Век бы тебя не видеть
Морской круиз начался в 10:20. В бирюзовых волнах то и дело появлялись дельфины, выныривающее на поверхность, а потом снова скрывающиеся под толщей воды. С верхней палубы теплохода за ними с любопытством, радостью и восторгом наблюдали дети. Ангелина и Света, кроме стай дельфинов, рассматривали и причудливые ландшафты крымских гор, санатории и дачи известных личностей. Они негромко разговаривали об увиденных красотах и достопримечательностях, обсуждали интересные факты, доносящиеся мелодичным голосом экскурсовода.
На восточном склоне горы Могаби, среди виноградных плантаций и удивительных парков с ярко-насыщенной зеленью, в черноморской жемчужине – поселке городского типа Ливадии царила умопомрачительная умиротворенность. Красота, блаженство, рай! Туристы с фотоаппаратами гуляли среди роскошных пальм и кипарисов. Никто никуда не спешил. До определенного времени – никто. Но вскоре Ангелине захотелось как можно быстрее покинуть это место, убежать, спрятаться самой и спрятать от чужих назойливых глаз своего сына.
Меньше всего она ожидала встретиться лицом к лицу, здесь за сотни километров от родного дома, с человеком из прошлого. Еще в столовой за завтраком этот «кто-то» не спускал с нее глаз, следил за каждым жестом, мимикой, взглядом, шел за ней по следам и в продуктовый магазин, и на детскую площадку, поднялся следом на борт теплохода и ходил по Ливадийскому парку, длительное время оставаясь незамеченным.
Широкоплечий блондин в голубой майке с изображением британского флага, загорелый, в меру подкачанный, в коротеньких шортиках, обтягивающих плоский зад, все ходил вокруг да около, не решаясь подойти на близкое расстояние. Под солнцезащитными очками и козырьком кепки он скрывал хитрый взгляд, направленный не только на Ангелину, но и на мальчика девяти лет рядом с ней. Саша был его сыном.
Когда Артему надоело чувствовать себя Шерлоком Холмсом, он подошел к Ангелине сбоку и, решительно схватив за талию, притянул к себе, за что, неожиданно для себя, получил смачную оплеуху.
– Ну, здравствуй, женушка! – с надменной самодовольной физиономией процедил он сквозь зубы, даже не глядя по сторонам, ни на сына, ни на остальных, до которых ему и дела не было. – Как я погляжу, судьбой ты не обижена. Все такая же вызывающая, самоуверенная и чертовски красивая! – он ослабил железную хватку, позволив Ангелине высвободиться из своего плена.
– Ты с ума сошел? И не называй меня «женушкой», – бросила в ответ Ангелина, как камень, собираясь развернуться и уйти, все еще не веря, что это встреча произошла на самом деле.
– Нет уж постой, дорогая! Позволь мне, что ли, познакомиться с сыном. Я ведь имею на это право, не так ли? – он снял очки и его глаза сузились, превратившись в две створки, излучающие только негатив и агрессию.
– Не слишком ли поздно ты вспомнил о сыне? – в этот момент Ангелине больше всего хотелось сжать кулак и хорошенько заехать ему в нос, но она держалась спокойно, не желая устраивать на людях сцен. Тем более не на глазах у сына. – Оставь нас в покое. И запомни, Саша только мой сын.
Светлана искоса посмотрела на Артема. Он вызывал неприязнь и отвращение. Но вмешиваться она не стала. Только попыталась увести детей подальше, но Саша стоял на месте, как вкопанный. Он поднял голову вверх, всматриваясь в черты человека, называющего себя его отцом.
– Ты не мой папа, – твердым голосом сказал Саша. – Моего папу зовут Петя, а ты чужой дядька!
– Света, уведи детей! – Ангелина не сдержалась и повысила голос.
– Нет, Сашенька, ты еще слишком мал и ничего не понимаешь. Это я твой настоящий отец. Я! – он едва ли не бил себя в грудь, стараясь доказать ребенку, что он не врет.
