Я был во Львове (Сергей Максаков) / Проза.ру

            Я был во Львове

Славному городу Львову и моему             другу Васе посвящается

   Пацаны... Я был во Львове. И я таки повернувся. Враження-незабутні. Все расскажу. И как сбежал от Вас на день влюбленных с Виталиком, и как спали потом с ним в Могилеве на одном диване, и что было после... все расскажу, сидя с вами на полке на Путейской, грея спинку и поддавая на каменку.
   И как посетили Бандеровскую каверню, и как Виталик стырил оттуда меню на украинской мове запхав эту меню себе в штаны, и как оно бесследно исчезло потом... и что написано на пачке украинских сигарет... и как переводится фраза "корыстуйся беспечно", и вообще переводится ли она в принципе... и что хотят украинские таможенники от русских турыстив, и на чем ездят украинские жители при цене бензина в 10 гривен… все это я вам расскажу.
   А если устану, речь мою подхватит Виталя и продолжит рассказ о масонских и жидовских кавернях города Львова, о непросыхающем Васе, приехавшим никаким, и таким же уехавшим обратно в Ужгород, оставившим как память о себе 6 литров отменного закарпатского вина, легкое, но устойчивое амбре в номере и вечную память персонала гостиницы "Эдем"....
   А потом уже вместе мы расскажем про Миколу, поднявшего эстафетную палочку экскурсовода с того места, куда бросил ее уставший от жизни Вася, и гордо пронесшего ее (палочку) все эти дни и ночи сквозь улицы, площади, и конечно кавярни славного Львiва.
   Рассаживайтесь поудобнее, и не говорите потом, что не слышали.

Глава 1

   Началось все с обычного серого зимнего утра. Я пришел на работу. День предстоял буднично-унылый. А вот завтра!.... А завтра в пятницу, я с самого утра сажусь с моей Ксюней в авто, и мы мчимся в страну Суоми на все выходные. Страховка на автомобиль, визы, валюта, бронь в гостинице - все в наличии.
   И до понедельника можно будет расслабиться и просто отдыхать: бродить по чистым-чистым пешеходным дорожкам, медленно ковырять вилкой в тарелке за завтраками, неторопливо проплывать от бортика к бортику в бассейне, томно греться в сауне, лениво прохаживаться по супермаркетам, в общем, в чем-то походить на местных мумми-троллей, и тем не менее, все равно отличаться от них.
   Это, кстати, очень интересная тема. Как бы русский товарищ не маскировался за границей, местный абориген сразу же признает в нем владельца «серпастого- молоткастого». А вот после какого периода непрерывного пребывания эта грань стирается? Надо бы спросить у иммигрантов. …
   И тут меня посетила мысль. А не поискать ли мне какого-нибудь колбасного поставщика в Белоруссии. То ли проблемы на фирме с поставками с заводов начались, то ли еще чего, уж и не помню… Залезаю в интернет, и, буквально сразу, выскакивает Кобринский мясокомбинат. Сайт - живой, прайс – вроде свежий, цены - вполне доступные.
   Звоню - общаюсь, все вроде достойно, люди адекватные, что немаловажно, поскольку надо знать Белоруссию периода Батьки. В общем, договариваюсь, что на следующей неделе приезжаю к ним и подписываем договор на поставку.
И тут начался полет фантазии-и-и-и-и !!! До Кобрина-1700 км. Так, придется ночевать - Витебск, Могилев, Смоленск, Брянск, нет. Брянск - в стороне, хотя там к родителям можно. Смоленск - тоже от Кобрина далековато. С утра выедешь - дай бог к обеду приедешь. Могилев - да, лучший вариант. И к Ирке заехать. Все, решено. Надо Иришке сообщить - вдруг там у нее уже гости. А что я вообще один-то поеду? О – у Виталика же мама в Лиде, и куча родственников.
– Алло, Виталя, ты не против на следующей неделе в Беларусь смотаться? Не против? Отлично, договорились…
   Так, а Кобрин-то рядом с Украиной. Ну-ка, ну-ка, а сколько там верст до Ужгорода? Не…, многовато будет. А до Львова? Всего 450. Это если быстро все в Кобрине до обеда сделать, а потом во Львов мотануть!!!
   Так, вторник- выезд, ночевка в Могилеве, среда - Кобрин, вечером во Львове. Четверг- полный день гуляем по городу… ну что, вроде что-то наклевывается.
   А не позвонить – ли мне Васе в Ужгород?
–Але, Васюня. Ты на следующей неделе во Львов сможешь мотануть? Зачем? Ну, встретимся там, пообщаемся… Легко? Тогда до встречи…
Так, теперь гостиницу поискать… Вот, есть, недорогая… Васю тоже наверное надо будет в номер к нам.
– Виталя, тут цена недорогая, и в центре, берем на троих? Да, пока на сутки, тогда бронирую…
- Але, Вася, ты тогда как приедешь во Львов, вот адрес гостиницы, уже заказана на мое имя…
   В общем, до обеда было решено все - от бланков командировочных до фотоаппарата, подарков и сувениров.
Ксюне, на всякий случай вечером было сухо сказано:
- Мне на следующей неделе в командировку в Беларусь надо будет прокатиться… Ну, она, наивная, вся в мечтах в Финляндии, похоже и не обратила на это внимания. А зря…

Глава 2

   С утра во вторник и выехали. Дорога до Питера пролетела в разговорах, потом Виталя немного подремал. Под Псковом заправились, выпили кофе. И стали разглядывать проплывающий мимо ландшафт.
   А какие названия населенных пунктов в Псковской области! Сначала читаешь, не задумываясь. Вот деревня ЗвОны, вот - ЗахОды. Старинные русские названия. Только если поменять ударение и прочитать ЗвонЫ, ЗаходЫ – то уже и не совсем русские. А райцентр ОпОчка опять-таки при ударении на первый слог, вроде и остается русским, однако несет вполне таки игривый оттенок.
И после всего этого – деревня Барабаны воспринимается на ура. И сразу всплывает анекдот про нового русского и барабан Страдивари. А под конец Псковской области – вообще перл!
Бывший таможенный переход и она же деревня Лобок! А перед этой – другая деревня Сукино. И думаешь - вот если бы объединились эти две деревни, то, как бы общая называлась? Сукины Лобки, что ли?
   Интересно, а как псковские читают наши, Карельские названия? Ведь тоже, наверное веселятся: Гомсельга, Педасельга, Кончезеро. Или Ланденпохья- Хийтола - Хелюля. Тоже прикольные имена.
   Погранпереход и таможню на границе снесли. Союзное государство, однако. Поэтому проскакиваем не останавливаясь.
   И вот пошли белорусские хатки. Веселенькие одинаковые заборчики вдоль дороги рассказывают нам, что Батька строг, Батька все видит, и не допустит грязи и беспорядка.
   Памятники все прибраны, покосившихся домов не отыщешь, обочины чистые и подлесок вырублен. Праздношатающегося белоруса не увидишь. Если и идет кто, то по - одному и с сосредоточенным лицом, словно о Родине думу думает. А если и встретится вдоль трассы группа товарищей, то это – дорожные рабочие. Копошатся, подстригают траву кусторезами, собирают валежник.
В Финляндии такого не увидеть - там вроде тоже чисто, но когда и чем убирают - не понять. А в Белоруссии эти дорожники – почти на каждом километре. Да, кстати о дорогах. А что о дорогах… все видно сразу. За это Батьку даже начинаешь чуть-чуть уважать. Или наоборот, нашего и уже не чуть-чуть, материть.
   Продолжаем читать таблички с названиями населенных пунктов, и веселимся еще больше, повторяя по нескольку раз вслух практически каждое. Ну вот, к примеру: Новые Чамаданы !

