С Люсей (имя изменено) мы учились в музыкальной школе. Иногда болтали в перерывах между занятиями, как все девчонки, но близкими подругами не были. После окончания школы Люся поступила в институт на преподавателя музыки, но не закончив обучение, перевелась в духовную семинарию на регентское отделение. Встречала ее несколько раз в церкви, она всегда стояла, взявшись за руку с одним из семинаристов.
После окончания техникума я переехала в Санкт-Петербург. Прошли годы. С тех пор ничего не знала о Люсе: кем она стала, как живет. Иногда, вспоминая о ней, думала: Люся, наверное, вышла замуж за того семинариста и сейчас матушка.
И тут в прошлом году она неожиданно объявилась. Нашла меня в контакте, и мы с ней виртуально подружились. Она написала о себе, что замужем и у нее две дочки. Старшей Ксюше 3 года и 10 месяцев, а младшей Гале 9 месяцев. Спустя какое-то время поступила от нее такая просьба - нельзя ли приехать ей с детьми в Санкт-Петербург дня на четыре? У нее-де мечта: приехать поблагодарить и поклониться Ксении Блаженной, в честь которой она и назвала Ксюшу, за ее рождение. Сынок летом был у бабушки, муж в командировке. Поскольку я была одна, то согласилась на ее приезд несмотря на однокомнатную квартиру.
Получив согласие, она буквально завалила меня сообщениями, что ей уже не терпится скорее приехать в Питер, что она уже поедет завтра за билетами, потому что планирует приехать уже через три дня. Я Люсю предупредила сразу - с билетами может возникнуть проблема. Их даже может совсем не быть. Потому что лето, и люди стараются подсуетиться заранее, чтобы места были хорошие. Тем более она едет с двумя маленькими детьми. Так, я до последнего думала, что Люся не приедет за отсутствием нижних мест.
Через три дня я встречала ее с девочками на вокзале. Моя паломница была нагружена донельзя. В слинге сидела Галюня, за спиной рюкзак, рядом Ксюша. На земле стояла тяжеленная сумка, которую не помню, как и дотащила.
Приехав домой, пообедали и сразу же поехали на Смоленское кладбище, где находится часовня Ксении Петербургской. Я поехала с ними показать дорогу - в незнакомом городе они заблудились бы. Нам надо было успеть до 16 часов - до закрытия. Когда мы подошли, к часовне стояла очередь. Ни одна верующая не предложила женщине с двумя малыми детьми пропустить ее вперед. От предложения попросить сама Люся отказалась. Я встала в очередь, а Люся с девочками в это время стала ходить вокруг часовни. Пока она наворачивала круги, очередь продвигалась, и я наблюдала весьма занятное зрелище. Откуда ни возьмись, появилась какая-то бабуля в черном и буквально в секунду смела в сумку все монеты, оставленные прихожанами на небольшом приступочке часовни. Пройдя кругов десять, Люся подошла ко мне в очередь. Мы стояли как раз у двери, над которой расположена икона святой Ксении из мозаики. Ксюша стала прыгать, как любой нормальный трехлетний ребенок, не знающий, что такое кладбище и как на нем надо себя вести. Мать стала отчитывать ее: "Ты как себя ведешь? Ты невоспитанная! В тебе нет ничего святого! Посмотри, на тебя смотрит Ксеньюшка! Ну-ка встань и стой. А то заставлю сорок поклонов бить." Ксюша не слушалась и продолжала прыгать, за что и получила по попе. Расплакавшись, она отошла к могилам. Я подошла к ней и на ушко сказала: "Ксюша, прекращай плакать, ты сама виновата - маму не послушала. А на кладбище прыгать не надо". Через какое-то время девочка успокоилась, и мы вернулись в очередь. В часовню я не пошла. Буквально через две минуты вышла Люся с девочками. Я спросила:
- Вы чего так быстро? Не успели зайти, уже и вышли?
- А там разрешили только приложиться к гробнице, к иконе и дали лепестки, которые надо прикладывать при головной боли.
- А как же постоять, помолиться?
- Нет, там очередь постоянно движется.
