Фото с сайта www.mai.ru
Игорь Росоховатский
ПРИНЦИП НАДЁЖНОСТИ
Рассказ
Я уже заканчивал доклад, когда из репродукторов прозвучало:
— Срочное сообщение! Врача Буркина вызывает комиссия. Врача Буркина вызывают в Город Роботов. Немедленно!
Я глянул на встревоженные лица сотрудников и скороговоркой продолжил:
— Так вот, следственная группа, в которую был зачислен и я, установила: слесаря Железнюка по прозвищу Металлолом-Булатный в последний раз видели 7 марта в 18 часов 15 минут. Он распрощался у бара со своим дружком и сказал: "Домой идти не хочется, жена загрызёт". А где-то через час видели, как по реке плыла его любимая кепка защитного цвета, всем памятная ореховая трубка лежала на берегу...
— Срочно! Врача Буркина — в Город Роботов. Немедленно!
Помощник директора буквально стянул меня с трибуны, завёл в лифт, потом — в кабину автовопа. Наконец мы прибыли к воротам Города Роботов. Здесь меня ожидали. Еле сдерживая себя, я подчёркнуто вежливо сказал главе технической комиссии Николаю Карповичу:
— Неужели нельзя было подождать, пока я закончу доклад?
— Какой ещё там доклад? — поднял он белёсые брови.
— О таинственном исчезновении слесаря Железнюка.
— Железнюк?..
— Ну, этот... — замялся я. — Его все называли Металлоломом...
— Ага, припоминаю... — глава комиссии презрительно выгнул кончики губ.
Нужно сказать, что слесарь Железнюк отличался высокомерием и тупостью. В его характеристике отмечалось: "дефицит технических знаний, карьеризм". Однако сам Железнюк утверждал, будто полностью постиг глубочайшие основы техники. Единственное, что он действительно умел, - это с неимоверной силой закручивать гайки у роботов. Иногда, поймав какого-нибудь пластмассово-металлического трудящегося, он орудовал ключами до тех пор, пока тот мог еле-еле пошевелиться.
— Робот теперь не сможет работать на полную силу, — предупреждали его.
В ответ Железнюк поднимал крик:
— А по-вашему, пусть совсем развинтится и начнёт всё разрушать! Ишь, какие умники нашлись! Надумали меня технике учить! Да я основы её как свои пять пальцев знаю. Запомните на всю жизнь: лучше пережать, чем не дожать. Затяните гайку крепче, тогда и болт не разболтается!
Заметки в стенгазету Железнюк подписывал громким псевдонимом — Булатный. Но все сотрудники между собой называли его Металлоломом. Это прозвище так крепко пристало к нему, что настоящая фамилия начала забываться. Никаких добрых воспоминаний о себе он не оставил. И всё таки...
Я с укором глянул на Николая Карповича и сказал:
— Всё таки он человек, так сказать, — гомо, — и в какой-то мере — сапиенс. Возможно, его жизнь трагично оборвалась... Что же такое необычное случилось с вашими роботами, что из-за них вы забыли про человека?
Теперь смутился Николай Карпович. Но отступать не собирался. Заговорщицки подмигнул и спросил:
— А Вы разве забыли, что именно сегодня мы подводим результаты Большого эксперимента?
...Это была идея Николая Карповича: оставить на полгода триста роботов разного типа совершенствоваться без вмешательства человека и проследить, что из этого получится. Полгода для быстродействующих систем — это то же самое, что десятилетие для людей...
Я нетерпеливо смотрел на конструктора, ожидая дальнейших объяснений. Вместо него заговорили другие члены комиссии:
— Все сложные самопрограммирующиеся роботы исчезли. Остались только примитивные.
— Но они каким-то непонятным образом сделали открытия, которые им явно не по силам.
— Они построили домны, хотя и с браком; плавят металл, хоть и низкосортный...
— Они готовились к размножению — создали детали для новых роботов...
