Я проснулся от того, что солнце обжигало мне лицо. Открыв глаза, я увидел небо, по которому мерно бежали облака. Я прислушался и услышал журчание ручья невдалеке. Повернул голову в сторону шума и улыбнулся: косые лучи солнца, отражаясь в горячей воде, выпускали на волю игривых солнечных «зайцев». Я удивился окружавшей меня тишине, лежа на траве где-то в открытом поле. Мне было слегка не по себе, так как я абсолютно не помнил, как я сюда попал и что делал до этого, хотя в такое прекрасное утро даже не хотелось об этом думать. Я снова посмотрел в небо. Солнце по прежнему жгло мне лицо и облака бежали по горизонту. Порой они принимали определенную форму в виде животных, людей или домов.
Я вспомнил, что когда-то в детстве (как все, наверное) видел обычное в необычном. Воображал и фантазировал, искал и обязательно находил сходство. Как все же забавно видеть то, чего многие даже не замечают. Именно в этот момент я предположил, что именно Бог дарит нам эту возможность. Взрослея, человек прячет в себе Бога и прячет дар: видеть то, что видит Он. Это невероятная теория, но она имеет право на существование. В раннем детстве и старости любой человек постоянно совершает ошибки и нуждается в заботе и внимании. Говорят, старик как ребенок… Быть может, просто человек так устроен, что чем ближе к Богу, тем более он зависим от него. Отец наш небесный очень любит нас и поэтому хочет заботиться о нас…
И вдруг мои мысли переключаются, я вспоминаю об Анастасии. Внутри меня что-то сжимается и лопается от натуги. Подобно пружине.
Наваждение проходит, и оказываюсь вновь в своей палате психиатрической лечебницы, привязанным к постели.
- Полегчало, болезный? – снова я слышу «свой» голос. Поворачиваюсь на звук и вижу сидящую на том же месте, где и в прошлый раз свою душу.
- А, это ты! – глупо было подумать, что там мог оказаться кто-то другой, как будто кроме медперсонала и тараканов ко мне еще кто-то приходил. – Убирайся откуда пришёл, не до тебя!
- Видимо, нет! – сам себе отвечал дух. – Ты скажи мне, ты на кой лад, рассказал всё доктору? Ты понимаешь, что усложнил себе задачу?
- Ты всего лишь моё наваждение и плод фантазии, тебя здесь нет, так, что я не обязан отвечать на твои вопросы! – гордо заявил я.
- Ну, если я плод фантазии, тогда зачем ты мне что-то объясняешь?
- Я… Я чтобы… не мог я сообразить, что сказать.
- Чтобы было! – закончила душа за меня.
- Сгинь, исчезни, пропади ты пропадом, чтоб тебя… - продолжал я попытки прогнать наваждение.
- Чтоб меня, пропади пропадом? – удивленно повторил он. – Так и тебя тоже сие коснется, так что поосторожней со словами то, болезный. Просишь меня уйти, я, конечно, могу… - «другой я» призадумался, - хотя нет, не могу я от тебя уйти!
- Что ты хочешь от меня? Это из-за тебя я оказался здесь! Ты хочешь меня довести? – меня брало бешенство, что моё наваждение было столь упрямым.
Улыбающийся до этого мой дух, вдруг стал серьезным:
- Да какое я тебе наваждение? – чуть ли не крича сказал он, - И кто еще из нас упрямец больший?
Я на миг был ошарашен, что «другой я» узнал, о чем я думаю, но быстро пришел в себя:
- Конечно, он будешь знать, о чем я думаю, он ведь часть меня. Он в моей голове! – Сказал я вслух сам себе, что думал.
- Видимо это будет долгой песней… - тяжело вздохнула душа, сойдя с подоконника и встав возле меня, ни чего не делая минуты две или три, а потом влепила мне пощечину. – Как тебе такое доказательство моей реальности?
- Больно же… черт! – простонал я, до сих пор чувствуя удар.
- Не выражайся, а то ещё получишь! – пригрозил мне «другой я». – И будь уверен, если я это сделал раз, то и на следующий найдется концентрация сил.
- Но это же не возможно! – сказал я, ощупывая языком внутреннюю часть ушибленной щеки.
- Что невозможно? – поинтересовался дух. То, что я есть или то, что я тебя ударил?
Я посмотрел в его серо-голубые глаза, но ни чего не ответил.
- Смотри, в твоей голове больше не проносятся мысли подобные этой: «Опять наваждение думает как я»! Повлияло-таки шокотерапия? Можешь отвечать, а можешь и молчать, как тебе привычней - я всё равно буду знать, что ты хотел сказать!
