Глава 42. 2-й грех Ленина.
1996:
«Мне часто приходилось говорить с Лениным о жестокости революционной тактики и быта» (ВОЛ, Горький, стр. 443).
«Что вы хотите? – удивленно и гневно спрашивал он. – Возможна ли гуманность в такой небывало свирепой драке? Где тут место мягкосердечию и великодушию?»
В 1996 я полностью был согласен с Горьким, что жестокости в революционных делах было слишком много. Но закончив эту главу в 2013, я вернулся к её началу, чтобы переписать его. В 1996 я говорил о превышении средств воздействия. И винил в том начальников, которые, с подачи Духа, находят оправдание своей излишней жестокости. Однако в процессе исследования вопроса о жестокости я вдруг несколько неожиданно для себя пришел к выводу, что жестокости было ровно столько, сколько требовалось для свершения дела. Словно бы еще раз я прошелся по телеологическому доказательству бытия божьего, доказав для себя, что целесообразно всё происходящее. Но об этом по порядку.
Все командиры знали в доблестной Красной Армии, что если приезжает Троцкий, жди расстрелов. Троцкий быстро находил отступников, а если отступало большое воинское подразделение, расстреливал каждого десятого. У римлян это наказание считалось вполне обоснованным и называлось секвестрованием. Георгий Жуков тоже применял его. Троцкий говорил, что солдат должен знать о двух огнях, один из которых ждет его сзади. Знают это все военачальники, которых ведет Дух Победы, что страх перед смертью сидит у каждого бойца под ложечкой, то есть на клеточном уровне система безопасности тела, защищая тело, заставляет человека бежать от смерти. И не знает этого Горький, потому что он не военачальник, как и все прочие историки, которые потом писали историю.
Ленинский Дух пришел на Землю, чтобы победить. А для победы, во всяком случае, у Духа, все средства хороши. Для Духа это просто средства, а рассуждения о жестокости и гуманности это всего лишь пища для умов, подобных Горькому. Для Духа главное исполнить приказ, спущенный ему сверху. Дух как программист, который знает, какие для чего буковки предназначены, и просто использует их. То же самое обычно делают проводники, если они соответствуют проводимой через них энергии Духа.
Проводники смогут исполнить веление Духа только в том случае, если в них имеются такие качества, как жестокость в нужной степени. Азиатский эмир Тамерлан (ханом он не был рожден, поэтому ханом не назывался) известен своей беспримерной жестокостью. Брал он города, убивал всех и головы убитых складывал в пирамиды. Египетскому городу Халиф он пообещал, что мусульманам головы не будет рубить. Действительно, отрезал он головы только христианам, а мусульман живьем закопал. Азиатская или древняя жестокость в неприкрытом виде показывает то, что в людях есть, а оно есть, потому что взращивалось целенаправленно у всех в своей мере. В азиатах жестокость видна, так как не прикрыта она доводами ума, в европейцах та же самая жестокость прикрывается разными рассуждениями, как у Горького, о гуманности или о демократии. Кстати, два брата чеченца совершили в США теракт. Сейчас американцы пытаются понять, почему эти облагодетельствованные ими чеченцы сотворили такое у них. США их выучили в школе, дали деньги на обучение в институте, предоставили одному брату гражданство США, а они раз – и целых семь бомб изготовили для традиционного марафона в Бостоне. Взорвались только две. Этого американцам никогда не понять, что у азиатов агрессия просто требует такового вот выхода. У белых американцев выход жестокости наружу хитрый: убивают они японцев, вьетнамцев, афганцев, югославов, иракцев, ливийцев, сирийцев, корейцев, да хоть всех вокруг убьют, то есть гораздо больше убьют, чем азиаты, но выглядит у них это оправданно: мол, помогают они освободительной борьбе народов.
Могли бы американцы не сбрасывать атомную бомбу на японцев? Американцы единственные в мире, кто применил массовое средство уничтожения. Мог бы Хромой Тимур (так переводится Тамерлан, а Тимур переводится как железо) не убивать своих же мусульман? Горький на его месте не убил бы точно. Но Горький не хромой, и не железо, и не азиат. Однако Горький тоже ничего не сделал для мальчика, который пришел к нему как к доброму дяде в лагере, чтобы пожаловаться на беспредел. Тут же этого мальчика после визита к Горькому убили. Не знал что ли Горький о порядках в ГУЛАГе?! Очевидно, что в Горьком та же самая жестокость есть, но в своей мере и прикрыта идеями о гуманности. У американцев их жестокость прикрыта разговорами о демократии.
Наше дело реально посмотреть на вещи, если мы хотим понять их природу и место их в деле взращивания человека. Мысль Ленину об уничтожении класса эксплуататоров пришла от Ленинского Духа. Так задумано было, дабы людям было о чём поразмышлять на досуге. Сама коммунистическая идея, повторю, настолько была явной утопией, о чем говорилось прямо названием романа «Утопия» у Томаса Мора, что, казалось бы, не только дела, но и разговора не могло быть об этом в реальности. Однако Дух это растение родил и взрастил так, что никому в голову не пришло как-то противостоять этой идее, когда она претворилась в жизнь, а кому пришло, те отправились на переделку к Духам. Дух претворением в жизнь явной утопии словно бы показывает людям, кто в доме Хозяин.
Через Ленина от Ленинского Духа была реализована на земле утопическая идея в таком насмешливом виде, в каком только и могла она быть, а потом еще и славить стали Ленина после смерти его так, словно в славе этой идея Коммунизма как раз и заключалась: все советские годы люди жили тем, что если не они, то дети их будут жить при коммунизме. Благодаря Ленинскому Духу реально люди верили, что будет то, чего не может быть, в принципе, если об этом трезво подумать. Даже Хрущев, который был на самом верху и знал всю подноготную строительства Коммунизма, верил в Коммунизм. Казалось Хрущеву, что достаточно устранить всего один лишь недостаток (культ Сталина), и к восьмидесятому году точно воцарится рай на земле в отдельно взятом государстве. Как раз в 1956 году, когда на съезде Хрущев зачитал свой сногсшибательный доклад о культе Сталина, увидела свет книга Горького «Воспоминания о Ленине». Хрущевской оттепелью назвали это время, когда какая-то правда вдруг была разрешена. В это же время и Солженицына «Один день Ивана Денисовича» Твардовский опубликовал в «Новом мире». Однако большего Ленинский Дух не мог позволить, потому что правда штука такая страшная для утопической идеи, что прямо как дуст для насекомого. Сейчас, кстати, Путин отвечает на вопросы по ТВ (25.04.13.) и, отвечая, вспоминает высказывания современников о Бисмарке, о котором говорили, что он опасный человек (потому что говорил правду). Тем самым Путин говорит как раз о том, о чём я говорю как о системе, которая восторжествовала в цивилизованном мире с обретением человеком ума. Все, кто во власть приходит, приходит, во-первых, скрывают какие-то свои поступки, без которых они во власть бы не пришли, во-вторых, понимают, что нужно лавировать во власти между многих огней. Мастером отвечать на вопросы, не отвечая на них, славился у нас Горбачев. Одно доверенное лицо Путина, по его наводке или нет, требует прямых ответов на поставленные вопросы, на что Путин отвечает ссылкой на Бисмарка, после чего продолжает говорить уже в стиле Горбачева. Путин, конечно, не Бисмарк и не Ленин, и время сейчас в России самое каверзное из всех времен. Поэтому либо уподобляйся Горбачеву, либо уходи по собственному желанию, если хочешь еще немного пожить.
Правду писал Горький о Ленине в своих воспоминаниях. И по этой правде можно судить о силе Ленинского Духа, который именно через Ленина как положительного проводника показывал такие фокусы ума, что самым умным оставалось лишь поверить в гений Ленина и, соответственно, его идеи. Вот Горький предлагает Ленину съездить в Главное артиллерийское управление посмотреть изобретенный большевиком корректирующий стрельбу по аэропланам аппарат, но не говорит специалистам, кого привез к ним. Те после спрашивают: «Это техник? Профессор?» И когда узнают, что это Ленин, то «страшно удивляются – как? Не похоже! И – позвольте! – откуда он знает наши премудрости? Он ставил вопросы как человек технически сведущий? Мистификация!»
Последнее слово не случайно возникло в контексте, потому что именно мистик может говорить со знанием дела о вещах, которые он не изучал. Ленин понятия не имел об аэропланах, но сконцентрировав внимание на предмете обсуждения, вдруг стал говорить как знаток этого дела. Происходит это благодаря наличию абстрактного ума в проводнике, который непостижимым для физического сознания образом проникает в тонкие сферы нужного знания. Там же в этих сферах получают свои задачи и решения специалисты, с тем отличием что думают они о своих знаниях как следствии их ученых изысканий. На Небе есть все знания, до которых ученые дошли, вроде бы, своим умом и до которых еще не дошли. В самых мельчайших деталях там известно то, о чем ученые могут лишь мечтать. Ниже нам покажут некоторые из этих вещей. Простому человеку это небесное всезнание может быть показано в таком виде, что он лишь рот раскроет. Например, собеседник может вдруг назвать его точно по имени, хотя незнаком с ним, и уверенно говорить о вещах в делах незнакомца, которые никоим образом не сообщались ему лично незнакомцем.
Причину гениальности ума Ленина ученые надеялись найти в мозгах его. Однако когда они вскрыли черепную коробку Ленина, то удивились просто-таки невиданному ими состоянию мозга, в обратном смысле: «Как мог Владимир Ильич при таком глубоком поражении таких значительных частей мозга мыслить, диктовать замечательные по глубине мысли статьи, интересоваться политикой» (Семашко, ВОЛ, 464). «Склероз сосудов мозга был настолько силен, что сосуды эти обизвестились: при вскрытии по ним стучали металлическим пинцетом, как по камню. Стенки многих сосудов настолько утолщились и сосуды настолько заросли, что не пропускали в просвете даже волоска».
Боли должны быть ужасные при таком состоянии мозга в задней части головы. Но о головных болях Ленина нигде ничего не говорится. Однако боли может и не быть, если сознание обменивается нейронами с мозгом по другому (нефизическому) каналу. Сознание, повторю, в том числе физическое, невидимо и находится за пределами головы в задней её части. В принципе, совсем без мозга Дух может передавать какие угодно гениальные вещи человеку. Сознание физическое, как сердце на своем плане чувств, находится в двух видах измерения одновременно, на физическом и нефизическом. На рисунке 35 видно, что есть свои сознания на всех планах бытия человеческого существа. Все они невидимы, как невидимы мысли.
