Моя сила

Глава 1
«Ты больше не режиссер…»

…Обогнав меня, машина, резко развернувшись, останавливается в нескольких сотнях метров впереди. Из открывшейся дверцы выходит мужчина и замирает, не пытаясь уйти с дороги летящего на него мотоцикла.

Идиот.

Он что, всерьез думает, что сможет меня остановить? Надеется, что я снова поверю в его игру? Ну хватит, это уже несерьезно.

Да кем ты себя считаешь? За предыдущую роль Оскара можно давать, а эта так… на троечку.
Двести метров.

С этого расстояния я уже различаю его лицо – но, вопреки ожиданиям, ничего не могу прочесть. Маска спокойствия, уже набившая оскомину во время тренировок, холодные глаза – словно не видит, что представление провалилось, а марионетка, украв острые ножницы, и не обращая внимания на капающую с порезанных ими пальцев кровь, готовится отомстить Кукловоду.

Который уже играет странную роль в немом кино, и без титров невозможно понять его смысл…
Да что же ты стоишь?! Или это твое новое испытание? Но зачем?!

- Убирайся! - вопреки воле разума вырывается из горла крик, долетая до него с порывами бьющего в лицо ветра.

- Нет, - его ответ я читаю по губам, и выражению лица.

Я не остановлюсь. И наплевать на все, буду мчаться вперед по ночной трассе до тех пор, пока слезы не перестанут превращать дорогу в размытую пелену, а в ушах больше не будет звучать его голос.
 
Что ты хочешь доказать?! Неужели мало того, что уже сделал?

«Гневное лицо отца на экране, и врезавшиеся в сердце тихие слова мужчины, которому я доверяла больше, чем себе:

- Я воспитал ее твоей  полной противоположностью. И теперь во всем мире она верит только мне. Ее чувства ко мне -  моя тебе месть»

Думаешь, ты Бог?! Можешь менять людей по своей прихоти?

Я докажу тебе, что ты не прав.

Я снова стану той, кем была до твоего вмешательства в мою жизнь.

Прямо сейчас.

Жалкая сотня метров.

У тебя хорошая реакция, думаю, успеешь отскочить. А если нет… тем лучше.
Ну же, посмотри мне в глаза.
 
Теперь ты поверил наконец, что я не остановлюсь?! Понял, что я могу легко убить те чувства, которые мне не нужны?

…Но в его серых глазах только…

Так это не игра?!

За секунду до столкновения руки сами выворачивают руль, и мотоцикл тут же заваливается набок. Я больно падаю на землю, но такие мелочи меня уже не волнуют.

- Ты с ума сошел?

Вполне резонный, кстати, вопрос. Только сумасшедший может с абсолютно каменным лицом наблюдать, как на него мчится мотоцикл.

Он снова молчит, и мне хочется ему врезать, стереть это спокойствие с его лица, чтобы наконец увидеть хоть какие-то эмоции.

А впрочем… Зачем отказывать себе в удовольствии?

От удара он чуть отшатывается назад, и из уголка губ течет тонкая струйка крови.
Что, слишком сильно? Но ты ведь сам меня учил…

Я растягиваю губы в кривой ухмылке, делающей лицо похожей на карнавальную маску:
- Все еще считаешь меня его противоположностью?

Он вдруг улыбается, и я изумленно отшатываюсь – не должен так улыбаться человек тому, кто только что причинил ему боль.

- Это не ты. А играть ты всегда умела неплохо…

- До твоего мастерства мне далеко, – на глазах в который раз вскипают слезы, я снова замахиваюсь, но в этот раз удар не достигает цели, а через секунду мои руки оказываются в стальных тисках.

- Отпусти.

Он снова, как и несколько минут назад в свете бешено мчащихся фар, качает головой.
Слишком близко… Я ведь не должна больше ничего чувствовать?

Я перевожу дыхание, и смотрю в его глаза, впервые пытаясь не разгонять до предела свою ненависть и злость, а… понять.

- Зачем? - хриплый шепот, так не похожий на мой голос, - твоя месть исполнена, какой смысл продолжать играть?

- Ты права, смысла нет. Но с чего ты взяла, что все это - игра?..

- По-прежнему пудришь девочке мозги? - голос отца, словно звук взводимого курка взрывает наступившую тишину.

Нас окружает группа парней с автоматами, и через несколько секунд я остаюсь одна. Сопротивления не было – несмотря ни на что, он не дурак.

Отец ждет меня в машине, но что-то не дает покоя, настойчиво бьется в мозгу.

Почему он так и не ушел с дороги? Никогда раньше не замечала в нем тяги к саморазрушению…
Я обхожу его машину и раздвигаю кусты, растущие в паре метров справа.

Далеко внизу каменистыми уступами темнеет изогнутая линия глубокого ущелья...

Он ведь гораздо лучше меня знал эту местность.

***

Темное помещение подвала, насквозь пропитанное болью и страхом. Сотни жертв
всеразрушающей ненависти моего отца с каждой секундой по крупицам теряли здесь надежду на спасение, и чуть ли не с облегчением расставались с остатками рассудка, погружаясь в блаженную тьму безумия. На моей памяти лишь несколько человек смогли сохранить разум, и ничего не сказали, не желая выдавать своих близких.
 
Их агония длилась очень долго – отец ненавидел проигрывать.

И теперь у него была новая жертва.

Хотя человек, стоящий прикованным к столбу, на жертву пока не похож – отрешенное выражение лица, словно все это происходит с кем-то другим, но только он знает, какой ценой стоит сохранять на лице эту маску.

Если бы он знал, как я ее ненавижу…

У стоящего напротив пленника мужчины длинные седые волосы и исчерченное морщинами лицо.

Вполне благообразный вид доброго дедушки… если не заглядывать в глаза, говорящие слишком о многом. Например, о ночных кошмарах, которые для него – рабочие будни.
 
Наш штатный палач. Он прикрепляет последние провода к телу пленника, передает отцу пульт управления, и выходит из комнаты, оставляя нас вдвоем с пленником. Отец никогда не любил свидетелей в своих развлечениях.

И шоу начинается…

Легкое нажатие на кнопку – и тело пленника выгибается дугой, несмотря на прикованные запястья. Электрический разряд регулируемой мощности – именно по таким экспериментам в детстве я изучала физику.

Ощущение нереальности происходящего продолжает усиливаться. Перед глазами проносятся обрывки воспоминаний – мозг словно пытается уберечь сознание.

Маленькая девочка сидит за столом, посадив на колени щенка, и весело смеется над его попытками вырвать из ее рук мячик. Песик виляет хвостом и радостно облизывает ее лицо, от чего малышка заливается смехом еще громче.

Она еще не понимает, что смех здесь под запретом.
 
Шаги отца, такие знакомые...

 Девочка испуганно вздрагивает, поворачивая голову в сторону подходящего мужчины.
- Папа, смотри, какой хороший…

Голос дрожит, но она мужественно сдерживает волнение – отец не любит, когда она показывает свой страх.

- Ты помнишь, что я тебе говорил по поводу животных?

- Я нашла его за сараем, - девочка набирается смелости и умоляюще смотрит в лицо отца, - он же погибнет один…

- Значит, такова его судьба. Запомни, - в глазах отца появляется уже знакомый ей стальной блеск, - слабые не выживают.  А за то, что ослушалась, ты должна понести наказание.

Она прижимает щенка к груди, чувствуя нарастающую панику.

… Пистолет такой тяжелый. Он выскальзывает из ее рук, но под жестким взглядом отца девочка сжимает его еще крепче. Она уже понимает, что происходит что-то ужасное и неотвратимое, как горная лавина, сметающая на своем пути с равной легкостью деревья и зазевавшихся лыжников.

- Стреляй.

Щенок доверчиво смотрит в ее лицо и пытается запрыгнуть на колени. Ладони становятся мокрыми, пальцы соскальзывают, руки дрожат так, что девочка еле удерживает оружие. Будь расстояние побольше, хотя бы на десяток метров, эта дрожь могла бы стать ее союзником, но с такого расстояния не промахнуться.

Отец спокойно наблюдает за ней, зная, что она обязательно подчинится, как было всегда.

 Ведь это его дочь… его подобие. А значит, должна вырасти сильной. Никаких слабостей, такие вещи недопустимы в стае хищников с постоянной борьбой за власть.

- Папа, пожалуйста…, - она в отчаянии опускает голову.

- Хватит тянуть! Снова хочешь в карцер?

Девочка вздрагивает, вспоминая непроглядную темноту и одиночество. В последний раз она решила, что сделает все возможное, чтобы не попадать туда снова.

Все… кроме этого.

 - Пожалуйста, давай его отпустим, - отчаяние придает сил, и малышка снова умоляюще смотрит на отца, - обещаю, я больше никогда не буду подбирать животных, и буду делать все, что ты скажешь, но в последний раз, прошу тебя, поверь мне…

Несколько мучительных секунд… и лицо мужчины смягчается.

- Ладно, уговорила.

… Огромный торт с восемью свечками, и большая коробка, обвязанная красным бантом. Ее день рождения.

-Чего ты ждешь? Открывай подарок.

Отец улыбается, и ей кажется, что все это сон, так хорошо просто не может быть.
Крышка падает на пол.. Девочка судорожно сжимает кулаки, ногти больно впиваются в ладони.

- Что, нравится? – усмешка на лице отца напоминает оскал, и вполне сочетается со всем происходящим, - заказ делали несколько дней, я уже думал, что не успею к празднику.

 Правда, хорошая работа? Мне кажется, в виде чучела эта псина даже симпатичней, что скажешь?

Главное, не забывать дышать. Вдох-выдох, и снова вдох…  И не плакать. Иначе снова карцер, а то и что посерьезнее, отец ненавидит слезы.

Он делает все, что способно причинить ей боль, считает, что только так можно стать сильнее.

Значит, нужно притвориться, что никакой боли нет.

Девочка механически, словно робот, раздвигает губы в улыбке – пока еще неумело, но с годами маска станет более совершенной. Практически вторым лицом.

- Спасибо, папа, - еще одно достижение – руки почти не дрожат, когда она вынимает чучело из коробки и прижимает к груди, - думаю, он отлично впишется в интерьер моей комнаты.
Новый разряд, и тело повисает, ноги уже не в силах подчиняться. Пока еще у него получается не кричать, хотя он и сам, наверное, не понимает, что никакой разницы нет, кричит жертва или тщетно пытается сохранить достоинство.

Проблема в том, что отцу не нужна информация. Все необходимое он рассчитывает получить от меня, а сейчас просто наслаждается процессом.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, и движение привлекает внимание отца. Не случайно в детстве всегда мечтала о шапке-невидимке…

- Леда, подойди.

При звуке моего имени в глазах пленника впервые появляется какое-то чувство, имя словно удерживает его на тонкой грани между сознанием и беспамятством.

 - Я знаю, ты хочешь отомстить, - голос отца, как и в детстве, проникает в мозг раскаленной спицей, выворачивает сознание, пытаясь добраться до самых потаенных уголков души, - ты для него никто, глупая игрушка в нашей с ним войне. Которая в своей наивности не смогла разгадать его игру, поверила, что небезразлична. Запомни – все его слова – ложь.

Зачем так… Я все знаю сама. Неужели так уж необходимо снова вскрывать раны зазубренным лезвием?

Ах да. Я и забыла, что это любимое папино развлечение.

- Я ведь говорил тебе, что у сильных духом нет привязанностей. Мы никому не верим, и никого не любим. И поэтому никто не может предать нас. Знаю, ты запуталась, - голос внезапно смягчился, что заставило меня насторожиться, - я помогу тебе вернуть себя настоящую.

В мою ладонь ложится рукоятка ножа с тонким лезвием, которое кажется таким легким, почти невесомым. В памяти всплывает ощущение пистолета, выскальзывающего из детских ладоней.

- Ты знаешь, что делать, - в голосе появляется предвкушение удовольствия, - прошу, ни в чем себе не отказывай.

 Вдох-выдох, как в детстве. Эмоции под жестким контролем, но плотина вот-вот переполнится, и тогда потопа не избежать.

Я вижу, каких усилий ему стоит держать глаза открытыми, не позволять себе потерять сознание. Но зачем тратить силы? Разве не будет проще нам обоим, если он отключится… И не почувствует той боли, которую я должна причинить.

Не смотри на меня. Закрой глаза, и тогда я смогу вообразить тебя жестоким манипулятором, без чувств и эмоций. Тогда я смогу заставить себя поверить во что угодно, и возненавидеть тебя еще больше.

В его глазах… понимание?

Нет. Отец прав. Это все игра.

Видение машины, замершей над обрывом, и лицо мужчины в свете рассекающих тьму фар…

По моим рукам стекают капли его крови – видимо отец уже успел нанести рану этим ножом.

Красное притягивает взгляд словно магнитом. Такого же цвета был бант у той проклятой коробки…

Ну же, девочка, решайся. Ситуация повторяется, только в этот раз по сценарию ты должна ненавидеть жертву. А значит, должно быть легче.  По идее.

Бездарный сценарий, не спасает даже блестящая игра актеров и хорошо продуманные роли.
Хватит с меня, ухожу из этого долбанного театра.