В девять вечера мы были в Могилеве. Иришка молодец. Наварила, нажарила еды, и все стоит на конфорках – на медленном огне. Томится, значит.
Ну, мы баулы раскрыли, сувениры-шоколадки и пузырек вискаря, естественно… Все на стол, а вискарь - в морозильник - и быстро-быстро мыть руки.
.. Потом мы быстро-быстро выпили по первой, быстро-быстро закусили, и быстро-быстро налили по второй. С Иришкой болтали, перебивая друг друга, одновременно выдавая свои новости, выпивая, закусывая и слушая…
- Спать я положу вас на диване,- сказала Ира, и выдала постельное белье.
Ложась, мы поздравили друг друга с 14 февраля. И думали ли мы! Перед тем, как закрыть глаза, спрашиваю Виталика:
-Виталюшка
- Аюшка ?
-Як буде по английски «я доступен»?
- Кажется… «Ай, эвэйибэл»
- Не «эвэйибэл», а «ивэйлэбэл»
- А какая в принципе разница…
-В принципе да… Спи, дорогой, ивэйлэбэл…
- И тебе того же, дорогой…

Кобрин - маленький районный центр в 50 км от Бреста с населением около 40 тысяч счастливых и несчастных одновременно жителей. Осчастливил их, как вы и догадываетесь, Батька, построив плавательный центр и ледовый дворец. Ну, и несчастными их сделал тоже Он. Почему - смотри экономическое состояние Республики Беларусь за 2011 год.
   К примеру, бензин в Белоруссии процентов на 20 дешевле, чем в России. Однако для подданных Батьки – безумно дорог. Но любовь к Батьке – она, видимо, от сердца. Никаким разумом ее не понять. Причем проявляется это в совершенно непредсказуемые моменты. Вот, например, на Мясокомбинате, в том же Кобрине.
   Сидим с Виталиком, напротив - представители завода. Идет дегустация… Вкушаем колбасные изделия. Вокруг бегает девушка - наливает чай, подкладывает тарелки с новыми образцами, режет хлебушек.
Главный технолог (женщина, примерно 50 лет):
         - А мне нравится Лукашенко!
Я :    – Интересно, а почему?
Она : – А он нас думать постоянно заставляет.
Я :    – В смысле?
Она : – Ну, он как-то говорит: - Чтобы колбаса дороже 400 тысяч рублей (их, белорусских) не поднималась. А как это сделать, если мясо по 500 тысяч и более только в живом весе? Ну, мы подумали, подумали, исхитрились, и сделали-таки!
Неудобно было, а так и хотелось воскликнуть вслед за ней:
-Ай да Батька, Ай да сукин сын!!!
Но что это я про Кобрин, да про мясо. Будто забыл, что искомая цель наша – это славный город Львов. И в осуществлении этой цели мы все делали без спешки, но живенько: и дегустацию, и подписание договора, и выезд в город с осмотром фирменного колбасного магазина ( и там нам показали местную достопримечательность- Колбасу в шоколаде!!! Вернее шоколад в колбасе. Там маленькие кусочки горького шоколада находились в сырокопченой колбаске (типа охотничьих).
   И эту шоколадную горчинку если знать, даже можно было распознать среди мясного вкуса. Занятно, и мы это оценили. Потом мы еще нагрузили багажник машины рекламой мясокомбината (флажки, блокноты, ручки, постеры, календарики), попили перед дорогой кофе, и….. прощай Беларусь, приветствую тебя, Вильна Украина!!!

Глава 3

С волнением и дрожью приступаю к описанию львовских домов и улочек. А люди! Да плюньте в рожу тому, кто скажет, что Львов заселен потомками бандеровцев и москалененавистниками. А не верите, просто съездите во Львов. А потом, прокатитесь в Москву, в Питер, в Кемерово, в Красноярск. Там вас даже спрашивать не будут- москаль ты чи хохол…
   А во Львове…чем приличнее ты одет и чем важнее и медленнее ты вышагиваешь по брусчатке, тем уважительнее к тебе относятся. И через полчаса гуляния по незабываемому городу ты вдруг с удивлением понимаешь, что хоть на улице и многолюдно, а тротуары – тесные-претесные, но толпа людская тебя каким-то непостижимым образом обтекает не задевая, смыкаясь опять в сплошной поток сразу за спиной. И начинаешь представлять себя ледоколом, разбивающем льдины, торосы, айсберги- вайсберги, ну и иногда рабиновичей… Но только иногда. Сейчас их во Львове всего-то около 2000, хотя еще в середине 70-х годов при дорогом Ильиче было раз в 10-20 больше, а вот перед второй мировой аж 100 000. Практически каждый третий.
   Да…так вот, если, не дай бог, ты неловко по своей вине и зацепишь какого бедолагу, то в ответ услышишь лишь странное слово «Выбачьте»…
   Посетив Львов, нельзя остаться равнодушным. Нет, это не Москва. Он – гораздо меньше Москвы, хотя есть в нем тоже что-то такое разношерстное, ярмарочное. И не Киев. Киев - шире, помпезнее все-таки. Это - не Питер. Питер строгий, ровный и совершенно без зелени. Уродливые тополя на фоне мощных Питерских зданий - не в счет.
   Львов же – как цирк Шапито. Ни одной прямой улочки, все по кругу…ни одного похожего здания, никакой симметрии, все в буйной зелени…какой-то Мулен Руж, вырвавшийся из тесного помещения на десятки квадратных километров на стыке Львовского нагорья, холмистого Расточья и низменного Побужья.
Так, стоп - стоп – стоп. Что-то я разогнался. Во - первых, до Львова мы еще не доехали. А во-вторых, начинать знакомиться со Львовом надо с гостиницы, и даже не с гостиницы, а с Васи, который как мы помним с первой главы, должен был приехать раньше нас с закарпатским вином и разместиться в гостеприимном отеле, забронированном еще в четверг.
   Хотя, если быть честным, то надо по пути упомянуть и последнюю автозаправку на территории Белоруссии, забитую украинскими автолюбителями с целью заправиться дешевым топливом, и украинскую таможню в Волынской области, на которой мы проторчали не менее часа, где я нервно переписывал командировочные бланки и доверенность на право управления служебным автомобилем по территории Украины. Аж взмок. Но не будем о грустном.
            А вот заезд в Ковель был интересным хотя бы тем, что мы банально заблудились. Предупреждали же нас еще в Кобрине: «Не верьте дорожным знакам на Украине!». Так и оказалось. Завели, запутали нас знаки-указатели, солнышко закатилось за горизонт, и в кромешной темноте свернули мы с Виталиком с трассы в городок под названием Ковель. Едем, тихо материмся, по пути разглядываем архитектуру города. Чую – уже центр. Куда дальше ехать – непонятно.
   Тормозим возле одного из прохожих. Виталя спрашивает на москальской мове, мол, как нам до Львову добраться. Хлопчик остановился, подумал, и на чистом украинском направил нас дальше. Проехали метров пятьсот. Говорю: «Виталя, давай, еще у кого спросим. Вдруг – набрехал!». Останавливаемся, так же по-русски спрашиваем. И другой уже гражданин внимательно слушает нас, думает немного, и выдает ответ, причем так же, на хохляцком.
         Нам понравилось. Начали уже подольше людей расспрашивать. Ну и с нами балакают, общаются, значит – можно и так ехать, говорят, можно и по другой дороге. Но ответы все сходятся. Причем интересно получалось. Мы, значит, по-русски. Они наш язык понимают, но говорить им легче по-своему, и они нам по-своему и отвечают. Ну и мы в ответ опять по-русски. Разве что в конце «Дякуем дюже» произнесем, и нам улыбаются.
В общем, пообщавшись так раз семь- восемь, выбрались мы на какую-то бетонку, и наконец, увидели указатель «Львов». Ну, туда, перекрестившись, и поехали.

