Пиво, тёлки и шансон - сценарий

Сергей Померанцев




ПИВО, ТЁЛКИ И ШАНСОН

(мистическая драма с элементами гротеска и чёрного юмора )





АКТ ПЕРВЫЙ

Явление 1-е.

 Пятикомнатная сталинка с высокими потолками. Дорогое по советским меркам убранство. В зале появляется пенсионерка 62-ух лет. Её зовут Олимпиада Тарасовна. Она в фартуке и домашних тапочках. Утро.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА поначалу вполголоса:
- Вставай, котёнок! Подымайся!

В ответ – тишина.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА зычно на весь дом:
- Вставай, Борис Васильевич! Парад проспишь! Иди, умывайся и к столу, я пирог испекла.

 Из  спальни в трусах и майке появляется заспанный дед. Ему 68 лет. Как зомби проходит сначала в туалет, делает там свои дела, потом в ванную комнату. Раздаются звуки текущей воды и фырканье. Борис Васильевич привычно сморкается в раковину.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ приказным тоном:
- А ну, включай скорей «Горизонт»! Что ты там возишься? Сейчас уже парад начнётся!

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА равнодушно:
- Сам включай. Я чаем занята. Тебе его куда подавать – на кухню или в зал, к телеку?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ недовольно:
- В зал!

Дед сам плетётся к телевизору, щёлкает ручку включения, садится в кресло напротив и ждёт пока «Горизонт» разогреется всеми своими лампами. Закуривает «Беломор».

Из кухни появляется Олимпиада Тарасовна. В руках у неё поднос с чаем и яблочным пирогом. Ставит его на журнальный столик напротив деда и сама садится на второе кресло рядом с ним.

Телевизор включается. Старики смотрят парад победы. На календаре 9 мая 1987 года. Шествуют солдаты и моряки, ползут танки, летят самолёты. На трибуне мавзолея – партийная элита СССР во главе с генеральным секретарём ЦК КПСС – Михаилом Горбачёвым. 

ГОЛОС ДИКТОРА:
- На Красной площади в праздничном шествии колонны дружественных социалистических стран-участниц Варшавского договора!

Идут войсковые части Польши, Чехословакии, ГДР и др.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ одобрительно смотрит и на демонстрацию мощи державы, и на её нового лидера. Говорит:
- Ну, этот то хоть молодой! Должен порядок навести! Правда, я пока не понял, что он там на январском пленуме нёс о новом мышлении. Но сразу видно – грамотный, а главное – молодой, энергичный! А то ведь прежних вождей не успеют в Кремль доставить, как уже оттуда вперёд ногами выносят…

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА тревожно:
- Не болтай лишнего! Ишь ты! Разговорился. Чай вон лучше пей, остывает. Да пирог жуй, кому я его готовила?

В этот момент раздаётся телефонный звонок. Олимпиада Тарасовна и Борис Васильевич тревожно оглядываются на аппарат. Потом ловят друг друга глазами. Дед приглушает звук телевизора, а бабка торопливо подходит к телефону, дрожащей рукой снимает трубку.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА в трубку:
- Алло, квартира Клочковых. Да. Это мы. Что? Где? Когда? Какой роддом?
Шёпотом Борису Васильевичу, прикрывая рукой трубку телефона:
- Катя родила!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Мать честная!

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА в трубку:
- Я записываю адрес (пишет). Как она, девушка? Всё нормально?  А кто у неё? Ух, ты, господи! Спасибо, что позвонили! Мы выезжаем!
Кладёт трубку.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА Борису Васильевичу взволнованно:
- У Кати дочка! Поздравляю, дедушка! Собирайся в роддом! Поедем внучку смотреть!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ растерянно:
- Эх, а у меня через два часа награждение в Кремле. Ну да ладно, поехали, может ещё успею… Где роддом то находится?

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА возмущённо:
- Ты о чём? У него дочь родила, а он о Кремле вспомнил! Не надоело ещё грамоты получать?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ отмахиваясь:
- Ладно. Поспеши-ка! Время не терпит! Так куда её положили?

За ними закрывается входная дверь. Телевизор, оставшись невыключенным, вещает голосом ДИКТОРА:
- Демонстрация мощи социалистического лагеря лишний раз напомнит буржуазным милитаристам о том, кто спас человечество от фашистского зверя…
 

Явление 2-е.
 
Московский роддом. На кровати лежит женщина средних лет с бледным, но счастливым лицом. Она очень слаба и её только что рождённого ребёнка держит на руках молодой супруг. Он ласково улыбается малышу, приговаривая:
- Какая же ты хрупенькая у меня. Господи! Вот уж не думал, что они такими маленькими выходят! Эх, был бы мужик, мы б тебя тогда в бокс отдали или в футбол!

Женщина с кровати:
- Костя, перестань! Ты её напугаешь! Не дыши ей чесноком в лицо!

КОНСТАНТИН:
- Да ладно тебе, Кать! Чеснок для здоровья полезен. А к спорту мы её всё равно приучим. В фигурное катание пойдёт! Как говорили пещерные люди: «В здоровом теле – здоровый дух!»

КАТЯ:
- Ага… На самом деле – одно из двух! И не пещерные, а древние…как их там, греки. Это ты у меня пещерный…

КОНСТАНТИН:
- Не начинай. Я, между прочим…

Открывается дверь палаты. В сопровождении медсестры почти вбегает Олимпиада Тарасовна. Сразу кидается к ребёнку, не обращая внимания на дочь и её мужа. Не здороваясь ни с кем, отбирает дитя у Константина. Ликуя произносит:
- Ну, наконец-то! Внученька! Дождалась я тебя! Какая же ты красивая! Усю-пусю! Идёт коза рогатая за малыми ребятами! (Пальцами одной руки показывает козу).

В помещение степенно входит Борис Васильевич.
БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Здорово, Константин! Здравствуй, Катя! Как я рад! Как я рад, милые мои!

Одной рукой жмёт руку Кости, второй утирает набежавшую слезу. Садится к дочери на край кровати. Берёт её за руку. Говорит ей:

- Как ты, родная? Намаялась? Лица на тебе нет.

КАТЯ:
- Всё хорошо, пап. Только слабость небольшая. Посмотри - какая милая крошка!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, не вставая, поворачивается на внучку:
- Да вижу! Красавица, вся в тебя! Как назовёте?

КАТЯ:
- Да не думали ещё…

КОНСТАНТИН:
- Это она не думала, а я думал, но ей мои варианты не нравятся!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А вы не торопитесь. Когда будете отсюда уезжать, у первого встречного совета спросите, ну там, у таксиста, на пример. Как посоветует, так и назовите. Судьба!

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Да ты что несёшь? А если он её монтировкой посоветует назвать? Какая такая судьба? Ты же коммунист! Постыдился бы!

КОНСТАНТИН:
- Ну, зачем вы так, Олимпиада Тимофеевна? По мне, так хорошая идея!

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Тарасовна я, Та-ра-сов-на! Сколько можно поправлять? Вы, молодой человек, моего отчества всё никак не запомните. Так что уж лучше помолчите!

КОНСТАНТИН:
- Нет уж, Олимпиада Та-ра-сов-на! Не помолчу! Мой это ребёнок и мне ему имя давать!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не ссорьтесь, родные мои. Не надо! Такой день у нас счастливый сегодня!

Смотрит на часы. Спохватывается:
- Эх ты, вражий артобстрел! Мне ж через полчаса в Кремле надо быть! Там у ветеранов награждение сегодня! Побегу!

КОНСТАНТИН:
- С праздником вас Великой Победы, Борис Васильевич! Простите, запамятовали сразу поздравить, так все ж мысли сейчас об этом человечке.

Пытается забрать ребёнка у Олимпиады Тарасовны. Та не отдаёт, поворачиваясь к нему спиной. Смотрит на деда, ворчит:

- Нашёл тоже время за подачками ездить! Когда тебе там что путного то давали? Не любишь ты дочь!

КОНСТАНТИН:
- Олимпиада Та-ра-сов-на! Подержали малютку, и будет. Верните чадо отцу!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ладно. Нет у меня времени на твои глупости отвечать, Олимпиада! После награждения вернусь. Заодно на рынок заскочу, куплю что нибудь вкусненькое Кате и ребёнку, а то торопились и не захватили ж ничего.

Олимпиада Тарасовна, понимая, что сейчас ей предстоит нелёгкая задача – удержать в своих руках ребёнка, на которого претендует отец-боксёр, говорит деду примирительно:
- Да уж езжай, а то и сам как на иголках будешь, и нам порадоваться не дашь.
Вторую часть фразы (со слов «и нам…» она говорит, уже не глядя на Бориса Васильевича, а устремив осуждающий взор на Костю).

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Кате:
- Что вам привезти?

КАТЯ отцу:
- Малютке ничего не надо. Её сёстры покормят. Я пока не разобралась, что ей можно, а чего нет. Ну, а мне апельсинов привези. А ещё лучше, если мандаринки встретятся!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ всем:
- Я недолго. Из Кремля сразу на рынок и к вам!

Борис Васильевич твёрдым шагом покидает помещение.



Явление 3-е.

Кремлёвский дворец съездов. Торжественная обстановка. Георгиевские ленточки, красные флаги. Столики с бесплатным шампанским, разлитым по фужерам. Борис Васильевич, в толпе ветеранов, приветствует появление генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачёва. Тот поднимается на праздничную трибуну с надписью «42 года - мир и свобода!» Все встают, аплодируют.
Горби поднимает руку, устанавливает тишину в зале. Когда всё смолкает, произносит:
- Приветствую вас, дорогие гости, ветераны Великой Отечественной Войны!

Аплодисменты. Поднимает руку. Аплодисменты стихают. Продолжает:
- Буду сказать без бумажки! В этот праздничный день от лица Советского государства, партии и руководства страны, а также от себя лично хочу сердечно поздравить и поблагодарить, отдавая дань уважения и глубокой признательности, не забывая про ратный подвиг и ударный труд в тылу, а также скорбя о миллионах жертв не только на полях сражений, но и в печах фашистских лагерей смерти, жертв блокадного Ленинграда, жертв сталинских лагерей, геноцида в Белоруссии, при этом выражая благодарность нашим союзникам по антигитлеровской коалиции… Так. О чём это я? (Начинает всматриваться в бумажку на трибуне). А. Да. Так вот, принимая во внимание и абсолютно ответственно относясь к вопросу сохранения мира на нашей прекрасной голубой планете…

Включается энергичный советский марш, под звуки которого Горби продолжает разивать рот, как бы продолжая свою речь, размахивая руками для придания солидности своим словам. Так продолжается минуты две. Затем марш резко смолкает. Становятся слышны слова Горби. Он завершает своё приветствие ветеранам так:
- Кто как не вы, дорогие ветераны, были все эти годы гарантами мира и стабильности на планете? Ваша память – это то, что оберегает весь мир от новой катастрофы. Кто как не вы познали истину на полях второй мировой войны? Вы видели жизнь и смерть. Вы видели унижение державы, её титаническую борьбу и грандиозную великую Победу! Вы наш генофонд. Вы наши учителя, наставники, так сказать, новых поколений. И на вас возлагает свои самые серьёзные надежды руководство страны. От вашей поддержки, во многом, зависит успех новой политики советского государства, успех Перестройки и нового мышления. Экономические препоны будут ликвидированы. Пусть народ проявляет инициативу во всех отраслях народного хозяйства. Кооперативы – путь в светлое и благополучное будущее! Гласность – гарант соблюдения прав человека и не повторения тех ошибок и перекосов, что были допущены руководством страны в годы сталинского лихолетья. А многопартийная система поможет ликвидировать монополию одной партии и застой в управленческих структурах! Поддержите новый курс на демократизацию, и страна вас не забудет!

Гробовая тишина. Все в шоке. Ветераны не знают, как реагировать на сказанное. Переглядываются.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ соседу шёпотом:
- Лучше бы я с внучкой в роддоме остался! Что ж он такое натворить то задумал? Это же измена родине и нашим идеалам!
Сосед:
- Правда ваша. Корвалола бы у кого спросить… У вас нет?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Нет. Выйдем на свежий воздух, мне тоже что-то нехорошо…

Борис Васильевич с соседом начинают пробираться к выходу. В зале нарастает гул недовольства. К Горби спешно подходит помощник, что-то шепчет ему на ухо. Горби что-то вспоминает, поднимает руку. Ропот затихает, Борис Васильевич поворачивается к праздничной трибуне уже у выхода, слышит слова генерального секретаря:

- Чуть не забыл. Дорогие мои ветераны Великой Отечественной Войны! В этот светлый день Победы советского народа над гитлеровской Германией, советское руководство решило сделать вам небольшой подарок. Он, конечно же, не сопоставим с тем, что вы сделали для нашей страны и всего человечества 40 лет назад. И тем не менее, я надеюсь, что он вам понравится! Это автомобиль «Москвич-412». Новая модель! Спасибо вам и низкий поклон до земли!

Горби слегка наклоняет голову, обозначая поклон.

Тишина. Недоумение на лицах. И… взрыв аплодисментов. Борис Васильевич, не помня себя от счастья, попадает в объятия незнакомых людей. Все ликуют и славят нового генерального секретаря ЦК КПСС.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ кричит в общем гуле:
- Да здравствует Перестройка и новое мышление! Даёшь кооперативы! Берёшь, что дают! Слава - нам! Ура!

Все ликуют. Ветераны хором начинают петь интернационал.







Явление 4-е.

Спецстоянка в Кремле. Борис Васильевич, не веря своему счастью, смотрит на новенький «Москвич». Ему дают ключи.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ:
- Вы сами то доедете?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Обижаешь, сынок! У меня стаж вождения 48 лет! Правда, за руль последний раз два года назад садился - на даче. Зять на своей «Волге» покататься давал. Он у меня Боксёр. Константин Лопухин, может, слышал?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ:
- Кто же о чемпионе не слышал? Родина знает своих героев. С праздником вас и счастливого пути!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Спасибо на добром слове, парень! И Михаилу Сергеевичу удачи во всех начинаниях! Правильную политику он начал. Мы ветераны поддерживаем!
А что с бензином?

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ:
- Полный бак!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Надеюсь, из спецрезервов заливали? А то знаю я наши заправки. Мне-то есть, с чем сравнивать - на немецком трофейном довелось поездить!

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ:
- Вы о чём?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да так, о своём. Вспомнилось…

Борис Васильевич заводит автомобиль и выезжает со спецстоянки в город.
Человек в штатском, покачав головой, направляется к следующему ветерану.




Явление 5-е.

Борис Васильевич едет в роддом по праздничной Москве.  Настроение приподнятое.
БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ сам себе вслух:
- Интересно, что Олимпиада на это скажет? Ещё не хотела меня отпускать, дура старая! Грамота! Да я б такие грамоты хоть каждый день получал! Хе!

На Солянке ветеран замечает голосующего мужчину. Тормозит. Наклоняясь, опускает стекло со стороны пассажира.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что вам, молодой человек?

МУЖЧИНА, смутившись:
- Ой, дедушка, извини! Езжай! С праздником!
 
БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ недовольно:
- А что ты меня тормозил-то, поздравить что ли?

МУЖЧИНА:
- Нет, не за этим. Хотел попросить подбросить до Пролетарской. Но… я же не видел, что пенсионер за рулём.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ с улыбкой:
- Я ещё и ветеран! Ну, так что с того? Что у нас сердца нет что ли? Садись! Мне как раз в роддом – Пролетарская по дороге. Хотел, правда, на рынок заехать. Да уж ладно – крюк это, а вы, вижу, торопитесь.

МУЖЧИНА, помявшись:
- А как давно вы за рулём?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ серьёзно:
- Первый день.

МУЖЧИНА:
- Простите?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
Ха-ха! Ну, да – первый… за рулём этой машины. Мне её сегодня в Кремле лично генсек вручил! Сам подошёл, поклонился до земли, руку пожал и ключи протянул!

МУЖЧИНА:
- Ого! Поздравляю! Хороший автомобиль… по нашим меркам. Но вы с управлением справляетесь?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ с улыбкой:
Эх, мальчик! У меня стаж – будь здоров! Я ещё в блокадный Ленинград хлеб возил!

МУЖЧИНА:
- Тогда поехали. Мне бы побыстрее…

Мужчина садится в машину. Автомобиль трогается с места.




Явление 6-е.

Больница. На кровати по-прежнему лежит Катя. В помещении Олимпиада Тарасовна с ребёнком на руках и гневный Константин.

КАТЯ:
- Да прекратите вы уже! Голова от вас разболелась!

КОНСТАНТИН:
- Пусть мне ребёнка вернёт, а то что же это такое?

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Не даст бабушке порадоваться! На вот, держи, только осторожно ручищами то! Не поломай ей чего!

Передаёт младенца отцу.

КАТЯ:
- Какие же вы шумные!

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Станешь тут шумной, когда единственной внучке имя в лотереи разыгрывать хотят!

КОНСТАНТИН:
- Да что вы всё заладили, в лотереи? Кто ж такой красавице плохое имя посоветует?

КАТЯ:
- Ты, Костя, не прав. Я с мамой соглашусь. Самим надо имя ребёнку давать.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Вот именно, самим! А не шоферюг каких-то там спрашивать!

КОНСТАНТИН:
- У вас Ольга Та-ра-сов-на, между прочим, муж шофёр! Как вы можете такое говорить?

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- И что с того, что шофёр? Когда это было то? Да и имя дочери, между прочим, я придумала. Катя, что я плохо тебя нарекла?

КАТЯ:
- Не плохо. Мне плохо от ваших споров…

КОНСТАНТИН:
- Ну, нарекли разок, и будет с вас! А имя своей дочери я сам дам! И идея Бориса Васильевича мне по душе. Всё, я сказал!

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Самодур, да и только! Делайте, что хотите. Хоть шваброй называйте!

КАТЯ:
- Мама! Всё. С меня хватит! Давайте сменим тему.

КОНСТАНТИН:
- Вот так то лучше! Как Борис Васильевич сказал, так и сделаем.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Где ж он? Что-то долго его нет. Я уже беспокоиться начинаю…



Явление 7-е.

Небесная канцелярия. На высоком изумрудном троне восседает белое светящееся Существо. Рядом на золотой скамеечке – существо, напоминающее Ангела.

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Что за крикливые человеки пошли!

АНГЕЛ:
- Не говорите, Ваша светлость!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Не успел ребёнок родиться – как уже свару устроили! Они что же думают, что имя его судьбу определит?

АНГЕЛ:
- Я полагаю, их сейчас это мало тревожит. Скорее они о себе думают, что бы им самим стыдно потом не было за ребёнка с некрасивым именем.

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- И напрасно! Стыдиться нужно дурных поступков! Лучше бы о себе побеспокоились. На каждого итак уже столько дел у нас пылится!

АНГЕЛ:
- А как вы думаете, ребёнок по их стопам пойдёт или что путное из него выйдет?

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Пути мои, конечно, неисповедимы, но воспитание испорченных родителей может смутить даже самую чистую душу. Трудно сказать. Мы то в ребёнка много хорошего вложили - доброту, скромность, талант, способности к благородным искусствам. Если правильно свою стезю выберет, обогатит ребёнок этот человечество прекрасными творениями классической музыки.
Воспитает здоровых детей и оставит по себе добрую память в сердцах потомков. Но как с таким окружением у него сложится – не берусь предсказать…

АНГЕЛ:
- Но мать то дитя – Екатерина Лопухина, женщина хорошая…

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Да. Хорошая. Слишком хорошая. И время её вышло. Не судьба ей дочку воспитать. А что с ней эти вот сделают – неизвестно. И это грустно, ребёнок то славный получился… Что-то его ждёт?

АНГЕЛ:
- Время покажет, Ваша светлость!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Поживём – увидим! Меня сейчас другой член этой семейки больше тревожит. Время его жизни на исходе, а я не знаю, что с ним тут делать придётся. Уж больно случай нестандартный!

АНГЕЛ:
- Ну, время то его совсем ещё не вышло. Будем судить по факту прибытия. Всё взвесим. А уж там – на всё воля ваша!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Сколько же хлопот от них!

АНГЕЛ: Сейчас явится, Господи!

Явление 8-е.

Борис Васильевич и Пассажир едут на новой машине по Москве. Старик искоса его разглядывает. У пассажира в руках портфель. На носу круглые в роговой оправе очки. Шевелюра взъерошена. Старый костюм с пятном от чернил на рукаве. Одет неопрятно.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А вы, меня извините, кем трудитесь?

ПАССАЖИР сухо:
- Я востоковед.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Среднюю Азию что ли изучаете?

ПАССАЖИР:
- Нет. Не Среднюю. Я специалист по древнеиндийской философии.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ уважительно:
- Во как! Замысловато…

Едут какое-то время молча.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вы не против, если я транзистор включу? Веселее будет.

ПАССАЖИР:
- Как угодно.

Борис Васильевич включает радио. Там в записи передают сегодняшнее выступление генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачёва:
… Экономические препоны будут ликвидированы. Пусть народ проявляет инициативу во всех отраслях народного хозяйства. Кооперативы – путь в светлое и благополучное будущее! Гласность – гарант соблюдения прав человека и не повторения тех ошибок и перекосов, что были допущены руководством страны в годы сталинского лихолетья. А многопартийная система поможет ликвидировать монополию одной партии и застой в управленческих структурах! Поддержите новый курс на демократизацию, и страна вас не забудет!

После последних слов сразу включают овации. Затем идёт песня Иосифа Кобзона – «Этот день Победы».

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Эк они смонтировали! Я же там был сегодня. Мы хлопать не после этих слов начали…

ПАССАЖИР:
- А после каких?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, приглушая Кобзона:
- Да неважно… Главное, что курс правильный! Молодец Михал Сергеич, не побоялся ломку старой системы начать! А для этого, молодой человек, знаете ли смелость нужна. Но кто-то же должен был начать. Вот он и начал. И это главное. Теперь уж точно коммунизм увидим!

ПАССАЖИР:
- Вы полагаете?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А какие могут быть сомнения?

ПАССАЖИР:
- Не знаю. Но мне кажется, он говорит не то, что думает…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вы, что же это, руководству страны не доверяете?

ПАССАЖИР:
- Я исхожу из фактов. А факты не вселяют доверия к его речам.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Как это? Что вы такое говорите?

ПАССАЖИР:
- Ну, смотрите сами: сначала он говорит, что является последователем Ленина. Так?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да. А что?

ПАССАЖИР:
- И тут же объявляет о своей приверженности капиталистическим ценностям!

 БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вы на что намекаете?

ПАССАЖИР:
- А вы сами подумайте – кооперативы, гласность, многопартийная система. Всё это в корне противоречит социалистической модели. Невозможно построить коммунизм, используя капиталистические рычаги и механизмы…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Выучили вас на свою голову! Лучше вон Индией своей занимайтесь! Горбачёв истинный ленинец. Владимир Ильич тоже политику НЭПа проводил, разрешив частное предпринимательство. Как вы не поймёте, что без конкуренции застой происходит. А кооперативы принесут нам достаток.
Вам-то что не поболтать на отвлечённые темы – у вас вся жизнь впереди, вы и подождать можете! А у нас ветеранов вся жизнь наперекосяк, молодость – война, зрелость – восстановление страны от разрухи, хоть на старости лет пожить по-человечески!

ПАССАЖИР:
- Да с чего вы взяли, что простым пенсионерам пожить по человечески дадут? Вы же ничего не знаете ни про Карму,  ни про Агни-Йогу, ни про коллективное бессознательное! То, что вам и всей стране сейчас внушается создаст такие пагубные мыслеформы, что от СССР лет через 10 и следа не останется!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ну, знаете, что! Не забывайтесь! Перед вами ветеран, который за этот самый СССР кровь свою и чужую проливал!

ПАССАЖИР:
- В индуизме есть такое понятие – Карма, вселенский причинно-следственный закон, согласно которому праведные или греховные действия человека определяют его судьбу, испытываемые им страдания и наслаждения. Я не знаю, что там с Кармой конкретно у вас, но Карма есть не только у отдельных людей, но и у целых государств. Так вот Карма СССР сильно испорчена. 70 лет геноцида, обмана, лагерей и тоталитаризма – это вам не шутка! Что ждёт такую страну? Подумайте об этом!


БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я не знаю, что там в индуизме, но мы пока ещё в православной стране живём, а в православии нет таких сектантских понятий, о которых вы говорите! Побойтесь бога!