Вот только доиграю роль до конца. Но так, как я хочу.

- Ты же знаешь, я не очень люблю ножи, - отец удивленно поднимает брови, но я продолжаю:

- Предпочитаю пистолет, ты ведь не против? Думаю, от одной раны он не скончается быстро, а мне будет… приятно.

И наблюдаю, как меняются выражения лиц столь разных мужчин – удивление на лице одного уступает место удовлетворению и гордости за свое чадо, а вот лицо второго… Из глаз исчезает безразличие – как же должны быть сильны эмоции, чтобы разорвать такую совершенную маску! – и появляется боль пополам с отчаянием, как у человека, поставившего все на эфемерную надежду. И проигравшего больше, чем жизнь.

Подожди. До занавеса еще далеко. Обещаю, зрители будут удивлены.

Отец молча протягивает мне пистолет и улыбается в предвкушении.

Должна тебя расстроить – ты больше не режиссер, папочка.

Улыбка медленно сползает с лица, когда дуло обращается в его сторону.

- Освободи его. Немедленно.


Глава 2

Палач… или жертва?



Капли дождя на лобовом стекле, дорога размывается перед глазами, но я продолжаю давить на газ, судорожно стиснув пальцы на руле. Бешеная скорость, побег в никуда – лишь бы подальше из этого ада, в котором я так долго жила.

Быстрее, еще быстрее… Лишь бы успеть, пока не стало слишком поздно, пока еще не перейдена черта, за которой не будет возврата.

Взгляд направо, на бледное лицо мужчины на сиденье рядом – и руки снова до боли сжимаются на руле, а сердце бьется все сильнее.  Закрытые глаза, еле слышное дыхание, кровь на плече– у меня даже нет времени, чтобы перевязать раны, ведь за нами уже мчится погоня.

Отец не привык расставаться со своими игрушками. Быстро же он пришел в себя –  снова в строю, и с каждой секундой все ближе.

Взгляд назад – ну почему эта колымага не может ехать быстрее?!

А время все ускоряется, словно в плохом боевике, где главный герой раздумывает, какой провод перерезать, чтобы обезвредить бомбу – когда остается всего несколько секунд…
Я успею, должна успеть, обязана…

Потому что никогда не прощу себе, если опоздаю.

Ведь тогда все потеряет смысл.

- Потерпи еще немного, мы обязательно спасемся, ничего не кончено, пока мы живы. Ну же, дыши, прошу тебя! Ты не имеешь права сдаваться, слышишь?!

Краткий миг падения в бездну, когда мне кажется, что я больше не слышу его дыхания, но его пульс еще бьется, и надежда – последнее, что у меня осталось – снова заставляет упрямо стиснуть зубы и давить на газ, выжимая последнее из почти добитой этой гонкой машины.

Полет над бездной, сквозь мрак, не разбирая ничего в предрассветном тумане.

Борьба сразу на двух фронтах - не только с теми, кто уже дышит в спину – но и с собственными страхами и сомнениями.

И неизвестно, какая из них тяжелее…
 
Отступи, - тихо нашептывает тьма, - надежды нет, ничего нельзя изменить, нужно смириться… Ну зачем ты себя ломаешь? Останови машину, вернись к отцу – и забудь все это как страшный сон. Его все равно не вернуть… Да и зачем? Ведь он просто использовал тебя, чтобы отомстить своему врагу. А отец всегда о тебе заботился – по-своему, но все же.
Перестань…Хватит…

Но борьба только началась – как будто мало внешних врагов…

Да что ты там себе вообразила?!  Неужели позволишь эмоциям и чувствам затмить свой разум? Жизнь не сказка, пора это запомнить, неужели мало тебе подтверждений из детства? Такая любовь бывает только в мечтах…

Стоит чуть ослабить контроль, и тьма услужливо подкидывает все новые и новые воспоминания…

- Ее чувства ко мне -  моя тебе месть.

Спокойное лицо, никаких эмоций.

Влюбить в себя, заставить поверить – чтобы жестоко отомстить своему врагу. Натянуть ниточки – и заставить марионетку плясать так, как это нужно Кукловоду. Ничего при этом не испытывая… И уже этого не скрывая.

Больно, очень больно… Я и не знала, что может быть больно так. Словно вонзили нож в самое сердце, очень глубоко, оставляя истекать кровью.

Отступи… Вернись к своей жизни… Останови машину, брось его здесь и забудь, он это заслужил…

Дыхание прерывается, дорога почему-то начинает расплываться перед глазами…
Взгляд направо…

Измученное лицо, еде слышное дыхание, закрытые глаза.

Палач… или жертва?

Воспоминания прошлого – улыбка на лице, столько всего в глазах, взгляд в самую душу, долгие разговоры… Значит, это все было ложью?

Но в памяти клеймом его лицо в свете приближающихся фар, спокойный решительный взгляд - он не привык сдаваться… Даже стоя на краю пропасти.

Зная, как сильно рискует – но все равно не отступая ни на шаг. Продолжая верить в победу…
Даже на пределе сил.

Звуки выстрелов, удар, и машину резко заносит вбок. Несколько сумасшедших секунд – и она останавливается уже окончательно.

Вот и все, приехали.

Спешить больше некуда.

Все кончено? Ничего не изменить и все было напрасно?
 
Нет!

Глухая ярость, поднимающаяся откуда-то из глубины, темное пламя, бешенство пополам с отчаянием.

Тихий шепот, в отчаянной попытке пробиться к нему – где бы он ни был.

- Я не верю, что все потеряно. Я отказываюсь в это верить!

 Ты сам научил меня бороться – оставляя последние силы на тренировках, падая от усталости, сбивая кулаки в кровь в боях с более опытными соперниками, теряя и вновь обретая надежду.

Падая и вновь вставая, снова бросаясь вперед, уже не на пределе сил, а далеко за ним.
 
- Ничего не потеряно, пока мы живы… Пока я тебе нужна, пока ты хочешь быть со мной.

Поэтому – не смей сдаваться, слышишь?! Заклинаю, дыши, все обязательно будет хорошо, я знаю… Потому что если ты прекратишь бороться, если  сдашься сейчас… Мне не выстоять в одиночку.

Глубокий вздох в тщетной попытке успокоиться, но слезы все-таки прорываются сквозь щиты.

- Мне так страшно здесь одной, без тебя…

Звук шагов отца позади машины, минута – и он будет здесь.

Не хочу, чтобы все так закончилось…

И не позволю.

Пока я жива – всем врагам назло.

Слезы катятся по лицу, голос срывается на крик, бешено бьется сердце - сказать сейчас, пока еще есть возможность… 

- Я люблю тебя, слышишь?! Я очень сильно тебя люблю…

Не сдавайся, умоляю, ничего еще не потеряно… Пожалуйста, борись.



… Дверца машины распахивается, и меня выволакивают наружу жесткие руки отца. Я безразлично смотрю на наставленное на меня оружие – двое его охранников держат меня на прицеле. А мой пистолет лежит в машине...

Наплевать. Думаете, это меня испугает? Глупцы. Вы понятия не имеете, что такое настоящий страх – страх за близкого человека, и по сравнению с этим все ваши игрушки просто смешны.

Лицо отца закрывает обзор, и я перевожу на него спокойный взгляд, который словно ставит его в тупик.

 - Ты… не боишься? – его глаза внимательно изучают мое лицо, тщетно ища в нем привычные эмоции.

Я усмехаюсь – горько, зло, отчаянно, позволив бездне выглянуть из моих глаз – и он отшатывается назад, впервые я вижу в его глазах что-то похожее на страх, словно прирученный зверь вдруг взбесился и бросился на хозяина, сумев наконец порвать крепкую цепь.

- Зачем он тебе? Он же твоя слабость…

Шагаю вперед – и он отступает еще на шаг.

- Ошибаешься. Он - моя сила.

Бешенство не лечится – такой зверь уже не будет служить.

Отец наклоняет голову….

Звуки выстрелов… И лицо отца меняется – на нем уже отчетливо проступает удивление и страх.

И опустошенность – ведь теперь он действительно проиграл.

Сердце замирает…  а затем вновь начинает биться, сильно и уверенно.

В отличие от сердец тех двух, кто еще секунду назад  держали меня на прицеле.

Он выходит из машины – медленно, с трудом, лишь на силе воли заставляя себя двигаться, но рука твердо держит пистолет, а в глазах стальная решимость, за которую я всегда его любила.

Открытый взгляд в мои глаза, ничего не скрывая.

Бог дарует любовь только избранным – но свое право на нее еще нужно отстоять.

И чем она сильнее – тем больше испытаний встречается на пути.

Мы свое прошли с честью.

И выиграли – потому что не отступили.


Глава 3

Оборотная сторона силы




- Леда, соберись!

Голос Шефа, как всегда, отрывает от раздумий. Остальные члены команды смотрят на меня и молчат.

Наверное, на моем обычно непроницаемом лице написано сейчас слишком много… Слишком много личного, того, что им лучше не видеть.

Видимо, я их шокировала.

Ну и пусть. Мне уже все равно.

На огромном экране в центре стола начинают мелькать кадры записей с камер видеонаблюдения – в унисон с моими собственными воспоминаниями.


… Операция пошла не по плану уже с самого начала. Заболел наш оператор, а его помощник не смог быстро разобраться со снаряжением, в итоге мы отправились гораздо позже, чем планировалось, и в большой спешке – что всегда во вред.

У меня же с самого утра дико болела голова… Выходя из кабинета, я покачнулась, перед глазами вдруг все поплыло... Стены кабинета замерцали – и неожиданно сменились очертаниями скал.

… Звуки выстрелов, взрывы, ощущение нереальности происходящего…

- Их слишком много, нам не выстоять! – страх все-таки прорывается в голосе, несмотря на остатки самоконтроля.

И спокойный голос, своим хладнокровием никак не вписывающийся в окружающий ад:

- Выстоим. Верь мне…


- Ты в порядке?  - голос Ястреба вновь возвращает меня в реальность, - Что-то случилось?

 Я оглядываюсь назад, на наших руководителей, продолжающих обсуждать детали предстоящих действий. Затем киваю на дверь – и мужчина, все поняв, выходит вместе со мной из кабинета.

Мы заходим за угол – и останавливаемся, вне обзора камер.

- Рассказывай. Что ты видела?

У меня вырывается смешок – как всегда, он отлично все понял. Как хорошо, когда не нужно тратить много слов на объяснения… Видимо, не зря Шеф сделал нас напарниками – такое понимание уже не раз позволяло найти выход даже из самых сложных ситуаций.

Нереальная, почти мистическая связь. Связь с человеком, чьего настоящего имени не знала даже я -  только прозвище, боевой позывной.

- Нужно перенести операцию. Что-то пойдет не так…
 
- Что ты видела? – снова повторяет мужчина, но по глазам я вижу, что он и так все уже понял, просто хочет услышать это от меня.

Я качаю головой, не желая озвучивать вслух тот ужас, который испытала.

Он еще некоторое время смотрит мне в глаза, затем вздыхает.

- Хорошо. Жди здесь, я попробую их убедить.

Ястреб поворачивается и уходит, но я уже знаю, что ничего не выйдет.

Ведь Шеф не верит в меня так, как он.


… Звуки выстрелов, взрывы… Мы обнаружили врага слишком поздно и оказались не готовы к такому соотношению сил. Не помогли даже бойцы нашего прикрытия – и вместе с ними нас было слишком мало.

Все произошло так неожиданно – для нас. И было так хорошо спланировано нашими врагами.
Кто-то нас предал…

На этой заброшенной базе никак не должен был появиться целый отряд – ведь разведка доносила, что здание давно покинуто и безопасно.

Они возникли почти бесшумно, сразу со всех сторон. Очень четко сработано.

Отлично подготовились, сволочи.

И сейчас единственной нашей защитой были стены полуразрушенного здания и жалкие остатки патронов.

- Леха, передавай координаты, пусть вытаскивают нас! – Ястреб оборачивается к связисту, и тот снова возобновляет попытки выйти на контакт с центром. Наконец это ему удается, но от услышанного в ответ парень вдруг бледнеет, затем молча выключает рацию и поднимает на нас глаза.

- Они не придут, слишком большой риск. Рассчитывать можно только на себя.

Ястреб молчит, но я почти физически ощущаю ту холодную ярость, что смерчем бушует глубоко внутри.

С легким звоном осыпаются остатки оконного стекла, плечо вдруг обжигает огнем, и меня отбрасывает назад, к стене.
 
Правое плечо, вот гадство…  Знала же, что нужно учиться стрелять одинаково хорошо обеими руками…

Он реагирует мгновенно – несколько выверенных выстрелов из окна по невидимой мне с моей позиции мишени – и цель уничтожена. Затем мужчина оборачивается, и смотрит на кровь, стекающую из раны.

И столько гнева и ярости в этом взгляде, что я понимаю – все. Это предел.

Рация внезапно оживает – и незнакомый мне голос заставляет Ястреба вздрогнуть.

- Я знаю, ты меня слышишь. Не ожидал? Думал, я мертв?

