Мореходы. Про скес по-флотски

    
                Мореходы. Про скес по-флотски.
               
 
      Времена СССР.
      В штате многочисленного экипажа морского судна,почти всегда,
   было несколько лиц женского пола. В среде традиционно-ориентированных моряков,
   конечно же, появлялось желание для близких связей с ними. Помполиты выявляли
   и регулировали эти внебрачные связи.
     Они разрывали "связь" путем списания одного из партнеров в распоряжение отдела
   кадров. Если связь выявлялась среди холостяков, то их старались поженить. Муж
   уходил в море, а жена же оставалась на берегу. Каждый моряк желал работать на
   судах загранплавания, но из-за неосторожной "связи", можно было надолго    
   "загреметь" в каботаж.

   Судовой радист о "связях" знал больше помполита и, конечно, помалкивал.
   Некоторые "разорванные сердца", узнавая через радиста, в какой порт следует
  "половинка", там - встречались.

    Радисту, кроме устной благодарности, особенно от капитана, доставался и
  подарок из его представительского бара, в виде хорошего коньяка или виски.

    При нахождении судна в море, у экипажа не существует времени для полного
  отключения от своих обязанностей, а есть время на отдых между вахтами. По этой
  причине лимит времени у "LOVE-лазов" сильно ограничен. Иногда они, при попытке
  тайно пробраться в каюту дамы сердца через иллюминатор, падая с высоты,
  получали травмы и переломы конечностей.
 
    Большинство "членов" экипажа стойко переносили "зов природы" и для расслабления
  находили другое время и место.

                * * *
     Наше судно стояло на рейде порта Игарка. Рейд расположен в протоке реки
  Енисей, между городом и островом с аэропортом.

    Подходило к концу Заполярное лето. Погода была совершенно тихая. Штиль.
  Около полуночи мне захотелось прогуляться по верхней палубе теплохода.
    Я стоял лицом к городу, а спиной к аэропорту, в который пару дней назад
  прилетел. Меня срочно прислали на замену начальнику радиостанции.
    В зеркальной глади воды отражались дорожки судовых огней, а проходящие
  по реке катера оставляли волновой след, как бы кишащий золотыми рыбками.
    На небе, казалось, сплошь усыпанном звёздами, почти над головой,
  я нашёл "Полярную звезду".

     Тишину ночи нарушали только, изредка, поворачивавшиеся грузовые краны и
   команды крановщикам от стивидоров.
     Но вот послышался нарастающий рокот двигателя рейдового катера. На нем
   возвращались с берега экипажи судов стоящих на рейде. Это был последний рейс
   катера и на нём, обычно, возвращались моряки, засидевшиеся в ресторане или
   не нашедшие подружку. На палубе катера виднелась группа людей с сигаретными
   огоньками. Слышались их неразборчивые разговоры, похожие на спор,
   но не на ссору.
 
    И вдруг тишину речного рейда разрезал, как мне показалось,
   нетрезвый, слегка заплетающийся женский выкрик:
  - Он меня не "тёбЕ". Мы с ним друзья, понимаешь?
  И тишина.
  Но после кратковременного многоголосого спора, снова слышалось то же самое
  сочетание слов:
     - "Он меня не...".

      Череда этих
   выкриков продолжалась до тех пор, пока не "ожил" рейд.  Вахтенные каждого судна,
   мимо которого следовал "рейдовый", пожелали вмешаться в спор на катере. Они 
   по судовым громкоговорителям давали свои советы. Одни приглашали девушку к себе
   в гости с намеком, что они готовы сделать то, что друг не делает, другие как бы
   стыдили её друга, мол парень, что же ты мучаешь подругу, не чувствуешь разве
   чего ей хочется.

     Девушка, слыша советы, кажется, понимала их превратно, и
   продолжала своё разъяснение дружеских отношений теми же словами:
       - "Он меня не ..."

     Тишина наступила так же неожиданно, как и была нарушена, когда катер подошёл 
   к крайнему судну на рейде.

    Выполнивший свой рейс катер, развернулся и пошел к причалу, снова превращая
  речную гладь, в зыбь из "золотых рыбок".

    Ещё полюбоваться ночью, мне не позволили тучи комаров. Я спустился в свою
  каюту и лег спать. В моём засыпающем мозгу слышались отголоски девушки с рейда:

    - "Он меня не ..."
    А так же "вертелась" поговорка:
     - "Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке".

     Думаю, что у тех друзей все наладилось, ведь не зря же рейд, состоящий
   из дюжины морских судов, научал их.
    . . .

