её прикомандировали к одному из лагерей, куда сгоняли еретиков с восточных регионов Державы. Так вот, она там помогла сбежать еретикам. Просто взяла и отворила ворота – механику это проще простого.
- Тьфу ты! – проворчал один из курильщиков. – Дела-а-а-а...
- Так вот за что ей эльфийскую татуировку сделали на морде!
Лантильда тоже догадалась – отец как-то рассказывал, что в Державе до сих пор в моде клеймить всех, кто помогает еретикам и преследуемым сектантам, «эльфийскими прихвостнями». Считается, что если человек помогает еретикам – значит, точно эльфами подкуплен.
- Пусть спасибо скажет, что вообще не убили, - проговорила «прелестница». – Ну а затем она сделала ноги – ожидала более серьёзного продолжения этой темы. В принципе правильно – за такие фокусы татуировкой поперёк морды не отделаешься. С той поры и шляется среди вас.
- А сейчас она в курсе наших планов и именно она единственный человек, что в состоянии предупредить Мэнтат о наших замыслах, через узел связи, - проворчал Пинчер. – Уяснил? Или сто раз разжевать надо?
- Да понял, понял, - дезертир затушил трубку. – Ладно, пошли. Разберёмся.
Лантильда содрогнулась, и, сглотнув, прижалась спиной к камню. Ей чуть-чуть удалось ослабить путы на запястьях, и к пальцам вернулась подвижность. Правда, они зверски болели, но уже вполне шевелились.
Дождавшись, пока коридор опустеет, Лантильда выглянула из-за колонны и пробежала по коридору.
Как назло здешняя база напоминала муравейник – длинные коридоры, и множество дверей, что вели в какие-то залы и огромные помещения. Дезертиры тут жили очень давно, и успели заселить множество залов, так что приходилось смотреть в оба!
Она чудом успела укрыться, когда из небольшого зала выбралось пара десятков людей, облачённых в поддоспешную одежду. За их плечами торчали рукояти оружия и большие мешки.
Солдаты Державы только на вид казались увальнями – но каждого из них, ещё до отправки в действующую армию, прогоняли через военные лагеря, прозванные и людьми и эльфами – «Давильни». Солдаты там проходили через целую систему военной подготовки. Одной из таких систем подготовки были марш-броски на сотни километров – с полной выкладкой, за плечами.
Колокольчик как-то рассказал Лантильде, что КАЖДЫЙ солдат таскает на себе почти пятьдесят килограмм, и с этим грузом может пробежать тридцать километров в день!
Лантильда не поверила своим ушам, но «дэцимэ» потом подтвердили всё это.
Так что каждый дезертир бежал налегке, а доспехи тащил на себе в мешке, дабы потом переодеться без забот и хлопот, недалеко от собственно цели.
Лантильда дождалась, пока люди исчезнут из виду, и снова двинулась, перебежками, отчаянно пытаясь содрать с рук верёвки. Дело уже пошло на лад, пальцы уже обрели чувствительность и перестали болеть, но до идеала было далеко.
Остановившись перед очередным дверным проёмом, Лантильда заглянула в него. То, что она увидела, заставило её похолодеть.
На полу валялся «Горный кнут». А вот самой Джэллико не было. А поскольку женщина ничуть не походила на человека, что может раскидывать свои инструменты, то Лантильда поняла – Джэллико можно уже не искать.
После этого Лантильда обратила внимание на странное сооружение, что торчало посреди зала.
Это была самая простая башня, метров пятнадцать в высоту, сложенная из булыжников и увенчанная тремя рогами. Самым удивительным было то, что эта башня стояла посреди большого зала и, судя по всему, вовсе не нуждалась в открытом небе над собой, чтобы влиять на погоду.
Но ведь все, без исключения, источники информации о таких башнях говорили, что для их нормального функционирования необходимо наличие чистого неба над рабочими излучателями!
Лантильда завертела головой по сторонам, и, увидев верстак с инструментами, бросилась к нему.
Над верстаком, прямо на стене, была нацарапана, чем-то острым, портрет эльфа. Причём Лантильде он показался похожим на Кейджа. Но это уже явно был бред – откуда Джэллико могла знать Кейджа?
Выцепив взглядом среди инструмента небольшую пилку по металлу, Лантильда повернулась, чтобы сцапать её и...
- Меня прозвали Пинчером, ибо я – один из лучших разведчиков, - вполне даже доброжелательно и радостно, словно ребёнок, которому Лантильда вручила леденец, сообщил Пинчер, глядя на Лантильду. – Я всегда всех нахожу.
Затем он схватил Лантильду, причём не за плечо, а за воротник, и рванул с таким расчётом, чтобы содрать с Лантильды верхнюю часть одежды. Лантильда, недолго думая, врезала ему коленом в пах, но Пинчер, совершенно буднично, на полном автоматизме, прикрылся бедром и отвесил Лантильде такую оплеуху, что та полетела на пол и треснулась о камень так, что зубы лязгнули, а из глаз хлестнули слёзы!
Однако реветь или стонать от боли Лантильда себе не дала – не для того её с детства воспитывали профессиональные военные, чтобы она раскисла от одной оплеухи.
Перевернувшись на спину. Лантильда, снова, лягнула Пинчера ногой, метясь в пах, но в последний миг – изменив направление удара.
«Никогда не бейте насильников ниже пояса» так учила её Стриж. «Пах и всё что ниже – это самое болезненное место у мужчин, нам, женщинам, просто не представить, насколько. Мужчина, всегда, рефлекторно, защищает пах. Если насильник прошёл военную подготовку, то он блокирует удар и тогда тебе станет плохо. Бей – по коленям!».
- Ах ты сук... – договорить Пинчер не успел, поскольку его коленная чашечка не сдюжила и он треснулся на пол, ухватившись за пострадавшую конечность.
Лантильда оценила совет Стриж – с разбитым коленом за девушками не очень-то побегаешь. Однако тут же Пинчер сцапал её за ногу.
- Убью, стерва! – побежал он, рывком подтягивая к себе Лантильду.
«Сам ты – урод!!!» Лантильда и сама не поняла, как она освободилась от верёвок попыталась отползти, используя руки, но тут Пинчер сцапал её уже профессионально – за лодыжку, и рванул к себе!
Лантильда ухватилась за валяющийся рядом «Горный Кнут» и развернула его к Пинчеру, в тот самый миг, кода тот встал на колени и, корчась от боли, вскинул кулак, готовясь врезать Лантильде по-настоящему.
Лантильда повернула в его сторону ствол «Горного Кнута» и нажала на скобу!
Шестая глава:
http://www.proza.ru/2013/05/22/1440