Лицо мужчины словно холодеет, и я понимаю, что этот голос он помнит, и очень хорошо.
Ведь врагов, как и друзей, не забывают.

- Все кончено. Сдавайся.

- Нет.

Спокойный ответ, словно мы сейчас не в окружении, а мирно пьем кофе за обеденным столом и обсуждаем планы на день.

Рация шипит помехами и издевательским смехом:

- Да перестань, ты же не дурак. У вас нет шансов, ты сам это понимаешь.

Ястреб снова переводит взгляд на меня, и я с отчаянием смотрю в его глаза, понимая, что видение начинает сбываться.

А потом предчувствие холодом сжимает сердце, и я протестующе мотаю головой:

- Нет! Не смей этого делать!

Он устало улыбается, вновь берет рацию и отходит к двери. И предлагает врагу свою свободу в обмен на наши жизни.

Сделка, простой обмен – чтобы избежать новых жертв и потерь с обеих сторон.

Парни молча смотрят на него, не зная, что сказать. Понимая, что это наилучший выход, и зная, что он не допустит никакого вмешательства. Уважая его решение и соблюдая субординацию.

Видимо, он думал, что я поступлю так же.
 
Да конечно!

У меня словно появляются новые силы, и я бросаюсь вперед, успевая за миг до того, как он берется за ручку, собираясь открыть дверь.

- Ястреб, не делай этого, пожалуйста…

Не обращая внимания на устремленные на нас взгляды, он подходит ко мне и обнимает – очень бережно, чтобы не задеть раненое плечо. На мгновение замирает, а затем кивает кому-то поверх моей головы.

Меня словно стальными тисками обхватывают поперек груди руки одного из бойцов и оттаскивают назад, к остальным.

А дверь медленно открывается…

И он выходит, бросив на меня последний взгляд – который раскаленным добела кинжалом ударяет в сердце, заставляя меня с силой забиться в чужих руках. Из горла вырывается рычание, глаза словно застилает пелена, я понимаю, что меня уже с трудом  удерживают двое…

Раздается звук отъезжающей машины – и меня вдруг оставляют силы…

Как и надежда.


***

… Кабинет, и невозмутимое лицо Шефа – конечно, с чего бы это ему волноваться?! Ведь это не он рискует свой жизнью под пулями…

- Вы же просто бросили нас там!

Знаю, я сейчас нарушаю все правила – но мне плевать.

- Дайте мне людей, их еще можно отыскать, мы сможем его отбить…

- Нет. Слишком рискованно. Ты подставишь под угрозу всех. Смирись, и живи дальше.
Смириться?! Жить дальше?!

Этот человек, по всей видимости, никогда в своей жизни не любил.

- Леда, ты все поняла?

Ну же, девочка, давай. Сожми волю в кулак, ты это можешь. Ты же большую часть жизни только так и жила. Заглуши эмоции, спрячь чувства (ты ведь это хорошо умеешь, порой даже слишком хорошо)  – сейчас они только во вред. Да, знаю, ты очень устала, тебя уже от этого тошнит, но ты же видишь -пока ситуацию не изменить. Нужно искать другой способ.

- Поняла.

Опустить глаза, изобразив послушание…

Вот только смириться вы меня не заставите никогда. Это единственное, чего я не умею – и не собираюсь учиться.

Я найду его - чего бы мне это ни стоило.

Ведь Шеф еще не все знает о гранях моей силы.


***

… Старый дом на окраине города. Ветви берез любопытно заглядывают в окна, окружая со всех сторон надежной защитой от ненужных глаз. Под легким ветерком шелестит листва, развеваются тонкие занавеси у распахнутых настежь окон…

Наше убежище, место, о котором никто не знает.

Место, где я могу забыть об окружающем мире и погрузиться в себя.

Призывая свою Силу.

В наш отдел не брали обычных людей. Все мы чем-то отличались от остальных – кто-то блестящим умом и волей, кто-то – способностями к моментальному преображению…
Но наша пара была особенной, и поэтому нам поручали самые сложные задания.

Мой напарник определенно никогда не был обычным человеком. Острый ум, аналитические способности, огромная сила воли, умение находить выход даже из на первый взгляд безвыходных ситуаций, быстро реагировать и принимать правильные решения, эрудированность, непредсказуемость и способность к импровизации… Прирожденный лидер – тот, за кем шли друзья и боялись враги. Потому что он умел быть беспощадным и жестоким к тем, кто вставал на его пути.

А я с детства отличалась от всех. И всегда знала, какой силой обладаю.

Силой, помогающей видеть и чувствовать то, что не замечают другие.

Силой, способной менять реальность – иногда словом, иногда просто одной мыслью.

Силой, помогающей удерживать близких на самом краю – даже у последней черты, и удерживаться самой.

И этой силой я сейчас собиралась воспользоваться.

Волосы развеваются от ветра, огонек свечи почти гаснет – но тут же упрямо выпрямляется, словно бросая вызов. Я смотрю на него и улыбаюсь – негаснущее пламя, отличный символ и хорошее знамение.

Затем закрываю глаза и сосредотачиваюсь.

… Где ты сейчас?

Круговорот мыслей замирает, дыхание становится ровным и размеренным. Я должна сохранять спокойствие – только так, когда не мешают эмоции, можно прибегнуть к силе. Почувствовать связь между нами – и пойти по ней, не выпуская из рук путеводную нить – словно держась за перила уходящего в завихрения тумана моста…

Ярость и злость – на все и всех, бешенство, желание сломать крепкие прутья клетки и вырваться на волю… Отчаяние, утрата надежды и ощущение бессилия – и в то же время вера в собственные силы, уверенность в себе, в том, что все получится, выход есть, нужно только его найти. Понимание, что сдаваться нельзя, слишком велика цена. Усталость от бесконечной борьбы, от того, что действительность порой напоминает затянувшийся ночной кошмар, и так хочется наконец проснуться, разорвав замкнутый круг. Уничтожить всех врагов, одного за другим… и обрести наконец покой.

Глубина воспринимаемых мной эмоций заставляет меня пошатнуться на призрачном мосту, еще крепче мысленно ухватившись за перила. Внутри словно что-то закипает, и грозит вырваться наружу.

Я сжимаю кулаки, сдерживаясь из последних сил.

Не все знают, что у моей силы есть и оборотная сторона.

В моем роду были люди, обладающие очень светлой силой. Этим светом они помогали многим, вытаскивали людей даже из самой непроглядной мглы. Они ни на кого не держали зла и прощали любую обиду.

Но были и другие. Они тоже обладали светом, освещая путь тем, кто потерялся во мраке – но в то же время никогда ничего не прощали. Их свет мог в любой момент обернуться тьмой – если нападали на их родных, или на них самих.

И я унаследовала обе этих силы.

И сейчас проснулась та, что в мирное время пушистым клубком тихо спит в уютном логове, спрятав когти и клыки. Проснулась, открыла блеснувшие желтым огнем глаза и широко зевнула. Потянулась, разминая затекшее во время долгого сна тело – а затем в длинном прыжке выскочила из логова, почуяв запах врагов. Вздыбленная шерсть и холодный взгляд вокруг  - где вы, сволочи, дайте только найти... Тихо крадучись, в абсолютной тишине, сохраняя спокойствие… Не показывая клыков, не издавая рычания – это уже совсем другой уровень опасности. Не детеныш, глупо бросающийся в атаку на забавляющихся бесполезными попытками врагов, а взрослый зверь. Зверь, повзрослевший вместе со мной.

И ставший теперь гораздо опаснее.

И я больше не хочу его сдерживать.

Потому что не стоит причинять боль мне и тем, кто мне дорог. Никогда.

Она вырывается наружу и прыжками проносится по связующему нас мосту. Часть меня, моей силы, которая так долго спала… И наконец проснулась – настолько сильны были чувства, настолько я устала держать все это в себе…

Сосредоточиться… Снова взяться за перила и идти дальше – туда, где далеко впереди я слышу отголоски боя…

… Он все-таки смог освободиться. Не знаю уж, каким образом – но в то, что он сможет найти выход, я никогда не сомневалась. Однако ситуация все еще была далека от хеппи-энда – человек с автоматом, прячущийся за ненадежным прикрытием, в окружении вооруженных людей. Нужно добежать до стоявшей неподалеку машины – но как, под таким обстрелом?!

…Как же мне тебе помочь, что сделать?! Как дать тебе новые силы для борьбы – если мне самой так непросто, мягко говоря, если я сама сейчас не знаю, где эти силы взять, когда привычные средства уже не работают, нужно что-то новое, более сильное и действенное…  Если я сама раздираема на части между неугасимой верой и накрывающим меня отчаянием. Я ведь так хочу быть сейчас с тобой, плечом к плечу – в реальности, а не мысленно. Я ведь так хочу изгнать навсегда эту тоску и боль, подарив взамен тепло и счастье...

Я незримой тенью прохожу сквозь врагов и останавливаюсь рядом с ним. Опускаюсь рядом и кладу голову на его плечо. Тихий шепот – но если Бог нам поможет, он услышит.

- Я знаю, у тебя получится, не может не получиться. Ты сможешь вырваться, я в это верю. Не теряй надежду – ведь тогда я тоже оказываюсь на краю. Снова и снова. А там очень холодно и страшно…

Он вздрагивает, не понимая, как такое возможно.

Что же это - мистика, волшебство, позволяющее услышать и почувствовать друг друга через время и расстояние? Не знаю, да и какая разница, если это работает.

Главное, что он действительно меня услышал.

И я вижу, как что-то в нем изменилось.

Нет больше смирения и покорности судьбе, только сила и уверенность в том, что победа уже близка.

Они идут в атаку одновременно – он и мой зверь, мое темное пламя, выпущенное на свободу.

И бой продолжается – только теперь это настоящий бой, а не издевательство над загнанной жертвой.

Потому что жертва и охотники поменялись местами.

И тех, кого не достают пули, убивают острые клыки и когти – что еще опаснее от того, что их нельзя увидеть. Зверь тенью мелькает среди врагов, и они один за другим падают на землю, зажимая разорванное горло…

Так вам и надо, твари. Вы не заслуживаете пощады.

 
… Холодный ветер сквозь распахнутое окно, стук ставен – и я, очнувшись, без сил падаю на пол. Так и не зная, чем же все закончилось.

Нет ничего хуже неизвестности. Нет ничего хуже часов, проведенных в раздумьях, что же там сейчас происходит, не нужна ли помощь… Нет ничего хуже ощущения, что никак больше не можешь повлиять на ситуацию. Ведь пока я сделала все, что могла, использовала всю свою силу, все ее грани – и надеюсь, что это поможет, хотя бы немного. Но победа не приходит сама к тем, кто просто этого хочет, ничего не делая, ее еще нужно завоевать – борьбой, порой безрассудной, порой кажущейся бесполезной, но непрекращающейся ни на минуту – до конца.

Но я ведь знаю, он очень сильный – а значит, победит. Иначе и быть не может.

Насытившийся зверь возвращается в логово, сонно зевает, кладет голову на лапы и тихо засыпает.

До следующей битвы…


***

…Огромный зал, наполненный светом и музыкой. Сверкающие люстры, искры бриллиантов и изумрудов на разряженных дамах, вереница пышных платьев и смокингов. Официанты, суетливо лавирующие в толпе, надменные голоса высшего света, занятого обсуждением последних сплетен.

Для них это – настоящая жизнь, ведь другой они и не знают, вернее, не желают знать.

А для меня – всего лишь очередное задание, настолько срочное, что я узнала о нем всего пару часов назад. Пришлось в спешке покинуть убежище и мчаться в центр.

Блеск украшений, играющие в свете люстр и светильников хрустальные искры бокалов – красивая оправа насквозь прогнившего «высшего» света. Упивающегося собственным лицемерием и ненавидящего всех, кто осмеливается жить по-другому.

Нужно выполнить задание, и поскорее убраться из этого цирка, пока меня не стошнило.

Итак, мой выход.

Я бросаю последний взгляд в зеркало – длинное платье, уложенные волосы, никакого пафоса и вульгарности. По крайней мере, наряд для задания я могу выбрать сама.

Снова накатывает тоска и страх – и я вновь стискиваю зубы и улыбаюсь – через силу,
ненатурально, но в моей улыбке все равно больше искренности, чем в улыбках людей в зале. Потом, все потом, нельзя расслабляться, сейчас это опасно.

Расправляю плечи, поднимаю голову, и вхожу в зал, не забывая внимательно смотреть по сторонам и с улыбкой кивать встреченным «друзьям». Что самое интересное, они кивают мне в ответ, принимая за знакомую – и тем самым создается полное впечатление того, что я часть этого мира, а не случайная гостья.

Это задание мы должны были выполнять вместе…

И я была совсем не уверена, что справлюсь одна, ведь прикрытия мне так и не выделили.
Видимо, попала в немилость после последней вспышки. Вспыльчивость нигде не приветствуется, и особенно на нашей работе.

Мне нужно достать один из пропусков, электронных карточек, лежащих в кармане у каждого сотрудника службы безопасности. Это поможет мне пройти наверх и раздобыть необходимую информацию.