ПАССАЖИР:
- А.. понятно. Вы случайно не член… партии?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да, член! С 1940-го года!

ПАССАЖИР:
- А коммунисты сначала церкви оскверняли, а теперь вдруг все православными христианами стали! А все, потому что у вас партийная дисциплина дороже совести. Да и отчего бы это вам так легко убеждения не менять, если по сути их нет? Вот вы сейчас Горбачёва хвалите, вы думаете, я не знаю почему? Да всё потому что он вам машину новую подарил! А мой дед иначе на это смотрит. Потому что он штрафбатник. И хотя не меньше вашего крови за родину пролил, но доживает свой век в Пензе на нищенскую пенсию, всеми забытый и никому не нужный!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ язвительно:
- Что ж ты его забыл, не поможешь?
 
ПАССАЖИР:
- Я то не забыл, государство забыло. Только он этому рад, потому что когда оно о нём помнило – он на нарах спал, в то время как вы в почёте были!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ты что, сел ко мне в машину, чтобы меня оскорблять?

ПАССАЖИР:
- Простите. Не хотел. Вырвалось.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не хотел он… А получилось! Давление аж подскочило!

ПАССАЖИР:
- Не сердитесь на меня! Просто скажите, только честно!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что сказать?

ПАССАЖИР:
- А вы что, тоже кооператив открыть хотите? Спекуляцией займётесь или производством?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я? Ха! Нет уж! Это вон пусть молодёжь инициативу проявляет.  А мне принципы не позволят. Да и поздновато уже…

ПАССАЖИР:
Ладно. Вот мой дом. Остановите у скамейки. Сколько с меня?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ну, проехали мы на пятёрку, конечно. Но так ведь праздник же сегодня. Мой праздник! Накинь ещё пятёрку – буду не в обиде. Как никак спаситель я твой от фашистского зверя!

ПАССАЖИР:
- Десятку?!! – помолчал.
- Хорошо, держи, спаситель. С днём тебя нашей Победы! – сказал и вышел.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Всего хорошего, востоковед. Ха!

Когда машина Бориса Васильевича скрылась за углом дома, Пассажир произнёс:
- Принципы, говоришь! Крахобор!



Явление 9-е.

Машина Бориса Васильевича на перекрёстке завернула за угол дома. Не успела она проехать и 10 метров, как на проезжей части внезапно возник ребёнок – маленькая девочка лет 8-ми с плюшевым медвежонком в руках.
Времени подумать не было, но в голове Бориса Васильевича успела мелькнуть мысль:
- Вот чёрт! Машина совсем новая, не поцарапать бы!

Старик изо всех сил нажал на педаль тормоза. Машину занесло и выбросило на встречную полосу дороги. В это время там ехал грузовик. Последнее, что увидел  ветеран – было растерянное лицо водителя «Камаза». Оно стремительно приблизилось. Произошёл удар. В глазах Бориса Васильевича померкло. Сознание покинуло его.

Из грузовика на дорогу посыпался груз – яркие, свежие мандарины. Они покатились по проезжей части. Несколько из них докатились до плачущей маленькой девочки. Увидев лакомство, она отложила медвежонка, взяла пару мандаринок в свои руки и внезапно прекратила плакать…

Обе машины дымились. Новенький «Москвич» Бориса Васильевича отлетел от удара на обочину. Он был в смятку. «Камаз» пострадал меньше. Удар пришёлся в противоположную от водителя половину бамбера. Участок дороги, где произошла катастрофа, был огорожен милицией. Стояло несколько машин «ГАИ», карета «Скорой помощи». Ребёнок был отведён в сторону. Дверь со стороны водителя «Москвича» была сорвана с петель и валялась отдельно. Из металлической гармошки, в которую превратился новый автомобиль, на пыль и гравий сочилась человеческая кровь. Его кровь!

Борис Васильевич не сразу осознал случившееся. А когда осознал, был потрясён. Он не мог понять, каким образом ему удаётся наблюдать всё это со стороны. Присмотревшись к разбитому «Москвичу» пристальней, он увидел себя. И ему стало не по себе. Врачи вытаскивали его бесчувственное тело из машины. Кто-то из них матерился. У них что-то не выходило. Наконец тело поместили на носилки и накрыли простынёй. Всё это время Борис Васильевич как будто парил над своим телом. Носилки отнесли в «Скорую». Борис Васильевич последовал за ними. Дверцы захлопнулись. Теперь он как будто незримо присутствовал внутри машины, где лежал он сам, недвижный, как труп. Но он знал, что не умер. Иначе как бы он мог всё это видеть? «Скорая» завыла сиреной и рванулась с места. Борис Васильевич видел, как врачи пытаются помочь ему. В тело что-то кололи. Бинтовали руку. Старик увидел, что из неё страшным образом торчит кость. Борису Васильевичу стало не по себе, но тут он словно выпорхнул из несущейся «Скорой». Какое то время он летел над ней. Потом заметил яркий-яркий белый круг над головой. Проводив «Скорую» взглядом, он как зачарованный стал смотреть на этот круг. Он мерцал неземной красоты светом, маня к себе и расширяясь. Ещё мгновение и старик оказался в ярком белом тоннеле, возносясь по нему куда-то вверх. Вдалеке играла божественная музыка. Она завораживала.

- Какое блаженство! – подумал Борис Васильевич, набирая скорость.

Поразительно, но он не чувствовал страха. Напротив, ему казалось, что теперь он в полной безопасности. Была уверенность, что его ждут. Как будто вспомнилось внезапно что-то давно забытое, и очень важное. Он отправлялся домой. Подальше от земли, от нелепой и неправильной жизни. Борис Васильевич попытался осмотреть себя. Ни рук, ни ног он не разглядел. Он являл собой невероятной чистоты светлое бесформенное пятно, настолько светлое, что даже неземной чистоты и красоты тоннель был по сравнению с ним как грязная простыня, на которую мочатся старые маразматики. И не было ощущения времени. Вернее было ощущение, что оно остановилось. О нём просто не думалось.

Свет в конце тоннеля был невероятно ярок. Если бы у Бориса Васильевича были материальные человеческие глаза, он просто ослеп бы от такой яркости. Но глаз не было, как не было вообще ничего материального в нём. Поэтому он, не боясь, смотрел на этот приближающийся стремительно свет. В какой-то момент тоннель закончился, и Борис Васильевич оказался в океане божественно чистого света. Музыка сфер стала громче, и он ощутил неземное блаженство, каждой клеточкой, если, конечно, можно так выразиться, своего нынешнего тела. Это было непередаваемо!

Явление 10-e. Реанимационное отделение больницы.

 В приёмной реанимационного отделения на кушетке сидит заплаканная Олимпиада Тарасовна и нервно теребит кружева на вороте своей блузки. Душно. Кондиционеров в помещении нет. Стены выкрашены серой краской. Местами они облезлые. Тускло горит свет от одной единственной лампочки.
Олимпиада Тарасовна смотрит на настенные часы, что висят над закрытой дверью со стеклом, замазанным белой краской. Дверь открывается. Выходит доктор в белом халате и очках – мужчина 40 лет. У него непроницаемое лицо, по которому не понятно, с чем он пришёл. Олимпиада Тарасовна вскакивает с кушетки и устремляется к врачу.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Господи, Альберт Петрович! Что ж так долго то? Как он? Жив?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Жив.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Можно к нему?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Не торопитесь. Сейчас к больному нельзя.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Да что ж это такое? Столько часов жду, а у меня ведь ещё доченька в роддоме…

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Положение крайне тяжёлое. Вашему супругу сделана сложнейшая операция. Сейчас он без сознания и всё равно не сможет с вами говорить. Травмы получены серьёзные: открытый перелом лучевой кости правой руки, сломаны два ребра и осколок одного из них поранил лёгкое, разрыв селезёнки, черепно-мозговая травма, повлекшая кровоизлияние в мозг…

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Ужас какой!

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Но операция прошла успешно. Оперировал профессор Нарышкин. Станислав Сергеевич. Сам.

Альберт Петрович многозначительно загибает брови.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА с ужасом:
- Сколько мы должны?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ поморщившись:
- Об этом позже… Вашему мужу сейчас подключен аппарат искусственного дыхания. Борис Васильевич пока в коме.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Как это понимать?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Не беспокойтесь. Борис Васильевич жив… пока. Ситуация под контролем. Но состояние крайне тяжёлое и нам трудно делать дальнейшие прогнозы. Он в состоянии клинической смерти, так сказать на грани жизни и смерти.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Господи! Господи милостивый! Да как же так? И в такой то день! Ох, Боренька, не в этой больнице тебе сейчас быть нужно, не в этой!

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Простите?

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Скажите, а как долго это может продлиться?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Трудно сказать. В ближайшие дни станет ясно. Будем надеяться на лучшее.
Мы делаем всё возможное. Да… По поводу вашего вопроса о стоимости дорогого оборудования и прочего. Профессор Нарышкин ждёт вас в своём кабинете. Это к нему. Пойдёмте – я провожу.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- О горе! Горе какое! И в такой день! Позвонить от вас тут можно?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Конечно, Олимпиада Тарасовна.

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Это то хоть бесплатно?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Пройдёмте к профессору. Из кабинета позвоните. Не откажет.


Явление 11-e.

К Борису Васильевичу приблизилось нечто. Вернее – некто, похожий на Ангела.

АНГЕЛ:
- Приветствую, сын Адама! С возвращением!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ мысленно, про себя:
- Вообще то я сын Василия, кажется…

АНГЕЛ:
- Ну да, и он тоже сын Адама. Ты его ещё увидишь. Вы все дети Адама.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ обескуражено:
- Как ты прочитал мои мысли? Кто ты? Где я, чёрт возьми!?

АНГЕЛ:
- Объясняю по порядку: мысли здесь у всех прозрачны и чётко видны, поэтому ничего не утаишь. Здесь все так общаются. Я тоже обращаюсь к тебе мысленно. Ты – сын Адама, его дальний-дальний потомок, как и любой человек. Адам – наша экспериментальная модель, самая удачная и жизнеспособная из всех опытных образцов. Ты дома. Я – (как бы это тебе объяснить, чтоб ты понял)… Ум, Честь и Совесть чертогов Света, что ли. А вот на счёт чёрта, я бы на твоём месте пока его не тревожил. Рановато тебе к нему. Нужно ещё кое-что решить.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ возмущённо:
- Да что за ерунда такая? Я атеист! Я в вас не верю! Так я… умер?

АНГЕЛ:
- Пока нет. Хотя, близок к этому. И не ругайся нам тут! Не в булочной! Но не будем забегать вперёд. Давай сначала немного развлечёмся. Ты же любишь смотреть кино?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не понимаю…

АНГЕЛ:
- Ну, как там ваш лысый атеист говаривал: Из всех искусств для нас важнейшим является что? Правильно - кино! Любишь кино смотреть?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ растерянно:
- Про войну?

АНГЕЛ:
- Можно и про войну. В твоём фильме она тоже есть. В общем, смотри и вспоминай… Наслаждайся зрелищем.

Перед ошарашенным Борисом Васильевичем вдруг вспыхнул огромный экран, на котором показалась сначала нечёткая картинка в расфокусе. Потом она стала чёткой, как буд-то кто то невидимый настроил проектор, и побежали живые сцены из земной жизни ветерана, начиная с его рождения.

Он увидел себя новорожденным в деревянной люльке, а рядом с ней сияющих счастьем своих молодых родителей. От этой сцены он умилился. Потом картинка сменилась и вот он уже делает свои первые шаги босыми ножками по траве. Картинка опять сменилась и он увидел себя тянущим ручки к маме – молодой колхознице. Она поит его молоком из глиняной чашки. Картинка поменялась. Борис Васильевич увидел, как идёт в первый класс сельской школы. На нём новый костюмчик, такой же, как у остальных ребят. Цветы, музыка. Маленький Борис читает стихи. Как было приятно смотреть на всё это! Картинка опять поменялась. Борис Васильевич увидел себя, идущим по деревенской улице. Другие малыши поймали маленького котёнка и тащат его за хвост, чтобы утопить в сортире. Котёнок отчаянно пищит, вырывается, но силы неравны, ещё немного и ему конец. Маленький Борис берёт палку, налетает на малышей и, угрожая им палкой, спасает котёнка. Картинки меняются, и он видит, как так же спасал муравьёв от поджога муравейника, цыплят, ёжика от садистов и даже муху с золотисто-зелёным брюшком извлекает из паутины, в которой она запуталась, к великой досаде паука-крестовика. Перед взором Бориса Васильевича проносится в стремительно сменяющихся картинках его земная жизнь: детство: уроки, экзамены. Затем юность. Он видит себя лежащим под грузовиком из местной автоколонны, ремонтирующим что-то гаечными ключами. Видит себя на танцплощадке сельского клуба. Свою вспыхнувшую внезапно любовь – одну на всю жизнь. Свидания с Олимпиадой – молоденькой деревенской девушкой. Их прогулки под распевы гармоники, первые признания, робкие поцелуи. Эх, молодость, молодость! Как приятно это всё вспоминать. Тем более что картинки как живые – объёмные, яркие, с ощущением всех запахов, шорохов, даже дуновение ветерка чувствуется и тепло от весеннего солнышка. Но вот юность внезапно обрывается. Картинка меняется. Война. Бомбёжки. Мобилизация. Борис расстаётся с любимой. Он на фронте. Там его назначают в автоколонну. Он фронтовой шофёр. Водит полуторку. Спасает раненных. А вот он уже на «дороге жизни» под Ленинградом. Как отличившегося его назначают начальником автоколонны. И это в 21 год! Он чувствует себя героем. Новая картинка и новая радость – молодая Олимпиада переводится в Ленинград. Работает в тылу в отделе снабжения войск. Встреча с любимой! Теперь они изредка, но видятся. Счастье! Но вдруг следующая картинка заставляет Бориса Васильевича съёжиться от стыда, он чувствует себя неуютно. Разговор с Олимпиадой Тарасовной. Она предлагает ему подумать о будущем. Она хочет ребёнка. Борис Васильевич кричит на неё, говорит, что сейчас не время. Они ругаются. Следующая картинка ещё хуже – Олимпиада укоряет его, что в тылу ей нечего есть, да и он сам еле живой от голода, а под его началом возят провизию в блокадный город. Спор с женой, в котором он ей уступает. Целый ряд постыдных картинок его махинаций и воровства хлеба, соли, керосина, сигарет, мяса, спичек, гуталина, спирта и др. Начинали по скромному – для своих нужд. Но быстро вошли во вкус. Военная неразбериха, хаос в бухгалтерской отчётности, безнаказанность. Олимпиада Тарасовна договорилась о подпольном складе и обеспечивает сбыт. К январю 1943 года (снятие блокадного кольца) Борис и Олимпиада очень неплохо заработали, сколотили, так сказать капиталец. Смену картинок невозможно остановить, экран безжалостно показывает их тёмные делишки на фоне ужасных картин блокады – голодные смерти, людоедство, трупы не преданные земле. Конец войны. Награды, почести. Борис занялся партийной работой и быстро стал подниматься по карьерной лестнице. Квартира в Ленинграде от государства. Продажа квартиры. Покупка квартиры в Москве, дачи и многого из того, что не вызовет серьёзных подозрений. Всё же легализовать миллионный капитал в СССР не просто. Можно погореть и всё потерять. Учёба Олимпиады Тарасовны в престижном московском ВУЗе. Смерть Сталина. Хрущёвская оттепель. Олимпиада Тарасовна устраивается на работу бухгалтером не столько ради денег, сколько, чтобы не вызывать подозрений. Деньги то есть! Рождение дочери в 58-м. Картины сменяются стремительно. Брежневский застой. Отдых по путёвкам в санаториях страны и соц. лагеря. Олимпиада-80. Свадьба дочери на известном боксёре. Всё ближе финал. Рождение внучки. Последние картины – награждение Бориса Васильевича в Кремле. Новый автомобиль. Автокатастрофа. Белый туннель. Экран гаснет.

АНГЕЛ:
- Ну вот. Этот блокбастер нам и предстоит сейчас разобрать. Нас ожидает главный кинокритик Вселенной…

Явление 12-e.

КАТЯ почти плача:
- Папочка, милый папочка мой!

КОНСТАНТИН:
- Не волнуйся, тебе вредно! Сказали же, что живой!

КАТЯ:
- Не успокаивай меня, сухарь ты, а не человек! Неужели ты не понимаешь, что он может умереть в любой момент!

КОНСТАНТИН:
- Катюша, милая! Я всё понимаю, я не сухарь, мне тоже жаль Бориса Васильевича, но что мы можем сделать с тобой? У него лучшие врачи. Он под присмотром. Слава Богу, живой! Своим волнением ты ему не поможешь.

КАТЯ:
- Мама там с ума сходит одна.

КОНСТАНТИН:
- Хочешь – я к ним поеду. Поддержу.

КАТЯ:
- Даже не знаю. Тогда я тут с ума сойду!

КОНСТАНТИН:
- Да я мигом. Туда и обратно. А ты поспи пока. Тебе полезно.

КАТЯ:
- Ох, Костя. Что-то мне совсем нехорошо. Что мама ещё сказала?

КОНСТАНТИН:
- Да слышно было плохо. Шумы какие то на линии. Но главное, что я понял – жив он! Машину какую-то разбил. Откуда она у него?

КАТЯ:
- Может, ты что-то путаешь?

КОНСТАНТИН:
- Да нет. Машину я чётко разобрал.

КАТЯ:
- Ладно, Костя, навести маму в больнице. Ей там одиноко и страшно, наверное. А меня и вправду в сон клонит. Посплю немного, только сразу возвращайся! Мне страшно. И холодно как-то. Видимо, так должно быть…

КОНСТАНТИН:
- Я такси возьму, чтобы побыстрей! Будь умницей! Думай о хорошем!

КАТЯ:
- Значит о тебе – ты мой хороший. Сестричку попроси зайти ко мне, если встретишь в коридоре.

КОНСТАНТИН:
- Заодно и куплю мандаринки Борису Васильевичу и тебе с малышкой, а то ведь не дождались…

Константин быстро выходит из палаты и закрывает за собой дверь.

КАТЯ кричит ему вдогонку:
- Костечка, сестру мне позови! Сестру! Костя! Костя!
Но он уже не слышит, бежит по коридору и, никого не встретив, выбегает на лестничный проход, спускается и выходит на улицу.


Явление 13-e.

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Аз есмь Альфа и Омега, Единица и Бесконечность, Вакуум и Полнота всего! Внемли мне, сын Адама, вновь прибывший к престолу моему!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Господи! Ты ли?

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Я ли, я ли, а ты как думал, атеист чёртов!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Нас так учили…

АНГЕЛ:
- Знаем мы всё! И кто как учил, и кто как учился!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Ну, не суть. Я милостив. Главное в человеке – помыслы его и дела его. По делам и воздадим!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Боже, за что? Прости мя!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Не мямли! Давай разберёмся с тобой по справедливости. Ты видел сейчас жизнь свою?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ну…

АНГЕЛ:
- Отвечай точно, без кривочтений. Твоя жизнь, как на ладони у нас!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да, видел.

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- И как тебе?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да не так, чтоб уж очень…

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- И я о том же. Плутовал, мошенничал, воровал. И у кого? У своих же братьев соотечественников, попавших в страшную беду и испытание! У голодных, больных, загнанных в угол несчастных людей! Знаешь, сколько их умерло, не пережив блокаду по твоей вине!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ с любопытством:
- Сколько?

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО гневно:
- Много!

АНГЕЛ:
- В целом около полутора тысячи человек!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Господи!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- То-то же! Видишь вон тех тёмных с ножами и клизьмами?

Борис Васильевич обернулся в ту сторону, куда ему указывали и оцепенел от страха – неподалёку сидели огромные жирные и бескомпромиссные твари цвета адской бездны.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ с ужасом:
- Вижу, а что?

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Ждут они тебя, грешника. Дожидаются! Но не так всё просто. Есть тут сложность одна.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ с надеждой:
- Какая?

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Было бы всё однозначно, не говорил бы я с тобой, иродом! Есть у тебя смягчающие обстоятельства. Они в том…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ радостно:
- Знаю! Знаю, Господи! Они в том, что не по своей воли и прихоти в лихоимство и плутовство я впал! Это всё она – ведьма проклятая, супруга моя лукавая - Олимпиада Тарасовна надоумила меня!

АНГЕЛ:
- Не перебивай Господа!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Они в том, что с малолетства был ты неравнодушен к животине всякой неразумной. Спасал ты тварей земных, птах небесных, угодных мне и всякую козяву блаженную!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот те - на! А ведь и правда – мне жаль животных было всегда, ведь же не могут они постоять за себя! Я и колбасу то не ел никогда, противно мне было. Разве что на фронте пару раз, тушёнку…

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- На фронте можно – понятное дело. Словом, в равновесии грехи твои и благодеяния твои. И недостаточно нам фактов твоей жизни земной для принятия справедливого и окончательного решения – куда определить тебя, в ад или рай.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Так отпустите меня в Москву. Я бы пожил ещё!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО Ангелу:
- Ну, что ты с ним поделаешь? Так и не даёт главное сказать! Фразы с языка ворует, ирод…

АНГЕЛ строго Борису Васильевичу:
- Помолчи, когда Бог говорит!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ смутившись:
- Молчу, молчу!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Так то лучше! Итак, как ты уже догадался, принять здесь тебя не можем ни мы, ни наши оппоненты. Посему мы даём тебе последний, подчёркиваю ПОСЛЕДНИЙ шанс, исправить свою карму, и направляем тебя обратно в твою Москву. Будем пристально следить за тобой, за каждым шагом и поступком, а позже, просмотрев окончательный вариант твоего фильма, всё взвесим и примем уже решение: куда тебя направлять. Только учти – эти тёмные существа – вечные муки твои, каких ты и представить себе не можешь!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Всё понял, ваше сиятельство! Исправлюсь я! Клянусь душой своей вечной!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Ну, вот теперь всё хорошо! По протоколу.
БЕЛОЕ СУЩЕСТВО Ангелу:
- Отведи его прочь с глаз моих! И объясни все процедуры. Пусть оформляется. Утомил он меня!

Явление 14-e.

АНГЕЛ Борису Васильевич:
- Повезло тебе, грешнику! Ну и дерзок же ты! За одну дерзость твою Он мог тебя тёмным отдать! Но милосерд…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Это я понял. Буду впредь осторожнее в речах. Так не учил же нас никто с сверхъестественным обращаться!

АНГЕЛ:
- Сам ты… Эх, да ладно! Иди – оформляйся назад. У нас тут без тебя дел невпроворот. Кстати, как бы тебе помягче то сказать… К нам тут…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не понял я вашего «оформляйся». Как сюда – так без оформления, а обратно, что – нельзя также, по быстрому?

АНГЕЛ:
- Нет. Нельзя. У нас тут в небесной канцелярии знаешь волокита какая? Бюрократия похлеще вашей советской! Ты просто не помнишь сколько тебя перед рождением оформляли. Переход то недолгий, но и по прибытии, если бы тебя сейчас распределили, ты бы в очередь попал – в ад или в рай. Порядок такой. Для всех равный. Вон и дочь твоя в очереди стоит… А у тебя случай вообще особый и с двусмысленностью твоего положения, тебя тут могут не один десяток лет по инстанциям с обходным листом гонять!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Как дочь! Катенька?

АНГЕЛ:
- Да. Не пережила она. Роды тяжёлые были, да ты её ещё добил своей аварией. В общем, тут она… Да не горюй, ей то без вопросов виза в рай положена. Но подождать нужно, как и всем, пока оформят. Конечно, не столько сколько тебе. Кстати, пока она на оформлении, можешь с ней повидаться. Потом то неизвестно будет, куда тебя определят и свидитесь ли ещё когда…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ох, Катя, Катя…

Явление 15-e.

Кабинет светила отечественной медицины – профессора Нарышкина. Полки с книгами, стеклянные шкафы с лекарствами и инструментами, наглядный макет человеческого скелета в одном углу, в другом - рукомойник. За огромным антикварным столом благородного дерева сидит профессор – мужчина лет 50-ти, абсолютно лысый, в очках, и что-то пишет в журнал. Он сидит в рубашке. Пиджак от костюма наброшен на спинку его стула. Стук в дверь.

НАРЫШКИН, отрываясь от журнала:
- Да, да!