Центрированный в чувствах человек думает сердцем и ему мозг как-то почти без надобности. Центрированный в уме человек думает как бы умом, но в то же время и сознанием, хотя сознанием думать не надо, поскольку это знание, но центрированный в логическом уме человек знание сознания имеет в абстрактном виде. Поэтому приходится думать, дабы перевести абстракцию в логику. Сердце присутствует натурально, ум (или сознание) присутствует невидимо, но так невидимо, что никто из материалистов не отрицает ума. Может человек думать сердцем или умом как самостоятельно, поскольку присутствуют на физическом плане эти органы, так и с помощью Духа. Если сердце и ум у человека одинаково хорошо развиты, то одно средство может быть заменено другим, когда Дух что-то передает. У Алисы Бейли и Анни Безант вон сколько умных текстов надиктовано, хотя ума у женщины, в принципе, нет.
Врачи всех этих вещей, конечно, не знают и знать не хотят. Отсюда их удивление и полное отсутствие каких-то вариантов объяснения. Как материалистически объяснить воскрешение Лазаря через четыре дня после его смерти?! Никак. Поэтому материалисты делают вывод, что это сказки и не может такого быть, потому что не может быть никогда. Если же ничего не понимают врачи, которые изучали в институтах устройство мозга, то что могут понять все остальные? Как им скажут ученые, так люди и подумают. Как сказал людям Ленин, правду или неправду, тому люди и верят. А верят потому Ленину, например, а не Плеханову, что Ленинский Дух санкционирован и применяет имеющие у него средства воздействия. В эйфории были люди, когда говорил Ленин, в эйфории были, когда уже не было Ленина и строили коммунизм, потому что был Дух, который делал свое дело через Сталина, потом Хрущева, Брежнева.
Вопрос, можно ли было обойтись без жестокостей, в которых Горький обвинял Ленина? Очевидно, что можно. Однако если бы Тамерлан не устрашал врагов, не создал бы он империи, которая простиралась от самого края запада до Китая. Не пошел Тамерлан дальше покорять Запад, потому что не было в плане у его Духа уничтожения Запада, как не пошли дальше на Запад Чингисхан и хан Батый, по той же причине. Уничтожение класса эксплуататоров в России из того же разряда жестокостей, которые в крайности своей давали возможность понять людям, кто они такие сами есть. На Западе не было уничтожения эксплуататоров – на Западе, как следствие, нет у людей понимания, что эксплуатация это плохо. Эксплуатация на Западе, с приходом ума, наоборот, завуалировалась так, что приобрела цивилизованные формы. У нас в девяностых в России наши новые эксплуататоры сразу показали себя так, что российским людям становилось тошно от их эксплуатации. Березовский прямо говорил уважаемым генералам, что купит их. Мелкие сошки тоже не считались с выражением своей власти над прочими, вплоть до полного обмана в зарплате. Отработал месяц – и пошел вон на улицу, если требуешь зарплату, или приписали работнику кражу – и поди судись с хозяином, без копейки в кармане: посадит в тюрьму за то, что сам украл у работника. При этом еще оскорбит работника. А если этого мало, охранники изобьют так, что тот в тюрьме умрет от побоев. Путин по всем каналам трезвонит о повышении зарплат и пенсий. И на всю Россию распространяется путинский Дух, что так, мол, оно и есть: такой Путин благодетель, что под его управлением сплошное счастье всем жить. И нигде в СМИ не рассказывается о двух учительницах, о которых я читаю только в нашей местной газетенке. Цитата: «Ветераны педагогического труда Валентина Владимирова и Людмила Косолапова в начале апреля отослали президенту свои апрельские прибавки к трудовой пенсии. По словам женщин, их пенсия увеличилась на оскорбительно маленькую сумму – 299 и 300 рублей соответственно. Эти деньги женщины решили отослать на адрес администрации президента с сопроводительной телеграммой, в которой они попросили Путина на эти деньги ни в чем себе не отказывать. А называется эта статья «Уральским бабушкам, отправившим Путину 300-рублевые надбавки к пенсии, грозит статья. Дамам пригрозили уголовной статьей «Оскорбление представителей власти».
«Какою мерой измеряете вы количество необходимых и лишних ударов в драке? – спросил он меня (Горького) однажды после горячей беседы. На этот простой вопрос я мог ответить только лирически. Думаю, что иного ответа нет» (ВОЛ, Горький, 443).
Горький здесь выступает как критик того, что делает Ленин. Ленин предлагает Горькому сделать часть ленинской практической работы – определить меру. Горький отказывается выполнить эту часть практической работы. Если, гипотетически, Горького поставить на место Ленина, то он, во-первых, революции не совершил бы, потому что он не борец, во-вторых, от идеи уничтожения класса эксплуататоров отказался бы, поскольку это не гуманно. И тогда класс эксплуататоров, имея очень большой опыт борьбы со своими бунтующими работниками, нимало не сомневаясь в своей правоте, уничтожил бы зачинщиков, в первую очередь, Горького, который был бы на месте Ленина. И с Лениным в России весь мир эксплуататоров в лице Антанты со всех сторон атаковал Россию, а без Ленина атаковал бы еще изнутри с такой силой, что, может быть, внешней помощи не потребовалось бы. Так не потребовалось внешней помощи в Германии, где рабочий класс почти уже взял верх. Чтобы победить в гражданской войне в России, понадобился Троцкий с его беспощадностью к своим же бойцам. Так что жестокость, как видим, это просто необходимое средство в деле победы. И французским революционерам тоже надо было быть достаточно жестокими, чтобы казнить действующих королей, так как, в противном случае, со всех сторон навалились бы на Францию со своими армиями многочисленные родственники Людовика XVI и австриячки Марии Антуаннеты. Такова практика ведения борьбы в этом мире, что надо быть жестоким, чтобы победить, и лучше быть достаточно жестоким, так как чуть где-то кого-то недорезал и тебя самого точно дорежут до конца.
Горький раз за разом идет к Ленину заступаться за хороших людей, и Ленин ни разу за все время (по словам Горького) не отказал просителю. «Я очень часто одолевал его просьбами различного рода, – пишет Горький, – и порою чувствовал, что мои ходатайства о людях вызывают у Ленина жалость ко мне. Он спрашивал:
– Вам не кажется, что вы занимаетесь чепухой, пустяками? …Компрометируете вы себя в глазах товарищей, рабочих.
А я указывал, что товарищи, рабочие, находясь «в состоянии запальчивости и раздражения», нередко слишком легко и «просто» относятся к свободе, к жизни ценных людей и что, на мой взгляд, это не только компрометирует честное, трудное дело революции излишней, порою и бессмысленной жестокостью, но объективно вредно для этого дела, ибо отталкивает от участия в нем немалое количество крупных сил».
Грубо говоря, Ленин влез в драку, которая сейчас называется «боями без правил». Ленин был подготовлен для этой борьбы: во-первых, вырастили в нем качество жестокости. Смотрю я сейчас, как в этих боях без правил противники бьют друг друга, не только не испытывая жалости к противнику, но и добивая его до конца, пока тот не потеряет способность двигаться. Неподготовленный боец в таких боях от одного такого удара может умереть, что мы и наблюдаем в жизни, когда боец ударит кого-то где-то. Горький как раз такой кто-то, кому хватило бы одного удара. Можно смотреть со стороны на бои без правил, осуждать их, но жизнь такова, что повсеместно сейчас они распространяются. И никакие доброхоты не в состоянии запретить эти, в общем-то, кровавые зрелища. В Англии, родине бокса, есть организации, борющиеся за отмену бокса. Бороться можно сколько угодно, но надо же видеть, что бокс не только распространился по всему миру, но еще и размножился такими видами борьбы, как бои без правил, что значит, борются с боксом в Англии такие гуманные по своему характеру англичане, что не победить им никогда.
Вольтер был бойцом идеологического фронта: очень зло высмеивал он глупость правящей элиты в своих произведениях, но для ленинской борьбы Вольтер не годился совсем, потому что здесь на практике надо было биться насмерть с врагами. Еще меньше годился бы для такой борьбы Горький. Горького следовало бы прогнать вначале через воплощение Вольтера, потом Костомарова, чтобы он смог хотя бы понять, что такое классовая борьба и в эту борьбу ввязаться. Смертоносным вихрем закруживаются борющиеся в этой своей борьбе так, что на ходящих вокруг Горьких им просто жалко смотреть. «Пусть сильнее грянет буря» – пишет в своем «Буревестнике» Горький, в общем-то этим самым одобряя надвигающуюся революцию. Однако представление о революции у Горького такое, что вот пришли такие добрые, как он, дяди к царю, поговорили по душам, и революция свершилась. Ходил Горький и к Сталину с просьбами за хороших людей. Однако чем это кончилось для Горького, известно. Если просишь за «врага народа», то у Сталина на войне как на войне, значит, сам враг.
Легенда, которую рассказал Горький Ленину:
«Рассказывали, что княгиня Ч., не стерпев унижения и голода, решила утопиться в Неве, но будто бы 4 собаки её, для которых она являлась в петербургские кухни и строго требовала, дайте мне кость для моих собак, почуяв недобрый замысел хозяйки, побежали за нею и своим воем и волнением заставили её отказаться от самоубийства.
Поглядывая на меня снизу вверх, искоса, он всё прищуривал глаза и наконец, совсем закрыв их, сказал угрюмо:
– Если это и выдумано, то выдумано неплохо. Шуточка революции.
Княгиня для Горького была хорошим человеком. Ленин же видел в княгине представительницу эксплуататорского класса. Ленину не жалко было голодающую княгиню. Грустно было Ленину не из-за княгини, княгиня пусть умирает, грустно было Ленину за Горького, который был, вроде, писателем из народа, а очевидных вещей, что княгиня это враг, не понимал.
