Девятнадцатого мая пионеры Советского Союза отмечали раньше свой праздник - День Пионерии. Мы заканчивали четвёртый класс,предвкушали лето, потому что было уже тепло, стало можно носить пионерскую форму, не кутаясь в куртки. Ветер весело трепал острые уголки наших шёлковых алых галстуков. За год пребывания в Пионерской организации мы привыкли к ним, галстуки и значки стали обычной школьной формой. Как-то я забыла повязать галстук и притопала в школу без него. Немедленно получила замечание от учителя, приправленное саркастической фразой, что,наверное ,меня исключили из пионеров. Из-за отсутствия главного пионерского атрибута, весь день чувствовала себя не в своей тарелке.
Утро праздничного дня началось с похода ко Дворцу Пионеров, где почти все попали на линейку, за исключением нескольких человек. В число тех избранников попала и я. Нас поставили в почётный караул у памятников пионерам-героям. Мой пост оказался у ныне поверженного на землю Васи Коробко. Памятники представляли собой невысокие плиты, с выгравированными портретами погибших ребят, наших ровесников, их именами. Все они целы и сейчас, только Васина плита обрушилась на землю. Территорию вокруг Дворца привели в порядок, но её не стали поднимать.
Погода была довольно прохладная, но кофты велено было снять, чтобы не портить праздничный вид. То ли по одному пионеру у каждого памятника, то ли по двое, а всё равно томительно стоять, когда вокруг больше никого нет, кроме таких же постовых. Через какое-то время ребята стали отбегать со своих постов, переходить от плиты к плите, чтобы посмотреть на других. Однообразное стояние растягивало время до бесконечности. Поэтому огромная радость была, когда за нами пришли кто-то из вожатых.
Но по домам нас не отпустили. Всех школьников строем повели в кинотеатр "Саратов" смотреть фильм. Он мне очень тогда понравился, но название забылось, тем более, что я его видела после этого только один раз по телевизору. Фильм про войну, я такие любила и люблю. В одном из эпизодов рассказывается о гибели моего любимого детского писателя Аркадия Гайдара.
После сеанса мы должны были разойтись по домам, пообедать,взять портфели и явиться на занятия в школу. Праздничные мероприятия редко отменяли занятия в школе, тем более в конце года, когда все подтягивали хвосты, готовились к годовым контрольным.
Я шла с Людой Щербаковой и Наташкой Черняховской. Недавно, мотаясь в одиночестве по Северному посёлку, в овраге, где широкой рекой разлилась канализация, среди зарослей вётел и ив, я наткнулась на привязанный плот!
Его,конечно, соорудили мальчишки, чтобы почувствовать себя полноправными путешественниками. Подозреваю, что легендарный Фёдор Конюхов начинал с того же самого!
Стоило мне поделиться с девчонками, как кому-то пришла в голову идея немедленно пойти и испытать плавсредство. Можно же не обедать дома, а перехватить булочку с чаем в столовой.
Как были, так и отправились. Расстояние не самое близкое, но молодым ногам разве трудно пробежать или пройти километр-другой!
На речке-вонючке было тихо. Пацанов к счастью не оказалось, вряд ли с нами поделились бы местами на плоту. Вода струилась между деревьями, солнце туда почти не проникало летом, а пока листочки на деревьях маленькие, то в мутной воде играли весёлые золотистые блики. На противную вонь мы внимания не обращали. Самое важное, это подобраться к плоту и не увязнуть в подсохшей коркой коварной грязи. Сверху сухой слой сантиметра три, а под ним жирная чёрная грязь, вязкая и густая. Но предусмотрительные наши предшественники позаботились об этом и подстелили дощатые мостки до самого плота. "На борту" обнаружилась длинная жердь, которой данный плот и управлялся, а также верёвка, привязанная к дереву.
Осторожность не была лишней, так как далее наша канализация стекала в более глубокий овраг, до дна которого я сама никогда не спускалась и не видела, чтобы это делали более отчаянные люди-мальчишки. На самом его дне лежало настоящее богатство-несколько огромных стеклянных валунов, явно произведённых на нашем заводе Технического стекла. У каждого наверняка в детстве был хотя бы один такой камешек. Когда папа прочитал мне "Незнайку на Луне", я вообразила, что мой осколочек и есть тот самый лунит, поэтому некоторое время старалась не засыпать ночью, а ждала наступления невесомости. Глупо рассказывать, что сон меня побеждал.
Так вот этот глубокий овраг служил мусоркой для местных жителей. Что творилось в нём во время весеннего половодья описывать невозможно.
Оттолкнувшись жердью от берега мы начали решать куда поплывём, а так как попасть в тот овраг было страшновато, поэтому мы направили плот в противоположную сторону, с усилием тыча в глубокое дно деревянным дрыном. Уровень адреналина, конечно, повысился максимально. Мы чувствовали себя настоящими робинзонами, хотя берег был совсем рядом, море игрушечным, а ветерок совершенно несвежим.
У кого-то из нас наверняка были часы, потому что вдруг оказалось, что до школы времени осталось в обрез и нужно поторопиться. Мы вернули плот на место, выбрались из оврага, посмотрели друг на друга. Самой чистой была Люда, у неё в грязи испачкалась только манжета. Наши с ней дома были рядом, в нескольких шагах. А вот Наташка тогда уже переехала от школы к тому самому Дворцу, в котором мы были утром, то есть теперь нужно было ехать на транспорте.
Черняховская немедленно начала на нас давить, что мы должны переодеться, а потом поехать к ней, чтобы она тоже могла сменить грязную одежду и взять портфель. Уж если опаздывать, то всем вместе. Люда благоразумно отказалась опаздывать с нами, поэтому мы сходили ко мне, потом побежали на остановку.
В той квартире у Черняховской я была только однажды, как раз в тот день. Наташа быстренько переоделась, мы что-то съели по-быстрому и помчались в школу.
Ввалились в класс, кажется не опоздав, или через пару минут после начала урока.
Дело было так давно, но это приключение помнит каждая из нас. С Людой я дружу, а с Наташкой работаю в одной организации. Тот день нас связал этим плотом!