Глава 4

   Кто зевает днем, тот не зевает ночью. Вася не зевал ни днем, ни ночью. Он пил, причем пил беспробудно.
   Нет, были, конечно светлые дни и в его грешной жизни. Но помня студенческие годы, и последнюю встречу в Киеве летом, никаких иллюзий по этому поводу я не питал. Километров за пятьдесят до Львова я набрал его номер. В ответ послышались лишь длинные гудки, будя во мне самые тяжкие предположения. Минут через пять я позвонил еще раз, потом еще, и потом последний раз, контрольный. Больше звонить не имело смысла. Начинался город Львов. Мы ехали навстречу своей судьбе.
   Судьба нас встретила в ванной комнате возле унитаза в лежачем положении. Дырка на левом носке была размером с пол - подошвы. На правой ноге носка не было вообще.
   Нет, опять я забегаю вперед. Гостиницу мы нашли сразу. Она располагалась в старинном дворике, в который можно было даже въехать на машине. На следующий день я понял, что это - большая редкость.
   Как правило, внутренние дворы Львова с четырех сторон окружали стены дома, и вход и выход из них был только через один или два подъезда. То есть видишь дом, подъездная дверь. Открываешь ее, а там - длинный коридор, в конце которого виден просвет. Идешь по коридору. А направо - налево квартиры, маршевые лестницы на верхние этажи. И подойдя к свету, ты видишь, что ты в дворике, а свет – сверху, а со всех сторон - стены дома, балконы, окна. А во дворе даже дерево может стоять, или этот двор переходит длинным коридором в другой двор…
   Двор, в который мы въехали через арку позволял парковать машину. Все. Мы у цели. Заходим в гостиницу. Приветливый персонал. Встречает с улыбками. И даже охранник улыбается во весь рот. Представляюсь, но понимаю, что это излишне, потому что практически сразу слышу в ответ:
-Ваш друг уже ждет вас.
   Все, нас опознали. Поднимаемся на лифте, подходим к номеру. Дверь открыта. Заходим. В комнате три кровати.
На первой кровати кто-то спал. Покрывало скинуто на пол, постельное белье раскидано. На второй кровати тоже кто-то спал, только не снимая покрывала. Подушка со второй кровати отсутствует.
   Третья кровать тоже помята. Либо сидели, либо упали случайно. Но признаки пребывания как говорится, налицо.
   По полу разбросаны белые гостиничные шлепанцы и отдельно – целлофановые пакетики из-под них.
   Подумалось: «Ах, как было красиво еще несколько часов назад! Наверное, этих шлепанцев было ровно три комплекта… каждому..
На весь пол был постелен палас с плотным ворсом. В центре комнаты на паласе лежала погасшая сигарета, кончиком своим, указывая на небольшую дырочку в этом самом паласе.
   Стол был богато сервирован частично продегустированными пластиковыми бутылками различной емкости от 1 литра до 5. На столе также находились три граненых стакана, один из которых был превращен в пепельницу, черный хлеб, огромное количество крошек от этого хлеба, и корочки от мандаринов.
Все это было обильно обрызгано виноматериалом, приятно пахло и при прикосновении прилипало.
   Ситуация походила на сказку «Три медведя» Кто пил из моего стакана, кто спал на моей кровати, кто, черт побери, одевал мои тапочки? Ну, а дальше мы пошли поглядеть на автора всей этой инсталляции, который как уже было сказано выше, был нашей судьбой на ближайшие два дня и мирно спал в клозете.
   Вася был. Тело его присутствовало, дышало и пускало слюнявые пузыри. Однако при всем при этом гида у нас не было!
=Приехали, - задумчиво произнес я.
- Да уж, - согласился Виталик.
Планы, связанные с прогулкой по Львову рушились как карточный домик.
- И что теперь делать будем? – Я посмотрел на Виталю.
=Подожди, может Микола ответит.
   Виталик взял телефон и позвонил Миколе.
Микола был нашим Джокером, а также родственником Виталика. И как подобает настоящему Джокеру, примерно через полчаса он вынырнул из Львовской ночи, сказав что – то типа: «Одиннадцать уже, но мы еще успеем». Для быстроты передвижения было принято единогласное решение Васю оставить возле унитаза и не будить. С помощью помытых двух стаканов мы взяли пробу содержимого виноматериала. Виноматериал понравился, и в сопровождении Миколы мы отбыли на экскурсию по ночному городу…

Глава 5

   Улица Городоцкая вела нас к центру. Дорога шла под уклон, пешеходов почти не было. Усталые от переезда, да и от разницы во времени (два часа от Медведево-непереведенной России, как- никак), но радостно-возбужденные, мы с Виталиком глазели по сторонам.
   А радовало все: и местами лежащий белый снег, и мощеные булыжником улицы, и нарядные витрины магазинов – бутиков, и даже деревянные навесы над телефонами – автоматами. Шли и вслух восторгались.
   Справа по ходу – Собор Святого Юра. На фоне ночного неба с подсветкой смотрится как сказка. Днем при серых облаках и голых деревьях вид совсем не тот. Ниже видим здание цирка. Поставлено как- то не на месте. Наверное единственное здание, которое здесь, во Львове «ни к селу ни к городу».    Видимо, не только мы так думали, но и небеса. Горел, говорят, цирк, недавно.
А вот на огромном плакате на стене знакомое лицо... Мужчина средних лет со всклокоченной шевелюрой и в очках. Кого-то он нам напоминает. Ба! Да это же Мавроди. И логотип его МММ. Во, куда бедолагу занесло… А замануха какая! – «Дом, где живут гроши!». Надо ж так придумать!
   Заканчивается Городоцкая, сворачиваем направо, и перед нами Оперный театр! И проспект Свободы… Вот тут уже буйство архитектуры. Похоже не то, что зданий одинаковых не найти, кирпичи у этих зданий, и то все разные! Так, глазея по сторонам, мы дошли до Площади Рынок. Вел нас Микола не просто куда, а в одну из достопримечательностей - бандеровское логово, ресторан «Крыивка». «Землянка», значит.
   Напротив городской ратуши, где чинно заседает горсовет, мы зашли в один из так полюбившихся нам впоследствии подъезд. Ни вывески, ни указателя. В коридоре тускло горит лампочка под потолком. Микола стучится в одну из дверей. Дверь открывается, сурового вида мужик спрашивает: «Чого вам?». Мы - «Слава Украине!» Мужик, открывая дверь шире и пропуская нас: «Проходьте, хлопцы».
   Потом мы шли по узким коридорам, спускаясь, видимо, в подвал. Повсюду – автоматы, пулеметы, листовки партизанские, плакаты, старые фото. В одном месте – приямок, чтобы не удариться головой о балку. А на балке написано: «Цю яму вырыли москали».
   Сели за свободный столик. Рядом на стене – старые суконные шинели, каски времен Второй мировой. Приносят меню. Брошюрка на нескольких страничках на пожелтевшей бумаге. Все блюда на мотив «Смерть москалям». Заказываем плотный ужин, и конечно, горилку. Виталя что-то громко говорит мне. Мимо проходящая официантка, извиняясь - Хлопцы, розмовляйте на украинской мове, либо потише… Понимаем, престиж надо держать.
   Потом Микола нам порассказывал еще про другие кафе и рестораны, которые необходимо посетить. Масонский, например. Там тоже никакой таблички нет. Такая же дверь, только при входе никто ничего не спрашивает. Но когда ты заходишь, попадаешь на кухню, и там мужик в майке, домашних тапочках в трико «с пузырями» на коленках хлебает щи. Нужно просто его обойти, и идти дальше. Там и будет масонский ресторан.
   Однако если ты пришел туда без подготовки, то готовься к разорению кошелька. Все там - в десять! раз дороже. Но, если ты «в курсе», и приобрел заранее дисконтную карту, то у тебя будет скидка 90%, и цена на блюда будет обычной.
   А есть еще Жидовский ресторан. Там вообще никаких ценников нет. А когда поешь, официант тебе говорит сумму. И если ты турист, или лох, то ты платишь. А если понимаешь что-то в этом Муленружном городе, то вступаешь в предложенную игру, и начинаешь торговаться. И насколько сторгуешься с официантом, столько и платишь.
   А есть еще Мазохистское кафе, а есть шахтерское – там вообще, вагонетки по залу ездят… .
   Так рассказывал нам Микола. А мы слушали, разомлевшие после холодной улицы, пили горилку, хлебали неполитический борщ ”Перше причастя”, и счастливо улыбались.
   И пока я вот так наивно улыбался, у Виталика созрел коварный план – вынести меню ресторана «Крыивка», причем скрытно, тайно, под покровом, как говорится ночи. Для этого он заголил свою майку и свитер со стороны пупа, и «запхав меню в штани». Мы с Миколой расставили локти по всему столику, «щоб ніякий працівник або відвідувач не побачили цей фокус». Виталя вернул майку со свитером на место. Плотная бумага приятно щекотала пах и похрустывала при телодвижении.
   Выпив на посошок, мы расплатились, встали и пошли обратной дорогой. На полпути к дому Виталя вдруг остановился, и озабоченно стал расстегивать пуговицы на пальто, затем полез руками в штаны.
–Шо, кажу ему,- так приперло?
- Нет,- отвечает он, - кажись меню пропало…
- Ладно, говорю, дома посмотрим, не могло же оно испариться бесследно. В штанах твоих безразмерных и затерялось.
   Однако и дома стыренное меню так и не нашлось. Вот правду говорят, Боженька он все видит - будь хоть наш, православный, хоть святых бенедиктинцев, хоть босых кармелитов, хоть греко-католического вероисповедания. Нет, чтобы попросить у официантки. А хоть бы и заплатили сколько грошей, так нет же, захотелось нам на халяву, вот и получили кукиш с маслом.