Я возразил:
— Но вы же для этого и предоставили их самим себе. Вы хотели создать чуть ли не сообщество роботов.
Вмешался Николай Карпович:
— Мы дали им программу и хотели, чтобы они попробовали самонастроиться и самоорганизоваться. Без подобных исследований невозможно отправлять роботов-разведчиков на другие планеты. Вот только результаты оказались несколько неожиданными. Сплошные загадки...
— Ага, теперь роботы подготовили загадки для вас, — воспользовался я случаем, чтобы его поддеть.
Николай Карпович словно и не заметил насмешки. Он показал на стену, обложенную блестящей плиткой:
— Как видите, они обгородили второй стеной свой город. Вертолётчики доложили, что такими же стенами город поделен на сектора. Впрочем, сами сейчас всё увидим. Садитесь в мою машину!
Мы проехали в ворота и по ровному шоссе направились в центр города. Но вскоре путь нам перекрыла вторая стена. Здесь в воротах была двойная решётка.
С противоположной стороны дежурил робот-часовой. Николай Карпович скомандовал ему открыть ворота.
— ПИН 718 получил приказ от Великого Носителя Ответственности, Самого-Самого Главного и Самого-Самого Безошибочного больше вас не впускать, - ответил робот.
— Почему? — спросил Николай Карпович.
— Не положено знать, — отрапортовал робот. — Это известно Старшему По Чину, Белому Лотосу.
— Позови его.
Через несколько секунд появился другой робот упрощенной конструкции.
— Приказ отменяю, — сурово молвил Николай Карпович.
— Не имеешь права, — отрубил Белый Лотос.
— Имею. Я Самый-Самый-Самый Главный и Самый-Самый-Самый Безошибочный и Величайший из Великих Носителей Ответственности, — стараясь не рассмеяться, сказал Николай Карпович.
Робот затравленно замигал индикаторами, нерешительно топтался, но ворот не открывал.
— Получил два приказа. Один исключает другой. — От него повеяло теплом: это перегревались механизмы от непомерной нагрузки.
— Он сломается, — предупредил я Николая Карповича.
Конструктор достал автожетон. Узкий луч коснулся индикатора, принуждая робота к полному повиновению. Старший По Чину мигом открыл ворота, но для машины они оказались узкими. Пришлось идти пешком.
Дорога вела к лёгким постройкам из пластмассы и стекла. Оттуда долетал равномерный шум и скрежет.
Мы двинулись к ближайшему строению, протиснулись в двери и оглохли от каскада звуков. Это был заводской цех. По ленте конвейера беспрерывным потоком плыли детали, а несколько роботов складывали из них узлы будущих механизмов. Это были более сложные роботы, чем Белый Лотос и часовой. Присмотревшись к деталям на конвейерной ленте, я сказал Николаю Карповичу:
— Мне сообщили, что самопрограммирующиеся роботы исчезли. Кто же изобретает всё это, кто налаживает производство?
Подмигнув мне, он обратился к одному из сборщиков:
— Кто руководит цехом?
— Старший По Чину, Серебрянная Гайка, — был ответ.
— Вы инженер?
— Что ты! Что ты! — Робот поднял клешню, словно защищаясь.
— Как можно! Инженеры — низшая каста. Они обслуживают процесс производства, а Старший По Чину приказывает, докладывает и несёт часть Ответственности. В этом и состоит руководство.
Чем дольше я находился в этом городе, тем меньше мог что-то понять. Если уже робот сумел так исказить идею управления...
— Где эта ваш Серебряная Гайка?
— В цеху номер 7.
Серебряная Гайка оказался роботом устаревшей конструкции. "Любой из сборщиков сложнее его как минимум в 5 раз", - подумал я и спросил:
— Кто строил эти цеха?
— Мы! — гордо молвил тот.
Ответ, совсем не свойственный роботам, удивил меня.
— А кто разрабатывает конструкции деталей?
— Мы! — с пафосом ответил он. (Пафос стоил ему по меньшей мере 3 ватта в минуту).