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ осторожно приоткрывая дверь:
- Можно, профессор?

НАРЫШКИН:
- Да заходи уже.

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ заходит, прикрывает за собой дверь, говорит:
- Я извиняюсь, что побеспокоил, но там зять Клочкова приехал – известный боксер Лопухин! Больного повидать. Я к коматознику его, разумеется, не пустил. Да вот подумал – раз с супругой деда так нехорошо вышло, может, нам с него удастся что-то получить? Я его попросил подождать. Примите?

НАРЫШКИН, отодвигая журнал:
- Я сам к нему выйду. Правильно мыслишь, коллега. Организуй ему чаёк. Я сейчас.

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Сию минуту, профессор!

Альберт Петрович выходит. Нарышкин встаёт из-за стола. Набрасывает на плечи пиджак. Снимает очки, кладёт их в нагрудный карман пиджака и направляется к двери, недовольно ворча:

- Как не люблю я это…

Выходит из двери и оказывается в небольшой приёмной. Там на кожаном диване за журнальным столиком сидит крепкий молодой человек в больничном халате и смотрит на наручные часы. Это Костя Лопухин. Вид у него растерянный. Увидев вошедшего профессора, он встаёт.

НАРЫШКИН:
- Сидите, сидите, голубчик! Вы зять Бориса Васильевича Клочкова?

Профессор подсаживается к Косте, который садится на место.

КОНСТАНТИН:
- Да. Вот приехал навестить. Думал Олимпиаду Тарасовну здесь тоже встретить, а оказалось, что она уже уехала… Пакеты вот для больного привёз, а он без сознания.

НАРЫШКИН:
- Пакеты можете нам оставить… То есть, мы передадим ему, если в себя придёт. Меня Станислав Сергеевич зовут. Очень рад лично познакомиться с королём ринга, так сказать…
Жмёт Косте руку.

КОНСТАНТИН смущённо:
- Ну, что вы! Мне до короля ещё далеко…

НАРЫШКИН:
- Не скромничайте, молодой человек. Наслышан о ваших блестящих победах, наслышан!

КОНСТАНТИН:
- Спасибо!

НАРЫШКИН:
- Я, знаете ли, всегда боксом интересовался. С малых лет. Даже в секцию ходил одно время, пока мне там нос не поломали.

КОНСТАНТИН:
- Неужели!

НАРЫШКИН:
- Да, представьте себе! Вот видите шрам? – показывает шрам на носу.
Бокс ведь - спорт для настоящих мужчин! Жаль, что пришлось мне его бросить. Я ведь ещё с детства решил, что хирургом стану. А когда первую серьёзную травму получил, побоялся, что если мне, скажем, руку повредят, то не смогу мечту свою осуществить – с поломанной рукой не пооперируешь. Да-а-а. Вот и пришлось выбирать. Но я не прогадал – хирургом я стал хорошим, а вот каким бы боксёром был – неизвестно.

КОНСТАНТИН:
- У вас тоже мужественная профессия. Я всегда уважал врачей, особенно хирургов.

НАРЫШКИН смотрит на него дружелюбно. После небольшой паузы продолжает:
- Хорошо… Знаете, Константин, не буду ходить вокруг да около. Я человек прямой. Скажу как есть, на чистоту. Можно?

КОНСТАНТИН:
- Конечно! Что-то случилось?

НАРЫШКИН:
- Ну, не то чтобы что-то непоправимое... Недоразуменьице одно вышло. Ситуация, так сказать… произошла.

КОНСТАНТИН:
- Говорите, профессор.

НАРЫШКИН:
- Я очень сочувствую вашему семейному горю и, поверьте, всё, что от меня зависело - я сделал, чтобы спасти Бориса Васильевича. Принял его без очереди. Оторвал своих людей от других пациентов. Операцию провёл на лучшем оборудовании. Я уж не говорю о дорогостоящих препаратах, которых ещё достать надо уметь…

КОНСТАНТИН:
- Я понимаю. Но так ведь же Олимпиада Тарасовна у вас была…

НАРЫШКИН:
- Была то была. Но сами же видите – сейчас её нет. И ничего нет. То есть, совсем ничего!

КОНСТАНТИН:
- Не совсем понимаю вас. Что значит «ничего нет»?

НАРЫШКИН:
- А то и значит, многоуважаемый Константин… как вас по батюшке?

КОНСТАНТИН:
- Сергеевич.

НАРЫШКИН:
То и значит, Константин Сергеевич, что когда я озвучил Олимпиаде Тарасовне размер наших расходов, связанных с операцией, она изобразила сильное удивление.

КОНСТАНТИН:
- Не заплатила что ли ничего?

НАРЫШКИН поморщившись:
- Ну, молодой человек, платить мы тут никого не принуждаем, мы ж не торгаши какие-нибудь, да и медицина у нас бесплатная в стране… если, конечно, на общих условиях. Но если я и моя больница вам исключение делаем, принимаем без очереди, на лучшем оборудовании из того, что можно предложить операцию проводим, лучшие лекарства используем, то это же… мы не обязаны делать. Это мы помощь вам оказываем, так сказать, от себя лично, а не от государства. Чувствуете разницу? Так и мы вправе ожидать помощи с вашей стороны. А ваша тёща заявила, что это возмутительно, что столько у неё с собой нет, и, что ей срочно нужно на работу, хотя ведь понятно, что ни одна бухгалтерия в нашей стране после семи вечера не работает!

КОНСТАНТИН:
- Я всё понял. Сколько нужно денег?

Заходит Альберт Петрович с чаем, который, видимо, перехватил у сестры, чтобы самому занести.

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Вот, Константин, обещанный чай!

Нарышкин смотрит на него таким тяжёлым взглядом, что тот всё понимает, быстро ставит чай перед спортсменом и говорит:
- Извините, надо бежать! У нас сегодня оврал какой-то…

Альберт Петрович удаляется. Нарышкин достаёт из внутреннего кармана пиджака блокнот и ручку, вырывает из блокнота листок бумаги и, положив его на журнальный столик перед собой, пишет сумму, приговаривая:

- Дорогой Константин Сергеевич, чтобы помощь, оказанная нами вашей семье не была слишком обременительна для больницы, требуется вот такая сумма.

Передвигает листок Константину. Тот смотрит в листок. Мрачнеет и ошарашено произносит:

- И правда - откуда столько?

НАРЫШКИН:
- Сложнейшая восьмичасовая операция, человек на грани жизни и смерти, не известно сколько он здесь пролежит. Мы же продолжаем бороться за его жизнь! Историю болезни посмотреть не желаете?

КОНСТАНТИН:
- Не надо. Я вам верю. Вот деньги. Тут половина. Такой суммы и у меня с собой нет. И потом вторую половину, я думаю, правильно будет заплатить, когда Борис Васильевич выйдет из больницы здоровым. Вы меня простите, конечно, я всё понимаю, но это же огромные деньги!

НАРЫШКИН:
- Благодарю, Константин Сергеевич, за понимание! Договорились! По рукам!

Жмёт Косте руку и уходит к себе в кабинет. Не успевает он закрыть за собой дверь, как из другой двери тут же заходит Альберт Петрович, будто он караулил под дверью и подслушивал.

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Что же вы, голубчик, к чаю так и не прикоснулись? Надо было мне вам печенки предложить. Не догадался…

КОНСТАНТИН:
- Спасибо. Я теперь на диете. Всего хорошего!

Явление 16-e.

КАТЯ:
- Папа! Как же хорошо здесь!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Катюша, моя милая! Не уберёг я тебя! По моей вине ты умерла!

КАТЯ:
- Брось, папочка! Не вини себя! Мне тут хорошо будет. Жаль только, что дочурку не успела любовью материнской одарить…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ох, доча, доча! А меня вот назад направляют. Не все дела, говорят, на земле завершил. Сильно, говорят, нужен я там, особенно близким…

КАТЯ:
- Это хорошо, папа. Поживёшь, внучке порадуешься. А я пока с бабушкой и дедушкой тебя тут подожду. Я их уже видела, правда издалека. Ты там заботься о доченьке моей. Костя груб, да и некогда ему воспитанием заниматься – всё по чемпионатам мотается. Вы уж с мамой помогите ему!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Конечно, Катя! Конечно! Только вот, сколько мне тут оформляться предстоит - неизвестно. Сама видела, какая здесь волокита с документами!

КАТЯ:
- Да, видела. Странно это. Я думала, бюрократия только у нас в стране так развита. И зачем здесь так?

Неожиданно появляется Ангел.

АНГЕЛ:
- А затем, чтобы порядок был! У нас тут нет права на ошибку, ибо на божественной справедливости весь мир держится. Стоит Богу один раз ошибиться, и Он как бы отвергнет самое себя, случится вселенская катастрофа, весь мир рухнет, будет Большой Взрыв!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Значит, Бог уже ошибался?

АНГЕЛ:
- Было дело. И не раз. Но теперь это исключено. Система отлажена и безотказно функционирует уже миллиарды лет!... А я, в общем-то, по делу. С тобой, Борис, тут поговорить кое-кто хочет. Мы не можем отказать Ему. В твоей ситуации Он имеет полное право на агитацию. Хочу только предупредить, эпитет «Лукавый» не просто так Ему дан, ибо лжив и ведёт себя, как нечестный торговец. Словом, не верь Его посулам. Все сделки с Ним по определению не выгодны.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Этого мне ещё не хватало! С Дьяволом говорить, что ли?

АНГЕЛ:
- Ну, да. Отказываться не стоит. Обидится. Да и всё равно потом найдёт – на земле, а там его сила больше, чем тут. Так что лучше уж здесь поговори. Но помни, что я сказал о Нём! Пойдём, провожу! А вам, барышня, пора на итоговое собеседование…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Кате:
- Ладно, доча! Мне идти нужно. Передавай привет бабушке с дедушкой и вообще всем нашим, кого в раю встретишь!

КАТЯ:
- Прощай, папа! Я люблю тебя, хоть ты и не хотел моего рождения… Позаботься о внучке!

Явление 17-e.

АНГЕЛ:
- Всё, дальше мне с тобой нельзя. Видишь тёмную область? Тебе туда. После разговора с Ним возвращайся на оформление!

Борис Васильевич, приблизившись к Сатане, увидел, что тот сидит на золотом троне, повернувшись к нему спиной.

ДЬЯВОЛ:
- Ну, здравствуй, Борис! Извини, что не могу с тобой лицом к лицу пообщаться. У них здесь такие ограничения для меня. Боятся моего обаяния.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Понимаю. Здравствуйте!

ДЬЯВОЛ:
- Времени у нас на разговор тоже немного. Поэтому сразу перейду к делу. В своё время, когда ты первый раз на землю явился, заметил я в тебе неординарные способности и таланты, поэтому помогал тебе в делах твоих. Было у тебя богатство от меня немалое, сопутствовал тебе успех в стране советов.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я атеистом был тогда и считал, что всего сам достиг.

ДЬЯВОЛ:
- Многие так думают. И действительно успех часто без моей помощи приходит. Но не в твоём случае. Вспомни, на чём ты своё благополучие построил.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Теперь мне стыдно.

ДЬЯВОЛ:
- Не нужно стыдиться! Чувство вины – худшая из возможных мыслеформ. Тебе тут, конечно, уже показывали твою жизнь, манипулировали сознанием, к совести твоей обращались. Они всегда так делают. Других то козырей у них нет, поэтому и методы используют одни и те же испокон веков. Но я хочу, чтобы ты понял одно  –  так рекламируемый ими рай не стоит тех усилий, что нужно приложить всякому, кто хочет попасть туда. Скучно там человеку неординарному.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Но там дочь моя ждать меня будет…

ДЬЯВОЛ:
- Это верно. Но ведь ты никогда не любил её по-настоящему. И вообще не хотел детей! Вспомни! У тебя другие приоритеты и ценности были и, надеюсь, остаются. Мы оба знаем это хорошо. Сейчас тебя будут готовить обратно на землю. У этих бюрократов оформление займёт не один год. Когда ты вернёшься в Москву, ты не узнаешь страну. Прежней страны уже не будет. Всё будет по-другому. Вот увидишь! Раньше ты был богат, но не мог в полной мере насладиться богатством своим. В СССР это было невозможно, но станет возможным после, когда ты выйдешь из комы. Светлые потеряют эту страну. Она станет моей! И я дам тебе возможность снова быть богатым, только теперь ты сможешь открыто распоряжаться своими деньгами! Тебе понравится, я даже не сомневаюсь в этом, зная тебя!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Всё это, конечно, заманчиво, что Вы говорите. Но что от меня требуется?

ДЬЯВОЛ:
- Ничего особенного. Просто будь самим собой. Не отказывайся от того, что само придёт в твои руки. И не обременяй себя дурацким чувством вины. Служи мне и получай удовольствие!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Знаете, мне страшно Вам служить. Я видел Ваших слуг, что меня дожидались здесь. Они мне не очень то симпатичны.

ДЬЯВОЛ:
- Это всего лишь конвой, так сказать провожатые. Ты других ещё не видел.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что-то и не очень хочется.

ДЬЯВОЛ:
- Не бойся. Про ад ты же на земле слышал, и потом из источников мне враждебных. Образ США в советской пропаганде помнишь? Из страны, в которую мечтают попасть эмигранты со всего мира, ваша пропагандистская машина сделала сущую клоаку! Но это же ложь! Ты умный человек и должен понимать это. Понятное дело, что среднестатистическому быдлу лучше жить при «совке» и уравниловке, но ведь ты не из таких! С твоими талантами, алчностью и цинизмом, Америка была бы в самый раз! Так и с адом – он оболган убогими и ни на что не годными бездарями. Подумай об этом!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Хорошо. Я учту Ваши слова, когда вернусь. Скажите… а денег много будет?

ДЬЯВОЛ:
- Достаточно, чтобы забыть прошлое и не думать о будущем. Однако, наше время вышло. Ступай и не забывай моих слов! Поверь - я несу истинный свет, ибо имя моё Люцифер!







 




















АКТ ВТОРОЙ


Явление 1-e.

 Квартира певицы Синдереллы на Кутузовском проспекте. Утро. Синдерелла – девушка 20 лет гламурного вида стоит на кухне и разливает кофе себе и продюсеру. Продюсеру на вид 35 лет. Он одет по-домашнему, в халат.

ПРОДЮСЕР:
- Вот смотрю я на тебя, Синдерелла, и никак не могу понять, зачем ты вообще петь решила? Может, тебе чем-то другим заняться? Сама же видишь – все деньги в трубу улетают. Скоро мы с тобой по миру пойдём!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Дурак! Не можешь проект раскрутить грамотно, так себя вини, а не меня!

ПРОДЮСЕР:
- Я тебе с самого начала говорил, что одних связей и денег недостаточно, чтобы звездой стать. Нужно над собой работать, заниматься голосом, хореографией. И потом…

СИНДЕРЕЛЛА перебивает:
- Я занималась!

ПРОДЮСЕР:
- Недостаточно! Как ты не понимаешь, что для того чтобы чего-то добиться пахать надо каждый день!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Знаешь что? Пахарь! Что-то я не заметила, чтобы ты пахал! Только деньги с меня тянешь!

ПРОДЮСЕР:
- Я ж на раскрутку. Думаешь, так просто на телевидении договариваться? Никто тебе эфир просто так не даст! Всем подмазать надо!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Откуда я знаю – кому и сколько ты там подмазал, а сколько в карман себе положил?

ПРОДЮСЕР:
- Тебе не стыдно? Сама посмотри – у меня до тебя успешный проект был, так я и квартиру в Испании купил, и тачку новую, а с тобой что? Одни убытки! В долги только влез!
СИНДЕРЕЛЛА:
- Как мне проверить, сколько ты за эфир на телевидении платишь?

ПРОДЮСЕР:
- Не зли меня! Сама знаешь, что никак – за взятки кассовые чеки не дают и приходники не выписывают!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Ну так слушай. Денег я больше в эту трубу кидать не буду. Мне бабка не так много оставила, как вы все думаете! К тому же ты у меня на шее висишь. Я потратила более, чем достаточно, чтобы раскрутиться. За один клип двести штук зелени! Это ж с ума можно сойти! Я жду отдачи от своих вложений. Меня по трём каналам крутят. Когда корпоративы пойдут?

ПРОДЮСЕР:
- Ну, нет заказов, понимаешь? Нет! Я же не могу людей заставить тебя полюбить? Ты даже под фанеру неубедительна! Работай над собой, или бросай это дело!

СИНДЕРЕЛЛА почти плача:
- Ага, бросай. А деньги мне кто вернёт? Ты что ли?

ПРОДЮСЕР:
- Не начинай. Сама знаешь, что у меня ничего нет. Прогорел я с тобой!

СИНДЕРЕЛЛА:
- А квартира в Испании?

ПРОДЮСЕР:
- Я её уже давно в банк заложил, между прочим, чтобы твоё «Евровидение» оплатить, которое ты провалила!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Я тогда голос сорвала, забыл? Мы ж накануне у твоего туркмена на корпоративе были. Он сам напился, меня напоил и петь «розовые бретельки» десять раз заставил!

ПРОДЮСЕР:
- А я говорил тебе, не пей! Так ты ещё и этой белой дряни сомнительного качества нанюхалась! Понесло тебя песенные марафоны проводить накануне важного конкурса! Идиотка! Ладно, что теперь говорить? Что было - то было. Нам из этой жопы выбираться как-то надо! А для этого фишка нужна, понимаешь?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Что за фишка такая?

ПРОДЮСЕР:
- Какая нибудь уникальная особенность, интересная деталь, скандальная история, наконец, чтобы на тебя таблоиды внимание обратили, раз денег на раскрутку больше нет. Ну, вспомни, у всех есть свои фишки – Диана Гурцкая слепая якобы, Стаса Михайлова продюсеры под забором пьяного подобрали, Борис Моисеев…

СИНДЕРЕЛЛА перебивая:
- Дурацкие примеры!

ПРОДЮСЕР:
- Хорошо. Жанна Агузарова – из космоса. Земфира – лесби…

СИНДЕРЕЛЛА:
- А Дима Билан гей! Я то тут при чём?

ПРОДЮСЕР:
- Ты не понимаешь! Не обязательно быть тем, в чём твоя фишка! Достаточно её придумать и убедительно сыграть! Хотя, конечно, лучше, чтобы всё по правде было, если играть не умеешь…

СИНДЕРЕЛЛА:
- Кто не умеет? Я не умею? Да я, между прочим, актёрские курсы заканчивала в «CINEMOTION»! Я тебе не какая нибудь…

Звучит «Шизгара». Это раздаётся телефонный звонок на мобильный Синдереллы. Та берёт трубку.

СИНДЕРЕЛЛА, ещё задыхаясь от гнева:
- Да! Да, это я! Кто вы? Чего надо? Что? Не поняла… Какой дед? Мой? Ничё се! Так, постойте… А я тут при чём? Единственная? И что? Ясно. Ладно. Оставьте телефон, я перезвоню, мне сейчас некогда, я на сцене!

СИНДЕРЕЛЛА продюсеру:
- Бред какой то…

ПРОДЮСЕР:
- Что там ещё стряслось? На какой ты сцене, Шайба?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Не называй меня так! Сколько раз просила! Дед ожил, вот что. Сама в шоке…

ПРОДЮСЕР:
- Какой ещё дед? Мы вчера, вроде, не много выпили…

Явление 2-e.

 Коридор в здании музыкального канала. По коридору идёт мужчина в деловом костюме. Это продюсер канала – мужчина 50-ти лет. К нему подбегает молодой шеф-редактор, который одет как хипстер.

ШЕФ-РЕДАКТОР взволнованно:
- Пётр Анатольевич! У меня к Вам разговор!

ПРОДЮСЕР КАНАЛА сухо:
- Слушаю.

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- У нас проблема с рейтингом. Вы знаете из-за кого!

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- У Синдереллы ротация клипа ещё на две недели проплачена, ты забыл?

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Это, конечно, так. Я в курсе. Но рейтинг катастрофически мал. Когда мы её клип с этой дурацкой песней запускаем, зрители на другие каналы переключаются!

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Что, так всё плохо?

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Ужасно! Нас по рейтингу даже канал «Бренд» обходит, хотя он не профильно музыкальный.  Но в их музыкальном блоке «Розовые бретельки» не звучат. А нам они весь рейтинг крошат! Сами понимаете – нет рейтинга, нет рекламы. Мы больше теряем от её ротации!

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- А договор с ней заключали?

ШЕФ-РЕДАКТОР хитро:
- Обижаете, Пётр Анатольевич! Зачем же нам договор?

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Тогда снимай её с эфира к чёртовой матери! Хватит уже, правда, канал позорить! Меня самого от её песни тошнит!

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Я тоже так считаю, Пётр Анатольевич. А её продюсер звонить будет, я просто трубку не возьму.

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Сколько мы им должны остаёмся?

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Около 100 тысяч у.е.

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Ну, если слишком настырным будет, на меня переводи. Это можно и вернуть, чтобы скандала не вышло. А то рейтинг падает. Скандалы нам не нужны!

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Хорошо. Так когда её клип с эфира снимать?

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Сегодня до полуночи пусть ещё покрутится, а завтра всё – в корзину!

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Всё понял. Будет сделано.

Явление 3-e.

Больница. Кабинет дежурного врача. Простая обстановка. Белая больничная мебель. Комнатёнка маленькая. За компьютером сидит молодой врач – лет 25. Общается в «Одноклассниках» с друзьями. Скучает. Открывается дверь. Заглядывает медсестра. Она взволнована.

МЕДСЕСТРА:
- Олег Альбертович! У нас ЧП!

ВРАЧ:
- Что такое?

МЕДСЕСТРА:
- Пойдёмте со мной! Там. Там этот наш, вечный пациент, в себя пришёл!

ВРАЧ:
- Что?

МЕДСЕСТРА:
- Клочков из комы вышел!

Врач резко встаёт, берёт фонендоскоп и быстро выходит из кабинета вслед за сестрой. Идут по коридору.

ВРАЧ:
- Он что нибудь соображает?

МЕДСЕСТРА:
- Поздоровался. Чай попросил.

ВРАЧ:
- На что-нибудь жалуется?

МЕДСЕСТРА:
- Нет. Сказал только, что шея затекла. Хотел встать, но я ему не велела.

ВРАЧ:
- Правильно.

МЕДСЕСТРА:
- Олег Альбертович, а сколько он у нас пролежал?

ВРАЧ:
- Двадцать лет, вроде!

МЕДСЕСТРА:
- Сенсация…

ВРАЧ:
- Родственникам позвонили?

МЕДСЕСТРА:
- Внучке, певица которая. Больше у него никого не осталось.

ВРАЧ остановливаясь:
- Вот что, Люба, не распространяйтесь особо о его пробуждении, пока его не заберут от нас. Нам тут работать надо. Журналюг только здесь не хватало!

МЕДСЕСТРА:
- Поняла. Могила!

Подходят к палате. Дверь приоткрыта. Врач осторожно заглядывает в щель и видит, что Борис Васильевич (а это он) стоит у окна босиком. Тапок ему никто давно не приносил. Удивлённо рассматривает улицу. Олег Альбертович решительно заходит в палату.

ВРАЧ:
- Кто вам разрешил вставать?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Доктор! Какой сейчас год? Так всё изменилось! Вывески какие-то, машины странные…

ВРАЧ, помогая ему лечь:
- Ложитесь, прошу. Вам в себя прийти нужно после долгого сна. Сейчас 14 июля 2007-го года. Вы были в коме без малого двадцать лет!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ничего себе, номер! А там время незаметно шло. Казалось, что прошло не больше часа…

ВРАЧ:
- Вам что-то снилось? Поднимите майку, я вас послушаю.

Борис Васильевич послушно поднимает майку. Врач начинает его слушать фонендоскопом.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Были видения… Так сколько ж мне лет? Восемьдесят восемь что ли! Мать честная!.. Когда я смогу своих близких увидеть?

ВРАЧ, скорее себе:
- Поразительно! За исключением небольших шумов в лёгких, что можно объяснить длительным застоем, у вас всё чисто. Сейчас проведём обследование всех органов, и тогда будет понятно можно ли вас выписывать. Поразительно!

МЕДСЕСТРА:
- Я нужна, Олег Альбертович? А то Борис Васильевич чай просил.

ВРАЧ:
- Иди, Люба. И захвати мне сюда историю болезни больного.