   Вася все еще спал. Выпили по бокалу уже известного нам вина, и легли спать тоже. Было уже часа два. Спали недолго. В 5 утра Вася почувствовал сильное желание покурить. Осуществлявшим свое желание я и увидел его. Васюня стоял перед моей кроватью, оперевшись на край стола, сложив руки на груди и внимательно меня рассматривая. Во рту торчала сигарета. Изо рта валил дым.
- Максаков, ты сволочь! – так сказал он, увидев, что я открыл глаза.
- Вася Ты охренел, что ли? Гаси свою сигарету и ложись спать.
- Нет, Максаков, ты точно сволочь! - спокойно продолжал Вася.
- Вася, встану – убью. Гаси сигарету нафиг.
- А че?
   Постояв еще немного, и сказав напоследок что-то нелицеприятное в мой адрес, Вася все таки пошел в ванную комнату. Сил не было спорить с ним. Ужасно хотелось спать. Ладно, хоть в номере не курит.
   Потом, накурившись в ванной, Вася вернулся в комнату и стал наливать себе вино, греметь стаканами, подтирать разлитое вино со стола.
В общем, как говорится, сон алкоголика краток и тревожен. Только уже было не понять, кто из нас кто. Знаю точно, что кратким и тревожным в это утро был мой сон, ну и еще сон Виталика. Вася же, напившись и накурившись досыта, вновь упал на кровать, захрапел, давая тем самым окончательно понять, что для нас ночь прошла и наступило утро.

Глава 6

   Утро наступило на самом деле. Мы открыли занавески и окно. Комната стонала и молила нас об этом. Свежий ветер ворвался в пропито-прокуренное помещение. С высоты третьего этажа мы разглядывали зимний пейзаж Львовского дворика.
   Наша стена, а также половинки стен справа и слева принадлежали гостинице и были отштукатурены и покрашены. Противоположная стена, и оставшиеся половинки по бокам принадлежали квартиросъемщикам. Вдоль второго этажа напротив -тянулся деревянный балкон, увитый то ли виноградом, то ли плющом. Подпирали балкон старые железные конструкции: где – переваренная не единожды косынка, где - просто штырь, вбитый в стену.
Перила у балкона были, но тоже древние. Но удивительнее всего было то, что это старье, пардон, старина не вызывала ни презрения ни жалости. Это была история! Это было завораживающе. Если можно с чем- то сравнить, то это как сухонькая и ухоженная старушка, которую все называют графиней, и во взгляде которой ты читаешь столько мудрости и уверенности, что у тебя даже мысли не появится не то, что монету ей кинуть, но даже и мысленно пожалеть ее. Ты смотришь на нее и думаешь - вот бы мне таким старость встретить… Ты, молодой и здоровый ей завидуешь! То же было и с нашим балконом, и всем этим зданием, и двориком внутри этого здания, и впоследствии – эти чувства перенеслись на весь город Львов. Мы стояли, сидели, ходили, кушали и пили, и завидовали, завидовали, завидовали. Этим узким и неприспособленным для проезда автомобилей улицам, этим старым и давно не покрашенным домам с местами отвалившейся штукатуркой, этим узким и вроде как бессмысленным дворикам – колодцам, этим неровным булыжным мостовым, этим глубоким подвалам без окон, где мы с удовольствием пили каву и глинтвейн. Как запущенный сад, некогда опрятный и ухоженный, Львов постарел, потерял былой блеск и нарядность, но на удивление, стал еще краше и притягательнее.
Да, так вот, выглянули мы во двор, и обомлели. Виталька побежал за фотоаппаратом, и стал снимать эту красоту. Потом мы снимали двор с улицы. Потом спустились на завтрак. Чинно сели, официантка принесла салаты, закуски, вторые блюда. Только кушать начали, прибегает девушка с ресепшена. Глаза возбужденные. Видно, что ей ужасно неудобно отвлекать нас с Виталиком своими проблемами, но дело не терпит отлагательств. Подходит, наклоняется к нам, и тихо, чтобы не слышали посетители за соседними столиками, но взволнованно говорит:
- Извините, но там ваш друг в номере сейчас дверь вышибет. Соседи по этажу уже звонили. Мы с Виталиком шустро вскакиваем, и быстрым шагом спешим к лифту. Вроде же спал Васюня. Вот мы и решили его закрыть снаружи, чтобы не бродил по этажу, народ не мутил. Так вот же ж гад, проснулся-таки, и решил прогуляться! Открываем номер. Вася сидит на унитазе и курит. Лицо печальное, небритое. А глаза – голубые - голубые… Поглядел на меня, и говорит:
- Максаков, ты сволочь!
   Тут Виталя меня спрашивает, мол, чего он меня все время сволочью обзывает?
– Да, говорю,- хочет, чтобы мы к нему в Ужгород поехали. А какой на хрен Ужгород. И времени нет, да и что там с Васей в таком состоянии делать? Вот я и отказываюсь. А он ругается на меня. Тут Вася, услышав наш диалог, поднимает голову, смотрит на меня своими невинными глазами, и опять произносит:
- Максаков, поехали в Ужгород!
– Нет, отвечаю, сейчас мы пойдем на завтрак. Спускаемся втроем. Вася еле передвигается, и мне постоянно приходится направлять его. По дороге пытается заговорить со всеми встречными. Пресекаю попытки как могу. За столом, естественно, пристает к официантке по поводу качества кавы. И та, бедная, не знает, как от него избавиться. Он какую-то бессвязную речь несет, а она несчастная вынуждена выслушивать его бред на полу - русском, полу - украинском, с добавлением гуцульской и мадьярской мовы. Да, думаю, где-нибудь в России, если бы по репе не надавали, то попросили бы с гостиницы точно. А тут – улыбаются с пониманием, и все. Увели Васюню обратно в номер, уложили спать. Я убрал все вино в багажник машины. Сигареты – туда же, а то спалит все на хрен. Пошел на ресепшн.
– Девочки, говорю им,- с Васей вы уже знакомы со вчерашнего дня…
Они понимающе кивают.
– Так вот, продолжаю. Мы с Виталиком пойдем гулять по славному Львову, а это чудо будет здесь спать. Мы унесли все вино, что было. Но ведь есть еще ваш холодильник с алкоголем. Уж будьте так добры, унесите все это тоже. А то проснется, захочет выпить… Нас заверили, что все сделают как надо, и мы в сопровождении приехавшего Миколы пошли уже знакомой нам дорогой вниз по Городоцкой…

Было многолюдно, и чем ближе к проспекту Свободы, народ все прибывал. Но никто не толкался, поэтому шли не торопясь, вальяжно. Я все время порывался заглянуть то в одну кафешку, то в другую, мотивируя свое желание примерно так: «Пацаны, вдарим быстренько по каве с коньяком, или на худой конец, по глинтвейну, и продолжим дальше. А то холодно уже, да и выпить охота…». Но Микола вел нас, не сворачивая с пути, и не отвлекаясь на «обычные» с его точки зрения забегаловки. Параллельно, он рассказывал разные байки про стоявшие здания.
– А вот видите вот этот дом? Там я работал некоторое время в стоматологии. И там есть такой прикол: нумерация квартир начинается с третьего этажа. То есть на третьем этаже первая и вторая квартиры. А на четвертом - третья и четвертая. А потом на первом – пятая и шестая, и на втором – последние, седьмая и восьмая.
– Прикольно, а в чем фишка – то? По пьяне, что ли номеровали? Это уже Виталя встревает в разговор.
– Та нии… Там просто до Советской власти квартиры были на третьем и четвертом этажах. На первом там вроде были кабинки с проститутками, а на втором какой-то бар или отель. А узнали это тоже случайно, ну про то, что публичный дом раньше был. Житель 4 этажа (самого верхнего) рассказывал, что у него где-то протекало там немного и он полез ремонтировать что-то - там залатать дырку в потолке или крыше. Потом там был какой то ящик и он вроде там ему мешал, а потом он его открыл и посмотрел что там, и там были санитарные книжки девушек проституток.
- А вот вчера мы проходили мимо Доминиканского Собора. И там через дорогу, прямо напротив Собора есть дом. И до сих пор на этом доме есть лепка развратниц и всякие позы типа картинок с камасутры. Там тоже, говорят, был бордель, и туда бегали монахи.
– Еще бы не бегали. Прямо на тебя такие барельефы смотрят, - отвечаю я.
Так, не спеша, осматривая уже при дневном свете архитектуру города и слушая рассказы Миколы, мы дошли до кафе «Золотой Дукат». У дверей в полный рост стоял вырезанный из дерева, покрытый бронзой и железными цепями Лев. На стене был вывешен гобелен, на гобелене - весы, на одной чаше которых лежала груда золотых дукатов, а на другой - такая же - кофейных зерен. Над гобеленом было написано «Кавярня». И еще, мелкими буквами, по латыни «fruere vita dum vivis».
- Насолоджуватися життям в той час як ви живете,- перевел Микола.
- Охренеть,- вымолвил Виталя и стал доставать фотоаппарат.
Ну, «пидем насолоджуватися»,- это уже я, спускаясь по ступенькам. Погребок встретил нас не то, что полумраком, а практически полной темнотой. Подсветка стен из бутового камня, кои на самом деле являлись фундаментом для здания, тускло давала темные оттенки красного, синего, зеленого цветов. Остановились при входе и стоим минуты три. Глаза привыкают к темноте. Так, впереди – барная стойка, слева – дверь, наверное, в туалет. Дальше по коридору – вход в зал. Крадучись, гуськом, держась за куртки, боясь не споткнуться, пробираемся дальше. Там – еще темнее. Тускло светятся стены - фундаменты, и еще, то ли слуховые колодцы, то ли вентиляционные в этих стенах… В зале – столиков пять, не более. Маленькие, и наполовину забитые всякой всячиной. Меню – толстенный фолиант, обитый бархатом, и окованный по краям медным кантом. Подсвечник – древний канделябр. Гусиное перо с массивной чернильницей. На стенах – старинные грамоты, сертификаты, цепи. С потолка прямо возле нас свисают песочные часы размером со стул, на котором я сижу. Сразу обращаюсь к Миколе.
– Мне - каву с коньяком. Я даже открывать меню не буду. И так-то слепенький. А тут – вааще!
   Виталя попытался вглядеться в список «страв», повключал подсветку мобильного, но тоже плюнул.
– Расслабься,- говорю, наслаждайся интерьером.
   Все стоит, лежит, свисает возле нас. Можно трогать, щупать, вертеть в руках. Да здесь старинной утвари больше чем в краеведческом музее какого-нибудь Урюпинска ! И все – натуральное, не новодел. Смотрим наверх, и не можем понять где потолок. Потом, понимаем, что он, если встать, будет прямо над головой, ну в сантиметрах десяти, не больше. Но эффект – что его вообще нет! Оказывается – натянут черный глянец, и вся подсветка, какая кое-где, как я уже раньше говорил, отражается в этом черном глянце, и спускается в зал еще более черно-красным, черно-синим, черно-зеленым. И вверху – такой же зал, но перевернутый, и еще более мрачный. Одни блики. В зал заходят двое. Один – явно иностранец. Джинсы, куртка. А другой – одетый с иголочки польский пан – щеголь. Шляпа – котелок, небольшая, с загнутыми полями. Пальто – кашемир, изящно приталено, стрелки на брюках – отутюжены, что хоть хлеб ими режь… В руке – легкая тросточка, коей он владеет видимо в совершенстве, и поэтому, бравирует ею несколько вальяжно, аккуратные усики, загнутые кверху. Стройный…. Красава… Боже мой, Матка боска! Как здесь, право слово, хорошо.
   Приносят фирменную каву. Называется – со смолой. Официантка поджигает это произведение искусств, и кава у нас горит, тускло добавляя еще немного люмен в освещение зала. Начинаем буквально кушать содержимое ложками. Самый верхний слой густой- густой, как смола. Возможно на основе карамели, но, черт побери, ощущение, что как смола, но вкусно!!!