– Мама, идем, не нужно разговаривать с посторонними! – Саша взял Ангелину за руку, сверля глазами незнакомца.
– Что? Да как ты разговариваешь со старшими? Тебя разве мама не научила уважению? – закричал Артем, напугав ребенка.
Саша спрятался за мамину юбку.
– Закрой рот! И не смей орать на моего сына. – терпению Ангелины пришел конец. – Света, забери детей. Дай мне поговорить с этим «жаждущим познакомиться».
Артем не сдавался. Он опустился на колени и слезно умолял Сашу выслушать его:
– Сашенька, мой мальчик, я всегда тебя любил… Это твоя мама не разрешала мне видеться с тобой… Она бросила меня и забрала тебя…
– Прекрати! – Ангелина обняла сына, угрожающе смотря в глаза бывшему мужу. – Чего ты хочешь добиться? Силой заставить ребенка любить тебя? Ты ему никто. Никто! Понимаешь? Твой поезд ушел. Не лезь в нашу жизнь. Живи своей.
– Нет, ты ошибаешься. Никогда не поздно исправлять ошибки. Я хочу знать своего сына, и хочу, чтобы он знал, кто его настоящий отец.
– Эта мысль тебе пришла в голову только сегодня? А о чем ты думал все эти годы?
– Ты думаешь, я никогда не вспоминал о вас?
– Можешь и дальше вспоминать, сколько тебе заблагорассудится. Только не мешай нам жить спокойно. Будь мужчиной, не устраивай спектаклей. Уйди.
Саша стоял молча, слушая, о чем говорят старшие. Даже если бы он и хотел что-то возразить, то ему не удалось бы вставить и слова.
– Прекратите оба. На вас уже смотрят люди. Ваши крики привлекают слишком много внимания, – Светлана одернула Сашу и вместе с Максимом повела в сторону кафе, оставив Ангелину наедине с бывшим мужем.
– Почему ты такая жестокая? – Артем немного смягчился, умоляюще призывая к состраданию. – У меня больше нет детей. Саша единственный. А ты не разрешаешь нам даже поговорить?
– Ты знаешь наш адрес? Знаешь. Почему не приезжал? Слишком далеко живешь? Нет. Не было времени, денег, не хотелось? А? Что молчишь? Ты помнишь, когда у Саши день рожденья? Почему же ты даже законные алименты не платишь, не говоря уже о подарках? А я тебе отвечу. Потому что у меня есть муж, который заменил моему сыну отца. Так? Зачем же тебе лишний раз беспокоиться, еще и деньги на него тратить? Есть второй папа. Он растил Сашу, воспитывал, водил и забирал из садика, потом из школы. Он научил его играть в футбол и кататься на велосипеде. Он, а не ты, вставал по ночам и поправлял одеяльце на его кроватке, когда Саша был маленький. Он любит его как родного. И Саша тоже любит его. Он его единственный настоящий отец, а не ты.
– Но в нем течет моя кровь. Он мой!
– Артем, быть отцом, это то же самое, что уметь играть на пианино. Не иметь пианино, а быть пианистом! А ты свое пианино вручил другому человеку, который умело играет сонеты, неизвестные для таких как ты.
Разговор зашел в тупик. Артем все еще пытался что-то доказать, но лишь зря потратил время. Переубедить Ангелину в своем искреннем желании общаться с сыном ему так и не удалось. Он ушел и больше не появлялся. Ангелине же потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя.
Стресс она снимала белым десертным вином массандровского винного завода.
Саша задал всего одни вопрос: «Мама, это был твой первый муж?». На что Ангелина положительно кивнула головой, а вслух сказала, что настоящие родители – это те люди, которые тебя вырастили и воспитали.
Остаток дня прошел для Ангелины в мыслях о прошлом. Воспоминания об Артеме она гнала прочь, о Леониде невольно задумывалась, а к Петру испытывала благодарность. И чувство долга к этому мужчине, заменившему отца для ее сына, не позволяло Ангелине идти на поводу у страсти и противоречивых желаний, разгорающихся в ее душе со скоростью пожара в сухом лесу. Соблазн поддаться влечению был велик, но Ангелина твердо решила, что будет сопротивляться изо всех сил, лишь бы ее совесть оставалась чиста. Она не послушалась советов подружки и не написала Лёне новое письмо, не позвонила и не пригласила прогуляться по набережной. Она решила не ломать ни свою, ни чужую жизнь, думая только о своем сыне.
