Обогнули дом. Прошли через пустырь, подошли к незнакомому подъезду, поднялись по лестнице и оказались в небольшой комнате. В ней у накрытого к празднику стола хлопотали девочки. На тумбочке стоял проигрыватель. Вот-вот должны были появиться мальчики с пластинками и вином.
Время шло. Приближалось к двенадцати. А мужская часть компании не появлялась. Почему-то не оказалось телевизора. Настенное радио да настольные часы указывали на то, что скоро очутимся в новом году.
Почти что перед боем курантов мы услыхали робкий стук в дверь и увидели одного из ожидаемых одноклассников. Он сообщил, что праздновать будет с товарищами в ином месте и потому забирает свой проигрыватель. Мальчишка исчез, оставив Зину и её подружек в замешательстве. Им было стыдно и перед собой, и передо мной - они не ожидали такого финала.
У нас оказалась бутылка "Шампанского". Девочки выпили и расплакались. Я убеждала, что для меня их общества предостаточно. Но мои слова не достигали ушей адресатов. Они не слушали: то горестно вздыхали, то пускали слезу, то начинали какую-нибудь песню, но не заканчивали её, потому что опять вспоминали о той обиде, которую незаслуженно получили в канун самого любимого всеми нами праздника.
Я примостилась на диване и задремала. Приятная усталость и тепло сморили меня. Проваливаясь в глубокий сон, подумала: как хорошо, что утро наступит ещё нескоро.
Но проспала я недолго: Зина растолкала и заставила одеться. Она была зла на весь белый свет:
- Здесь мы не останемся ни на миг, знать больше никого не хочу, идём домой!
И я, и подруги сколько ни убеждали её дождаться утра, Зина была непреклонна.
Выйдя на улицу, мы замерли от восторга: луна освещала пустырь, который за несколько часов нашего отсутствия замело снегом настолько, что мы едва передвигали ноги. Чистый воздух, голубой снег - дышать - не надышаться, смотреть- не насмотреться. Захотелось лечь на спину и смотреть в звёздное небо, и ничего больше не нужно было, и ничего не волновало.
Утром Валентина Васильевна отчитывала Зину и за то, что по безлюдному месту шли одни в позднее время, и за вымокшую одежду, и за неудачное празднование, и ещё за множество иных Зининых грехов. Подруга не оправдывалась - считала себя виновной, а меня всё устраивало: так чудесно мне ещё не доводилось встречать новый год!
Не было сомнений, что все подробности о нашем вчерашнем времяпрепровождении тётя Валя узнала от Сашки. Этот невозможный пятиклассник всё время нас подслушивал. Дать бы ему щелчка по лбу, чтоб отстал!
*Фотография 1974года.
продолжение
http://www.proza.ru/2013/05/18/1620