Вот еще пример:
«Помню, как весело и долго хохотал он, прочитав где-то слова Мартова: «В России только два коммуниста: «Ленин и Коллонтай». А посмеявшись, сказал со вздохом:
– Какая умница! Эх …
Смеялся Ленин потому, что это была остроумная шутка. А вздыхал потому, что в этой шутке была доля истины. Только Ленин был коммунистом не на словах. Ленин был оттого коммунистом, что всерьез старался претворить идею в жизнь. Коллонтай тоже всерьез претворяла идею в жизнь, но по женской глупости своей. Другие коммунисты старались идею о коммунизме как-то с жизнью примирить. Жизнь с идеей мирилась с удовольствием, но брала свое, то есть побеждала, благодаря телесным особенностям человеческого организма, который сыт идеями не бывает. Троцкий не голодал, как и все остальные, кто хоть какую-то власть имел. А власть он имел благодаря своей партийной принадлежности. Так Дух, который претворял ленинскую идею в жизнь, издевался над так называемыми умными людьми, которые не могут понять очевидного – какая глупость эта коммунистическая идея.
Грубо говоря, в первые же годы после победы революции можно было сделать вывод, что идея коммунизма в простом утилитарном смысле была хороша лишь для того, чтобы сменить эксплуататора у кормушки. Вначале люди воюют за идею, жизни не жалея, потом получают места у кормушки и куда деваются их идеалы?!
В 19-м году в Петербурге состоялся съезд «деревенской бедноты». «Деревенская беднота», размещенная в Зимнем дворце Романовых, сделала с красотой дворца то, что повергло в шок умных людей, в том числе Горького и Ленина, заставив их задуматься. Напомню, «деревенская беднота» загадила, по словам Горького, «не только все ванны дворца, но и ценнейшие севрские, восточные вазы, употребляя их в качестве ночных горшков».
Вывод Горького:
«Злостное стремление портить вещи исключительной красоты имеет один и тот же источник с гнусным стремлением опорочить во что бы то ни стало человека необыкновенного. Всё необыкновенное мешает людям жить так, как им хочется. Люди жаждут – если они жаждут – вовсе не коренного изменения социальных навыков, а только расширения их. Основной стон и вопль большинства:
«Не мешайте нам жить, как мы привыкли».
Владимир Ильич Ленин был человеком, который так помешал людям жить привычной для них жизнью, как никто до него не умел сделать это».
Покритиковав Ленина за жестокость, Горький, как видим, отдает ему должное, что касается глубинных переворачивающих жизнь рычагов. Горький увидел в коммунистической идее Ленина нечто такое, что может быть достойной целью жизни всякого доброго человека. Все так называемые добрые люди тешат себя надеждами, что они добрые, поскольку всем, особенно обездоленным, хотят добра. И как-то не приходит им в голову, что это их желание добра другим есть не что иное, как покрывало, скрывающее их собственную суть. «Идея» одного корня со словом «идеал», который хорош только в воображении. В жизни идеалов не бывает. Идеал в жизни это утопия. Утопично представление о добром человеке, который, поскольку, мол, ни о чем, кроме как о равноправии, не мечтает, тут же, как только ему такая возможность представится, станет жить в соответствии с коммунистическими идеалами. Сам Горький тоже лишь на словах жил в соответствии. Большой барский дом, предоставленный ему советской властью, занял он, и жил, как барин, со всеми своими чадами и любовницами, совершенно не замечая того, что он как барин. Ему удалось незаметно для себя перестроиться в барина только потому, что его душа предыдущими воплощениями была подготовлена к этой перестройке, то есть были в его душе наработаны качества, благодаря которым он смог стать интеллигентом. Его Клим Самгин это такой интеллигент до мозга костей, что написать подобного может только по себе хорошо знающий характер совестливого интеллигента писатель. Очень даже слишком совестливый интеллигент у Горького получился из Клима Самгина, как две капли воды, похожий на него самого. Душой своей Клим Самгин не против борьбы бедных за равноправие, помогает он им скрываться от полиции и отказывается помогать полиции, но не совсем хорошо чувствует он себя со своей интеллигентностью среди жадных до крови революционеров. Меня лично тошнит от Клима Самгина так, что читать не хочется книгу. Революции Клим Самгин помогает, поскольку совестливый он человек и эксплуататорское рабство ему противно. Но вот от жестокостей революции ему как чистому интеллигенту плохо. Противоречие между бпагими идеями и средствами их воплощения в жизнь обнаруживается такое, что никто не может это противоречие как-то утрясти так, чтобы оно не противоречило. Получается как у гоголевского Манилова, хорошо бы то и это сделать, но как бы сделать это так, чтобы оно само сделалось. И есть у Горького причина думать (обманываться), что сама собой перестройка в Душе человека может случиться: сумел же он сам из подмастерья в сапожниках стать писателем! Сумел, но повторю, сумел потому, что в подмастерье этом была Душа интеллигента. В главном герое, таким образом, отразилось основное противоречие, свойственное коммунистической идее и показывающее её нелепость.
На это противоречие между идеями и жизнью Бог указывал людям еще через Иисуса Христа предложением подставить вторую щеку, если ударили по одной. Понять, как можно смиренно подставить другую щеку, во времена Иисуса было просто невозможно, поскольку действовал божий закон «око за око» и люди жили в соответствии с этим законом. Так люди и дальше, после Иисуса, продолжали жить. Поэтому и сейчас никто, кроме мазохистов, не понимает, о чём Господь говорил этой «щекой». Только мазохисты это понимают, но к ним понимание пришло через крайность извращения. В любом случае, противоестественно для нормального современного человека не отвечать злом на зло. Противоестественно, в первую очередь, потому, что у каждого человеческого существа есть свой индивидуальный Дух со своей системой безопасности, или, другими словами, есть Эго, которое через Душу выражает себя в виде агрессии. На клеточном уровне защита автоматически сработает. То есть, грубо говоря, ударом на удар ответит любой, за исключением, в этом мире живущий, что бы он при этом ни говорил. Сер.Ж. в своей статье «Гнев» словами Иоанна говорит: «Если же хочешь и отмстить, смолчи - и тем нанесешь врагу смертельный удар. Если же будешь отвечать на укоризну укоризною, то зажжешь огонь». Не пришло бы Сер.Жу в голову говорить о гневе, если бы в нем самом этого гнева не было. Замечая за собой проявление гнева, Сер.Ж. смиряет себя словами Иоанна о непротивлении злу насилием. Вот это самое самгинское чистоплюйство я и называю покрывалом, позволяющим злым людям скрывать свою злость. Правдивее душой своей представляется мне Васька 2, комментирующий статью Сергея:
Щепетильная тема однако. Отвечать надо, только без гнева и злобы в душе - это нормально. Но когда в душе эмоция гнева и человек молчит - это еще хуже, чем сам гнев, который вырвался наружу. Эмоция гнева ведь никуда не исчезает, а генерируется в месть и может годами то ли всю жизнь преследовать человека и бесы восторжествуют окончательно - человек сопьется или сойдет с ума.
Васька 2, поскольку откровенно и почти точно говорит о качествах Души человека, в плане разборок с качествами Души, смотрится куда как перспективнее Сер.Жа, скрывающего свои шишки под мышкой. Поэтому не случайно далее у Васьки 2 возникает на этой почве разговор с Виктором Хажиловым о Человеке-подлеце, из которого надо сделать Бога.
Виктор Хажилов:
Гнев - это Человек-Подлец!
Вам и вопрос: как из Человека-Подлеца сделать БОГА!
Васька 2:
Почем мне знать, Виктор, из человека человека трудно сделать, самому надо человеком быть, а тут Богом говоришь, тогда самому надо быть "Богом ".
Разговор вполне на уровне понимающих настоящую суть человека людей, в отличие от Сер.Жа, который выглядит, в сравнении с ними, просто дилетантом. Любое качество, как правильно об это сказал Васька 2, легко обнаруживается через эмоцию, поскольку эмоция это вышедшее наружу качество Души. Эмоция – это как лакмусовая бумажка, обнаруживающая наработанное в Душе качество. Если эмоцию сдерживать, что рекомендует Сер.Жу Иоанн и чему старается следовать Сер.Ж. (тому же самому следуют все интеллигентные порядочные люди, старающиеся, поскольку они культурные, держать себя в рамках дозволенного), то получится в материальном выражении шишка под мышкой, о которой Васька 2 говорит как о генерации гнева. Все приличные люди очень стараются сдерживать себя, но рано или поздно гнев наружу вырывается, поскольку он накапливается.
В ранние времена развития человечества люди не сдерживали вырывающихся наружу эмоций. И не лгали. Потом, когда ум вырос, стали лгать и сдерживать свои эмоции. Культурным стал считаться человек, умеющий сдерживать эмоции или, другими словами, умеющий лгать. Умение скрывать эмоции постепенно стало привычкой. Привычка это еще одно верное средство для определения качеств Души человека.