Сестра выходит.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Значит, войны ядерной не было со Штатами?

ВРАЧ:
- Не было.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А кто теперь генсек?

ВРАЧ:
- Простите?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Генеральный секретарь кто сейчас в СССР?

ВРАЧ:
- Понимаете, сейчас нет генерального секретаря.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Как нет? Почему?

ВРАЧ:
- Потому что и СССР тоже нет. Давно уже нет. Сейчас у нас президент. Путин Владимир Владимирович.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не слышал о таком… А он президент чего, раз СССР, говорите, нет?

ВРАЧ:
- Страны. России. У нас теперь Российская Федерация.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Федерация?

ВРАЧ:
- Типа того…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- И давно так?

ВРАЧ:
- Союз в 1991 году развалился. Бывшие республики СССР с той поры независимые государства.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Твою мать! И кто страну развалил? Горбачёв?

ВРАЧ:
- Скорее Ельцин. Он беловежские соглашения подписывал. А Горбачёв тогда уже ничего не решал. Но это долгая история. Вам ещё многое узнать предстоит…


Явление 4-e.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Я серьёзно. Помнишь - я тебе говорила, что у меня дед родной в коме лежит? Так вот, это он из комы вышел! Ерунда какая то! Я у него одна из родственников осталась, вот мне и позвонили сообщить. Ещё его мне не хватало теперь!

ПРОДЮСЕР:
- Родной дед?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да. Я тебе рассказывала. Он давным-давно в аварию, вроде, попал. Папа говорил, что типа как раз в день моего рождения. И с тех пор в коме был.

ПРОДЮСЕР:
- Так так. А тебе сколько лет?

СИНДЕРЕЛЛА:
- А то ты не знаешь! Издеваешься?

ПРОДЮСЕР как бы себе:
- Двадцать… Значит, он в коме два десятка лет провёл?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Получается так!

Продюсер открывает ноутбук.

ПРОДЮСЕР:
- Так сейчас посмотрим, что там книга рекордов Гиннеса скажет. Так. Самая длительная кома. Так. Вот. Открываем. Ага: «В Майями /штат Флорида, США/, в возрасте пятидесяти девяти лет скончалась Эдуарда О'Бара. На первый взгляд, в данной истории о преждевременной смерти ничего нет особенного, если б не одно «но»: женщина в течение сорока двух лет находилась в бессознательном состоянии. Дело в том, что в 1960 году Эдуарда впала в диабетическую кому…»

СИНДЕРЕЛЛА:
- Круто!

ПРОДЮСЕР:
- Но это не то. Она не вышла из комы. Умерла, не приходя в себя. Надо найти самую длительную кому, из которой вышли. Так…

СИНДЕРЕЛЛА:
- Зачем?

ПРОДЮСЕР:
- Вот! Вот, смотри: «Впрочем, иногда люди могут выйти из комы после продолжительных периодов времени. Известен случай, когда польский железнодорожник Ян Гжебски проснулся от девятнадцатилетней комы в 2007 г.» Ура!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Чему ты радуешься то?

ПРОДЮСЕР:
- Твой дед – абсолютный рекордсмен! У него самая продолжительная кома в мире, из которой удалось выйти!

СИНДЕРЕЛЛА:
- И что?

ПРОДЮСЕР:
- Ты не понимаешь?

СИНДЕРЕЛЛА задумавшись:
- Ну, круто… Только как на этом бабла срубить? В книжку эту написать что ли?

ПРОДЮСЕР:
- Собирайся!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Куда?

ПРОДЮСЕР:
- В больницу к деду твоему! И молись, чтобы он не крякнул раньше времени! Это же фишка, дура! Понимаешь? Фишка! Мы спасены!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Не ори на меня, кретин! Здесь и фишки и бабки – всё моё! Едем!

ПРОДЮСЕР:
- Вот не зря я на тебя поставил! Как чувствовал! Есть в тебе что-то такое! Чутьё не подвело!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Это не ты на меня поставил, а я тебя наняла. Не путайся под ногами. Дай одеться!

ПРОДЮСЕР:
- Люблю я тебя, Шайба!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Дурак! Не называй меня так! Я тебя тоже… того…

Явление 5-e.

 Больничная палата Бориса Васильевича. Заходит Олег Альбертович вместе с пожилым врачом – лет 65-ти. Это постаревший Альберт Петрович.

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Добрый день, Борис Васильевич! Вы меня помните?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не совсем. Напомните ка…

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Я Альберт Петрович. Впрочем, вы же и не должны меня помнить. Вас к нам без сознания привезли.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Долго мне тут ещё торчать? Будущее не терпится посмотреть!

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Не долго, Борис Васильевич. Не долго. Сын показал мне результаты ваших анализов. (Смотрит на Олега Альбертовича) Это поразительно! За исключением слабого сердца, что и понятно, учитывая ваш возраст, всё остальное в норме! Как буд-то этих двадцати лет для вас и не было!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ну, я рад что так.

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ сыну:
- Выйди на минутку.

Олег Альбертович выходит.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ с усмешкой:
- Что за конспирация такая?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Дело вот в чём, уважаемый Борис Васильевич. Когда вы к нам ложились, была договорённость с вашими родственниками.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Какая договорённость?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Понимаете. Сейчас многое изменилось в стране. Медицина у нас теперь платная. Но мы ещё тогда договаривались с вашим зятем. Олимпиада Тарасовна отказалась нести расходы… Так вот, ваш зять заплатил за вас частично. И был уговор, возместить расходы больницы за ваше лечение по окончанию, так сказать, курса…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Понимаю. Ну, так позвоните ему.

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Боюсь, это невозможно. Насколько нам известно, он погиб ещё в середине девяностых годов.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот беда. А Олимпиада то что, говорите, отказалась от меня?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Олимпиада Тарасовна не имела средств, по её словам. И ответственность за вас взял боксёр Константин Лопухин – ваш зять.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот выдра! Средств она не имела. Забыла, что ли, где прятала? Дрянь! Дайте мне телефон, я ей скажу пару ласковых!

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Боюсь, что это тоже невозможно. Она умерла год назад. Немного вас не дождалась.

Молчание. Борис Васильевич – оценка.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, что-то вспомнив, тревожно:
- А Катя, дочь моя? Мне плохой сон снился…

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- И Катя умерла. Точно не скажу когда. Но мы наводили справки, у вас только один близкий родственник сейчас – ваша внучка Синдерелла.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот горе то какое! Доченька моя! Сокровище моё! Как же так? Вот несчастье! А внучка… Синдерелла, говорите? Красивое имя дали…

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Она, кстати, здесь. Дожидается встречи с вами. Известная певица она у вас! Плотный график гастролей. Очень занятой человек.  Но всё бросила и прямо со сцены примчалась к вам! Чуткий человек! Так что с оплатой?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Сколько там набежало то?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ, протягивая листик с суммой, проворно вынутый из кармана халата:
- Вот сколько… Это за двадцать лет стационара!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Чёрт! Мне надо посмотреть, что там у меня осталось с деньгами. Я ж не в курсе…

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Не беспокойтесь, насколько нам известно, ваша супруга за это время финансовую империю построила, правда за вашей недееспособностью, всё теперь внучке перешло, Синдерелле. Вот я и не знаю – к кому теперь с нашим вопросом обращаться. Вы с внучкой повидайтесь, обсудите, что да как, а потом мне скажете. Хорошо?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ удивлённо:
- Империю?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Да. Ей принадлежала сеть ювелирных салонов «Золотой прииск».

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Хорошо. Договорились. Позовите ко мне внучку, пожалуйста. Как её зовут?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Синдерелла. Да. Поскольку вы в норме, не вижу смысла держать вас здесь. Вы то сами как себя чувствуете?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Бывало и лучше. Я вас понял, я в норме и могу выписываться. Да и дорого у вас теперь тут валяться, наверное...

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Это правда. Ну, зову певицу вашу. Постарайтесь сильно не волноваться. Сердце у вас уже не молодое.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Постараюсь.

Явление 6-e.

 Курилка в здании телеканала «Бренд-ТВ». Несколько человек телевизионщиков курят. Среди них 22-летний оператор Славик. Он говорит с другим оператором – Семёном (28 лет).

СЕМЁН:
- Ничего, привыкнешь. У нас ни лучше, не хуже, чем на других каналах. Платят немного, но вовремя. Зато практика тебе хорошая будет. Ты что заканчивал?

СЛАВИК:
- Курсы телевидения в «Останкино».

СЕМЁН:
- Да не важно. Главное – практика. А здесь она есть.

Забегает корреспондент Андрей (25 лет).

АНДРЕЙ Славику:
- Бросай курить, вставай на лыжи! Едем! У нас горячий репортаж!

СЛАВИК недовольно:
- Так обед же…

АНДРЕЙ сурово:
- В нашей профессии обед не предусмотрен. Сначала работа, потом всё остальное!

СЛАВИК туша окурок:
- Куда едем то?

АНДРЕЙ:
- В больницу. Здесь недалеко. Там сенсационный материал. Какой-то дед из комы вышел, в которой двадцать лет проспал!

СЛАВИК, выходя за Андреем из курилки:
- Ого! Это, наверно, много!
АНДРЕЙ:
- Это рекорд! Таких случаев больше не зафиксировано! Надо спешить, там сейчас все каналы соберутся!

СЛАВИК:
- А откуда информация? Может, утка…

АНДРЕЙ:
- Источник надёжный – у меня там тётя работает медсестрой, Любовь Александровна. Она сегодня этого деда проснувшимся обнаружила и чай ему подавала!

СЛАВИК:
- Сколько же ему лет, раз он проспал столько?

АНДРЕЙ:
- Не знаю. На месте выясним. Батарейки не забудь запасные, чтобы не было как в прошлый раз!

СЛАВИК:
- Да я не забыл их тогда! Мне подсевшие этот урод подсунул! Мишка… Я теперь сам покупаю. Никому верить нельзя!

АНДРЕЙ:
- Ладно. Смотри – не подведи! Ты тут на испытательном сроке! А пообедаем на обратном пути, по дороге где нибудь.

Явление 7-e.

 Палата Бориса Васильевича. Он лежит в кровати, с любопытством рассматривает мобильный телефон, который ему принесла Синдерелла. Она в больничном халате сидит на стуле возле его кровати. За её спиной стоит продюсер, также одетый в халат.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Мудрёная штука. Это, значит, теперь телефоны такие?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да, дедушка.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Как же по нему звонить, если проводов нет? Он типа как радио?

ПРОДЮСЕР:
- Через спутник можно звонить по всему земному шару, хоть в Австралию.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- И в Штаты можно?

ПРОДЮСЕР:
- Куда угодно.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Это тебе, дедушка, чтобы ты всегда на связи был!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Спасибо, внучка! Потом покажете мне как им пользоваться. А сейчас дай ка я тебя обниму!

Борис Васильевич тянет к ней руки. Обнимает.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Я так рада, что ты вернулся! У меня ведь никого, кроме тебя нет! Маму я не знала никогда – она в день моих родов умерла, папу убили, когда мне 8 лет было, а год назад и бабушка умерла…

Борис Васильевич поглаживет её по голове, отпускает и смотрит на неё.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Какая же ты красивая у меня! И имя приятное какое… Синдерелла! Как хорошо, я отцу твоему посоветовал первого встречного спросить и назвать как скажут!

ПРОДЮСЕР:
- Ну, вообще то, это не имя, а сценический псевдоним. Его я придумал…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Как? А имя какое?

СИНДЕРЕЛЛА смутившись:
- Да не важно! Для всех и для тебя, дедушка, я теперь Синдерелла!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А что же с папой случилось? Такой приятный молодой человек был. Спортсмен. Гордость семьи!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Папу убили в 1995 году.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Прости, внуча. Тебе неприятно об этом говорить. Понимаю. Потом расскажешь.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да ничего. Это давно было. Я ещё маленькая была. Расскажи – как ты? Как себя чувствуешь? Мы тебя забрать домой хотим!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Прекрасно. Как заново родился!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Врач нам сказал, что ты даже как будто и не постарел за это время, пока в коме был. Я то тебя не знала тогда. Такое возможно?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не знаю, внучка. Но ощущение у меня такое, словно я вчера спать лёг, а сегодня проснулся.

ПРОДЮСЕР:
- Нам сказали, что у вас в коме метаболизм почти остановился, поэтому и процессы старения замедлились. Это чудо!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да, дедушка, чудо! Как теперь говорят, фишка!..А ты знаешь, я певица.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да, внученька, мне сообщили. Я так рад за тебя! И бабушка, говорят, пока я здесь спал, преуспела… За меня тут заплатить нужно.

Неловкая пауза.

ПРОДЮСЕР:
- Мы, конечно, заплатим столько сколько нужно.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Синдерелле:
- Ну, вот и хорошо. А где ты теперь живёшь? Что с нашей квартирой в Кузьминках?

СИНДЕРЕЛЛА:
- В Кузьминках продали полгода назад. Мы сейчас ко мне поедем, на Кутузовский. Тебе там понравится, квартира пятикомнатная с прислугой!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что теперь и прислугу держать можно?

СИНДЕРЕЛЛА:
- А почему нет, если средства позволяют? Собирайся, дедушка, мы на машине. У нас столько планов! Мне столько тебе надо рассказать!

Явление 8-e.

Больница. Коридор. По нему идут четверо: Борис Васильевич, поддерживаемый за руку продюсером, Синдерелла и Олег Альбертович.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ Синдерелле:
- Так что на счёт денег? Вы всё помните, что мы для вас сделали?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да.

СИНДЕРЕЛЛА продюсеру:
- Сергей, оставь доктору телефон.

ПРОДЮСЕР:
- Вот моя визитка. Там все контакты. Позвоните мне завтра. Сегодня, сами понимаете…

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Но где гарантии…

На встречу им неожиданно выбегает медсестра ЛЮБА. Кричит Олегу Альбертовичу:
- Там такое! Столпотворение!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Что?

МЕДСЕСТРА, глядя на Бориса Васильевича:
- Журналисты как-то пронюхали про Вас!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Как они могли пронюхать, да ещё так быстро?

МЕДСЕСТРА:
- Не знаю. Ничего не знаю. Там их столько! Всю стоянку машинами заняли. В холле яблоку негде упасть! Телевидение!

СИНДЕРЕЛЛА продюсеру:
- Что делать будем?

ПРОДЮСЕР:
- А что? Так даже лучше! Дадим интервью, только коротко, чтобы заинтриговать.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Знаете что, господа! А не могли бы вы интриговать в каком нибудь другом месте? У нас тут больница всё-таки! Тут люди больные лежат! Нам работать нужно!

ПРОДЮСЕР:
- Да не волнуйтесь вы так! Мы не долго. Извините, но это наша работа! Ваши услуги больно дороги, так не мешайте работать и нам!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Синдерелле:
- С центрального телевидения, что ли приехали? Почему так много?

СИНДЕРЕЛЛА:
- И с центрального, и с боковых. Сейчас, деда, много каналов.

МЕДСЕСТРА Олегу Альбертовичу:
- Олег Альбертович, давайте, может, их через боковой ход во двор выведем?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ Продюсеру:
- Хорошо. Давайте тогда сюда – здесь выход во двор. Там и общайтесь с кем хотите. Только недолго. Нам тут митинги не нужны!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да поняли мы уже. Достал! Всем деньги заплати, а они ещё выпендриваются!

Борис Васильевич, Синдерелла и продюсер выходят через второстепенный ход во двор. Олег Альбертович с медсестрой остаются в здании.
Олег Альбертович смотрит им в след растерянно. Он не ожидал такого хамства. Поворачивается к Любе.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ почти криком:
- Ну, что застыла? Ждёшь пока нам рецепцию разнесут? Иди, скажи папарацам, что вышли они во двор, что кого им надо в здании нет!

МЕДСЕСТРА:
- Хорошо, хорошо. А что кричать то?

Явление 9-е.

Славик и Андрей на заднем дворе больницы. Славик с камерой, Андрей с микрофоном, на котором кубик со значком «Бренд-ТВ».

СЛАВИК:
- А что это мы во дворе торчим, когда все в холле ждут?

АНДРЕЙ:
- Не беспокойся. Всё продуманно. Деда во двор выведут, тут мы его и встретим. Даст нам эксклюзив!

СЛАВИК:
- Откуда такая уверенность?

АНДРЕЙ с улыбкой:
- Интуиция!

СЛАВИК показывает на боковой ход, откуда выводят Бориса Васильевича:
- Это не наш клиент?

АНДРЕЙ торжествующе:
- Я же говорил! Он самый! Бегом к нему!

Андрей и Славик подскакивают к Борису Васильевичу. Славик снимает, Андрей тычет деду микрофон в лицо.

АНДРЕЙ:
- Добрый день! Канал «Бренд-ТВ»! Вы тот самый пенсионер, который пролежал в коме двадцать лет?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я…

АНДРЕЙ:
- Можно пару вопросов? Спасибо!

ПРОДЮСЕР:
- Молодой человек, дедушка неважно себя чувствует. Задавайте свои вопросы мне.

Продолжают идти к своей машине.

АНДРЕЙ на ходу:
- А вы кто?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Это мой продюсер.

АНДРЕЙ:
- А вы, простите?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Я певица Синдерелла, родная внучка этого дедушки!

АНДРЕЙ:
- О! Значит, рекордсмен – ваш дедушка, он родственник известной певицы?

ПРОДЮСЕР на камеру:
- Да. Именно так. Борис Васильевич Клочков, ветеран Великой Отечественной Войны – родной дед певицы Синдереллы!

АНДРЕЙ:
- А сколько лет, Борису Васильевичу?

ПРОДЮСЕР:
- Восемьдесят восемь!

АНДРЕЙ:
- Как он себя чувствует?

ПРОДЮСЕР также на камеру:
- Борис Васильевич чувствует себя превосходно, даже не постарел! Но давать интервью сейчас он не будет!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Почему же? Можно и поговорить…

СИНДЕРЕЛЛА:
- Не надо, деда! Видишь?

Синдерелла показывает Борису Васильевичу на толпу журналистов, которые выходят из центрального входа больницы и, увидев, нашу компанию, несутся в её сторону с криками: «Вот он!» Пенсионер и его свита подходят к машине.

АНДРЕЙ Борису Васильевичу:
- Ещё пару вопросов, пожалуйста! Как вы себя ощущаете в новом для вас мире?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Как Гагарин!

АНДРЕЙ:
- Какие у вас планы? Чем думаете заняться?

ПРОДЮСЕР, усаживая деда в автомобиль представительского класса:
- Молодой человек! Мы не имеем сейчас возможности и времени отвечать на ваши вопросы. Борису Васильевичу нужен отдых. О его дальнейших планах мы сообщим в ближайшее время. Возьмите мою визитку. Вы приглашены на эксклюзивное интервью!

Синдерелла и продюсер садятся следом за Борисом Васильевичем в «Бентли». Продюсер садится за руль и резко стартует с больничного двора под объективами камер бегущих в след машине репортёров. Андрей со Славиком провожают машину взглядом.

АНДРЕЙ Славику:
- Всё снял? У тебя было?

СЛАВИК:
- У меня было!

АНДРЕЙ себе:
- Дед известной певицы… Это удача!
Славику:
- Ну, дружище, теперь на канал!

СЛАВИК:
- А как же обед?

Явление 10-е.

Продюсер музыкального канала нервно расхаживает по кабинету. Перед ним стоит шеф-редактор.

ПРОДЮСЕР КАНАЛА раздражённо:
- Значит, клип с ротации сняли, и деньги назад получили?

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Да. Как вы велели.

Продюсер наливает себе минералки из стеклянной бутылки на столе в стакан. Выпивает.

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Оперативно! Даже слишком!

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Так мы после полуночи «Розовые бретельки» как перестали крутить, так её продюсер почти сразу и позвонил. Я его, как вы распорядились, на вас перевёл. На счёт денег вы же с ним решали…

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Ты не мог до утра подождать? Сколько раз тебе говорил, в нерабочее время меня не трогать!  Знал же, что я на отдыхе, в сауне! Голова раскалывается…

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- А что такого то? Ну, вернули деньги. Мы же так и хотели…

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- А вот что!

Продюсер берёт пульт от телевизора. Включает первый попавшийся канал. Это «Бренд-ТВ». Там продюсер Синдереллы говорит на камеру:

ПРОДЮСЕР на камеру:
- Борис Васильевич Клочков, ветеран Великой Отечественной Войны – родной дед певицы Синдереллы!

АНДРЕЙ:
- А сколько лет, Борису Васильевичу?

ПРОДЮСЕР:
- Восемьдесят восемь!

АНДРЕЙ:
- Как он себя чувствует?

ПРОДЮСЕР также на камеру:
- Борис Васильевич чувствует себя превосходно, даже не постарел!

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- И это сейчас по всем новостям показывают! Ясно тебе?

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- А что за дед? Чем он так важен для нас? Ну, не постарел, и что?

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Этот дед, Гриша, из комы вышел и побил все рекорды. Он на том свете двадцать лет пробыл! Это мировая сенсация! И он – родной дед Синдереллы! Понимаешь?

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Так что, возобновить ротацию?

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- У неё сейчас рейтинг скаканёт, а мы её с канала попёрли! Ещё и деньги вернуть поспешили!

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Ну, ничего страшного, Пётр Анатольевич. Давайте, я им позвоню, и скажу, что ошибка вышла. Что у нас стажёры что-то напутали, и мы готовы возобновить ротацию. Вы, надеюсь, не объясняли её продюсеру причины нашего отказа в ротации?

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Да не помню я, Гриша. Не помню! Пьяный был в зюзю! Позвони. Если что, скидочку предложи. Нам сейчас Синдерелла ой как нужна! Она нам рейтинг поднимет!

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Хорошо. Если что – предложу.

ПРОДЮСЕР КАНАЛА с досадой:
- Вечно ты впереди паровоза бежишь! Я как чувствовал, что подождать надо!

ДИКТОР по телевизору:
- Борис Васильевич Клочков, пенсионер, установивший новый рекорд пребывания в коме, оказался родным дедушкой певицы Синдереллы, известной своим хитом «Розовые бретельки». (Играет песня Синдереллы)

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Да, вроде, неплохая песня…

Продюсер канала мрачнеет.

ДИКТОР продолжает:
По информации, поступившей из администрации певицы, Борис Васильевич чувствует себя бодро. Он готов поделиться с телезрителями своими видениями и рассказать о дальнейших планах в эксклюзивном интервью, которое даст завтра нашему каналу. В программе примет участие и сама несравненная Синдерелла! Смотрите пресс-конференцию человека, вернувшегося «оттуда» и его внучки на канале «Бренд-ТВ» завтра, сразу после вечернего выпуска новостей!

ПРОДЮСЕР КАНАЛА злобно:
- Ну, что ты медлишь? Звони уже!


Явление 11-е.

Квартира Синдереллы на Кутузовском проспекте. В ванной комнате слышен шум льющейся воды. Синдерелла с продюсером на уже знакомой нам кухне.

ПРОДЮСЕР:
- Он там не утонет?

СИНДЕРЕЛЛА с улыбкой:
- Надеюсь. Кто звонил, и чего трубку не брал?

ПРОДЮСЕР:
- Да эти свиньи с музыкального канала! Хорошо - деньги вернули! Ну и хам же их продюсер! Жаба пьяная!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Наверное, за что-то вычесть забыли. Правильно, не бери!

Из ванной комнаты выходит Борис Васильевич в белом махровом халате. Растирает голову полотенцем.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ух, хорошо! Двадцать лет с себя смыл!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Деда, чай будешь?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я бы от кофейка не отказался…

СИНДЕРЕЛЛА:
- Тебе сердце беречь надо. Ты же знаешь!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ну, хорошо, хорошо! Как скажешь, милая! Можно, и чай.

СИНДЕРЕЛЛА зовёт прислугу:
- Клавдия Сергеевна! Приготовьте чай Борису Васильевичу!
На кухню заходит домохозяйка Клавдия Петровна – женщина лет 45.

КЛАВДИЯ ПЕТРОВНА Борису Васильевичу:
- Вам чёрного или зелёного?

СИНДЕРЕЛЛА Клавдии Петровне:
- Пуэр ему приготовь!
Борису Васильевичу:
- Ты, деда, такого чая ещё не пробовал! Тебе понравится!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- ЧуднО так всё! Такие перемены! Пока сюда ехали – я Москву не узнал. Новый Арбат весь в этих, рекламах! Рестораны какие-то новые. «Метелица», «Корона». В моё время такого не было!