Я беру бокал вина с одного из подносов и, продолжая улыбаться, направляюсь к одному из охранников. Останавливаюсь прямо перед ним, позволяя себя рассмотреть и делая вид, что мне льстит его раздевающий взгляд – хотя, не будь это заданием, осадила бы очень жестко.

- Чем могу помочь? – охраннику явно нравится такое внимание к его персоне.

- Простите, - я кокетливо хлопаю ресницами, продолжая изображать безмозглую дурочку, что вполне вписывается в окружающую обстановку, - где здесь дамская комната?

- По коридору налево, у самой двери…

- То есть в ту сторону? – мне начинает казаться, что я перебарщиваю, но видимо, отсутствие извилин – отличительная черта местного контингента, и охранник воспринимает мою тупость как должное.

- Да, пройдите сейчас прямо и… Вот черт!

Последнее восклицание относится к бокалу вина, который я «нечаянно» опрокидываю на его смокинг. Старый прием, но ведь действует…

- Ох, извините, мне правда очень жаль, давайте я Вам помогу, - хватаю со стола салфетку и начинаю промокать пятно, одновременно незаметно вытаскивая  пропуск.

- Да все нормально, не беспокойтесь…

- Что тут у вас?

К нам подходит начальник охраны, и его взгляд мне совсем не нравится…

И я ему, по всей видимости, тоже.

- Простите, а как Ваше имя? – он открывает список и выжидающе смотрит на меня, - не могли бы Вы показать свое приглашение?

Вот гад. Видимо, очень давно работает и знает всех гостей по именам, или просто обладает хорошей интуицией… В любом случае, я на грани провала.

- Понимаете, так получилось, что приглашения остались у моего мужа, а он немного задержался…

- Ясно, - он не отводит от меня изучающего взгляда, - пройдите, пожалуйста, со мной, это не займет много времени.

Ну вот и все, провал.

Но помощь вдруг приходит с совсем неожиданной стороны.

Меня обнимают за плечи знакомые руки, и раздается голос, который я совсем не ожидала здесь услышать...

- Дорогая, прости, что опоздал, встреча затянулась… Какие-то проблемы?

Начальник охраны встречает его взгляд – и спустя несколько долгих секунд извиняюще улыбается:

- Все нормально, прошу прощения за задержку.  Удачного Вам отдыха.

А затем уходит, вместе с охранником, которому, видимо, сейчас будет сделан выговор.
Я незаметно перевожу дыхание и оборачиваюсь.

- Не ждала? – его глаза улыбаются, но я замечаю незаметные окружающим детали – скрытая строгим костюмом перевязка на плече и замаскированные порезы на лице, усталость всего тела, работающего на износ, на пределе.

- Ждала. Очень.

Долгий взгляд в мои глаза, говорящий очень о многом – о том, что не следует произносить вслух в переполненном зале… О том, что может быть сказано только наедине.

Динамичные аккорды, льющиеся из динамиков, вдруг затихают и уступают место медленной, чувственной мелодии. В середину зала начинают не спеша выходить пары.

И мир словно замирает.

- Потанцуй со мной.

… Моя ладонь в его руке, близость тела - танец над бездною, под обстрелом чужих глаз, но по-прежнему не отрывая взгляда друг от друга. Танец на тонкой грани между светом и тьмой. Танец, в котором можно быть собой. Наш танец…

Музыка обрывается, и я случайно останавливаю взгляд на часах… чтобы вздрогнуть от неожиданной мысли.

Осталось совсем мало времени, а задание еще не выполнено!

- Не волнуйся, - как всегда, он понимает меня без слов, - мы все успеем.

И я снова улыбаюсь – он рядом, а значит, все и правда будет хорошо.


Глава 4

В паутине чужих слов…

Старый дом на окраине города…

Лунный свет нежданным гостем проникает сквозь задернутые шторы, отражается в зеркалах и тихо замирает у постели, словно боясь нарушить сон девушки, что так уютно устроилась в руках обнимающего ее мужчины.

Того, кто по-прежнему продолжает охранять ее сон и покой.

Он смотрит на ее лицо, радуясь, что сейчас она спит, и не может прочитать его мысли.
Не может почувствовать того, что чувствует он.

Не знает, даже не догадывается о том, что он должен будет сделать, чтобы ее уберечь.

Мужчина прикрывает глаза, снова вспоминая вчерашний разговор… 


… Осточертевшие стены кабинета и, как всегда, невозмутимое лицо Шефа – которое никак не соответствует произносимым словам:

- Ты смог сбежать, но твой враг продолжает тебя искать. Ты и сам знаешь, что рано или поздно он тебя найдет.

Ястреб молчит, но это не молчание обреченного – ситуация непростая, однако он уверен, что сможет ее разрешить.

Но, как оказалось, он знает далеко не все, и следующие слова шефа заставляют его использовать всю свою выдержку, чтобы скрыть нахлынувшие эмоции:

- По нашим данным, теперь он ищет не только тебя. Теперь он знает, как причинить тебе боль. Ты понял, о ком я?

- Да.

- Он уже в городе. Найти ее – всего лишь вопрос времени.

Шеф на мгновение умолкает и пристально смотрит мужчине в глаза. Затем вздыхает, и его глаза вдруг теплеют, делая больше похожим на человека, а не на бездушную машину:

- Ты должен убедить ее уехать – хотя бы на время, пока не решишь эту проблему.

Ястреб горько усмехается:

- Это невозможно. Она не из тех, кто сбегает перед битвой.

- Да, знаю, не тот характер, - в голосе Шефа прорываются вдруг вполне человеческие эмоции, - Ястреб, как же ты это допустил?! Разве не понимал, что однажды это может произойти? Как позволил ей так к себе привязаться? Ты же знал, что любовь не для таких, как мы!

Ястреб опускает глаза – конечно, знал. Знал с самого начала, что должен все это прекратить, позволить ей идти своим путем, молча уйти с дороги, дать себя забыть и забыть самому. Но не вышло – видимо, Бог рассудил иначе. Голос сердца оказался сильнее голоса разума, и дорога у них теперь была общей.

- Думаю, ты и сам понимаешь, что нужно сделать, - Шеф снова не оставлял ему выбора, продолжая давить, - если она тебе дорога – ты найдешь в себе силы сказать то, что должен.

Найти силы…  Как легко это сказать – и как нелегко сделать на самом деле – понимая, как это будет больно – для них обоих. Дать ей уехать, смириться с утратой, оставляя в душе кровоточащую рану.

Но спасти тем самым ее жизнь.


Мужчина отводит прядь волос с ее лица и целует – очень осторожно, чтобы не разбудить. Понимая, что эти минуты останутся в памяти навсегда…

Девушка улыбается во сне и прижимается к нему еще крепче.

Еще ничего не зная о том, что ожидает ее завтра.


***

… Снова удар – и я опять не успеваю увернуться. Компенсирую собственную медлительность ответным выпадом – и противник,  пошатнувшись, наконец перестает насмешливо скалиться.
Что-то не так, всю тренировку не могу сосредоточиться, пропускаю удары – что на меня совсем не похоже.
 
Его присутствие я ощущаю кожей – и оборачиваюсь, встречаясь взглядом с подошедшим Ястребом.

- Ты закончила?

- Почти, осталось совсем немного…

- Потом доработаешь, идем со мной, нужно поговорить.

Я киваю и иду с ним рядом к выходу, а в голове вдруг воцаряется странная пустота – затишье, как перед бурей. Ни одной мысли, только холодом сжимает сердце. Я даже не могу почувствовать его эмоции – ощущение, словно выставлен надежный щит, за который невозможно заглянуть, остается только теряться в догадках.

Мы выходим на улицу, и он проходит немного вперед и останавливается, словно не решаясь повернуться.

Минуты медленно растягиваются, превращаясь в часы, а мне с каждой секундой становится все холоднее.

Наконец он оборачивается, и я вздрагиваю – таким отчужденным и безразличным кажется его лицо.

- Тебе нужно уехать.

- Уехать? – от неожиданности я не могу найти слов, - но… куда, зачем…

- Твои вещи уже собраны, документы готовы. Поезд завтра утром, на вокзал тебя отвезут.
Да что он такое несет?!

- Что за бред! – от неожиданности я перестаю следить за речью, - какого черта я должна куда-то уезжать?

- Здесь стало слишком опасно. Поверь, для тебя так будет лучше.

Лучше?!

Я подхожу к нему - очень близко, наконец заставив посмотреть мне в глаза. Однако барьер по-прежнему мешает мне заглянуть в его душу, понять, что же скрывается за всем этим.
- Ястреб, я не понимаю, зачем мне уезжать…

- Леда, пожалуйста, - в его глазах вдруг появляется какое-то чувство – но исчезает так быстро, что я не успеваю его разгадать, - так нужно. Просто уезжай.

- Надолго?

Он молчит, и я угадываю ответ. И он мне совсем не нравится.

- Ну уж нет! – негодование и злость – на то, что в очередной раз он решает за меня, как мне будет лучше, - я знаю, что нужна тебе здесь – и поэтому никуда не уеду.

Его лицо меняется – на нем вдруг явственно проступают отчаяние и боль – но тут же сменяются привычным спокойствием, и я понимаю, что мне показалось.

Его взгляд становится холодным… и пустым – чистый лист, словно небрежным прикосновением ластика стерты все ненужные эмоции.

- А с чего ты взяла, что ты мне нужна?

 Я замираю, отказываясь верить в реальность происходящего. Отказываясь понимать, что сказке подошел конец – и это совсем не хеппи-энд.

Ожидаю боли, гнева или ненависти… Ожидаю хоть каких-то эмоций, готовясь их заблокировать…

Странно. Я не чувствую ничего. Совсем.

 - Продолжай, - мой голос не дрожит, слез тоже не наблюдается, но я не испытываю по этому поводу никакой радости, мне просто плевать, - договаривай до конца.

Он снова начинает говорить – медленно, как будто через силу выталкивая из себя слова:

- Ты хороший специалист. Твои способности помогли провести успешно не одну операцию. Но у тебя есть одна особенность – тебе нужен мотив, движущая сила, то, что удержит тебя здесь и заставит выложиться на все сто.  Для других это деньги, или какие-то идеалы, возможность отомстить врагам…

А для тебя – любовь. И в наших интересах было дать тебе красивую иллюзию…

            
 Иллюзию… Мираж. Такой красивый и манящий… последняя надежда путника, почти убитого пеклом пустыни. И его же гибель – когда, пройдя километры расстояния, он обнаруживает, что шел в никуда.

- Леда…

Ну что тебе еще… Зачем ты так внимательно смотришь в мои глаза, что ты там надеешься отыскать? Подтверждение того, что мне больно – а значит, мои чувства к тебе были настоящими?

Не выйдет.

Я и сама сейчас ничего не ощущаю – ни своих эмоций, ни твоих.

Может, отомстить? Сказать что-нибудь жестокое, ранить глубоко – так, чтобы запомнилось надолго…

Ну же, зверь, давай – почему же ты не хочешь оскалить клыки и броситься в атаку? Почему продолжаешь спокойно сидеть в логове? Почему ты по-прежнему не видишь в нем врага? Ты же так жестоко всегда мстишь за зло…


Нет, не могу. Что-то останавливает, удерживает от этих слов.

 Даже после такого я не могу причинить ему боль.
 
Да и просто не хочется. Ведь легче мне от этого не станет – только хуже.


Я разворачиваюсь, собираясь уйти – но Ястреб неожиданно резко берет меня за руку, заставляя вновь встретиться с ним взглядом.

- Леда, прости меня… Поверь, так будет лучше.

Я спокойно отстраняюсь, избегая встречаться с ним взглядом.

А затем молча поворачиваюсь спиной и ухожу.

На автомате, почти не разбирая дороги, возвращаюсь в центр.

- Леда, подожди!

Приближается Леха и с тревогой смотрит в мое лицо.

- С тобой все в порядке? Ты какая-то…

- Какая? – усмехаюсь я.

Парень пытается подобрать слова, не находит, и бросает это бесполезное занятие:
- Обед - может, сходим, выпьем кофе?

- Почему бы и нет? – пожимаю плечами я.

Небольшая столовая, редкие посетители. Я флегматично размешиваю сахар, всерьез заинтересовавшись одной из картин на стене.

- Слышал, ты уезжаешь, - Леха пытается вовлечь меня в разговор.

- Да.

- Ну и правильно, тебе давно пора отдохнуть…

- Не знаю, - я пью кофе, даже не чувствуя его вкуса, - что-то мне подсказывает, что уезжать сейчас – ошибка.

- Да перестань, - парень медлит, собираясь с мыслями, затем, решившись, продолжает, - это из-за Ястреба, да? Ты поэтому хочешь остаться? Знаешь… Я давно здесь работаю, и хорошо его знаю… Он не способен на чувства.

Я поднимаю глаза на Леху:

-Зачем ты говоришь мне все это?

- Да просто по дружбе. Хочу, чтобы ты была счастлива – а он этому мешает.  Ты думала, он что-то к тебе испытывает? Перестань, ты ведь уже не ребенок, чтобы верить в сказки…

Уезжай и забудь его. Жизнь продолжается, со временем встретишь другого, создашь семью,.