Мальчик без отца
Саша не знал своего биологического отца. Но от него не скрывали, что мама Ангелина и папа Петя познакомились, когда Саша уже был. Взрослый человек, конечно, догадался бы, что к чему. Но Саше тогда едва исполнилось два годика, он еще сосал соску и даже не ходил в детский сад. Совсем маленький. Иногда Ангелина брала его с собой на прогулку, когда к ней приходил Петя. Но Саша не помнил того времени и не знал, когда именно у него появился папа. Впервые он назвал Петю папой, когда уже ходил в ясли.
Однажды, когда Ангелина пришла забирать сына домой, детки сидели в раздевалке на маленьких скамеечках, и один мальчик спросил у Саши «А почему за тобой никогда не приходит папа? У тебя, что нет папы?» Саша вопросительно посмотрел маме в глаза, не зная, что ответить. У Ангелины сердце сжалось от боли из-за настолько серьезных детских вопросов и жалости к своему сыну, лишенному отцовской заботы и внимания.
В то время Петя и Ангелина только встречались, хоть и практически ежедневно. И поскольку Петя был единственным мужчиной, которого можно было бы принять за папу, Саша подумал, что Петя наверно и есть тот, кто почему-то никогда не забирает его из садика. И в тот же вечер, доедая манку, он сказал «Я выросту большой, как папа Петя». Ангелина не стала возражать сыну, позволив так думать, а Петя, у которого ни жены, ни детей не было, с радостью стал Саше папой. Он покупал ему конфеты, игрушки, все то, что Саша не получал от родного отца.
Артем после развода с Ангелиной приезжал всего несколько раз, при встречах любил играть роль жертвы. Последним его подарком сыну были две футболочки и пара носков, не считая пакетика конфет весом в двести грамм. Артем по натуре был жадным и расчетливым, а еще и двуличным лгуном, слушающим во всем свою мать.
Когда Петя переехал к Ангелине, Артем перестал выплачивать алименты, рассчитался с работы, но время от времени звонил, присылал смс-ки, но не всегда тактичные, иногда даже пошлого характера. Как-то он назначил Ангелине встречу, при этом его сообщение было написано нецензурными словами. Первым это прочитал Петя. У него не было привычки проверять телефон Ангелины, но в тот день он пришел после работы выпивший, и любопытство одержало верх. Прочитав хамское обращение к своей любимой девушке, он взбесился, быстро накинул куртку и помчался на площадь. Ангелина и Саша следом. Но остановить Петю не удалось. Он сходу набросился на Артема, и началась драка.
Разнять двух мужчин задача не из легких. Ангелина и не думала вставать между ними, но все же пыталась утихомирить Петю. Артем в отличие от Пети был боксером (как и Лёня), к тому же молодым, и главное трезвым. И так уж случилось, что Петя упал, повредив себе ногу. Скорую помощь вызывать запретил, хотя на ногу и наступить не мог, в поликлинику обратиться не захотел, и пришлось Ангелине вести его домой…
После этого случая прошло более пяти лет. Артем больше не приезжал, а Петя с тех пор жил с постоянной болью в коленке. Временами он даже похрамывал, говоря «крутит ногу на погоду». Такой он Петя – «Жофрей» для Ангелины, ставший единственным папой для Саши.
Когда Саша пошел в первый класс, он знал свое полное имя-отчество – Александр Артемович Майданский, а также, что маминого первого мужа звали Майданский Артем, а его папу зовут Ковалевский Петр Борисович. Саша знал, что родился, до знакомства мамы и папы Пети. Но своим папой он считал только папу Петю, другого папы просто не существовало. Майданский Артем был только бывший муж мамы, и все.