   Опять гуляем по улицам. Вернее, идем по маршруту, проложенному в голове Миколы, озабоченным с одной стороны, необходимостью показать нам максимум достопримечательностей, а с другой стороны, необходимостью быть в 2 часа дня на работе. Хотя, Микола, добрая душа, придет к нам и вечером, после работы, и после вечернего похода по городу, останется ночевать на Васиной кровати, с коим мы уже сегодня же, перекрестясь, расстанемся, отправив ближайшим поездом до Ужгорода, но будет это все чуть позже, а сейчас я спрашиваю у Миколы.
– Колян, говорю,- а какие церкви, костелы тут е ?
– Ну, вот сейчас будет Армянский собор, потом еще есть Собор Святого Юра. Мы его как с гостиницы идем, видим. Есть еще Бернандинский костел, Латинский Кафедральный Собор, Доминиканский Собор, напротив которого дом интересный с лепниной, ну я вам о нем рассказывал, церковь Иезуитов, костел Святого Антония..
–А православные церкви есть?
– Да, вот, например, церковь Петра и Павла.
   Дворами подходим к Армянскому Собору. И на стене здания вижу герб. Под ним готические буквы mp, а еще ниже – два слова mons и pivs. И возле герба – памятная табличка. В общем, до 40-х годов аж с 17 века был банк.
- Вот же ж прикол ! - кричу пацанам, идущим впереди по Армянскому дворику.
- Банк «Мясо и Пиво»!
Потом, спустя какое-то время, я полазил в интернете, и узнал, что банк тот не «мясо и пиво», как многие думают, «монс пиус» перводится с латыни как «гора благодати». И еще, что мы прошли шикарнейший ресторан, в который я обязательно приду, и проведу там не один час, но это будет уже в другой раз, вероятно с другими людьми, а возможно и в другой жизни…

Глава 7

Думаю, что не единожды за эти дни мы проходили мимо интереснейших мест, не замечая, отвлекаясь на что-то другое, и, сами того не подозревая, давали себе повод приехать во Львов еще раз. Да и будь у нас самый лучший экскурсовод, но суть заключается в том, что ни один знаток Львова не сможет рассказать историю города, домов и улиц полностью. Теперь вы можете представить весь тот ужас, охвативший меня, когда я накануне увидел Васю, но не увидел гида!!!
   Мы бы бродили с Виталиком по просто красивому городу, стояли бы и даже фотографировались возле памятников, пили бы каву с коньяком, но мы бы не видели Львова, и Львов бы не видел нас. И после поездки мы бы отчитались перед родными и близкими о пребывании, показали бы фото, и уложили бы наши впечатления о Львове в общий склад воспоминаний. Но в этот раз с нами был Микола. И он представил нас Львову, и Львов, пробурчав по- старчески что-то невразумительное, среди которых понятными были «москали» и «понаехали», покряхтев для виду, все-таки принял нас, принял, черт побери, и даже приоткрыл, хотя и не распахнул, свой старый плащ, показав нам некоторые свои интимные тайны и секреты.
   И уж не скажу за Виталика, но я вновь заболел Львовом, заболел так же остро, как и в далекое студенческое время, наведываясь во Львов по случаям - то на свадьбу какого - то Васиного друга, то к Оресту - еще одному его однокашнику, то просто, попить пивка. И тогда Львов тоже принимал меня, принимал авансом, в долг, видимо зная, что я приеду, никуда не денусь, и приеду хоть через двадцать, хоть через сорок лет. И зная это, еще тогда, эта жемчужина средневековья вживляла в меня свою заразу, свою медленную и коварную месть- любовь к себе – любовь навсегда и всецело.
Вспоминания нахлынули на меня…
– Виталя, а знаешь ли ты, что во Львове трамвайные рельсы проложены не посредине дороги, а по обочинам?
–Ну и что?
– Нет, это я тебя хочу спросить, где тогда паркуются автомобили?
– В смысле где?
– Да. да, где они паркуются, если вдоль обочины проложены рельсы и ходят трамваи?
– А и правда, где?
– Где, где…в Караганде! Посредине дороги они паркуются!
– Ну ни хрена себе!
И тут мы в реале видим картинку. Стоит ремонтный зилок - будка посредине дороги. Недалеко мужики в оранжевых накидках что-то ремонтируют, а вдоль обочины неспеша, чухает львовский трамвайчик. Виталя вытаскивает фотоаппарат и начинает фотографировать это действие, пытаясь заснять и стоящий зилок, и едущий трамвай с разных ракурсов. И получается, что недалеко милиционеры тоже вроде бы в кадр попадают. И один другого, видя, что «турысты» щелкают историю, толкает в бок:
- Пэтровычу, улыбнысь!
Вау! Как мы хохотали, и милиционеры улыбались нам в ответ…
Следующим нашим объектом по версии Миколы был ресторан «Гасова Лампа» на Армянской улице. Там мы должны были не только выпить кавы, но и хорошо подкрепиться. Опять старинное здание, дверь в подъезд, в подъезде направо – дверь в магазин сувениров. Так, не забыть зайти на обратном пути. Налево - другая дверь. Заходим. Ресторанчик, столики, официантки и узкая винтовая, почти вертикальная лестница в небеса. Начинаем восхождение, и видим, как не с небес, но со второго этажа точно, пытаются спуститься насытившиеся посетители, и, увидев нас, останавливаются. Двоим здесь не разойтись. Мы поднимаемся, они – ожидают, наблюдая наш подъем и мило улыбаясь. Блин! Ни в одном российском городе такое даже выдумать, не то, что увидеть,- невозможно. Да пожарники в первый же час работы ни за какие откупные не разрешили бы функционировать такому чуду. Эвакуация при пожаре со всех 4 этажей по единственной лестнице при такой ширине? Нет, это невозможно! А если бы еще принялись измерять высоту и ширину ступеньки… В общем поэтому Львов и не в России, да и слава богу, что так. Мы поднялись на второй этаж. Там - тоже ресторан. Мы поднялись на третий,- и там - тоже. Мы поднялись еще выше. И на четвертом этаже стояли столики, сидели посетители и бегали официанты.
–Микола. А как официанты между этажами бегают?
– По этой же лестнице.
- Что, с подносом?
– С подносом.
–Ну надо же а…
   Стал выбирать столик, но Микола двинулся чуть дальше, к проему, и поднявшись еще по одним ступенькам, мы попали под самую крышу. Вокруг – панорамные окна, и крыши, крыши, крыши Львова. До самого горизонта… во все стороны. А над крышами- шпили костелов, маковки церквей… Написал, и подумал. Нет, не всякий поймет, что я подразумеваю под крышами. Так вот читаем еще раз, и не так: крыши, крыши, крыши, а вот так: КрЫшИ, кРЫшИ, КРыШи. Почувствовали разницу? Что такое крыша? Унылое ровное пространство с иногда торчащими пластиковыми аэраторами. А КрЫШа – это парапеты, трубы, дымоходы, антенны на растяжках, вентиляционные стояки из кирпича, черепица как настилом, так и отдельными черепками, прикрывающими дымоходы и прочие выступающие детали от снега и дождя… Царство выступающих во все стороны элементов, растущих из обычной крыши, и превращающих ее в то, что теперь и вы сами знаете, или хотя бы догадываетесь. Нет, Карлсон родился здесь, только здесь, и нигде больше. Просто он потом улетел. Но он вернется сюда, обязательно вернется…
Заказали покушать. И выпить, естественно. Я решил отведать вареников, Виталя – дерунов. И глинтвейна, горяченького, сразу…. Сразу и принесли. Бродим по залу, рассматриваем интерьер, но больше - туда, за окна – вдаль, и еще – вниз, прямо под окна, вниз… а за окном – в двух метрах от нашей стены – соседний дом. Вот он, колодец. Прилипаю лбом к стеклу и встаю на цыпочки… но двора не видно. Слишком глубоко, надо высунуться из окна, но они закрыты…
   Отпиваю горячего глинтвейна…благодать… Виталя даже решил закурить от удовольствия…Заказал какие-то, А на них – надпись «Курцi помирають рано». Ну, поржали немного…
   Приносят горячее. У меня – чугунная сковорода с пышущими варениками, политы сметаною и посыпаны лучком и петрушкой. У Виталика – огромный, на полкило картопляный дерун сверху – болгарский перец, шампиньоны, зеленушка, рядом – утятница со сметаною. И корзинка с хлебом на двоих…
   Спускались вниз, вспоминая свое восхождение, поэтому сначала смотрели вниз – не поднимается ли кто, и лишь потом, начинали спуск. Перед выходом – сувенирный магазин, тот, в который не забыть зайти на обратном пути. Опять пришлось доставать фотоаппарат. Ну как не достать, если перед глазами огромные стеклянные бочки с краниками, на которых написано: нафтивка, бензинивка, а на последней – гасивка ( для особо продвинутых москалей- керосиновка). И тот же товар – в поллитровых бутылках рядами на полках. Хочешь, стаканом нальем, хочешь – с собой бери. Ну и всякие сувениры, картины, магнитики с видами Львова, майки…а одна – славная, с надписью во всю спину «Дякую тебе Божи, що я ни москаль».