- Как там тебя… - начал я вслух, ведь мне привычней было слышать звуки собственного голоса.
- Как тебе угодно!
- Ни..ко..лай! – выдавил я из себя, - Николай, так можно? – душа ни чего не отвечая, в согласие лишь кивнуло головой.
- Если ты и вправду существует…
- А ты ещё сомневаешься? – спросил дух.
- Нет, нет, я не то хотел сказать! – Стал я оправдываться, помня еще пощечину. – Не надо более мне доказывать! Лучше объясни мне вот что. Ты говорил вчера, что мне не стоит бояться моих шумов, не стоит их так же и слушать, но вчера…
- Я знаю, что было вчера. - Перебила меня душа. – И хотел с тобою поговорить, начиная именно с этого. Когда я покинул наше тело, я знал, что иду на огромный риск, оставляя место для черни. Да, да. Ты не ослышался именно то, что тебя пыталось заполнить. В мире людском вы называете их бесами, да нечестью, а у нас это они как раз те заблудшие души, коим нужна была помощь, да которые погрязли в своих грехах. Я не говорил тебе этого, так как у нас не было времени раньше, сегодня его больше чем достаточно. И как в прошлый раз я говорил, что ты не должен бояться своих шумов, так и в этот раз я тебе скажу – не давай страхам владеть тобой. Когда с тобою вновь подобное случится, знай, что не за тобой они пришли, а лишь погреться. Да, да, погреться! Не отвергай и не прогоняй их, иначе возьмут они всё силой у тебя. Они как путники причалят у костра на время и уйдут, но сами. Не бойся, что их холод погасит твой огонь, ведь и в заблудших душах, погрязших в собственных греках, есть свой огонь, пусть он не животворящий и затухающий порой, но всё же он есть! Ведь когда-то и их огонь блистал, даруя счастье и любовь, но в своё время не познав, что счастьем надобно делится, они злом своим приумножали зло. Но чтобы избежать оного, нам в жизни следует быть и оставаться теми, кем мы были рождены, а рождены мы были - быть собой!
А рожденным быть собою, значит быть созданным важной частью целого.
Каждый человек имеет одну на всех форму (не учитывая размеров), однако содержание у всех нас разное. Рожденные в определенное время в определенном месте, значит, иметь соответственные цели и задачи, которые люди и решают по средствам тех качеств, которые у них были, которые они приобрели в пути пройденной жизни.
Песчинка среди тонны песка, как человек среди мириадов себе подобных. Каждая песчинка имеет свою форму, окраску или оттенок. Все они в целом пустая для нас масса, но некоторым суждено быть составляющей кирпича, а кирпичу быть частью возведенного строения.
Капля в море. Капле не дано изменить направление течения, чтобы изменить русло реки. Но капля может утолить жажду или остановить пожар.
Мы и люди подобны шестерням и платам в сложных конструкциях и системах. Каждый выполняет свою функцию. Все творцы и боги, подчеркивают красоту системы и дают повод задуматься над её усовершенствованием. Мы заменяемы, но незаменяемая наша «работа». Неизменна наша вера в себя и других. Мы оставляем в нашей памяти только тех, кто действительно делал свое «дело», и были рождены быть собой.
Но просто быть собой – еще не всё! Для каждого из нас уже есть расписанные роли, но не каждый из нас доходит до того момента, когда она будет сыграна. Но те, кто доходит; тем, кому представится возможность сыграть – они играют! Но каково – зависит, будет лишь от них самих!
У каждого есть своя сторона: реверс и аверс. Можно изменить мечту или изменить мечте, но не получится изменить себя и себе. Люди - есть горка праха, а мы их память!
У всех есть на затылке незримый штрих-код, но у всех он разный. Не стоит менять его, чтобы не выделяться из массы. Стоит взглянуть на себя еще раз, чтобы поверить в себя. Ведь мы себя любим, любим то, что живет в нас, а значит, имеем право быть собой. Можем жить по правилам системы или изменять её по своим правилам, ведь те, кто рожден быть собой, «крутит эту Землю», а те, кто изменил свой штрих-код бежит рядом с одним вопросом в голове: «Куда катится этот мир?». Решать в итоге не нам, а Вам: крутить или крутиться; жить своей жизнью или чужой; иметь свое мнение или иметь возможность на существование. Прятать свою индивидуальность под ликами, принятыми всеми или с гордостью смотреть вперед неизвестности и показать свою цену…
Я слушал, не перебивая, как завороженный, боясь даже нарушить тишину, воцарившуюся вокруг своим дыханием, но не дышать я не мог! И только, когда моя душа остановилась, я позволил себе нарушить покой.