Ангелина никогда не рассказывала сыну подробностей о своем первом замужестве, для нее Саша был все еще маленьким мальчиком, которого нужно было оберегать от болезненной правды, способной ранить чувствительное детское сердце. Но Саша понимал, что возможно при других обстоятельствах, он называл бы папой не Петю. Но вопрос отцовства для него не стоял в принципе, у него был папа Петя, и другого папы ему и не нужно было.
Лебединая верность
День выдался изнуряющим. После экскурсии в Ливадию Ангелина, Светлана и дети отправились в дельфинарий, затем катались на аттракционах, а вечером смотрели «Шрека» в 3Д формате. Ночью дети, как в первую ночь на отдыхе, спали «без задних ног», Светка опять пошла на свиданье с Джаном и снова пришла в полвторого счастливая до безумия. Ангелина допоздна разговаривала по телефону с мужем. Об экскурсиях, море, о кошке, танчиках и доме. Голос Пети по-прежнему оставался родным и, если бы не расстояние Ялта – Енакиево, Ангелина бы с нежностью обняла его и с легкостью заснула, ощущая его тепло и любовь.
Следующий день прошел без эксцессов в Воронцовском дворце и парке на территории Алупки. Они до позднего вечера гуляли по извилистым дорожкам, любуясь достопримечательностями «Верхнего» и «Нижнего» парков. Особое впечатление на Ангелину произвели три озера с прозрачной чистейшей водой: Форельное, Зеркальное и Лебединое. Белый одинокий лебедь невольно наталкивал на мысли о верности. Ангелина вспоминала Лёню и мысленно приказывала себе не думать о нем. Проходило время, и мысли бумерангом возвращались. Ангелина злилась на себя, но потом успокаивалась – думать о Лёне было приятно. Она мечтала, фантазировала, представляла то, что могло бы произойти. Столько слов у нее вертелось на языке, хотелось хоть один раз высказаться, излить душу.
Экскурсия закончилась посещением Львиной террасы, примыкающей к южной стороне Воронцовского дворца. Три пары львов: спящие, пробуждающиеся и бодрствующие были своего рода мраморной изюминкой. Но не о скульптурах думала Ангелина. Она была поражена историей экскурсовода о том, что Пушкин (Александр Сергеевич) и жена графа Воронцова – Елизавета были любовниками. И что тогда говорить о современных нормах морали, если женщины испокон веков изменяли даже таким влиятельным и богатым мужчинам, как граф Михаил Семёнович Воронцов (генерал-фельдмаршал, генерал-адъютант, герой войны 1812 года)?
Светлана, как графиня Воронцова, тоже всегда пользовалась успехом у мужчин, и своим счастливым видом все больше и больше подталкивала Ангелину к размышлениям о своем будущем. Быть или не быть? Стоит ли возобновлять отношения с Лёней или оставаться верной женой своему мужу до конца своих дней?
Вечером, когда за Светланой пришел Джан, и она будто бабочка полетела вместе с ним порхать по набережной, Ангелина в который раз решила перечитать письмо Лёни. К ее приятному удивлению в списке непрочитанных писем среди рассылок спама было еще одно сообщение от ее адвоката. Коротенькое:
Привет, мой ангелочек! Мне не спится, потому что мысли о тебе сводят меня с ума… Может, дашь мне свой номер телефона? Обещаю звонить только в рабочее время.
«Он тоже думает обо мне!» – радовалась Ангелина, чувствуя себя влюбленной семнадцатилетней студенткой. Но на письмо она намеренно не ответила, желая заставить Лёню ждать ее ответа и думать, думать, думать только о ней!