ПРОДЮСЕР:
- Это казино.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Перестройка, мать её за ногу!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да, деда, теперь жить интереснее, чем в ваше время. Лишь бы деньги были.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Мне сказали, бабушка неплохо заработала, пока я спал. Я ей тут оставлял кой чего из кровных…

СИНДЕРЕЛЛА:
- У бабушки небольшой бизнес был. Но убыточный. Пришлось его продать. Денег немного вышло. Вот квартиру эту купила. А что оставалось – в свой проект вложила, но не очень удачно.

ПРОДЮСЕР:
- Да. Прогорели мы на её пении!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А мне сказали, что у бабки империя была!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да какая империя? Несколько магазинчиков. А недвижимость сейчас в Москве, знаешь, сколько стоит? К тому же на Кутузовском! И ротация на телевидении… Нет, деда, всем империям приходит конец.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Это ты, что же, все мои деньги промотала?

Заходит Клавдия Петровна с чаем. Ставит чашку перед Борисом Васильевичем. Но как-то неловко. Немного проливает.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да не облей меня, корова!

КЛАВДИЯ ПЕТРОВНА в ужасе:
- Сейчас всё уберу! Простите меня!

Клавдия Петровна вытирает салфетками стол перед Борисом Васильевичем.
Пока она это делает – неловкая пауза. Выходит.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Ну, зачем ты так, дед? Во-первых, никто не знал – выйдешь ты из комы или нет. Во-вторых, жизнь в Москве теперь и вправду очень дорогая, особенно, если ты известная певица. Расходы-то какие! Надо же имидж поддерживать!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что это ещё за имидж?

ПРОДЮСЕР:
- Образ. Кремики, массажики, гардероб, фотосессии и всё такое…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ты, внучка, вижу - ни в чём себе не отказывала!

СИНДЕРЕЛЛА притворно обидевшись:
- Не правда! Я сиротой росла! Знаешь, как мне тяжело было?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Так теперь-то ты певица. Что певицы плохо получают? Какая у тебя зарплата?

ПРОДЮСЕР:
- Борис Васильевич, сейчас у певиц нет зарплат. Фиксированных.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Как же так?

ПРОДЮСЕР:
- Певицы получают гонорар от выступлений.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ну. Что мало платят?

СИНДЕРЕЛЛА:
- С твоей помощью будут платить больше.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А я то чем могу помочь, пенсионер?

ПРОДЮСЕР:
- Понимаете, сейчас размер гонорара и частота приглашений во многом зависит от «медийности» исполнителя, то есть его узнаваемости. Грубо говоря, от востребованности. Чем больше о певце пишут газеты, журналы и Интернет, чем чаще его по телевизору показывают, тем прочнее его образ откладывается в сознании зрителя, а значит потенциального покупателя билета на концерт или заказчика выступления на корпоратив. Если исполнитель популярен – его много приглашают и можно цены на выступление поднимать. У нас сейчас рыночная экономика, понимаете?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Понимаю. Не дурак.

ПРОДЮСЕР:
- Так вот. Вы со своим пробуждением из двадцатилетней спячки вызвали живой интерес, я бы даже сказал ажиотаж. На этом можно неплохо заработать.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Хм. Значит, я звезда?

ПРОДЮСЕР:
- Типа того.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Нет, деда. Звезда – это я. А ты мой дедушка. И ты можешь помочь мне засиять ещё ярче!

ПРОДЮСЕР:
- Вернуть утраченный интерес публики, так сказать.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я всё понял. Деньги мои промотали, а теперь хотите, чтобы я у вас обезьяной поработал!

ПРОДЮСЕР:
- Ну, что вы! Мы и из вас звезду сделаем. Вы любите петь?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я?

ПРОДЮСЕР:
- Да, вы!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да, не увлекался как-то я пением. Так, под рюмочку, бывало, фронтовую затянешь…

ПРОДЮСЕР:
- Это неважно. Сейчас такие технологии, что и без голоса можно стать певцом.

Продюсер смотрит на Синдереллу.

СИНДЕРЕЛЛА обиженно:
- У дедушки, наверняка, есть голос! Только ему нужно шансон петь, чтобы в его органике было!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вы серьёзно? Я – петь?

Явление 12-е.

 Квартира Синдереллы на Кутузовском проспекте. Холл. За столом сидят – в центре Борис Васильевич, справа от него продюсер, слева – Синдерелла. За их спинами большой баннер с надписью большими буквами «С возвращением, дедушка!» Под ними крупная подпись: «Певица Синдерелла». На баннере в углу – значок телекомпании «Бренд-ТВ». Перед эпатажной тройкой Андрей с микрофоном. За ним камера, Славик и съёмочная группа. Кто-то устанавливает свет, кто-то вешает петлички. Борису Васильевичу гримёр пудрит нос. Суета.

АНДРЕЙ:
- Ну, что – у нас всё готово?

ЗУКОРЕЖИССЁР Синдерелле:
- Скажите раз, два, три.

СИНДНЕРЕЛЛА:
- Раз, два, три.

ЗВУКОРЕЖИССЁР Продюсеру:
- Теперь Вы.

ПРОДЮСЕР:
- Раз, два, три.

ЗВУКОРЕЖИССЁР Продюсеру:
- Спасибо!
Борису Васильевичу:
- И вы.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Эх, раз, ещё раз, ещё много-много раз!

ЗВУКОРЕЖИССЁР Андрею:
- У меня готово.

АНДРЕЙ Славику:
- Камера?

СЛАВИК:
- Да!

АНДРЕЙ Борису Васильевичу:
- Вы готовы?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Волнуюсь немного.

ПРОДЮСЕР:
- Мы готовы.

АНДРЕЙ гримёру:
- Уходим! Уходим с площадки! У него всё хорошо.

Гримёр уходит.

АНДРЕЙ:
Хлопушка!

ХЛОПУШКА подносит свою хлопушку к лицу Бориса Васильевичу, говорит:
«Интервью из царствия небесного», дубль один!

Хлопает и уходит из кадра.

АНДРЕЙ:
- Поехали!

Перебивка на кабинет Альберта Петровича. Он и Олег Альбертович смотрят эксклюзивное интервью Бориса Васильевича каналу «Бренд-ТВ».

АНДРЕЙ:
- Добрый день, дорогие телезрители! Сегодня мы в гостях у удивительной семьи. Герои нашей программы – Борис Васильевич Клочков и его внучка – известная певица Синдерелла. Вы все, конечно же, знаете её замечательный хит «Розовые бретельки». Синдерелла сирота. Воспитывалась без родителей и всего добилась сама. Недавно в жизни Синдереллы произошло чрезвычайное событие – её дедушка, долгое время, находившийся в коме с момента её рождения, вернулся к жизни! Теперь они, наконец, вместе!
Синдерелле:
- Расскажите, как это было.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Я знала о дедушке по рассказам бабушки, которая меня воспитывала. Знала, что он участник войны, очень хороший человек. Мне было трудно без родителей, и всю свою любовь я перенесла на бабушку и деда. Но недавно, год назад, бабушки не стало, и я осталась совсем одна! Я молилась, чтобы дедушка ожил! Я так хотела, чтобы этот единственный близкий в моей жизни человек, вернулся ко мне. Я верила в чудо, и оно произошло. Оказалось, что Бог слышит наши молитвы!

АНДРЕЙ:
- Главное верить?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да!

АНДРЕЙ Борису Васильевичу:
- Борис Васильевич! Вы долгое время провели в коме. Как вы себя чувствуете?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Прекрасно!

АНДРЕЙ:
- Расскажите, как это произошло?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что?

АНДРЕЙ:
- Как вы попали в кому?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Был 87-ой год. Начиналась Перестройка. На январском пленуме…

АНДРЕЙ:
- Вы попали в кому в январе 87-го?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
-Нет. 9 мая. Нас - ветеранов, участников Великой Отечественной Войны вызвали в Кремль для награждения. Там был Горбачёв. Он попросил нас поддержать его новый курс на обновление страны и сделал нам ценные подарки.

АНДРЕЙ:
- Что вам подарили?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Как что? Машину, на которой я разбился!

АНДРЕЙ:
- Вы попали в аварию?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да. На дорогу неожиданно выскочил маленький ребёнок, и, спасая его, я вылетел на встречную. Там ехал грузовик. Так я попал в кому.

АНДРЕЙ:
- То есть, вы спасли ребёнка?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ скромно:
- Получается так!

АНДРЕЙ:
- Мы знаем, что во время войны вы спасали жителей блокадного Ленинграда.
Зрителям:
- Борис Васильевич был шофёром полуторки, одной из тех, что доставляли по «дороге жизни» хлеб в осаждённый город.
Борису Васильевичу:
- Вы спасали, рискуя жизнью, людей в военное время,  а в мирное время спасли ребёнка, практически ценой своей жизни!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да. Так получилось. Я провёл в коме двадцать лет!

АНДРЕЙ зрителям:
- Это абсолютный рекорд! Никто ещё не выходил из комы после столь длительного нахождения в ней!
Борису Васильевичу:
- Борис Васильевич! Вы что нибудь видели «там», вам что-то снилось?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я бы не стал называть это сном. У меня были видения, но они были очень чёткие, как в реальной жизни. Мне там, показали всю мою жизнь!

АНДРЕЙ:
- Кто показал?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не знаю… У меня остались такие, знаете, фрагментарные воспоминания. Что-то я помню очень хорошо, а что-то забыл напрочь.

АНДРЕЙ Синдерелле:
- А пока Борис Васильевич был в коме, вы навещали его в больнице?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Конечно! Бабушка часто водила меня к нему, а когда она умерла, мне стало так одиноко, это даже начало сказываться на моей карьере певицы! Вы помните – мой последний год был не очень удачен. Я потеряла интерес к жизни, пела без души. Меня тянуло в церковь и к дедушке. Я не отходила от его постели.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Врёт, как падла!

АНДРЕЙ Синдерелле:
- Теперь всем понятно, почему ваш первый альбом был не очень успешен… Как вы узнали о том, что ваши молитвы услышаны и Борис Васильевич вернулся?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Мне позвонили из больницы. Я не поверила своим ушам. Подумала, что мне это снится. А когда осознала, что это правда – помчалась к любимому дедушке, ушла, можно сказать, со сцены.

АНДРЕЙ:
- Вы выступали в момент звонка из больницы?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да!

АНДРЕЙ:
- Где?

Заминка. Синдерелла не ожидала вопроса.

ПРОДЮСЕР:
- На одном из корпоративов.

АНДРЕЙ зрителям:
- А это, дорогие зрители, продюсер нашей замечательной певицы – Андрей Витальевич Шварц! Он расскажет нам о планах Синдереллы и её дедушки.
Продюсеру:
- Скажите, Андрей Витальевич, возвращение из комы дедушки Синдереллы, как-то повлияет на её гастрольный график?

ПРОДЮСЕР:
- Несомненно.

АНДРЕЙ:
- Она теперь станет меньше выступать, уделяя больше времени семье?

ПРОДЮСЕР:
- Напротив. Выступлений станет больше.

АНДРЕЙ:
- Объясните нашим зрителям. Вы что-то готовите? Какой-то замечательный сюрприз?

ПРОДЮСЕР:
- Да! Оказалось, что у Бориса Васильевича замечательный голос. Ему его даже не нужно ставить! И мы планируем запись совместного альбома дедушки и внучки!

АНДРЕЙ:
- О! Вот это новость! То есть нас ожидает новый дуэт?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Именно так!

АНДРЕЙ Борису Васильевичу:
- Вы действительно собираетесь в 88 лет начать карьеру певца?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А почему нет? Нет таких крепостей, которых не взяли бы большевики!

Все участники интервью искусственно смеются.

АНДРЕЙ:
- А какие у вас ещё планы?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Книгу напишу… автобиографическую.

ПРОДЮСЕР:
- В наших планах участие в фестивалях, песенных конкурсах, кинопроектах и съёмка в рекламе. Следите за нашими героями на сайте три дабл ю, дед дуэт точка ру!

АНДРЕЙ:
- Ну, что же, дорогие зрители! Пожелаем новому дуэту творческих успехов и самых головокружительных вершин шоу-бизнеса!
Передавая букет Борису Васильевичу:
- Это вам!
И второй Синдерелле:
- И вам!
Зрителям:
Видите, дорогие друзья, как бывает в жизни: известная певица, страдая от одиночества, потеряла интерес к своей работе, почти уже ушла со сцены, но её молитвы были услышаны, она обрела семью, любимого дедушку, которого так ждала, и вдобавок ещё и создаёт с ним творческий дуэт! Потрясающе! Верьте в лучшее, никогда не сдавайтесь ударам судьбы, и помните - ваши молитвы, обязательно кто-то услышит! А мы заканчиваем нашу передачу. С вами был Андрей Телегин!

Идут титры под «Розовые бретельки».

ЛЮБОВЬ АЛЕКСАНДРОВНА смахивая набежавшую слезу (Оказывается, она всё это время стояла в дверях и смотрела интервью, держа в руках историю болезни какого-то пациента):
- Как трогательно!

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ строго:
- Чего тебе, Люба?

ЛЮБОВЬ АЛЕКСАНДРОВНА:
- Вот принесла историю болезни Потапкина.

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ Олегу Альбертовичу:
- Передай и дверь за ней закрой!

Олег Альбертович забирает у неё историю болезни. Медсестра уходит. Он закрывает за ней дверь и передаёт папку отцу, смотрит на него.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Ну, может, они теперь нам заплатят?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Надеюсь…

Явление 13-е.

Кабинет продюсера музыкального канала. Он нервно расхаживает взад-перёд перед виноватого вида шеф-редактором.

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Что значит – трубку не берёт?

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- Ну, что я могу сделать? Позвоните со своего…

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- А ты мне тогда на что нужен? Ладно, сейчас попробую.

Достаёт телефон. Набирает. Ждёт.

Перебивка. Продюсер Синдереллы с Борисом Васильевичем и Синдереллой едут в авто. Продюсер за рулём. Звонит телефон.

ПРОДЮСЕР:
- Незнакомый номер. Наверное, опять на корпоратив хотят позвать! Дело пошло!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Бери!

ПРОДЮСЕР:
- Андрей Шварц. Что угодно?

ПРОДЮСЕР КАНАЛА шеф-редактору:
- Взял!
Продюсеру:
- Добрый день, Андрей Витальевич! Это Вас с музыкального канала беспокоят. Моя фамилия Норов. Пётр Анатольевич Норов. Помните меня?

ПРОДЮСЕР Синдерелле:
- С музыкального канала этот боров звонит!
Продюсеру канала:
- Ещё бы! Вы мне хамили в пьяном виде! Мы с вами закончили все дела. Что нужно?

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Я сильно извиняюсь, Андрей Витальевич. Я, наверное, Вас тогда с кем-то перепутал. Простите – на отдыхе был, немного не в форме.

ПРОДЮСЕР:
- Ни с кем ты меня не перепутал! По имени называл и Синдереллу помоями поливал! Чего надо?

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Ещё раз приношу свои извинения. Я в неадеквате был. Хочу предложить Вам ротацию Вашей подопечной у нас. Наши редактора тут напортачили, и неверную информацию мне тогда дали о Вашем рейтинге. Но теперь я во всём разобрался. Виновные наказаны. Наш канал будет рад Вашему клипу. Как Вам моё предложение?

ПРОДЮСЕР:
- Не интересно. Прощайте!
Собирается положить трубку.

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Подождите одну минуточку! Подождите! Мы Вам хорошую скидку дадим! Очень хорошую!

ПРОДЮСЕР Синдерелле:
- Скидку предлагает…
Продюсеру канала:
- Знаете что? Сначала вы мне хамите, снимаете с эфира мой клип, а теперь, когда Синдереллу все каналы захотели, вы думаете нас на скидку к себе заманить? Не выйдет! Нам на одном из центральных каналов бесплатную ротацию дают, а на «Бренд-ТВ» ещё и заплатить обещали!

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Андрей Витальевич! Вы уж простите меня, ради Христа! На счёт бесплатной ротации нам тут посовещаться нужно. Я Вам перезвоню, только берите трубочку! Договорились?

ПРОДЮСЕР:
- Договорились.

Кладёт трубку.
СИНДЕРЕЛЛА:
- Что за бред ты ему про «Бренд-ТВ» наплёл. Кто нам заплатить обещал? Канал? Или я чего-то не знаю?

ПРОДЮСЕР:
- Да всё ты знаешь, коть! Это блеф был. Пусть знают - с кем дело имеют! Зато теперь они нам, возможно, бесплатно ротацию дадут!

Обратная перебивка.

ПРОДЮСЕР КАНАЛА шеф-редактору, кладя трубку:
- Чёрт! Они теперь нарасхват. Хотят бесплатный эфир!

ШЕФ-РЕДАКТОР:
- И что делать будем?

ПРОДЮСЕР КАНАЛА:
- Не знаю. Надо прикинуть… Давай, что ли, эту дурную с эфира снимем, ну, которая от мужа-колбасника ушла. У неё рейтинг небольшой. Скажем: пусть доплачивает, если хочет эфир. Если согласится – тогда всё срастётся, можно будет Синдереллу на бесплатную ротацию поставить…

Явление 14-е.

 Продюсер, Синдерелла и Борис Васильевич продолжают ехать на машине.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что это за стилист, к которому мы едем? Парикмахер что ли?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Фу, деда! Парикмахеры в ваше время были, а сейчас только за МКАДом водятся! Стилист  - это художник, мастер образа!

ПРОДЮСЕР:
- Стилист разрабатывает общий стиль клиента, не только волосы, но и многое другое. Вы теперь публичный человек. Вам это необходимо. Услугами стилистов все звёзды пользуются и даже политики!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что и Путин?

ПРОДЮСЕР:
- И Путин. А вы думаете, Горбачёв не пользовался?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не знаю!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Пользовался, пользовался! Наверняка!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ну, ладно, сейчас посмотрим - как это происходит у генеральных секретарей.

Продюсер с Синдереллой переглядываются.

ПРОДЮСЕР:
- Только вы это… сильно не удивляйтесь. Наш стилист немного странный…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- В смысле – странный?

ПРОДЮСЕР:
- Ну, ведёт себя иногда необычно. Может сказать что-то эдакое…

СИНДЕРЕЛЛА:
- Ладно. Не преувеличивай! Серёжа хороший стилист и работу свою знает. А остальное – его личное дело!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ничего не понял. Он больной что-ли?

ПРОДЮСЕР:
- Можно так сказать.

СИНДЕРЕЛЛА продюсеру:
- Сам ты больной! Надо быть толерантным!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ладно! На месте разберёмся. Я ваших новых слов не понимаю!

Подъезжают к салону красоты «Пусси-Бум!» Выходят из машины. На ресепшене сидит блондинка.

БЛОНДИНКА:
- Вы к кому?

ПРОДЮСЕР:
- К Сергею. Мы записаны!

БЛОНДИНКА:
- Как Ваша фамилия?

СИНДЕРЕЛЛА заходит:
- Да это со мной, Кристина! Привет!

БЛОНДИНКА:
- Здравствуйте Синдерелла Константиновна! Сейчас позову!

Уходит с рецепции в зал.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ оглядываясь:
- Красиво тут! Сразу видно – салон красоты!

Выходит стилист Сергей, виляя бёдрами. Он одет ярко, даже через чур. Подходит к Синдерелле.

СТИЛИСТ умилённо:
- У! Мои пупсики приехали!

Трижды целуется с Синдереллой. Борис Васильевич и продюсер переглядываются. У Бориса Васильевича в глазах – «что это за зверь?» У продюсера – «я предупреждал!»

СТИЛИСТ:
- Ну,что? Из кого звезду делать будем? Из дедушки? Пойдём, зайка, со мной, я плесну колдовства на твои вихры!

Явление 16-е.

Борис Васильевич уходит за Стилистом.

ПРОДЮСЕР Синдерелле:
- Я пока за стилем прослежу, а ты Сергею Борисовичу позвони, закажи текст для хита! Основную мысль помнишь – дуэтом о том, как ты его ждала и о том, как твоя любовь его с того света вернула. Давай. Пойду посмотрю, чтобы он твоего деда не дезориентировал! Ха!

СИНДЕРЕЛЛА недовольно:
- Очень смешно!

Продюсер уходит за Стилистом и дедом. Синдерелла достаёт телефон, набирает.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Алло! Сергей Борисович! Эт я, Синдерелла. Да. Хотим песню у вас заказать. Срочно нужен хит! Это дуэт внучки с дедушкой в стиле «шансон». Значит, слушайте, что там должно быть…

 Перебивка на продюсера, Бориса Васильевича и стилиста. Стилист усаживает Бориса Васильевича в удобное кресло перед большим зеркалом. Продюсер встаёт у деда за спиной. Наблюдает.

СТИЛИСТ, осматривая деда:
- Ну-с! Что тут у нас? Боже! Как Вы запущены!

ПРОДЮСЕР:
- Борис Васильевич долгое время не был у мастеров…

СТИЛИСТ:
- Заметно! Так… Уши и нос побреем. Маникюр, педикюр сделаем… Что с волосами? Волос достаточно, чтобы стильный хвостик сделать, но, сами же видите, они седые!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Так мне годков то сколько!

СТИЛИСТ смотрит на продюсера. Говорит:
- Вы его для чего готовите?

ПРОДЮСЕР:
- Для пения шансона поначалу. Дальше видно будет.

СТИЛИСТ:
- Тогда есть три варианта. Первый – волосы красим и в хвост на затылок. Второй – наголо и так оставляем. И третий – опять же на голо и парик!

ПРОДЮСЕР:
- А вы что посоветуете?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не надо меня наголо!

СТИЛИСТ:
- Ну, я бы, как раз на голо выбрал. Это и брутально, и под «шансон» подходит. Вспомните Розенбаума!

ПРОДЮСЕР:
- Хорошо, тогда наголо!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, вскакивая:
- Внуча! Синдерелла! Где ты? Меня тут изуродовать хотят!

Вбегает Синдерелла, на ходу убирая телефон.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Что стряслось?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Хулиганство и издевательство задумали!

ПРОДЮСЕР Борису Васильевичу:
- Да успокойтесь вы! Мы вас на сцену выводим. Нам виднее, как вас лучше подать!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да что случилось то?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Они меня наголо побрить хотят!

СТИЛИСТ:
- Да. Так брутальнее будет и в стиле блатных песен, типа зэк.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да вы что? Какой, к чёрту зэк? Я честный, уважаемый человек. Член партии!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Успокойся, деда! Это же образ! Так сейчас популярно у нас в стране. Ну, сядь! Поверь мне. Так надо!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ садясь:
- Чёрти что со страной сделали! Зэки у них популярны! Тьфу! За что только кровь проливали?
Успокаиваясь, через паузу:
- Ладно. Раз надо, уродуйте…

СТИЛИСТ:
- Можно, конечно и парик потом добавить, но это как Кобзон получится, архаично…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ сокрушённо:
- Эээх! РФ! Дожили! Кобзон им «архаично»!

ПРОДЮСЕР стилисту:
- А что по прикиду посоветуете?
СТИЛИСТ:
- Ну раз «шансон» и лысый, думаю красный спортивный костюм – это молодит, а под олимпийку, которая на распашку – маечку, можно жёлтенькую, или фукси, с надписью «Рождённый в СССР!»

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот это хорошо, это мне нравится!

СТИЛИСТ:
- Потом кроссовочки и, главное, украшений побольше, цепь на шею помассивней, браслеты брутальные, часики дорогие, кольца, печатки из каталога, я вам потом покажу. И, обязательно, очки в золотой оправе, как у Элвиса!

ПРОДЮСЕР стилисту:
- Хорошо, так и сделаем.

У стилиста звонит телефон. Он берёт трубку.

СТИЛИСТ:
- Ой привет, куклёныш мой! Как ты? На службе? Что у вас сегодня вечером, совещание?... Врёшь! Виктор, я всё понимаю, ФСБ и всё такое… Но ты уже третий вечер меня динамишь! Я, как дура, наготовила всяких вкусностей к нашей годовщине…
Присутствующим:
- Извините!

Выходит из комнаты на словах:
- В общем так, Вить, выбирай – или я, или твоя грёбаная служба! Я тебе не дешёвка какая нибудь! От тебя вчера, вообще, «живанши» пахло! Это не твои духи! У тебя любовник?...