Глава 8

Выходим обратно, и в гостиницу. Микола – на работу, но обещал вечером зайти. Вечером – наше прощание со Львовом, сопли, слезы, горилка, обещание не забывать и обязательно вернуться. Чем ближе к гостинице, тем беспокойнее на душе. Как там Васюня. Когда ему обратно ехать. Мы уже как - то между прочим и порешили, что с утра выезжаем в обратный путь. А Вася… да и есть ли у него гроши… ладно, придем – увидим.
Целый вечер вчера и утром сегодня мы с Виталиком попеременно пытались включить телевизор. И вилку в розетку перетыкали, и на телевизоре клавиши нажимали, и на пульте… Ну никак телик не включался. Приходим в номер – Телевизор работает!!! А Вася, естественно, сбегал уже до магазина, купил полуторку пивка, сигарет, накурился, опохмелился и спит… Не знаешь, обижаться на него, либо восхищаться. Сбегали до машины за вином, выпили по стакану. Оказывается, оно разное - одно – сухое, другое - полусладкое, третье - вообще вкус непонятный – изабелла- не изабелла. Потом Вася сказал, что купаж: изабелла и крымский кишмиш. Виталя стал собираться к еще каким-то своим многочисленным родственникам, которых, похоже у него во Львове как донов Педро в известной стране, а я стал думать что делать с Васей ...
- Серый, я кушать хочу,- Вася проснулся и стал подавать признаки жизни.
- Козел ты, Вася…
- Ну что ты ругаешься…
-Что-что, я приехал с тобой повидаться, по Львову побродить, выпить немного, пообщаться. А ты, гад, наверное еще в поезде нахрюкался. Че вот мы приехали? Постели раскиданы, в номере все пропито - прокурено, стол засран, дырку в ковре прожег, стыдно блин, перед отелем. Потом спать ночью не давал. Наутро опять дверь выламывал, за завтраком достал всех. На хрен ты вообще сюда приехал? Теперь сидишь тут козел. Небось опять без денег. И на билет у тебя ни хрена нет, но на пиво вот это…, -
   Я хватаю початую полуторалитровку со стола, и выношу в туалет. Там – выливаю в раковину, возвращаюсь…,
- На это, блин, у тебя деньги есть! Ты же уже пьянь хроническая. Как бедная Надя тебя еще терпит, а дети? Как дети-то, кстати?
- Дети хорошо,- Вася ладонями начинает растирать себе лицо. Верный знак, что просыпается.
= Что ты трешься, иди, помойся, прими душ. И пойдем хоть прогуляемся. Может протрезвеешь немного. Еще на вокзал зайдем. Мы ж завтра с утра уезжаем. Тебе тоже надо билет купить либо на вечер, либо на завтра.
- Я, Серый, Сегодня поеду
- Да дело твое, ночевка проплачена, и завтрак тоже.
- Нет, сегодня. А то опять пить буду.
- Ну, неужели, совесть заговорила?
Вася поднялся, и потопал в душ. Вышел посвежее, хотя перегаром от него все равно пахло.
- Никак побрился, Красавчик? Осталось только пижмак надеть и дырявый носок заменить.
Носок на Васе был все тот же, вчерашний, с дыркой на пол-подошвы. Второй вроде тоже нашелся, и на первый взгляд был не рваный.
Вновь мы шли по Городоцкой, но уже не вниз, а вверх, и не с Виталиком и Миколой, а с Васей. Походка его была медленная и тяжелая. Голова, видимо, соображала туго, и ноги в отсутствие направляющей воли, волочились еле- еле.
-Серый, давай по пивку!
- Я тебе дам по пивку. Жрать будешь соляночку, либо борща и вообще больше не выпьешью.
   Это я так пытался запугать его. Хотя и сам не верил тому, что сказал. Пять лет практически совместной студенческой жизни в Киеве сделали из нас почти сиамских близнецов. И если последующие два с половиной десятка лет и разорвали наш практически единый организм на два отдельных, и раскидали на пару тысяч километров – меня в Петрозаводск, его – в Ужгород, мы все равно созванивались, иногда встречались, и оставались друзьями.
- Вот же ж дал бог корешка,- вслух произношу я
- А может по рюмочке? – Вася будто бы не слышит меня, - здесь недалеко такой шалманчик был, помнишь, мы в него еще студентами забегали?
- Вася, я вообще оказывается ничего про Львов и не помню. Вот только вспомнил про аптеку- музей, когда Микола водил вчера по городу. И я сразу вспомнил то место. Помнишь, мы когда с Орестом были, и еще там «Зализное» вино в пузырьках покупали. Привезли в Киев, и по чайной ложке с утра пили. Представляешь, я и совсем забыл про эту аптеку. А вчера идем по площади Рынок, а там – аптека! Я увидел, говорю Миколе - не та ли аптека, что музей? Он отвечает, что та, точно. И я все вспомнил сразу. Прикинь, Васюня, мы с тобой наверное только в этом музее за все время что были во Львове и посетили -то. А так – все пивнушки да рестораны.
   Помню вот, одну пивнушку, что с дороги - открываем дверь, и там - огромная лестница вниз. Глубокая, конца не видно, и полумрак. А как спустились, там огромный сводчатый зал, метров восемь, наверное в высоту, и сверху сталактиты свисают. И столики высокие, за которыми посетители стоят, и гул мужской, и запах пива. Еще помню, в другой раз – в ресторане сидели, а там параллельно свадьба была. А мы - в аэрофлотовской форме, фуражки, кокарды. Тетки напились и танцевали, и нас начали приглашать. А потом мы все заказывали песни, и постоянно играла «Земля в иллюминаторе», и мы, как идиоты, по танцполу скакали…
- Серый, а помнишь, как мы со Львова зайцами улетали?
- Еще б не помнить. Просидели в обезъяннике пол - ночи, писали объяснительные потом…
-Да командир не стал нас брать. Вы пьяные, говорит, проспитесь сначала ...
- Так мы и были пьяные. Пьяные уже в аэропорт приехали, и потом еще в ресторане пивом добавлялись.
- А потом, когда нас на проходной взяли, говорят – вы где , голубчики шляетесь, мы вас уже два часа по всему аэропорту ищем… А мы то на летное поле сходим, то в самолет то опять в аэровокзал. И все – через забор. А они, наивные, нас на проходной ждали…
-Нет, ну начальник по безопасности хороший мужик оказался. Отчитал, пригрозил, но отпустил наутро. Правда помнишь, мы потом неделю в деканате доску объявлений смотрели, не отчислили ли нас… И еще боялись, когда с деканата кто приходит на лекцию – типа объявление сделать, и у меня так сердце екало, Все, капец.
- Так и у меня екало.
- А помнишь, где мы остатки ночи спали?
- Так у моего дяди, профессора.
- Прикинь, у меня эта картинка перед глазами – стоим мы, два перца, ты давишь на звонок, второй раз, третий. Долго стояли. Потом открывается дверь, мужчина, интеллигентный такой, в халате. Время- то, то ли два, то ли три ночи. Похоже, мы его разбудили. Открывает дверь, и видит двух алкашей. А ты ему: «Стрый…стрый…» И больше ни одного слова сказать не можешь. Он, видать признал тебя. Впустил нас, даже кофием напоил. И мы ему – нас, типа в 6 надо разбудить. А он извиняется, говорит, что гости у него, и все комнаты заняты. Принес раскладушку такую, пионерскую, разложил на кухне, постелил матрас. И мы, чтобы не упасть с нее, обнялись.
   И такая картинка, никогда не забуду. Он стоит в проеме двери, и перед тем, как выключить свет и уйти, переспрашивает, мол в 6 разбудить? Мы киваем головами, я тебя обнимаю, …и опять свет, в проеме твой дядя, и говорит: «Хлопцы, вы просили в шесть …» Прикинь, для меня это не то, что миг, это я как ресницами моргнул.. И еще, как на духу тебе скажу. Первый и последний раз я с мужиком в обнимку спал…
- Да, классно погуляли… А вот, еще одна кофейня, и там забегаловка есть…
Стали выбирать меню. Себе – мяса, Васе – соляночку. Заказали еду, сели за столик. Ждем, когда принесут.
- Пойду, пока руки помою, - говорю ему. И он тоже смотрю, встает, и идет к кассиру. Ну, я виду не подал. Может за хлебом. Ага, за хлебом. Хлеб у Васи был один – на ржаной закваске! Прихожу, а возле Васи – пустой граненый стакан, и Вася довольный, как кот, облизывается, унылость и обреченность сошла, огоньки в глазках забегали.
-Сука, ты Вася. Ты достал меня окончательно. Доедай свою еду, и идем покупать тебе билет. Настроение окончательно испортилось.