В шестидесятые годы от техникума нас послали на картошку в деревню. В этой деревне не было света, бань, туалетов. Мылись крестьяне в русской печи. Трудно было городским воображением представить себе, как в горячую черную печь (все стены в саже) залезть голым с тазиком. Так весь месяц, пока мы там были, никто и не мылся, а в туалет ходили на зады огородов. Всю жизнь в этой деревне крестьяне так жили. Борис Ляпахин пишет, как он обмочился, не найдя приличного туалета на станции. Пишет он об этом, не зная, что «обмочиться» это признак отрицательной Души. Женщины тоже терпеть не могут, так как чувства у них умом не перекрываются, а не перекрываются потому, что отрицательны женщины по изначальной природе своей, что значит, чувства у них впереди ума бегут – и как следствие описываются они прежде, чем ум успевает воспрепятствовать этому, а если успевает, то силы у него не хватает перекрыть описывание, хотя у нормальных людей этой силы всегда бывает достаточно. Борис Ляпахин о себе думает как о положительном интеллигенте. Я же знаю точно, что нормальный положительный человек может терпеть и никогда не обмочится, если надо потерпеть лишние час-два. Привычка думать о себе так, а не иначе, есть тоже свойство Души. «Крестьянская беднота» привыкла ходить в туалет на зады. А где зады в Зимнем дворце? Там, где не видят другие голой задницы. Не видят в большой вазе. А какая это ваза, из севрского фарфора или из чего-то еще, крестьянин понятия не имеет. Евреи во время перехода из Египта в страну обетованную тоже ходили в туалет на зады. Господь сказал им, берите с собой лопаточки. Вот, вроде бы, умные евреи изначально, а сами до лопаточек не додумались. Даже когда вляпаются они в свое же дерьмо на задах, ни к чему им будет, что не случайно вляпались и не случайно фамилии у них такие, как у Ляпахина, например, говорящие. Ляпаха это не просто ляп (ошибка), а хуже того. Грубо говоря, это не просто коровья ляпаха на дороге, а размазанная ляпаха. Размазанная ляпаха, даже если она прежде коркой покрылась, опять начинает вонять. Ляпаха человеческая, в отличие от коровьей, вызывает неприятное ощущение. Это самое неприятное, когда человек в лесу нагибается за грибом, а там оказывается – фу. Так выстраиваются внешне эти Души, что смотрятся не только удобоваримыми личностями, но и очень приятными на вид, как белый гриб в лесу с ярко-коричневой шляпкой, но тронь их за живое – тут же обнаружится ошибка в восприятии, или, грубо говоря, говно наружу вылезет. Очень чувствительны они ко всему, что касается покушения на их интересы. А интересы (качества) у них такие, что очень похожи на гнойные шишки, о которых писал Сергей Жуков выше: спрятаны они под мышкой, чтобы никто не трогал. Что значит, очень стараются они корыстную суть свою запрятать подальше в глубь существа своего. Гной, напомню, такая болезненная субстанция, которая очень чутко реагирует на любое касание. Борис в своем очередном рассказе «Ни дня без строчки или писательство как средство от маразма» пишет, что встретил в лесу художника Федюнина (рисунок Федянова, известного в нашем городе и не только, можно посмотреть на обложке моей первой книги). У Ляпахина это Федюнин. Если бы в художественном произведении он какого-то своего героя назвал бы этой фамилией, это ничего, а в документальном – то же самое становится оскорблением. Любят отрицательные личности искажением фамилий выражать своё презрительное отношение к людям. Это еще один признак отрицательности. Говорит, сидели с ним за столом, анекдоты травили, а тот в упор не захотел его вдруг узнавать в лесу. Я бы тоже не очень обрадовался встрече с Борей. Помню, в компании мы с ним романсы пели. Я в хоре обычно пою так, что мой голос становится фоном. На этом фоне погрешности других голосов сглаживаются и получается почти идеальное хоровое пение. Приятно самому петь и слышать такое пение. Меня не слышно, поскольку мой голос фоновый, хвалят других певцов, но мне удовольствие не от моего голоса, а от того, что песня в хоре хорошо звучит. С Борей у нас хорового пения вообще не получилось. Он старался так голосить, чтобы слышно было только его. Я, не понимая, что происходит, тоже повышал голос. В результате, не пение, а соревнование двух голосов вышло. Ощущение от такого пения пренеприятнейшее. В этом весь характер Бори и эпохи Инволюции, которая устремляет человека к соревнованию. А в любом соревновании, как это нам сейчас показывают на ТВ, для победы все средства хороши: и локтями толкают друг друга на беговой дорожке, и шипами на ноги наступают, а в хоккее у канадцев даже есть специальные хоккеисты-бойцы (товгаи), которые умеют ломать лучших игроков соперника. В известной серии 1973 года Канада-СССР канадец Кларк по команде тренера сломал нашего лучшего Харламова. Ничего мы не можем с ним сделать, сказал тренер, сломай ему лодыжку. То есть надо понимать, что в соревновании как на войне. А все разговоры о дружбе и прочем в этом роде это лирика для дураков.
Хорошо, если лирикой всё и заканчивается, потому что может быть еще хуже. По лирике рано или поздно умный человек поймет, откуда ноги растут у этого дерьма. А как понять, что и кем строится, если не видно строителей, а строению сообщается такой вид, что называется он миром. В результате, люди думают, что живут в мире, хотя в действительности живут люди в постоянной войне, или, мягко выражаясь, в соревновании друг с другом, которое плавно переходит в войну. На глобальном уровне человеку вообще невозможно что-то понять, потому что на глобальном уровне разговоров вообще не бывает. Только имеющие тонкий слух слышат звук ОУМ. Он слышится как гул, который буквенно можно выразить как нечто среднее между О и У. О том, как я услышал его в первый раз, есть в первой книге несколько строк. Вместе со звуком идет энергия, в которой есть всё, что надо для развития по программе Инволюции. Характер этой программы легче понять на примере. Первой моей партнершей в танцах была учительница музыки. С ней я не очень слушал музыку, потому что все равно лучше её не услышишь. Начинали мы с ней танец по её команде, как она говорила, в начале музыкальной фразы. Второй моей партнершей стала Лена П. Она олицетворяет для меня ДРО (Духа религиозного Обособленчества). И с ней мы начинали танец по её команде. По привычке я не протестовал, хотя где-то абстрактно чувствовал, что партнер должен вести партнершу в танце. Формально я вел её, а фактически – нет, что я понял только спустя двадцать лет. Спустя двадцать лет со стороны я наблюдал за Леной П. и её партнерами, и понял, что тут дело не совсем чисто. Два партнера у неё было. О первом она выразилась так: два года дрессировала его, а он ушел к другой. Я ей сказал: «Ушел он потому, что ты задавливаешь его». «Авторитетом?» – спросила она. Я не ответил. Для меня в этом деле важнее было увидеть характер Духа ДРО. Задавливает Дух Христианства тех, с кем танцует, энергетически. Есть задавливание видимое проповедями и есть невидимое воздействие, которое подобно звучанию ОУМа. Духам язычник подчинялся потому, что Духи были натурально сильнее и была такая программа развития, что надо было подчиняться. Христианству верующий подчиняется по привычке, оставшейся от язычества. Однако когда ум вырастает у человека, он начинает соображать.Однако, как бы хорошо он ни соображал, победить Духа ДРО в его пределах человек не в состоянии. А должен, потому что пародия на танец получается, когда партнерша ведет. Не слышит начала музыкальной фразы ни один партнер Лены П., потому что воюет Дух, стоящий за ней, с человеком и побеждает. Выход один: сбежать от этой партнерши. Сейчас сбежавший от Лены партнер танцует с другой партнершей. А новый партнер Лены П. опять жалуется, что не слышит музыки. Вот слышал раньше, а теперь почему-то не слышит. Выше я говорил, что у Духов есть такие средства, что и память и слух может отшибить: здесь помню, здесь не помню, здесь слышу, здесь не слышу. Это касается не только Духа Христианства. В любой духовной группе, а их все христианство называет сектами, человек становится зомбированным, благодаря этому невидимому воздействию. Выше я подробнее об этом говорил. Надо просто собираться с силами и выходить из группы, если не хочешь оставаться рабом. Как в танце ведущим должен быть мужчина, так в жизни человек обязан победить тех, кто его взращивал, если хочет стать человеком. То же самое творится не только в религии. Все в мире Зла борются с человеком, пока не победят его. Женщина и такие, которые как женщина, это инструменты воздействия, у них одна цель – победить. На всё остальное, в том числе на семейное или какое-нибудь другое счастье, им наплевать. Борис Ляпахин ни в каких богов не верит, но свою линию гнет везде, да так, что люди через некоторое время замечают его железную непоколебимость, которая не оставляет другим никакой свободы воли. Естественно, у человека против Ляпахина возникает внутренний протест, который сам человек истолковать не в состоянии, как не в состоянии Ляпахин прямо сказать, что он оказывает какое-то энергетическое воздействие на кого-то. Трудно человеку понять другого человека (на данном уровне развития), поскольку он даже самого себя не понимает.
Ленин, начиная свое ленинское революционное дело, судил о людях по себе, как по себе судил Иисус, произнося свои притчи. Не видел Иисус противоречия в том, чтобы на агрессию не ответить агрессией. Однако Ленинский Дух точно знает, что таких, как Ленин, способных жить по-коммунстически, всего двое, Ленин и Иисус. Иисуса Дух заменил на Коллонтайку, потому что Иисус для материалистов не существует, а Коллонтай вот она – у всех на виду. Оттого серьезное выражение очень стало похожим на шутку.
Всегда вздыхал Ленин у Горького, когда разговор подходил к глубинному срезу вещей. Вздох это реакции Души на сложившуюся ситуацию. Если бы Ленин знал, о чём сигнализирует ему его Душа этими вздохами, он бы бросил это свое дело, так как утопическое оно. Но боец не может оставить ринг. Он вышел биться насмерть. Поэтому либо победа, либо смерть. Как известно, победа, что касается революции, получилась, но, как выяснилось потом, спустя девяносто лет, победа оказалась пирровой. И народ в некоторой части своей это понял: в начале девяностых очень активно стали сносить памятники Ленину, Дзержинскому и ставить на их места памятники царям. А потом, еще позднее, кто-то на ТВ правильно предложил делать памятники со свертывающимися головами: меняется власть – не надо ничего сносить, отвернул одну голову, привернул другую. Мысль такая специально посылается Духом в жизнь, чтобы люди поняли, что разные головы это просто инструменты творения.
Ленин свою миссию положительного вождя революции исполнил и должен был уйти не потому, что пули Каплан на него подействовали: просто в спектакле роль его на этом кончается. А пули Каплан это один из вариантов поисков виноватого в физическом мире. Через три дня после ранения Ленин чувствовал себя уже хорошо. Большее воздействие на психику Ленина оказали послереволюционные дела: получалось, что опять в подполье ему надо было уходить, и не с Троцким теперь и не с другими, вроде бы, достойными умными товарищами, а с Коллонтай. Вопрос, ради чего и кого творить новую революцию, если умные, когда такая возможность у них появилась, оказались способными лишь посмеяться над идеей, а крестьяне издеваются над ней таким вот натуральным макаром. Понимают или нет крестьяне идею, сразу Ленин сказать не может, потому что с восторгом рабочие и крестьяне слушают его, но когда доходит до дела, обнаруживается, что ночью они гадят потихоньку! Новых послереволюционных крестьян и рабочих образно точно изобразил Булгаков в своем «Собачьем сердце». Новые крестьяне и рабочие это шариковы и швондеры, получившие власть. В принципе, не виноваты шариковы и швондеры, что у них собачьи сердца и один из них устремляется в погоню за кошкой прежде, чем ум успеет подумать, а другой – то же самое делает в отношении буржуазии и прочей интеллигенции. Профессор Преображенский, в сравнении с Шариковым и Швондером, смотрится у Булгакова явно предпочтительнее, тем более что он-то как раз думает о сердце, что значит о Душе человека или собаки. Думал Преображенский о собачьем сердце, как показал опыт преображения, слишком хорошо, то есть обложался он: опыт показал, что не готово животное стать человеком. Поэтому, досыта натерпевшись от преображенной в человека собаки, профессор возвращает животное в его прежнее собачье достоинство. То же самое сделал бы Ленин после первых послереволюционных лет, если бы был Богом. Очевидно, что не готовы были люди Душами своими или сердцами преобразиться в человека. Надо еще поучить человека уму-разуму в качестве животного.