- Извини, - я резко встаю, не в силах дальше слушать все это, - мне нужно идти.


***

- Как она все восприняла? – Шеф просматривает какие-то бумаги, ожидая отчета.

- Спокойно. Очень.

 Ястреб  смотрит в окно, за которым уже зажигаются фонари, прокручивая в памяти весь разговор.

- На нее не похоже, - Шеф задумчиво переводит взгляд на мужчину, - она ведь очень эмоциональна… Если только… Может, мы преувеличивали глубину ее чувств к тебе? И ты был для нее всего лишь развлечением? О котором можно легко забыть…

Хороший психолог. Так точно озвучить его собственные сомнения – это нужно уметь.

Действительно, Ястреб ожидал хоть каких-то эмоций – злости, боли, печали – все, что угодно, было бы лучше, чем это ледяное хладнокровие и выдержка. Он вспоминал слова, сказанные ею ранее, снова и снова анализировал прошлое, пытаясь понять, было ли это правдой – или он просто позволил себе поверить в красивую сказку…

А Шеф продолжает развивать тему, не замечая его состояния (или наоборот, прекрасно все понимая):

- Вот видишь, а ты уже напридумывал себе…  Ты ей не нужен, она с легкостью найдет тебе замену – кого-нибудь  состоятельного – ведь все девушки сейчас такие. Или ты думал, что она исключение? И что будет верна тебе до конца? Да брось, не будь наивным…

Метко бьет… Отличный снайпер, прямо в цель. С каждым словом прошлое начинает представать совсем в другом свете, оскверняющем все то хорошее, что было.

Исказить реальность, заставить поверить в то, что выгодно – чтобы сделать послушной куклой в своих руках, не имеющей собственного мнения – ведь тогда гораздо удобнее ей управлять.

Намного легче контролировать человека, которого уже ничего не держит. Который больше ни во что не верит, и никого не любит – ведь тогда он душой и телом полностью принадлежит делу.

Вот только и на краю ему гораздо труднее удерживаться  – но ведь это не его, Шефа, проблемы.

Ястреб незаметно сжимает руки в кулаки. Шеф продолжает что-то говорить, но мужчина вспоминает совсем другой голос – тот, что навсегда остался в его памяти – как и слова, сказанные в отчаянной гонке, когда оба думали, что все потеряно:

«- Я люблю тебя, слышишь?! Я очень сильно тебя люблю… Не сдавайся, умоляю, ничего еще не потеряно… Пожалуйста, борись».

А может, дело не только в его враге? Просто она стала мешать им, вот и придумали способ устранить такую помеху – прикрыв все это благородством и желанием ее уберечь…

Использовав его собственные чувства.
 
- Видишь, она оказалась совсем не такой…

- Хватит, - Ястреб разворачивается  лицом к Шефу, - я знаю, чего Вы добиваетесь. Но это больше не сработает.


***

… Комната, погруженная в полумрак… Тени, шакалами выползающие из углов в поисках жертвы…

Мое убежище – в котором я впервые не нахожу покоя.
 
Потому что никогда еще за мою душу не шла такая жестокая борьба.

Тьма… Ее голос иногда не так уж легко различить. Она может говорить с нами больно ранящими словами знакомых, грустными текстами некстати услышанных по радио песен. Может маскироваться под собственный внутренний голос – и тогда мы всерьез считаем эти мысли своими. Научившись бороться с внешними врагами, вдруг начинаем понимать, что самая трудная битва – та, что идет внутри нас, битва с собой.

А тьма не желает сдаваться… Она снова и снова пытается проникнуть в сердце, смертельным ядом отравляет кровь, опутывает цепями сомнений и строит вокруг сердца крепкий ледяной панцирь – пытаясь убить те чувства, благодаря которым чувствуешь себя живой.  Пытаясь порывами зимнего ветра погасить пламя и навсегда подчинить себе.
 
И Свет… Голос Бога, очень громкий, но его порой так трудно услышать сквозь этот ледяной панцирь. Голос, который твердит тебе, что скоро все будет хорошо – но в таком оцепенении словно перестаешь что-либо слышать…

И тогда тьма начинает брать верх – воспользовавшись минутами слабости и потери надежды.

… Смертельный холод зимней ночи, январская стужа, ледяной ветер, сбивающий с ног, снежные вихри и завывания метели. И леденящий страх от ощущения медленной утраты себя. Тихий шепот, острыми иглами в сердце.

Шепот того, кто противоположен Богу:

- Ты устала… На что ты надеешься? Никто не придет на помощь, ты замерзнешь здесь. Так зачем напрасно тратить силы? К чему вся эта борьба? Хватит бежать, от себя все равно не убежишь… Останься здесь. Просто остановись, закрой глаза и усни. И больше никогда не будешь чувствовать боли. Не будешь чувствовать вообще ничего…

Так просто. Перестать бороться и замерзнуть… Чувствуя, как постепенно теряешь себя.

Защитная функция организма, режим заморозки – так часто спасавший ранее, позволяющий сохранять выдержку даже в самые трудные ситуации… Так каким же образом он вдруг трансформировался из моего собственного спасательного круга в камень на шее, тянущий ко дну?

Тонкая нить – и на другом ее конце столько чувств и эмоций, а я не могу их почувствовать, такой мощный блок… И отчаяние – первое чувство за несколько дней.

Я не хочу жить, как раньше. Не хочу возвращаться в холод зимней ночи…

 Ветер в лицо, руки, сжатые в кулаки, молитва Богу – первая за очень долгое время.
И незримая поддержка с другой стороны - стороны Света, Его голос, наконец пробившийся сквозь лед…

Солнечные блики, играющие на волнах моря, утренняя прохлада, ясная синева небес, отражающаяся в воде…

- Не верь Тьме. Не дай себя запутать, посеять сомнения. Не позволяй погасить Свет, которым Я тебя одарил. Слушай только Мой голос. Все будет хорошо – если ты не отступишь. А награда за победу стоит того, чтобы продолжать борьбу. Какой бы трудной она ни была.
Если есть Свет в душе – он всегда будет притягивать Тьму.

А борьба Света и Тьмы за души людей идет с сотворения мира.

Вот только совсем не весело чувствовать, что твоя душа – поле боя.

… Комната, погруженная в полумрак… Тени, шакалами выползающие из углов в поисках жертвы…и вдруг испуганно отпрыгивающие прочь – когда я открывает глаза и встаю. Подхожу к окну и улыбаюсь ошеломленной таким поворотом луне.

Значит, моя душа – поле боя?! Боя между Светом и Тьмой? Что ж, ладно.

Но только мне выбирать, чью сторону принять. И я свой выбор сделала уже давно.

Ничего у тебя не выйдет, Тьма. Ищи себе жертву в другом месте.

Убирайся - здесь тебе больше делать нечего. Ты проиграла.


***
… Зал, переполненный людьми, шумными голосами и прочей суетой. Хлопают двери, с криками носятся дети, не обращая внимания на занятых взрослых.

Табло, в которое напряженно вглядываются десятки людей, сверяя время прибытия своего поезда.

Я выхожу на перрон, где уже стоит мой поезд.  Осталось всего несколько минут.
Всего несколько минут – и дороги назад не будет.

Уехать. Просто сесть в вагон и, не оглядываясь, пройти в свое купе, оставляя прошлое позади.

Зализать раны, пройти все стадии от ярости до легкой грусти. Забыть и запретить себе вспоминать.

Смириться…

И однажды встать перед зеркалом, рассматривая свое отражение в пышном белом платье.

Улыбаясь через силу, сквозь непрошенные слезы, представляя на месте другого того, кого оставила здесь.

Просто сесть в вагон…

- Девушка, Ваш билет? – проводница торопится и поглядывает на часы, - Что с Вами?..
Она с тревогой смотрит на мое лицо, и я вижу в ее очках свое отражение – побледневшее лицо с расширившимися зрачками.

Сердце начинает бешено колотиться, и я понимаю, что лед наконец дал трещину.
 
И тут все блоки летят ко всем чертям, сметенные воспринимаемыми мною эмоциями…
 
- Вы едете?..

Сесть в вагон, уехать к новой жизни…

То есть просто трусливо сбежать.

Да ни за что. Не дождетесь.

Что-то я стала слишком предсказуема, пора это менять.

- Нет. У меня в этом городе еще остались дела, - улыбаюсь я.

Очень много дел – хватит на целую жизнь.


***


… Удар, еще удар, в лицо, а затем с разворота ногой – добивающий,.. Противник стонет и падает на колени. И уже не может встать.
 
 Слабак… Ястреб окидывает взглядом остальных, выбирая следующего.

- Вставай, - он кивает одному из них и парень бледнеет, видя в предыдущем то, что его ожидает.

Снова короткий бой – слишком короткий и неравный, чтобы избавить от мыслей.

Через час ему останутся лишь воспоминания…

А она однажды встретит другого, и будет засыпать с чужим именем  на губах…

И все потому, что он позволил ей уехать – поверив, что так будет лучше для нее.

Но ведь это не так!

От неожиданной мысли, пришедшей откуда-то  издалека – возможно, даже не своей, Ястреб останавливается и прекращает бой.

И правда  - с чего он решил, что ей будет лучше без него? Что будет лучше дать себя забыть и пойти другим путем? Зачем позволил затуманить свой рассудок вкрадчивыми рассуждениями Шефа – исподволь, ненавязчивым, но смертельным ядом отравляющими кровь?

Не заметил, как оказался в паутине чужих слов, оплетающих крепким коконом…
Он ведь знает, какая она – ведь никто не понимает девушку так, как он – и не будет понимать. Никто другой.
 
Пусть даже и не пробуют.

Так какого черта он должен от нее отказываться?! Пора уже побыть немного эгоистом… Тем более, что ее счастье – в его руках.

Все, хватит. Это его жизнь – и никто не имеет права решать за него.

Одна проблема - до отхода поезда всего полчаса…


***

… Опоздал. Всего на несколько минут – чтобы увидеть, как поезд  отъезжает от станции и чувствуя себя героем мелодрамы, упустившим свое счастье. Беспомощным и растерянным…
Неужели это все, точка?
 
Да ничего подобного...

Она вихрем подлетает откуда-то сзади, заставая врасплох.  В глазах – бешеный огонь пополам с яростью, волосы развеваются на ветру, закрывая лицо – но девушка даже не делает попытки их убрать – не до этого сейчас.

- Да сколько можно?! Снова пытаешься решать за меня?!

Ястреб смотрит на нее, не веря, что девушка действительно здесь, перед ним – а не сидит в вагоне исчезающего вдали поезда.

- Леда…

 - Да, это я! А ты всерьез думал, что я брошу все?

 Как же он рад, что она наконец не сдерживает эмоций, не прячет их за холодным панцирем
Но девушка разозлилась не на шутку:

 - Придется придумать другой способ, чтобы заставить меня уехать!

- Ну уж нет, - Ястреба передергивает при мысли, что он снова может ее потерять, - никаких больше способов, хватит с нас.

Он подходит к ней и обнимает, чувствуя, как успокаивается мятежный огонь у нее внутри, и их обоих постепенно отпускает невыносимое напряжение последних дней.

- Останься. Не бойся, я смогу тебя защитить.

- Знаю, - она улыбается, чувствуя, как сердце наконец начинает биться ровнее, - с тобой я ничего не боюсь.


Глава 5
Новое задание


- Леда, я тебя не узнаю, - задумчивый голос за моей спиной заставляет меня обернуться.

Лиза - пожалуй, единственная здесь, с кем я общалась более-менее близко. Правда, душу все равно не раскрывала – но она никогда на это не обижалась.

- О чем ты? – мы проходим в общую комнату – сейчас она опустела, все уже давно спят.
Только я не могу уснуть от привычного уже круговорота мыслей.

- Ты совсем другая.

Я вопросительно приподнимаю бровь, ожидая подробностей, и она продолжает:

- Стала… мягче, что ли, нежнее – и в то же время жестче, безжалостнее. Такой вот парадокс, сплошные противоречия, и свет, и тьма…

Я усмехаюсь, не зная, что на это сказать. Ведь я сама порой в себе разобраться не могу…
Изменилась? Да, и очень сильно.

Я наконец почувствовала, что нахожусь на верном пути.

- А в последнее время ты вообще на себя не похожа… Что-то случилось?


Случилось.
 
Ястреб на очередном задании – и в этот раз меня нет рядом, чтобы помочь.

Я ничего не знаю о деталях операции – потому что в группу меня не включили, слишком мало опыта. Остается только ждать результатов – и молиться, чтобы все закончилось хорошо.

Группа выйдет на связь только завтра – а до тех пор единственное, что мне остается – прислушиваться к своим ощущениям, пытаясь понять, что же там происходит.

Она смотрит на меня, ожидая ответа.

Ну что ты хочешь? Чтобы я рассказала тебе все, как есть, без утайки?

Но готова ли ты услышать это, заглянуть в мою бездну – ведь от такой глубины легко может закружиться голова…

И как же мне тебе объяснить, насколько мне сейчас тяжело…

 Ведь беспокойство и тоска иногда начинают сводить с ума, Настолько, что все это кажется порой невыносимым.