Неловкая пауза.

ПРОДЮСЕР Синдерелле:
- Что с песней?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Всё объяснила. Пишет. Говорит – будет бомба!

ПРОДЮСЕР:
- Отлично!
Борису Васильевичу, улыбаясь:
- Ну, что, фронтовик? Взорвём шоу-бизнес?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я, вообще то, не по этим делам… Но можно попробовать…


Явление 17-е.

 Церемония награждения музыкальных испонителей «Песня года 2007». На сцене двое ведущих – мужчина в костюме и женщина в вечернем платье.

ВЕДУЩИЙ:
- А теперь, дорогие друзья, мы огласим победителя в номинации «лучший исполнитель в жанре шансон»!

ВЕДУЩАЯ:
- По итогам нашего интерактивного голосования с большим отрывом лидируют три исполнителя в этой номинации.
ВЕДУЩИЙ:
- Вернее сказать, три проекта, потому что один из них – это дуэт.

Зал взрывается аплодисментами.

ВЕДУЩАЯ:
- Я напомню, кто наши претенденты. Это Михаил Шуфутинский, Александр Новиков и дуэт певицы Синдереллы и Бориса Лощёного, её родного дедушки!

Снова аплодисменты.

ВЕДУЩИЙ:
- Итак, моя очаровательная партнёрша открывает коунвэрт. Все затаили дыхание. Кто же победил?

ВЕДУЩАЯ притворно:
- Я так волнуюсь, так волнуюсь! Итак, это… Александр Новиков!

Гробовая тишина.

ВЕДУЩАЯ:
- Хи-хи! Шутка! Ну, конечно же, шутка! В этом году в номинации «лучший исполнитель в жанре шансон», конечно же, побеждает умопомрачительный дуэт Синдереллы и Бориса Лощёного!

Взрыв аплодисментов.

ВЕДУЩИЙ:
- А я напоминаю, что принесла победу этому замечательному дуэту песня, которая четыре месяца держит первые места во всех хит-парадах – «Я так ждала тебя, дедуля»!

ВЕДУЩАЯ:
- К сожалению, сам дуэт не смог сегодня приехать за своей наградой. И для получения почётной грамоты и нашей победной статуэтки мы вызываем на сцену продюсера дуэта – Андрея Шварца!

Выходит продюсер Синдереллы во фраке. Берёт статуэтку, грамоту и микрофон.

ПРОДЮСЕР:
- Спасибо! У меня просто нет слов! Знаете, когда мы задумали этот дуэт, нас многие отговаривали. Сами понимаете, дедушка Синдереллы уже пожилой человек – 88 лет, и всякое, как говорится может… В общем, и с каналами у нас тогда были напряжённые отношения, особенно с одним. Но Борис Васильевич нас не подвёл. Такой трудоспособности я ни у кого не помню! Сразу видно – старая закалка, он может дать фору любому молодому исполнителю! И то, что за артистов эту награду получаю я, лишнее тому доказательство – у дуэта плотный гастрольный график! Что касается Синдереллы, могу сказать одно, она умница! Извините, я волнуюсь, у меня слёзы счастья!... Спасибо всем, кто болел за нас, кто ходил на наши концерты, голосовал в Интернете и просто поддерживал нас добрым словом на форумах!

ВЕДУЩАЯ:
- Какие новые вершины вы собираетесь покорять?

ВЕДУЩИЙ:
- Планов очень много. Сейчас мы готовимся к первому «сольнику» в Кремлёвском дворце, часть средств, с которого, пойдёт на благотворительные цели. Приходите! Ждём вас с нетерпением, дорогие наши друзья! Кроме того, у нашего дуэта сейчас много предложений от кинокомпаний. Мы рассматриваем несколько сценариев! Ещё раз спасибо всем!

Аплодисменты.


Явление 18-е.

 Интерьер лимузина. В нём трое – Борис Васильевич, Синдерелла, Продюсер.
Едут. Молчат. Борис Васильевич в концертном прикиде, как рекомендовал стилист Сергей.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Во-первых, я устал!

ПРОДЮСЕР:
- А кому сейчас легко? Все устали. Деньги просто так не даются.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Во вторых, я не понимаю – почему мы должны петь перед этим уголовником? Что, нормальных заказов нет?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Деда, не начинай! Ты со своей «совковой» моралью уже всех достал! Ашот Тигранович – уважаемый и авторитетный человек. Он нам заплатит больше, чем мы на «сольнике» в Кремле нарубили. У человека праздник. Какая разница – чем он занимается?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ваш Тигран Ашотович по кличке «Бай» - блатной авторитет!

ПРОДЮСЕР:
- Что поделать? Страна такая у нас. Мы её не выбирали. В Кремле тоже авторитеты сидят.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вашу мать! Союз развалили, в Кремле авторитеты, кругом наркота, проститутки, куда ни плюнь – то бандит, то извращенец! На телевидении – мужеложцы, в Думе – педофилы! Что за сучее время!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Не ругайся, деда. Это ведь ваше поколение перестройку поддержало,
мы то тут при чём?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Никто ничего не поддерживал! Я, во всяком случае, не успел. Да и не думал! Я сразу понял, что Горбатый – контра!

ПРОДЮСЕР:
- Не понимаю, чем вы недовольны? Вы же не из армии неимущих…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Кстати, на счёт неимущих… Ко мне после концерта в Кремле подходил представитель благотворительного фонда, который вы опрокинули. Вы им вообще деньги перечислять собираетесь, Андрей Витальевич? А то мне стыдно людям в глаза смотреть!

ПРОДЮСЕР:
- Борис Васильевич! Я только что проплатил задаток за съёмку двух ваших новых клипов!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Деда, ну какие неимущие? Всем всё равно не поможешь, а через фонд – тем более. Разворуют же всё! Сейчас все так делают. Это был пиар-ход.

ПРОДЮСЕР:
- Грамотный, заметьте, пиар-ход!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Всё! Я не могу больше с вами. Никакой совести. Я устал. Скажите своему «Баю», что я не в форме. Пой перед ним одна!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Что значит – одна? Ему дуэт нужен!

ПРОДЮСЕР:
- На кой чёрт она ему одна сдалась?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не знаю! Разбирайтесь сами, а меня домой отвезите! Я устал, плохо себя чувствую!

ПРОДЮСЕР:
- Значит так. Устал, плохо чувствуешь – понюхай. Вот порошок. Синдерелла, сделай ему дорожку! А деньги надо отрабатывать! Вы свою долю в проект не вкладываете, а мне постоянно его толкать вперёд приходится! Раскручивать! Это, знаете, во сколько обходится?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ты как со мной разговариваешь?

ПРОДЮСЕР:
- Как надо, так и разговариваю!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Андрей…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Синдерелле:
- Да, внученька! Нашла ты себе полюбовничка! Нечего сказать! Хороши вы оба! Промотали мои сбережения, а теперь издеваетесь! Да я бы в жизни на себя этот клоунский наряд не нацепил, перед бандюками не кривлялся, если бы вы меня без гроша ломанного не оставили!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Дед, ты чего?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, всё больше кипятясь:
- Деньги я отрабатывать должен! Мои верните сперва! Наградил Господь счастьем на старости лет! Единственный родственник – шлюха кабацкая, наркоманка и мошенница! Ещё и подельника себе нашла - эксплуататора нетрудоспособного человека, пенсионера! И как ты только докатилась до такого, Синдерелла? У тебя же отец был – спортсмен, боксёр, гордость семьи!

СИНДЕРЕЛЛА холодно:
- Вот что, дедушка. Я про отца вам ничего не рассказывала, потому что нервы ваши старческие берегла. Но раз уж вы так сами начали, так знайте – ваша «гордость семьи» после маминой смерти запил по чёрному. Из-за этого его из спорта выперли. А в начале 90-х он вообще бандитом стал! Да ладно бы авторитетным, а то «шестёркой»!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что ты мелешь? Замолчи!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Секьюрити он у авторитета был! Охранял такого же как этот Ашот Тигранович, перед которым вы петь теперь не хотите, бегал перед ним на цырлах! Так его и грохнули в одной из разборок! Вы все меня бросили! Пока ты там сладкие сны смотрел – я со старухой твоей скрягой маялась, света божьего не видела! А Андрей – мне помог себя найти! Мы теперь звёзды!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Замолчи! Замолчи, дура! Неправда это! Не может быть!

ПРОДЮСЕР:
- Правда, Борис Васильевич. Зачем ей на родного отца клеветать? А жену вашу вы, наверняка, и сами хорошо помните. Скверный характер был у старухи. Сидела на деньгах, как жаба на болоте. Копейки не допросишься!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Синдерелле:
- Ерунда это всё! Клевета!

ПРОДЮСЕР:
- Нет, Борис Васильевич! Всё правда! Ваша бабка до последней минуты деньги не выдавала. Ничего на неё не действовало! Пришлось потом весь дом переворошить, на силу нашли!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ в ужасе:
- Уж не вы ли Олимпиаду… прикончили?

ПРОДЮСЕР, возмущённо:
- Да вы что? Не было никакого убийства! Мы не преступники!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Синдерелле:
- Дай дорожку!
Продюсеру:
- А ты коньяку плесни!

Продюсер с Синдереллой переглядываются.

ПРОДЮСЕР, наливая коньяк:
- Выпейте, Борис Васильевич. Жизнь – штука поганая. Это факт! Но не мы её выдумали!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Да, дед! Плохие мы или хорошие – это жизнь определяет. А нам держаться надо вместе. Раз уж мы такие. Ты сам то тоже… И потом, кто знает – что плохо, что хорошо? С волками жить…

Борис Васильевич нюхает кокаин и пьёт залпом коньяк.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, быстро хмелея:
- Я знаю – кто знает. Сами потом увидите и Его и всю жизнь свою поганую… Хорошо. Я выступлю перед вашим басмачом. Но это – в последний раз! Отдаёте мне мою долю за Кремль и за сегодня. После этого - я пас! Ухожу на пенсию! Ты внучка, теперь и без меня вытянешь свою карьеру, чем мог – я тебе помог…

ПРОДЮСЕР:
- Выпейте ещё, Борис Васильевич! Подъезжаем!
Водителю:
- Семён, вон к тому забору, за которым фейерверк…

Явление 19-е.

 Больница. Кабинет Альберта Петровича. За столом сидит старый врач – перед ним стоит сын – Олег Альбертович.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Совести у людей нет! Мы на такое преступление пошли, чтобы им помочь!

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Тише ты, идиот! Мы в больнице, не забывай, тут у каждой стены уши есть!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ вполголоса:
- Так что же нам делать, пап?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Что делать? Кабы я знал! Развели они нас! Как лохов развели!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Может, пригрозить им?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Чем?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Ну, тем, что мы их ментам сдадим?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Ты в своём уме? Нас же первых посадят! И они это понимают!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Тоже верно… Не увидим мы денег…

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Я смотрю – у них дела то всё в гору идут.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Да.

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- По всем каналам их рожи!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Может, пап, их деду позвонить?

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- И что ты ему скажешь? Думаешь, он рад твоему звонку будет? Кто знает, как он отреагирует?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Да уж… А может, так. Я поеду - поговорю с ними ещё раз. Скажу, что деду их сдам. Припугну дедом, а сам ему не стану говорить ничего. Может, подействует!

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ, подумав:
- Ну, вот это можно попробовать.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Нужно попробовать, пап. Деньги то немалые!

АЛЬБЕРТ ПЕТРОВИЧ:
- Уж да! Припугни их. Только осторожно. Может, подействует, чем чёрт не шутит?

Явление 20-е.

 Небесная канцелярия. Ангел и Демон-палач. Играют в карты. Беседуют.

ДЕМОН:
- Блефуете? Что то не фартит вам… Может, того?

Подкидывает кроющемуся Ангелу.

АНГЕЛ:
- Никак нет! Будем биться до конца!

ДЕМОН:
- Очевидно же, что он наш!

АНГЕЛ:
- Было бы очевидно – вы бы его уже получили!

Бьёт карту Демона.

ДЕМОН:
- А что на это скажете?

Подкидывает ещё карту.

АНГЕЛ:
- Крою.

Кроет карту.
ДЕМОН:
- Только зря время теряем! Ваш Борис Васильевич ничуть не изменился, после своего возвращения. Даже ещё хуже стал – на кокаин подсел, бандитов веселит, опять при деньгах, сирот прокатил, хотя ими прикрывался, когда билеты свои на Кремлёвский концерт продавал!

Ещё подкидывает карту.

АНГЕЛ:
- А я в него верю! Нужно всегда верить в человека, даже в падшего! И, потом, это не он сирот прокатил, а его продюсер с внучкой. Вы же видели, как он возмущался.

Кроет карту.

ДЕМОН:
- Наверняка бы он также поступил, ты же его знаешь. А возмущался, потому что они ему платят меньше, чем он хочет!

АНГЕЛ:
- Это предположение. А мы предположения не рассматриваем! Факт остаётся фактом – он решил завязать с шансоном, бандитами и своими партнёрами!

ДЕМОН:
- Ничего! Ему не долго осталось благородство из себя корчить! Посмотрим, как он поступит, когда без гроша останется!

АНГЕЛ:
- Откуда такая информация?

ДЕМОН подкидывая карту, после которой Ангел бросает свои карты:
- Из надёжных источников. Спроси у своего босса, что их страну в скорости ждёт!

Явление 21-е.

 Отделение банка «КНАБ-БАНК». Вывеска «Коммерческий Национальный Акционерный Банк – это железобетонные гарантрии». Борис Васильевич в костюме-тройке с чемоданом подходит к менеджеру – парню 22 лет.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Добрый день! Я Борис Васильевич Клочков, я вам звонил. У меня назначено.

МЕНЕДЖЕР:
- Здравствуйте! А паспорт Ваш можно – вы на одного певца очень похожи.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, протягивая паспорт:
- Так я он и есть! Борис Лощённый – это мой псевдоним.

МЕНЕДЖЕР, принимая паспорт:
- Не может быть! Вы тот самый знаменитый шансонье? Какая честь для нас! Можно автограф?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да не вопрос, парень. Давай черкану.

Менеджер протягивает Борису Васильевичу чистый лист бумаги формата А-4 и ручку.

МЕНЕДЖЕР:
- Извините, я не поклонник шансона, поэтому ваших фоток у меня нет. Но друг вас слушает. Вы ему напишите что-нибудь!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Хорошо. Как друга зовут?

МЕНЕДЖЕР:
- Игорь.

Борис Васильевич что-то пишет, одев очки. Отдаёт.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот, держи!

МЕНЕДЖЕР:
- Спасибо! Вот он обрадуется.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Пусть радуется. И вас я порадовать хочу.

МЕНЕДЖЕР с любопытством:
- Я вас слушаю!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, доставая чемодан из под стола:
- Вот здесь все мои сбережения. Хочу положить их на счёт в ваш банк. Под хороший процент!

Борис Васильевич открывает чемодан – там пачки долларов.

МЕНЕДЖЕР ошарашено:
- Сколько же здесь?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Два миллиона триста семьдесят пять тысяч.

МЕНЕДЖЕР:
- О! Это… Я сейчас. Позову старшего… менеджера. Не уходите!

Срывается с места и быстро возвращается со Старшим менеджером. Тому лет 27.

СТАРШИЙ МЕНЕДЖЕР:
- Добрый день, Борис Васильевич! Мне сказали, вы хотите открыть у нас счёт?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Правильно сказали!

СТАРШИЙ МЕНЕДЖЕР:
- Валютный, я так понимаю?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да.

СТАРШИЙ МЕНЕДЖЕР:
- Тогда вы не ошиблись, что обратились именно к нам! У нас замечательный годовой процент на валюту!

У Бориса Васильевича звонит телефон. Он достаёт мобильник.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Минутку!

СТАРШИЙ МЕНЕДЖЕР:
- Конечно, конечно!

Старший менеджер выразительно зыркает на менеджера. Тот убегает.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Алло! Кого? Да, я. Кто это? А, Андрей. Физкультпривет! Что тебе? Что? Какая реклама? Водки? Я завязал! Да не с водкой, с шоу-бизом вашим гнилым. Мы же уже всё обговорили! Ещё я водку не рекламировал! Вообще что ли? Может вам ещё героин порекламировать? Это безнравственно! Неужели ты сам не понимаешь?

Менеджер прибегает с бланками, передаёт их Старшему менеджеру.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Так, Андрей! Деньги – это хорошо, а хорошие – ещё лучше. Я всё понимаю, но я себе на старость уже заработал. Не хочу и не буду я больше с вами связываться! Сами своё пойло рекламируйте! Всё я сказал! Я еду за границу отдыхать! Не звони мне больше, я в роуминге. Дорого выйдет! Хе! Привет, сам знаешь кому! Да, Синдерелле, кретин! Кому же ещё? Твои лярвы меня не интересуют. Всё! Гуляй!

Борис Васильевич кладёт трубку.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Старшему менеджеру:
- Так, что вы там про хороший процент говорили?




АКТ ТРЕТИЙ


Явление 1-е.

 Турфирма «Кокос-тревел». Борис Васильевич сидит перед менеджером – девушкой лет 25-ти.

ДЕВУШКА:
- Значит, решили мир посмотреть?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да! Сколько можно работать то? Мне уже 89 лет, девушка! Пора и честь знать.

ДЕВУШКА:
- Потрясающе! Вы тот самый пенсионер, который столько пролежал в коме, а потом стал звездой! Я читала Вашу биографию в глянце!... Вам понадобится страховка… Так. Тур по Европе, круизный лайнер через Атлантику, тур по США, перелёт в Кубу, Мексика… Знаете, тут очень всё дорого получается…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ с ухмылкой:
- Вы сомневаетесь в моей платёжеспособности?

ДЕВУШКА:
- Ну, что вы!

Борис Васильевич достает банковскую карту.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот здесь, милая, на все хватит! Все, что нажито непосильным трудом - все тут! (Самодовольно) Я у вас не простой клиент, а, можно сказать, золотой! Столько лет в коме! Так получилось, что только рухнул "Железный занавес", не успел я воспользоваться моментом и - бац! Авария, больница, кома! Так и не успел посмотреть - как там люди при развитом капитализме живут!

ДЕВУШКА:
- Ну, это дело поправимое.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ясное дело! С деньгами теперь куда хочешь можно поехать. Отдыхай, расслабляйся, живи как король!

ДЕВУШКА, неловко улыбаясь:
- Это верно... Тут вот какая сумма получилась. Двадцать четыре тысячи семьсот пятьдесят у.е.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ого! Так дорого?

ДЕВУШКА:
- Да. У нас первый раз столько туров сразу один человек заказывает!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Хм... Ну, что поделать... Разве что "Остров Свободы" убрать?

ДЕВУШКА:
- Куба не сильно удешевит, она всего 33982 рубля стоит, т.е. около 1000 у.е. У вас самый дорогой тур - это в Штаты...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ничего себе - всего! 1000 у.е. - тоже деньги, между прочим, и я их не на дороге нашел! Вычеркивай Кубу! А в Штаты я, по любому, полечу! Сколько бы они ни стоили! Я про них наслышан... из разных источников. Мне любопытно свое представление получить.

ДЕВУШКА:
- Ну, разумеется, как скажете. Не волнуйтесь, тут Вам решать - куда ехать. Просто на общую сумму Куба не сильно влияет...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Правильно. Решать мне! И я решил! А ты, дочька, сама где бывала? Где больше всего понравилось?

ДЕВУШКА:
- С мамой в Турцию ездили отдыхать, но это давно было...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А что так - давно? Не понравилось?

ДЕВУШКА:
- Ну, почему не понравилось? Очень понравилось. Море, солнце, все так ярко, необычно! Просто, я в этой фирме недавно, а за границу ездить дороговато. Да и отпуск мне только через полгода дадут...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А что же - парня у тебя нет?

ДЕВУШКА, слегка смутившись:
- Парень у меня есть, только он студент еще... Понимаете...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, перебивая:
- Понимаю. "Бедный студент", и все такое. Ну, что же, учитесь, работайте, пока силы есть. Дал бы я вам денег на отдых, но боюсь испортить - нельзя молодых к дармовщинке приучать!

ДЕВУШКА возмущенно:
- Да я и не просила, я бы не взяла!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да ладно, не взяла бы она! Это смотря сколько предложить! Все имеет цену... Ну, не дуйся, красавица! Я пошутил. Я уже старый, что мне тут бисер то метать? Мне в жизни только и осталось теперь -  грехи молодости замаливать... в пяти звездах.

ДЕВУШКА холодно:
- За вычетом "Острова Свободы" с вас двадцать три тысячи шестьсот пятьдесят четыре у.е.

Явление 2-е.

Синдерелла и Продюсер в кафе. Сидят за столиком. Ждут заказ.

ПРОДЮСЕР:
- Зачем мы его отпустили? Только деньги хорошие пошли. Иногда я тебя не понимаю.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Мы бы его не удержали даже контрактом.

ПРОДЮСЕР:
- А поговорить с ним как внучка ты не могла?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Я говорила. Ты что, не слышал? Он старой закалки, для него рекламировать водку то же самое, что поддерживать геноцид народа! Мы, Клочковы, упрямые. Если что-то решим, нас не переубедишь.

ПРОДЮСЕР с осуждением:
- Это точно!

СИНДЕРЕЛЛА:
- И потом, деду и вправду тяжело было последнее время. Шоу-биз занятие не из легких, а у него возраст, сам понимаешь...

ПРОДЮСЕР:
- Это все очень мило, сантименты твои. Но мы такой рекламный контракт теряем! Ты только подумай - сразу за одну съемку миллион баксов! Размещение в интернете, билборды, плазма в торговых центрах, журналы! А потом еще пролонгация договора и реклама в СНГ. За это отдельные деньги!

СИНДЕРЕЛЛА с интересом:
- Ну, что ты хочешь, чтобы я теперь водку вашу рекламировала?

ПРОДЮСЕР:
- Да тебе никто и не предлагает. Им твой уникальный дед нужен был...

СИНДЕРЕЛЛА недовольно:
- Так что теперь вздыхать? Будем дальше мое имя продвигать. Я теперь востребованная певица!

ПРОДЮСЕР:
- Певица... Не знаю - надолго ли твоей медийности теперь хватит... Эээх! А бренд то какой - водка "Медведка"! Звучит то как!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Дурацкое название.

ПРОДЮСЕР:
- Название отличное! Ты вспомни - кто президент сейчас!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Ты меня уже достал со своей водкой! Проехали! Твоя водяра - мимо кассы ушла. Нужен им дед - пусть к нему и обращаются сами, раз он из проекта ушел! А для нас твоя " Медведка" - шкура неубитого медведя!

 Официант приносит поднос и начинает выкладывать блюда, которые Синдерелла и ее спутник заказали ранее.

ПРОДЮСЕР, принимаясь за антрекот:
- Проматает твой дед все деньги за границей, и еще сам к нам прибежит, вот увидишь! Обидно только, что такой контракт уйдет! А я ведь уже тут еще с несколькими рекламодателями договорился - омолаживающей косметики, средства для долголетия, электронных сигарет и курсов йоги!

СИНДЕРЕЛЛА язвительно:
- Прекрасная подборка! Водка здесь более чем логична! Только я одно не могу понять - почему я-то не могу все это рекламировать?

ПРОДЮСЕР:
- Да потому что тебе лет столько, сколько он в коме пролежал! Это вообще не твоя тема! Тебе как-то рановато омолаживаться!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Так найди мою тему!

ПРОДЮСЕР недовольно:
- А что мне теперь остается? Попробую. Но с тобой мы столько на рекламе не сделаем... Эээх! Такие бабки теряем! Тут ведь его в кино еще хотели снять. Специально под него сценарий писали.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Хватит ныть!

ПРОДЮСЕР сокрушенно:
- Шкура неубитого медведя...

Явление 3-е.

 Борис Васильевич на круизном лайнере на верхней палубе лежит на шезлонге. Рядом на шезлонгах молодая пара. Они заняты собой. Борис Васильевич попивает коктейль. Ему скучно. Наблюдает за молодожёнами. Парень помогает девушке нанести на спину крем от загара.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Поженились что ли недавно?

ПАРЕНЬ:
- Вы к нам обращаетесь?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А то к кому? Не к тем же двоим мужикам! Ха!

