Начальнику политуправления флота, ЧВС - члену военного совета в советское время на заседании в идеологическом отделе Главпура (Главном политическом управлении СА и ВМФ) вставили «пистон» в причинное место за слабую идеологическую работу на Тихоокеанском флоте.
Адмирал, прилетев из Москвы, злой как собака собрал всех своих подчиненных в ДОФе - Доме офицеров флота на срочную совещугу. Интересно, замполиты на флоте сами ничего не умели делать, но точно знали, что делать другим!
ЧВС поднимается на сцену, встает на пахучее стойло трибуны, откашливается и воспламененный классиками марксизма-ленинизма начинает читать свой доклад об исторических решениях очередного съезда партии, рассказывать про дорогого и любимого Леонида Ильича и повышение боевой готовности. Он с «картинками» и «живыми» примерами расписывает яркими красками работу западных спецслужб по растлению «сплоченного советского воинского коллектива».
Перед ним зияет черной молчаливой пастью идеологи флота. Член военного совета флота зол и не удовлетворен, точно вместо флотского борща с обломками кораблекрушений съел старые подошвы от матросских ботинок. Глаголет начальник политуправления на совещании так, будто читает акафист.
- Враг коварен, хочет разложить ваши души…
Говорит Адмирал складненько и обстоятельно. Музыка слов льется из него легко и свободно, как вода из бреши в борту. Ощущение такое, что если эту «пробоину» не заделать, то потоку словоблудия не будет конца. Все присутствующие ничего, не понимая, молча радуются, что находятся не на кораблях, а на совещании. Красноречие Адмирала брызжет необыкновенно, выдавая периодически такие словесные рулады и трели, что полы тужурок у флотских офицеров от политического маразма начинают заворачиваться в длинную бумажную стружку.
- Товарищи офицеры! Враг не дремлет!!! - с неистовым задором, необыкновенным трепетом и комсомольским «приветом» обращается к присутствующим политрук епишевских времен по кличке «Позвоночник», так как все вопросы решал по телефонному звонку. - Чтобы расшатать наше прекрасное спаянное общество кровавые международные империалисты замахнулись на самое святое, что у нас есть - на народный фольклор!!! На эту неиссякаемую сокровищницу народной мудрости и творчества! Эти недобитки придумывают в своих волчьих логовах анекдоты, где подло порочат имена наших любимых руководителей партии и страны, героев Гражданской и Отечественных войн! Клевещут на нашу прекрасную и удивительную советскую действительность! Вы представляете, к чему это может привести??? - громко вопрошает изможденный политолог, окидывает отяжелевшим, но победным взглядом пасмурный зал и обессилено опирается на покосившуюся трибуну.
В резких морщинах Адмирала блестит пот. Воздух начинает стыть студеным зноем от окаянной и зеленой скуки. У людей в зале волосы начинают стекленеть от политического апофигея. Одуревший от этого словоблудия народ в душном зале, тонувшем в полумраке, как в церковном пределе не хочет даже гипотетически представить эти картинки-страшилки, а тихо разговаривает, засыпает или просто играет в морской бой. Слова главного замполита флота огибают мозги присутствующих и, не задерживаясь, капают на пол зала.
По залу периодически проносятся пуки, эти заблудившиеся выдохи. За сценой ДОФа слышится игра скрипок - духовой оркестр Ансамбля песни и пляски ТОФа готовится к очередному концерту, репетируя пятнадцатую фугу Баха на нервах присутствующих.
Чтобы расшевелить людское болото, бескрайне заснувшее и раскинувшееся перед ним, начальник политуправления флота машет из-за трибуны какими-то книжонками карманного формата в тонких ярких бумажных переплетах. Он как бы старается наглядно показать происки врагов Советской власти:
- Вот, пожалуйста! Посмотрите! Эти кровопийцы международного пролетариата, организовали в Чикаго, Балтиморе, Филадельфии специальные идеологические центры по растлению нашего сплоченного советского общества. Там они подло тиражируют аполитичные анекдоты, стараясь высмеять наше самое передовое в мире социалистическое государство. Хотят всадить в спину нам, альбатросам революции нож идеологической диверсии.
- Да не может быть! - звучит из глубины зала.
- Не верим
- К-как это не в-верите... - ЧВС, на невспаханном лбу, которого нет ни одной морщины, от недоверия к своему словоблудию даже начинает заикаться.
Адмирал для достоверности своих слов посылает вдоль рядов тоненькие книжонки, продолжая читать свой доклад. Через некоторое время по сразу оживившемуся залу начинают слышаться сначала похмыкивание и похрюкивание, а потом и открытые смешки:
- Ха-ха-ха... Вот здорово!
- Ну и закрутили. Не может быть!
- Хи-хи-хи... Ай да Штирлиц! Ай да сукин сын!
Шум в зале не мешает докладу Адмирала, так же как морская пыль не может остановить движение корабля. Через полчаса все идеологи флота лежали в креслах вповалку и гомерическим смехом и хохотом ржали так, что трамвайные пути за окнами зала начали завязываться в морской узел.
На корабли ушла новая партия свежих анекдотов.
Жизнь на флоте стало лучше и веселее!