— Разве ты разбираешься в технологии, конструировании?
— Не говорю: я. Говорю: мы. Старшему По Чину ни к чему разбираться в мелочах. Он должен видеть основное, — невозмутимо проскрипел Серебряная Гайка.
— Так, может быть, всё это делает Великий Носитель Ответственности?
— Самый-Самый Главный и Самый-Самый Безошибочный не станет тратить энергию на пустяки, - заскрипел Серебряная Гайка. — Он распределяет обязанности.
— Нам нужно встретиться с ним, — сказал Николай Карпович. — Где он?
— Не знаю. Знает Директор — Золотой Шурупчик.
— А как его найти?
— Где же быть Директору, как не в Директории? Это должен знать каждый робот, даже самый сложный...
Кажется, он приготовился читать нам нотацию, но тут прозвучал сигнал, похожий на вой сирены. Мимо, едва не сбивая нас с ног, мчались куда-то роботы-сборщики.
— Стой! — велел я одному. — Куда это вы все так спешите?
— Время зарядки аккумуляторов и смазки. — Он нетерпеливо топтался на месте, боясь получить меньше других.
— А почему не спешит Старший По Чину?
— Ему принесут в цех новые аккумуляторы. А смазывается он в отдельной заправке. Там выдают масло высшего качества.
— Такое масло не повредило бы и тебе, а? Ведь твои механизмы сложнее...
— Нас много. На всех не наберёшься.
Ему удалось на мгновение сбить меня с толку этой железной логикой. Всё таки я опомнился:
— Тем более. Тогда такое масло следует выдавать самым сложным. И вообще, за какие такие заслуги ему живётся лучше, чем вам?
— Нам легче. Мы только работаем, а он несёт тяжесть Ответственности за нашу работу, — торжественно молвил сборщик.
— А ты сам не мог бы её нести? Это же проще, чем работать.
— Не знаю, — пробормотал робот. — Мне не доверили.
Я вынужден был отпустить его, и мы направились к Директории.
В огромном полупустом здании, похожем на дворец, нас встретил робот-гид. Мы поднялись за ним ступеньками-эскалатором и оказались в просторном кабинете. Здесь возле стены стоял старинный автомат для продажи газированной воды. На нём под тремя отверстиями вместо надписей "монета", "вода", "сдача" вспыхивали в золотых рамочках слова: "стоп", "малый", "полный".
— Так это и есть.. — не в состоянии сдержать усмешку, начал Николай Карпович, хотя всё было понятно по глубокому поклону гида.
— Не может быть, чтобы где-то поблизости не существовали другие роботы. — Я повернулся к гиду. — Назови все категории, начиная с Самого-Самого Главного.
— Первая каста. Помощники Великого Носителя Ответственности — Госпожа Отвёртка и Господа Ключи Гаечные. Вторая каста. Рычаги Наилучшие и Блестящие. Потом начинаются Благородные Простые Автоматы. Третья каста. Директора, Старшие По Чину номер 1 и 2, Старшие По Чину безномерные. За ними идут низшие касты, к ним принадлежу и я, — проводники, диспетчеры, сборщики, техники, инженеры...
— Инженеры? — переспросил я. — Веди нас к ним.
— Но они же работают в подземельях, на первом ярусе, — предупредил он. — Придётся спускаться в лифте.
— Выполняй приказ!
Гид двинулся к лифту, но вдруг замер, как по команде смирно. Навстречу нам, полукругом, нацелив лучевые пистолеты, двигались несколько роботов серии АЙ ДВАЙ. Николай Карпович и я приготовили автожетоны. С невыразимым удивлением мы обнаружили, что индикаторы роботов прикрыты металлическими заслонками.
"Неужели они изобрели защиту от автожетонов?" — с испугом подумал я и через считанные секунды убедился в небезосновательности своих подозрений. Роботы отказывались подчиняться. Более того, они каким-то непонятным образом парализовали нашего гида, даже не коснувшись его.
— Кто вы такие? — спросил Николай Карпович.