На маршрутке доехали до метро "Василеостровская". Я фотографировала Люсю с девочками у конки, на фоне магазинов и кафешек 6-ой и 7-ой линий. У памятника Василию уличный музыкант пел песни Цоя. Люсе, оказывается, нравится его творчество, и она даже не прочь побывать на "Камчатке". Дошли до Андреевского собора. Храм был закрыт, поэтому приложиться к мощам ей не удалось. Зато при входе она купила несколько иконок. В макдональдс, который моя гостья так хотела посетить, в этот раз мы не пошли. Было уже довольно много времени, да и дети устали.
- А как муж отнесся к тому, что ты с двумя детьми поехала в другой город? - спросила я.
- Он пальчиком у виска покрутил, - призналась моя гостья.
- А монеты кому у часовни оставляют? Ты вот кому оставила?
- Богу.
- Ну я думаю, Бог в деньгах не нуждается. А вот все деньги, что люди принесли Богу, пришла бабуля и посметала себе в сумку. Ей, как думаешь, не стыдно божьи деньги себе брать?
-???
- Люсь, а зачем к мощам прикладываться? Это же останки умершего человека, разделенные на куски.
- Ну как, надо ведь приложиться!
Более аргументированного ответа я и не ждала.
Домой приехали поздно. Как назло, долго ждали автобус у Василеостровской, а на метро шел такой поток, что сунуться туда даже не рискнули. Спать легли они втроем на диване, мне пришлось лечь на полу на кухне.
На следующий день мои гулены отправились в Петергоф. Дома их уже ждал ужин. Люсе пришлось только сделать прикорм для Галюни. За ужином она рассказала о себе.
Как оказалось, никакая она не матушка. Замужем во второй раз. Первый муж морально над ней издевался и не хотел рождения дочери. Так она считает, что Ксюша у нее вымоленная. Хотя периодически ее одергивает и кричит, мотивируя тем, что у той поведение и характер несносный, то есть в отца. А со вторым мужем все хорошо. Младшую дочку назвали Галиной в честь его матери. А еще она хочет сына Ванечку. Я спросила о том семинаристе, ведь точно помню, как она с молодым человеком в форме стояла на службе, державшись за руки. Ответ меня потряс: " О ком ты спрашиваешь? Их так много было!"
(Через месяц, приехав в отпуск, я встретилась с родственницей, которая Люсю знает очень хорошо. Аня была очень удивлена, что Люся остановилась у меня. Она даже не знала, что мы знакомы. Люсю она охарактеризовала двумя словами, но точнее не придумаешь - "удивительный человек". Она произнесла эти слова с такой иронией, что я все поняла. Аня рассказала по поводу "их так много было", что Люся, проходя обучение в семинарии, откровенно предлагала себя всем, кому не лень. К таким невестам у семинаристов определенное отношение. Они им даже прозвище дали - ХБМ (Хочу Быть Матушкой). )
На третий день в планах Люси было сходить в Эрмитаж "на птичку" и погулять по Летнему саду. И, конечно, если получится, заскочить в макдональдс. Мне к восьми надо было на работу, а рабочий день на прежней работе был до часу дня. Смотрю - они спят. Немудрено - находились вчера по Петергофу. Ну, думаю, пусть спят. Значит решили ехать после моего возвращения. Я уже засобиралась уходить. Вдруг просыпается Люся и испуганно говорит:
- А сколько времени?
- 7:50.
- Ты почему нас не разбудила?
- Да я смотрю - вы спите, решила, что вы после обеда поедете.
- Мы же не успеем "на птичку"!
Вот, блин, про птичку-то я и забыла...
Быстро стала будить девочек, собрались, поехали. Завтракать было уже некогда. Галюне хорошо. Она сидит в слинге весь день. Захочет - поест, захочет - поспит. А с Ксюшей надо было куда-то заходить, чтобы перекусить.
Приехали все в восторге, как раз в тот день заводили "Павлина". По Эрмитажу они долго не ходили, поэтому успели еще в Летнем саду погулять. Договорились встретиться вечером в ТК Июнь. В Карусели накупили еды и поехали домой. В автобусе Ксюша получила втык за испачканный рукав. В макдональдс они опять не сходили, на что Люся надежды все же не теряла. Я спросила, почему она так хочет туда. Прямо идея-фикс. Что мешает дома-то сходить? Как оказалось, "муж не одобряет". Все. Финиш. Что называется, картина Репина "Приплыли". Вот - образец идеальной православной семьи - муж не разрешает жене ходить в макдональдс - и она слушается. А поехать в другой город, просто потому что ей так захотелось, и плевать она хотела на мнение мужа, - в порядке вещей.