Всё это, что не в пределах возможностей Ленина, может, в принципе, сделать Творец, который действительно делает, но делает он это своими средствами прогноза и выдает людям результат эксперимента в виде «Собачьего сердца». Тогда, если бы Ленин имел возможности Бога заглянуть вперед, с точки зрения физической, и революцию не стоило бы делать, поскольку зачем, вроде бы, столько крови и жестокостей просто невосполнимых? Не сделал бы этой Революции Творец (Сатана), если бы его граф Калава не заразил змеями Конкуранти, среди которых была и змея жестокости. Жестокие спектакли нужны Творцу, чтобы удовлетворить своё чувство, во-первых, во-вторых, нужны эти спектакли людям, дабы поразмышлять и, как говорят в народе, набраться ума, в-третьих, трагедии Шекспира людям нравится смотреть, хотя без убийств там не обходится, что значит, в людях тоже есть жестокость (от Сатаны).
В целом своем, участники спектакля жизни так же жестоки, как шариковы и швондеры. Скажем, если бы какой-нибудь положительного характера инопланетянин попал на Землю, продиагностировал бы людей и сделал бы вывод, что здесь живут в человеческом обличье животные, а потом, решив, что надо противоестественность ликвидировать, сделал бы человекоподобного животного человеком, то попал бы точно в положение профессора Преображенского, которого шариковы и швондеры уничтожат, не задумываясь, если им такая возможность представится. Как Иисуса Христа сочли евреи хуже разбойника и распяли, так Ленина, если бы Режиссер оставил его в спектакле живым, скушали бы со всеми его мозгами Троцкие и Сталины. Такой же вывод делает Горький. Повторю его: Владимир Ильич Ленин был человеком, который так помешал людям жить привычной для них жизнью, как никто до него не умел сделать это».
Ленин всё это абстрактно понимал. И не только вздохами он выражал это свое понимание. Горький приводит множество примеров, свидетельствующих о способности Ленина после короткого разговора вдруг выразить это свое понимание. О Троцком, например: «…что есть – есть, а чего – нет, это я тоже знаю. Он вот сумел организовать военных спецов.
Помолчав, он добавил потише и невесело:
– А все-таки не наш! С нами – а не наш. Честолюбив. И есть в нем что-то нехорошее, от Лассаля (стр.450, ВОЛ).
Не говорится у Горького, да и нигде об этом не вспоминалось до девяностых годов, что Троцкий после буржуазной революции возглавил власть Советов в Петербурге и Ленину пришлось с финским спецназом отнимать власть у Троцкого. Подробнее об этом будем говорить ниже. У Горького Ленин только тяжело вздыхает, и всё.
Казалось бы, засомневаться должен был Ленин в идее, но, как о том свидетельствует Горький, Ленин уже на излете своего жизненного срока подтверждает верность идее:
«В горках, лаская чьих-то детей (стр.446), он сказал:
– Вот эти будут жить лучше нас; многое из того, чем жили мы, они не испытают. Их жизнь будет менее жестокой… А всё-таки я не завидую им. Нашему поколению удалось выполнить работу, изумительную по своей исторической значительности. Вынужденная условиями, жестокость нашей жизни будет понята и оправдана. Всё будет понято. Всё!
В этих словах чувствуется рука Ленинского Духа, поскольку этими же словами люди еще долго после смерти Ленина будут оправдывать всё, что они делают. Оправдываться будут жестокости до самых девяностых, когда вдруг обнаружится, что будущего, ради чего, собственно, всё творилось, нет.
А в ближайшее после смерти Ленина время будет Сталин, перед жестокостями которого у ленинских жестокостей просто уши вянут. Никто, кроме Горького, не вспоминает ленинских жестокостей, вплоть до девяностых годов, потому что из Ленина советская идеология (опять же по инициативе Ленинского Духа) творит кумира, дабы в ореоле этой ленинской славы не видно было черноты новых жестокостей. Понятнее станет этот механизм, если вспомнить Иисуса, именем которого так называемые крестоносцы (распятием Иисуса на кресте) крестили насильно народы других стран. Однако не совсем ошибался Ленин, когда говорил, что будет понято всё. Вопрос, когда это будет понято? Когда я распишу все эти дела? То есть спустя почти сто лет?
Горький, повторю, в свое время метался между двух огней: пониманием необходимости творить жестокости и неприятием самих жестокостей. То же самое блуждание мыслей мы наблюдаем у Вольтера, с тем отличием что Вольтер вольтижировал между верой и неверием. Цитата:
«Старый знакомый мой, П.А. Скороходов (ВОЛ, стр.446), – тоже сормович, человек мягкой души, жаловался на тяжесть работы в Чека. Я сказал ему:
– И мне кажется, что это не ваше дело, не по характеру вам.
Он грустно согласился:
– Совсем не по характеру.
Но подумав, сказал:
– Однако вспомнишь, что ведь Ильичу тоже, наверное, частенько приходится держать душу за крылья, и – стыдно мне слабости своей.
Я знал и знаю немало рабочих, которым приходилось и приходится, крепко сжав зубы, «держать душу за крылья» – наследовать органический «социальный идеализм» свой ради торжества дела, которому они служат.
Приходилось ли самому Ленину «держать душу за крылья»?
Он слишком мало обращал внимания на себя для того, чтобы говорить о себе с другими, он, как никто, умел молчать о тайных бурях в своей душе».
1996:
– Сейчас ты мягкий, – сказал мне приходивший вчера В. – А тогда чуть не убил.
«Тогда» было два года назад, когда я стоял на тропе войны и готов был смести с лица земли всякого встречного-поперечного. Имеется в виду – той внутренней Силой, которая была во мне. Именно эту Силу ощутил тогда во мне В.
Приходилось ли мне «тогда» «держать душу за крылья»? Еще как! Душа стонала и рвалась из пут. Так птица, связанная, рвется в небо, пытаясь взмахнуть крыльями. На земле меня держало мое дело, которое я создал в Коврове и бросать которое было так жалко, словно было оно частью меня самого. Мое ковровское дело, в сравнении с ленинским, было совсем маленьким. И то – я бы его не бросил, если бы не просветление, которое я вполне осязаемо ощутил. Древнекитайский мыслитель и философ Конфуций (родился приблизительно 551 — умер 479 до н. э.), идею которого существенно исказил Чжу Син ( 11..-1200), старался соединить то, что при старом порядке, в принципе, несоединимо. Его основные пять положений, которым он учил своих учеников:
1. Жень – гуманность;
2. Ли – ритуал, церемонии, обряды (важнейшая часть, особые взаимоотношения между человеком и небом), именно для этих взаимоотношений и существует ритуал;
3. Синь – вера, доверительность: человек верит небу, поклоняется;
4. И – справедливая гармония, тот баланс, который должно соблюдать;
5. Джи – мудрость, которая получается от размышлений во внутренней медитации.
Общались с Духами Чингисхан, Батый, Тамерлан, но общались они с Духами, имея в виду сугубо материалистические цели. И достигли успеха. У Конфуция успеха не было. Успех ему приписал Чжу Син. Конфуций своей связью с Небом хотел принести пользу правителям, к которым постоянно лез со своими советами. И отовсюду его гнали. Почему? Потому что Конфуций хотел такого соотношения добра и зла, которое гармонично сочетало бы Добро и Зло, что в старых пределах было недопустимо, поскольку строился мир Зла. Недопустимо было использовать связь с Небом на пользу земному делу так, чтобы получилось справедливое общество. Я это понял, в отличие от Конфуция. И свое материальное дело оставил в пользу дела духовного. Не мог оставить своего дела Ленин, потому что большие отрицательные дела так просто не оставляются. Людовик XVI, которого гильотинировала французская революция, делал всё, чтобы избежать судьбы Карла I, которому отрубила голову английская революция. Людовик говорил, что не станет делать ошибок Карла. Но ошибок он наделал столько, что все равно был казнен.
Причины ошибок всех неудачников прошлого легко вычислить, взглянув на ошибки Конфуция, который не понимал, несмотря на всю свою мудрость, что это ошибки. Не понимал он потому, что пункт 3 у него был в его учении – слишком доверял он небу, тогда как доверять небу можно лишь на 50%. Цифра 50% чисто условная: может быть и меньше, потому что Духам Зла, которые непосредственно руководят с Неба людьми, правду говорить вообще не хочется: говорят они её потому, что должны частично приукрашивать правдой свою неправду. Некоторым своим проводникам, как Бабе Ванге, говорили они правды больше 50% (всего 90 ошибок насчитали у Бабы Ванги исследователи за всю её жизнь). Баба Ванга это исключение из правил, правило подтверждающее. А правило такое, что именно Духи Зла руководят всеми проводниками на земле, то есть всем развитием человечества до настоящего времени, а не добрые дяденьки-боги. Не гуманизацией человеческого общества в действительности озабочены Духи Зла. И кто понимает их, как Тамерлан, Рокфеллер, те имеют успех в этом злом материальном мире, где гуманностью (первый пункт у Конфуция) людей обманывают. Рокфеллер, напомню, создал сионский комитет трехсот, который до сих пор негласно руководит миром. Гибель «Титаника», как вычислили специалисты, это их плановая акция, дабы показать всему миру, кто в доме хозяин. И это не только их плановая акция, но и Неба, с которого до сих пор принимают корабли SOS точно во время гибели «Титаника».