Сейчас он на очередном задании, на другом конце света, каждый день рискует своей жизнью - но меня не покидает ощущение, что он рядом со мной всегда. Я словно постоянно чувствую его присутствие…  Он незримо идет со мной по улицам, сидит рядом в моей комнате, касаясь плечом. Закрывая глаза, я почти могу почувствовать его прикосновения. И никакие дела, никакая дневная суета не способна заглушить такое сильное чувство.

Это присутствие становится еще более осязаемым с наступлением вечера. Комната превращается в клетку, и хочется сломать ее прутья - крушить мебель, сделать хоть что-нибудь – чтобы только почувствовать облегчение.

Чтобы обрести хотя бы видимость покоя.

Но покой невозможен  - без него.

Хочешь, чтобы я рассказала тебе обо всем в мельчайших подробностях?
 
Например, о том, как я ненавижу собственное бессилие, желая наконец воплотить мечту в реальность. И что чувствую, когда на город опускается темнота – потому что в этот момент  воспоминания начинают жить своей жизнью.

В ярких красках, в сопровождении прежних эмоций и ощущений, приходит ко мне память.
Садится на край постели и услужливо показывает все новые и новые картины – не потерявшие своей красоты – такой мучительной оттого, что нельзя прямо сейчас воплотить их в реальность. А когда наступает полночь, я засыпаю с его именем на губах – мысленно положив голову ему на плечо и обнимая…  И снова вижу его во сне.

И так каждую ночь - до тех пор, пока наконец не будет завершено очередное задание.

- Ничего. Не беспокойся, у меня все хорошо, правда, - надо же, это прозвучало почти искренне, и Лиза, не заметив фальши, кивает и, улыбнувшись, оставляет меня одну.
Я возвращаюсь в свою комнату и распахиваю настежь окно, вдыхая ночной воздух. Теплый ветер обвевает лицо, принеся с собой запах растущих где-то далеко цветов.

Я пытаюсь заглушить грусть, унять разбушевавшиеся эмоции – но ничего не выходит.
 
Не получается. Остается надеяться только на помощь Бога – ведь для Него нет ничего невозможного.

Как и для Ястреба…

Вздыхаю, откидываю одеяло и ложусь.

По-прежнему с ним рядом.
 
По-прежнему думая только о нем.

Перед глазами начинают мелькать картины, я понимаю, что проваливаюсь в сон – и тут меня резко возвращает в реальность звонок телефона.

- Леда, - голос Шефа ни с кем не спутаешь – да и кому еще придет в голову звонить среди ночи, - срочно собирайся, остальные будут ждать у выхода. Инструктаж проведем по дороге на место.  Планы изменились – ты включена в группу.


***

- Ты должен узнать, где он.

- Но как?! Он слишком умен. Не оставил никаких следов, ни одной зацепки. Если уж группа, посланная на место, не смогла ничего отыскать, то что могу сделать я, сидя здесь?

- Используй Леду. Она сможет его почувствовать.

- Но она не станет со мной откровенничать! Она очень замкнута и никому не доверяет.

- Никому, кроме него. Так зарони сомнение, сыграй на ее чувствах, заставь поверить, что она ему не нужна. Вызови желание отомстить.

-Она не поверит…

- А ты постарайся. Это в твоих интересах. Ты ведь хочешь жить?


***

Мимо витрин, сверкающих разноцветными огнями…

Мимо окон домов, за которыми смеются или плачут, любят или ненавидят…

Мимо прохожих, с интересом смотрящих мне вслед…

Не замечая никого, не обращая внимания на яркие вывески магазинов и прочую разноцветную мишуру.

Я быстро иду по вечернему городу, и только лунный свет следует за мной по пятам – и не может догнать.

 В черном, с ног до головы – словно сливаясь с окружающими тенями.

Навстречу мне отработанной вихляющей походкой идет стайка весело смеющихся девушек, одетых в короткие юбчонки и усиленно строящих глазки проходящим парням. Нарочито громкий смех в попытке обратить на себя внимание, высокие каблуки, похожие прически и яркая помада – все так стандартно. Жажда приключений в глазах и новых знакомств – как подтверждения своего статуса «самой крутой и востребованной» в компании таких же безмозглых овец. Для них с приходом ночи жизнь только начинается. Клубы и вечеринки, алкоголь, новые знакомства, обсуждения парней с подружками… А днем шопинг, салоны красоты в попытках стать еще соблазнительнее для мужчин, влюбленности – одна за другой, и каждый следующий парень – тоже «единственный и неповторимый», даже если уже десятый в этом месяце… И разговоры на одни и те же темы – парни, шмотки, косметика и клубы.

Главная цель таких кукол – найти себе спонсора и красиво жить, выкачивая из него деньги, продавая свою молодость и красоту, играя в любовь.

Жуть.

И где их таких выпускают? Какой-то уже поднадоевший шаблон…

Такая легкая жизнь - для кого-то счастье и предел мечтаний.

А для меня – настоящий ад.

Мимо ярко горящих фонарей, освещающих дорогу…

Мимо офисных зданий – и в некоторых из них еще горят окна и кипит работа.
Мимо всей этой суеты – не находя себе в ней места, понимая, что никак не вписываешься в привычные шаблоны, не следуешь стандартным моделям поведения.

И угораздило же родиться совсем другой…

 И жить вот так – словно на пределе, но в полную силу, не признавая компромиссов и полумер, не желая снижать требования к самой себе. Не желая забывать свои мечты – наоборот, делая все, чтобы их осуществить.

Понимая, что для меня нет места в разноцветной картине спокойной, мирной жизни, устраивающей большинство. Нет места среди этих девочек с их прожиганием жизни на дискотеках… Нет места среди навороченных машин и прочей роскоши, к которым так стремятся «крутые» бизнес-леди – потому что я всегда буду видеть скрывающуюся за позолотой гниль и фальшь.

Я всегда буду чувствовать себя здесь чужой – потому что слишком отличаюсь от них.
Быстрым шагом, тенью отражаясь в витринах, не обращая внимания на взгляды людей вокруг.
Им не понять таких, как мы.
 
Пока они пьют и веселятся, просиживают вечера перед телевизором, медленно тупеют и превращаются в скот, забывая о своих мечтах и стремлениях – мы рискуем жизнью. Каждый день выходим на борьбу со злом – и побеждаем. Потому что борьба – у нас в крови, потому что мы не можем иначе.
 
Да и не хотим.

Ведь кто-то должен выполнять эту работу – очищать мир от зла, спасать людей и делать все, чтобы дети спали спокойно и не знали войны.

Кто-то скажет, что это глупо и наивно – добровольно идти на такое, позволять ограничивать свободу, так сильно рисковать.

Но мы не можем иначе. И продаем свою свободу очень дорого – покупая взамен жизни спасенных нами людей, взгляды детей, которые благодаря нам увидят следующий день, и искренние слова матерей, что навсегда останутся в нашей памяти.

Мы невидимки... Напоказ одна жизнь, такая же, как у всех, с обычными заботами и проблемами – и в тени совсем другая. Настоящая.

О наших подвигах знают лишь немногие. Нам не нужны признание толпы, прилюдно раздаваемые почести и прочая тщеславная суета.

Главное, что мы сами понимаем, что живем не зря.

Ну а свобода… Да вы ведь тоже не свободны, люди. Проводите дни в офисах, считаете себя настоящими бизнесменами, а по сути, ваши галстуки – такой же ошейник.

Вы тоже продаете себя – но делаете это за деньги.

На мой взгляд, наша цена гораздо выше, а цель – благороднее.

И это наш Путь.

И знаете, что еще отличает нас от вас?

В конце жизни нам однозначно будет, что вспомнить – и чем гордиться.

А настоящую свободу можем обрести только мы сами.

Свободу подойти и обнять любимого человека, свободу быть собой и никогда себе не лгать.
Свободу жить так, как хочешь, не изменяя своим принципам  – хотя это порой трудно, порой больно, но всегда вознаграждается. И наградой становится счастье – только свое собственное, отличное от всех, настоящее.

… Я сажусь на скамейку и устало закрываю глаза, вспоминая вчерашний разговор с Шефом:

- Связь с Ястребом потеряна. Мы не знаем, где он.

Я смотрю на него в ожидании продолжения, прилагая все усилия, чтобы не терять нить разговора и сохранять спокойствие. Главное, чему я научилась за последнее время – жесткому самоконтролю, что положительно сказывается на работе. Вот и сейчас я «задвинула» страх и беспокойство глубоко внутрь, не позволяя даже тени эмоций отразиться на лице.

- Мы знаем, что между вами связь… Постарайся его найти.

Я подавляю удивленный смешок. Странно, Шеф никогда особо не полагался на мой дар, считая его суеверием. Я не знала, что лучше – когда в мой дар не верили, или когда верили в него слишком сильно, считая меня ясновидящей, способной легко читать мысли и предвидеть события. Иногда это начинало злить – ведь я же живой человек, мне, как и всем, не чужды сомнения, неуверенность, и другие чувства, я пока еще не телепат, чтобы видеть все насквозь – и тоже могу ошибаться, порой идя наугад в паутине тумана. Мне начинает казаться, что скоро люди совсем перестанут со мной разговаривать – а зачем, если я и так их «читаю»? Буду говорить и за себя, и за них…

Я отгоняю ненужные мысли и снова сосредотачиваюсь на деле.
 
Итак, задача – поиск.

- Хорошо, я попробую.


И вот – пробую, уже который час подряд. Ветер развевает волосы, откуда-то доносятся голоса… Постепенно все посторонние звуки исчезают. Перед мысленным взором возникает картина вечернего города – с яркими огнями, паутиной дорог и мерным стуком тысяч сердец, бьющихся в нем…

Но я ищу лишь одно из них – то, которое бьется в унисон с моим.

Я так хочу его увидеть… Я ничего в жизни не хотела так сильно.

Мне это просто жизненно необходимо.

…Странно. Я вдруг чувствую его совсем рядом, так близко, что возникает желание встать – и пойти навстречу, безошибочно определяя направление. Или обернуться – он словно стоит за моей спиной, настолько сильно ощущение присутствия.

Но если он здесь, почему не вернулся в центр? Что помешало?

Он ведь никогда ничего не делает просто так. Значит, была причина – но какая?

- Леда, привет!

Я оборачиваюсь и вижу Вадима – одного из наших специалистов, с кем уже не один раз работала вместе.

- Что ты здесь делаешь?

- Тебя искал, - он улыбается, но я по-прежнему смотрю на него с непониманием.

Мы никогда не были друзьями, с чего бы ему искать со мной встречи – вне центра?

- Слышал, Ястреб пропал…

Я киваю, не желая развивать тему, но парень так просто не отстает:

- Ты смогла его почувствовать?

Что-то меня настораживает… Слишком уж он ждет моего ответа, слишком цепкий взгляд – это далеко не праздное любопытство.

- Нет. Пока не получается.

-Да, нелегко, наверно, тебе, - сочувственно вздыхает Вадим и садится рядом. Я машинально отодвигаюсь в сторону  - и ловлю себя на ощущении опасности, словно загорается перед мысленным взором стоп-сигнал.

- Скучаешь по нему?

Я медлю с ответом, по-прежнему не желая откровенничать.

А парень между тем продолжает:

- Знаешь, я давно за тобой наблюдаю. Ты очень хороший человек – всегда приходишь на помощь, на тебя можно рассчитывать. И ты хорошо относишься к людям – жаль только, не все они этого заслуживают.

Так… Я начинаю понимать, куда он клонит – и это мне совсем не нравится.

- Вот и с Ястребом…

- О чем ты? – наконец интересуюсь я.

Вадим некоторое время молчит, подбирая слова. Очень тщательно подбирая – что вновь пробуждает во мне подозрительность.

- Знаешь, ты далеко не единственная для него. Твои чувства используют, чтобы управлять тобою, чтобы ты верно служила. Вот, посмотри.


Он достает несколько фотографий – и я молча смотрю на яркие картинки. Девушки на каждой из них разные – кого-то из них я давно знаю, с кем-то просто иногда сталкиваюсь в коридорах.

Девушки разные. А мужчина один и тот же.

Ястреб.

Вот значит как. Значит, я ошибалась?

И, уходя от меня, он шел к одной из них. Наслаждался их восхищением и обожанием – конечно, ведь мужчинам всегда льстят комплименты и восторг в глазах девушек, отлично повышает самооценку.

И я всего лишь была одной из многих? А ведь так мечтала быть единственной.
- Они тоже ему верили. Ты в этом совсем не уникальна.

Вадим убирает снимки и наклоняется ко мне ближе.  Внимательно смотрит в мои глаза, отслеживая реакцию.

И я его не разочаровываю.

Вскакиваю со скамьи и начинаю нервно ходить взад-вперед.
 
- Не может быть…  Как же так, я ведь доверяла ему, а меня просто использовали…
Оборачиваюсь к Вадиму, и замечаю в его глазах удовлетворение.