Прошло еще три дня. И Ангелина, и Леня проводили отпуск практически одинаково – посещали дворцы, музеи, парки, катались на теплоходе, на лошадях, поднимались на вершину Ай-Петри. Но их пути так ни разу и не пересеклись. Леонид считал ступеньки в Ласточкином Гнезде – Ангелина в Ливадии ругалась с бывшим мужем, Леонид в Ливадийском дворце гулял по итальянскому дворику – Ангелина в Алупке восхищалась надписью «И нет Бога кроме Аллаха», Леонид в Воронцовском парке любовался видом на горы – Ангелина по канатной дороге спускалась на пляж…
Соблазн
Светлана прожужжала Ангелине все уши разговорами обо всех прелестях курортных романов. И когда отпуск подходил к концу, а именно впереди оставалось всего 24 часа до отъезда, она все-таки уговорила Ангелину дать Лёне шанс и встретиться с ним на море, не дожидаясь дня, когда они все равно рано или поздно встретятся во время рабочих будней.
И Ангелина набрала его номер. Гудки, гудки, ожидание, ускоренный ритм сердца и наконец-то долгожданное «алло»:
– Лёня, привет, это Ангелина.
Пауза продлилась недолго:
– Ангелинка! – раздался радостный крик Лёни, – я думал уже не дождусь. Почему ты не ответила сразу? Ты не представляешь, что со мной творилось последние дни!
Ангелина залилась краской:
– И что же это такое с тобой творилось?! Ждал моего звонка?! – ей нелегко было скрывать волнение и радость слышать его голос.
– Ты еще спрашиваешь?! Конечно, ждал! Ведь у меня нет твоего номера телефона, и я не мог сам тебе позвонить…Точнее не было… Это ведь твой номер? Можно я его сохраню, и буду звонить тебе хоть иногда?
– Да, можно. Это мой номер. Только давай договоримся сразу – после 19:00 никаких звонков. У меня есть муж, у тебя жена – оставим вечера им. А в рабочее время – сколько угодно.
– Сколько угодно?! Договорились!
Ангелина не видела Лёню, но чувствовала, что он улыбается; вспоминала его игривый взгляд и лукавую улыбку.
– Как Черное море? Ты сейчас на пляже? – спросила она.
– Да! Иду по берегу, волны ударяются о камни… Слышишь, как оно шумит?
– Слышу! И вижу! Оно такое красивое, особенно сегодня – пенные волны… – она стояла по щиколотку в воде и увлеченно разговаривала по телефону.
– Как видишь? Ты тоже на море?
Ангелина уловила удивление и нотки радости:
– Да, на ялтинском пляже! Но завтра уже уезжаю.
– Завтра? Так быстро? Почему ты не позвонила раньше? Когда ты приехала? Я тоже был в Ялте.
– Я знаю, Светка… Помнишь ее? Она видела тебя с женой у фонтана. А я не звонила, потому что… потому что боюсь, что если мы встретимся, натворим глупостей.
– Смотря, что ты называешь глупостями. Так ты завтра уже уезжаешь? Жаль. А у меня еще три дня впереди. Ты с мужем приехала отдыхать?
– Нет, я со Светкой и детьми: мой Саша и ее Максим. А муж сейчас дома… А у меня еще осталось 24 часа до поезда.
– Значит, у нас совсем мало времени! Можно я тебя украду?!
– Что значит «украду»? – Ангелина все прекрасно понимала, но хотела слышать объяснения.
– А то и значит! Моя сегодня собирается «на встречу к звездам» – в Крымскую Астрофизическую обсерваторию в поселке Научное. Я с ней не поеду. Скажу, что хочу позагорать и покупаться, а сам приеду к тебе! На белом теплоходе! Будешь меня ждать на берегу?
– Да! Да…
Только ради этой встречи Ангелина и решилась набрать заученный номер.
– Надеюсь снова увидеть тебя в облегающем платье, а еще лучше без него, в откровенном купальнике… Ты очень красивая!
Ангелина залилась румянцем смущения:
– В котором часу тебя ждать?
– Я буду меньше чем через час! Ты разрешишь мне поцеловать тебя так, как раньше?!
– Как раньше уже не будет! Мы ведь никогда не целовались на море!
– Уверен, это будет еще приятнее!
– Посмотрим! В 11:00 я буду на причале. Целую в щечку. До встречи.
– Увидимся, мой ангелок. Цем. Но не в щечки, а прямиком в губки.
