Вам было когда-нибудь страшно? Я имею в виду по-настоящему страшно. Не тогда, когда в остановившемся лифте гаснет свет, и не тогда, когда вы задели чужую машину на парковке, а по-настоящему. Когда каменеет мозг, когда по позвоночнику пробегает такой гадкий холодок, и ты не можешь даже сдвинуться с места.
Как-то раз, придя из очередного рейса на Москву, я решил зайти в гости к Куличкову, у него был день рождения и, я хотел сделать корешу приятное. Каждому хочется чтобы его поздравили, всегда приятно сознавать, что тебя кто-то любит, помнит и уважает.
Из рейса всегда приходишь в полностью разбитом состоянии. Я вам уже рассказывал обо всех ужасах железнодорожной действительности. К тому же, эта беготня в депо, по поводу передачи дел, заступающему в рейс начальнику поезда. Поверьте мне, в конце дня еле-еле ноги волочишь, добраться бы до нормальной койки, раздеться и, нормально погрузиться в здоровый, спокойный сон без этих кошмарных, ночных подрываний.
Но друг, дело святое, я давно не видел Куличкова, а это неправильно. Не забывайте о друзьях. Как только разобрался с этим опостылевшим паровозом, полетел к своему товарищу. В то время он жил на остановке Лазо, в доме как раз, над которым сейчас находится этот титанический Золотой мост. Телефона у него не было, но я почему-то считал, что он дома в такой знаменательный день. А где же ещё? Сидит, небось, уже осоловевший, улыбается своей невинной улыбочкой. Взял ему в качестве подарка две бутылки сухого вина, чтобы он осоловел ещё больше. Выпить в хорошей компании мы всегда были не прочь.
Прилетел, звоню. В ответ тишина.
Не понял? Быть такого не может. Чтобы в свою днюху, Куличок где-то лазил! Нет, нет! Неужели все там уже отключились? Стучу в дверь, что есть силы, своими новыми, только что купленными в Москве, наимоднейшими туфлями. Тишина!
Вот подлец! Где же он ползает? И что теперь делать? Надо где-то перекантоваться, подождать пока он появится.
В те времена ещё работал кинотеатр «Комсомолец», это рядом в двух шагах. Поплёлся с этими флаконами туда, стоять на ногах уже не было сил, а там идёт шикарный фильм: «Возвращение высокого блондина», обожаю его. Отлично! Взял билет и пошёл в кино. Чтобы зря не терять время, открыл бутылку, кое-как пропихнув пробку внутрь. Красота! Вытянул гудящие ноги, наслаждаюсь игрой Ришара, прихлёбывая винцо. Ради таких моментов стоит жить.
Фильм длинный, часа три идёт. Высосал я пузырь, вообще стало прекрасно. Откупориваю второй, как раз в том месте, где Ришар бегал по экрану с унитазом на ноге. Это было по-настоящему смешно, зрители смеялись как сумасшедшие. Кстати вы заметили, что сейчас не таких глобально смешных актёров, да и фильмы как-то измельчали. Чаще всего, выходя из кинотеатра, хочется смачно плюнуть, и жаль потерянного времени.
Короче говоря, и второй флакон я благополучно уговорил. Честно скажу, захмелел! Оно, хоть и сухое, но торкучее оказалось. К тому же я ничего не жрал весь день, плюс, уставший как собака. Стало меня клонить в сон. Я бы подремал тут в тепле, но как назло фильм кончился. Чёрт! И что теперь?
Ладно, у Куличкова покемарю. Вышел и пошёл в сторону моста, которого ещё не было. Иду и подпираю пальцами веки, они начали склеиваться с нижними. Кошмар! Иду и прямо на ходу засыпаю. Точно! Щипаю себя. Даже по щекам пару раз звезданул - не помогает. Чувствую этот путь в двести метров до Лазо мне не осилить. По дороге попадается телефонная будка, раньше они повсеместно стояли. «Вот! Это то, что мне надо. Я вздремну тут минуточку и, бодрый пошагаю дальше!» Находчивый был, чертяка!
Захожу в будку, покрепче хватаюсь за трубку, с понтом разговариваю и, тут же мгновенно вырубаюсь. Знаете этот отруб, когда вы улетаете в черноту, как в портал.
Проснулся, от зловещей тишины. Когда пристраивался в будке, на улице была уйма народу. Суета, звенели трамваи, факали и урчали автомобили.
А здесь просто убийственная тишина.
В то время у СССР с Америкой были крайне дерьмовые отношения. Америкосы, считали Россию империей зла, и соответственно готовились к войне, этому жуткому ядерному катаклизму, который не оставит камня на камне от цивилизации. Поэтому нам, каждый день бубнили про американскую угрозу, учили пользоваться противогазами и этими ужасными резиновыми костюмами. По всему городу были вырыты бомбоубежища, в которые мы должны были бежать по первому сигналу ГО. Все эти премудрости назывались - Гражданская Оборона. Народ был запуган до последней степени. Все знали, что надо делать в случае ядерного нападения.
Выйдя из будки, и увидев пустынную улицу, залитую этим зловещим голубым светом от фонарей, я мгновенно всё понял.
Началось!!!
Эти ублюдки всё-таки нажали кнопку! Пока я дрых в грёбаной будке, наверно прозвучала сирена, все нормальные попрятались по бункерам, понапялили противогазы, а я как лошара, стою вот тут на улице, не прикрытый ничем. Сейчас шарахнет вспышка и, от меня полетят подгоревшые ошмётки моей собственной кожи. Глаза мои вскипят и взорвутся в глазницах. Одежда вспыхнет и, мгновенно осыплется в виде пепла. Всё это, я видел на многочисленных картинках и фотографиях Хиросимы. Я был в ужасе. Я понял «это конец!» Я лох в тысячной степени. В такой ответственный момент нажрался этого дурацкого вина и проспал всё на свете.
Волны железных вибраций страха и ужаса шли вдоль позвоночника сверху вниз. Медленно и неотвратимо. Это был даже не страх, это было нечто жуткое без названия. Я был труп. Жить мне оставались секунды. Это финиш!
Глянул на свои чудесные Касио в последний раз. Зачем? - и сам не знаю. Часы показывали ровно 3 часа ночи. Я тупо подумал: «Какая разница, когда подыхать? В три или в пять». И ещё тупее: «Напрасно я не взял с собой этот резиновый противоядерный костюм!» Похоже, в этот момент у меня стала сваливаться крыша.
И вдруг, какой-то проблеск разума. Минуточку, как три часа? Фильм кончился в десять, я точно помню. Выходит, я проспал стоя, в этой проклятой будке, пять часов. Ясность мышления стала возвращаться ко мне. Так значит, все просто спят дома. А трамваи стоят спокойно в трамвайном парке, как и положено в три часа ночи. Так значит, нет никакого ядерного нападения, и я всё это сам себе нафантазировал и, у меня чуть не треснул позвоночник от этих злобных вибраций.
Когда я полностью вышел из коматозного состояния и понял, что никакой бомбёжки не будет, на меня накатила эйфория счастья. Эти освещённые улицы с фонарями, отражающимися в железе рельсов. Звёздное небо и Большая медведица, шаловливо подмигивающая Алькором, мол, ещё поживём! С тех пор меня уже не пугает ничто. Ощущение срываемой лоскутами кожи и, взрывающихся собственных глаз не забуду никогда.