ПАРЕНЬ:
- Да. У нас «медовый месяц». (Показывает обручальное кольцо на пальце).

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- И что, любовь у вас?

ДЕВУШКА:
- Почему вы спрашиваете? Разумеется!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ну, ну… Я не представился. Борис Васильевич Клочков, в миру Борис Лощённый. Слышали обо мне?

ПАРЕНЬ:
- Вы тот самый шансонье, который с внучкой поёт?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Пел. Сейчас завязал.

ДЕВУШКА:
- Не может быть! А мы из Саратова! Я Оля, а это Саша.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Очень приятно.

ПАРЕНЬ:
- А почему вы петь бросили?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Люди, молодой человек, поют либо когда им это нравится, либо когда в деньгах нужда возникает. Мне это занятие никогда не нравилось, а денег у меня теперь столько, что вам и не снилось!

ПАРЕНЬ обиженно:
- Мы рады за вас!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не думаю, что вы за меня рады. Богатым людям обычно все завидуют.

ДЕВУШКА:
- Зря вы так. Мы тоже не бедные. Саша программист, он неплохо получает.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- «Неплохо», детка, понятие относительное… А ты, значит, у него на шее висишь?

ПАРЕНЬ:
- Ольга работает.

ДЕВУШКА:
- Бухгалтером!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, изрядно захмелев:
- Понятно. Я с одной бухгалтершей сорок с лишним лет прожил. Знаю я эту породу!  Хорошо знаю! До денег падки! Пироги мне пекла, чай по утрам подносила, а как в больницу загремел, так врачам и копейки на меня пожалела!

ДЕВУШКА Парню:
- Саш, пойдём отсюда!

ПАРЕНЬ Борису Васильевичу:
- А вы по своему опыту всех не судите! Оля меня любит!

ДЕВУШКА:
- Да!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Парню:
- Да? А ты её?

ПАРЕНЬ:
- Глупый вопрос! Конечно!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ с издевкой:
- Конечно «да», или, конечно «нет»?

ПАРЕНЬ Девушке:
- Ты права. Пойдём. Не будем ругаться, старик всё же.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ закипая:
- А кому как не старику жизнь знать? Любишь, говоришь… А давай мы проверим твою любовь! Оля, ты не против? Хочешь узнать – любит он тебя или нет?

ДЕВУШКА:
- Отстаньте от нас, пожалуйста! У нас «медовый месяц»! Зачем вы нас обижаете?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А затем, чтобы правду узнать и показать ее тебе! Может, ты зря с ним связалась!

ПАРЕНЬ, сжимая кулаки:
- Вы, конечно, пожилой человек... наверное, ветеран, но если вы будете продолжать в таком духе…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, перебивая:
- И что ты мне сделаешь? Что ты, компьютерный вирус, можешь сделать мне – миллионеру? Значит так. Я даю тебе сто тысяч долларов, если ты немедленно, сию же минуту, на глазах у своей благоверной выкинешь обручальное кольцо в океан!

ДЕВУШКА:
- Вы в своём уме?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Более чем! Ну, что же ты остановился? Задумался?

ПАРЕНЬ:
- Вы шутите?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Никак нет! Ты бросаешь кольцо, и сто тысяч твои!

ДЕВУШКА:
- Саш, пойдём отсюда! Мне плохо от него!

ПАРЕНЬ:
- Подожди.
Борису Васильевичу:
- Вы на полном серьёзе?

ДЕВУШКА:
- Саш!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Абсолютно! Решай быстрей, а то передумаю.

ПАРЕНЬ:
- Нам надо посоветоваться. Подождите минуту.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Валяй, советуйся, только моё предложение действует пять минут. Если успеешь выбросить кольцо за это время – деньги твои, не успеешь – не обессудь!

Парень отводит девушку в сторонку и говорит ей полушёпотом:
- Если я его выкину, это же ничего не значит. Я тебя люблю, и ты это знаешь!

Девушка:
- Ты с ума сошёл!

ПАРЕНЬ:
- Подожди. Кольцо стоит 15000 рублей. Если я его выкину, мы получим три миллиона с лишним! Мы сможем квартиру купить!

ДЕВУШКА:
- Как ты можешь вообще думать об этом? Неужели ты не понимаешь, что тут вопрос не в цене! Это обручальное кольцо, я надела его тебе в церкви! Это на всю жизнь. Другого такого кольца не будет!

ПАРЕНЬ:
- У нас, может быть, другой возможности квартиру купить не будет!

ДЕВУШКА:
- Делай, как знаешь. Наверное, я в тебе что-то не разглядела…

ПАРЕНЬ:
- Перестань!

ДЕВУШКА:
- Повёлся на провокацию старого маразматика! Может, у него и денег с собой таких нет, и всё это пьяный бред! Посмотри - он же пьяный!

ПАРЕНЬ:
- А если нет? Если он не шутит?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ смотрит на часы:
- Напоминаю, молодой человек, время на исходе! Вот на этой карточке (достаёт карточку «КНАБ-БАНКа») – ваши деньги! Они вам нужны?

ПАРЕНЬ смотрит в глаза девушки, медленно поворачивается к Борису Васильевичу, говорит:
- Да пошёл ты, урод! Засунь свои деньги себе в задницу!
Девушке:
- Пойдём, Оля!

 Борис Васильевич в шоке, он поперхнулся коктейлем. Парочка уходит, Борис Васильевич провожает их сконфуженным взглядом.

Явление 4-е.

 Борис Васильевич лежит в фешенебельном отеле на кровати. На нем японский халат, на шее массивная золотая цепь, все пальцы рук в дорогих перстнях. Возле кровати на столике початая бутылка шампанского "Dom Perignon" в ведерке со льдом. На тарелке рядом - омары, сыр ломтиками и красная икра. Борис Васильевич щелкает пультом по каналам. В это время его пальцами ног занят мастер педикюра.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ себе:
- Да где же... черт!

МАСТЕР:
- Что вы ищете, русский канал?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да, Изя. У меня в Штатах одна проблема - язык!

МАСТЕР, продолжая заниматься ногами Бориса Васильевича:
- Русский канал - наберите 77... Язык, к слову сказать, это не проблема, а задача. Проблема - это то, что не имеет решения. А в языковой среде, да с хорошим репетитором, язык учится быстро. Кстати, могу порекомендовать хорошего преподавателя. Мой родственник...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, переключаясь на русский канал:
- Мне, Изя, поздновато уже языки учить. Старый я для этого.

МАСТЕР:
- Ну, учиться никогда не поздно. Учиться, учиться и еще раз учиться, как говорил великий Ленин! С вашими то деньгами нужно в Америке жить. Тут деньги решают все. Деньги - это главное. Подумайте о репетиторе!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Нет. Деньги не все решают, как выяснилось... В Америке мне нравится, но я тут проездом, по путевке. Мне еще другие страны посмотреть нужно. А Штаты меня разочаровали. Больно гордые тут все, особенно копы. Никакого почтения! В России мне менты жопу целовали, а тут не дождешься! Хотя и в Европе тоже самое, особенно в Германии. Тут хорошо только миллиардерам, наверное...

МАСТЕР:
- В этом смысле - да. Здесь власть закона... Но английский язык и в других странах пригодится.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да не нужен мне, Изя, твой родственник-репетитор! Я через три дня уже в Мексику отчаливаю! Ты мне лучше скажи - у вас тут кокоса намутить можно, тонус поднять?

МАСТЕР:
- За деньги тут все можно, если осторожно. Сделаем!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
-Ох, и болит же моя головушка, Изя! Раньше я так не пил. До комы вообще трезвенником был. Что со мной? Морально разлагаюсь?

МАСТЕР:
- Наверстываете упущенное!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот за что я вас, евреев, люблю, так это за то, что почтительны вы перед солидными людьми. А не люблю, за то, что неискренни...

МАСТЕР обиженно:
- Борис Васильевич...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Так, погоди. Новости передают, экстренный выпуск. Что-то случилось. Послушаем.

Борис Васильевич прибавляет звук на телевизоре.

ДИКТОР:
- Главная новость дня: в мире разразился мировой финансовый кризис. Рынок ипотечного кредитования в США рухнул. Это затронуло всю банковскую сферу страны. В условиях глобальной экономики, банковский кризис Америки приобрел международный масштаб и затронул экономики всех стран. Вот как прокомментировал угрозы мирового финансового кризиса для российской экономики президент Дмитрий Анатольевич Медведев...

Явление 5-е.

 Брайтон бич. Фасад русского ресторана "Калинка". Из дверей вываливается пьяный в умат Борис Васильевич, сует швейцару стодоллоровую купюру в верхний карман пиджака. Орет, оборачиваясь в сторону открытой двери:
- Выпивки всем! Борис Лощенный угощает!
Поет на мотив старой советской песни:
- Не нужен мне берег советский, в Америке мне хорошооо!

 В это время к ресторану подьезжает кабриолет с открытым верхом. За рулем сидит афроамериканец. Рядом его белокожий друг. Выходят, направляются к ресторану. В дверях сталкиваются с пьяным Борисом Васильевичем. Швейцар к этому времени уже ушел внутрь.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ парням:
- Хау ду ю ду, пиндосы?

БЕЛЫЙ:
- Мы не американцы.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ примирительно:
- Это правильно. Что то они мне не того... Не нравятся! Знаете кто я?

БЕЛЫЙ, переглядываясь с Черным:
- Борис Клочков.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ооо! Вы даже фамилию мою знаете? Обычно меня по псевдониму узнают.

БЕЛЫЙ:
- Извините, нам некогда с вами разговаривать, к тому же вы очень пьяны...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Подожди, подожди, подожди! А вы типа друзья или эти... как их, ай воз э фай? Хе!

БЕЛЫЙ:
- Мы коллеги. Что вам угодно? Дайте пройти!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не торопись, собрат по цвету кожи... Думаешь - почему Борис Лощенный пьет сегодня? И не только сегодня... Потому что может себе позволить! Хочешь, я вашу дружбу проверю? Хочешь?

ЧЕРНЫЙ:
- О чем он?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, не обращая на него вниманмя, Белому:
- Я дам тебе сто тысяч баксов, если ты ударишь его в лицо!

БЕЛЫЙ:
- Оставьте нас в покое!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не смотри, что я пьяный, парень. Я на полном серьезе - сто тысяч гребанных баксов даю тебе за то, чтобы ты ударил этого черномазого по его хитрой морде!

Черный с Белым переглядываются.

ЧЕРНЫЙ Борису Васильевичу:
- Ок! Пойдем за угол. Не здесь же...

БЕЛЫЙ Черному:
- Дэймон... Зачем?

ЧЕРНЫЙ:
- Все нормально. Хороший бизнес, если он не врет. Я был боксером, мне никогда за один удар столько не платили. Я не обижусь. Идем!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот это по-нашему, по-бразильски! Морду для друга не жалеет! Молодец, загореленький! Ну, пойдем за угол.

 Все трое заходят за угол ресторана.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Белому:
- Ну, давай, врежь ему! Чего ждешь! Я не шучу на счет баксов то! Врежь, давай!

Черный с Белым оглядываются по сторонам.

БЕЛЫЙ Борису Васильевичу:
- Острых ощущений, значит, захотел, старый козел.. Получи!

 Белый резким движением бьет Бориса Васильевича в живот. Борис Васильевич сгибается от тупой боли. Черный бьет его коленом в лицо. Брызжет кровь из разбитого носа пенсионера. У Бориса Васильевича темнеет в глазах. Теряя сознание, он слышит голос Черного:
- Пиджак проверь, кошелек, наверняка, там...

Явление 6-е.

 Борис Васильевич в Мексике. Он сидит в кафе, пьет кофе. На нем сомбреро, которое смотрится на нем очень глупо. С ним за столиком сидит красивая девушка лет 23-х. Пьет сок. У Бориса Васильевича замотан нос и очень уставший вид.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А вы, значит, при посольстве переводчицей.

ДЕВУШКА:
- Да. Папа там пресс-атташе работает.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Атташе - это хорошо... И не скучно вам тут? Меня здесь за три дня уже от всего тошнит. Еще эта жара...

ДЕВУШКА:
- Что вы! Мне тут нравится. Я книгу пишу. Здесь спокойно...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- О чем книга?

ДЕВУШКА:
- Роман. О дружбе, любви и о настоящем чувстве!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Все то у вас, женщин, об одном... Можно было не спрашивать...

ДЕВУШКА:
- А вам какие книги нравятся?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Биографии из серии "Жизнь замечательных людей". Последнюю книгу двадцать один год назад читал - про Островского.

ДЕВУШКА недоуменно:
- Так давно?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да, милая, я так и не дочитал ее тогда, книгу эту, впал в кому на двадцать лет. А потом, когда из нее вышел, год назад, у меня времени не было на книги. Я же, вы думаете, кто?

ДЕВУШКА, присматриваясь:
- Кто?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ разочарованно:
- Ну, вот, уже и соотечественники не узнают, ладно - эти, аборигены! Пора в Россию возвращаться. Но вам то простительно, вы, наверняка, шансон не слушаете... Борис Лощенный я, известный шансонье...

ДЕВУШКА:
- Вау! А что у вас с носом, об микрофон ударились?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ обиженно:
- Ограбили меня лихие люди в Нью-Йорке, избили и ограбили. Очень криминальный город! Хуже, чем здесь! Хорошо еще карточки с собой не было, а в кошельке после ресторана мелочь оставалась...

ДЕВУШКА:
- Сочувствую!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да, не столько денег и носа жаль поломанного, сколько поруганной чести ветерана! Они ж наши были, русские, мои налетчики! Один по крайней мере... А я воевал, я за него сосунка кровь проливал!

ДЕВУШКА:
- Нехорошо как! Несправедливо и обидно!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не то слово! Хорошо хоть не убили и деньги целы!

ДЕВУШКА:
-Да!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Выпью ка я, пожалуй, раз такое дело. Зарекался я пить после того случая, но вы же меня не ограбите?

ДЕВУШКА улыбаясь:
- Смеетесь?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Только вы меня тут и понимаете, Катя... Знаете, у моей дочери было такое же имя как у вас. Как же в Россию хочется!

Борис Васильевич подзывает официанта мексиканца. Говорит ему:
- Дуэс текилас, пор фавор!

ДЕВУШКА:
- Я не буду.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Девушке:
- Это все мне. Да... если я еще заказывать буду, вы меня остановите - у меня сердце...

ДЕВУШКА:
- Попробую.

 Официант приносит текилу. Ставит перед Борисом Васильевичем.
БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- За вашу книгу!

Выпивает залпом.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вообще то, в Америке мне понравилось. Культуры, конечно, меньше, чем в Европе... А что вы хотите? Они и моложе, как нация! Зато почтения к богатым... то есть к пожилым людям больше. Ну, не считая этого досадного случая. (Показывает на нос, выпивает вторую). Мне там даже их копы кланялись и все мои хулиганства терпели.

ДЕВУШКА:
- Какие хулиганства?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ уже захмелев:
- Дааа... Всякие, разные.
Официанту:
- Дуэс текилас, пор фавор!

ДЕВУШКА:
- Не надо! У вас сердце, вы просили вас остановить.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Не переживай... те. Все под контролем! У меня как в песне - "а вместо сердца - пламенный мотор!"

ДЕВУШКА:
- Ну, как знаете. Зачем тогда просили вас останавливать, если не слушаетесь?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, изрядно захмелев:
- Эх, Катя-Катенька... Послушал я один раз женщину, так чуть потом в геене огненной клизьму не получил...

Официант приносит текилу. Борис Васильевич пьет. Девушка смотрит на него недоуменно.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Так вот, о чем я? А... менты в Америке меня в задницу целовали... И вообще... (бьет кулаком по столу) все на цырлах ходили предо мной...

ДЕВУШКА испуганно:
- Успокойтесь, что вы шумите?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Хочу и шумлю! Я тут плачу за все! Могу и морду кому нибудь набить! Думаешь, старый, ни на что не годный? А я фронтовик, ити ее мать! Старый конь борозды не портит! Шрам видешь на носу? Это я толпу негов в их же гетто отлупил! У меня царапина, а у них сплошь переломы!

ДЕВУШКА:
- Что вы несете? Я, пожалуй, пойду...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ огорчаясь:
- Ну, котенок... Ну, я так не играю. Я обещаю, что шуметь не буду!  Не бросай... те меня здесь одного, старого, больного, без знания языка и обычаев, а то я кому нибудь морду ненароком раскрошу.

ДЕВУШКА:
-Ведите себя прилично, на нас уже смотрят!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
Кто на вас... на нас смотрит?

ДЕВУШКА:
- Вон - менеджер ресторана. Стоит и смотрит - чего вы шумите... Еще карабинера позовет!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ обводит мутным взглядом зал ресторана, замечает менеджера.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Кто смотрит? Этот синьор помидор? (менеджеру) Чего уставился, как баран на новые ворота? Сейчас как куплю ваш гребанный кабак и уволю всех на хрен!

ДЕВУШКА:
- Прекратите немедленно! Хорошо, что он по-русски не понимает!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ах, он не понимает... кто перед ним! Сейчас поймет! (официанту) Гарсон, ко мне!

Подходит официант.
 БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Обьясните ему, Катя, что я дам ему сто тысяч американских долларов, если он сделает то, что я ему сейчас покажу.

 На шум к столику Бориса Васильевича начинает движение менеджер ресторана.

ДЕВУШКА:
- Что вы задумали? Я хочу уйти!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Переведите, Катя, что я вас просил, и мы уйдем вместе! Обещаю! Даю вам слово фронтовика! Вы же не бросите беспомощного пьяного сердечника в этой дыре? Меня тут могут убить!

ДЕВУШКА:
- Хорошо. Я переведу, но мы сию минуту уйдем отсюда!

 Девушка переводит слова Бориса Васильевича официанту. В это время менеджер продолжает приближаться к их столику.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вы ему все перевели?

ДЕВУШКА:
- Да!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Сто тысяч... и что я покажу, сказали?

ДЕВУШКА:
- Да, сказала! Мы идем?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Подождите, не торопитесь так, я ему еще не показал, что сделать надо...

 Борис Васильевич показывает официанту на менеджера, потом на лицо и... плюет на пол. Официант какое-то время медлит, потом смотрит на массивную золотую цепь на шее Бориса Васильевича и его перстни, решается и смачно плюет в физиономию как раз подошедшего менеджера.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ радостно:
Йес! А вы все говорите деньги ничего не рашают!

ДЕВУШКА:
- За войну вам, конечно, спасибо, но вы отвратительны, Борис Васильевич!

Глава 7-я.

 У банкомата стоит покачиваясь пьяный Борис Васильевич, Девушка Катя и официант. Официант одет не по-рабочему.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да, что за чушь! Почему карточку не принимает? Кать, глянь - что не так то? Пароль правильно ввожу, я его по памяти помню...

ДЕВУШКА:
- У вас карточка заблокирована.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Как заблокирована? Почему?

ДЕВУШКА:
- Не знаю. Ваша карточка.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, трезвея:
- Ерунда какая-то... Правильный же код!

ДЕВУШКА:
- Ладно, за кафе я заплачу. Деньги у меня есть. А вот с ним (показывает на официанта) сами разбирайтесь. Человек из-за вас работу потерял! Я ухожу. Всего хорошего!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Погоди! Подожди... те! Я же языками не владею... Объясните ему, Катенька, что у меня с карточкой непредвиденное затруднение. Я как только эту проблему решу - я ему сразу заплачу все, как договаривались! А то он на меня вон как смотрит! И денег у меня нет с собой совсем. Одолжите мне на такси до отеля!

ДЕВУШКА:
- Вот, держите, миллионер! (протягивает ему деньги)

 Девушка отводит официанта в сторону и что-то пытается ему объяснить по-мексикански. Тот ее перебивает, и бурно жестикулируя, что-то кричит, показывая на Бориса Васильевича. Девушка возвращается к Борису Васильевичу.

ДЕВУШКА:
- Он не хочет ждать, говорит, что ему нужно кормить пятерых детей. Он сказал, что если вы сейчас же с ним не рассчитаетесь, у вас будут крупные проблемы.

 На последних словах официант показывает Борису Васильевичу ребром ладони отрезание головы.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, похолодев:
- Сикир башка... Что за напасть такая? То грабят, то убить грозят!   И кого? Беззащитного пенсионера, ветерана войны!

ДЕВУШКА:
- Вы сами виноваты, напились, как свинья...

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Голубушка, Катюша. Я сейчас в свой банк позвоню. Я вспомнил - у меня же их телефон есть! Скажите ему, сейчас все уладим, пусть не лютует! Сейчас! (Роется в телефоне) Так. Где ж он, этот "КНАБ"?

 Девушка отходит к взбешенному официанту. Успокаивает его на время.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ бурчит себе под нос:
- А, ну так вот же он, номер их. Здесь нынче уже ночь почти, значит в Москве утро. В самый раз позвонить. Сейчас...

Набирает номер. Ждет.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Алло! "КНАБ-БАНК"? Барышня, милая, это ваш клиент, держатель валютного счета, Борис Клочков. Да! Я в Мексике. У меня карточка почему-то... Что?!! Как заморожен? Что это значит? Банк разорился? Что за бред? Деньги мои верните и разоряйтесь себе на здоровье! Что? Кризис? А я тут при чем? Слышь ты, коза драная... Что? Кто я? Куда?!!! Алло! Алло! (себе, сконфуженно опуская трубку) Трубку бросила дрянь...

 БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ смотрит на Катю и официанта. Глупо улыбается, показывает им знак, что, мол, все хорошо. Снова набирает номер на телефоне. Благо искать его не нужно, он знает его наизусть.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ: говорит в трубку, руки его трясутся, голос дрожит:
- Алло, внуча! Это я. Да! Да, слышал, конечно! Вот и звоню. Только Андрею не говори! Что мне делать то теперь? У меня все деньги, похоже, сгорели. Поможешь? Медведка? Какая ещё медведка? Я серьёзно! Я тут в беду попал! Я денег должен! Забери меня отсюда! Что – бренд это такой «Медведка», а что это? Лекарство? От чего? Антидепрессант? Чего платят? Огооо!


Явление 8-е.

 Больница. Комната Олега Альбертовича. Он сидит за столом с потерянным видом. Разговаривает сам с собой.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Вот ерунда какая! Что делать?. Кризис, этим не дозвонишься, дуэт, пишут, распался…

 В дверях незаметно появляется медсестра Люба.

ЛЮБА:
- Я знаю – о чём вы, Олег Альбертович!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Ааа! Люба! Ты? Чего пугаешь? Знаешь? О чём?

ЛЮБА многозначительно:
- О многом.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Не понимаю…

ЛЮБА, заходя и прикрывая за собой дверь:
- А что тут понимать? (Полушёпотом) Слышала я на днях один разговор интересный.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Какой разговор? Чей?

ЛЮБА:
- Ваш разговор, с отцом вашим, Альбертом Петровичем!

Олег Альбертович начинает бледнеть.

ЛЮБА:
- Сначала то я не поняла – о чём вы. А потом вспомнила, про пациентку нашу, что два года назад у нас в больнице богу душу отдала. Мне то уже тогда это всё странным показалось, да и не думала я, что вы на такое способны! А теперь всё сопоставила, и мне ясно стало!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ заикаясь:
- Что… что тебе ясно?

ЛЮБА:
- Сами знаете что! Да, не пугайся, Олег Альбертович! Мы же свои люди! Зачем мне вас губить? Я вам даже помочь могу, если и вы мне поможете.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ в истерике, как капризный ребёнок:
- Да, что тебе надо от меня? Чем ты мне помочь можешь?

ЛЮБА:
- Я знаю, кого вы ищете, и знаю где их найти. Они, кстати, уже снова вместе работают, только об этом мало кто знает. А я знаю!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ, начиная заинтересовываться:
- Ты про Синдереллу с её дедом?

ЛЮБА:
- Про них самых.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- С чего ты взяла, что они работают вместе, когда везде пишут и передают об их размолвке? Жёлтая пресса только это и смакует теперь!

ЛЮБА:
- А с того, что у меня племянник – журналист на телевидении!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- И что?

ЛЮБА:
- А то, Олег Альбертович, что снимают они ролик рекламный сегодня! Прямо сейчас! И я даже знаю где!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Откуда знаешь?

ЛЮБА:
- Да всё оттуда – от племянника моего Андрея! Его сегодня туда вызвали репортаж делать!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Ты серьёзно?