Романтическая прогулка
Со счастливой и довольной улыбкой Ангелина рассказала подружке о назначенном свидании. В итоге, Светлане пришлось взять на себя роль няни минимум на полдня, и вместе с детьми отправиться кататься на аттракционах.
Ангелина с трепетом в душе наблюдала за приближающимся теплоходом. Она стояла на причале, облокотившись о металлические перила, в розовом платье в мелкий цветочек и соломенной шляпке, прикрывающей лицо от палящего солнца. Распущенные длинные волосы развевал свежий ветер, на пухлых губах блестела увлажняющая помада, а большие выразительные глаза скрывались за солнцезащитными очками. С нетерпением, рассматривая почти одинаковых туристов, Ангелина искала среди толпы отдыхающих одного, того единственного, интерес к которому не угас даже по прошествии одиннадцати лет.
Когда Ангелина увидела знакомые черты, ноги будто налились свинцом и потяжелели так, что невозможно было сделать и шагу. Она сняла очки и пристально смотрела вперед, не спуская глаз с мужчины, чей рассеянный взгляд блуждал по лицам сотни других девушек и женщин.
Это и был ее Лёня! Высокий, отличающийся ото всех солидной фигурой и твердой уверенной походкой. Даже без строго костюма и галстука он производил впечатление серьезного офисного работника – адвоката. И не смотря на яркую оранжевую футболку, полосатые шорты и кепку, Лёня все равно не был тем семнадцатилетним студентом из прошлого, хоть все так же будоражил мысли Ангелины, как и много лет назад.
Когда Леонид подошел ближе, Ангелина помахала ему рукой. Их взгляды встретились. Оба счастливые они бросились друг другу навстречу. Смеясь, обнимались. Лёня кружил Ангелину в воздухе, вдыхая нежный аромат ее духов, шептал на ушко комплименты, прижимая крепко-крепко к груди. В тот момент Ангелина была на седьмом небе от счастья, все вокруг перестало иметь значение – только он, только они.
За разговорами о прошлом и о настоящем время пролетало незаметно. Вот и городской пляж плавно перетекал в безлюдные скалы, солнце опускалось ниже, а губы жаждали страстных поцелуев. Леонид нежно прикоснулся податливых приоткрытых губ. Его горячее дыхание обжигало кожу, возбуждало и сводило с ума. С каждой секундой поцелуи становились все более смелыми, страстными и настойчивыми. Сильные руки блуждали по стройному телу, так и не решаясь проскользнуть под платье. Точно так же, как и раньше.
В порыве страсти Леонид ненасытно целовал оголенные плечи, шею, оставлял влажные дорожки к мочке уха, покусывал и посасывал, пробуждая в душе Ангелины спящую развратницу, желающую только одного – любить и заниматься любовью. Леонид осторожно уложил ее прямо на камни, поглотившие дневное тепло. Языком и губами он ласкал приоткрытую часть груди, а проворные пальцы скользнули по бедрам.
«Остановись!» – вырвалось сквозь блаженный стон. Не смотря на дикую страсть, Ангелина нашла в себе силы противостоять искушению отдаться Леониду так скоро, так быстро. Она не была готова с легкостью лишиться самоуважения, перешагнув ту черту, название которой – супружеская верность. И как бы не велико было желание заглушить крики совести, Ангелина все же сопротивлялась страсти, как могла.
Но не хотеть Лёню было невозможно. Его поцелуи заводили, в его объятиях Ангелина чувствовала себя желанной женщиной. С мужем подобных ощущений она не испытывала давно. И поскольку истина познается в сравнении, Ангелина поняла, что не так страшна измена мужу, как отсутствие удовлетворенности в жизни. Но торопить события не стала, подумав, что лучше медленно насладиться процессом, чем быстро достичь результатов.
Их романтичное свидание продлилось около двух часов, но и этого времени хватило, чтобы каждый, закрывая глаза, вспоминал страстные поцелуи и надеялся на очередную встречу, отгоняя мысли о предательстве и неверности.
Отпуск подошел к концу – настало время возвращаться в Енакиево.