     Проснувшись утром, мне вспомнились вчерашний "вечер на рейде" и рассказ
   радиста, которого я сменил.
    
   При переходе судна Карским морем в порт Игарка, с ним произошёл конфуз
  "на любовном фронте".

    Погода Заполярья благоприятствовала их мореплаванию. На море, при слабом
  ветре, были  небольшие волны и судно следовало полным ходом. У судна
  с кормовой надстройкой, при отсутствии груза на борту, ощущалась очень
  сильная вибрация корпуса. Дрожало всё. Пустой стакан или тарелка,
  за секунды сваливались с середины стола на палубу.

    Начальник судовой радиостанции ("начальник"), по окончании ночного периода
  радиовахты, как полагается, включил "автоаларм"(автоматический приемник сигналов
  бедствия). Этот прибор должен срабатывать при приеме радиосигнала тревоги на
  частоте бедствия и оповестить об этом громкими звонками радиста. Эти электро-
  звонки располагаются на судне в трех местах: в радиорубке, на ходовом мостике и
  в каюте радиста.
 
    С чувством предстоящего удовольствия, он тайком проследовал  в каюту
  поварихи, "попить чайку с товарищем".
      И вот, в период их активного "чаепития", среди звуков музыки "кассетника", из каютного
  динамика послышалось какое-то объявление, но "начальнику" как раз было не до него.
  Чуть позже в закрытую изнутри дверь каюты, раздался стук, потревоживший "чаюющихся".
   Девушка, освободившись от сладо-страстных объятий, не открывая дверь,
 притворно-сонным голосом, спросила:
  - Кто там? Чего нужно?
   В ответ ей ответили:
  - Это вахтенный матрос, посланный вахтенным штурманом, найти начальника радиостанции.
    Не у тебя ли он?

    Она, подумав, что кто-то выследил её гостя и желает подшутить, сменив милость
  на гнев, резко послала его "подальше".
   Затаившийся радист, одобрив её ответ,
  хотел было продолжить сладостное "чаепитие", но был потревожен, внезапно
  раздавшимися звонками общесудовой тревоги.

    Это капитан дал команду на поиск пропавшего члена экипажа, после того
  как вахтенный матрос, обойдя помещения, где мог бы быть радист, доложил, что
  "начальника" нигде нет.

    Из динамика в каюте доносился громкий командный голос старпома:
      - Общесудовая тревога! Человек за бортом!

    Вскоре почувствовался крен судна на левый борт. Это судно, делая циркуляцию,
   ложилось на обратный курс.

    Капитан, принимая решение на поиск радиста, был почти уверен в его отсутствии
  на борту. Причиной этой уверенности было происшествие в прошлом рейсе, когда при
  стоянке на рейде, в той же Игарке, произошел несчастный случай.

    Тогда капитану срочно потребовался радист, но его нигде не было. На объявление
  по судовой трансляции:
    - Начальнику радиостанции прибыть к капитану, - он себя не обнаруживал.

    И вдруг, раздался громкий шлепок о воду и крики вахтенного:
       -"Человек за бортом!"
    Затем последовали звонки общесудовой тревоги.

    Выловить человека упавшего в воду, с борта своего судна, было невозможно, потому
  что быстрое течение реки уносило его к соседнему судну. Там быстро прореагировали
  на беду соседа. Бросили дрейфующему человеку спасательные круги и подняли на борт.
   Спасенным моряком оказался этот же "начальник".

    А причиной происшествия стала забывчивость поварихи. Она, уходя из своей каюты
  на камбуз, запамятовала, что её гость, после "чаепития", еще не ушёл и дремлет на диване,
  закрыла дверь на ключ.
  Этот гость, "начальник", услышав объявления, что
  его ищут, попытался выйти из каюты в дверь. Но, увы, дверь закрыта. Оставался
  выход через "квадрат" иллюминатора. Вытянувшись из него, "начальник" схватился за
  трубу пожаротушения и, в момент подтягивания к релингу, сорвался в воду.

    Это происшествие проафишировало тайную связь "камбуза с радиорубкой".
   А с того дня, "начальник" сменил интернациональное прозвище "маркони" на
  "маркот" ("мартовский кот").
            . . .

   По тревоге, каждый член экипажа обязан прибыть на свой пост и действовать
  согласно расписания.
   "Начальник", прервав "чаепитие", уже никого не опасаясь, прибежал в радиорубку.
   Включив радиооборудование, он доложил на ходовой мостик, что его пост
   "по тревоге готов" и ждет указаний.