Ошибки всех мудрецов, в том числе Ленина, которого хоть и негласно, но все-таки вел Дух, в непонимании, что соединить несоединимое без знания технологии соединения невозможно. На рисунке 43 видно, что соединяется Зло (Низ) с Добром (Верх) через диэлектрик 1-4. Так везде, в том числе в человеке как в его голове, так и в самой материи, следует соединять два компонента мирообразования.
Цитата:
«Но часто слушать музыку не могу, действует на нервы (ВОЛ, 448), хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать такую красоту. А сегодня гладить по головкам никого нельзя – руку откусят, и надобно бить по головкам, бить безжалостно, хотя мы, в идеале, против насилия, против всякого насилия над людьми. Гм-м – должность адски трудная!»
Вот это «Гм-м» – есть возражение Духа, который абстрактно дает знать Ленину, что несовместимы гуманность и убийство в одной Душе. Либо то, либо другое. Дух ставит человека перед выбором: либо человек выбирает зло и становится проводником Зла (под видом Добра), либо выбирает Добро, и тогда Дух Зла ему не помогает. Ленин выбрать между тем и другим по характеру своей роли не в состоянии. Еще меньше возможности сделать выбор у Горького, поскольку у него тоже роль, хоть и в меньшей мере, похожа на роль ленинскую. Но оба они очень стараются выбирать добро, каждый в своей мере и в мере возможности по должности.
О несовместимости гения и злодейства говорится людям через Пушкина, однако так хитро говорится, что мозги у нормального человека набекрень съедут, если он всю правду о деле вместит в свою голову. В действительности гений и злодейство совместимы вполне, так как гениями становятся, как правило, отрицательные проводники. Несовместимы гений и злодейство в том случае, когда человек думает о гении как о положительном человеке. Возникает феномен, когда знание истины есть в душе проводника (у Ленина), но, поскольку это знание есть в Душе в абстрактном виде, то выходит оно наружу в виде недоумения. Отовсюду гнали Конфуция правители из-за его четвертого пункта, который требовал соблюдения нужного баланса между добром и злом. Древний правитель, поскольку он давно выбрал Зло и Дух Зла направляет его по пути возвышения успешно, точно знает, что баланс его царскому делу вреден, поэтому гонит мудрого дурака. Если бы Конфуций к римскому императору пришел со своими советами мироустройства, ему бы отрубили голову.
У современного правителя абстрактное знание о правильном мироустройстве, какое было во времена язычества, прикрыто логическим умом или, как у Ленина, принципами Материализма, которому надо двигаться вперед. А впереди должно быть больше зла, поскольку дифференцируется зло, а не добро. Положительного проводника Ленина его же ленинский Дух, поскольку это нужно для дела, загнал в такую хитрую ловушку, что положительному Ленину приходится постоянно вздыхать и выбирать Зло. Иначе дела точно не сделаешь. Однако официально Ленин на сторону Зла не склонился: он вполне серьезно решил уничтожить класс эксплуататоров, ради претворения в жизнь идеи Коммунизма. Главной для Ленина остается добрая идея Коммунизма. Сталин, в отличие от Ленина (после Ленина) уже лучше понимал, что такое Зло и как оно хитро заставляет служить себе положительных людей. Сталин выбрал Зло тоже, вроде бы, ради претворения в жизнь идеи Коммунизма, но правильно расставил все точки над и: лампочка Ильича должна светить всем обязательно с того света, а на этом свете должно быть только Зло.
Это очевидно, что не может быть в мире Зла справедливой гармонии, о которой ложно сообщают небеса Конфуцию. На то он и мир Зла. Сейчас(2013) мне это прекрасно видно, но в 1996 я всё это видел тоже, как Конфуций, лишь абстрактно и думал, как думали все революционеры, что стоит лишь победить, например, самодержавие, и тогда никаких препятствий для создания «справедливой гармонии» не будет. Конфуций думал, как Горький, что стоит правителю объяснить его положения о справедливом обществе, и всё. Положительные люди верят Небу и попадают впросак, отрицательные находят общий язык с Небом и, используя заблуждения положительных, управляют ими. В 1996 я тоже думал, что если ликвидировать небесное Зло, злыми людьми (Сионским Комитетом, например) руководящее, сразу всё в мире наладится.
Цитата:
«Ленин бил Плеханова, изменившего делу рабочего класса, смертным боем (ВОЛ, Семашко, 461) и идейно уничтожил его».
Ленин верил в рабочий класс, как в самого себя, что значит, всё это, сам Ленин и рабочий класс, были добром, а изменивший рабочему классу Плеханов предатель и враг, против которого все средства хороши. Читаем дальше о нехороших средствах, в которых я замечу у Ленина нечто от вольтеровского язвительного остроумия:
«В начале доклада (Плеханова), я, повернувшись в сторону, заметил Владимира Ильича, – вспоминает М. Кедров (ВОЛ, 482), – который сидел, пригнувшись, будто прячась за моей спиной.
– Сидите прямо, не оборачивайтесь, – довольно строго сказал мне Ильич.
Происходило это в Лозанне в сентябре 1914 года в месте, где собрались поклонники Плеханова. «Доклады Плеханова обычно обставлялись большой помпой, собирали полные аудитории; публика ломилась, дорого платила за билеты; масса расфуфыренных дам с птичьими гнездами на голове были завсегдатаями собраний».
Похоже, что Плеханов выигрывал в соревновании у Ленина, что касается престижности выступлений: «Доклады Ленина посещала прежде всего партийная, рабочая и студенческая беднота, у которой не было даже десяти су, чтобы заплатить за билет». Ленин хотел разбить идейного врага в его логове (мысль, вроде бы, правильная), да так, чтобы его же публика смеялась над ним. Это по-вольтеровски. Однако «Собрание было оскорблено и возмущено в своем патриотическом дурмане. Раздались редкие единичные хлопки». «То было начало периода, когда Ильич с маленькой группкой своих единомышленников, – пишет М. Кедров (ВОЛ, 463), – был, казалось, изолирован от всего остального мира». Оправдывает Кедров Ленина, а в действительности какой смысл из-за угла стрелять в противника?! Сейчас я со стороны смотрю на всё это и говорю, что расфуфыренные дамы это совсем не та публика, которая нужна была революционному делу. Грешен «батенька» в том, что ввязался в соревнование, без которого можно было обойтись. Но это я сейчас так думаю, а тогда, может быть, Ленин думал иначе, что, мол, побить авторитетного Плеханова дело прямо-таки первой необходимости.
Соревнование великая Сила стимуляции жизни. Борис Ляпахин занимался вначале моряцким делом, соревновался с капитанами, соревнование проиграл, потом в Коврове занимался токарным делом, и тоже свое социальное соревнование проиграл простым работягам, потом занимался литературой, журналистикой. Здесь у него получилось стать собкором областной газеты «Призыв», с редактором которой он тоже спорил. Такой у него характер – соревноваться со всеми, невзирая на личности. Это царское, когда человек чувствует себя главным в любом соревновании, прав он или неправ. Однако когда ты не царь, а подчиненный, даже если ты прав в этом мире перевертышей, то всё равно неправ. Таким всегда правым в разговоре с правителями чувствовал себя Конфуций, поскольку связь с небом у него была. У Бориса связи с небом не было, но было в Душе ощущение правоты царя. Конфуция везде гнали, Бориса тоже везде гнали. И вот он на пенсии и чувствует себя старым маразматиком. Нормально. Нет соревнования – нет и смыла жизни. Именно так должны чувствовать себя идеологи старого мира, который жив был соревнованием. Нет соревнования – сразу обнажается бессмысленность бытия, смысл которому придавался искусственно с помощью соревнования, и тут же обнаруживается маразматичность личности, которая представлялась вполне приличной, пока играла свою какую-нибудь значимую роль. Выше я говорил о прославленных писателях, у которых отними их писательскую славу, не останется ничего, кроме старческого маразма, приукрашенного разными художествами.
М. Кедров, конечно, понимает Ленина, что значит, оправдывает его. Прекрасно понимаю и я Ленина. Но если объективно, то наскок на Плеханова выглядит нехорошим средством. Это приём черной собачонки, выскакивающей с лаем на человека из подворотни. Качество Вольтера, который, скрываясь под псевдонимами, нападал на царей, перекочевало сюда. Нехорошее качество, которое могло быть оправдано в душе Вольтера тем, что в Бастилии сидеть не хочется. Здесь же, в Лозанне в 1914 году выпад из-за угла оправдать нечем.
И совершенно нечем оправдать разгон Учредительного собрания после взятия власти большевиками. Послереволюционные фильмы подают этот разгон как нечто героическое. Является со своими вооруженными матросами Железняк и что-то там такое говорит с трибуны, что никто из зрителей к словам его не прислушивается, потому что ясна его героическая роль. Однако именно Ленин принимал решение о разгоне Учредительного собрания, в котором собрались выбранные народом депутаты, чтобы создать правительство. Большинство на съезде было у меньшевиков. Меньшевики со своими социальными программами народу больше нравились. Очень переживал Ленин этот свой грех, но, в противном случае, меньшевики возглавили бы правительство, а большевики оказались бы на вторых ролях, что значит, псу под хвост вся коммунистическая идея.
Не будь в Душе Ленина жесткости от Костомарова, не решился бы он на насилие над Учредительным собранием. Проще говоря, если нет в Душе червоточины, которая называется подлостью, невозможно было бы Ленину сделать ту работу, которую он сделал. А делать её надо было, потому что так написан был сценарий, за исполнение которого отвечает небесный режиссер. Небесный режиссер отличается от земного своей ответственностью перед вышестоящими за точность исполнения. А сценарий был написан так для того, чтобы жизнь шла дальше в нужном для дела Инволюции русле. Поэтому именно такая душа готовится, которая сможет исполнить роль.