- Ладно, Люсь, не переживай. Поедете завтра в Лавру, там у метро есть макдональдс.
После моих слов она запела "Аллилуйя". Честное слово. Вот что, оказывается, нужно человеку для полного счастья.
Но следующий день был днем отъезда и сбора вещей, поэтому в лавру они не поехали. Люся попросила поехать на вокзал пораньше, потому что у нее была надежда, что за час до отправления "выкинут" билеты с нижней полкой, и у нее будет возможность поменять. Оказывается, она купила билеты на обратную дорогу один с нижним местом, другой с верхним. Но никаких билетов не "выкинули". Чувствую, у моей гостьи все настроение упало.
И вот он - апофеоз всего путешествия Люси - женщины, матери, православной христианки. Зайдя в вагон, она вдруг решила, что ей все обязаны уступить нижнюю полку и тут же стала требовать свое. А люди ей ничем не обязаны. Зная, что в кассе не было билета на нижнее место, она могла просто не ехать или взять билет на другую дату. Но она предпочла понадеяться на волю божью, то есть на авось. Пассажиров в вагоне было еще не так много. У одной пожилой женщины были больные ноги. Другая женщина с сыном-подростком заметила, что они специально купили билет заранее, чтобы досталась нижняя полка, и меняться они не намерены. Когда Люся представила себе, что ей придется провести всю дорогу на верхней полке с девятимесячным ребенком (ни покормить, ни переодеть, ни подгузник поменять), у нее началась истерика. К такому повороту событий она никак не была готова.
Обратившись к третьей пассажирке и получив очередной отказ, она произнесла свою коронную фразу, которая показала истинное лицо набожной христианки, любящей иконы, поклоны, храмы и мощи: "Да чтобы у Вас никогда детей не было!" Я ушам своим не поверила. В тот момент я готова была сквозь землю провалиться. Мне было не по себе даже находиться рядом с ней. Ведь это же самое настоящее проклятие! Конечно, я ее упрекнула, - ты что, как вообще можно такое говорить? Ведь она не знает об этой женщине ничего. Может, у нее есть дети, а может и нет? И это самая главная боль в жизни?
Стали заходить другие пассажиры. Я подошла к мужчине, спросила, может ли он поменяться. Все! Вопрос решен по-нормальному без оскорблений и проклятий. Поняв, что ей уступили нижнюю полку, Люся сразу стала разворачивать матрас, все еще рыдая. Потом постепенно успокоилась. За это она даже не поблагодарила.
После всего этого пришла проводница и, как обычно это бывает, стала говорить, чтобы провожающие выходили из вагона. И тут же спросила: "Женщина с ребенком, у вас верхняя полка?" Все оказывается, было решаемо. Детям до 15 лет запрещено ездить на верхней полке. Даже если бы она не поменялась с тем мужчиной, нижнюю полку ей нашли бы. Еще интересно другое, как же ей в кассе билет-то продали, если по правилам проезд детям наверху запрещен?
Спустя время Люся поблагодарила меня за поездку в статусе на сайте одноклассников и выложила питерские фотографии. Все друзья, конечно же, в восторге. Все ее хвалят, какая она молодец, что не побоялась с двумя детьми поехать в Санкт-Петербург. А она возьми и напиши: "Надеюсь, поездки в Питер станут нашей ежегодной традицией". Здравствуйте приехали. А меня кто-то спросил, смогу я еще раз принять или нет? Я так поняла, что других знакомых, желающих принять Люсю, нет, и моя однокомнатная квартира ее совсем не смущает.
Почему-то Ане - родственнице, у которой в Питере живет тетя Таня и я, неудобно попросить остановиться, поэтому она и не едет в Петербург, как бы ей этого ни хотелось. А Люсе все удобно. Правильно говорят: наглость - второе счастье.
С тех пор она больше не звонила и не писала.