Глава 9

   Думал, пройдемся по улице, и Вася хоть немного, но протрезвеет. Оказалось – все наоборот. Шаг его становился все медленнее и медленнее. Он останавливался возле каждой забегаловки, и, глядя на меня печальными глазами, пытался разжалобить на бокал пивка. А потом, видя, что не разжалобил, печально брел следом, Посмотрели расписание на Ужгород, и выбрали ближайший поезд, что отбывает через полтора часа. Вернуться до гостиницы - 15, ну 20 минут. Взять Васину сумку, и обратно, на вокзал. Вроде успеваем, даже с запасом. Взяли билет на мои деньги, естественно. Обратная дорога была, наверное, самая тяжелая морально. Для меня, но не для Васи. Еще на вокзале он предложил зайти в буфет и перекусить.
- Вот вернемся с вещами, будет время до отправления, тогда и зайдем.
Но мысль о еде, вернее о выпивке шла вместе с ним. Картинка была славная. Я уже подзамерз, поэтому пытался идти побыстрее, но Вася еле передвигался. Пришлось подстраивался под него, и так получилось, что шли мы с ним на расстоянии 15-20 метров, как сыщики, блин. Походка последнего была сродни усталому путнику в пустыне. Потом Вася начал тормозить, и останавливаться возле каждой витрины. Тогда я останавливался тоже, только на некотором расстоянии. Когда прохожих не было рядом, я громко побуждал его к дальнейшему движению по напрвлению к гостинице. Вася же ничего не говорил, поскольку, видимо, старался сохранить силы, и только призывно глядел на меня, сигналами давая понять, что неплохо бы заглянуть в этот ресторанчик, либо в этот магазинчик. Когда же прохожие были, то выглядело все еще смешнее. Мы стояли в тех же самых 15-20 метрах, и призывно стреляли друг в друга глазами. В этой дуэли практически всегда побеждал я. За исключением последнего раза.
   Нет, до последнего раза был еще такой момент. Вася остановился возле витрины, и призывно посмотрел на меня. Я тоже остановился, и смотрю на него. Стоим… Я дрожу от холода, да и ветер… Вася – не дрожит, но качается, но не от ветра. Я пытаюсь вспомнить, что там за магазин, где стоит Вася. Вроде же я первый иду, и я это место только что проходил. И я когда шел первым, то замечал, каждый магазин, понимая, что следом пройдет Вася, и он остановится, и я заранее уже готовился к такой остановке. А тут – ну вроде не было тут магазина, и закусочной не было. И меня такое любопытство взяло. Думаю, неужели пропустил? Возвращаюсь назад к Васе, смотрю, а это – витрина обувного магазина!!!
-Вася, говорю, это не продуктовый магазин, ты ошибся, дорогой, пойдем дальше…
   Так мы шли практически всю дорогу, как почтово- багажный поезд. Мелкими шажками и с многочисленными остановками. Я был локомотив, а Вася – последний вагон. Однако в конце пути, за квартал до гостиницы, последний вагон соскочил с рельс, и исчез. Улица была многолюдной, и Вася скрылся. Я постоял, подождал, потом стал его высматривать, потом вернулся назад. Нету, блин. Плюнул, и пошел в гостиницу. Пусть, добирается до Ужгорода сам, как хочет. Зашел под арку, во двор гостиницы. Подумал. Ну, опоздает он на поезд, ну пропадет билет, все равно же мне и следующий билет покупать. Что ж я домой поеду, а он на улице без грошей останется? Опять побрел назад, к тому месту, где Васю потерял. А этот сволочь выходит с магазинчика продуктового! Там перекресток был, и он за угол, на соседнюю улицу свернул. Рожа опять довольная. В одной руке – пакет, а в другой – пиво. И он – с горла пиво пьет. В пакете оказался хлеб, колбаса и еще пара бутылок пива. Хрен с ним, думаю, не буду отбирать. Пусть пъет в поезде. Лишь бы отвести на вокзал и посадить в вагон. Обратно шли примерно также: я с его сумкой впереди, а позади, на известном расстоянии, медленно брел Вася. Но уже не останавливался. Да и времени особо не было. Пришли за пять минут до отправления. Подходим к вагону. Стоят проводницы.
- Барышни,- громко говорю, это пятый вагон на Ужгород?
- Так,- отвечают мне.
Достаю билет, торжественно вручаю одной из них.
- Все, вахту сдал! Вот - билет, а вот,- показываю на подходящего Васю,- объект.
И проходя мимо Васи:
- Вот твой вагон, спасибо за приятное времяпровождение, тебе дорогой.
Дошел до гостиницы, и рухнул спать. Виталик придет – разбудит. Нам еще вечером надо прогуляться…
Виталик пришел и тоже бухнулся на кровать. Сквозь сон спрашиваю:
- Все хорошо?
-Все хорошо,- отвечает он, и мы полуспим- полудремлем. Жаль, телевизор не работает. Как он включается, мы так и не поняли, и Вася увез с собой этот секрет, видимо навсегда. Через час появился Микола, пришлось подниматься. Червячок сомнения немного закрался в душу. Может поспать, а то по холоду, куда – то брести. А уже темно. А обратно – еще темнее, а завтра утром вставать, потом еще ехать черт знает сколько, и опять же, граница, таможня. Все кишки наизнанку вывернут. Подумал так мимолетно, но поднялся. Быстренько собрались, и за Миколой, в ночную мглу.