   Старпом, получивший доклад радиста, отрепетовал его капитану.
  В течение нескольких секунд, находясь в недоумении, они смотрели друг другу в глаза,
  как бы спрашивая один другого, а кого же мы ищем?
   Выругавшись, капитан кинулся в радиорубку.

   Ворвавшись туда, он истерическим криком спросил радиста:
     - Ты где был?
   "Начальник" невозмутимо ответил:
     - Спал в своей каюте. А что?
     - Как что? - уже орал капитан, - мы целый час тебя ищем. Обыскали всё судно.
  Подумали, что ты упал в море.
  И вот теперь ищем тебя, "котяру"!
 
    Радист начал было "выкручиваться", мол, может я был в туалете, когда искали и
  осторожно спросил:
  - А зачем меня искали то?
  - Ах, зачем? У тебя же "SOS" звонит непрерывно!
 
  Снова выругавшись, капитан подошел к звонку от "автоаларма" и выдернул газету,
  воткнутую под молоточек звонка.
     В радиорубке раздался громкий пронзительный звон!

    Оказалось, что от сильной вибрации корпуса судна, в автоаларме замкнулись контакты
  реле включения звонков. Пронзительные звоны изводили не только штурмана на мостике,
  но даже разбудили капитана. "Заткнуть" прибор удалось с помощью газетных затычек.
 
    Радист выключил этот злосчастный прибор и звон прекратился.

    Капитан вернулся на ходовой мостик и дал команду:
       - Отбой шлюпочной тревоги.

    Весть о том, что тревогу объявляли из-за "маркота", быстро распространилась по судну.

    Опять ощутился крен на борт, это штурман возвращал судно на генеральный курс.

    Проведённую тревогу, в "Судовом журнале", вахтенный штурман записал, как
    плановая "учебная".

     На совещании комсостава, капитан, затрагивая тему "поиска радиста", спросил
   "начальника", что он думает об этом?
   Радист ответил шуткой, что не будет больше включать ненадежную аппаратуру.

   Этот ответ приблизил "маркотику" время ухода во внеочередной отпуск или в каботаж.

              *  *  *
               
     Не знаю, был ли случай чтоб из-за "LOVE-лаза" судно совершило аварию, но на
   почве законных брачных ...ношений это случилось. 

     Выполняя очередной рейс из Европы, судно прибыло в порт Мурманск за попутным грузом.
     Погрузка судна заняла не много времени и в рейс из Мурманска в Архангельск вышли
   несколько жен моряков. Среди них были  жены старшего и второго помощников капитана.
   Рейс был короткий, около полутора суток.
    Оба помощника на стоянке изрядно потрепали свои нервы и подустали, исполняя
  служебный долг, но им предстояло исполнение ещё и супружеского.
 
    В полночь судно вышло в открытое море, было время вахты второго штурмана.
    К концу четырехчасовой вахты, он мысленно был уже в постели, в предвкушении
    исполнения "долга".
    Старпом же на свою вахту опаздывал. Судно управлялось авторулевым, а вахтенный
  матрос, приняв свою вахту, ушел на приборку помещений.
 
    Перестояв уже несколько минут чужой вахты, второй помощник, получив очередное
  подтверждение от старпома по телефону:
     - Бегу...бегу, меняемся, - ушел с мостика к себе в каюту.

    Однако старпомовская попытка переползти через супругу, чтобы бежать на мостик,
  была опять неудачной. Его жена, истосковавшаяся по любовным утехам, снова принудила
  мужа "бросить якорь" в её "нектарную лагуну".
 
    И вдруг, сильнейший удар корпусом судна и тишина...

    Удар и остановка главного двигателя привели разбуженный экипаж в состояние
  непонятной тревожности. Звонки "общесудовой тревоги" раздались только через
  несколько минут.

    Судно выбросилось на скалу.

   "Бог любви", необученный навигации, управлявший некоторое время судном,
  с брошенного всеми  ходового мостика,  не смог повернуть его на нужный курс,
  но выбрал "мягкую подстилку" - пологую скалу.
     Судно, как на стапель, легло на эту "счастливую" скалу, не сильно разбив свой нос.
     А "счастье" в том, что по обоим бортам оказались острые гранитные скалы и от
  столкновения с ними судно, груженное щебнем, очень быстро могло затонуть.

    Пришедший на помощь "бог морей" в виде прилива, помог спасателям стащить судно
   с той скалы.

                * * *

    Налицо подтверждение древней поговорки, "женщина на корабле - к несчастью"!

    А может причина вовсе не в женщинах, а в слабохарактерности некоторых мужчин?

73к