- Нет, это уже слишком, - я позволяю ярости вырваться наружу, - да как они смеют так со мной обращаться?! Кто дал им право?! Ломать жизни, одну за другой… Все, с меня хватит.
Вадим встает, и я понимаю, что он ждал от меня именно этих слов.

Что наконец марионетка подчиняется движениям Кукловода.

Вернее, это Кукловод так думает - не чувствуя опасности.
 
Не замечая зверя, тихо стоящего за своей спиной.

- Хочешь отомстить?

- Конечно. Вот только не знаю, как – я ведь всего лишь пешка, у меня нет возможностей и связей, что я могу сделать одна против такой силы? Меня просто растопчут…

- Не волнуйся, - успокаивает меня Вадим, - я знаю, как тебе помочь. Здесь холодно, давай зайдем куда-нибудь, обсудим…

- Хорошо, давай.

Марионетка мило улыбается, пряча за спиной обрезанные нити.

Зверь за спиной Кукловода насмешливо оскаливает клыки.


***

… Небольшое уютное кафе с видом на город. Почти пустое, и лишь несколько запоздалых посетителей сидят за столиками, рассматривая меню, обсуждая последние новости. Тихо играет спокойная музыка, не нарушая их разговора.

У самого окна, словно на экране кинотеатра, увлеченно о чем-то разговаривают парень и девушка. Видимо, тема довольно серьезная – потому что они не замечают ничего вокруг.

И никого.

Не видят, как внимательно следит за развитием сюжета тень, слившаяся с ночной тьмой – и ставшая ее частью.

Парень в кафе говорит что-то, и девушка улыбается в ответ. 

Так, как раньше улыбалась только ему.

Руки сжимаются в кулаки, хочется прямо сейчас зайти в кафе и ударом стереть эту самодовольное выражение с лица сидящего рядом с ней мужчины, потому что «что моё-то моё», только так, без компромиссов.

Нельзя, пока нельзя, слишком опасно, ведь его враг совсем рядом и тоже его ищет.
Но какого черта, что она делает здесь, с другим?!

Неужели правы были те, кто советовал ей не верить?

Неужели он ошибался – и пока он далеко, она проводит вечера в чужих объятиях?! И кто-то другой целует ее, шепчет нежные слова… Идет еще дальше.

Да не может быть.

Или может?..

Девушка весело смеется в ответ на реплику собеседника, и мужчина за окном стискивает зубы, еще глубже отходя в тень. Затем поворачивается и растворяется в темноте, не замечая, что девушка вдруг замолкает и бросает быстрый взгляд в окно, словно что-то почувствовав.

Словно ощутив его эмоции.


***

- Как все прошло?

- Отлично. Она хочет отомстить и готова встретиться.

- Ты уверен, что она поверила тебе?

- Уверен. Абсолютно.

- Ладно, посмотрим. Я свяжусь с тобой позже и сообщу место и время.



***

… Меня что-то выталкивает из сна, заставляя открыть глаза и сесть в постели, и это мне очень не нравится.

Я никогда не просыпаюсь посреди ночи просто так.

Так что случилось? Или должно случиться?

Не понимаю…

Долго ворочаюсь, но так и не могу заснуть. Что-то не дает покоя, раскаленной иглой сидит в мозгу…

Беспокойство? Тревога? Тоска?

Не знаю, никак не могу определить.

Завтра будет тяжелый день. Может, это предчувствие – а может, банальный страх.

Но кто не рискует – тот не выигрывает.

И порой риск оправдан.


***

Заброшенный завод, дыры окон с давно выпавшими из них осколками стекла… Повсюду пыль и остатки так и не вывезенного хлама, навсегда замершие приборы и паутина на потолочных балках. Когда-то здесь кипела жизнь, раздавались громкие голоса рабочих и шум машин…

А теперь тишину нарушает только негромкий разговор.

Такой важный разговор…

Седой мужчина в темном костюме - и девушка, стоящая напротив.

Охранники, соблюдающие дистанцию, кругом расположились по периметру территории.

Длинные волосы, собранные в хвост, спокойное лицо, она не опускает глаз, позволяя человеку себя изучать.

Никаких эмоций, только собранность и хладнокровие.

Чисто деловой подход.

Просто сделка – информация в обмен на возможность отомстить.

Сделка с его врагом.

Ястреб тихо спускает предохранитель и наводит прицел на цель.

Какая все-таки хорошая вещь – Устав. Там все прописано так четко, без вариантов.
Не нужно сомневаться и принимать какие-то лишние решение. Просто следовать правилам.
Не нужно гадать, почему она пошла на предательство.

Предатель должен быть уничтожен.
 
Просто спустить курок… Ее лицо так хорошо видно в проеме окна – даже без  оптики, с крыши соседнего здания.

Даже сквозь туман, окутывающий город.

Просто выстрелить – не давая себе времени на размышления.

Не думая. Не чувствуя – не позволяя себе, иначе лавина эмоций затопит рассудок.

Не вспоминая…

Просто спустить курок.

Еще несколько мгновений он вглядывается в ее глаза – а затем опускает винтовку на пол и переводит дыхание, только сейчас осознав, что все это время почти не дышал.


***

- Значит, хочешь отомстить? – мужчина продолжает пристально смотреть в мои глаза, и я прилагаю все усилия, чтобы не отвести взгляд.

- Да.

- На что ты готова ради этого?

Он подходит ближе, внимательно изучая мое лицо. Ищет в нем эмоции – злость, обиду, оскорбленное самолюбие – и я на мгновение позволяю всему этому отразиться в глазах.
 
- На все. Я никому не позволю так с собой поступать.

- На все? Даже на предательство своих друзей?

- А кто вам сказал, - усмехаюсь я, - что они мне друзья?

Он усмехается в ответ – а затем вдруг с силой бьет меня по лицу.

От неожиданности я не успеваю закрыться, и удар отбрасывает меня на пол. Из уголка губ начинает течь кровь.
 
- Считаешь меня идиотом? Наподобие Вадима, которому ты так легко заморочила голову?
Еще удар, а затем к моей голове приставляют пистолет.

- Я хорошо тебя изучил. Ты не способна на предательство. Кстати, не думай, что твой передатчик еще работает – мои люди глушат все сигналы в радиусе километра. Тебя никто здесь не найдет, твой план провалился.

Я поднимаю голову и смотрю в его глаза сквозь упавшие на лицо волосы.

Он оказался умнее. Переиграл и заманил в западню.

Ну что ж… По крайней мере, в моих глазах он не увидит страха.

Только ненависть.

- Ты сыграла свою роль – правда, совсем не ту, что думала. Только через тебя можно причинить ему настоящую боль.

Я откидываю с лица волосы и медленно поднимаюсь, не желая смотреть на врага снизу вверх.
- Тогда чего ты ждешь? Я не стану тебя умолять.

- Знаю, - мужчина улыбается, наслаждаясь властью, - ты не из таких.

Пистолет вздрагивает, и я использую это мгновение, чтобы броситься в сторону. Пуля уходит в пол, но это не случайный промах, с такого расстояния это невозможно.

Мужчина удивленно рассматривает маленькую точку в своей груди, из которой начинает толчками выливаться кровь. Он переводит на меня неверящий взгляд, вновь наводит пистолет – и падает, уже от выстрела в голову.

Чистая работа.

За дверью раздаются выстрелы, наконец она распахивается, впуская парней, которым я сейчас радуюсь, как родным.

- Все нормально?

- Да. Все отлично.

Я подхожу к окну и смотрю на крышу соседнего здания.

Там открыто, уже ни от кого не скрываясь, стоит мужчина с винтовкой в опущенной руке.
Мой личный хранитель.

Я устало улыбаюсь – и вижу на его лице ответную улыбку.

А туман наконец исчезает, сменяясь ярким солнечным днем.


***


… Бескрайнее голубое небо, пушистые облака на горизонте, солнечные лучи, играющие в листве.

Шелест волн, ударяющихся о прибрежные камни далеко внизу, запах моря и силуэты чаек вдали.

Тень небольшого деревца на самой краю утеса, смело протянувшего ветви над пропастью.

Высота, от которой перехватывает дыхание – как и от ощущения обнимающих меня рук мужчины.

И только один вопрос не дает мне покоя.

- Ястреб, как же ты поверил?

Руки сжимаются сильнее, и я поворачиваю голову, чтобы взглянуть в его лицо.

Он медлит с ответом, затем начинает говорить:

- Не знаю. Наверно, всегда этого боялся - предательства. Очень непросто бороться с собственным страхом. Сразу вспомнились все слова, что мне говорили…

- И скажут еще, и не раз, - возникает у меня желание предупредить, возможно, предчувствие, - люди могут быть очень убедительны – особенно преследуя собственную выгоду. Верь своему сердцу, оно всегда знает правду, нужно просто уметь слушать. Я-то ведь тоже, глядя на эти фото, поначалу усомнилась…

Он отводит прядь волос с моего лица, и внимательно смотрит в мои глаза:

- И все-таки...

- Ох, да сколько можно! – я понимаю, что иногда мужчинам нужно говорить все прямо в лоб – здорово экономит время и нервы, - да после нашей с тобой встречи меня вообще никто даже не касался, не говоря уж о большем. Я ведь могу быть очень жесткой – когда это необходимо.

- Да, это я знаю, - Ястреб смеется, и я чувствую, как его наконец отпускает напряжение последних дней.

Я нежно его целую, и закрываю глаза, прижавшись к его груди. Слушая стук его сердца.

- Я тебя никогда не предам, - тихим шепотом, не открывая глаз, - если и ты будешь только со мной – до конца. Что бы ни случилось. Сколько бы испытаний ни выпало…
Потому что беззаботной жизни у таких, как мы, не бывает.

Он обнимает меня еще крепче, и я понимаю – ради таких моментов и стоит жить.


***

- Цель определена, вызывать их?

Шеф задумчиво смотрит на изображение пары на экране.

- Нет. Они заслужили право на отдых.


Глава 6

Вера


- Ситуация неясна. Мы не знаем, откуда исходит угроза. Все операции временно прекращены.

Слова звучат сухо и отстраненно – словно выученные наизусть, повторяемые не раз. Так, чтобы даже отголосок эмоций не прозвучал в голосе.

- Что это значит? У нас что – отпуск?

Он молчит и не смотрит мне в глаза. Знакомая картина, знакомое выражение лица. Видимо, сейчас он скажет то, что мне не понравится.

Ожидания меня не обманывают:

- Не у нас. У тебя. Я все обсудил с руководством. Принято решение отстранить тебя и других сотрудников от работы – до тех пор, пока все не разрешится.

- Но… а как же ты?

- Я нужен здесь.

Я молча кусаю губы, не зная, что сказать. Наконец решаюсь:

- Когда мне ехать?

- Прямо сейчас. Машина уже ждет.

Ну же, соберись, это же всего лишь на время, не все так плохо. Давай, улыбнись, добавь в голос оптимизма…

Что-то не хочется. Близкие люди на то и близкие, чтобы хотя бы с ними не делать вид, что все супер.

Но почему же меня не покидает ощущение какой-то недосказанности – словно очень многое осталось за кадром, вырезанное безжалостной рукой цензора.
 
- Ястреб…

Он улыбается – но, как пишут во многих книгах – «улыбка не доходит до глаз».

Исчезает где-то на полпути – из-за отсутствия в ней радости.

- Отдохни, наберись сил. Как только мы найдем выход, я сразу же тебя вызову. Все будет хорошо.

Ох, как неискренне… Он сам-то в это верит?

- Ладно. Раз так нужно.

Он улыбается – уже по-настоящему, но с такой грустью, что сердце снова пропускает удар:

- Береги себя. Я закончу с делами – и приеду к тебе, скоро будем вместе.

- Обещаешь?

- Обещаю…


***

Машина исчезает за поворотом.

Ястреб на секунду закрывает глаза…

Она обязательно будет жить. Несмотря ни на что.

А боль можно и перетерпеть – тем более, что терпеть, возможно, осталось не так уж долго.


… Лицо Шефа по-прежнему абсолютно спокойно.

Конечно, к его возрасту самоконтроль становится просто железным. И ничто не может нарушить это спокойствие.

Даже взрывное устройство, которое до сих пор не могут обнаружить.

- Есть изменения?

- Все по-прежнему.

Он переводит взгляд на часы – единственный намек на волнение.

- Кто еще остался?

- Пара аналитиков, и несколько специалистов, занятых в поиске.

- Ее способности могли бы помочь…

- Мы же договорились, - Ястреб твердо встречает его взгляд, и не отводит глаз, - Вы мне обещали.

- Ладно, - вздох, в котором гораздо больше эмоций, чем в словах, - боюсь, скоро это перестанет иметь значение.

И снова неконтролируемый, быстрый взгляд на часы.


***

Отдохнуть.  Забыть на время о проблемах, просто наслаждаться солнцем, морем и природой вокруг. Почувствовать себя обычной туристкой – ходить по развалинам храмов, фотографировать поразительные виды – и не думать ни о чем серьезном. Не думать вообще ни о чем – просто жить и радоваться жизни.

Жизни – как подарку, с красивой оберткой под названием «свобода».

