Артиста из меня не получилось, и тогда я решил стать спортсменом. Впрочем, это решение созрело у меня еще до армии, когда я по знакомству раздобыл себе квалификационный билет спортсмена второго разряда по футболу и хоккею. Я мог бы с таким же успехом присвоить себе и первый разряд, и даже стать мастером спорта, но по природной скромности, постеснялся. Вот эти то документы я и предъявил нашему спортивному организатору, капитану Иванову. - «Так, второй разряд, говоришь, за «Пищевик», говоришь, играл, а что это за команда такая? Я что то не знаю, вот «Динамо» знаю, «Спартак» знаю, а «Пищевик»? А может ты
такой же футболист, как и артист?
-«Да такой команды, наверное, и вообще то нет?» - сказал он, подозрительно разглядывая документы, и не менее подозрительно меня самого. - «Ну ладно, там видно будет, пройдешь проверку боем, может быть ты такой же футболист, как и артист?» - и вписал мою фамилию в список кандидатов. Желающих стать спортсменами набралось достаточно много, и если в хоккейную команду конкурса не было, то футболистами оказалось почти половина нашего отряда, и предстояло пройти суровый, конкурсный отбор. Оказалось, что все играли в классных командах и вот- вот должны были стать мастерами спорта, и стали бы ими наверняка, если бы их неожиданно не забрали в армию. и послали служить в отдельный, топографический отряд по командованием подполковника Мороз. Но странное дело, почти все в своих командах были нападающими, в крайнем случае, полузащитниками, защитников почти не было, и чтобы восполнить этот пробел, я сказал, что до армии играл в качестве правого защитника, и на это место и был поставлен в стартовый состав товарищеского матча с командой соседней воинской части. Вратарем стал бывший баскетболист, рядовой Тюрин, и надо сказать, что он совсем не плохо защищал ворота нашей молодой команды.
И вот одиннадцать человек основного состава, отобранные лично капитаном Ивановым по только ему известным критериям, в новенькой, только что купленной футбольной форме, под одобрительные крики болельщиков выбежали на поле, и заняли места согласно номерам, нарисованным на футболках. Весь офицццерский состав, во главе подполковником Мороз, с женами и детьми, расположился на почетных местах на трибуне, специально сделанной нашими доморощенными умельцами. Рядовым болельщикам места на трибуне не хватило, и они приветствовали команды стоя. Пожелав победы сильнейшим, замполит Баранов сделал первый удар по мячу, раздался свисток судьи и матч начался. Ни в той, ни в другой команде, ни Пеле, ни Марафоны не оказалось, но если этот матч для нашей команды был первым, то наши противники выглядели уже сложившимся коллективом, с наигранными игровыми связями. Если крайние нападающие нашей команды выглядели вполне прилично, то центральный нападающий, и оба полусредних явно выпадали из ансамбля. Это были игроки явно выраженного таранного типа, но слово таран, они понимали буквально, тараня защитников противника своими мощными телами, сбивая их с ног, и при этом, совершенно забывая про футбольный мяч, который интересовал их гораздо меньше, чем ноги их визави. Подстать им был наш левый защитник, явно проигрывающий единоборство своему техничному и быстрому подопечному. Полузащитники нашей комнды, призванные быть связующим звеном между защитой и нападением, скорее связывали нашу защитную линию с нападающими противника, и лишь наш центральный ащитник, Лева Мочалкин, по мастерству игры вполне соответствовал уровню второго разряда, который у него и был. Что касается меня, то мой подопечный оказался не самым сильным игроком своей команды, и мне довольно успешно удавалось его нейтрализовать. Вобщем игра нашей команды оставляла желать лучшего, и к концу первого тайма счет был уже 3:0 не в нашу пользу. Он мог бы быть и больше, если бы не самоотверженная игра нашего вратаря, бывшего баскетболиста, рядового Тюрина. В перерыве к на подошел весь красный от гнева капитан Иванов, и сказал, что если м и дальше так будем играь, то после матча вся команда получит десять суток гауптвахты, с обязательным привлечением к исправительным работам, по очистке сортира, который находился далеко не в идеальном состоянии. - «Если не умеете работать ногами, то поработаете руками, и половой тряпкой!» - сказал он, явно не понимая, что даже под страхом смерти, человек, ни разу не садившийся за пианино, не сможет сразу сыграть не только полонез Агинского, но даже и собачий вальс.
Не знаю, что подействовало, угроза наказания, или изменения в составе команды, сделанные капитаном Ивановым, но во втором тайме игра нашей команды несколько улутчилась, и мы уже не только оборонялись, но даже иногда переходили в атаку и создавали непосредственные угрозы у ворот противника. Перспектива чистить сортир мне совсем не улыбалась, и, вспомнив мо футбольное детство, я решил взять инициативу на себя, стал подключаться к атакам, и создал даже несколько опасных моментов, один из которых закончился голом. Я прорвался по правому краю, обыграл защитника, и отдал точный пас, вышедшему на замену, центральному нападающему, Игорю Долгову, который неотразимым ударом послал мяч в сетку ворот. Болельщики были в восторге. Командир части, подполковник Мороз встал и стоя приветствовал первый успех нашей команды, который, к сожалению, оказался и последним. Его примеру последовали, и все остальные офицеры нашей части. Счет стал 3:1.Но долго совмещать функции нападающего и защитника, мне было явно не по силам, и я вернулся к исполнению исключительно оборонительным функциям правого защитника, и тут фортуна снова улыбнулась мне. Я оказался в нужное время, в нужном месте. После очередного прорыва, центральный нападающий команды противника нанес сильный удар по нашим воротам, мимо нерасчетливо вышедшего из ворот вратаря. Гол казался,
неминуем, в воротах никого не было, кроме меня, и волею случая мяч попал именно в то место, где стоял Я.сильным ударом я выбил его из ворот, и тем самым спас нашу команду от поражения с разгромным счетом 4-1.Я стал героем дня, был признан лучшим игроком матча, и в качестве награды, получил внеочередное увольнение в город, вместе с другими игроками. Виктором Тюриным, Львом Мочалиным и Игорем Долговым. Петух и курица
Анатолий Лисицын
За лапы курицу он взял,
Понес на плаху.
Петух все это наблюдал
И горько плакал.
И голову он ей отсек
Единым махом.
Петух страдал,страдал,страдал
И горько плакал.
Кричал петух и возмущался:
"Несправедливо! "
А он обедом наслаждался,
глотая пиво.