- Ни хрена себе, – во мне играло множество эмоций, - и сколько же ты терпел, чтобы высказаться? – но вместо ответа я вновь получил оплеуху.
- Вот поэтому, - строго сказала душа Николая, - мне и пришлось покинуть наше тело!
- Почему поэтому? – обиженно спросил я.
- Потому, что до тебя не доходит! – серьезно сказала душа.
- Ладно, действительно хорош мне разглагольствовать! Перейдем к нашему делу! Тебе также надлежит сыграть свою роль, стать собой. Исправить боль, причиненную тобой; исправить, чего боишься. Гордыня – слепая тварь людская, её погонишь прочь. Простишь в себе всё то, что не даёт покоя. Заранее прощенный – прощенный небесами…
- О чем ты говоришь, я не пойму! Говори яснее! – перебил я «себя».
- Ооох! – тяжело вздохнула душа. – Вот свезло, достался же мне тугодум!
- Эй! – мне было не по себе от подобного нахальства, даже проявленной моей собственной душой.
- Цыц! – тихо сказала душа Николай, - Слушай меня и запоминай…
- Как будто до этого было иначе? – съязвил я и получил очередную оплеуху. «Вообще, где это видано, чтобы душа так себя вела – дерется ещё!» - думал я, - «Ни чего, вот меня развяжут и я ему…»
- Как раз к слову, - перебил мои мысли мой дух, - Когда ты будешь освобожден от пут, и двери тебе больше не будут преградой – ты покинешь это место, но запомни и не перебивай: ты покинешь это место, не раздумывая, иначе ты останешься здесь!
- А ты? – спросил я.
- А я! – вторя мне, произнесла душа, - А как ты думаешь, что со мной будет?
- Ты станешь заблудшей душой, и твой огонь угаснет!- попытался я догадаться.
- Если бы! – прыснул дух, - Останусь с тобой и до скончания твоих дней и буду мучить тебя байками о загробной жизни.
- А если я откажусь делать то, что ты мне говоришь! – спросил я.
- Ну, если тебе здесь уютно… - дух посмотрел на ремни, - как не жмут? Ты, конечно, можешь здесь оставаться сколь угодно!
- Хорошо, хорошо! Но думаю, что меня теперь от сюда выпустят не скоро, после того, что я рассказал врачу…
- Вот именно! – перебивая меня, вставил дух, - Своим развязанным языком, ты меня удивил. А ты поверь, что это было сложно! Ведь мы с тобой, являемся частями единого целого не только, как плоть и дух, но и едины в мыслях. Хотя… - душа моя примолкла, - …мы плоть и дух и в этом сказанного много… Теперь мне всё понятно! – резко обрывая, готовый сорваться с кончика языка, мой вопрос, душа продолжает, - Но не будем более отвлекаться! Николай, ты покинешь это место СЕГОДНЯ НОЧЬЮ.
- Сегодня? Но… - я недоумевал, - но почему именно сегодня и вообще, как это может быть возможным, ты забыл, где я нахожусь?
- Я-то не забывал, а вот ты, когда решил поделиться с мозгоправом, видимо подзабыл чуток! Поэтому без моей помощи тебе теперь не обойтись. Я освобожу тебя!
- Но как?
- Очень легко! – уверенно сказала душа, - Уже всё сделано, тебе осталось только пробудиться…
- А я что всё это время… - я не успел и договорить, как провалился во что-то мягкое и теплое. Это было реальность, которая никогда не преставала предо мной таковой…
Я открыл глаза, но окутывающая меня ночная мгла, не позволяла мне ни чего рассмотреть. Да мне и не надо было, так как я знал, что теперь я нахожусь не во сне.
На улице на самом деле шел дождь, хлестая с порывами ветра по стеклу каплями дождя. Ворвавшийся сквозняк в мою палату через оконные щели, натыкаясь на стены нашёл выход у двери. Приоткрыв её, он вылетел наружу. Я подергал ремни, и те оказались не закрепленными. Я быстро встал, босыми ногами касаясь бетонного пола. «Тут где-то были мои тапки» - пытался я нащупать обувь в темноте. - «Вот они». Прошлепав к двери, я приоткрыл её настолько, что смог просунуть голову в коридор. Никого! Тут я и задумался о том, что снова я иду на поводу неведомо чему!
Прошелестевший по коридору не угомонившийся сквозняк, принес с собою слова моей души:
- Ты покинешь это место, не раздумывая, иначе ты останешься здесь…