Дождь барабанил по крыше, вынуждая пассажиров жаться друг к другу, словно за пределами автобусной остановки начинался крутой обрыв.
Недовольные и продрогшие они, все как один, дружно вытягивали голову и просительно смотрели вдаль, в надежде, что шуршание шин в этот раз принесет долгожданное тепло сухого автобусного салона.
Крупные капли падали на асфальт и тут же становились частью одного целого - огромной лужи, поверхность которой казалось живым организмом, все клетки которого вдруг решили впасть в буйство и вырваться наружу.
Новые, подбегавшие к остановки люди тут же вжимались в разношерстную толпу, вызывая громкое недовольство остановочных аборигенов.
Маршруток, как назло, не было ни одной.
Алевтина неловко переминалась с ноги на ногу, чувствуя, что холодная дождевая влага уже захватила в плен ступни и лодыжки и теперь подбирается к коленям.
Она поежилась и покрепче прижала к себе сумку, случайно пихнув при этом в бок подружку Надю, пытавшуюся незаметно шевелить пальцами в кроссовках, которые противно хлюпали при каждом движении.
Девушки уже обсудили, что нужно было поймать машину, поругались на пассажиров, растущее количество которых основательно прижало их продрогшие спины к пластиковой стене остановки и теперь продолжали немой диалог, переглядываясь и указывая друг другу глазами поочередно на всех рядом стоящих мужчин.
- Алешка, я уже ног не чувствую, - прошептала Надя в ухо подруге. - Брюнет слева.
Алевтина обмахнула взглядом брюнета и благосклонно улыбнулась подруге.
Главное преимущество стоящего слева мужчины состояла в том, что он подошел раньше всех и на нем был сухой пиджак, что тут же подняло его ценность в глазах подруг как минимум на пару пунктов.
Выше заявленный брюнет заметил, что его разглядывают, близоруко прищурился и смущенно начал теребить пуговицы..
- Мужчина, вы что себе позволяете?! - визгливо вскинулась соседка брюнета, выдирая у него из руки перламутровые пуговицы своего плаща, которые он по ошибке схватил вместо своих.
Надя и Алевтина дружно захихикали, глядя как лицо мужчины постепенно заливается краской.
- Едет...! Автобус..! - зашелестел партер остановки.
Неловкость ситуации с чужими пуговицами тут же была смыта радостным возбуждением пассажиров, которые уже предвкушали сухие автобусные сиденья у окна, сквозь которое можно снисходительно поглядывать на незадачливых пешеходов под зонтами, скользящих по лужам.
Подошедший автобус распахнул двери.
Словно ласковая курица-наседка заботливо собрала под крыло цыплят - с таким восторгом и немой благодарностью люди хлынули в салон.
Алевтина плюхнулась на ближайшее сиденье и тут же шлепнула рядом сумку, чтобы занять место для подруги.
Надя неловко крутилась около выхода, наступая на чужие ноги и взвизгивая, когда капли с чужих плащей попадали ей на ноги.
- Ууууу, все сиденье в воде от твоей сумки, - ворчливо буркнула она, вместо спасибо. - Алешка, у меня теперь вся попа будет мокрая!
- А ты постой, - миролюбиво предложила Алевтина, приглаживая закудрявившуюся от воды челку. - Или место кому-нибудь уступи.
Надя смахнула капли с сидения и покрутилась, устраиваясь удобнее.
- А брюнет-то смотрит, - вполголоса сказала она.- Прямо глаз не сводит. Алешка, ну куда ты так рванулась, дура?! Нельзя так на мужиков смотреть, надо исподволь, тихонько..
Алевтина покачала головой и улыбнулась брюнету, разглядывая его поверх сумки.
Тот смущенно улыбнулся в ответ, одергивая пиджак.
Пассажиры, которым посчастливилось сесть, уткнулись каждый в свое окно, удовлетворенно кивая в такт движению автобуса.
Впереди кто-то спорил из-за места и визгливый женский голос требовал "пройти чуть вперед, потому что стоять на одной ноге совершенно невозможно", в интонациях угадывалась владелица перламутровых пуговиц.
Надя и Алевтина переговаривались тихонько, периодически брезгливо вздрагивая от ощущения сырой обуви.
Дождь сначала усилился, а потом, словно вылив всю имеющуюся воду, внезапно прекратился.
Лужи замерли в ожидании новых капель, периодически взмывая вверх и падая обратно шустрым дорожным водопадом из под колес проезжающих машин.