ЛЮБА:
- Стала бы я ваше убийство старое вспоминать, если бы шутливо была настроена?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ шипя:
- Замолчи, дура! Это ещё доказать надо! Где они ролик снимают?

ЛЮБА:
- Ишь, развыступался! Кому надо – докажут, если что! Правду то не утаишь! Бог не Тимошка – видит у кого мандавошка! Но я готова пойти на сделку со своей совестью и молчать об этом, а также помочь вам найти ваших шансонье, если вы моё требование выполните!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ недовольно:
- Какое ещё требование?

ЛЮБА:
- Как вы думаете, уважаемый завотделением, сколько медсестра в вашей коммерческой больнице получает?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Ты хочешь, чтобы тебе зарплату повысили?

ЛЮБА слёзно:
- А когда вы мне её повышали последний раз?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Имей совесть, Люба! Кризис на дворе! Сейчас наоборот – всем понижают! Сокращение идёт!

ЛЮБА серьёзно:
- А ты попробуй меня сократить! Сразу под суд пойдёшь, вместе с папашей!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Ладно, ладно! Договорились! Ради тебя сделаем исключение! Только другим сёстрам не хвастай – а то тоже просить начнут! Сама понимаешь!

ЛЮБА:
- Да нешто я дура, что ли? Я – могила! Вы же меня знаете! Спасибо вам, Олег Альбертович!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Подожди! Ты мне ещё не сказала, где эти негодяи ролик снимают. Где их искать?

ЛЮБА:
- Так слушайте!... Помните, где раньше «Центрнаучфильм» был?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Откуда? Я и не знал никогда…

ЛЮБА:
- Тогда записывайте. Я там живу неподалёку, поэтому хорошо знаю…

Явление 9-е.

 Павильоны «Центрнаучфильма». Здесь уже давно никто не снимает документальных фильмов и образовательных программ. Все площади отданы в аренду под съёмки рекламных роликов. В одном из павильонов перед большим зеркалом сидит Борис Васильевич. Он в красной русской народной рубахе. Над ним колдует гримёр – женщина лет 40-ка. Рядом с ним стоит Синдерелла и Продюсер. В проём двери гримерки видно как журналист Андрей и оператор Славик снимают общий план съёмочной площадки.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А зачем журналистов то сюда пустили?

ПРОДЮСЕР:
- Затем, что их канал нам заплатит за эксклюзивный репортаж с места съёмки нашего рекламного ролика. А нам теперь надо бабки отбивать, которые мы заплатили, чтобы вас в Мексике выкупить!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Могли этому мексикосу и не платить ничего! Они только шуметь горазды, как я понял. Просто бы дали ему чаевых и вывезли меня спокойно. Что бы он сделал?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Тебе не стыдно, дед? Заварил там кашу, влип в историю, нам с Андреем пришлось за тобой лететь, все улаживать, а ты ещё и не доволен!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ладно, ладно! Доволен я. Молодцы, что в беде меня не оставили…

ПРОДЮСЕР:
- В копеечку нам это встало!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ недовольно:
- Ничего, сейчас опять на мне заработаете!

ПРОДЮСЕР Синдерелле:
- Я пойду с журналистами пообщаюсь. А ты здесь побудь, присмотри, чтобы все хорошо было.

Продюсер выходит.

СИНДЕРЕЛЛА:
- Дед, я тебе не все про эту рекламу рассказала…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что ещё за новости? Что ты мне не рассказала?

 Заходит режиссёр рекламного ролика – креативно одетый парень лет 28-ми. В руках у него какие-то бумаги со схемами.

РЕЖИССЕР Синдерелле:
- Ну, как наш герой?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Почти готов.

РЕЖИССЕР:
- Отлично!
Борису Васильевичу:
- Я вам раскадровку ролика принёс. Вот, смотрите! (суёт свои схемы Борису Васильевичу).

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Сейчас глянем… (одевает очки)

РЕЖИССЕР:
- Сначала мы снимаем не Вас. Маша (её у нас будет играть Ваша внучка) идёт по лесу, находит избушку, убирается в ней и ложится спать… ну, как в сказке, помните?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Маша и медведи. Помню!

РЕЖИССЕР:
- Именно! Потом появляются медведи. Вы главный медведь, у вас бутылка нашей водки, которую мы рекламируем, в руках. Вы пьёте её на ходу из горла…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Чего?

РЕЖИССЕР:
- Да. Пьете водку из горла и предлагаете всем выпить – остальным медведям, Маше и своему мнимому другу, который вам мерещится с пьяну, он имеет узнаваемые черты Медведева…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ гневно:
- Вы что, белены объелись?

РЕЖИССЕР:
- Простите?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, вскакивая с кресла:
- Нет! Это вы меня простите! Я не подписывался водяру рекламировать!

РЕЖИССЕР Синдерелле недоуменно:
- То есть как это?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Я сейчас все улажу. Мы не успели предупредить Бориса Васильевича. Оставьте нас на пять минут!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что ты уладишь? С кем? Ты же мне сказала, что лекарство рекламируем, антидепрессант!

РЕЖИССЕР Синдереллы:
- Хорошо. Только пять минут! У нас аренда павильона строго ограничена по времени! Пора начинать!

Режиссер быстро выходит.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Так вы меня водку рекламировать сюда привезли!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Ну, деда, успокойся! Водка - она тоже, в каком-то смысле, антидепрессант! Я не могла тебе сразу сказать – ты бы отказался! А тут сам видишь - деньги то какие!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Знаешь что, внученька, я лучше свои песенки идиотские в дешёвых кабаках пойду петь за копейки, чем участвовать в геноциде русского народа!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Эта реклама и на СНГ пойдёт, при чём тут русский народ?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Тем более, советского, значит, народа! Я в этом не участвую! Это позор, это преступление, это бессовестно, безнравственно и бесчеловечно! Я ветеран войны, в конце концов! Как я фронтовикам в глаза смотреть буду, если снимусь в этом дерьме?

СИНДЕРЕЛЛА гримёру строго:
- Выйди!
Та выходит.
Борису Васильевичу раздражённо:
- Знаешь, что, старый осел! Мы из-за твоих капризов и пьяных дебошей за границей итак уже кучу денег потеряли! Меня даже на корпоративы перестали звать с твоим уходом! Ты только о себе думаешь!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, хватаясь за сердце:
- Что!

СИНДЕРЕЛЛА:
- А ты что хотел от меня услышать? Надоело мне под тебя подстраиваться, вожусь тут с тобой, проекты для нас нахожу, а ты только пакостишь и все портишь! Ты сейчас возьмешь эту палёную отраву, и пойдёшь её лакать в кадр, как тебе режиссер сказал! О нравственности он вспомнил! А раньше ты о ней не думал, фронтовик хренов, когда с бабкой ленинградских блокадников голодом морил?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, бледнея:
- Как ты смеешь? С чего ты взяла?

СИНДЕРЕЛЛА:
- Мне бабка твоя полоумная все рассказала, чем вы там в войну занимались и откуда у неё денег столько взялось в советские то годы! Душу облегчить хотела перед смертью! Так что не корчь из себя святошу! Деньги не пахнут, и кому как не тебе это знать!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Это ложь! У неё, наверное, бред был… Ты её не так поняла!

СИНДЕРЕЛЛА:
- Не пытайся меня надурить! Иди уже деньги отрабатывай, старый алкаш!

Заглядывает Режиссер.

РЕЖИССЕР:
- Ну, что тут у вас? Готовы? Нас время поджимает!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Иди к лешему, негодяй! Свою порнуху без меня снимать будешь!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ срывает с себя красную игровую рубаху и порывается выйти. Синдерелла перегораживает ему путь.

РЕЖИССЕР:
- Что вы себе позволяете?

СИНДЕРЕЛЛА Режиссеру:
- Извините!
Борису Васильевичу, встав у него на пути:
- Если ты сейчас уйдешь, мы тебе больше ни одного проекта не предложим! Можешь тогда о нас забыть!

Борис Васильевич даёт ей звонкую пощёчину. Синдерелла отлетает в сторону. Режиссер пятится из дверей. Борис Васильевич говорит уже в дверях Синдерелле:
- Я о тебе уже забыл, дрянь! Больше ты мне не внучка!
Выходит из дверей, кричит:
- Где моя одежда?

РЕЖИССЕР СИНДЕРЕЛЛЕ:
- Вы хоть понимаете на какую неустойку влетели?

СИНДЕРЕЛЛА кричит Борису Васильевичу в след:
- Лучше бы ты не просыпался из своей спячки, старый хрыч!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ, уходя:
- Это точно! Лучше бы не просыпался…

Явление 10-е.

 Продюсер стоит возле Андрея. Славик в это время возится с камерой.

ПРОДЮСЕР:
- Я же вас просил – ничего не снимать без согласования со мной! Зачем вам наша подготовка то нужна?

АНДРЕЙ:
- Так это самое интересное! Готовый материал в ролике все посмотрят, а самое интересное – показать, что, так сказать, за кулисами происходит!

ПРОДЮСЕР:
- У нас, молодой человек, с вашим каналом подписан договор, где чёрным по белому сказано, что всё, что вы снимаете, вы должны согласовывать со мной! Так что извольте соблюдать!

АНДРЕЙ понуро:
- Хорошо.

 К продюсеру подбегает один из администраторов площадки – девушка лет 18-ти.

АДМИНИСТРАТОР:
- Андрей Витальевич! Там какой-то незнакомый врач требует с Вами встречи! Говорит – по важному делу!

ПРОДЮСЕР:
- Какой ещё врач? У нас есть врач на площадке… Борис Васильевич хорошо себя чувствует. Пусть уходит!

АДМИНИСТРАТОР:
- Я пыталась ему отказать, но он заявил, что не уйдёт пока вас не увидит! Его Олегом Альбертовичем зовут!

ПРОДЮСЕР, нервно бегая глазами:
- Олег Альбертович? Первый раз слышу… Ладно. Позови его… куда же? В костюмерной сейчас кто есть?

АДМИНИСТРАТОР:
- Нет. Всех переодели. Костюмеры на площадке.

ПРОДЮСЕР:
- Там открыто?

АДМИНИСТРАТОР:
- Да!

ПРОДЮСЕР:
- Отведи его туда. Я сейчас подойду!

 Андрей со Славиком переглядываются.

ПРОДЮСЕР:
- Мне нужно отойти на пять минут. Сейчас начнём работать с актёрами. До моего возвращения ничего не снимайте!

АНДРЕЙ недовольно:
- Так точно, товарищ командир!

Продюсер уходит в костюмерную.

АНДРЕЙ Славику:
- Достал он меня! Мы так тут одну лажу наснимаем. Пошли-ка посмотрим кое что… Там, вроде, шум какой-то!

Явление 11-е.

 Борис Васильевич с красным лицом и разорванной красной рубахой быстро идёт в костюмерную. По дороге замечает, что журналисты нагло снимают его уход. Но ему уже все равно. Подходит к костюмерной, дверь слегка приоткрыта. Там слышны голоса. Кто-то эмоционально  разговаривает. Борис Васильевич останавливается в нерешительности. Думает – войти, не войти? Слышит разговор Продюсера и Олега Альбертовича.

ПРОДЮСЕР:
- Тише! Ради всего святого, тише! Зачем вы сюда явились? Я же сказал вам, что позвоню!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Поздно вам о святых вспоминать, Андрей Витальевич! Вы человека заказали убить, вы преступник! И святость к вам никакого отношения не имеет!

ПРОДЮСЕР:
- Вы, что пришли мне мораль читать?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Зачем я пришёл, вы прекрасно знаете! Я пришёл за деньгами! Когда мы вашу старуху от аппарата искусственного дыхания отключали, у нас был уговор на конкретную сумму. Прошло два года, а денег мы так и не увидели! Сначала вы с Синдереллой прикидывались, что у вас тяжёлое материальное положение. И это с бабкиными то деньгами, которыми, заметьте, мы помогли вам завладеть! Потом вы вообще нарасхват стали! По всем каналам! Суперзвезды! Но звонка от вас мы так и не дождались!

ПРОДЮСЕР:
- Сейчас кризис, вы не понимаете? От нас дед уходил. Он знаете, что там за границей натворил? Нам его выкупать пришлось! Дайте нам спокойно рекламу снять, и я вам заплачу все сполна!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Нет, дорогой Андрей Витальевич! Мы вашими обещаниями сыты по горло! Я требую, чтобы вы немедленно заплатили нам и за стационар деда, на котором вы сейчас деньги делаете, и за убийство его бабки, от которой наследство получили! Или я пойду, и все расскажу вашему пенсионеру-шансонье! Вы этого хотите?

ПРОДЮСЕР:
- Тише! Нас могут услышать!

 Борис Васильевич бледный как полотно, трясущимися руками порывисто распахивает дверь, врывается в костюмерную, кричит:

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А вас, негодяев, уже услышали! Вот, значит, как?

Андрей с Виталиком осторожно подходят к двери. Встают незаметно.

АНДРЕЙ Виталику шёпотом:
- Снимай! Это бомба! Закулисные разборки! Только осторожно, чтобы не заметили.

Виталик снимает молча. Их никто не замечает.

ПРОДЮСЕР Борису Васильевичу:
- Что вы тут делаете? Почему вы не на съёмочной площадке?

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А почему ты, скотина, не в тюрьме? А ты (к Олегу Альбертовичу), значит, тоже убийца?

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ, бледнея:
- Вы ничего не докажете!

АНДРЕЙ Виталику шёпотом:
- Продолжай снимать! Я за милицией!

ПРОДЮСЕР Олегу Альбертовичу:
- Да не истери ты, идиот! Дедушка, что-то слышал, а что и сам не понимает. Это же очевидно! Вы (Борису Васильевичу) что-то неправильно поняли… Мы о старом деле говорили, оно к вам отношения не имеет…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я все правильно понял! Ты, урод, заказал этому мяснику убить мою жену!

ПРОДЮСЕР Олегу Альбертовичу:
- Ну, я же говорю – у дедушки что-то с головой. Нужен срочно стационар… принудительный!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Я… я сейчас позвоню, организуем ему стационар… такой, что он оттуда уже не выберется! Без обид, Борис Васильевич, мы вас лечили и ещё полечим… А насчёт Олимпиады Тарасовны – так вы это своей Синдерелле «спасибо» скажите!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Ах вы, сукины дети! И внучку мою сюда впутали!

ПРОДЮСЕР холодно:
- Никто ее никуда не впутывал! Она сама все придумала. Мы тут, вообще ни при чем! Она нам денег обещала! Только сама же и промотала все, что от бабки твоей осталось!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Вот он – момент истины! Сейчас вы у меня получите!

 Борис Васильевич хватает ремень с ближайшей вешалки с крупной бляшкой, намеревается применить его как боевое оружие. Продюсер отступает к стене, Олег Альбертович хватается за телефон.

ПРОДЮСЕР:
- Э-э, тихо-тихо, дед! Давай договоримся! Хочешь, мы тебе долю увеличим от рекламы. Да, брось – бабку уже не вернуть!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- С Шайбой своей договариваться будешь, на нарах!

 Борис Васильевич пытается ударить бляхой ремня Продюсеру в лицо, но вдруг хватается за сердце, обмякает и падает замертво. Олег Альбертович подскакивает к телу пенсионера, ищет пульс.

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Умер! Мы спасены!

ПРОДЮСЕР холодно:
- Что ж… Неприятность какая. Ну, ничего… мы теперь на его смерти заработаем!

ОЛЕГ АЛЬБЕРТОВИЧ:
- Как… вы заработаете?

ПРОДЮСЕР:
- Дело техники! На мертвых звездах проще заработать, чем на живых!

В этот момент врываются полицейские с криками:
- Всем оставаться на своих местах!

Андрей подходит к Славику.

АНДРЕЙ:
- Всё снял? У тебя было?

СЛАВИК, выключая камеру:
- У меня было!


Явление 12-е.

 Одна из параллельных Вселенных. Бориса Васильевича тащат жирные бескомпромиссные твари к огненному порталу. Он упирается и кричит:
- Куда вы меня тащите, бесы?

ТВАРИ:
- А то ты не знаешь, грешник? В геену огненную! У нас тебе самое место!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Сволочи! Все сволочи! Загубили мою душу!

ТВАРИ:
- Ты сам во всем виноват!

 В проёме огненного портала появляется Олимпиада Тарасовна. Вид у неё ужасный. Половина черепа обнажена, нет глаза, в голове торчат гвозди, мясо  на теле представлено фрагментарно, и то, что есть – всё сплошь в страшных ожогах. Она смотрит единственным красным глазом на приближающегося Бориса Васильевича и кричит, захлёбываясь демоническим хохотом:
- Наконец то я тебя дождалась, котёнок! Ха-ха-ха-ха-ха! Вместе грешили, вместе и гореть будем в аду! А то - что же мне, вечно за двоих отдуваться? Ха-ха-ха!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ Олимпиаде Тарасовне:
- Врешь, старая ведьма! Ты одна все это заслужила! Я у тебя на поводу пошёл! Не приближайся ко мне, а то я тебе, тварь, все кости переломаю!

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Ха-ха-ха! Нашёл чем напугать! У меня целых костей уже давно не осталось! А вот тебе это ещё предстоит! Им вон расскажи о своей невиновности! Тоже мне, агнец божий! Ха-ха-ха-ха-ха!!!

 Бориса Васильевича уже подтаскивают к огненному порталу. Он хватается за пылающий косяк и, несмотря на нестерпимую боль, держится за него из последних сил. Его пытаются впихнуть, Олимпиада Тарасовна помогает бесам.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Отпустите, черти! (Олимпиаде Тарасовне) Отстань от меня, тварь! Помогите кто-нибудь!

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Ха-ха-ха-ха-ха!

 Неожиданно появляется Ангел.

АНГЕЛ Тварям:
- Отпустите его!

ТВАРИ:
- По какому праву ты чинишь нам препятствие? Он наш!

ОЛИМПИАДА ТАРАСОВНА:
- Да!

АНГЕЛ:
- Отпустите немедленно!

Из портала раздается голос Сатаны, от которого все вздрагивают:
- Он прав! Мы поторопились. Отпустите его!

ТВАРИ, отпуская Бориса Васильевича в портал:
- Но… почему? По нему же все ясно?

САТАНА из портала:
- Так решено! Геена не для него!

 Олимпиаду Тарасовну засасывает в глубину портала. Улетая, она кричит Борису Васильевичу:
- Будь ты проклят, сукин сын! Будь ты проклят!!!

Явление 12-е.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Но почему? Почему вы спасли меня? Я так виноват перед богом и людьми!

АНГЕЛ:
- Это не я спас тебя. Ты сам. Божественная справедливость, на которой держится весь мир, учитывает все нюансы. Она не допускает ошибок. Никогда!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Но как же так? Я же так плохо вел себя - и до комы, и после?

АНГЕЛ:
- Это правда. Ты был отвратителен! Настолько, что я один раз не удержался и ударил тебя!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ удивленно:
- Когда?

АНГЕЛ:
- Да какая разница… Ладно, помнишь – Брайтон бич, у «Калинки», за углом? Ты ещё хотел чтобы я Деймону в лицо дал. А у нас не принято выходить на открытую вражду с оппонентами…

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Так негр и тот с ним – это…

АНГЕЛ:
- Да, мы с демоном решили проведать тебя, посмотреть насколько ты успел морально разложиться. Надо сказать, подвел ты меня тогда! Я все тебя выгораживал… а ты!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- А деньги то зачем мои спёрли? Зачем вам кошелёк понадобился?

АНГЕЛ:
- Нам твои деньги, как собаке пятая нога! Для отвода глаз взяли, чтобы не догадался – кто мы.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Да, я и так не догадался бы! Я и представить не мог, что вы вот так… запросто, среди людей…

АНГЕЛ:
- Да. Редко, но бывает… Как это у вас называется? Служебная командировка!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Но я все равно не понимаю. Если я такая свинья, что мне даже ангел морду набил, то… почему я тогда до сих пор ещё не с клизмой в сраке в аду горю?

АНГЕЛ:
- Ты отказался рекламировать палёную водку. Это все перевесило.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ ошарашенно:
- Да ну! Не может быть! Из-за водки?

АНГЕЛ:
- Да, представь себе! Мало кто знает, сколько зла приносит это пойло!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Я догадывался… Мне теперь куда? К дочке можно? Или опять очередь занимать, и ждать годами, пока в рай примут?

АНГЕЛ:
- Должен тебя огорчить! Дочь ты уже не увидишь!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что с ней?

АНГЕЛ:
- Да с ней то всё хорошо. А вот с тобой… Опять неопределённость вышла. Ни для ада, ни для рая – нет решающего перевеса, так сказать.

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Что ты будешь делать! И как быть?

АНГЕЛ:
- Решено послать тебя на землю, только на этот раз - в новом теле, в другой стране и в другую эпоху! Готовься к новому рождению! И уж там постарайся не грешить столько! А если за старое возьмешься, то уж будь тогда последовательным, чтобы нам с тобой тут голову ломать снова не пришлось!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Неожиданно… И где мне предстоит родиться?

АНГЕЛ:
-  Пока не знаю. Иди в небесную канцелярию. Там тебе подберут что-нибудь по результатам тестов!

БОРИС ВАСИЛЬЕВИЧ:
- Хорошо. Спасибо! Я все понял! Жаль - вы тут память не сохраняете. Как бы мне там опять не накосячить…

АНГЕЛ:
- Просто чаще слушай своё сердце! То, что вы называете «совестью» - это не что иное, как опыт ваших предыдущих жизней, скрытый в подсознании… Ступай! На все воля божья! Аминь!


Явление 13-е.

 Белое светящееся существо восседает на изумрудном троне. Перед ним с докладом стоит Ангел.

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Как он?

АНГЕЛ:
- Оформляется!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Что показали тесты? Куда его определяют?

АНГЕЛ:
- Не безнадёжен, ваше сиятельство. Не безнадёжен! Оформляют в Поднебесную эпохи Циня Шихуанди!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- В Китай, значит…

АНГЕЛ:
- Да! Родится дочкой знатного вельможи… Мандарина, так сказать! Будет мандаринкой!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Почему так? Испытание богатством он уже проходил…

АНГЕЛ:
- Вельможа этот, ну, который его.. т.е. её будущий отец, впадёт в немилость императора, всю семью казнят, а ей служанка поможет к северным кочевникам бежать … Это испытание нуждой!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Ну, если так, то правильно. Не следует повторять одни и те же уроки.

АНГЕЛ:
- Я хотел спросить, ваша светлость!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Спрашивай!

АНГЕЛ:
- Почему так получается… СССР официально был атеистической страной, религию преследовали, храмы взрывали, священников расстреливали, издевались над верующими… В современной России ничего этого нет. Церквей понастроили, как коммерческих ларьков, первые лица государства подчеркивают свою религиозность, идёт пропаганда православия и все в таком духе, а в рай мы все меньше и меньше принимаем! При «совке» праведников в разы больше было! Почему?

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Потому что фарисейство это все - то, что сейчас у них творится! Обрядами и иконами – сердце от порока не убережёшь! В СССР были праведники, потому, что, и не веря в меня, они были честны, преданны, бескорыстны, человеколюбивы, наконец! Люди были способны на подвиг! Родина, дружба, любовь – были не пустыми словами. Потому и уготован советским людям был рай! Ну, не всем, конечно. Сволочей и тогда хватало! Но теперь то и вовсе мрак какой-то наступил! Потеряли мы страну, потеряли! Вотчина Сатаны! Не тем путём бредут, словно овцы во тьме. Показная религиозность и индульгенции их мне всегда противны были, ты знаешь! Послать бы им сына своего, что бы надоумил в очередной раз… но сам знаешь, что из этого теперь выходит – объявят его сектантом! А у них теперь закон против сект!

АНГЕЛ:
- Что же будет с ними, Господи?

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Каждый сам выбирает свой путь. Сколько можно учить их?

АНГЕЛ:
- Так ведь жалко же их!

БЕЛОЕ СУЩЕСТВО:
- Жалко. И не только их. Животных, что они едят, тоже жалко… Но что же делать? Жизнь – это школа. Жестокая, может быть, наихудшая из всех возможных… Но лучшее, что мы можем сделать для них – это не вмешиваться в работу этой школы. Они сами должны реорганизовать ее, сделать лучше… всё в их руках! Всё! Было бы желание…
               

                17 мая 2013 года. Москва.