Глава 10

Место, куда мы пришли на сей раз называлось «Панська чарка». Приличный во всех отношениях ресторан. Зашли в один из залов. Тишина, посетителей – никого. Сели за крайний стол. Принесли меню. Думаю, что Микола все-таки заранее договорился с рестораном. Было что-то такое в обстановке, что позволило нам расслабиться и почувстствовать себя комфортно. Мы и расслабились. Обслуживала, нет, не обслуживала, а как это лучше сказать, наверное, ухаживала. Точно, ухаживала за нами Орися. Чувствуете колорит? Ну где в Тамбове или Чите вы найдете девушку с таким именем, да и такой приятной внешности, кстати… Нет, Ориси живут только на Украине, вернее только в Западной Украине.
   И вот она за нами ухаживала, как в детском садике хорошая воспитательница приглядывает за детьми. Мы, значит, настоечку заказываем, а она нам к настоечке закусочку приносит, и еще рассказывает
– Ось ця закусочка до солодкой настоечки, а ця – до несолодкой.
А насчет настоечки – это вообще, отдельная песня. Смотрим меню и рассуждаем с Виталиком, мол надо бы попробовать какой –нибудь оригинальной, вот медовуху вроде пробовали, горилку с перцем тоже знаем, клюковку –не обязательно. У нас у самих в Карелии ее завались. А вот есть яка цикава, или вот эта… Орися стояла рядом, слушала. Потом и говорит, мол давайте-ка, хлопцы, я вам разных по стопочке принесу.
- А что, можно?
- так можно…
   И приносит нам на досточке. Такая разделочная доска, в ней шесть отверстий, и в эти отверстия вставлены стопочки. Так вот, приносит нам досточку: шесть стопочек по двадцать пять грамм. И каждая двадцатипяточка – свое название имеет. И Орися нам их перечисляет: Кавова, бурячанка, калинова, малинова, цитрусівка, апельсинова… Смотрим на это богатство, и первая мысль: Как делить будем? Вроде как по две стопки на брата, однако, тогда не попробуешь другие названья… А если каждому по такой досточке, то до гостиницы мы точно не дойдем. Порешили так: каждую стопку – на троих. Сначала первый отпивает, только по чесному! Норму – не более. Ну, и потом – по кругу. Микола согласился быть последним, и мы начали.
   Покушаем немного, выпьем стопочку на троих, и млеем. Процесс происходил примерно так: Поднимается рука, зубы соприкасаются со стеклом, язык и небо начинают чувствовать название настойки. Потом тепло идет по пищеводу от горла до желудка, и потом послевкусие во рту, и щеки слегка горят. А потом – маленькую дольку яблочка, посыпанного корицей, если настоечка – сладкая. А если несладкая – то гренок со смальцем. И вот ты так весь процесс проделываешь, а пацаны смотрят тебе в глаза, жадно ловят твои ощущения. Смотрят, и молчат. А ты выпьешь, закатишь глаза, и сидишь так с закрытыми глазами. Потом очнешься, выдохнешь, и вот то послевкусие тогда и появляется, когда выдохнешь. Потом посмотришь орлом на хлопцев, улыбнешься, крякнешь, и потянешься за яблочком чи гренкой. И только после того, как закусишь, тебя сразу вопросом – Ну как? А ты в ответ – Зашибись!
   И через паузу уже наблюдаешь, как Виталик проделывает весь этот процесс, и молчишь, наблюдаешь, сопереживаешь… Аппетит приходит во время еды. Виталя заказал вторую досточку. На этот раз принесли вишнівку, медовуху, медову з перцем, калганівку, хринівку, пообідню міцну (на травах).
- Господи, да сколько у вас этих настоек?
- Ну, есть еще чорнична; полунична; екзотик (персик-абрикос); мелісівка; виноградівка; чорносливова; грушівка, яблунівка, журавлинова (клюква); на бруньках.
- Все, пацаны, я пас. Мне завтра еще за руль садиться.
А Виталя с Миколой продолжают колдовать со стопками, благо делить их надо уже не на три части, а пополам.
С ресторана вышли далеко за полночь. Вместе с нами выходил и персонал ресторана, и Орися. Поблагодарили за славный вечер, извинились, что задержали. Но, видимо, там так принято. Пока последний посетитель не уйдет, ресторан работает. Мы еще накануне с этим столкнулись, заходим в ресторан, а нам говорят – все, закрыто. Мы идем дальше, а в окна видим, что посетители там сидят, кушают, болтают. Вот так и у нас в «Панской чарке» получилось. По дороге в гостиницу договорились, что Микола заночует на Васиной кровати, да и наутро позавтракает с нами. А там – мы в путь, а он – к себе на работу. Без Васи в номере было скучно. Тихо легли спать, с рассветом проснулись, поели, собрали вещи, попрощались с Миколой и персоналом. Подарили на ресепшене огромную финскую шоколадку за «героическое терпение и понимание», и тронулись в направлении на север.

Все, дальше писать просто не имеет смысла. Да и о чем? Ну, заехали на Волыни в харчевню, и даже неплохо откушали, ну постоянно преследовали нас рекламные щиты с надписью «Корыстуйся беспечно» и нарисованной вилкой от утюга. Будто бы местные жители сами не знают, куда и как эти вилки вставлять. Видимо, энергетическая компания денюжку отмывала. Ну, поудивлялись лошадкам, запряженным в сани…много их вдоль дорог ездило. Похоже, сельским бензин уже не по карману. Ну, поторчали на таможне и поприкалывались , когда таможенник удивился, увидев полный багажник рекламной продукции Кобринского мясокомбината
- С Украины что - ль, везете?
Наверное думал, сало да горилку обнаружить, да немного денюжек с нас снять . Ну, горилку –то мы конечно везли…да и не только горилку, но и Васино вино с Закарпатья.
Нет, все это уже было обычно, буднично… Все… Жизнь не закончилась конечно, нет. Просто она остановилась. Да и какая это жизнь без Васи, без Миколы, без кавы с коньяком, без дерунов и вареников, без кавярен, домов - колодцев, трамвайчиков, булыжных и брусчатых мостовых, без милиционера Пэтровича, без гостиницы «Эдем», без церквей костелов и соборов…без славного Львова.
   Все… а может еще не все? Может еще вернусь… да и фотографии есть… блин! Вот пацанам-то расскажем. Точно, во вторник в баню придем с Виталиком. Он фотки принесет, я – Васиного вина на пробу, сядем на полок прогреться, а рядом Мишаня, Корешок, Димон, Игорян, может и Вован будет, Зозо точно появится, да человек десять - как обычно, а если обзвонить, то и пятнадцать придут.
   Да, так и получится, замочим веники, и пока они запариваются, пойдем в парилку - погреться да проверить какой сегодня пар. Сядем на полки, и я начну… скажу:

Пацаны! Я був у Львовi! Впечатления- ох… Нет, лучше на украинской мове скажу: «Враження – незабутни». Точно, именно так и скажу, и начну рассказывать. Блин, не забыть бы это все. Так, и это надо рассказать, и потом еще то, и про Васю… Так, так… Ну вот так и начну рассказ:
Пацаны...Я був у Львові. І я таки повернувся. Враження-незабутні. Все расскажу. И как сбежал от Вас на день влюбленных с Виталиком, и как спали потом с ним в Могилеве на одном диване, и что было после... все расскажу, сидя с вами на полке на Путейской, грея спинку и поддавая на каменку. И как посетили Бандеровскую каверню, и как Виталик стырил оттуда меню на украинской мове запхав эту меню себе в штаны, и как оно бесследно исчезло потом... и что написано на пачке украинских сигарет... и как переводится фраза "корыстуйся беспечно", и вообще переводится ли она в принципе... и что хотят украинские таможенники от русских турыстив, и на чем ездят украинские жители при цене бензина в 10 гривен…
   А если устану, речь мою подхватит Виталя и продолжит рассказ о масонских и жидовских кавернях города Львова, о непросыхающем Васе, приехавшим никаким, и таким же уехавшим обратно в Ужгород, оставившим как память о себе 6 литров отменного закарпатского вина, легкое, но устойчивое амбре в номере и вечную память персонала гостиницы "Эдем"....
   А потом уже вместе мы расскажем про Миколу, поднявшего эстафетную палочку экскурсовода с того места, куда бросил ее уставший от жизни Вася, и гордо пронесшего ее (палочку) все эти дни и ночи сквозь улицы, площади, и конечно кавярни славного Львiва.
   Рассаживайтесь поудобнее, и не говорите потом, что не слышали.