Творец, как показывает практика жизни, всё точно рассчитал. У него Компьютер работает как надо. Творец здесь у нас, во-первых, Ленинский Дух. И проводник его, кто бы ни исполнял эту роль, назывался бы Лениным. А Творец всего бытия в целом это Сатана, нижняя часть Единого на рисунке 43. И надо понимать такую простую, казалось бы, вещь, что мир Зла творится Силой Зла, но не бесконтрольно. Контролирует все дела Сил Зла верхняя положительная половина Единого, которая прежде подписывает сценарии действий. Вывод такой, который называется телеологическим доказательством бытия божьего у древних теологов: целесообразно всё происходящее, потому что ради нужной, в конечном итоге, цели творит Бог свои спектакли бытия. Задача человека – эти цели вычислить, что я и делаю в своих книгах, и в частности в этой главе вычисляю грехи Ленина. В результате, оказывается, что и разгон Учредительного собрания, и расстрел царской семьи, и уничтожение класса эксплуататоров – всё это не только грехи, но и следствие требований сценария спектакля.
В глобальном смысле, физические тела так называемых убиенных это всего лишь комбинезоны рабочих или костюмы актеров. Души людей не умирают, они лишаются оболочки. В третьей книге нам показан был весьма обширный подземный гардероб, где можно выбрать на свой вкус любой костюм. Гардероб разделен, как это было у французов во времена Вольтера, на три отделения по сословиям. То есть, если бы это от самого человека зависело, он бы выбирал костюм по своему разумению. Вольтер, например, выбрал бы себе костюм высшего сословия. Пришлось ему в жизни свое имя поменять на де Вольтера. Родившиеся в богатых семьях бывают, как правило, рады своей судьбе, с ужасом представляя себе, как бы они жили где-нибудь в безвестном захолустье в постоянном грязном труде за кусок хлеба. Однако в этом мире, где выбирают костюмы для Душ, сами Души пока права выбора не имеют. И это понятно, потому что как слепой может что-то выбирать?! Выбирает костюмы их Дух, который делает свой выбор в соответствии с программой имеющихся в Душе качеств и предстоящей в следующей жизни роли. Если точнее, то личный человеческий Дух просто исполняет предписанное ему сверху, где много разных служб, в том числе механизм Кармы, согласовывает свои данные и в соответствии с ними определяет то, что требуется для следующего воплощения.
Возвращаюсь к видению о березке в саду с клейкими листочками, потому что с него началась у нас история о Ленине. Так господь сотворил березу, что нежнее, чем у неё, нет ни у какого другого дерева листочков. И эта нежность березовых клейких листочков так хороша, что сразу всё окружающее пространство наполняется ароматом весеннего благоденствия. Коммунизм ленинского периода развития имеет такой же Дух надежд, какой бывает у природы в период весны. Всем бывает хорошо при виде начинающей пробуждаться природы. Все делатели революции бывают одухотворены началом делания так, как это бывает в первые дни весны. Советскую Песню «И Ленин такой молодой, и юный октябрь впереди…» именно об этом периоде революционной жизни сложили. В песне уточнение, что до октября это весеннее настроение было у революционеров. А потом обычно начинается то, что за этими клейкими листочками стоит. У березы самая плотная и тяжелая древесина. Это я узнал в зоне, где работал грузалем на разделке древесины. Таскали мы сосновые баланы по четыре метра длиной сравнительно легко. А вот берёзину длиной всего полтора метра на плечо взвалить надо было специально собираться с силами. А на плече она, возвышаясь на целую голову выше головы, так давила, что только бегом, словно убегая от неё, грузаль спешил донести её до места складирования. На фанеру шла эта тяжелая крупногабаритная береза.
Всё остальное, что потом начинается после революции, это такая же тяжесть, как береза на фанеру. И надо эту тяжесть нести бегом. И когда несешь её, некогда глазеть по сторонам, одна только мысль в голове: как бы донести быстрее эту тяжесть, не споткнувшись. Споткнешься – раздавит и сломает так, что костей не соберешь. Быстро надо принимать решения Ленину, потому что время не терпит: остановился – конец делу. Решения надо принимать жесткие. Вопрос, кому было легко на самой вершине? Сталину, Хрущеву, Брежневу? Сейчас сообщают, что не случайно здоровенный в молодости детина Брежнев вдруг чуть не в одночасье превратился в пародию на человека. Говорят, что он в числе других генералов принимал участие в аресте Берии. Момент такой напряженный, что может раздавить в ляпаху. А потом разборка с Хрущевым, после которой тоже вполне реальной была участь мокрого места. А потом противостояние всей системе империализма – в холодной войне, постоянно грозящей перейти в войну атомную. Ввод войск в Чехословакию, Венгрию – всё это требовало от первого лица такого напряжения нервов, что они сдали в конце концов, и как следствие – ноги еле поднимаются, рот не хочет открываться, язык не ворочается. Ельцин на глазах у нас из-за нервных встрясок превратился в больного пьяницу. И это было предопределено теми действиями, которые ему приходилось принимать. Баба Ванга еще в 1992 предсказывала ему болезнь сердца. Предсказание сбылось. Операции его не спасли. Сердце раздавилось нагрузками.
Знать бы Ленину, что в 1991 Ельцин будет делать революцию обратную, стал бы он тратить свои силы? А стал бы Ельцин гробить свое здоровье, если бы знал, что народ клясть его будет вскоре? Никто из людей ничего не знает наперед. Поэтому легко их обмануть обещаниями. Так в лесу грибник бежит к очередному грибу, который оказывается павшим листом или хуже того – засохшей кучей говна. От одной кучи к другой бежит грибник, и всё равно бежит, не останавливаясь.
Горький в своих воспоминаниях отмечает разные состояния у Ленина: то Ленин в один период жизни с бородкой клинышком, при галстуке или бабочке (галстук знак ошейника служителя Сатаны, бабочка – следующий этап служения тому же Хозяину), то на фото 1914 года видим нормальную круглую бородку и нет на нем привычных галстука или бабочки … Цитата:
«…всё это было необыкновенно и говорилось им, Лениным, как-то не от себя, а действительно по воле истории. Слитность, законченность, прямота и сила его речи, весь он на кафедре – точно произведение классического искусства: всё есть, и ничего лишнего, никаких украшений… Сзади меня восторженно шептали:
– Густо говорит.
Так оно и было; каждый его довод развертывался сам собою – силою, заключенной в нем (ВОЛ, 427).
Со всеми людьми с каждым в своей мере происходит то же самое. То человек служит плохим Духам, сам того не зная, но оправдывая себя сложившимися обстоятельствами, то вдруг становится сам собою, каким должен был быть, если бы не служил.
«Говорить густо» – это один из признаков, что делается нужное по сценарию дело. Хорошее оно или плохое, это другой вопрос. Главное, что надо его делать, потому что так предписывает сценарий. Ельцин, конечно, не такой оратор, как Ленин, но со своего броневичка у Белого дома в 1991 году он говорил достаточно ёмко, чтобы вдохновить защитников Белого дома. Сравним его речи спустя немного времени после памятных событий 3-4 октября 1993 с расстрелом тех же защитников Белого дома. Мычание, а не речь. Горбачев всегда говорил так связно, что никто не замечал, что говорит он ни о чем. Пустота баранки тоже может звучать достаточно складно, если дуть в неё во всё горло. Из пустого в порожнее переливать тоже можно бесконечно долго и складно.
Цитата:
«Вообще же он относился к людям снисходительно, – отмечает Горький (ВОЛ, стр. 434). – разумеется не так, как Бог, но несколько похоже».
Можно подумать, что Горький знает, как относится к людям Бог. Однако если пишет, значит, есть у него какое-то представление об этом. Во всяком случае, приходит в голову Горькому это сравнение. Вероятно, не случайно. Если Ленин это рука божья, которой Бог творит важные дела на Земле, то слово Горького это перо Бога, которым Бог оставляет след в истории о своей творящей руке. Это единственное более или менее объективное слово, в котором Горький пишет что думает, а не то, что надо будет потом для творения кумира. А если точнее, то это сам Творец говорит о себе через Горького и образ Ленина. В следующей цитате это более явственно обнаруживается:
« Я знаю, что между Владимиром Лениным и даже крупнейшими людьми его партии невозможно поставить знака равенства, но сам он как бы этого не знал, а вернее – не хотел знать» (ВОЛ, 448).
Именно на порядок, как минимум, такой творец, как Ленин, выше всех самых лучших проводников на Земле. Можно сказать то же самое о Вольтере, что отмечали историки (цитата выше). И совсем не с кем из его современников сравнить Иисуса Христа, мистицизм которого был просто единственным в своем роде. Не с кем мне и себя сейчас сравнивать, потому что близко нет ни у кого нигде такого обстоятельного и большого труда о всей системе развития человека, которую, по идее, может знать только Единый. Но я, повторю, точно не Единый, а такой же человек, как все, то есть рожден грешной матерью и плоть моя так же грешна, как её. Христианство не случайно придумало для Иисуса Христа зачатие непорочным способом: надо было назвать Иисуса Богом, чтобы зачать новую религию, вот и подогнал Павел что было подо что, что хотелось бы, чтобы было. Как в песне поётся «Я тебя слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила». Технология это такой элемент творения, без которого даже ляп (ошибка) не получится. Надо знать технологию, чтобы узнать, что получился ляп. Борис Ляпахин, несмотря на все превратности судьбы, считает себя не ошибкой, а наоборот – всесторонне талантливейшей Личностью, хотя его подруга, тоже если не морячка, то рыбачка, писавшая рассказы о рыбной ловле, как-то на литгруппе принародно сказала: «Мы все навоз». Как раз я тогда работал над третьей книгой, в которой говорилось о специальном создании такой группы людей, которая как навоз. Без навоза, как известно, на полях трудно было бы что-то вырастить. Поэтому коровы делаются жвачными животными, постоянно жующими и постоянно на ходу опорожняющимися этим самым навозом, который в виде ляпах лежит на дороге. Люди, всего этого не зная, мечтают стать артистами, композиторами, писателями, художниками, одним словом, ХЛАМом, который превращается в навоз.