Торжественно врученному, перевязанному ленточкой благих намерений…

Подарку от самого близкого человека.

Да... Что-то с фантазией у него небогато – дарить одно и то же столько раз подряд.
- Останови!

Водитель вздрагивает и удивленно таращится на меня в зеркало.

Что смотришь? Ах да, ты-то ведь не сталкивался с моим характером раньше…

Ну что ж, придется потерпеть.

- Разворачивайся, мы едем обратно.

- Извините, у меня приказ.

Машина продолжает ехать – быстро, не сбавляя скорости, и мне кажется, что я непоправимо опаздываю.

- Пожалуйста, я кое-что оставила, нужно забрать.

- Нет.

Не прокатило.

Ну ладно.

В конце концов, я и не обещала быть паинькой, так ведь?

- Разворачивай.

Машина тормозит, и начинает поворачивать, а холод в моих глазах так удачно сочетается с холодом пистолета у его головы.


***

- Взрывное устройство обнаружено. Мы работаем над расшифровкой, но пока результата нет.
 
- Давайте быстрее, ребята, времени нет совсем…

- Делаем все… Ты не подойдешь? Может, тебе встречалось подобное.

- Да, конечно, иду.


***

Дверь не открывается, что же делать?! Они что, сменили шифр?! Но зачем?

Нет, это я, оказывается, от волнения перепутала цифры…

Бегом по пустым коридорам, отбрасывая сразу две тени…

Ведь мой зверь одной из них бежит впереди меня.

Бежит, понимая, что не успевает.

И снова ощущение опасности ледяными пальцами прикасается к сердцу.

А стены словно сжимаются вокруг, давят на виски, толчками пульсирует в голове кровь, легкие начинает раздирать от нехватки кислорода.

Куда я бегу, почему даже не задумываюсь о направлении, почему не сомневаюсь?!

Просто иногда нужно перестать думать – и только чувствовать.

И бежать - на стук другого сердца.

Которое бьется очень громко – или мне это только кажется?!

Так что случилось?!


… Привычная обстановка, я не раз была здесь. Вот только эти люди мне не знакомы – ранее мы не встречались, более высокий уровень подготовки.

Вернее, не знакомы все, кроме одного.

Который сейчас смотрит на меня, как на привидение – не веря или боясь поверить, что видит меня здесь снова.

- Леда, какого черта, что ты здесь делаешь?!

- Какого черта? Какого черта?! Это я должна у тебя спросить! Что ты опять без меня натворил?!

Ястреб берет меня за руку и отводит в сторону, словно не желая показывать… Показывать, над чем именно склонились люди. И почему так часто смотрят на часы.

- Я же просил тебя уехать! Здесь опасно, неужели не чувствуешь?!

- Чувствую! Поэтому и осталась! С чего ты взял, что только тебе можно рисковать жизнью?
Ястреб с трудом удерживается от ругательств:

- В общем, так – сейчас ты садишься в машину и уезжаешь, без вариантов, поняла?

- Да ни хрена подобного! – а вот я могу и выругаться, кто мне запретит? – не дождешься!

- Леда, - его глаза меняются, в них что-то мелькает - словно отсвет клинка на осеннем солнце, - это приказ. Ты обязана подчиниться.

Я замираю – впервые он говорит со мной так. В душе что-то обрывается – и камнем падает вниз. А вслед за первым камнем мчится лавина…


- Ты же обещал мне! Обещал, что приедешь… Значит, это были всего лишь слова?! И ты решил смириться?! Так легко сдаешься?! Именно тогда, когда этого делать никак нельзя?!?!

- Леда, хватит, уходи отсюда! – он смотрит мне за спину, и я меня возникает ощущение, что ситуация повторяется – точно так же, совсем недавно, он поступил, когда добровольно сдался своему врагу в обмен на наши жизни.

Я оборачиваюсь – и понимаю, что права – ко мне уже подходят двое парней, с очень понятными намерениями. Вот они-то не из тех, кто нарушает приказ – даже отданный одними глазами.

Как же мне все это надоело… Надоело, что снова решают за меня – и при этом решают неправильно! Снова и снова – а ведь у этой задачи совсем другое решение, и оно на поверхности, неужели не понятно?!

- Уходи… - повторяет он.

В моих глазах начинает клубиться туман. Дым, скрывающий пламя.

Обида, злость – значит, он хочет от меня избавиться? Хочет остаться один? И я ему только мешаю?!

Я изо всех сил стараюсь сдержать ярость, не дать ей прорваться – зная, как больно может сделать мой зверь.

Я должна его сдержать, должна быть спокойной и хладнокровной…

Или нет.

Ну все. Держитесь.


- Ты правда этого хочешь? Ты сам? Ведь если я сейчас уйду – то уже никто из центра не сможет меня найти. Я просто сотру все свои данные, сделаю безуспешными все попытки меня обнаружить… Ты действительно хочешь никогда больше меня не увидеть?

Он поднимает на меня взгляд, и я с трудом выдерживаю его – столько в нем силы.
 
- Да.

Раздается громкий звук – поначалу я ничего не понимаю, так бешено бьется сердце.

А потом вокруг нас начинает полыхать пламя…

И персональный ад превращается в самый настоящий.


Слишком мало времени, чтобы подобрать код.

Слишком мало времени, чтобы спасти чью-то жизнь…

Можно только прикрыть собой – даже зная, что это безнадежно.

Его тело крепко прижимает меня к стене, и я с удивлением понимаю, что все еще продолжаю его чувствовать. Продолжаю его обнимать…

Открываю глаза и смотрю на свечение, исходящее от моих рук.
 
Завороженно, из-за его плеча, наблюдаю битву огня с огнем.

Моего личного пламени – и чужого, желающего нас погубить.

Такая неравная борьба... Ведь я еще не до конца научилась владеть своей силой.

Кожу опаляет жар…


… Конец?

И нет никакой надежды на спасение?

Больше никогда не увидеть солнце, не пройти по берегу моря и не наблюдать, как красиво отражается в воде закат…

Никогда не увидеть, как он улыбается мне – и не улыбнуться самой в ответ.

Человек проигрывает по-настоящему только тогда, когда смиряется.

Только тогда, когда устает от борьбы - и отказывается ее продолжать.

Когда позволяет себе потерять веру.

Именно позволяет – ведь все зависит только от него, а не от внешних факторов, они лишь оправдание собственной минутной слабости.

Веру в жизнь.

Веру в себя.

Веру в любовь.

Я знаю, это не наш путь.

Пусть по нему идут трусы и слабаки. Пусть обманывают себя, что так нужно, и ничего нельзя было сделать. Откуда они это знают – если даже не попытались? Ведь отступить, сославшись на невозможность победы, гораздо легче, чем собрать остатки сил, упрямо стиснуть зубы – и снова пойти в бой – вопреки всем законам логики, вопреки разуму, твердящему, что все бесполезно. Пойти в бой – не ради самого боя, а ради победы в нем, пусть и призрачной.

Секунды растягиваются, превращаясь в столетия.

Я чувствую, что еще немного – и мое пламя погаснет, слишком тяжело, слишком больно его удерживать.

- Ястреб…

Он еле заметно вздрагивает и чуть отстраняется, смотрит мне в лицо.

Этот взгляд я буду помнить всегда – ну или столько, сколько осталось.

- Послушай меня. Я знаю, мы сможем выжить. Если только ты мне поможешь…

- Что мне сделать? – хриплый голос – ведь мы оба начинаем задыхаться от дыма.

- Борись со мной. Не поодиночке, а вместе. Верь в меня, верь в мою силу. Мне сейчас так нужна твоя вера… Ведь тогда для меня нет ничего невозможного.
 
Ну пожалуйста, поверь. И я все смогу изменить…

Ведь на нашей стороне Бог.

Открытый взгляд, глаза в глаза – посреди языков пламени, посреди поединка двух сил.
Отблески огня в зрачках, нестерпимый, невыносимый жар, гротескное безумие вокруг. Зверь корчится от жара, мечется перед стеной огня – но не уходит, не оставляет нас.

Не сдается – ведь это чуждо его природе.
 

- Я верю…

Вера – отчаянная, слепая, безрассудная и такая нелогичная – именно то, что необходимо.
 
Последний компонент в изысканном блюде, последний удар, посылающий противника сразу в нокаут.


И сила наконец вырывается наружу – абсолютно вся, без остатка - лавой из жерла вулкана, спавшего так долго – и казавшегося во сне таким безобидным.
 
Лавой, состоящей из всех моих чувств – боли и радости, отчаяния и надежды, сомнения и веры, презрения и сочувствия.

Ненависти и любви.

Вот и все.

Поединок закончен – и тихо гаснет над рингом свет.


Как и у меня в глазах.


Я так хочу снова увидеть солнце…


… Огнем опаляет лицо, яркий свет бьет даже сквозь сомкнутые веки.

Я открываю глаза и резко сажусь, с недоумением глядя на спокойную водную гладь, подсвеченную солнечными лучами.

На горизонте медленно, величаво плывут облака, раздаются крики птиц, играющих в небе.

Идиллия. Просто сбывшаяся мечта, сказка, чудом ставшая реальностью.

За одним исключением – я здесь совершенно одна.

Без силы – и поэтому почти ничего не чувствуя.
 
Не ощущая человека на другом конце связи.

И тогда волной прибоя накрывает меня страх.



Эпилог.


… Ну вот. Добегалась, блин.
 
У людей, взявших меня в окружение, замкнутые лица с почти одинаковым выражением.

Знакомая выправка – в прошлом военные, не иначе. А теперь наверняка наемники.
 
Интересно, кому это я опять понадобилась?

Они смотрят… как-то настороженно, словно что-то обо мне знают.

Знают – и поэтому опасаются.

Хотя все карты сейчас у них на руках.

А у меня ни одного туза в рукаве… ведь сила до конца так и не восстановилась.

Да, крыть мне нечем.

- Ладно, ребята. Не будем все усложнять. Поехали.


Сквозь повязку не видно ничего – даже очертаний предметов и людей.

Мы едем долго, очень долго…

Но я почему-то совсем не волнуюсь.

Наверное, перешла свой личный предел, и теперь меня подобным уже не испугать.

Ведь теперь я знаю, что такое настоящий страх.

Что такое бездна… та, что у каждого глубоко внутри, только и ждет одного неверного шага.
Я ведь уже не раз в нее заглядывала – и в свою, и в чужую.

И мне кажется, теперь уже она боится заглянуть в меня…


А может, дело в иррациональной, абсурдной уверенности, что сейчас опасность мне не угрожает.

Меня ведут по длинному коридору какого-то здания, я слышу голоса людей вокруг, и некоторые почему-то кажутся мне знакомыми.

Я по-прежнему спокойна. Наверно, работа с Шефом не прошла даром.

Или выдержка – тот бонус, что мы получаем с испытаниями?


С глаз снимают повязку, и мой взгляд тут же притягивает фигура мужчины, стоящая у окна.
Такая знакомая фигура…


Он оборачивается, смотрит на меня, словно ожидая чего-то…

А я просто молчу. Стою на месте и не решаюсь сделать шаг.

Боясь поверить.

Боясь, что сейчас проснусь.

И лишь одна мысль радостной птицей бьется в мозгу – «Господи, спасибо тебе за то, что он жив».

- Леда, что ты молчишь?!

Я сглатываю, и выпаливаю первое, что приходит на ум:

- А где Шеф?

И читаю ответ у него на лице, еще до произнесенных слов:

- Кроме нас, там никто больше не выжил. Здесь собрались те, кого успели отстранить.

- И кто же теперь главный? – усмехаюсь я.

- Думаю, ты это уже поняла.

Он наконец перестает изображать статую, и подходит ко мне.

- Ты свободна. Я не стану ни к чему тебя принуждать. Ты можешь прямо сейчас выйти за дверь – и никто не будет тебя останавливать. Даже я. Особенно я… Станешь жить мирной жизнью, в безопасности. После всего ты это заслужила.

Ястреб на мгновение умолкает, и я вижу, как нелегко ему дается этот разговор. Затем он берет себя в руки и продолжает:

- Да, ты можешь уйти. Или остаться - здесь, с нами. Со мной.

Последние слова он произносит совсем по-другому. И его глаза тоже меняются – из них исчезает показное равнодушие и хладнокровие.

Я словно оказываюсь в эпицентре урагана.

И снова выбор…

Свобода и мирная жизнь… Возможность самой решать за себя, быть собой, увидеть мир.

Однажды встретить новую любовь, создать семью. Забыть эти перестрелки и опасность как страшный сон. Готовить ужин, сплетничать с соседками. Перестать рвать жилы и наконец успокоиться.

Или остаться… И проживать каждый день, как последний – по-настоящему. Дышать полной грудью и жить в полную силу. Очищать мир от зла – всеми доступными средствами. В постоянной борьбе, никогда не отступая. И делая все возможное, чтобы выжили те, кто рядом с тобой.

Те, кто прикрывают под пулями… И закрывают от опасности своим телом.

Даже от огня…

- Леда... Что ты решила?

Я лукаво приподнимаю бровь…

И улыбаюсь.

А вот угадай, дорогой.