Приближалась зима, погода портилась, зарядили дожди. Даже в бараке, в простором подъезде под широкой лестницей, где друзья иногда играли втроём на узенькой лавочке, стало сыро и холодно. В один из таких дождливых холодних дней, поиграв совсем немного под лестницей, мальчишки замёрзли.
- Холодно. Надо расходиться по домам, - предложил Митя, – можно было бы пойти к нам, у нас просторно, но там Варвара распоряжается. Суёт вечно нос в мои дела, следит и обязательно найдёт мне какую-то работу, если увидит, что я играю.
- К нам тоже нельзя, - грустно сказал Лёнька. - У нас вообще-то интересно: и шкуры, и чучела всякие, и ружья, можно было бы поиграть в охоту, но всё это трогать не разрешает отец. Если узнает, что трогали, отлупит так, что запомнишь на всю жизнь.
- А как он узнает? – поинтересовался Митька.
- Да у нас Лидка всегда дома, старшая сестра, она всё рассказывает отцу. С ней можно только в школу играть и то, чтобы только она была учительницей, иначе не соглашается.
- Ну тогда пошли ко мне, - предложил Борька. У меня только бабка дома, но она мне всё разрешает, я даже в карты с ней играю.
- В карты с бабкой? - удивился Митька. - Да моя Варвара, если у меня в руках увидит карты, сразу порвёт, ещё и маме нажалуется.
- Нет, мы с бабкой спокойно играем, да и мама знает и ничего. Только бабка всё время курит и форточку открывает, но можно и в другой комнате играть.
С этого времени, если друзья не играли во дворе, то они собирались в квартире у Боси. Борьку все звали Босей, включая и его бабушку, скорее всего от неё и пошла эта уменьшительно-ласкательная кличка. Бося жил на втором этаже двухэтажного деревянного барака из шпал. Весь квартал с двух сторон улицы был застроен точно такими же домами. Бараки были большие, многоквартирные: по два коридора на каждом этаже, а в каждом коридоре по нескольку квартир.
Квартира у Боси была двухкомнатная, если считать вместе с просторной кухней. Обстановка в ней была предельно простая, не было ковриков, половиков, подушечек, и прочего барахла, как в доме Митиной бабушки Варвары. Мама Боси, бывшая ленинградская балерина, работала бухгалтером, почти не бывала дома, носила пенсне и всегда читала или книжку, или журнал, даже за обедом.
Бабушка, графиня по происхождению, знала французский язык, была большой либералкой, обожала Босю и разрешала ему почти всё. Именно Босина бабушка научила мальчишек играть в карты и сама резалась с ними, сначала в «пьяницу», а потом и в «подкидного дурака». Она знала все картёжные игры и карты считала занятием, по крайней мере, не предосудительным, всегда сидела дома в кухне на своей лежанке, читала или раскладывала пасьянс на картах и при этом почти всё время курила.
Мите давно хотелось попробовать покурить и однажды, когда Босина бабка вышла во двор, Митя предложил:
- Давайте возьмем у бабки одну папироску, попробуем.
- Ты чо, дурак? - сразу возразил Лёнька.
- А ты чо пробовал?
- Я не пробовал и даже пробовать не хочу.
- А я уже пробовал. Гадость! Если хочешь, попробуй, - предложил Бося.
- Давай, - согласился Митька.
Бося взял из пачки одну попироску, зажег её, сложил бумажный мундштук гармошкой, как это делала бабушка, и передал Мите. Пока Митя пыхтя, раскуривал папироску, все шло нормально, но потом, когда дым попал в горло и в глаза, он покраснел, закашлялся, из глаз полились слезы. Митя кашлял, плевался, вытирал рукой слезы, а Бося хохотал:
- Я же тебе говорил, что гадость!
- Да, уж точно, гадость. Как это твоя бабка постоянно курит? – спросил Лёнька,
- Не знаю, спроси у неё, если хочешь.
Митька, наконец, прокашлялся:
- Это у Босиной бабки такие плохие папиросы, надо бы ещё у кого-то попробовать.
Первая сигарета, всегда отвратительна. Первая сигарета сама предупреждает, что курение – это вредное и лишнее, надо послушаться своего организма и вовремя это понять, чтобы потом не мучиться, пытаясь бросить курить.