Разноцветная черепица зонтов поредела, а потом и вовсе пропала, обнажив под собой спешно шагающих по делам людей, каждый из которых аккуратно обходил лужи.
На улицу высыпали дети - в резиновых сапогах с картинками и смешных непромокаемых комбинезонах, которые делали их похожими на жителей отдельной общины, все члены которой одевались одинаково.
Эта община с гиканьем носилась по улице, шумно плюхала ногами по лужам и громко радовалась взмывающим вверх прозрачным всполохам водной глади.
- Пошли к выходу, нам на следующей, - скомандовала Надя. - Смотри, брюнет тоже пробирается. Может это судьба?
Алевтина фыркнула.
Девушки дружно протискивались к двери, вежливо предлагая поменяться местами и поглядывая за окно, чтобы не пропустить момент, когда уже можно отставить деликатность и начать усиленно работать локтями.
Автобус крякнул и остановился.
Людской поток, так же спешно, как раньше запрыгивал в салон, рванулся на улицу, воздух которой был умыт дождем, отчего дышать сразу хотелось полной грудью.
Брюнет спрыгнул с подножки и неловко затоптался около выхода.
Алевтина поглядывала на него из-за Надиного плеча, ожидая своей очереди спускаться.
Он протянул руку, открыто и призывно - ладонью вверх, чуть приподняв мизинец и безымянный палец, словно подавать руку женщине было для него обыденно и привычно.
- Ох, спасибо, мой хороший, - рыкнула у Нади над ухом обладательница перламутровых пуговиц, оттесняя ту в сторону и вцепляясь в предложенную руку намертво.
Брюнет немного покачнулся, явно не ожидая такого подарка небес, но свою ношу выдержал стойко, придержав женщину за локоть.
Следующей спускалась Надя.
Она приняла предложенную руку как должное-приятное, осознавая, что сам жест был явно предназначен не ей, и уж тем более, не той визгливой бабенке, которая прорвалась вперед.
Поэтому она сбежала по ступенькам легко, едва коснувшись мужской ладони, на что брюнет даже не обратил внимание - он уже смотрел снизу вверх на Алевтину, которая терпеливо стояла на краю подножки и ждала.
Рука снова взлетела в воздух - ладонью вверх, чуть приподнятый мизинец и безымянный палец..
Пальцы чуть подрагивали - то ли от волнения их обладателя, то ли от немалого веса первой жертвы вежливости.
Алевтина уже было занесла руку, готовясь вложить ее в предложенную мужскую ладонь...
Движение руки, едва заметное, закончилось, толком не начавшись - девушка плавно убрала руку и спустилась из автобуса без посторонней помощи.
- Спасибо, - улыбнулась Алевтина вежливому брюнету. - Спасибо вам большое.
На лице мужчины промелькнуло сразу несколько чувств - удивление, обида, неловкость, раздражение..
Он встряхнул головой, словно пытаясь таким образом упорядочить мысли, которые галопом промчались за пару секунд.
Потом сунул руки в карманы и зашагал прочь, не оглядываясь.
- Алешка, ты что..? - растерянно спросила Надя. - Он же ради тебя... нам обеим он подал руку, чтобы потом помочь спуститься тебе. Ты что, дура..? Ты же ему улыбалась...
- Я тебе скажу, только ты не смейся, пожалуйста.. - просительно проговорила Алевтина, сминая в руках воротник.
- Ну давай, удиви меня! - язвительно-недоуменно ответила Надя. - Потому что я не-по-ни-ма-ю! Он же тебе понравился!
- Понравился, да... Но у меня руки холодные, - смущенно проговорила Алевтина. - Замерзла, пока автобус ждала.
Надя помолчала, осмысливая, потом расхохоталась - так звонко, что на них обернулись все, кто стоял на остановке:
- Алешка, ты настоящая женщина. Дура, конечно, но настоящая женщина, да..
Она набрала воздуха и заорала, что есть мочи:
- Мужчина, стойте! Вы, брюнет с руками...стойте сейчас же! Идите обратно! Идите же, я вас поблагодарить не успела...
По крыше автобусной остановки снова забарабанил дождь.
Пассажиры, вынужденные жаться друг к другу, чтобы не быть вытесненными за пределы сухого пространства с удивлением смотрели на двух девушек и молодого человека.
Абсолютно мокрая троица стояла под дождем, даже не пытаясь укрыться под зонтом, и весело хохотала.