– Гоги, меня одын чилвэк аскарбиль, алкашом назваль, – пожаловался я своему другу. – Чито мне с ним делать?
– Дык ты и есть алкаш, – удивился Гоги. – Чё, спрашивается, абижацца?
Я взялся за табуретку и Гоги тут же замахал руками.
– Харашо, харашо, нэ гарячись. Я подскажу.
Он осторожно подошёл ко мне и, взяв у меня табуретку, уселся на неё.
– А то ты нэ знаиш, Хасан, чито делать! Напои его чача до смерти… Или убей. Словом, канешна.
– Нэт, Гоги, этат джыгит чача нэ кушаит, а слова до ниго нэ даходят.
– Больной, что ли?
– Нэт, спортсмен. Бывшый чемпион по борьбе.
– Хасан, я ж тибэ гавариль: чито такое бывший чемпион? Это, мягко гаваря, балшой член, который уже нэ стоит.
– Эй, ты! Поосторожней – я ведь тожы чемпион, только по боксу. Правда, тожы бывшый, – я тяжело вздохнул.
– Хасан, ты только нэ абижайся, но спортсмены по своей сути – это животные. Люди тела, то есть.
– Хватит умничать, Гоги! Скажы лучи, чито мне делать?
– Вызави его на поединок.
– А что мы будем делать: бороться или драться?
– Как получицца, дарагой, – Гоги развёл руками. – Бои без правил.
– А если он минэ поборит?
– Нэ поборит, я один сикретный приёмчик знаю.
– Какой, Гоги?
– Ты, Хасан, дыхни на него перегаром, он упадёт замертво.
– Это ж нечестно!
– А чито ты хатель: бои без правил!