— Старшие По Чину безномерные, — ответил один из них, нацелив пистолет. — Великий Носитель Ответственности, Самый-Самый Главный и Самый-Самый Безошибочный приказал вам убираться прочь из города. Если не выполните приказ, сейчас же будете уничтожены.
Я никогда не считал Николая Карповича героем. Но тут он бесстрашно шагнул к роботу и выхватил у него пистолет.
— Что вы делаете? — выкрикнул я.
— Они ещё не совсем сошли в ума и не решаться стрелять в своих создателей, — уверенно сказал он.
— Прочь отсюда, — в один голос заявили роботы, и пистолеты задрожали в их клешнях. — Прочь, а то мы будем вынуждены...
Николай Карпович включил автожетон и поднёс его под определённым углом совсем близко к заслонке на груди робота. Подействовало. АЙ ДВАЙ бросил пистолет на пол и стал в позу повиновения:
— Готов к исполнению!
— Верните гида в норму и ждите нас здесь.
— Слушаюсь!
Гид рванулся с места к лифту и пригласил нас. Лёгкий толчок, чуть слышный свист воздуха. Через несколько секунд двери открылись.
За ними был полумрак. Узкий коридор привёл в просторное помещение, где мы увидели нескольких роботов с мощной памятью и быстродействующим мозгом. Роботы ответили на приветствие не так радостно, как ми предполагали, — только склонили головы в знак того, что слышат, понимают и подчиняются.
— Что это с ними? — спросил Николай Карпович.
— Инженеры. Гайки завинчены на три четверти сверх нормы. Умеют составлять чертежи по схемам, но нового ничего не создадут. Ниже их, на следующем ярусе подземелья, находятся конструкторы: гайки, сдерживающие стержни инициативы, завинчены на две или одну четверть сверх нормы. Те создают схемы, — доложил гид. — Но если затянуть гайки ещё больше, они уже не смогут выполнять свои обязанности.
Я подошёл к одному из роботов-инженеров, который занимался расчётами.
— Как вы можете подчиняться всем этим примитивам, этим Директорам и Старшим По Чину? Разве кто-то из них способен разрешать такие уравнения, как ты, или разрабатывать схемы?
— Главное — не сложность, а безошибочность, — возразил тот. — Старшие решают простые задания, но решают непоколебимо.
— Ты называешь заданиями два плюс два? — я усмехнулся.
Он мигнул индикаторами и грустно покачал головой:
— Всё не так просто. Думаете, они отвечают: четыре? Думаете, легко решать простые примеры? Скажем, если к двум ручьям добавить ещё два, то будет четыре ручья, а не одна речка? Ох, человек, то, что для меня покрыто туманом, там, где мне приходится сомневаться, мучиться, воображать и угадывать, для Старшего По Чину всё понятно. Он даёт такой ответ, который нужен Директору или Великому Носителю Ответственности. Если те хотят четыре ручья, он говорит: четыре ручья; а если те хотят одну речку, будет одна речка. А если те хотят пять, будет пять. Старшие не знают сомнений, потому что сделаны из особого материала.
— Да их сделали на заводе из металлических отходов, которые остались после выпуска таких, как ты!
— Этого не может быть, — прошептал он, силясь закрыть свои слуховые отверстия гибкими пластмассовыми пальцами. — Не имею права даже слушать тебя и не могу не слушать, что же мне делать?
Я успел изрядно рассердиться и крикнул гиду: — Ну их всех этих инженеров! Кто там ещё ниже?
— Конструкторы.
— А ещё?!
Тот попятился от испуга:
— Ещё ниже — философы. Те, кто выдвигает идеи. У них столько гаек, что все зажать невозможно. Кое-кто утверждает, — тут он перешёл на едва слышный шёпот, — что они временами отказываются подчиняться Старшим По Чину...
— Вот они нам и нужны, — молвил я.
— Их держат на самых низких этажах подземелья. Там темно и сыро, — забормотал гид.
