l'hiver en Europe
Да, Париж. Здесь бывают такие неописуемо мягкие и чистые зимние утра, с мокрым асфальтом и бледным голубым небом. Солнце со слабой улыбкой выглядывает из-за сплошных облаков и подмигивает мелкому зимнему дождю, но свет - непременен. Утро. Игрушечные фасады парижских доходных домов ещё тусклы и влажны, приветливые улочки, жалюзи, аккуратные половинки-ставни, вывески, искусственные цветы. И, чуть вдалеке, сквозь туман света - Сена.
Почему Париж? Не знаю, просто, должно быть, такое настроение у меня сейчас, что хочется вспомнить именно это: Париж, кафе, стекло, утро. Таких кафе много в Париже - уютных, почти полностью стеклянных, - они подчеркивают воздушную прелесть влажной зимы, прозрачные насквозь, и их оранжевые, синие, алые навесики. У моего пусть будут оранжевые. Я вижу край одного из них сквозь стену-окно: оранжевый с жёлтой каймой. На нём висят капли, отражая свет утра. На столике оранжевая скатерть, посередине - зелёная пластмассовая пепельница. Я сажусь у окна и жду официанта, произнося мысленно: "Un grand cafe, s'il vous plait", - а вот и он, и я уже, улыбаясь ему, открываю рот, но, ответив профессиональной улыбкой на мою, он проходит к следующему столику. Повернувшись, я вижу, как он ставит минеральную воду и стакан, заслоняя сидящего, слегка наклоняется и отходит, возвращаясь ко мне. Я заказываю кофе и снова смотрю на тот столик. За ним вполоборота сидит юноша. У него красивые волосы - длинные, чёрные. Вьющиеся. Я начинаю отпивать кофе из большой пиалы - le bol - и смотрю на него. Я знаю, он - высокий. И в кожаной куртке. Я люблю кожаную одежду.
Он сидит так, что не может меня видеть. Столики в парижских кафе расставлены таким образом, чтобы, сидя за одним, возможно меньше можно было видеть соседние, - и это очень разумно.
Я опять отворачиваюсь к окну - стекло начинается почти от пола - и гляжу на проходящих мимо людей, не теплеющее небо. Просветлело, и часть кафе подернулась солнцем. Мне же решительно нечего делать. Лёгкие стеклянные двери, открываясь, бросают внутрь косой светлый блик и закрываются бесшумно, впуская новых посетителей.
Не выходит пока ничего. Но ладно - день только начинается.
Мимо прошёл, как протанцевал, опять тот официант, что принёс мне кофе, - спешит, раскачивая на растопыренных пальцах блюдечко с чашкой, и я отворачиваюсь к окну, прикрыв пальцем улыбку. Мне смешно, я смотрю, с кем бы поделиться этим внутренним смехом, и жмурюсь - двойной солнечный блеск на мгновение слил блик от стекла кафе и окна машины снаружи, - и тут же исчез, ослепив неожиданностью. Я вгляделась в потемневший, медлящий перед светофором автомобиль и встретилась глазами с сидящей внутри девочкой. Та улыбнулась смущённо, потупилась, - и автомобиль пополз за угол кафе.
Уехала.
Солнце уже попадает сюда из-за нависающего снаружи козырька. Пора бы уже. Я смотрю на часы. Потом на столик, где тот юноша с чёрными кудрями. Он всё еще ждет. Ладно, посмотрим - кого…
Мне очень нравится его шевелюра. Романтическая прическа. Наверное, так приятно пропустить её между пальцев…
- Excusez-moi, mademoiselle..? - я поднимаю глаза на официанта, гляжу снизу вверх и киваю, позволяя ему забрать мою чашку, - мерси - и, невольно проследив за ним полсекунды, бросила уже привычный взгляд на столик юноши… Ага! Я не заметила, как она вошла, - она уже у столика, юноша встает ей навстречу, - шелестя, взметнулся и спал, ярко мелькнув половиной заголовка, газетный лист. Отлично! Они улыбаются и целуются в щеку - по-французски, три раза. Лёгкие реплики. Чуть встряхнув распущенным зонтиком, она села с ним рядом… Кто-то быстро и темпераментно заговорил сзади - мне их не видно, - и вдруг включили, в довершение букета, тихую музыку.
Но они просто назначили здесь встретиться, это же ясно. Они посидят только несколько минут, а потом отправятся в кино, или просто пройтись… Декорации Парижа расплываются фоном, это всё фон… Нужно срочно вспомнить ещё что-нибудь, пока всё окончательно еще не растаяло. Рассеянно глядя, я распознала агавы у противоположной стены - их экзотические стрелы бесконечно встречались, повторяя друг друга, в двух стоящих углом зеркалах. Вот. То, что надо - зеркало.
- ..on lui demande: "Quelle saison vouz aimez?", et il a dit: "C'est l'hiver en Europe", - пролетело почти совсем рядом со мной. Я взглянула вверх, и мимо скользнуло их отражение: его, высокое, моё - в коротком тёмно-синем пальто колокольчиком, черные колготки, зонтик - так, всё так. Я приостановилась у зеркала, сверяя отражение. А рядом со мной, в кожаной куртке - ты.
- Ну что ж, привет.
- Привет.
Я улыбаюсь. День просачивается внутрь, и всё в моем кафе заливается солнцем; размытая акварель города подсыхает, просвечивает теплом, проявляются яркие контуры и цвета. Солнце золотит издалека широкое подножие Эйфелевой башни, которое утром проступало сквозь влажную пелену, как чёрно-белая фотография.
1995