Такова технология, что никакая Душа, в том числе самого Планетного Логоса, когда воплощается на земле, не знает, кто она такая, какие задатки получила в прошлом воплощении, каких успехов достигла ранее в своем развитии, положительный знак имеют эти успехи или отрицательные, и какое у неё место в Пространстве Космоса. «За кого вы меня считаете?» – спрашивал Иисус своих учеников. Одни считали его за Илию, другие – еще за кого-то, сам он считал себя за Сына Отца, потому что Отец так ему сказал. А Отец, как это выяснится у меня в книге, обманул Иисуса. Отчимом был назвавшийся Отцом Бог. Я это вижу, потому что со стороны смотрю на того Отца (рисунок 55). Он же Сириус, Повелитель Чувств, одной своей частью, он же Сатана, Повелитель (прикладного) ума, другой своей частью. В обычном человеческом представлении Он просто Бог, как бы и кем бы он ни назывался, поскольку личность Творца мира – вне пределов понимания обычным человеческим умом. У меня ум не совсем обычный. Признаком тому, что мой ум не совсем обычный, факт, что я начинаю разбираться с тем, что для обычного сознания недоступно и по этой причине обычное сознание лишь преклоняется перед тем, что недоступно. Вычислил я, что своей чувственной частью Творец Сириус творит мир Чувств, в котором люди живут, своей ментальной частью Сириус, теперь уже не Сириус, а Сатана, творит мир ума. В первом случае, повторю, Творец называется Сириусом, во втором – Сатаной. Люди знают Творца под одним названием Бог. Приходится многозначному в иных измерениях Богу представляться людям под разными личными именами, дабы не раздваивался одномерный логический ум человека от многозначия Творца. У мусульман Бог Сириус известен под именем Аллаха. В этом своем аспекте Аллаха Творец занимается только чувствами, которые развиваются исключительно в пределах веры. Отсюда у мусульман непоколебимая вера в Аллаха. Я мир Аллаха видел во время пятого посвящения у него. Об этом подробнее в четвертой книге.
Планетный Логос, он же Христос, это седьмая степень дифференциации Единого (рисунок 55). Его тело – непосредственно планета и всё, что на этом теле находится, в том числе люди, планету населяющие. В развитии того и другого он заинтересован лично. Поэтому сам лично приходит к людям, готовя свою душу к воплощению так, как я об этом только что выше рассказывал, в соответствии с существующей технологией. А технология одна для всех и такова, повторю, что неизвестно родившемуся в этом мире ничего о статусе своей Души. Фактически любого статуса Душа начинает, воплотившись на Земле, с нуля. Постепенно, по мере входа души в тело (рисунок 36), на что уходит 21-28 лет, проходит она уроки, которые уже проходила, а потом добавляются еще новые уроки, после чего, как у всех это должно быть по технологи (рисунок 36), наступает период осмысления уроков (42-49 лет). В 46 лет (1991) я начал что-то осмысливать, и доосмысливался вначале до уровня веры в Бога, на что ушло у меня около десяти лет, а потом – до уровня знания Бога, на что ушло еще около десяти лет.
Сейчас я смотрю на воплощения Иисуса Христа, Вольтера и Ленина как на ключевые воплощения Планетного Логоса, которые необходимы для перевода людей в их развитии с одной ступени на другую. Как Личность смотрится воплощение Планетного Логоса, будь он Иисусом, Вольтером или Лениным, на порядок выше прочих. «И в белом венчике из роз впереди Исус Христос» говорится у Блока о Ленине специально с одной буквой «и», чтобы показать, что Ленин это та же самая Душа, но урезанная, что касается мистики. И всё равно, хоть и в урезанном виде Душа, она выше прочих.
Цитата:
«…он был резок с людьми, – тут же пишет Горький, – споря с ними, безжалостно высмеивал, даже порою ядовито издевался – всё это так (ВОЛ, 448). Но сколько раз в его суждениях о людях, которых он вчера распинал и «разносил», я совершенно ясно слышал ноты искреннего удивления пред талантами и моральной стойкостью этих людей, пред их упорной и тяжелой работой адовых условий 1918-1921 годов».
«Сам Ленин будто не испытывал тяжести этих условий и тревог жизни, потрясенной до самых глубочайших основ своих кровавой бурей гражданской распри. И только один раз, в беседе с М.Ф Андреевой, у него, по его словам, вырвалось что-то подобное жалобе:
– Что же делать, милая Мария Федоровна? Надо бороться. Необходимо! Нам тяжело? Конечно! Вы думаете: мне тоже не бывает трудно? Бывает – и ещё как! Но – посмотрите на Дзержинского!
Очень тяжело с сознанием планетного Логоса быть в теле и в деле Ленина. Дело, повторю, такое глубоководное, что требуется очень прочный скафандр и полное отсутствие связи с небом. В то же время железным надо быть, чтобы стать опорой для других.
Сер.Жу (выше), в котором душа Петра великого, тоже тяжело сейчас, потому что сознание великое, а дела под стать сознанию нет. С делом тяжело, а без дела, как мы видим это на примере Бориса Ляпахина (бывшего царя) еще хуже: маразматиком, если без дела, ощущает себя бывшая великая Душа. Сер.Ж. находит опору своим ищущим дела мыслям в изречениях древних мудрецов. Иоанн для него это св. Златоуст, хотя я точно знаю об Иоанне, единственном, кто из апостолов умер своей смертью, что он был чище других по причине своей близости к язычеству. А у язычника ум еще не развит в нужной мере. Ничего нового Иоанн не в состоянии изрекать, потому что ума мало, он лишь слово в слово передает сказанное ему и увиденное им в «Откровении» или трансполирует сказанное Иисусом. Это слово «трансполяция» пришло мне в голову именно в данном контексте. Совсем недавно приходило мне в голову слово «компиляция», которое я тоже до того не знал. Компиляцию я в словаре нашел, а вот трансполяции нет ни в русском толковом словаре, ни в словаре иностранных слов. Делаю вывод, что приходит оно мне в голову, чтобы назвать процесс, который есть, но названия не имеет. Компиляцией называется буквально ограбление (составление сочинений на основе чужих исследований, чужих произведений, без самостоятельной обработки источников). Мы привыкли называть это плагиатом. Фактически Сер.Ж., начиная рассуждать о чем-то, опираясь на цитату Иоанна, трансполирует его, то есть, повторю, опираясь на авторитетные источники, он, вроде бы, сам что-то исследует, то есть привносит что-то свое, отталкиваясь от известной цитаты мудреца, которая принимается за истину в последней инстанции. Не грабит Сер.Ж. мудреца, а цитирует, указывая его имя. Цитирование не считается плагиатом или компиляцией. А вот название «трансполяция» этому делу в самый раз.
Мудрецы называются мудрецами потому, что поднялись они в познании мира до потолка, который всем прочим мыслителям кажется недосягаемым. Прочие мыслители, как Сер.Ж., витают где-то ниже, опираясь на изречения недосягаемо авторитетных для них мудрецов. Феофан Затворник, как и Иоанн Златоуст, для Сер.Жа это истина в последней инстанции. Цитирует он его: «Все греховное есть пришлое к нам, поэтому его всегда должно отделять от себя, иначе мы будем иметь изменника в себе самих». Сказано правильно, но неизвестно Феофану и тем более Сер.Жу, как правильно отделить греховное от себя. Сер.Ж. вслед Феофаном продолжает свои исследования, опираясь на ошибочные способы отделения, предлагаемые мудрецами, чем собственно вот уже две тысячи лет с тем же успехом занимается Христианство в своих монастырях. Чем эти заблуждения кончаются, показал Лев Толстой своим «Отцом Сергием». О том же самом правильно выше говорит Васька 2, что сдерживаемая человеком эмоция гнева, не найдя выхода, остается внутри и там накапливается. Для Васьки Феофан не авторитет. И это Васькино откровение для меня как бальзам на Душу, потому что оно есть следствие проявления новой энергии Эволюции, которая старую энергию, грубо говоря, уничтожает. Перефразируя Иисуса, который говорил, что не изменить он пришёл, я скажу, что изменить я пришел. Одно дело разобраться с истинами мудрецов и подняться выше их потолка, и совсем другое – добравшись до их истины своей мыслью, оттолкнуться от них и пикировать вниз. Сер.Ж. со своей опорой на авторитетов для меня это апологет старой системы, или, что мне и всем простым людям понятнее, консерватор, который восхваляет старые консервы, защищает их, а если по-научному выразиться, то роется в старых костях, стараясь найти в них что-то полезное. Мало того что сам он роется в этом старье, он еще других учит, что только там и надо искать истину. Отвечает Сер.Ж. Ваське, что в его мыслях что-то есть, но –
«Благодарю, Василий, за ценные замечания. Хотя здесь ещё и мысль св. Иоанна Златоуста, а он-то не ошибался».
Да ошибался Иоанн, хоть и Златоустом его обозвали. Ошибался Иоанн потому, что трансполировал мысль… Чью? По хронологии – трансполировал он мысль Иисуса об ударе по щеке:
«Если же хочешь и отмстить, смолчи - и тем нанесешь врагу смертельный удар. Если же будешь отвечать на укоризну укоризною, то зажжешь огонь». А по хронологии Сер.Жа, а Сер.Ж вначале приводит высказывание Феофана, потом – Иоанна, трансполирует Иоанн мысль Феофана.
Мысль Иоанна, что как раз хорошо видно у Феофана, точно ошибочна, это я неоднократно выше доказывал. Да ладно бы ошибался Феофан по-маленькому, а то ж так крупно – что людям, на практике пытавшимся следовать сказанному, пальцы приходилось рубить, до чего, кстати, очень любит доводить дело Чёрт, который специально создаёт такие ситуации и который стоит за Сер.Жем.
Приведу еще один пример очень важной, но нужной ошибки. Это теория Чарльза Дарвина о происхождении видов. Ошибка плановая, очень нужная для обретения человеком самостоятельности. По большому счету, это самая гениальная трансполяция низшим Высшего. Здесь нужна первая часть слова транс, поскольку транспортируется сверху мысль. Транспортируется мысль так же, как мне в голову транспортируется слово трансполяция. Никого нигде вокруг меня физически не наблюдается, а незнакомое слово в голове появляется. Естественно, что человек присваивает слово или мысль, пришедшие в голову, себе. Присвоение это компиляция. Поэтому получается, в результате, трансполяция.
Через Дарвина трансполируется на землю то, что является просто средством. Будет еще один день Бога – будет опять и человек такой, как Чарльз Дарвин, и теория происхождения видов. Такой я вывод делаю, потому что лучшего средства для обретения человеком самостоятельности, не вижу. Хотя хотелось бы, если поставить себя на место Бога, что-нибудь новенькое и поинтереснее придумать.