...Роботы серии ЯЯ устроили нам волнующий приём. Когда радость и восхищение несколько утихли, Николай Карпович с укоризной спросил:
— Как вы дожились до такого? Почему позволили примитивам распоряжаться?
— Это всё сделал Великий Носитель Ответственности, — оправдывались роботы. — Мы не могли сопротивляться...
— Почему? — насторожился я.
— Он существует в двух ипостасях. То он — робот из особого сплава — не знающий жалости и сомнений, а то появляется в образе человека. А в таком случае, как вам известно, мы не можем не подчиняться ему.
— Не можем, не можем, — грустно зашептали другие роботы. — Первый закон программы — служение человеку. Мы же только роботы.
— Пока его не было, мы создали город и заводы. Но месяца два тому появился он. Прежде всего он позавинчивал гайки у нескольких роботов, превратив их в слуг: те помогли ему закрутить гайки у других...
— Он бы совсем уничтожил нас, но нужно было продолжать производство, которое и без этого быстро деградировало...
— Ведите нас к нему! — нетерпеливо воскликнул я, и они, бедняги, ответили:
— Мы боимся его. Мы очень боимся его. Всё же, если люди велят, мы подчиняемся.
Лифт поднимался неспешно. И вот свет ослепил глаза. Когда мы открыли их, то увидели здание Директории и роботов-солдат. Впереди в угрожающей позе стоял сам Великий Носитель Ответственности. Он поблёскивал не так, как другие, как будто на самом деле был сделанный из особого материала.
— Убирайтесь прочь! — выкрикнул он. — Даю десять секунд на размышление...
Он не успел закончить. Мы быстро выбили лучевой пистолет из его рук, а лучи автожетонов нейтрализовали роботов. Я уверен, что все диктаторы во все времена были трусами. Великий Носитель Ответственности не был исключением. Он сразу же начал оправдываться, пытаясь договориться с нами.
— Примите во внимание, хотя Город и не давал плана, но работал без особенных стрессов. Дисциплина, порядок. Всё это я организовал, всё подогнал под основной технический принцип...
— Вот как? — иронично спросил я. — Какой же?
— Надёжность! — торжественно провозгласил тот. — В учебнике сказано: чем меньше в машине деталей, тем она надёжнее. Каждому известно, что бухгалтерские счёты надёжнее компьютера. Так я и распределил роботов...
Тем временем я внимательно приглядывался к нему и, уже почти не сомневаясь, откинул шлем с его головы. Редкие рыжие волосы кольцами прилипли к его невысокому лбу, щёки покрылись красными пятнами.
— Вы всегда были неучем и бездарем, — сказал я. — Вы не знаете, что основной технический принцип — не надёжность, а эффективность и надёжность. Он требует, чтобы надёжность служила эффективности, а не наоборот. Вы могли быть Самым-Самым только в Городе Роботов, а пришли люди — и вашей власти конец, слесарь Железнюк, он же Булатный, он же Металлолом!
1987 год
Перевод с украинского на русский выполнен с издания:
Ігор Росоховатський "Останній сигнал", серія "Компас" — Київ, видавництво ЦК ЛКСМУ "Молодь" 1989 рік, рецензент член Союза Письменників СРСР В. В. Головачов.
Оригінал можна знайти в інтернеті:
http://www.vesna.org.ua/txt/rosohvatsky/principle.htm
Оригінал у форматі DOC:
Другой перевод на русский язык с вольными изменениями текста оригинала есть на
http://lib.misto.kiev.ua/RUFANT/ROSOHWATSKIJ/nadezhnost.txt
http://www.lib.ru/RUFANT/ROSOHWATSKIJ/nadezhnost.txt
Но, как говорил барон Мюнхаузен в фильме "Тот самый Мюнхаузен":
- Когда меня режут, я терплю. Но когда дополняют - становится нестерпимо.
Так и в этом переводе от переводчика добавлено слишком много своего, а интонации и атмосфера автора отодвинуты в тень.